Текст книги "Черный кот. Три орудия смерти (сборник)"

Черный кот. Три орудия смерти (сборник)

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», 2010

* * *

Предисловие

Третий том произведений классиков детективного жанра включает в себя новеллы Эдгара Аллана По и Гилберта Кита Честертона, ставшие признанными шедеврами мировой литературы.

Эти избранные сочинения писателей, столь непохожих и творческой манерой, и характерными особенностями личностного мировосприятия, вместе с тем достаточно органично дополняют друг друга, представляя целостную картину многоуровневого, многогранного мира, полного ярких контрастов и тайн, подчас весьма зловещих, но неизменно волнующих воображение и пленяющих пытливые умы определенно в духе и Эдгара По, и Гилберта Честертона, несмотря на их видимую полярность. Впрочем, как известно, полюса тяготеют друг к другу…

* * *

Эдгар Аллан По (Edgar Allan Poe) родился 19 января 1809 г. в Бостоне, в актерской семье. Осиротев в трехлетнем возрасте, был усыновлен табачным торговцем Джоном Алланом, в доме которого жил до своего совершеннолетия.

Окончив школу, он поступает в Университет Вирджинии, откуда через 8 месяцев отчислен за пренебрежение уставом данного учебного заведения. Затем Эдгар По около двух лет служит в армии, после чего становится курсантом престижной военной школы Вест-Пойнт. Вскоре, однако, его исключают оттуда «за систематическое нарушение дисциплины», как гласило постановление военного суда.

Стремление игнорировать стандарты массового поведения в полной мере отразилось в трех поэтических сборниках юного По, увидевших свет в конце 20‑х годов. В стихах этого периода четко прослеживается тяга к сочинению для себя, именно для себя, иной, нестереотипной жизни, к созданию новой, невиданной и немыслимой, но все же реальности, основанной на глубинных принципах бытия.

Эти стихи, как, впрочем, и следовало ожидать, не нашли признания среди читающей публики, но тем не менее их автор твердо решил стать профессиональным литератором, зарабатывая хлеб насущный журнальными публикациями.

Известность принес ему рассказ «Рукопись, найденная в бутылке», опубликованный в 1833 году на страницах «Южного литературного вестника». Вскоре Эдгар По становится редактором этого журнала.

Для того периода особенно характерны рассказы «Береника», «Морелла», «Лигейя», «Элеонора», в которых нашел достаточно своеобразное преломление образ Вирджинии, юной жены писателя.

Критика отмечала в творчестве По симбиоз буйной фантазии и неопровержимой логики. «Необыкновенные приключения некоего Ганса Пфааля» и «Дневник Джулиуса Родмена» по праву считаются дебютными произведениями научной фантастики.

Подлинным пиком литературной карьеры Эдгара По в начале 40‑х годов становится знаменитая новеллистическая трилогия: «Убийства на улице Морг», «Тайна Мари Роже» и «Похищенное письмо», ознаменовавшая собой зарождение детективного жанра. Венчает этот пик стихотворение «Ворон», принесшее автору громкую и вполне заслуженную славу.

Произведения По в значительной мере проникнуты анализом природы негативных эмоций, подсознания и пограничных состояний человеческой психики, о чем достаточно убедительно свидетельствуют представленные в этом томе рассказы «Бес противоречия» и «Черный кот».

Склонность к подобного рода анализу, подчас приобретавшая характер идеи фикс, имела весьма серьезные последствия для писателя, обладавшего достаточно неустойчивой психикой. После смерти жены в 1847 году совершенно надломленный Эдгар По впал в тяжкую алкогольную зависимость, предпринял несколько попыток суицида и скончался в городской больнице 7 октября 1849 года.

За его гробом шли девять человек.

Критики наперебой упрекали этого великого писателя в увлечении алкоголем, в оторванности от обычной, стереотипной жизни и во многих других прегрешениях, прежде всего в том, что он не писал «для миллионов».

