Текст книги "Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма"

Глен Кук
Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма

© В. Э. Волковский (наследник), перевод, 1998

© Д. А. Старков, перевод, 1997

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019

Издательство АЗБУКА®

* * *

Триш и Ким, вам, моим дорогим давним друзьям, посвящаю

Суровые времена

По равнине метет неутихающий ветер. Метет, шурша по серым камням мостовых, простертых от горизонта к горизонту. Поет хором призраков вокруг беспорядочно вздымающихся к небу черных колонн. Играет принесенными издалека листьями, взвихряет пыль. Теребит волосы иссохшего мертвеца, сидящего здесь уж целую вечность. Проказливо бросает листья в рот трупа, разинутый в беззвучном крике, – и снова уносит их прочь. Ветер несет дыхание зимы.

Молния прыгает от одной черной колонны к другой, точно ребенок, играющий в догонялки. И тогда равнина на миг обретает призрачный цвет.

Эти колонны можно принять за останки города, поверженного во прах. Но – нет. Слишком мало их, и слишком беспорядочно расставлены они по плато. И ни единая не рухнула еще, хотя многие жестоко источены клыками голодных ветров.

1

…Обрывки…

…Не более чем потемневшие обрывки, крошащиеся в пальцах.

Побуревшие уголки страниц с полудюжиной начертанных неверной рукой слов, контекст коих более неизвестен.

Все, что осталось от двух томов Анналов. Тысяча часов труда. Четыре года истории. Все это потеряно навсегда.

Или – как?

Я не собираюсь возвращаться. Не желаю вызывать к жизни давний ужас. Не хочу пробуждать боль – она слишком сильна, чтобы вынести ее снова. Все равно нет способа снова пересилить тот кошмар во всей его полноте. Сердце и разум, переправившись невредимыми на дальний берег, просто отказываются рисовать на карте свой безумный маршрут.

К тому же и времени нет. Война.

Дядюшке Дою что-то нужно. И хорошо – самое время остановиться. Чернила расплываются от слез.

Он хочет напоить меня каким-то диковинным зельем.

Обрывки…

…Повсюду вокруг – обрывки моей работы, жизни моей, и любви, и боли, разбросанные по суровым временам.

Тьма. И лишь черепки времени во тьме…

2

Ну, здорово! Добро пожаловать в город мертвых! Не смущайся оттого, что эти типы пялятся. Нечасто призракам доводится видеть чужих, да еще и дружественно настроенных. Да, тебе не показалось, они действительно голодны. Когда сидишь в осаде, такое случается.

Уж постарайся не шибко смахивать на жареного барашка.

Думаешь, шучу? Держись подальше от наров.

Добро пожаловать в Дежагор, как таглиосцы зовут эту дыру. Вон те тщедушные и смугловатые, у которых Черный Отряд отобрал этот город, называют его Штормгардом. Для коренных жителей он всегда был Джайкуром – даже в те времена, когда это считалось преступлением. А как его зовут нюень бао – никто, кроме них, не знает. Да и какая разница? Все равно они неразговорчивы и в игре не участвуют.

А вот и один из них. Вон тот – кожа да кости, с башкой как голый череп. Здесь у каждого кожа с тем или иным оттенком коричневого, и только у нюень бао она серая. Почти как у трупа. Глаза – отшлифованные уголья, которые никого никогда не согреют. Словом, нюень бао ни с кем не спутаешь.

Шум?

Похоже, Могаба со своими нарами и первым легионом снова режет пришельцев из Тенеземья. Они почти каждую ночь пробираются сюда, ни дать ни взять мыши-полевки. Сколько их ни уничтожай, от всех не избавиться.

В прошлый раз казнили врагов, прятавшихся с того дня, как Отряд взял город.

А запах-то, запах! Впрочем, пока тенеземцы не взялись хоронить мертвяков, было еще хуже. Почему так долго тянули – загадка. Может, лопата для них слишком мудреный инструмент?

От города лучами расходятся длинные насыпи – в них трупы, сложенные, как дрова, в поленницу. Иногда тенеземцы ленятся набросать побольше земли, и тогда участок насыпи взрывается под давлением гнилостных газов. И ты вынужден терпеть этот смрад и дожидаться, когда же ветер повернет в другую сторону.

Видишь, какие они оптимисты, эти тенеземцы, – столько траншей накопали впрок. А уймища вынутой земли пошла на пандусы.

