Текст книги "Зоопарк доктора Менгеле"

Появились сомнения и в том, что мистический мальчик из бедной страны в Латинской Америке Мино Ахиллес Португеза и Карлос Ибаньез были одним и тем же лицом, к тому же никаких доказательств связи Ибаньеза с группировкой «Марипоса» также не было. Газеты приводили крайне противоречивые сведения, точными были только факты о скоропостижной кончине некоторых промышленных гигантов и мультимиллионеров.

– Мино Ахиллес Португеза, – сказала Ховина, набив рот салатом из морепродуктов. – Так вот как тебя зовут на самом деле?

Газеты так много писали на эту тему, что Ховина и Ильдебранда тоже начали любопытствовать.

Мино пожал плечами.

– Да, – сказал он.

Это было совершенно неважно. Его могли звать Президентом Пинго или Таркентарком.

Picadoras juntas. Через полторы недели в Париж съезжалось все руководство концерна «BULLBURGER». Сорок четыре человека, как сказал Орландо, уже неделю находились в Париже и наслаждались своим пребыванием на полную катушку. Орландо удалось не только добыть точную информацию о конгрессе и месте его проведения, но и войти в самые рафинированные круги ночной жизни этого знаменитого города. Его гидом и проводником была прекрасная богиня из Андорры Мерседес Паленкес, которую Орландо, поклявшись всеми небесными святыми, обещал взять с собой в деревню в джунглях, где они поселятся, когда придет время.

– Отель «Виктор Гюго», 10-й округ. Концерн «BULLBURGER» забронировал 44 отдельных номера на пятом и шестом этажах. Скоро бедные бычки в пампасах лишатся своих папиков, – Орландо отхлебнул красного вина из бокала.

– Какой бабочке будет отведена эта честь? – спросила Ильдебранда.

– Морфо, – твердо сказал Орландо. – Все акции picaduras juntas будут проходить под знаком морфо.

Мино молчал. Он был далеко. На другой стороне океана. Где-то там, в зеленых прекрасных джунглях, вырастет их маленькая деревня. Скоро. Совсем скоро Мария Эстрелла будет свободна. Скоро они смогут спрятать свои ядовитые стрелы. Они выиграют эту битву. Мировое безумие обречено.

Ильдебранда заказала номер в отеле «Виктор Гюго» на ночь с 27 на 28 сентября. Вечером 27 сентября все четверо собрались в ее номере, чтобы отточить последние детали. Они были так разодеты, что с трудом узнавали друг друга. У каждого из них был универсальный ключ от номеров на пятом и шестом этажах. Ловкость рук Мино и случайные столкновения с некоторыми из сотрудников отеля – и они без проблем заполучили подобный инструмент. Они поделили между собой сорок четыре листа с изображением бабочки морфо.

В половине пятого утра они вышли на дело.

В половине десятого о катастрофе запищали три миллиона телексов по всему миру: группировка «Марипоса» снова атаковала, на этот раз в Париже. Влиятельный концерн по производству гамбургеров «BULLBURGER» полностью уничтожен. Шесть североамериканских руководителей высшего звена, а также тридцать восемь руководителей региональных подразделений стали жертвами яда асколсины.

Быки в пампасах заревели от радости, обретя свободу, и этот рев разлетелся по всему миру.

Зеленая радость Матери Гайи сквозила повсюду: недвижимый гранитный блок на вершине Анд обрушился, обнажив широкую улыбку горы, головастики в болотах выделывали фантастические танцевальные па, а одинокий полярный лис, переходя через застывший ручей, облизал свои замерзшие лапы и вдруг понял, где ему отыскать спутницу жизни.