А зачем? Ведь еще древние эллины отмечали, что все общеупотребительное имеет весьма малую ценность, а великий римлянин Сенека высказался и того резче: «Одобрение толпы – доказательство полной несостоятельности». Что подтверждает вся история человечества, в том числе история литературы.

* * *

Гилберт Кит Честертон (Gilbert Keith Chesterton) родился 29 мая 1874 года в Лондоне. Окончив школу в 1891‑м, учился в Художественном училище при университетском колледже.

В это время вышла в свет первая книга стихов Честертона – «Дикий рыцарь» («The Wild Knight»), которая, увы, не была увенчана ожидаемой славой. Правда, довольно скоро славу иного, достаточно скандального рода принесли молодому писателю его резкие высказывания в прессе относительно аморальности англо-бурской войны, развязанной Великобританией в 1899 году.

Полемичность, которую современники вначале приписывали юношескому максимализму, стала характерной для всех периодов творчества Честертона, так же как и его знаменитые парадоксы, основанные на столкновении фантастической экзотики со здравым смыслом.

Честертон вошел в мировую литературу прежде всего как глубокий и оригинальный мыслитель, оставивший после себя богатое наследие, где достойное место занимают и блестящие литературоведческие работы, и портреты-жизнеописания святых, и социологические исследования, и произведения художественной прозы, ставшие признанной классикой.

Он стал первым литературным критиком, подвергшим профессиональному анализу произведения детективного жанра, как и практически первым из авторов, придавшим детективной новелле ту степень полемичности и злободневности, которая до него могла быть присуща лишь проблемным статьям в прессе.

Рассказы писателя являются литературно-образным продолжением его публицистики и философских эссе, где основной проблемой является вопиющее противоречие между видимой, парадной стороной бытия и его действительной сущностью, грязной и в значительной мере преступной. Таким образом усилия героя-сыщика оказываются направленными прежде всего на устранение этого разрушительного противоречия и на восстановление нарушенной мировой гармонии.

Гилберт Кит Честертон был избран первым президентом британского Детективного клуба, основанного в 1928 году, и продолжал исполнять свои обязанности до 1936 года, пока не перестало биться его большое и благородное сердце.

В. Гитин, исполнительный вице-президент Ассоциации детективного и исторического романа

Эдгар Аллан По

Надувательство как точная наука

Гули-гули, кошки дули. Было твое, стало мое!

Со дня сотворения мира было два Иеремии. Один сочинил иеремиаду о ростовщичестве, и звали его Иеремия Бентам[1]1
  Иеремия Бентам (1748–1832) – английский философ и моралист. «Иеремиадой о ростовщичестве» автор называет его трактат «Защита ростовщичества» (1787). (Здесь и далее прим. перев.)


[Закрыть]. Этим человеком премного восхищался мистер Джон Нил[2]2
  Джон Нил (1793–1876) – американский писатель, в своей газете «Янки» отстаивал идеи Бентама.


[Закрыть], и в некотором смысле он был велик. Второй дал имя[3]3
  По в шутку подразумевает библейского пророка Иеремию, который жил в Иерусалиме и не раз предостерегал иудеев от вероломства и бесчестия.


[Закрыть] одной из важнейших точных наук и был великим человеком в прямом смысле, я бы даже сказал, в прямейшем из смыслов.

Что такое надувательство (либо абстрактная идея, которую означает глагол «надувать»), в общем-то, понятно каждому. Тем не менее довольно сложно дать определение факту, поступку или процессу надувательства как таковому. Можно получить более-менее удовлетворительное представление о данном понятии, определив не само надувательство, а человека как животное, которое занимается надувательством. Если бы до этого додумался Платон, он бы не стал жертвой шутки с ощипанной курицей.

Платону задали вполне справедливый вопрос: почему, если он определяет человека как «двуногое существо, лишенное перьев», ощипанная курица не является человеком? Впрочем, я не собираюсь сейчас искать ответы на подобные вопросы. Человек – существо, которое надувает, и нет ни одного другого животного, которое способно надувать. И с этим ничего не поделать даже целому курятнику отборных кур.