Хуже всего слоны. Пока этакая громадина сгниет… Однажды попробовали сжечь, но только канюков раздразнили. Теперь, когда есть возможность, супостаты оттаскивают туши и сбрасывают в свои рвы.

Ты о ком? Вон о том уродце в безобразной шляпе? Это Одноглазый. Тебя на его счет наверняка предупреждали.

Почему «Одноглазый»? Повязку на глазу видишь? Яснее некуда.

Другой коротышка – Гоблин. О нем ты тоже должен знать. Нет? Ну, так держись от обоих подальше. Особенно когда они спорят. А уж если при этом и пьют… Конечно, они в своей волшбе звезд с неба не хватают, но уж на тебя-то их сноровки хватит за глаза.

Как бы ни были они жалки, это их в первую очередь надо благодарить за то, что тенеземцы сюда суются редко. Враги предпочитают грабить окрестные деревни, оставив помойные роскошества этого города таглиосским войскам да Черному Отряду.

Короче, смотри и запоминай. Гоблин – тот, что посветлее. Ну да, ты правильно догадываешься – это благодаря ежегодному принятию ванны. Посветлее и на жабу похож. А Одноглазый – который в шляпе и с повязкой через лоб.

Ребята в мундирах, что в незапамятные времена были белыми, – таглиосские солдаты. Теперь каждый из них день-деньской ломает голову, с чего это ему, дурню несчастному, взбрело в голову записаться в легион?

А которые с унылыми рожами, в разноцветных простынях – местные, джайкури.

Вот что забавно: когда Отряд с легионами, нахлынув с севера, застал врасплох Грозотень, местные встретили пришельцев душевно. Освободителями величали. Устилали улицы лепестками роз и любимыми дочерьми.

А теперь они не суют освободителям ножик в спину только потому, что альтернатива еще хуже. Да, им голодно и обидно, но, по крайней мере, они способны все это чувствовать, чего не скажешь о мертвецах.

Тенекрут добротой не славится и детишек не целует.

Детишки? Почему их так много вокруг и почему они почти довольны и упитанны? Нюень бао. Все – нюень бао.

Когда явились Хозяева Теней, джайкури почти перестали рожать детей. А из немногих родившихся еще меньше дожило до сегодняшнего дня. Эту горстку везунчиков берегут пуще любого сокровища. Чтобы они голышом по улицам носились, вереща и не боясь нисколечко иноземных дядек, – такого ты здесь не увидишь.

Кто такие нюень бао? Никогда не слыхал?

Хороший вопрос. Не из простеньких.

Нюень бао не говорят с чужими иначе как через своего Глашатая, но если верить слухам, это паломники, возвращавшиеся из какого-то хаджа, что бывает у них раз в поколение, и задержанные здесь обстоятельствами. Таглиосские солдаты говорят, эти люди пришли с болотистой дельты реки, что к западу от Таглиоса. В общем, примитивное, ничтожное меньшинство, ненавидимое большинством, которое молится главным здешним божествам: Гунни, Ведне и Шадару.

В паломничество отправилось все племя нюень бао. Вот так всем племенем они и застряли в Дежагоре.

Научиться бы им время выбирать… Или, по крайней мере, наработать навык умиротворения своих богов.

У Черного Отряда с нюень бао уговор. Гоблин полчаса пообщался с их Глашатаем и все уладил. Нюень бао не задевают Черный Отряд и таглиосцев, которым тот покровительствует. Мы, в свою очередь, не трогаем нюень бао.

Так и живем. Почти без ссор.

А ссориться с ними ты и сам не захочешь. Эти ребята никому не дают спуску. Правда, и сами не нарываются. Разве что натура неподатливая подведет – упрется такой рогом и, как ты его ни упрашивай, не уступит. Но это ежели таглиосцам верить.

Похоже, Одноглазый с его манерой убеждения свой хлеб ест не зря.

3

Дай-ка пинка этой вороне. Вконец обнаглели, проклятые. Возомнили, что тут их царство… Ух ты! Попал! Хватай скорей! Не ахти какое лакомство, но когда кругом шаром покати…

Ч-черт, улетела! Что ж, бывает. Идем к цитадели. Оттуда удобней всего любоваться окрестностями.

