Текст книги "Ты будешь там?"

7

Я заставляю смерть отступать тем, что живу, страдаю, ошибаюсь, рискую, отдаю и теряю.

Анаис Нин

Сентябрь 2006 года

Элиоту 60 лет

Стеклянные двери направляли свет в глубь дома, и солнечные лучи омывали стены, играли желтыми бликами на ореховом калифорнийском паркете.

Приняв душ и побрившись, Элиот натянул старые джинсы и растянутый свитер и спустился по металлической лестнице в кухню. Сегодня у него был выходной, и он намеревался не спеша позавтракать. Он чувствовал себя бодрее: у него ничего не болело, как будто призрак смерти покинул его, оставшись в прошлом. Он выжал апельсиновый сок и насыпал мюсли в чашку, собираясь перекусить в саду. День обещал быть солнечным. Мимолетные образы его ночного приключения все еще мелькали в его памяти. Элиот не чувствовал тревоги, скорее возбуждение. Он по-прежнему не знал, из чего состоят золотые таблетки, однако эффект от них был потрясающим! Тем более это второе «путешествие» кое-что прояснило. Ему казалось, что теперь он немножко лучше понял механизм своего возвращения в прошлое.

Во-первых, скачок во времени всегда происходил ровно на тридцать лет назад, день в день. Сначала он увидел дату на световом табло в аэропорту, а вчера подсказкой ему стала газета, лежавшая на столике террасы.

Во-вторых, совершенно очевидно, он мог переносить в прошлое предметы, потому что его одежда всегда перемещалась вместе с ним. И наоборот: он мог приносить в свое время предметы из прошлого: платок со следами крови – лучшее тому подтверждение.

Тем не менее некоторые вопросы оставались без ответа: например, краткость его пребывания в прошлом. Двадцати минут явно не хватало. Едва он успевал обменяться несколькими словами со своим двойником, как его почти сразу начинала бить дрожь, предвещавшая возвращение в будущее.

Возможно, еще не пришло время искать какую-то логику в этих закономерностях? Во всяком случае, одно казалось несомненным: он мог путешествовать в прошлое только во время сна.

Вернувшись в дом, Элиот сел за компьютер. Он был хирургом, но знал ли он на самом деле что-нибудь о сне и сновидениях? В сущности, почти ничего. Будучи студентом, он жадно глотал тонны знаний, но многое уже забыл. Чтобы освежить память, он вышел в интернет и следующий час провел за изучением виртуальной медицинской энциклопедии.

Сон состоит из нескольких различных фаз, которые чередуются в течение всей ночи.

Ладно, это он помнил, а что еще?

Поверхностный сон соответствует ортодоксальной фазе сна, а глубокий сон – фазе быстрого сна.

«Фаза быстрого сна»? Этот термин ему о чем-то говорил…

Выражение означает фазу сна, когда мозговая активность находится на своем максимуме, в то время как тело полностью инертно и все мышцы от затылка до пяток расслабленны.

Хорошо, а как с этим связаны сновидения?

В течение всей жизни в среднем двадцать пять лет мы спим, а примерно десять лет видим сны. Это составляет от ста до пятисот тысяч снов.

Элиот задумался над последней цифрой. Значит, в течение жизни мы видим сотни тысяч снов! Это и завораживало и тревожило одновременно. Чувствуя, что находится на верном пути, Элиот позволил себе закурить, а затем продолжил чтение и узнал, что:

Периоды быстрого сна повторяются каждые полтора часа и длятся пятнадцать минут. Во время этой фазы снятся самые яркие сны.

От этого последнего открытия он заерзал на стуле. Все сходилось: накануне он заснул около десяти часов вечера, чтобы «проснуться» через тридцать лет за полчаса до полуночи. Значит, его путешествие длилось 90 минут: столько же времени нужно, чтобы перейти в фазу быстрого сна!

Вот как все происходило: во время активной мозговой деятельности вещество, содержащееся в таблетке, провоцировало его перемещение в прошлое. Это могло казаться полным бредом, но случилось в тот период его жизни, когда, потеряв веру во все, он был способен поверить во что угодно.

