Текст книги "Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма"

15

Паранойя сделалась нашим образом жизни. Мы уподобились нюень бао: не доверяли никому. И никого не посвящали в дела Черного Отряда, не убедившись перед тем в хорошем отношении к нам. Особенно старались держать во мгле неведения наших нанимателей, Прабриндра Дра и его сестру Радишу Дра.

Этим двоим доверять мог лишь тот, в чьих услугах они были кровно заинтересованы.

Тайком проведя пленных в город, я спрятал их неподалеку от реки, на складе, принадлежавшем дружественным шадаритам и расточавшем на всю округу мощный рыбный запах. Мои люди разошлись – кто с семьей повидаться, кто хлебнуть пивка. Я был доволен. Одним молниеносным коварным ударом уничтожено девять десятых верхушки обманников. Мы едва не взяли этого изверга, Нарайяна Сингха. Я побывал на расстоянии плевка от Костоправова чада. И потому, ничуть не кривя душой, могу рапортовать, что сходили мы не зря.

Тай Дэй пинками заставил пленных опуститься на колени. Глядя, как он морщит нос, я сказал:

– Да, неприятно. Но эта вонь вполовину слабее той, что стоит на ваших болотах.

Таглиосцы считают дельту реки своей вотчиной, однако нюень бао с этим не согласны.

Тай Дэй буркнул. К шуткам он восприимчив не хуже любого из нас.

Выглядит мой телохранитель не сказать что внушительно: тощ, длиннолиц, угрюм и замкнут. На целый фут ниже меня и на восемьдесят фунтов легче. Черные волосы грубо острижены, торчат грязными окустьями. Я по сравнению с ним писаный красавец. Но дело свое Тай Дэй знает туго.

Шадарит, торговец рыбой, привел к нам Капитана. Костоправ за эти годы заметно постарел. Надо бы величать его командиром или начальником – неудобно звать Стариком человека, который действительно стар.

Со стороны его не отличишь от шадаритского конника: тюрбан, борода и простая серая одежда. Тай Дэя Капитан смерил холодным взглядом – сам он не обзавелся ординарцем из нюень бао. Счел эту идею малопривлекательной, даром что вынужден был маскироваться всякий раз, когда желал пройтись по городу в одиночестве. Ординарцы – не в традициях Отряда, а когда речь идет о традициях, Костоправа не переупрямишь.

А вот у Хозяев Теней все офицеры обзавелись телохранителями и денщиками. Иные даже несколькими. Просто жить без них не могут.

Тай Дэй мрачный взгляд Костоправа выдержал бесстрастно; присутствие великого диктатора его ничуть не смущало. Очевидно, парень думал так: «Он всего лишь человек, и я всего лишь человек; мы изначально равны».

Костоправ осмотрел нашу добычу:

– Рассказывай.

Я изложил ход событий:

– Только Нарайяна упустил. А ведь был совсем близко. У этого подонка наверняка ангел-хранитель имеется – разве можно ускользнуть от сонных чар Гоблина? Мы гнались за ним два дня, но даже Гоблину с Одноглазым не под силу держать след вечно.

– Ему помогли. Может, дьявол-хранитель, а может, и его новый дружок, Хозяин Теней.

– Как вышло, что они вернулись в рощу Предначертания? Откуда ты узнал об этом?

Я ждал, что он скажет: «Черная ворона на хвосте принесла».

За Костоправом по-прежнему всюду следуют вороны, хотя теперь их не так много, как раньше. Старик то и дело обращается к ним. Иногда они даже отвечают, если ему верить.

– Ну, должны же они были когда-нибудь вернуться. Душилы рабы своей веры.

Почему именно на этот Фестиваль Огней? Откуда у тебя такие сведения?

Но я не стал выпытывать. На Капитана давить не стоит. Постарев, он сделался капризным и скрытным. Костоправ и в собственные Анналы не всегда записывал всю правду, касавшуюся личных дел.