Ты про каких парней? А-а, это Отряд. Нипочем бы не догадался, ага. Белые? Который с буйной шевелюрой – Бадья. С ним Масло и Крутой. Дольше них в Отряде только Одноглазый да Гоблин – вот уж ветераны так ветераны, несколько поколений солдат пережили. Говорят, Одноглазый третью сотню лет разменял.

Эта компашка – тоже из Отряда. Сачкуют, шельмы. Древнего чахоточника зовут Хрипатый. В любом деле от него проку немного. И как только выжил в той великой драке, никто не знает. Говорят, наравне с лучшими головы крушил.

Еще двое черных – Ишак с Лошаком. Может быть, и настоящие имена у них имеются. Однако их так долго звали по кличкам, что даже сами они эти имена не сразу воспомянут.

Ты, главное, Гоблина с Одноглазым запомни. И смотри не настрой их против себя, они кротким нравом не отличаются.

Эта улица – Блистающая Подобно Каплям Росы. Никто тебе не скажет, откуда такое название. Пока выговоришь… А если по-джайкурийски, так и вовсе челюсть свихнешь. Как раз по ней Отряд прорвался к цитадели. Может, еще переименуют в Омытую Кровавым Потоком.

Да, этой улицей Отряд пронесся в ночи, уничтожая все на своем пути, и ворвался в башню, прежде чем кто-либо сообразил, что происходит. С помощью Меняющего Облик парни поднялись на самый верх башни и подождали, пока он не измотает Грозотень, а после разобрались с ними обоими.

У Отряда издавна имелся зуб на этого колдуна. Еще с предыдущего поколения. Тогда он, помогая Душелов сломить сопротивление города, убил Тамтама, брата Одноглазого. С той поры, когда Отряд служил синдику Берилла, оставались лишь Костоправ, Одноглазый с Гоблином, Масло и Крутой. А теперь и Костоправ где-то там, внизу, в одной из насыпей. Равнину удобряет. Теперь наш Старик – Могаба. По крайней мере, он сам так считает.

Создавшие Отряд пришли и ушли, однако сам Отряд – вечен. Каждый из братьев, будь он рослым или мелким, – не более чем закуска, которая рано или поздно попадет на зуб к прожорливому времени.

Чернокожие здоровяки, что стерегут ворота, – нары. Потомки служивших в Отряде несколько веков назад. Жутковаты, верно? Могаба с оравой своих дружков примкнул к Отряду, когда тот добрался до Гиэ-Ксле. Старая Команда их не жалует.

Ежели всех наров собрать в горсть да выжать, юмора получишь пару унций, никак не больше.

Пришло их сюда немало, однако с тех пор порядком убыло и продолжает убывать. Фанатики они, все как один. Служба в Черном Отряде для них – религия. Только их Отряд вовсе не таков, как наш, Старой Команды. И часа не пройдет, как ты в этом убедишься.

В каждом наре более шести футов росту. Все они быстрые, как ветер, прыткие, как газель, сильные, как горилла, и владеют оружием так, словно родились с ним в обнимку. Для похода в Хатовар Могаба отобрал самых крепких и умелых воинов.

Прочие? Которые зовутся Старой Командой? Да, верно. Отряд – это нечто большее, чем ремесло. Будь он создан только ради денег, продавай мы свой меч всякому, кто готов платить, не оказались бы в этих краях. Работы и на севере было полно. В мире всегда хватает властителей, готовых тиранить подданных либо задирать соседей.

Отряд – это семья для тех, кто в нее влился. Отряд – это дом. Отряд – народ изгнанников, одиночек, готовых сражаться хоть с целым миром.

Сейчас Отряд пытается завершить жизненный цикл. Мы в поисках места своего рождения, легендарного Хатовара. Но, похоже, судьба решила, что Хатовар должен остаться недосягаемым – вечная девственница, укрытая вуалью мглы.

Да, Отряд – это семья, спору нет, но ни у кого, кроме Костоправа, не бывает по сему поводу романтических фантазий.

Для него Черный Отряд – нечто вроде мистического культа. Правда, в отличие от Могабы, он никогда не зайдет так далеко, чтобы увидеть в своей службе божественное призвание.

Эй-эй! Смотри под ноги. После недавнего штурма здесь не успели прибраться. Да ты небось уже это понял – по запаху. Джайкури нам больше не помощники – у них, похоже, притупилось чувство гражданской ответственности.