Если говорить по существу, сама идея, принцип надувательства является характерной чертой того класса живых существ, которые носят сюртуки и панталоны. Сорока ворует, лиса плутует, хорек хитрит, а человек надувает. Ему на роду написано надувать. «Людской удел – страданья»[4]4
  Название стихотворения Роберта Бернса.


[Закрыть], – сказал поэт. Но это не так, людской удел – надувать. Таково его предназначение, его цель, его судьба. И именно поэтому, когда человек кого-то надувает, о нем говорят, что он «отпетый».

Надувательство, если рассматривать его в правильном свете, это структура, составными компонентами которой являются: мелкий масштаб, интерес, настойчивость, находчивость, смелость, бесстрастность, оригинальность, дерзость и веселость.

Мелкий масштаб. Надувала мелочен. Масштаб его действий незначителен. Дела его сводятся к наличным деньгам или чекам на предъявителя. Если он решается перейти к большему, и масштаб его действий увеличивается, такой человек сразу же утрачивает отличительные признаки и становится тем, кого мы называем «дельцом». Этот термин во всех отношениях совпадает с понятием надувательства за одним исключением – размах. Таким образом, надувалу можно рассматривать, как банкира in petto[5]5
  В душе, без формального подтверждения (итал.).


[Закрыть], а его «финансовые операции» – как надувательство в Бробингнеге. Один соотносится с другим, как Гомер соотносится с «Флакком»[6]6
  Псевдоним американского поэта Томаса Уорда (1807–1873).


[Закрыть], как мастодонт соотносится с мышью, или хвост кометы соотносится с хвостиком свиньи.

Интерес. Надувала преследует собственные интересы. Он с презрением относится к надувательству ради надувательства. У него есть определенная цель: карман, как собственный, так и ваш. Он всегда корыстен и заботится только о Номере Первом. Ваш номер второй, и о себе вы должны позаботиться сами.

Настойчивость. Надувала настойчив. Его не так-то просто обескуражить. Даже если разоряются банки, это его ничуть не смущает, он продолжает упорно добиваться своих целей, и «Ut canis a corio nunquam absterrebitur»[7]7
  «Ты не отгонишь ее, как пса от засаленной шкуры». (Гораций. Сатиры, II, 5, 83.)


[Закрыть], поэтому добычу свою он никогда не упустит.

Находчивость. Надувала находчив. В нем заложено большое конструктивное начало. Он полностью понимает, что происходит. Он изобретает и выдумывает. Если бы он не был Александром, он бы хотел быть Диогеном[8]8
  По преданию Александр Великий, встретившись с философом Диогеном, когда тот попросил его отойти в сторону, чтобы не загораживать лучи солнца, произнес: «Если бы Александр не был Александром, он хотел бы быть Диогеном».


[Закрыть]. Если бы он не был надувалой, он был бы изобретателем крысоловок или ловцом форели.

Смелость. Надувала смел. Это отважный человек. Он может начать войну в Африке, он берет приступом. Он не испугается кинжалов Фрея Херрена[9]9
  Возможно, автор обыгрывает выражение Frei Herren (по-английски free-man), как в Америке в 1839–1864 гг. называли выкупленного или бежавшего с Юга раба, который жил в одном из свободных штатов.


[Закрыть]. Хорошим надувалой мог бы стать Дик Терпин[10]10
  Дик Терпин (1706–1739) – знаменитый английский разбойник.


[Закрыть], будь у него чуть больше благоразумия, или Даниел О’Коннел[11]11
  Даниел О’Коннел (1775–1847) – лидер либерального крыла ирландского освободительного движения.


[Закрыть], не будь он таким подхалимом, или Карл Двенадцатый, будь у него побольше мозгов.