Но не все происходящее казалось людям нормальным: крупнейшие газеты объединились и в жестких выражениях осудили ту заразу, которая захватила и ослепила человеческие массы, из-за чего те стали симпатизировать хладнокровным расчетливым террористам из плоти и крови, которые, по всей видимости, получали финансирование от некой фанатичной организации до сих пор неизвестного калибра. В редакции поступили самые серьезные указания от верховных властей соответствующих стран: защищать китов в океанах и морских котиков на Северном полюсе вполне позволительно. Но здесь речь идет совершенно о другом. Мы имеем дело с систематической злонамеренной кампанией, направленной против ценностей и морали человечества, да, в общем и целом, против всего, ради чего и существует человечество и что оно создавало в ходе исторического прогресса.

Постепенно именно на такой точке зрения сошлись газеты. Сообщения официальных печатных изданий правительств казались тяжелее свинца: редакционным креслам и телевизионным студиям напоминали заповеди Моисея. Даже Муаммар Каддафи в повторявшихся заявлениях из разбомбленного Триполи уверял в своей непричастности к этим акциям.

Вне досягаемости общественности, в закрытых кабинетах самых неприступных коридоров, там, где власть имущие скрывались в кризисных ситуациях, когда требовалось принять крайне непопулярные решения, царил полный хаос. Представители самых разных органов власти постоянно встречались с экспертами и авторитетами из полицейских и военных ведомств, а также служб разведки. Заключались самые невероятные альянсы, те, кто никогда даже словом друг с другом не обмолвился, составляли совместные теории и планы. Агенты встречались с контрагентами, лидеры мафии и священники пожимали друг другу руки; в ход шли любые силы, которые могли противостоять общему врагу. Под предводительством США, предоставивших неограниченные ресурсы капитала и высоких технологий, нации объединили свои усилия для совместной борьбы.

Группировку «Марипоса» надлежало уничтожить.

Был учрежден особый орган с неограниченными полномочиями. Был определен штаб. С международным статусом. Были открыты забытые катакомбы под улицами Парижа, их переоборудовали в ультрасовременный координационный центр. Он получил особое закодированное наименование, и всего пять человек в мире знали, где он расположен. В этом деле нужны были все возможные меры безопасности. Никто не знал, в какую сторону метнется общественное мнение; никто из власть имущих не доверял другим на сто процентов в этом крайне деликатном проекте.

Координировать охоту на террористов назначили двух агентов. Выбирали их крайне тщательно. Эти двое были достаточно отчаянными, чтобы не сдаться, а их послужной список заставил бы побледнеть даже героев войны. Им был предоставлен выбор: провести остаток жизни в невероятной роскоши или в кромешной мгле.

Одним из агентов был Бенжамин Уркварт из Израиля. Пятьдесят восемь лет, принимал участие почти во всех процессах, касавшихся «Лехи», «Иргуна» и «Моссада». Крайне неприятный человек. Не оставлявший после себя шрамов. Только трупы.

Второго агента звали Люсьен Гаскуань. Франко-алжирец. Сорок девять лет, успевший к этому возрасту поучаствовать в алжирской освободительной войне в таком статусе, что ему аплодировали бы даже самые крутые французы. После этого он работал на различные службы разведки, по меньшей мере, правительства шести стран хотели бы увидеть его разорванное на кусочки тело. Оказывал услуги советника по вербовке в «Иностранный легион», однако был настолько засекречен, что его имя не фигурировало ни в одной из официальных зарплатных ведомостей Франции.

В их распоряжении были любые средства. Благодаря договоренности между пятьюдесятью шестью странами им было предоставлено неограниченное поле деятельности. По щелчку пальцев им доставляли сведения, которые могли раздобыть только правительства этих стран. Их распоряжений ждала целая армия агентов. На случай, если удастся поймать кого-то связанного с деятельностью террористов, был подготовлен специальный пыточный центр. Руководителем этого центра был назначен психолог по кличке Полковник.

Все было засекречено. Ни одна газета, ни один из редакторов новостей не знал, что происходило за закрытыми дверями потайных коридоров.