Нюень бао? Они просто здесь присутствуют. Ни у кого под ногами не путаются и полагают, что смогут и дальше держать нейтралитет. Ничего, вот придет Тенекрут, он им растолкует. В нашем мире никому не суждено удержаться в стороне от драки. Максимум, что от тебя зависит, – выбрать наилучший момент, когда в нее кинуться.

Малость не в форме? Не беда, это поправимо. Тут у нас то отряд Тенекрута прорвется, то Могаба затеет беспокоящую вылазку. Побегаешь недельки три взад-вперед, станешь тонким, как меч нюень бао.

Думаешь, в осаде сидеть – это на солнышке греться да поджидать, когда тот, что снаружи, в гости пожалует?

Пойми, тот, что снаружи, – бешеный пес с текущей из пасти пеной.

Нет, не просто чокнутый. Он волшебник. И главный игрок, хотя в последнее время не часто показывается на люди. Костоправ, прежде чем сгинуть в заварухе, после которой нас всех заперли здесь, здорово надрал ему задницу. С тех пор старый черт не в себе.

Пришли. Выше уже некуда. Внизу весь этот вонючий городишко, словно песочный ящик, какие обожала Госпожа…

А-а, ну да. Этот слух и сюда дополз. Кое с кем из пленных тенеземцев. Может, и была на севере какая-то Кина. Или еще кто-нибудь. Но Госпожа там быть не могла. Она погибла вон на том самом месте. И это видели пятьдесят парней. Из них половина полегла, когда пыталась ее спасти…

Да как у тебя язык поворачивается?! Что значит: «Откуда такая уверенность?» Сколько ж тебе еще свидетелей нужно? Мертва она. И Старик мертв. И все, кто не успел войти в город, прежде чем Могаба запер ворота.

Уйма народу полегла… Остались лишь те, кто сейчас здесь. Меж двух бешеных псов. И еще вопрос, кто безумней – Могаба или Тенекрут.

Ну, нагляделся? Вот так Дежагор держит осаду Хозяев Теней. Ну да, не очень-то красивая картина. Однако каждое из тех пятен выжженной земли – память о жестокой схватке.

Пожары в Дежагоре начинаются просто.

Так ведь в аду и должно быть жарко, верно говорю?

4

…Kто я такой – на тот невероятный случай, если мои каракули до тебя дойдут. Я Мурген, знаменосец Черного Отряда, хотя, к стыду моему, знамя потеряно в битве. Веду Анналы неофициально, потому что Старик мертв, Одноглазый не желает этим заниматься, а из прочих вряд ли кто грамотен. Я был учеником Костоправа, поэтому продолжаю нашу летопись, пусть даже никто мне этого не поручал.

Я твой проводник – на месяцы, а может, недели или же дни, смотря сколько понадобится тенеземцам, чтобы привести наше присутствие здесь к его неизбежному завершению.

Никому из запертых в этих стенах не выбраться живым из передряги. Слишком много врагов, слишком мало нас. И единственное наше преимущество заключается в том, что командир у нас так же безумен, как и у врага. Что делает наше положение несколько неопределенным. Хотя не прибавляет надежды.

Могаба не сдастся, пока у него есть хоть капля сил. Даже свисая на одной руке со стены, другой будет швырять во врага камни.

Судя по всему, листы эти развеет ветер Тьмы, и ничей взгляд более не коснется их. А может, именно они пойдут на растопку, когда Тенекрут запалит костер под последним человеком, убитым им при взятии Дежагора.

Ну а на случай, ежели все-таки кто-нибудь найдет мои записи, – вот Книга Мургена, последняя из летописей Черного Отряда.

История эта долгая.

Умру я в безвестности и страхе, и случится это в мире столь чуждом, что я не смог бы понять и десятой его доли, даже если бы всю жизнь на это положил. Очень уж он древний, этот мир.

Время спрессовано здесь плотно, и на двухтысячелетних традициях зиждятся вещи совершенно абсурдные, однако принимаемые без удивления и оговорок. Десятки народов, культур и вероисповеданий образовали такую гремучую смесь, что должна бы немедля взорваться, однако она существует столь долго, что теперь любые конфликты – лишь непроизвольные судороги старческого тела, слишком дряхлого, чтобы реагировать на любые раздражители.

Таглиос – единственное крупное княжество. Есть десятки других, похожих как две капли воды, но большинство из них теперь принадлежит Тенеземью.