Он пнул дряхлого тенеплета:

– Один из любимых ведьмаков Длиннотени. А ведь их слишком мало осталось, чтобы вот так разбрасываться.

– Похоже, они не ждали нас в гости.

У Костоправа дрогнули губы, но вместо улыбки вышла жуткая саркастическая усмешка.

– Таких сюрпризов Длиннотень получит еще немало. – Он пнул обманника. – Ладно, прятать их не будем. Отведем во дворец… В чем дело?

Мою спину ожгло холодом, словно снова налетел ледяной ветер из рощи Предначертания. Не знаю отчего, но у меня возникло предчувствие самого дурного толка.

– Не знаю, командир… В Анналах что-нибудь отметить?

– Мурген, летописец теперь ты. Отмечай, что сочтешь достойным. Если мне не понравится, я скажу.

А вот это вряд ли. Я отсылал ему все, что записывал, но он, похоже, не удосуживался прочесть.

– В рейде ты ничего необычного не заметил? – спросил он.

– Холодно там было. Я замерз, как задница у копателя колодцев.

– И этот бурдюк с верблюжьими соплями, Нарайян Сингх, снова ушел от нас. Вот и напиши об этом. Он и его присные вернутся в нашу повесть прежде, чем мы уберемся отсюда. И мы его поджарим, надеюсь… Ты ее видел? С ней все в порядке?

– Все, что я видел, – это узел, который нес Нарайян Сингх. Думаю, там была она.

– Наверняка. Он ни на миг не спускает с нее глаз. – Костоправ старательно изображал равнодушие. – Этих веди во дворец, я предупрежу стражу о твоем приходе.

Меня снова пробрал холод, и я переглянулся с Тай Дэем. Костоправ поручил мне дело не из простых. Уличный народец наверняка узнает пленных. А у этих пленных здесь могут быть друзья. И врагов, несомненно, нажито немало. Могут и не дойти до дворца. И мы тоже.

– Передавай жене привет, – говорил тем часом Старик. – Надеюсь, новые апартаменты пришлись ей по вкусу.

– Еще бы.

Меня затрясло. Тай Дэй нахмурился.

Костоправ извлек из-за пазухи бумажный свиток:

– Это прислала Госпожа, пока ты был в отлучке. Для Анналов.

– Наверное, в лесу что-то сдохло.

– Запиши этот случай в книгу как положено, – с усмешкой сказал он. – Только не слишком лакируй, а то она опять окажется права. Терпеть не могу, когда она меня бьет моими же аргументами.

– Я это с первого раза усвоил.

– Одноглазый вроде вспомнил, где оставил свои бумаги, когда считал, что продолжать Анналы придется ему.

– И это я уже слышал.

Костоправ снова усмехнулся и ушел.

16

Вокруг незаконченного частокола копошились четыреста человек и пять слонов. До ближайшего своего аванпоста – сутки изнурительного марша на север. Вгрызались в землю лопаты, бухали молоты, слоны снимали с телег бревна и помогали их устанавливать. Одни лишь волы бездельничали, отдыхая в упряжке.

Новой крепостице едва исполнился день, и была она последним опорным пунктом, последней вехой медленного, но неослабевающего таглиосского проникновения в Тенеземье. Завершена была лишь дозорная башня, с которой наблюдатели неустанно следили за южным горизонтом. В воздухе витали тревога, дурные предчувствия, запах близкой смерти.

Среди солдат не было новичков. Никто не поддавался страху. Эти люди уже обзавелись привычкой собирать волю в кулак – и побеждать.

– Командир! – воскликнул вдруг дозорный.

Человек, отличный от прочих лишь цветом кожи, бросил лопату и поднял взгляд. От родителей он получил имя Като Далиа. В Черном Отряде его прозвали Бадьей. Власти родного города разыскивали его за самую обычную кражу. Здесь же он получил должность командира-советника и батальон таглиосской пограничной стражи под начало, а вскоре приобрел репутацию дельного офицера, который и задачу выполнит, и людей приведет назад живыми.

