Текст книги "Хроники Черного Отряда: Портал Теней"

Вскоре он вернулся с ведром грязного снега.

Я осмотрел руку Дохломуха. От самой что ни на есть серьезной раны тянулись алые прожилки.

– Заражение крови? – спросил Капитан.

– Какой-то яд. Заражение крови так агрессивно не проявляется.

Под кожей что-то зашевелилось. Я достал не все яйца.

– Помоги перенести его на стол. Я заново обработаю рану, а ты обложишь его снегом. Начиная с головы и шеи. Нужно охладить мозг.

Мы принялись за работу. Снег быстро таял, грязные струйки стекали на пол. Я орудовал скальпелем. Старик снова и снова выбегал с ведром.

– Может, проще кинуть его в сугроб?

– Не могу работать в темноте. К тому же ты сам приказал не допустить его смерти.

Я извлек двух тощих личинок и бросил в спирт. Следующая, надеялся я, должна быть последней.

– От этих козявок у него заражение?

– Вероятно, от их испражнений.

– Какая мерзость!

– Такова жизнь.

В некоторых своих проявлениях жизнь была мерзкой для многих из нас.

За работой я складывал в уме кусочки мозаики. Надеялся, что ошибаюсь, но боялся, что смотрю прямо в выпученные алые глаза грядущему хаосу.

– Зачем жгут?

– Чтобы яд не разошелся по телу. Не хочется ампутировать руку.

– Скверный оборот.

Еще какой скверный.

– В худшем случае мне придется спросить у него разрешения. Если очнется.

– Нужно позвать еще кого-нибудь. Может, Молчун его разбудит?

– Мне нельзя уходить. Где Канюка черти носят?

– Он у себя в койке. Без чувств и по уши в дерьме. Помер бы, если бы ты не напоил его тем чаем. Бедняги Причиндал с Минкусом за ним приглядывают.

Минкус Скадд – мой новый ученик. Совершенно бестолковый.

– Принесу еще снега, а потом разыщу кого-нибудь на подмогу, – решил Капитан.

Значит, старину Канюка сразил лютый понос ровно тогда, когда его начальник решил помереть от заражения потусторонними паразитами? Нужно обратить на это внимание. Узнать, в какой момент Канюк подхватил убийственную дроботуху и кто при этом присутствовал.

Я вытащил последнюю личинку. Старик принес ведро.

– Когда бранное поле не бранное? – задумчиво пробубнил я.

Капитан подозрительно на меня покосился, пожал плечами и медвежьей походкой побрел прочь.

Ключ к загадке мог таиться в этом неоднократно повторяемом вопросе. Он мог привести меня к другому вопросу, с неменьшим количеством подтекстов: «Когда мой враг мне не враг?»

Появились закадычные друзья – Масло с Крутым. Они собирались сбежать в город, чтобы немножко обогатить Маркега Зораба, но Капитан их застукал. Теперь придется потаскать снег.

Капитан объявился не сразу. Сперва он отправился вздремнуть, а после вернулся и привел с собой Третьего. Колдун-недоучка был в легких кандалах.

– Кроме него, никого не осталось. Даже Молчун куда-то подевался.

Третий встряхивал спутанными кудрями, словно в трансе.

Ответам придется подождать. Дохломуху не становилось лучше. Снег не помогал. Я сказал Третьему:

– Необходимо разбудить полковника. Мне надо с ним поговорить. Его может спасти только ампутация, но оперировать без его согласия я не могу.

– Зачем с ним возиться? Избавимся от него, и дело с концом.

– Я спасаю всех, кого могу. – Не то чтобы я не делал исключений, но Дохломух был недостаточно гнусен, чтобы внести его в черный список. – К тому же он любимчик Шепот.

– Как-то не похож он на любимчика. – Третий окинул Дохломуха взглядом. – Не уверен, что справлюсь. Молчун вырубил его так, чтобы он вообще ничего не чувствовал.

– Не справишься?

– Я сказал «не уверен, что справлюсь». Готовьтесь затыкать уши. Он решит, будто у него горит рука.