Бесстрастность. Надувала бесстрастен. Он не испытывает нервного волнения. У него вообще нет нервов. Он никогда не суетится. Его ничто не выводит из себя, разве что, когда его выводят за дверь. Он не теряет хладнокровия. Он всегда спокоен… «спокоен, как улыбка леди Бэри»[12]12
  Шарлотта Сьюзен Мария Бэри (1775–1861) – английская писательница, славившаяся своей красотой.


[Закрыть]. Он держится просто и свободно, как старая перчатка или как девицы античного Байи[13]13
  Древний город близ Неаполя, место отдыха знатных римлян, известный легкостью царивших там нравов.


[Закрыть].

Оригинальность. Надувала оригинален. Честно, без подвохов. Его мысли – это его собственные мысли. Он считает ниже своего достоинства пользоваться чужими. Избитая хитрость ему противна. Я уверен, он вернет кошелек, если узнает, что способ, которым он его получил, не оригинален.

Дерзость. Надувала дерзок. Он держится развязно, стоит подбоченясь или засунув руки в карманы брюк. Глядя на вас, он презрительно усмехается. Он наступает на любимые мозоли. Он ест ваш обед, пьет ваше вино, занимает у вас деньги, водит вас за нос. Он может пнуть вашего пуделя и поцеловать вашу жену.

Веселость. Настоящий надувала все делает с усмешкой. Но кроме него самого, этого не видит никто. Он усмехается, заканчивая дневную работу, когда дело сделано, усмехается дома в своем кабинете и делает это для собственного удовольствия. Он идет домой, запирает дверь, раздевается, зажигает свечку, ложится в кровать, кладет голову на подушку, и на устах его появляется усмешка. Это не предположение, это истинный факт. Это следует à priori[14]14
  На основании общих положений, принимаемых за истинные (лат.).


[Закрыть], и без усмешки надувала не будет надувалой.

Можно говорить о том, что надувательство зародилось, когда человечество пребывало еще в младенчестве. Первым надувалой, возможно, был Адам. Во всяком случае, следы этой науки мы видим даже в самые ранние периоды истории. Однако современные надувалы довели ее до такой степени совершенства, которая и не снилась нашим тупоголовым прародителям. Поэтому, не отвлекаясь на «мудрость древних», я сразу перехожу к «примерам наших дней».

Вот прекрасный пример надувательства. Скажем, домохозяйке нужен новый диван. Объездив несколько мебельных магазинов, она наконец находит тот, в котором представлен самый большой выбор. У двери ее приветствует и приглашает войти вежливый и словоохотливый господин. Она находит диван по своему вкусу и, справившись о цене, приятно удивляется услышанной цифре, которая как минимум на двадцать процентов ниже той суммы, которую она ожидала. Она спешит оформить покупку, платит, получает квитанцию, называет адрес, просит доставить товар побыстрее и уходит. Не скупящийся на поклоны продавец провожает ее до самой двери. День подходит к концу, но диван так и не везут. Посылается слуга, чтобы выяснить причину задержки. Но в магазине ничего не знают о сегодняшней сделке. Никакого дивана они не продавали, и денег никто не получал… кроме надувалы, который выдал себя за продавца.

В наших мебельных магазинах обычно никого нет, и они являются прекрасным местом для подобного рода хитростей. Посетители в них заходят, смотрят на мебель, уходят, и за этим даже никто не следит. Если покупатель присмотрит товар или захочет узнать цену, у него под рукой звонок, и это считается очень удобным.

Еще один весьма ловкий способ надуть ближнего. Хорошо одетый человек заходит в магазин, совершает покупку на доллар, с досадой обнаруживает, что оставил бумажник в кармане другого пальто и говорит продавцу:

– Ничего страшного! Я ведь могу попросить доставить пакет мне домой, не так ли? Вы меня весьма обяжете. Впрочем, постойте, у меня дома, кажется, есть только пятидолларовые купюры. Да не беда, просто сразу пошлите с пакетом четыре доллара сдачи.