Несколько раз щелкнув мышкой, он продолжил изучать это таинственное явление и наконец пришел к заключению, что наука открыла множество вещей, отвечающих на вопрос, «как» люди видят сны, но почти ничего не ответила на вопрос «почему?». Во многих отношениях сон так и остался чем-то непостижимым. Как у любой деятельности, присущей телу или мозгу, у сновидения должна быть какая-то функция, цель. Но какая?

На этот вопрос еще никто не дал научного ответа.

Конечно, есть эзотерическая чушь, отсылающая к древним египтянам, которые считали сновидения знаками, посылаемыми богами или потусторонним миром. Но как можно верить в этот вздор?

Элиот обдумывал различные гипотезы, когда его размышления прервал звонок. Он снял трубку и узнал голос Сэмюэла Белоу.

– Я готов сообщить тебе результаты, – сказал руководитель лаборатории.

1976 год

Элиоту 30 лет

В это же самое время, тридцатью годами ранее, Элиот допивал кофе в комнате отдыха больницы «Ленокс».

Вот уже десятый раз за утро молодой врач рассматривал отпечатки пальцев, которые Малден прислал ему с курьером. И теперь он был вынужден поверить в невероятное: где-то в будущем он нашел возможность путешествовать во времени и приходить ненадолго к самому себе сегодняшнему. Но как ему это удается…

Элиот никогда не был страстным любителем научной фантастики, но в институте он изучал работы Эйнштейна и его теорию относительности. И что же говорил старина Альберт по поводу путешествий во времени? Что это было бы вполне возможно при условии, что «путешественник» сможет превысить скорость света… Правда, Элиот не мог представить, как его странный посетитель, эдакий обветшалый супермен, вдруг начинает вращаться вокруг Земли со скоростью 300 000 км в секунду.

Значит, надо искать ответ в другом месте.

Может, причина в черных дырах? Он смотрел телевизионную передачу об этих звездах, находящихся в последней фазе своей жизни и обладающих таким гравитационным полем, что они могли искривлять пространство и время. Теоретически ничего не мешало представить себе тело, втянутое в такую черную дыру, а затем вышедшее из нее в другую эпоху или в другую вселенную.

Логично… вот только на сегодняшний день никто не видел черной дыры, да и маловероятно, что человеческое тело пройдет через нее неискромсанным; скорее, оно превратится в пыль.

И это без учета парадоксов времени – любимой темы фильмов и научно-фантастических книг. А что, если, вернувшись в прошлое, вы помешаете встрече ваших будущих отца и матери? А если вы убили своих родителей прежде, чем они вас зачали? Возникает порочный круг бытия – небытия:

Я убил своего предка.

Значит, я не родился.

Значит, я не убил своего предка.

Значит, я родился.

И убил своего предка.

И так до бесконечности[15]15
  «Парадокс убитого дедушки» позаимствован из романа Рене Баржавеля «Неосторожный путешественник». (Прим. автора.)


[Закрыть].

Элиот вздохнул: признать возможность такого путешествия – значит отправить на свалку десяток законов физики, а заодно и логику причинно-следственной связи.

И все-таки…

И все-таки снимки, которые он держал в руках, были полновесным доказательством того, что вся эта история была правдой. «Самое строгое научное доказательство», – подумал он, имея в виду уникальность отпечатков пальцев.

Он рассеянно щелкал зажигалкой, возвращенной Малденом, высекая из нее пучок искр. Затем положил «Зиппо» и резко встал. Он не мог усидеть на месте. За эти последние часы Элиот проглотил, наверное, не меньше дюжины чашек кофе. Страх, который он испытал сегодня ночью, никуда не исчез, но смешался с возбуждением от встречи с чем-то сверхъестественным. Он был обыкновенным человеком, с которым происходило нечто совершенно необыкновенное! Куда все это его приведет? Он не имел ни малейшего понятия. С этой минуты он вступал в неведомое и не был уверен, что готов к этому.

Элиот снова налил себе кофе и открыл окно, которое выходило на улицу. В комнате никого не было, и он решил выкурить сигарету, стараясь делать это осторожно, чтобы не включились детекторы дыма. Вот уже несколько минут один и тот же вопрос вертелся у него в голове: может ли он сам вступить в контакт с этим «другим я», живущим в будущем? А почему нет, собственно? Только как это осуществить?