Господам Уркварту и Гаскуаню понадобилось совсем немного времени, чтобы высказать следующее предположение: группировка «Марипоса» маленькая. Она состоит не более чем из десяти человек, а возможно, даже всего из четырех. У нее совсем немного помощников, скорее всего, их вообще нет. Именно поэтому террористам удается избегать розыскных мероприятий, прятаться и не привлекать к себе внимания. Если бы у группировки была более широкая организационная сеть, их бы, скорее всего, давно схватили. Чем меньше вовлечено людей, тем меньше риск ошибок и провалов.

У группировки, по всей видимости, нет экономических проблем, поэтому поиск необходимо сосредоточить на идеалистах из богатых слоев общества с хорошим образованием и материальной независимостью. Именно поэтому Уркварт и Гаскуань сначала посчитали маловероятной связь мальчика Португезы из бедной страны в Латинской Америке с террористической группировкой. К тому же сведения о его возможной второй личности, Карлосе Ибаньезе, были весьма противоречивыми.

Метод работы, которым пользовались агенты, был простым и рано или поздно обязательно дал бы результат: отрядам агентов в разных странах была дана команда наблюдать за отелями и пансионами. Прежде всего теми, в которых размещались делегации и конгрессы, которые могли бы стать целью группировки «Марипоса». Кроме того, тщательно изучались все организации, занимающиеся защитой окружающей среды. Под наблюдение взяли все объединения и клубы лепидоптерологов.

Но следы не появлялись.

После того как делегацию концерна «BULLBURGER» в составе сорока четырех человек обнаружили мертвыми в постелях отеля Victor Hugo, Уркварт и Гаскуань тут же прибыли на место преступления. Целая армия технических экспертов пропылесосила каждый квадратный миллиметр отеля, прежде всего пятый и шестой этажи, но единственными следами, оставшимися от группировки «Марипоса», были сорок четыре фотографии синей бабочки. Эти фотографии были напечатаны на фотопринтере в общественном месте, отпечатки пальцев отсутствовали.

Были обнаружены и допрошены все постояльцы отеля за исключением одного человека, который отбыл в неизвестном направлении утром 28 сентября. Это была молодая девушка с итальянским паспортом. Звали ее Лиза Мария Сордини. Дизайнер. Описание было крайне неточным, под него подходили почти все хорошо сложенные девушки между двадцатью и двадцатью пятью годами. Ее искали по всем каналам, но так и не нашли.

Вот так близко им удалось подобраться к группировке «Марипоса».

12 ноября директор шведского концерна SUEBRA, Стефан Стефансон Иксенхаммер был обнаружен мертвым в своем автомобиле недалеко от Валлентуны в пригороде Стокгольма. Он ехал с работы домой, на свою виллу. К его груди канцелярской кнопкой была прикреплена фотография желто-оранжевой бабочки.

Через несколько дней в шведских газетах появилось сообщение группировки «Марипоса» с анализом деятельности Иксенхаммера и концерна «SUEBRA» в Южной Америке, а именно в Бразилии – строительство крупнейших плотин и гидроэлектростанций Итаипу и Тукуруи было бы невозможным без вмешательства инженеров и специалистов концерна. Эти сооружения стали причиной величайшей экологической катастрофы на Амазонке. Помимо уничтоженных в ходе строительства природных зон, электричество, создаваемое электростанциями, использовалось для истребления нетронутых районов дождевого леса ради добычи минеральных ископаемых. Богатые разбогатели, бедные обнищали. А сотни тысяч видов животных и растений навсегда исчезли с лица земли.

Иксенхаммер – убийца.

Преступления Иксенхаммера против планеты искупить невозможно.

Любого, кто последует его примеру, ожидает такая же бесславная смерть, какая настигла и самого Иксенхаммера.