– Тогда подожди. – Я покрыл запястье Дохломуха обезболивающей мазью. – Теперь давай.

Дохломух нас удивил. Даже не поморщился от боли. Повел себя пугающе нормально и отказался без крайней необходимости расставаться с конечностью.

Как по мне, так ему уже четырех недоставало.

– Без необходимости не отрежу, – пообещал я.

Он оказался между двух огней. Я не испытывал к нему симпатии, но он прекрасно понимал, что калечить его мне нет никакой нужды – куда проще оставить без медицинской помощи.

Наконец боль взяла верх.

– Если другого выхода нет, режь.

Я накачивал полковника обезболивающим отваром, и язык у него заплетался.

Капитан говорил с Дохломухом спокойно и ласково, как с братом. Хотел воспользоваться возможностью и выведать какие-нибудь секреты, пока колдун одурманен.

Я готовился к операции, твердо убежденный, что без нее уже не обойтись. Прислушивался к разговору. Дохломух нес какую-то чепуху. Он был стар, закален и упрям. Старик не мог ничего от него добиться.

Наверное, я пропустил что-то мимо ушей, потому что Капитан вдруг застегнулся, выскочил в метель и пропал на пятнадцать минут.

В это время я привязал Дохломуха к столу. Третий разнылся:

– Можно я пойду? Не могу на это смотреть.

– Хочешь быть в Отряде – привыкай к виду крови, – ответил я, вспомнив малоприятные вещи, о которых давно забыл.

Ох и наглотался же я в Отряде костяной пыли.

Выбора не было. Организм Дохломуха не справлялся с ядом.

– Прости, полковник.

Наши старшие колдуны могли бы помочь, если бы разом не запропастились куда-то. Я счел за благо об этом не упоминать. По слухам, у Дохломуха нездоровая склонность к спонтанному насилию.

Он сурово взглянул на Третьего. Тот пролепетал:

– Прости, господин. Врачебное колдовство – не мой конек, но я приложу все усилия.

Дохломух помог бы себе сам, но мешала нестерпимая боль.

Я спросил Капитана:

– Как идут поиски нашей сладкой парочки?

– Пока идут. – Старик покосился на Дохломуха, словно подозревая его в причастности к исчезновению колдунов.

– Ну что, полковник? – спросил я. – Пора решать.

Дохломух с хмурым видом кивнул, должно быть уже представляя, что сотворит с теми, кто умышленно или нечаянно причинил ему такие страдания.

– Хочешь бодрствовать по время операции?

– Нет. Теш рано или поздно просрется. Если что-то пойдет не так, он проследит, чтобы в ад я отправился не один.

Я услышал одновременно бахвальство и увиливание.

– Как пожелаешь. – Я намочил бинт в бледно-зеленом растворе. – Третий, подержи это у него над лицом. В нос не суй! Пускай сам подышит.

Пациент уснул за считаные секунды.

– Третий, Капитан, смотрите внимательно, чтобы потом не возникло вопросов к моей работе.

Третий с трудом сдерживался, чтобы не обделаться, но намек понял.

Я приступил к операции, не переставая говорить:

– Исчезновение Гоблина с Одноглазым связано с появлением этих зараженных жуками хорьков?

В ответ тишина.

– Я не слепой. Связь должна быть.

– Может, они что-то мутят, – осторожно ответил Капитан. – Но скорее всего, ты опять выдаешь желаемое за действительное.

Третий возразил:

– Они хотели свести счеты с Дохломухом и Канючим Зобом. Эти двое – не те, за кого себя выдают. Гоблин запомнил Канюка в битве при Чарах.

На меня нахлынули воспоминания о ночном кошмаре. На моей работе это не сказалось. Я был к ней привычен. Могу отпилить руку, даже будучи в стельку пьяным или до смерти усталым.

Капитан пожал плечами. Он что-то знал, но выкладывать не спешил.

Когда бранное поле не бранное? Кто или что – враг моего врага?

Когда исчезли колдуны? Как только появился Дохломух. Дело в Канюке? Он не простой телохранитель?