Несколько минут он ломал над этим голову, но не мог найти ясного решения. И вдруг, словно прилетевшая ниоткуда комета, его осенила одна безумная идея, которую он тут же отбросил. Нет, нельзя вытворять бог знает что, надо успокоиться, на время отложить эту историю и вернуться к работе.

Полный решимости закончить отчеты, он сел за стол и придвинул к себе стопку документов. Однако через две минуты он понял, что больше не может притворяться, что работает. Элиот не мог сосредоточиться после того, что пережил. Он взглянул на часы: следующая операция у него состоится только через два часа, а если еще и немного повезет, то его кто-нибудь подменит. Он снял халат, схватил пиджак и вышел из комнаты.

Через пять минут он оказался на стоянке.

С нее как раз выезжал фургон «Федерал-Экспресс»[16]16
  «Федерал-Экспресс» – американская компания по срочной доставке почтовых отправлений.


[Закрыть]. Возбужденный своим замыслом, Элиот презрительно пожал плечами.

«Федэкс» и УПС[17]17
  УПС – американская компания, специализирующаяся на экспресс-доставке и логистике.


[Закрыть] могли отдыхать.

Он, Элиот Купер, собирается доставить письмо в будущее, которое наступит через тридцать лет…

2006 год

Элиоту 60 лет

– У меня готовы результаты анализа твоих таблеток, – сообщил Белоу.

– И что в них?

– В общем, довольно экзотическая растительная смесь – в основном листья тутового дерева и мушмулы.

Элиот не верил своим ушам.

– И больше ничего?

– Ничего. Если хочешь знать мое мнение – этими таблетками нельзя ничего вылечить: обычное плацебо.

Совершенно ошеломленный, доктор повесил трубку. Значит, в таблетках нет никакого волшебного ингредиента. Старик-камбоджиец, история с загадыванием желания, надежда вновь увидеть Илену… Все это оказалось чепухой. Метастазы, должно быть, распространились на мозг. Встречу с тридцатилетним двойником он, конечно, придумал. Это пустые фантазии человека, который боится умирать.

Так вот в чем заключается предназначение сновидений! Его надо было искать не в научных объяснениях, а скорее в области психоанализа. Сны – всего лишь проявление подавленных желаний, своего рода предохранительный клапан, позволяющий нашему подсознанию выразить себя, не подвергая опасности психическое равновесие. Элиот пытался достучаться до Альберта Эйнштейна, а дверь ему открыл Зигмунд Фрейд!

Вот так обычный телефонный звонок вернул его на землю. Магия растаяла, и в ярком утреннем свете то, что ночью казалось таким реальным, обернулось химерой. Ему так хотелось верить в это чудо, но увы… Это прекрасное приключение – стремительный прыжок во времени – оказалось всего лишь инсценировкой его мозга. Болезнь и неотвратимость смерти подтолкнули его к фантазиям о возможном возвращении в поворотный момент его прошлого.

А истина заключалась в том, что он умирал от страха. Он отказывался признавать, что жизнь окончена. Она пролетела слишком быстро: детство, отрочество, молодость, зрелость… Несколько раз открыл-закрыл глаза, и уже пора уходить? Черт! Шестьдесят лет – это слишком мало! Он не чувствовал себя старым. До того, как ему поставили диагноз, он был полон сил и энергии. Во время гуманитарных миссий он поднимался в горы, оставляя позади тридцати– и сорокалетних. И Шари, его индийская стажерка, прекрасная как день, хотела встречаться с ним, а не с одним из тех юнцов, которые только начали клиническую практику!

Но все это закончилось, все ушло. Его ждали только страх и смерть.

Страх наблюдать за своим постепенно слабеющим телом.

Страх боли и беспомощности.

Страх сдохнуть в полном одиночестве в белой больничной палате.

Страх оставить дочь одну в этом ненадежном мире.

Страх, что, в конечном счете, в его жизни не было никакого смысла.

И страх того, что ожидает его за последней чертой. Когда он умрет и попадет туда.

Нет, довольно!

Элиот смахнул слезы ярости.

Боль проснулась и теперь бродила в его внутренностях. Он пошел в ванную комнату, нашел в аптечном шкафчике обезболивающее, умылся. В зеркале на него смотрел мужчина с налитыми кровью глазами.