Харольд Олдоак Смайт руководил компанией по производству и установке труб для нефти и газа. Компания работала по всему миру, но особенно активно – в Латинской Америке. Работники Олдоака Смайта были специалистами лишь одного профиля: высаживаясь в неприступных районах дождевого леса, они безо всякого сожаления расстреливали индейцев. Индейцев они считали животными. Индейцы мешали им прокладывать трубы. Индейцы были дикарями. Индейцы были коммунистами. Корпорация Oldoak Pipelines and Pipeway Corp заключала особые соглашения с властями интересующих их стран, благодаря которым в карманах обеих сторон позвякивали звонкие монеты, а в животах десятков тысяч младенцев заводились трупные черви.

Харольд Олдоак Смайт и двое его ближайших соратников умерли от асколсины после ужина в ресторане в Шеффилде поздно вечером 13 ноября.

На трупах стояла подпись Арганте.

Японию взяла на себя Ховина Понс. Японцы очень мало писали о группировке «Марипоса». Но в этот раз Дафлидис превзошла себя. Ее акция loco lobo была невероятно сложной. Она включала в себя гораздо больше, чем просто убийство миллиардера, мафиози и бумажного магната Хиро Накимото.

Она разослала тысячи копий фотографии своей бабочки руководителям предприятий, владельцам газет, политикам и на телевидение. Без текста, без комментариев. А потом она покусилась на национальные святыни Японии.

Она убила двух самых известных борцов сумо.

Ей удалось совершить убийство члена императорской семьи.

Без особых проблем она отправила к праотцам четырех из самых великих монахов Сиото, оставив, тем самым, около трети населения Японии беззащитными перед Злыми Духами.

Кроме этого, она покончила с японским вундеркиндом, компьютерным гением Кэё Якихарой.

И все это произошло за четырнадцать дней в конце октября – начале ноября.

И шестьсот миллионов бумажных лун взорвались, японцы начали мстить всем бабочкам на свете. Не менее миллиарда ни в чем не повинных данаид, голубянок, белянок, переливниц, ласточкиных хвостов и аполлонов лишились жизни в облагороженных садиках и парках в результате внезапной неуправляемой ярости японцев. А несколько бонсаев подверглись нападению из-за того, что на них сели бабочки.

Когда же Хиро Накимото спокойно, не издав ни звука, скончался от укола ядовитой стрелы в шею в туалете одного из токийских ночных клубов, где собирались представители бизнес-элиты, в ночь на 14 ноября, Япония вступила в войну по-настоящему.

Но начать войну и заполучить поддержку населения было не так-то просто, ведь люди прекрасно знали, ради чего идет война. И когда заявление группировки «Марипоса» наконец было обнародовано в газетах, далеко не все японцы продолжили с тем же энтузиазмом и радостью поливать свои карликовые растения. Каким бы старым ни был бонсай, как бы его ни стригли и ни формировали поколениями по всем правилам, ему никогда не заменить дождевой лес.

Ховине удалось сделать невозможное.

В этот раз Мино попал в США через Фэрбанкс на Аляске. У него был испанский паспорт с туристической визой на имя Виктора Альфонсо Карреры. Геолога. На паспортном контроле он так внимательно смотрел в глаза пограничникам, что все сомнения и подозрения мгновенно испарялись. Таких глаз у террористов не бывает.

Это был последний раз. Он приехал в проклятую страну гринго в последний раз. Остальные члены группировки считали, что делом в Бостоне должен был заняться кто-нибудь другой, но Мино был непреклонен: еще один раз, всего один раз он сможет насладиться убийством гринго. А потом пусть ими занимаются Орландо, Ильдебранда и Ховина. В стране гринго этих гринго пруд пруди. Убивать придется много. Тут их, по меньшей мере, на двести миллионов больше, чем нужно.

Но сейчас ему нужен был только один: Пинсон Леопольд Пинсон. Хлопковый король из Бостона. Династия Пинсонов насчитывала уже несколько поколений. Все началось с плантаций на юго-западе. Кровь негров и злоупотребление властью взрастили ее. Прадед Пинсон лишил жизни около двадцати негров. Дедушка уничтожил еще несколько. Отец Пинсон удовлетворил семейную тягу, став членом ку-клукс-клана. А нынешний Пинсон безжалостно издевался над тысячами бедных жителей Средней Америки. Он обращался с ними так, как они того заслуживали, ведь они были неграми.