Населяют Таглиос в основном гунниты, шадариты и веднаиты; каждое название разом вмещает в себя религию, культуру и расу. Гунниты наиболее широко распространены и многочисленны; они невысоки и темнокожи, хотя не черны, как нары. Храмы гуннитских богов – а это поразительно обширный и пестрый пантеон – очень многочисленны: где бы ты ни находился, обязательно хоть один да увидишь. Мужчины носят нечто вроде тоги, благо климат позволяет. Смесь ярких цветов показывает кастовую, культовую и профессиональную принадлежность носящего. На женщинах отрезы пестрой ткани, несколько раз обернутые вокруг тела. Незамужние прячут лица под вуалью – а замуж тут, надо сказать, выходят рано. Покидая дом, в качестве украшений женщина надевает свое приданое, а лоб расписывает кастово-культово-профессиональными знаками и отца, и мужа. Мне этих иероглифов не понять никогда. Гунниты низших каст не носят ничего, кроме набедренных повязок.

Шадариты кожей светлее, словно очень загорелые белые с севера. Они высоки, обычно выше шести футов. В отличие от гуннитов, бороду не бреют и не выщипывают. Приверженцы некоторых сект даже стрижки не признают. Запрета на омовения нет, но и поощряются они крайне редко. Одеваются шадариты только в серое и носят тюрбаны, означающие общественное положение. Они, в отличие от гуннитов, едят мясо. Их женщин я лично не видел ни разу. Может, они своих детей находят в капусте?

Веднаиты – самая малочисленная из главных этнических групп Таглиоса. Они столь же светлокожи, как и шадариты, но не так рослы и массивны; черты их лиц свирепы. Спартанских вкусов шадаритов они не разделяют. Вера запрещает им едва ли не все на свете, оттого чтимые ими запреты и заветы частенько нарушаются. Одеваются они не так ярко, как гунниты, однако цвет в их нарядах все же присутствует. Веднаиты носят панталоны и настоящую обувь. Даже беднейшие прикрывают тело и голову, и лишь низшая каста обходится набедренными повязками. Замужние веднаитки облачаются только в черное. Да так, что ничего, кроме глаз, и не видно. Незамужней веднаитки не встретишь вовсе.

Только веднаиты верят в жизнь после смерти. Каковая даруется мужчинам, а из женщин лишь немногочисленным святым воительницам и дочерям пророков, обладающих достаточно большими яйцами, чтобы приобщиться к знати.

Нюень бао, не часто показывающиеся на улицах, обычно носят просторного покроя рубахи с открытым воротом и длинными рукавами да мешковатые легкие штаны, преимущественно черного цвета. Как мужчины, так и женщины. Дети попросту ходят голышом.

И весь этот город – воплощенный хаос.

Каждый день у кого-нибудь из них – праздник.

5

С крепостной башни хорошо видно, что Дежагор – сущий лабиринт. Конечно, самые неприступные города и строились с учетом того, что где-нибудь по соседству к власти в один прекрасный день придет какой-нибудь головорез. А собственные властители, конечно же, всегда были и будут благонамеренными, щедрыми деспотами, радеющими лишь об умножении славы родного города.

Одно-единственное поколение тому назад, до появления Хозяев Теней, война для этой части света была понятием абсолютно чуждым. После ухода Черного Отряда не видали здесь ни армий, ни солдат. Веками.

Вот в такой-то невообразимый рай земной и пришли Хозяева Теней, властители Тьмы из дальних стран, принесшие с собою все кошмары былых времен. Вскоре появились армии – необученные и неумелые. И шествовали они по землям не подготовленных к войне королевств, словно громадные чудища, пред коими бессильны сами боги. Тьма ширилась. Города повергались в прах. Счастье улыбнулось лишь нескольким, отстроенным Хозяевами Теней заново. Народам новооснованного Тенеземья был предоставлен выбор между повиновением и смертью.

Джайкур возродился уже как Штормгард, логово Хозяйки Теней по имени Грозотень, властительницы ветров и громов, ревущих и воющих во тьме. Той, что была рождена под именем Зовущая Бурю в другой стране, в другую эпоху.

Вначале Грозотень велела возвести над руинами захваченного Джайкура, посреди совершенно сглаженной рабами и военнопленными равнины, насыпь в сорок футов высотой. Грунт для насыпи был взят из окружающего равнину сплошного кольца холмов. Завершив насыпь и выложив внешние склоны несколькими слоями специально доставленного камня, Грозотень выстроила поверх нее свой новый город и окружила его стеной еще в сорок футов высотой.