Сколько времени у него в запасе? Несколько дней? Недель? Никогда еще Элиот не чувствовал такой жажды дышать, жить, бегать, любить…

Нельзя сказать, что он прожил жизнь напрасно: он обожал дочь, приносил пользу людям, посмотрел мир, испытал много радостей, дружил с прекрасным человеком.

Но ему всегда чего-то не хватало.

Илена…

После ее смерти он как будто перестал жить по-настоящему, смирившись с ролью наблюдателя… Но в безумной надежде увидеть перед смертью любимую он с готовностью поверил в возможность путешествия во времени.

Теперь иллюзия растаяла, и он страдал, чувствуя себя обманутым. «Ты перестанешь чувствовать боль, когда потеряешь надежду», – гласила народная мудрость.

А Элиот больше не хотел терпеть боль.

И тогда, чтобы навсегда покончить с надеждой, которая еще теплилась в его душе, он выбросил флакон с таблетками в унитаз.

Помедлил мгновение…

…и спустил воду.

1976 год

Элиоту 30 лет

Элиот припарковал «жука» на Валенсиа-стрит в районе Мишен. В этот час в испанском квартале Сан-Франциско жизнь кипела вовсю. С его дешевыми лавками, такериями[18]18
  Такерии – мексиканские закусочные, торгующие лепешками тако.


[Закрыть] и прилавками, заваленными фруктами, Мишен был одним из самых живописных районов города.

Доктор не спеша шел вместе с шумной и пестрой толпой. Фасады зданий вдоль всей улицы украшали яркие фрески. Элиот на несколько минут остановился перед этими чарующими картинами, над которыми незримо витал дух Диего Риверы[19]19
  Диего Ривера (1886–1957) – мексиканский живописец и политический деятель левого толка.


[Закрыть]. Однако врач приехал сюда не отдыхать. Он пошел дальше, ускорив шаг. Это место, с его грубоватой, наэлектризованной атмосферой, нравилось молодежи, несмотря на банды чиканос[20]20
  Чиканос – название мексиканских иммигрантов в США.


[Закрыть], которые, задирая прохожих, портили дружественное настроение квартала.

Пройдя Долорес-стрит мимо череды клубов сальсы и лавок, торгующих церковной утварью, он увидел наконец вывеску, которую искал: «Голубая луна: украшения и татуаж».

Он толкнул дверь магазина и сразу уткнулся в плакат с изображением Фредди Меркьюри. Переодетый в женское платье, солист группы Queen стоял в непристойной позе, имитирующей половой акт. Из магнитофона на стойке рядом с кассовым аппаратом доносился голос Боба Марли, ставшего популярным после того, как Эрик Клэптон исполнил его песню I shot the sheriff[21]21
  «Я застрелил шерифа» (англ.).


[Закрыть].

Элиот вздохнул. Нельзя сказать, что он чувствовал себя здесь как рыба в воде, однако это не сильно его смущало.

– Кристина! – позвал он, заходя за прилавок.

– Доктор Купер! Вот это сюрприз!

Перед ним стояла высокая эпатажная блондинка в высоких байкерских сапогах, коротеньких кожаных шортиках и с эротической татуировкой на пояснице.

Элиот познакомился с ней в больнице полгода назад, когда оперировал ее сына с аномалией почек. С тех пор он регулярно обследовал китайчонка, которого Кристина воспитывала со своей подругой Лейлой – медсестрой, работавшей с Элиотом в одной больнице. С самой первой встречи Элиот был заинтригован этой девушкой, выпускницей Беркли, специалисткой по азиатским цивилизациям, которая предпочла тату-салон преподаванию в университете. Кристина вела ту жизнь, которую хотела, демонстрируя свободолюбие и гомосексуальность. В Сан-Франциско это не создавало никаких проблем: вот уже несколько лет, как геи заняли место хиппи. Привлеченные терпимостью местных нравов, они массово селились в кварталах Кастро и Ной Велли.

– Я освобожусь через две минуты, – предупредила она.

Доктор уселся в кресло рядом с южноамериканцем-трансвеститом, которому прокалывали уши. Немного смущаясь, Элиот спросил, нельзя ли воспользоваться телефоном, и позвонил Мэтту, чтобы рассказать ему последние новости. Когда он сообщил другу результаты анализа отпечатков, тот как будто не слишком удивился.