Но в дверь семьи Пинсон поздним ноябрьским вечером, когда первый осенний шторм в полную силу разыгрался над Новой Шотландией, бессмысленно сметая последние желтые листья с деревьев, позвонил вовсе не негр.

Это был серьезный молодой человек с четырьмя крохотными стрелами наготове: по одной для отца, матери, сестры и брата.

За четыре часа до того, как трупы семейства Пинсон были обнаружены и вокруг Бостона сомкнулось железное кольцо, Мино пересек границу Мексики. Полиция арестовала двадцать семь человек по подозрению в участии в террористической группировке «Марипоса», в том числе двух сыновей богатейшего нефтяного шейха Омара Аббхады ибн Хаммада из Муската. Совершенно случайно у них в руках оказались папки с документами, украшенные бабочками. Им пришлось пройти через три часа жестких допросов, прежде чем их отпустили. В результате этого происшествия семь арабских стран объявили бойкот США, в результате чего страна потеряла 37 миллиардов долларов.

Пока Мино отдыхал на полуострове Юкатан, любуясь стремящейся к небесам архитектурой майя и космологическим совершенством руин города богов Четумаля, мир полностью слетел с катушек.

Япония, а также Малайзия, Индонезия и Южная Корея в роли ее усердных клакёров обрушились на Запад с жесточайшими обвинениями в том, что именно там культивируют подобную форму терроризма, и потребовали немедленно запретить все виды организаций, занимающихся защитой окружающей среды. И дело приняло еще более серьезный оборот, когда четырнадцать монахов минсураев совершили харакири прямо посреди толпы на одной из самых оживленных улиц Токио в знак поддержки группировки «Марипоса» и борьбы за все зеленое на планете Земля. Для Востока ситуация осложнилась после того, как восемьсот вооруженных до зубов коренных жителей Борнео на восемнадцать часов захватили дворец министров в Джакарте, требуя неограниченных прав на свои леса.

В Австралии и Новой Зеландии поднялись восстания: десятки тысяч людей вышли на улицы больших городов и потребовали вмешательства ООН и выполнения вполне реалистичных и хорошо продуманных требований группировки «Марипоса». Дело дошло до того, что парламенты этих двух стран всерьез обсуждали возможность незамедлительного вмешательства ООН и объявления больших районов дождевого леса заповедными зонами. Правда, предложение было отклонено, так как подобные действия привели бы к полному коллапсу экономики индустриальных стран.

Два европейских правительства были свергнуты из-за нечеткой позиции по вопросу борьбы с терроризмом. Двадцать четыре страны направили свои делегации в Южную Америку, чтобы разобраться, что такое джунгли, восемнадцать из них, вернувшись домой, сообщили, что никогда раньше не видели столько деревьев в одном месте и что никакой опасности для дождевых лесов, очевидно, не существует, однако пять делегаций задумчиво покачали головой, увидев то, что ускользнуло от внимания остальных: вмешательства будут только нарастать и, если все будет продолжаться, неизменно приведут к катастрофе. Делегацию не слишком популярной страны по неизвестным причинам вообще выгнали из джунглей.

Биржи Лондона, Токио и Нью-Йорка постепенно начали следовать законам квантовой физики. Полная непредсказуемость, туннельный эффект, непонятные причины и интерференции – эти физические понятия маклерам пришлось усвоить, чтобы понять движение своих активов. Поскольку такая крупная компания, как «BULLBURGER», полностью лишилась руководства, а короли династий, такие как Ойобон Лукайтон Бойобон, Пинсон Леопольд Пинсон, Хиро Накимото и Стефан Стефансон Иксенхаммер, больше не могли подавать четкие сигналы рынку, а целый ряд мировых компаний перестал сообщать о себе какие-либо сведения из шизофренического страха оказаться следующей жертвой, в игру вступила спекулятивная логика. Биржевые аналитики по всему миру обанкротили примерно четыреста пятьдесят тысяч инвесторов. С другой стороны, появилось несметное количество новых миллионеров, заполучивших свои капиталы на безумных транзакциях и рисковых спекуляциях за пределами разумного.