Бадья вскарабкался на смотровую площадку и спросил, отдуваясь:

– Что там?

Дозорный указал вдаль. Бадья сощурился:

– Лучше скажи, сынок. Глаза уже не те, что прежде.

Он не мог разглядеть ничего, кроме невысоких покатых холмов Логра да нависших над ними редких облаков.

– Смотри, смотри!

Бадья доверял своим солдатам, он не брал в батальон кого попало. Он напряг зрение.

Самое маленькое облако плыло ниже прочих, волоча по холмам косую тень. И направлялось оно не совсем туда, куда шествовало все остальное ее семейство.

– Прямо на нас?

– Похоже, командир.

Бадья привык доверять интуиции. Всю эту войну, обошедшуюся без крупных битв, она исправно служила ему и теперь подсказывала, что тучка таит в себе опасность.

Спустившись, он приказал готовиться к отражению атаки. Строительная рота, хоть и не являлась боевым подразделением, отступать не желала. Порой репутация Бадьи работала против хозяина. Его стражники как сыр в масле катались, грабя приграничные земли. Другие тоже были не прочь получить свою долю.

Бадья принял компромиссное решение. Один взвод с животными, слишком ценными, чтобы ими рисковать, был отправлен на север. Прочие солдаты остались. Бреши в частоколе закрыли опрокинутыми телегами.

Туча двигалась прямо на крепость. В ее тени, как и в волочащемся за ней шлейфе дождя, ничего нельзя было разглядеть. От нее веяло холодом. Таглиосских солдат пробрала дрожь; чтобы согреться, они прыгали на месте.

Впереди, в двухстах ярдах от рва, в скрытых от постороннего глаза и освещаемых особыми свечами крытых ямах дрожали от холода бойцы передового охранения. Один из каждой пары солдат вел наблюдение.

Дождь и сумрак неумолимо надвигались. За стеной ливня шириной в несколько ярдов дождь превращался в мелкую морось. Вот появились люди – печальные, бледные, оборванные, горбящиеся от холода старцы с безнадежностью в глазах. Казалось, этим беднягам пришлось всю свою жизнь провести под дождем. Ржавое оружие они несли, словно давно надоевшую, бесполезную обузу. Это сборище вполне могло сойти за армию ходячих мертвецов.

Цепь стариков миновала таглиосские секреты. За ней следовали всадники примерно такого же облика, двигавшиеся, словно зомби. Далее шла основная масса пехоты. Потом – слоны.

У солдат в ямах были арбалеты с отравленными стрелами. А слоны не носили брюшной брони. Яд причинял сильную боль, и обезумевшие животные ринулись вперед, давя собственную пехоту, не понимавшую, что взбесило великанов.

Затем крохотные Тени обнаружили ямы и попытались пробраться внутрь. Пламя свечей вынудило их отступить. Удаляясь, они оставляли за собой леденящий холод и запах смерти. Однако им удалось найти несколько ям, где дождь загасил свечи. Там, в уже готовых могилах, теперь лежали мертвецы с лицами, застывшими в мученическом крике.

Госпожа встретила работников, отправленных на север, расспросила их и, услышав о появлении тучи, кивнула.

– Может, это и есть то, за чем мы охотимся, – сказала она спутникам. – Едем! – И пустила в галоп своего скакуна.

Громадный вороной, выпестованный в волшебных конюшнях в бытность ее императрицей севера, быстро оставил свиту далеко позади.

На скаку Госпожа размышляла. Три подобные тучи были замечены возле городов, где передовые отряды таглиосцев вскоре оказались застигнуты врасплох. С этим необходимо было разобраться.

Потребовались считаные минуты, чтобы выяснить, как управляется наступающее войско. Щупальца темной силы протянулись в эти края задолго до того, как отсюда ушли тенеземцы. Эти щупальца гнали людей в бой – пусть даже против их собственной воли.