– Разумеется, сэр, – отвечает продавец, проникшийся предусмотрительностью своего покупателя, а про себя думает: «Другой бы на его месте просто взял свою покупку и ушел, пообещав занести доллар днем».

Посылается мальчик-курьер с пакетом и сдачей. По дороге совершенно случайно его встречает покупатель, который восклицает:

– О, это никак мой пакет? А я думал, его уже давно доставили. Ладно, несите дальше, моя жена, миссис Троттер отдаст вам пять долларов… я оставил ей указания на этот счет. Сдачу можете отдать мне, мне как раз нужна мелочь, чтобы на почту зайти. Очень хорошо! Один, два – это не фальшивый четвертак? – три, четыре… Все верно. Передайте миссис Троттер, что встретили меня по дороге. И я вас очень попрошу больше нигде не задерживаться.

Курьер и не думает задерживаться, но все же в магазин он возвращается очень нескоро, потому что… никакой миссис Троттер по указанному адресу найти ему не удается. Впрочем, утешая себя мыслью, что не такой он дурак, чтобы оставить товар, не получив за него деньги, мальчишка заходит в магазин с гордым видом и чувствует некоторую обиду и даже возмущение, когда хозяин спрашивает, что он сделал со сдачей.

Еще одно очень простое надувательство. Капитану судна, которое готовится к отплытию, некий официального вида господин вручает необычайно скромный счет портовых пошлин. Капитан, у которого голова забита тысячей навалившихся одновременно других дел, радуясь, что удалось так легко отделаться, незамедлительно выплачивает указанную сумму. Через пятнадцать минут еще один, на этот раз не такой скромный счет, предъявляет ему человек, который вскоре убеждает капитана, что его надули, и первый сборщик был липовым.

Еще один пример из того же разряда. Пароход уже отчаливает от берега, когда в порту показывается пассажир, который мчится со всех ног к пристани с дорожной сумкой в руках. Вдруг он останавливается, наклоняется и с очень взволнованным видом что-то подбирает с земли. Это бумажник. Запоздавший пассажир кричит:

– Кто потерял бумажник?

У всех бумажники как будто на месте, но среди пассажиров возникает большое волнение, когда выясняется, что в бумажнике довольно значительная сумма. Однако отплытие нельзя откладывать.

– Мы не можем ждать, – говорит капитан.

– Господи Боже, ну задержитесь хотя бы на несколько минут, – говорит ему человек, нашедший бумажник. – Его хозяин наверняка сейчас появится.

– Семеро одного не ждут, – отвечает командир судна. – Эй вы там, отдать швартовы!

– Что же мне делать? – в волнении и растерянности восклицает запоздавший пассажир. – Я уезжаю из страны на несколько лет и не могу так надолго оставлять себе этакую сумму. Прошу прощения, сэр, – обращается он к господину на берегу, – но вы похожи на честного человека. Могу я попросить вас взять на хранение этот бумажник… я уверен, на вас можно положиться… и дать объявление о его находке? Понимаете ли, здесь очень большая сумма. Его хозяин наверняка отблагодарит вас за неудобства…

– Меня? Нет, вас! Это же вы нашли бумажник.

– Ну, если вы так считаете… Хорошо, я приму небольшое вознаграждение… Исключительно ради того, чтобы вас не мучила совесть. Посмотрим… Но тут одни сотни! Черт, я не могу взять целую сотню… Я думаю, пятидесяти вполне хватит…

– Отдать швартовы! – кричит капитан.

– Но у меня не будет сдачи с сотни. Пожалуй, будет лучше, если вы…

– Не беспокойтесь! – кричит господин на берегу, который последнюю минуту или около того роется в собственном бумажнике. – Не беспокойтесь! У меня есть полтинник… Бросайте бумажник.