В общем и целом, в правящих классах мирового общества произошли перемены, невидимые для обычных людей, но весьма значительно повлиявшие на будущие диспозиции в общей перспективе планеты.

Останки убитых группировкой личностей воняли, и этот запах невозможно было скрыть. Смелые журналисты, не поддавшиеся ослепительной лжи высших чинов, опубликовали крайне неприятную информацию о злодействах, которые поколениями творили члены хлопковой династии Пинсонов, назвали производителя пестицидов Хенкеля детоубийцей, ведь изобретенные им продукты, эффективно борющиеся с вредителями животных и растений, вызывали смертельные воспаления желудочно-кишечного тракта у детей, приближавшихся к этим отравленным ядами животным и растениям. Непрямое содействие посла ООН Д. Т. Стара геноциду в маленькой латиноамериканской стране воспринималось уже как незначительная мелочь по сравнению с жестокими преступлениями, совершенными Вальтером Шлоссоффнером, Куртом Дитером Хуном, Самуэлем В. Пирсоном, Иеронимусом Церном, Альфонсо Муиерре, Харольдом Олдоаком Смайтом, братьями Бойобон и Хиро Накимото.

Факты говорили сами за себя, их нельзя было трактовать иначе. Даже самые упертые и реакционные группы населения начали сомневаться: из семидесяти девяти чисто выбритых счастливых экономистов свежего выпуска Стэнфордского университета, присягнувших на пожизненную верность принципам Милтона Фридмана, около сорока отреклись от них в первый же год. Четверо совершили самоубийство, узнав правду о династии Пинсонов. Двое оказались в больнице. Шестеро сошли с рельсов профессиональной финансовой аналитики и отрастили бороды, и лишь семь человек остались верны своему гуру и своей родине в погоне за ненакопленной прибылью.

Очень много событий произошло в мире в конце ноября и начале декабря. Будущим историкам пришлось изрядно поломать голову, пытаясь их объяснить.

Например, каким образом четверо атомных часов, работающих абсолютно стабильно в полном вакууме без внешних воздействий, показали, что Земля обернулась вокруг своей оси на шесть и три четверти секунды быстрее в те сутки, когда в парижском отеле умерли сорок четыре руководителя концерна «BULLBURGER»? Почему находящиеся под угрозой истребления весьма необычные попугаи-отшельники вдруг издали призывный крик и страстно отдались друг другу в восемнадцати зоопарках по всему миру в ту же ночь, когда Хиро Накимото сполз по стенке туалета ночного клуба в Токио? И как так получилось, что девятьсот неактивных гейзеров Исландии внезапно выбросили в воздух метровые струи прекрасно пахнущей воды в те минуты, когда тело Харольда Олдоака Смайта остывало на улице Шеффилда?

Все это, как и многое другое, прошло мимо внимания Ховины Понс, несколько недель отдыхавшей на пляжах Сингарджи на острове Бали. Да и Орландо Виллалобос думал совсем о другом, проводя утренние часы в уличных ресторанчиках Барселоны и наслаждаясь видом проходящих мимо аппетитных сеньорит. А вот Ильдебранда Санчес, напротив, сверкала миллионами снежных кристаллов на вершине скандинавских гор, где двадцать тренеров пытались превзойти друг друга в стремлении научить эту южную красотку кататься на лыжах.

Мино бродил по руинам Четумаля. Он был далеко от Европы. Ни один гринго не мешал его мыслям. Он полностью погрузился в мир майя, в их мудрость и невероятное величие. Он возвел свою башню со шпилем на фундаменте пустого блока мегалита. А когда солнце опустилось за кроны больших деревьев, он поднялся на вершину самой высокой пирамиды и наблюдал за сказочными тенями. Он слышал радостный смех бога майя Чака-Мооля.