Теперь Госпожа их чувствовала, а значит, легко могла смешать и рассеять ряды противника, однако решила не делать этого. Пусть наступают. Это обойдется Хозяевам Теней куда дороже, чем таглиосцам.

Длиннотень не может этого не понимать. Почему же он идет на такой обмен? Считает его выгодным?

Жеребец перепрыгнул через опрокинутый фургон, и Госпожа оказалась в лагере пограничной стражи. Она спешилась. Изумленный Бадья подбежал встретить ее. Он был похож на приговоренного, чью казнь отсрочили в последнюю минуту.

– По-моему, это Ревун, – сказал он.

– Ревун? – Спешившись и вынув из седельной сумы доспехи, Госпожа принялась переодеваться прямо посреди лагеря. – Чего он хочет?

– Думаю, Лейтенант, не «чего», а «кого».

Хоть Госпожа и командовала армиями, в Отряде она носила звание Лейтенанта.

– Кого?.. Да! Конечно!

Каждым потерянным подразделением командовали солдаты Черного Отряда. Пали семеро наших.

– Решили нас методично истребить.

Поверье о непобедимости Отряда – спинной хребет боевого духа таглиосцев и злая собака на поводке у таглиосских политиков.

– Ловко придумано. Должно быть, это идея Ревуна. Любит он исподтишка бить…

Бадья помог ей облачиться в доспех – готически вычурный, лоснящийся воронением, слишком изящный, чтобы надежно защищать в ближнем бою. Однако она воевала против волшебной, а не человеческой силы. Ее доспех был покрыт многими слоями оборонительных чар.

Стоило ей надеть шлем, пошел дождь. По проточенным в поверхности доспеха каналам заструились огненные нити. Вслед за Бадьей она поднялась на сторожевую башню.

Рев ливня оглушал. Приближались звуки боя. Не обращая на все это внимания, Госпожа протянула нити волшебного чутья в поисках колдуна, известного под именем Ревун. Это древнее и злобное существо оставалось невидимым, однако, несомненно, пряталось где-то неподалеку. Госпожа уже уловила его запах.

Возможно ли, чтобы он научился сдерживать рев?

– Вот изловлю я тебя, мелкий паскудник. А пока – держи!..

Между струями дождя сгустился, заскользил туман, закипая всеми цветами радуги, становясь все ярче и полноцветнее, словно некий безумный живописец разбрызгал в воздухе акварельные краски.

Из самого эпицентра грозы донеслись вопли.

Туча остановилась. Крики скрытых цветным туманом солдат ослабли, стихли. Госпожа подчинила себе щупальца Хозяина Теней. Теперь они не толкали вперед, а бессмысленно корчились, метались, убивали.

Госпожа возобновила поиск Ревуна – и обнаружила, что он ретируется на юг, летит низко, крадучись, чтобы избежать радужной смерти, которая прогрызает себе путь вдоль токов силы. Госпожа пустила вдогонку наспех составленное убойное заклинание, однако оно не причинило вреда – слишком прочной была защита Ревуна. Но удар заставил его двигаться быстрее, уже не прячась. Госпожа выругалась – точь-в-точь как любой солдат, рассерженный неудачей.

Дождь прекратился. Один за другим прибывали уцелевшие таглиосцы, в ужасе разглядывали сцену кровавой бойни, а придя в себя, ворчали: это ж сколько теперь копать могил! Тенеземцев выжила лишь горстка.

– Скажи им, что все не так уж плохо, – велела Госпожа Бадье. – За пойманных животных полагается денежное вознаграждение.

Скотина тенеземцев, за исключением слонов, не слишком пострадала в бою.

Непрощающий взгляд Госпожи устремился к югу.

– Ничего, старина. Мы еще встретимся.

17

Падаю… снова…

Пытаюсь уцепиться… Слишком устал. Усталость делает настоящее таким скользким…

Обрывки.

И это даже не обрывки настоящего.

Прошлого. Не столь уж и давнего.

Отморозил задницу. Упустил этого важного мерзавца, Нарайяна.