И сознательный пассажир, смущаясь, с явной неохотой принимает пятьдесят долларов и бросает господину на берегу найденный бумажник. Пароход, шипя и выпуская клубы пара, отправляется в путь. Примерно через полчаса после отправления выясняется, что вместо «крупной суммы» в бумажнике лежит «кукла», и становится понятно, что все это дело – чистой воды надувательство.

А вот пример смелого надувательства. Проводится какая-нибудь лагерная встреча с проповедником – или нечто в этом роде – в месте, до которого можно добраться, только пройдя по мосту. Надувала становится на мосту и вежливо сообщает всем, кто по нему проходит, что, согласно новому указу властей графства, за проход по мосту отныне будет взиматься плата: один цент с человека, два цента с лошади и осла и так далее. Кому-то это не нравится, кто-то ворчит, но все исправно платят, и в результате надувала становится богаче на пятьдесят-шестьдесят честно заработанных долларов. Подобный обман большой группы людей – дело довольно хлопотливое.

Следующий пример можно назвать изящным. Кто-то из знакомых надувалы дает ему взаймы деньги. Заполняются обычные напечатанные красными чернилами бланки, все подписывается как положено. Затем надувала покупает пару дюжин таких бланков и каждый день берет один листок, макает в суп, дразнит им свою собаку, а потом скармливает его ей в качестве bonne bouche[15]15
  Лакомство (фр.).


[Закрыть]. Когда подходит срок платежа, надувала вместе с собакой отправляется к этому знакомому и заводит разговор о выплате долга. Но едва знакомый успевает достать из escritoire[16]16
  Секретер (фр.).


[Закрыть] заверенный подписями долговой бланк, как на него бросается собака и сжирает долговую расписку. Надувала не только озадачен, но и возмущен подобным поведением своей собаки, можно сказать, даже приходит в ярость, но выражает полную готовность погасить долг, как только будут представлены доказательства его задолженности.

А вот мелкое надувательство. Некую леди на улице оскорбляет сообщник надувалы. Сам надувала спешит ей на помощь и делает вид, что задает трепку хулигану, после чего настаивает на том, чтобы на всякий случай проводить леди домой. У ее двери он, приложив руку к сердцу, вежливо прощается. Но леди приглашает спасителя зайти к ней, чтобы представить старшему брату и отцу. Со вздохом он отклоняет предложение. Тогда леди смущенно произносит:

– Сэр, могу ли я как-то иначе выразить вам свою благодарность?

– Если вы настаиваете, сударыня… Может быть, вы одолжите мне пару шиллингов?

Первым делом леди решает тотчас лишиться чувств, однако, немного подумав, все же раскрывает кошелек и достает означенную сумму. Но я бы сказал, что это очень мелкое надувательство, поскольку добрую половину полученной суммы надувала должен будет отдать тому господину, который изображал хулигана и подставлял бока под его удары.

А вот небольшое надувательство с научным подходом. Надувала заходит в буфет трактира и просит пару скруток табаку. Получив их, он окидывает взглядом свой заказ и говорит:

– Что-то не очень мне нравится этот табак. Заберите-ка его обратно, а взамен дайте стакан бренди с водой.

Бренди с водой налито, он выпивает и спокойно направляется к выходу. Однако голос хозяина трактира заставляет его задержаться.

– Сэр, по-моему, вы забыли расплатиться за бренди с водой.

– Расплатиться за бренди с водой? А разве я не отдал вам табак за бренди с водой? Что вам еще нужно?

– Но позвольте, сэр, я не припомню, чтобы вы заплатили мне за табак.

– Это что же вы хотите сказать? Разве я не вернул вам ваш табак? Разве это не он все еще лежит перед вами на стойке? Вы что же, хотите, чтобы я заплатил за то, чего не брал? Каков наглец!

– Но, сэр! – восклицает в растерянности трактирщик. – Но, сэр…

– Никаких «но», сэр, – возмущенно прерывает его надувала и, добавив: – А подобные штучки с посетителями могут для вас плохо кончиться! – хлопнув дверью, уходит.