Она не обошла вниманием новомодные фортификационные идеи, и для обороны ворот были построены анфиладные башни и барбикены.

Каждым Хозяином Теней двигала параноидальная тяга к безопасности, и каждый норовил превратить свой дом в неприступную твердыню.

Однако планы Грозотени не учитывали прихода Черного Отряда.

Эх, нам бы хоть наполовину быть такими опасными, как уверяет молва.

В Дежагоре четверо ворот, по числу сторон света. С холмов к ним ведут мощенные камнем прямые дороги. Теперь движение наблюдается лишь на южной.

Могаба завалил все ворота, кроме одних, оставив только калитки для вылазок, постоянно охраняемые нарами. Он полон решимости драться. Ни один из вислозадых таглиосских легионеров не сбежит отсюда; все полягут вместе с ним.

В живых никто не останется: будь то Старая Команда, нары, джайкури, таглиосцы, нюень бао – любой другой, имевший несчастье здесь застрять. Если только Тенекрут со своей шайкой не заскучает и не отправится изводить кого-нибудь еще. Я правду говорю. Если берешь на вылазку восемнадцать бойцов, можешь голову прозакладывать, что вернутся только девять.

И шансы привести этих девятерых обратно куда выше, чем шансы вырваться отсюда.

Укрепленный лагерь тенеземцев расположен к югу от города. Так близко, что достают наши метательные машины. Видишь, там у них бревна обугленные? Это мы попробовали сжечь лагерь в день большой битвы. С тех пор еще несколько раз нападали, но с нынешними нашими силами нельзя идти на серьезный риск.

В общем, не слишком-то это повредило Тенекруту.

Наши баллисты еженощно устраивают врагам побудку, всякий раз в другое время. Оттого тенеземцы постоянно утомлены и сонны и, когда бы ни пошли на штурм, не способны драться в полную силу. Проблема в том, что нам и самим недостает сна и отдыха. Добро бы не было у нас других забот, кроме как досаждать противнику.

Тенекрут личность загадочная. Отряд не в первый раз сталкивается с этой породой. Колдуны-тяжеловесы из нашего прошлого растоптали бы Дежагор в два счета, мы бы и пикнуть не успели. А тут сноровки и проворства таких букашек, как Гоблин с Одноглазым, вполне хватает для сведения любых потуг Тенекрута на нет.

Спрашивается – почему он такой слабый?

Если противник не предпринимает всего, на что, по-твоему, он способен, это действует на нервы. А Тенекрут стал птицей такого высокого полета отнюдь не благодаря мягкости и вежливости.

Одноглазому положение представляется в преподлейшем свете. Говорит, Тенекрут так вял оттого, что Длиннотень вцепился в него как клещ и нарочно не дает окрепнуть. Древняя как мир силовая политика, а в ее центре – Черный Отряд. Прежде чем появились мы, Хозяевам Теней было не с кем грызться, кроме как друг с другом.

По своему обыкновению, Гоблин не соглашается с Одноглазым. Заявил, что Тенекрут усыпляет нашу бдительность, оправляясь тем часом от ран, оказавшихся серьезнее, чем мы полагали.

А по мне, так что пнем об сову, что совой об пень…

Над лагерем Тенекрута кружат вороны. Постоянно кружат. Одни улетают, другие прилетают, и всегда их не меньше чертовой дюжины. А прочие день и ночь преследуют нас, но только не в помещениях. Туда они не забираются: мы не пускаем. Если какая и проскакивает, мигом оказывается в чьем-нибудь котелке.

У Костоправа имелся пунктик насчет ворон. Похоже, теперь я его понимаю. Но мне куда больше досаждают летучие мыши.

Их не так часто увидишь. Вороны им спуску не дают. (Эти вороны и по ночам летать не стесняются.) А тех, кого не ловят птицы, бьем мы. Да и чем еще тут развлекаться?

Конечно, некоторые ускользают, как же без этого. Что, конечно же, плохо.

Эти мыши – соглядатаи Хозяев Теней. Дальнозоркие глаза коварства, заглядывающие туда, где враг не в силах управлять живой Тьмой.

Из Хозяев Теней осталось только двое. Они более не властны, как прежде, над Тенями в глубине таглиосских владений.

Они блекнут.

Словно сон.

Но сны слишком легко становятся кошмарными…