Несмотря на внутренние дрязги, наша империя все еще занимает полмира.

Госпоже нравится беспорядок. Пока подчиненные строят козни друг другу, им не до посягательств на ее власть. Она может всецело сосредоточиться на главной задаче – не выпустить мужа из-под земли.

Меня опять разбудил Старик:

– Вставай, а то всю жизнь продрыхнешь!

Что ж, хотя бы набившую оскомину поговорку «На том свете отоспишься» не произнес.

Он жестом отдал команду, и четверо мужчин уложили на стол бесчувственного Канюка.

– Что это было? – спросил я.

– Ты о чем?

– Показалось, будто слышу колокольчики. Едва-едва.

– Ты, наверное, еще не проснулся.

Черт побери! Действительно. Снова тот же кошмар. Госпожа рядом с кем-то, чье любое движение сопровождается перезвоном. Был это сон или тайное послание из Башни? У Госпожи странные способы достучаться до меня…

Теперь не важно. Я проснулся. Видение ушло, а в реальном мире творится нечто куда более дивное. Пока я дремал, мне в голову пришли новые чудны́е идеи.

У меня появился новый пациент.

– А помыть его, прежде чем тащить сюда, не додумались? Придется месяц проветривать!

Если бы я не дал Канюку микстуру, он бы уже протянул лапки. Ему было очень худо.

Масло, Крутой, Причиндал и Минкус тащили его вчетвером. Молодые ребята едва не надорвались. Минкус сказал:

– Мы давали ему пить, чтобы избежать обезвоживания, но все, что в него заливалось, сразу же выходило с другого конца.

– Дай-ка кое-что проверить.

Пульс Канюка был частым, но слабым. Температура – высокой. Я оттянул ему веко. Зрачок сузился до точки. Симптомы не сочетались. Я принюхался к его дыханию – опасная затея в условиях плохой гигиены, даже если пациент здоров.

– Лаконос, – с удивлением произнес я.

Все непонимающе уставились на меня.

– Он тут повсюду. Крупное растение с блестящими, будто лакированными, листьями и яркими фиолетовыми ягодами, собранными в гроздья, наподобие виноградных. Ядовитое. Осенью ягод полным-полно, но они на вкус такие мерзкие, что никто в здравом уме не нажрется ими до такой степени.

Минкус Скадд спросил:

– Тогда как случилось, что он нажрался?

Хороший вопрос.

– Мне прежде не встречались отравления лаконосом, но я уверен, что это оно. Только началось все не с него. Раньше Канюк ягодами не пах. На губах свежие следы. Кто-то напоил его соком.

Когда это случилось, Канючий Зоб наверняка был без сознания. Даже больного, его трудно было бы завалить.

Никто не смотрел на меня с нарочито невинным видом, так что сразу определить злодея не вышло. Но главный вопрос был не «кто виноват?», а «зачем он это сделал?». Канюка все любили.

Может, телохранителя пришлось устранить, чтобы достать Дохломуха?

Я позаботился о том, чтобы мы могли заливать в Канюка жидкость так же быстро, как она из него выходила. Мне снова захотелось спать. Капитан наблюдал. Третий помогал, ну, или что-то вроде того. Минкус Скадд разлегся на моей койке и уснул. Одурманенный снадобьями, Дохломух едва дышал.

– Опять в кровать торопишься? – спросил Старик. – Что-то интересное приснилось?

Ото сна у меня оставались только ностальгические воспоминания.

– Снилась Госпожа в Башне.

– А обычно не снится?

Будучи пленником Госпожи, я проводил с ней много времени. И с тех пор на долгие годы стал объектом язвительных шуток.

– Нет. Почему спрашиваешь?

– Может, она хотела тебе что-то передать?

– Не исключено, – неохотно согласился я. Госпожа не знает лучшего способа подлить масла в огонь, чем связаться со мной.

– Расскажи, что помнишь, пока воспоминания не улетучились.

– Поздно. Уже улетучились. Но… Канюк там тоже был. В улыбающейся маске.