– Кроме тебя, этого типа никто никогда не видел, – заметил Мэтт. – Если хочешь знать мое мнение – вся эта история произошла исключительно в твоей голове.

– Что значит, в моей голове?! – возмутился Элиот. – А зажигалка «Эксклюзив Миллениум» с моими собственными отпечатками? По-твоему, я ее выдумал?

– Послушай, дружище, конечно, ты сам купил эту зажигалку, а потом забыл об этом, вот и все.

Элиот взорвался:

– Так ты мне не веришь?

– Нет, – признался Мэтт, – и надеюсь, если бы я тебе рассказал что-нибудь подобное, ты бы мне тоже не поверил и постарался призвать на помощь здравый смысл.

– Спасибо за поддержку! – ответил Элиот и бросил трубку. Он был очень зол.

– Итак, доктор, какую татуировку будем делать? – спросила Кристина. – Как насчет «Ангелов ада»[22]22
  «Ангелы ада» – один из крупнейших в мире мотоклубов.


[Закрыть] или большого дракона во всю спину?

– Ни то, ни другое, – сказал он, закатывая рукав. – На самом деле, мне нужна маленькая надпись на плече.

– А вы не хотите что-нибудь покрасивее? – спросила она, готовя иглы. – Посмотрите сюда.

Кристина слегка отвела в сторону ногу и показала японского демона, который выглядел пойманным в сеть ее ажурных чулок. Рисунок тянулся по бедру и терялся в интимной глубине.

– Это настоящее произведение искусства, – признался Элиот, – но совсем не мой стиль.

– Жаль, вы вообще-то красивый парень, а татуировка на теле любовника – это так сексуально!

– Вряд ли моя подруга думает так же.

– Женщины любят сюрпризы.

– Хочется верить…

Он достал ручку из внутреннего кармана пиджака и написал несколько слов на обложке журнала.

– Вот какую татуировку я хочу, – заявил он, протягивая журнал Кристине.

Молодая женщина озабоченно сдвинула брови:

– Да это какая-то шифровка!

– Скажем так: личное сообщение одному старому другу.

Мастер проверила иглы.

– Сначала будет немного больно, но потом станет легче. Жалеть не будете?

Элиот закрыл глаза. Действительно ли настоящее и будущее взаимодействуют? Казалось абсурдным, но он должен был попробовать. Чтобы взбодриться, он представил, какое лицо будет у его альтер эго через тридцать лет, если он получит это послание.

– Не буду, – отрезал он.

Под жужжание машинки Кристина сказала, словно озвучивая свое кредо:

– Тело – наш последний островок свободы, где мы можем высказаться.

2006 год

Элиоту 60 лет

Спустив флакон с таблетками в канализацию, Элиот, все еще не оправившись от разочарования, улегся на диван в гостиной. В полдень он договорился встретиться с Энджи, и ему не хотелось, чтобы она видела его изможденным. Закрыв глаза, он прислушивался к своему дыханию, стараясь выровнять его ритм, но оно оставалось затрудненным и неровным. Он чувствовал, что задыхается, что вообще не может сделать вдох. Болезнь свила гнездо в его теле, постепенно разрушая его. Сквозь решетчатые окна пробивался солнечный свет. С улицы доносились шум моря и щебетание птиц. Жизнь продолжалась, но он уже не был ее частью. Его знобило – верный признак повышенной температуры. В руке возникло какое-то неприятное ощущение, словно что-то въедалось в кожу. Он потер онемевшую мышцу. Никакого эффекта. Элиот встал, снял свитер и задрал рукав тенниски. Сначала он увидел только широкое пестрое пятно бутылочного цвета, расползшееся у него на плече. Заинтригованный, он подошел к большому зеркалу в ванной комнате. Взглянув на свое отражение, он увидел, как это странное пятно превращается в буквы!

Мгновение он стоял ошеломленный, спрашивая себя, что с ним происходит. А потом вдруг понял…

– Ах ты, шельма! – вырвалось у старого хирурга.

Его изношенное сердце билось как бешеное, но он испытал облегчение. Слава богу, он не сошел с ума. Все происходило в реальности, а не в его воображении. Тридцать лет назад парень попытался послать ему сообщение, сделав татуировку на плече.