Госпожа в игре – там, на юге.

Рыбой смердит.

Спящий человек. Визжащий обманник. Мертвые.

Лишь воспоминания, но они приятней, чем случившееся нынче ночью. Слишком много здесь боли.

Это мой апокалипсис.

Скольжу.

Глаза закрываются, и ничего не могу поделать с этим. Слишком силен зов.

Эти колонны можно принять за останки поверженного во прах города. Но – нет. Слишком мало их, и слишком беспорядочно расставлены они по равнине. И ни одна не рухнула еще, хотя многие жестоко источены клыками голодных ветров.

Во вспышках молний, в сиянии рассвета или заката, стелющегося по кромке небес, тончайшие буквы сверкают золотом на тех колоннах.

Таково их бессмертие.

Наступает тьма, и ветер затихает. Наступает тьма, и тогда безмолвие правит блистающими камнями.

18

…Скольжу…

Громадный водоворот затягивает вглубь.

А еще кажется, какая-то сила толкает… Значит, зря я поверил, что боль прекратится?

Не могу сопротивляться.

Все – ложь. Бесконечная ложь.

Бурые, изодранные, жесткие от засохшей крови страницы. Больно. Как устоять на якоре в такую бурю?

19

Вот ты где! Куда запропал? С возвращением! Идем-идем! Вот-вот начнется великое действо. Все актеры на местах. Баллисты заряжены, заклинания составлены – их тут целый арсенал. Грандиозная будет ночь!

Гляди, гляди! Помнишь их? Гоблин с Одноглазым, колдуны! Но вправду ли это они? А то – вон еще двое, точно таких же. А вон там! И там! И там! Раз, два… аж три Мургена!

Нет. Определенно нет. Ты этих двоих яичницу жарить не учи. Они народ дурачат с тех пор, когда прабабка твоей бабки была еще мелким вонючим сюрпризом для твоего сколько-то там раз «пра»-деда. Колдуны зачаровали всю эту часть города. Будь ты тенеземским солдатом, ни за что не отличишь призраков от настоящих людей, пока кто-нибудь из настоящих не проделает тебе в брюхе дырку.

А вон, смотри, Ворон с Молчуном! Мы их потеряли много лет назад. А там – старый Капитан, он погиб еще в Можжевельнике. Нет, тенеземцев привидениями не запугать. Южане о них просто никогда не слыхали.

Что-что?

Верно. Ты совершенно прав. Их и из наших-то сейчас никто не помнит, разве что Масло с Крутым. Но это не важно. Суть в том, что их видно, и вряд ли чужак сможет определить, кого из них стоит опасаться, а кто – просто мираж.

Это, если хочешь знать, первая проба. Большой эксперимент, прибереженный специально на тот день, когда Тенекрут атакует нас всеми силами.

Да-да. Не так давно нам здорово досталось. Но тогда он еще не ставил себе целью уничтожить нас полностью. То была лишь разведка боем, чтобы как следует спланировать этот штурм.

Грандиозное будет представление.

О нет, больше нигде в Дежагоре не увидишь призраков. Могаба бы не потерпел. Он не считает иллюзию оружием. Он понятия не имеет, как на самом деле воюет Отряд. Цепляется за свои наивные представления и считает войну игрой, где есть кровь и смерть, но есть и жесткие рыцарские правила. Вот и посмотрим, захочет ли эти правила соблюдать тот, кому Тенекрут поручил разобраться с нами.

О, гляди! Вот это уже интересно! Видишь того урода? Пес Жабодав, собственной персоной. Не собака, а сам дьявол. И Хромой! Ну и ну! Гениально! Если под личиной Тенекрута скрывается уже знакомый Отряду колдун, то он, увидев этих призраков, непременно выдаст себя.

Конечно же, Хозяева Теней не рискнут целой страной, не согласятся решить его судьбу в поединке. Их ставленник может и проиграть.

Да, Могаба в отношении некоторых вещей наивен. К тому же, как полководец, он надменен и жесток.