* * *

Незадолго до полуночи, когда все уже было обсуждено и готово для завтрашнего дня и Уркварт с Гаскуанем объяснили агенту Z его спецзадание на ближайшие двадцать четыре часа, в дверь номера постучали.

Гаскуань вопросительно взглянул на Уркварта, а Моралес, пофыркивая, спал на диване.

– Да! – крикнул Уркварт.

Стук продолжился.

– Черт побери, кого это к нам несет, кто нам мешает! – завопил Гаскуань. – Мы не ждем офицеров жандармерии раньше утра. Нам нужно спать, понимаете вы?!

– Войдите, – крикнул Уркварт.

Но дверь была заперта, и Уркварт подошел, чтобы открыть ее. Как только повернулся замок, дверь распахнулась, и в комнату ворвались молодой мужчина и молодая женщина. Во рту они держали маленькие трубочки.

Фырканье агента Z резко прекратилось.

* * *

Новая акция picaduras juntas состоялась в Сан-Пауло в Бразилии, в этом большом городе, где дрожжевое тесто трущоб преодолевало любые преграды, где голодные дети рыдали так громко, что позолоченные купола Ватикана могли треснуть на части. Считалось, что Сан-Пауло – локомотив Бразилии. А вся остальная страна – его тридцать вагонов.

Дело было назначено на 7 декабря.

Цель – собрание акционеров горнодобывающего концерна Minais Gerais и Ouro Prêtos. Это предприятие владело семьюдесятью процентами производимого в Бразилии магния, аквамарина, топазов, боксита, ниобия и урана. Концерн уничтожал джунгли быстрее, чем стая кузнечиков ощипывает поле. Во главе концерна стояли четверо американцев, а также один представитель «Мирового банка».

По иронии судьбы собрание акционеров проходило в люксовом отеле «Силва Шавьер», названном в честь первого мученика революции в Бразилии Жозе да Силва Шавьера, «Тирадентиса», «зубодера», как его прозвали в народе, так как первоначально он был стоматологом. Силву Шавьера прилюдно казнили и расчленили в Рио-де-Жанейро в 1789 году.

Акция прошла спокойно и тихо, без малейших осложнений: четверо официантов подали освежительные напитки – воду, кофе, чай и маленькие стопки ликера тетза в конгресс-холл на верхнем этаже отеля, и никто из участников собрания не обратил на них никакого внимания, хотя обслуживание в программе мероприятия не значилось. Официанты вежливо поклонились и исчезли так же тихо, как и вошли.

В следующие четыре часа все участники конгресса умерли после короткого, но мучительного спазма в животе, судорог и остановки дыхания. В этот раз в деле задействовали не асколсину. Ховина Понс составила хитроумную смесь ядов, действие которой начиналось лишь через несколько часов после приема.

Когда произошла катастрофа и на место вызвали полицию, в коридорах отеля «Силва Шавьер» были найдены фотографии ненавистной синей бабочки.

19 декабря в своей квартире в Монтевидео, Уругвай, было обнаружено тело сосисочного короля Дитера Кёгельстоссера. Клеопатра.

21 декабря после посещения оперы в Боготе, Колумбия, был убит кофейный миллионер Дон Педро Цезарь Муерилло. Дафлидис.

В тот же день безжизненное тело стального барона Кевина МакДункана было найдено в воде у пристани Акапулько, Мексика, куда он прибыл, чтобы отпраздновать Рождество вместе с семьей. Морфо.

А в Рождественскую ночь директор лесной империи «Knox Mills» Йеспер Йеннингс и его личный шофер лишились жизни после посещения супермаркета в городе Мобил, США. Арганте.