– Вот как? Были бы под рукой колдуны, мы бы тебя загипнотизировали и расспросили.

Ему хотелось, чтобы мой сон был послан Госпожой.

– Гоблин мог бы принять послание.

Для Гоблина это стало бы пыткой, но я бы не возражал. Мне же легче. Его ведь не обвиняют в неподобающих связях с ней.

Дохломух застонал. Обезболивающие отпускали его. Я проверил, не кровоточит ли рана под повязкой.

– Один и тот же кошмар каждую ночь с тех пор, как исчезли колдуны.

– Но ты ничего не сказал, несмотря на то что тебе снилась она?

– Потому и не сказал.

– Понятно. Не хочешь давать пищу злым языкам. Видишь какую-нибудь связь между сном и колдунами?

– Может быть.

До сего момента я об этом не задумывался. Всем людям снятся сны. Иногда кошмарные. То, что удается потом вспомнить, редко бывает связным. Я не думал, что в моем сне заложен какой-то смысл. Теперь до меня дошло. Она действительно посылала мне сообщение, но я отказывался внимать.

С тех пор как Зораб прошептал «мухи», прошли сутки. За это время случилось столько всего запутанного, что и во сне не увидишь.

Я снова дал Дохломуху подышать вымоченной в зеленом растворе тряпкой, и тот провалился в глубокий сон.

Дверь распахнулась. Внутрь ворвались холодный ветер и снег, а с ними Эльмо.

– Гляди, кого я поймал! – прогромыхал он.

Он держал за шиворот едва стоящего на ногах Гоблина. Уродец осел на пол, вращая глазами. Его зрачки выглядели нездорово.

– Что с ним?

– Пришлось тюкнуть по башке, чтобы не рыпался. Может, контузил слегка.

«Тюкать» упрямцев входило в список обязанностей Эльмо.

Нашлись бы люди, которые сочли бы «тюканье» Гоблина или Одноглазого благословением свыше.

Колдун подал голос:

– Зачем он на меня набросился?! Я как раз к вам шел.

Никто в это не поверил.

– Где тебя черти носили?! – рявкнул Капитан. – Чем ты занимался?! Учти, привычных отговорок я сейчас не потерплю.

Взгляд Гоблина прояснился, заработал жалкий мозг.

– Госпожа прикоснулась ко мне. – Он злобно покосился на меня. – Я отдыхал в моей берлоге. Но тут появилась она – все потому, что ее любимчик то дрых, то квасил, когда она пыталась связаться с ним. А когда объявился Чодроз, я сбежал, потому что узнал его подручного. В Чарах мы с ним схлестнулись.

Выходит, Канюк был на стороне врага? Не то чтобы я удивился. Многие считали, что перебежчиком быть лучше, чем мертвецом. Сама Шепот тому пример. Я помог ее захомутать, и с тех пор она меня ненавидит.

Гоблин продолжал:

– Мне нужно было уединиться. В поисках истины пришлось отправиться в мир демонов.

Старик нетерпеливо взмахнул рукой: «Поживее!»

– Я не хотел показываться на глаза Тешу. – Тот вряд ли забыл схватку с колдуном из Отряда. – Тогда он был известен как Весьма Одаренный Шиираки, Чароплет.

Я помнил это странное имя.

– Его же вроде закопали в общей могиле с другими колдунами мятежников?

– Его родня тоже так считала. Но я поймал его выжившего фамильяра, который знал правду. Я слегка его простимулировал, и он выложил все.

– Простимулировал? – переспросил Старик.

– Я пообещал, что ни о чем не расскажу Госпоже. Фамильяру довелось однажды побывать в Башне, и после сражения ему совсем не хотелось оказаться там снова.

Я мог его понять.

– Так что здесь происходит? – Старик терял терпение. – Поговорил ты по душам с этим дружелюбным демоном, а дальше что?