О-о-о, слышишь горны? Идем на стену, посмотрим поближе.

Конечно, эти ребята не семи пядей во лбу. Ты скажешь: будь они поумней, не оказались бы в этой армии. Не совсем верно: мало у кого из них был выбор. Сюда их привел единственно страх перед Хозяевами Теней.

Ну да, кто спорит – это не делает их менее опасными. Упавший с неба камень запросто может пришибить.

Да, нынче заваривается крутая каша. Тенекрут бросит на нас всех своих людей, до единого. Может, и Тени с Вершины явятся им на подмогу.

Летучие мыши! Ха! И вороны. Кто же за кем охотится?.. Пригнись! Едва не достала тебя. Они повсюду. Еще никогда их не бывало так много.

Что там за хай? А, пустяки. Бадья орет на одного из Мургенов, чтобы не высовывался, ему неохота трупы вниз по лестнице таскать.

Вот и первые залпы. И если этот шум на другом конце города что-то значит, тенеземцы метко бьют по третьей и четвертой когортам первого легиона. Но это хорошие полки, они не боятся трепки.

20

Ух ты! Сущий град, верно? И где они только добыли такую уйму дротиков и копий для своих баллист? Не высовывайся из-за мантелета, и останешься цел. По высоко расположенным целям они стрелять не мастера.

Если нам дадут передышку перед штурмом, джайкури выйдут и соберут для нас копья с дротиками – сколько успеют, пока их не прогонят тенеземцы.

Нет, джайкури не любят Могабу. Как и таглиосцев, и Черный Отряд. Больше всего им хочется, чтобы все мы убрались восвояси. Вот только есть у них нехорошие предчувствия насчет того, что с ними сделает Тенекрут, если снова возьмет город. Посему они нам как бы помогают, но толку от них маловато. Его и вовсе бы не было, если бы они не боялись, что однажды у Могабы лопнет терпение и он вышвырнет их за стену.

Небо, говоришь? Черное, говоришь, как сердце жреца? Твоя правда. Ночка благоприятствует. Раньше они всегда штурмовали при полной луне – так сподручнее. А вот теперь начнется самая дьявольщина: Хозяева Теней решили спустить на нас своих любимых зверушек. Или просто хотят, чтобы мы дружно в штаны нагадили, дожидаясь в потемках Теней.

Видишь, как забегали? Нынче джайкури чуют: пахнет жареным и в сторонке им не отсидеться. Если дойдет до драки, она будет даже злее, чем ожидает Могаба или Тенекрут.

Ого! Что это? Взгляни. Что за чертовщина? Вон те розовые отсветы над холмами… Идут. К нам идут. Кто-то еще хочет получить по сусалам от Черного Отряда.

Ты так не думаешь? Может, ты и прав. Может, это уловка: они свяжут боем Отряд, и Тенекрут сосредоточится на тех, кто помягче.

Глянь-ка вниз, сколько их! Как муравьев! И обстрел прекратился.

Да, все верно. Баллисты меняют позиции, чтобы поддержать штурм на главном направлении.

Следи за вспышками. Они все ярче… хотя нет, теперь удаляются. И не похоже, чтобы кто-нибудь еще заметил их. Странновато…

О, снова. Должно быть, это сигнал для тенеземских офицеров. Ты заметил, что сразу усилился шум?

Мне этот гомон тоже не нравится. Они всем скопом двинулись на приступ.

О! Теперь у нас! Что? Ну да, свет. Не видишь? Там, за зубцами.

Да, верно. Опять ты прав. Этот свет – другой. Холодный, чуть голубоватый, как у полной луны. И туманный слегка, да. Так светит луна в осенней дымке… Ого, как разгорелось! Можно разглядеть, что творится на дальней стене.

Да. Бой. Значит, противник уже зацепился и резервов, чтобы его сбросить, у Могабы нет.

Пожалуй, дружище, пора нам свернуться калачиком и чмокнуть на прощание собственную задницу.