«А мальчик неглуп…» – подумал Элиот, подходя к зеркалу вплотную. Он посмотрел в глаза своему отражению и увидел, что они блестят от слез. Это было глупо, но он плакал от радости. Конечно, он скоро сдохнет, но по крайней мере не от слабоумия!

На его плече красовалась короткая фраза из свинцовых букв: «Жду твоего следующего визита».

Да, конечно, он должен отправиться в прошлое… Вот только он сделал чудовищную глупость, избавившись от таблеток!

В панике он опустился перед унитазом и как можно глубже засунул в него руку, понимая, что это бесполезно и флакон наверняка унесло потоком воды.

Так и оказалось.

Элиот встал и попытался рассуждать спокойно. Куда поступает вода из туалета? Он не очень в этом разбирался: водопроводчик он был никудышный… Элиот бросился в гараж и стал изучать переплетение канализационных труб на потолке. Он шел вдоль главной трубы, которая упиралась в чугунный бак. Ему повезет, если флакон застрял в этом месте. Он приподнял металлическую крышку, пошарил голыми руками в грязном месиве, но ничего не нашел.

Это был конец. Флакон, конечно, унесли сточные воды, и он его никогда не найдет.

Проклятье, он все испортил из-за минутного раздражения!

Что он мог еще сделать? В отчаянии Элиот вышел на улицу и позвонил в дверь ближайших соседей – пары, которую он мысленно называл супруги Ботокс – Виагра – моложавых пенсионеров со следами подтяжек на лицах, одержимых диетами и уходом за телом.

– Здравствуйте, Нина! – приветствовал он с крыльца соседку.

– Здравствуйте, Элиот, что случилось? – спросила она, удивленно разглядывая хирурга, испачканного вонючей грязью.

«Она и так-то меня не очень жалует, – подумал он, – преступника, который курит, пьет настоящий кофе и жрет холестериновое мясо…»

– Не мог бы Пол одолжить мне некоторые инструменты?

– Пол пошел плавать, но вы посмотрите в сарае, может, найдете, что вам нужно.

Элиот отправился в сарай и нашел свое счастье в виде пожарного топора.

– Э-э… Вы уверены, что все в порядке, Элиот? – уточнила соседка, с тревогой глядя на холодное оружие в его руке.

– Все прекрасно, Нина, – уверил он, посылая ей улыбку Джека Николсона из фильма «Сияние».

Элиот вернулся в свой гараж, где начал методично разрушать все, что более или менее было похоже на канализацию. Операция длилась уже добрых полчаса и вызвала большое наводнение. Каждый раз, разбивая очередную трубу, он проверял – не застрял ли флакон в одном из ее сгибов.

«Не оставляй ничего на волю случая. Не сдавайся, пока есть хоть один шанс», – именно так он всегда действовал в своей профессии, и за тридцать пять лет карьеры ему иногда удавалось победить даже в безнадежных случаях.

«Так почему же это не может произойти сегодня?»

С топором в руке, стоя по колено в воде, Элиот легко мог сойти за сумасшедшего. «Если бы сейчас здесь появилась полиция, мне было бы трудно отвертеться от психушки», – усмехнувшись, сказал он себе, лихорадочно колотя по трубопроводу.

Впрочем, может, он и был сумасшедшим, но, как известно, признавший себя немного безумным, может, и есть мудрец, а тот, кто считает себя мудрецом, на самом деле безумен. Кто-то это уже говорил. Кто? Шекспир? Христос? Будда? Кто бы это ни был, он был чертовски прав.

И пусть Элиот сошел с ума, зато он чувствовал себя живым.

Живым.

ЖИВЫМ.

Последний удар разрушил остатки водопровода.

Он долго стоял в ледяной воде, измученный и побежденный. Все было кончено. Таблетки потеряны навсегда.

И вдруг… Он не поверил своим глазам.

Маленький стеклянный цилиндрик спокойно плыл по воде мимо него.

Элиот упал перед ним на колени, как перед Святым Граалем. Дрожа всем телом, он вытер руки о рубашку, прежде чем открыть флакон. Все восемь таблеток были в целости и сохранности.

Сидя в воде, перемазанный грязью, судорожно сжимая в руках маленький цилиндрик, Элиот с облегчением вздохнул.

Может быть, ему осталось жить всего несколько недель, но он вновь обрел главное.

Надежду.