– Все весьма запутанно. Чодроз считает, что его послали выведать, нашли мы Портал Теней или нет. Демон должен его уничтожить. Ну и нам насолить, если получится. А вот у Теша задание посерьезнее. Убить Чодроза, обстряпать это так, чтобы свалить вину на Отряд, и захватить Портал Теней. Не уничтожать. Также ему приказано по возможности избавиться от командиров Отряда.

– Канюку поручалось убить Дохломуха?! – удивленно выпалил я.

– Похоже, Шепот сильно недовольна Чодрозом.

Дохломух долгое время был ее любимчиком.

– Вот же стерва!

Сделавшись Взятой, она неистово возненавидела весь мир. С одной стороны, Шепот попала в число самых могущественных людей на свете. С другой – стала рабыней Госпожи.

Сонливость как рукой сняло.

– Выходит, Дохломух – нормальный мужик, а Канюк – злодей? – Все мои прежние догадки оказались ошибочными. – А Одноглазый здесь каким боком?

Капитан грозно навис над Гоблином, намекая, что лучше тому ничего не утаивать.

– Даже не знаю. Поначалу он держался со мной, но, когда Теш назвал зараженных чинками, коротышка схватил свою сумку с ядами и пропал. Ему известно, что это за существа. Не знаю откуда. Мелкий засранец ведает то, что другим и не снилось. Он сказал, что с уходом холодов нам всем крышка. Больше я его не видел.

– Про Теша и тварей тебе Госпожа рассказала?

– Сам додумался. Она связалась со мной лишь потому, что ее ненаглядный отказывался слушать. Не хотел бы я поменяться с тобой местами, Костоправ. Твоя женщина на тебя сердится. – Колдун ухмыльнулся во весь рот, показав гнилые зубы.

Я не спешил волноваться. Ее гнев как ненастье – рано или поздно пройдет.

– Зато от нее хотя бы польза есть, – добавил Гоблин. – Как-то узнала, что здесь творится, хотя сама за тридевять земель.

Кажется, кто-то забыл, на что способна Госпожа.

– Что действительно полезно знать, – заметил Капитан, – так это то, что она, видя, как кот гребет на свой хребет, не мешает ему этим заниматься. Такие, как Шепот, своими проделками роют себе яму. Ох как они закричат, когда Госпожа их туда сбросит.

Наш Капитан был непривычно многоречив. Сложно представить, что творилось у него в голове.

Он строго уставился на Гоблина:

– А теперь скажи без утайки, мой волшебный гном, где Одноглазый? Что у него на уме? – Старик жестом приказал Эльмо придержать Третьего на время допроса. – Как отреагируют в штабе, узнав, что Канюк с Дохломухом провалили задания?

Гоблин замялся:

– Сотрут следы. Выдадут Теша за шпиона мятежников. Чодроз и раньше самовольничал, сводил личные счеты вопреки приказам. В конце концов виноваты окажемся мы.

– Как обычно, – кивнул я. – А если они оба выживут? Изменит это расстановку сил?

– Если вытащишь их, жди настоящей потехи. Даже Госпожа заинтересуется.

Капитан произнес:

– Не сомневаюсь. Мы у нее коровья лепешка для приманивания мух.

Точно. Наша хозяйка ведет большую игру. И сейчас мы на очередном повороте сюжета.

– Я их вытащу, – твердо пообещал я.

– Сначала палец из задницы вытащи. – Старик повернулся к Эльмо и кивнул на Третьего. – Пусть покажет, куда тащил еду. Наверняка найдешь там Одноглазого. Можешь его тюкнуть, только не убей. Нужно, чтобы он помог Костоправу. Гоблин, выполняй все приказы Костоправа, пока Канюк с Дохломухом не поправятся достаточно, чтобы станцевать на его свадьбе.

Эльмо с солдатами отыскали Одноглазого в заброшенной хижине на окраине города. Накинули ему на голову мешок и связали прежде, чем он успел рот открыть. Никто даже царапины не получил.

Настроение у Старика было скверное. Он стоял поодаль, сурово глядя на Одноглазого, пока тот выслушивал наставления от Госпожи. Чернокожий коротышка быстро очухался:

– Сосредоточьтесь на Шиираки. Чодрозу больше ничем не помочь, разве что обеззараживающими чарами.