Теперь очень умное надувательство, не последней рекомендацией которому служит сама его простота. Потерян настоящий кошелек или бумажник. Потерявший дает объявление в городской газете с его подробным описанием. Наш надувала дает точно такое же объявление, изменив заголовок, порядок слов и адрес. Например, подлинное объявление, длинное и многословное, идет под заголовком «Утерян бумажник!», и находку в нем просят доставить в дом № 1 по Том-стрит. Фальшивое объявление короче, озаглавлено «Потеря» и в нем указано, что владельца потерянного бумажника можно найти в доме № 2 по Дик-стрит или № 3 по Гарри-стрит. Далее, это объявление размещается в пяти-шести ежедневных газетах и выходит из печати всего через несколько часов после появления подлинного объявления. Если оно и попадется на глаза тому, кто на самом деле потерял бумажник, вряд ли он заподозрит связь между ним и собственным несчастьем. Но, конечно же, шансы пять или шесть к одному, что тот, кто найдет бумажник, принесет его надувале, а не истинному владельцу. Получив бумажник, наш надувала платит обещанное вознаграждение и снимается с якоря, только его и видели.

Следующее надувательство очень похоже на предыдущее. Какая-нибудь светская модница теряет на улице очень дорогое кольцо с бриллиантом. Тому, кто его найдет, она обещает сорок-пятьдесят долларов вознаграждения и в объявлении дает подробнейшее описание камня и оправы, добавляя, что вознаграждение будет выплачено тотчас и без расспросов, как только потерю доставят в такой-то дом на такой-то авеню. Дня через два в таком-то доме на такой-то авеню, когда леди нет дома, раздается звонок. Дверь открывает слуга, гость справляется о леди, но, узнав, что ее нет, немало огорчается, поскольку дело у него важное и касается самой леди. Выясняется, что ему посчастливилось найти потерянное ею бриллиантовое кольцо. Впрочем, посетитель высказывает желание зайти в другой раз.

– Ни в коем случае! – восклицает слуга.

– Ни в коем случае! – восклицают призванные сестра и золовка леди.

После чего кольцо осматривают, шумно признают подлинным, выплачивают обещанное вознаграждение, и человек, его нашедший, чуть ли не бегом удаляется. Через какое-то время возвращается леди и выражает некоторое неудовольствие тем фактом, что ее сестра и золовка заплатили сорок-пятьдесят долларов за копию ее кольца, копию, изготовленную из томпака и стразов.

Поскольку способам надувательства нет счета, очерк этот затянется до бесконечности, если я даже захочу перечислить всего лишь половину видов или вариаций, которые допускает эта наука. Посему мне приходится заканчивать это исследование, и лучше всего будет завершить его общим рассказом о том простом, но искусно исполненном надувательстве, ареной для которого не так давно послужил наш город и которое впоследствии с таким же успехом повторилось и в других местах Штатов, где живут еще более простодушные люди.

Из неведомых краев в город прибывает степенный мужчина средних лет. В своих привычках он очень аккуратен, предусмотрителен и нетороплив. На нем добротный, но простой и неброский костюм: белый галстук, свободный жилет, покрой которого продиктован исключительно заботой об удобстве, мягкие туфли на толстой подошве и панталоны без штрипок. Больше всего он похож на основательного, преуспевающего, сдержанного и уважаемого «делового человека» par excellence[17]17
  Типичный, характерный (фр.).


[Закрыть], одного из той категории суровых и непреклонных внешне, но мягких в душе людей, наподобие тех, которых мы видим в заумных комедиях, на чье слово можно положиться, и которые известны тем, что одной рукой раздают на благотворительные цели гинеи, но другой, когда доходит до деловых интересов, готовы вытрясти из человека последний грош.