В первый день нового года произошло нечто примечательное: New York Times опубликовала новогоднее обращение, молнией разлетевшееся по всему миру. Это обращение было подписано индейцем Амазонки Денаско Пеучем. Денаско Пеуч был последним живым представителем племени запаро. Он обращался к крупным нефтяным компаниям «TEXACO», «BP», «ESSO» и «ELF». Послание гласило:

Сегодня в глубине джунглей Амазонки за свою жизнь борются шесть индейских племен: Шуар, Сиона, Секойа, Квичуа, Кофан и Хуаорани. Но два племени, Запаро и Тетес, обладавшие культурой, языком, историей и территорией, истреблены.

Я – последний оставшийся в живых представитель племени Запаро.

Мои родители были Запаро, все мои родственники были Запаро. Нас было около тридцати человек. Теперь все они умерли от инфекций, от эпидемий. Все умерли, остался один я. Я осознаю, что мое племя уничтожено, мне грустно от этого, но что я могу с этим сделать? На языке Запаро табак называется «аоник», обезьяна – «ятук», деревья – «накку», горы – «анашива», река – «муричиай». Все остальное я забыл, в моей памяти остались лишь несколько слов, потому что говорить мне не с кем. С кем мне говорить, если я остался один? Все умерли, и джунгли тоже умрут, пальмы хуании, плоды которых мы ели, тоже умерли. Вот так-то.

Мой добрый друг, поэт-индеец Гуалинга рассказал мне, что с каждым днем наше существование становится все менее вероятным, особенно теперь, когда вместо вырубленного леса сажают масличные пальмы. Их удобряют и обрабатывают против насекомых, из-за них наша Альпамама – Мать Земля – становится стерильной и не может плодоносить. В прошлом столетии плантации каучука стали позорным пятном планеты, а сейчас эти мультинациональные компании стали катастрофой, грозящей полным уничтожением всем нам.

Я помню, что, когда я был ребенком, мы собирались у реки Маиз, откуда я родом, и моя бабушка начинала говорить, всегда закрыв глаза, а все слушали. Это был первый голос, раздававшийся в тишине. Все слушали, никто не решался заговорить вместе с ней, так было заведено. В ее словах была сила и энергия, они проникали в самую глубину души. Она говорила об общности, о том, что нужно жить вместе и бороться вместе. Никто не ведет войну в одиночку, никто не должен жить сам по себе, нужно жить вместе и участвовать в жизнях друг друга. Ловить рыбу в реке, возделывать землю с детьми за спиной – значит создавать историю нашего народа.

А джунгли вернутся к вам всеми своими звуками, как кондор, родившийся давным-давно глубоко в джунглях. Великий Оторонго выпустил его над племенем Кичуа. Кондор вылетел из священного сосуда и привык жить под солнцем и луной. Но однажды он вернется. Да, прямо сейчас я вижу кондора, летящего к джунглям. Лишь тогда моя бабушка вдохнет спокойно и глубоко, и все, о чем она говорила, свершится наяву. Ее слова подобны кувшинам, а в этих кувшинах хранят разные жидкости: водопады и дожди, речные водовороты, человеческую кровь и слезы. Они как люди, но в то же время гораздо больше людей. Не такие кувшины со стоячей водой, которые люди забывают, как забывают слова. Нет, наши кувшины – это реки.

И если когда-нибудь лопнет оболочка слов, вода останется там, такая же живая, нетронутая, текущая и постоянно обновляющаяся, и слова поднимутся и воспрянут к жизни.

Удивительно, что New York Times вообще напечатала эту статью. Ранее газета в крайне жестких выражениях осуждала убеждения группировки «Марипоса». Ходили слухи, что в этой статье зашифрованы сведения о террористах; они причудливо скрыты под ее образным слогом. Эксперты и аналитики самых разных уровней вчитывались в нее, пытаясь разгадать зашифрованное послание. Одно из подразделений ЦРУ дошло до того, что отследило упомянутые в статье имена и невероятным образом вышло на фотографа, прожившего несколько лет в джунглях Амазонки и считавшего долгом своей жизни выступать в защиту индейцев.