– Гоблин это уже сделал. Заодно и усыпил. Дальше Минкус справится. Это ты напоил Канюка соком лаконоса?

– Сначала подмешал фиренца в вино. Он думал, вино поможет от поноса. В сладком вине фиренц не чувствуется, только хмелеешь быстрее. Лучше всего подходит ежевичное.

А ежевичное вино одного цвета с соком лаконоса.

– Сок нужен был, чтобы замаскировать настоящий яд?

– Ага. Канюк напился и вконец одурел. От поноса ему уже было худо.

Не новость. Рассказывая, Одноглазый рылся в моей утвари.

– Вот, – протянул он пузырек с грязно-коричневым порошком. – Поможет от фиренца. А лаконос сам выйдет, если много пить.

Я понятия не имел, что такое фиренц. Очевидно, какой-то яд. Как заметил Гоблин, Одноглазый знает то, что другим и не снилось. Он ведь старше самой земли.

Старик напомнил:

– Оба должны выжить. В Башне наблюдают и ждут такого исхода.

Как по сигналу, зазвенели колокольчики. В этот раз их услышали все, а не только бедный сумасшедший летописец. В углу сверкнула молния, растягиваясь в сверкающее кольцо полутора футов в диаметре. Из него выглянула неземной красоты темноволосая девушка. Одарила нас улыбкой, способной осветить весь мир. Подмигнула мне и послала воздушный поцелуй. Всё, теперь старине Костоправу до конца дней покоя не дадут. Не обронив ни слова, девушка исчезла, оставив после себя лишь легкий звон колокольчиков и аромат лилий. Показалось, что за ее спиной стоял еще кто-то. Так или иначе, ее любимые плохие парни догадались, что от них требуется.

– Вот это да! – вырвалось у Одноглазого.

Прежде чем флиртовать со мной, Госпожа внимательно посмотрела на него.

Конкретно от этого коротышки требовалось соблюдать дисциплину. И он будет соблюдать – какое-то время. Одноглазый есть Одноглазый. Другим ему не стать.

С помощью Гоблина и Третьего он занялся Канюком. Я вышел на улицу. Пора подышать свежим воздухом.

Стоял день. С тех пор как Зораб прошептал «мухи», не прошло и тридцати часов. Снег больше не падал, но ветер не унимался. Стало теплее. Под ногами хлюпала грязная жижа. Казалось, весь мир переменился. Не стал совсем другим, но он уже не такой, как прежде.

Капитан вышел за мной:

– Не знаю, что произошло, но будущее теперь кажется светлым.

– Это все та же фраза. Когда бранное поле не бранное? Если эти двое выживут, мы победим, не подняв клинка.

– Не если, а когда.

– Да, Капитан. Когда.

– Полезно будет иметь такого друга, как Дохломух. Он почти на уровне Взятых, только менее покорный. Канючий Зоб, хоть и мерзавец, тоже может нам пригодиться.

– Нужно их охмурить.

– Если выживут, будут навек нам благодарны. Костоправ, Госпожа на нас рассчитывает. События вроде нынешних будут случаться и впредь. Когда враг не враг? Когда он твой друг, одной рукой похлопывающий тебя по спине, а другой вонзающий нож тебе под ребра.

– Пожалуй, вернусь и присмотрю за остальными.

Одноглазый всегда мог подстроить «летальную ошибку», если ему требовалось что-то скрыть.

– Давай. Одноглазый наверняка уже думает, как бы навариться на этой истории. – Старик положил руку на мое плечо, прикоснувшись ко мне лишь в третий или четвертый раз за все годы нашего знакомства. – Ты хорошо справляешься с отведенной тебе ролью. Иди завоюй для нас доверие пары новых колдунов.

Вот, значит, как. Это нельзя назвать чистосердечным признанием, однако… Капитан участвует в некоем тайном предприятии Башни. Может, это он на самом деле крутил роман с каргой?

– Будет сделано, Капитан.