Вселяясь в пансион, он успевает наделать много шума. Он не любит детей. Он привык к тишине. У него строгий распорядок дел, и он хотел бы жить у тихой, уважаемой и желательно набожной семьи. Впрочем, остальные условия его не интересуют, единственное, на чем он настаивает, это, чтобы счет ему предоставляли первого числа месяца (сейчас второе). Выбрав наконец комнату, он просит хозяйку строго соблюдать его инструкции: счет должен предоставляться ему ровно в десять часов утра в первый день месяца, и переносить оплату на второе число нельзя ни в коем случае.

Итак, обсудив условия и договорившись с хозяевами, наш деловой человек снимает помещение под контору скорее в респектабельном, чем фешенебельном районе города. Ничто не вызывает большего отвращения у нового постояльца, чем притворство и показуха. «В том, что броско, редко можно сыскать истинную глубину», – говорит он, и изречение это оказывает такое впечатление на его хозяйку, что она даже записывает его карандашом в толстой семейной Библии, на широком поле страницы рядом с Притчами Соломона.

Следующий шаг – размещение такого объявления в главных шестицентовых деловых газетах города (одноцентовые газеты отвергаются на том основании, что они не достаточно «респектабельны», и в них требуют плату за выход объявления вперед, а наш деловой человек свято верит в то, что нечего платить за работу, пока она не выполнена):

«ТРЕБУЮТСЯ

Податели сего объявления, намеревающиеся проводить в этом городе крупные деловые операции, готовы принять на работу трех-четырех грамотных и опытных клерков, каковым будет выплачиваться значительное жалование. Желающим получить должность необходимо иметь лучшие рекомендации, в которых основное внимание следует уделить не рабочим навыкам, а честности претендента. Поскольку обязанности, которые предстоит выполнять принятым на должность, связаны с большой ответственностью и через руки сотрудников будут проходить весьма значительные денежные суммы, каждый принятый на работу клерк должен будет внести гарантийный залог в размере пятидесяти долларов. Поэтому господ, которые не готовы предоставить означенную сумму на хранение подателям сего заявления, или не имеют исчерпывающих гарантий относительно своей честности, просят не беспокоиться. Предпочтение будет отдаваться молодым людям религиозного склада ума. Заявки будут приниматься между 10 и 11 часами утра и 16–17 часами вечера, обращаться в фирму «Трах, Бах, Крах, Прах и Ко» по адресу: Швах-стрит, дом № 110».

К тридцать первому дню месяца объявление приводит в контору господ Траха, Баха, Краха, Праха и Ко около пятнадцати – двадцати молодых людей религиозного склада ума. Но наш деловой человек не спешит заключать контракты (деловые люди вообще не любят спешки), и лишь после того как будут проведены самые строгие проверки относительно благочестия каждого из претендентов, избранные смогут приступить к выполнению обязанностей и будут выписаны расписки в получении пятидесяти долларов, которые необходимы уважаемой фирме «Трах, Бах, Крах, Прах и Ко» исключительно в качестве надлежащей меры предосторожности. Утром первого дня следующего месяца хозяйка пансиона вопреки договоренности не предоставляет счет за услуги, за что наверняка получила бы самый строгий выговор от глубокоуважаемого главы «аховой» компании, если бы что-то смогло убедить его задержаться в городе хотя бы еще на один-два дня, что дало бы ему возможность узнать о ее проступке.

Ну а пока констебли сбились с ног, бегая по всему городу, но все, что они могут сделать, – это объявить, что нашего делового человека «и след простыл», (некоторые люди воспринимают это как объявление его n. e. i.), что в свою очередь должно означать классическую фразу non est inventus[18]18
  «Не найден» (лат.) – отметка на повестке о невозможности ее вручения или сообщение полицейского о невозможности арестовать обвиняемого.


[Закрыть]. Тем временем все до единого молодые люди в значительной степени утрачивают былую религиозность, а хозяйка пансиона тратит шиллинг на покупку самой лучшей резинки, чтобы стереть карандашную надпись, которую какой-то дурак оставил в толстой семейной Библии на широких полях Притчей Соломоновых.