Электронная библиотека » Гоар Каспер » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Миллион на стене"


  • Текст добавлен: 21 сентября 2020, 17:00


Автор книги: Гоар Каспер


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Калев решил посетить похороны. Явление не беспрецедентное, конечно – к сожалению, ибо случаются похороны, которых никак не пропустишь, но редкое. Обосновал свое намерение он, естественно, не следованием образцу Мегрэ, а тем обстоятельством, что знал лично родителей злополучной покойницы, да и ее самое, правда, последнюю не видел с тех давних времен, когда она посещала детсад, но с матерью, Ритой, ему доводилось иногда здороваться, а то и перекинуться парой слов на таллинских улицах. Нет, разумеется, в глубине души он лелеял надежду увидеть сразу массу действующих лиц трагедии, так, во всяком случае, думала Диана, лелеял, но вида не подавал, а его верная супруга помалкивала, не желая провоцировать муженька, вполне способного из упрямства отказаться от своих благих намерений, тем самым лишив и ее возможности поглядеть на участников, активных и пассивных, этой печальной истории.

К началу церемонии они, естественно, не поспели, поскольку вышли впритык, долго не было автобуса и даже цветы купить оказалось проблемой, пришлось по дороге к остановке сделать немалый крюк, в итоге, они явились если не к шапочному разбору, то к тому моменту, когда шапки были уже сняты с голов, иными словами, церемония прощания началась, и с трудом пробрались в полную людей часовню, где стоял на возвышении закрытый гроб, и скучный пастор долго и нудно изливался, преподнося присутствующим многочисленные достоинства убиенной Элизы в явно преувеличенном виде. Но возразить тут было нечего, de mortus, как известно, aut bene, bene и еще раз bene…

Лица Риты Диана так и не увидела, поскольку скорбящая мать завесила его густой черной вуалью, но у отца глаза были красные. Рядом стоял еще угрюмый подросток лет пятнадцати-шестнадцати, как выяснилось позже, младший брат Элизы. Недалеко от членов семейства просматривалась долговязая фигура Малле, которая «поздоровалась» с бывшим мужем и его новой женой легким движением век, вообще-то Диана не возражала бы против более близкого общения с ней, возможно, она и рассказала бы что-нибудь новое, но Калев, кажется, особым желанием поговорить с супружницей не горел и намеревался держаться подальше (во всяком случае, чуть позже именно так и поступил).

После того, как пастор добрался до конца своей несколько путаной речи, и длинной вереницей потянулись желающие выразить соболезнование и возложить на гроб букеты и венки, людская масса в часовне пришла в движение, и Диана углядела в толпе Андреса, одетого в строгий темный костюм и сопровождаемого Тийной. Последнее обстоятельство свидетельствовало не только о том, что Тийна наконец вернулась из поездки, но и доказывало, что Андрес тут не по службе, а по дружбе.

Когда гроб вынесли, и траурная процессия направилась в дальний конец кладбища, где находился принадлежащий семье Элизы участок, Андрес с Тийной подошли к Калеву и Диане и после обмена приветствиями Диана шепотом спросила Андреса:

– А Тыннис тут?

– Все тут, – ответил Андрес столь же тихо. – И он, и этот его приятель Свен со своей, если не общей, Кристи, а заодно и Велло Раус. Вот он, кстати, в двух шагах от нас. В сером пальто. Не там, справа.

Диана вытянула шею. Почти вровень с ними шагал худой невысокий блондин в дорогом пальто и даже меховой шапке, какую в Таллине не часто увидишь. Он смотрел прямо перед собой и, наверно, был один, такое, во всяком случае, возникало при взгляде на него ощущение.

– А Тыннис который?

– Тыннис там, впереди. Дойдем до могилы, остановимся, покажу. Кстати, Калев, у меня для тебя интересная новость.

– Какая? – спросил Калев ворчливо.

– Притормозите-ка!

Андрес приостановился, переместившись тем самым в другой ряд, подальше, как скоро поняла Диана, за пределы слышимости для Велло Рауса, потом сказал:

– А такая, что насчет своих отношений с Элизой Раус соврал.

– Вот как?

– Я решил немного покопаться. Мы установили его ближайшего друга, это некий Иванов…

– Русский? – удивился Калев.

– Нет. То есть юридически – да, по крайней мере, наполовину, но на практике… Даже говорит на языке родителя с трудом. Работает охранником в супермаркете. Под два метра ростом, бицепсы величиной с арбузы, эдакий громила…

– Громила? – переспросил Калев задумчиво.

– На вид, – уточнил Андрес. – Я его расспросил насчет Велло и Элизы, сначала он заявил, что никогда о ней не слышал, но потом я его подловил, и он рассказал, что Велло ему говорил кое-что. Однако поклялся, что никакого интима, по словам Велло, не было, и будто не врал. Ну я подумал еще немного. Допустим, что-то все же было. Где? Не в гостиницу же он с ней ходил! Возил куда-то? Слишком демонстративно. Тогда что? У нее? Очень сомнительно. Может, он ее к себе водил? Просто-напросто. Живет он с родителями, но кто в наше время обращает внимание на такие пустяки. Ну я и поехал на работу к его матери. Она – библиотекарша, весьма строгая на вид дама с замашками баронессы. Газет, как позже выяснилось, не читает и новости по телевизору смотрит не каждый день. Словом, без понятия. К счастью. Я вынимаю фото Элизы, показываю, спрашиваю, не появлялась ли она у них в доме. Она, не моргнув глазом, отвечает, что да, появлялась. Раза два. В частности, где-то месяц назад они с мужем были в гостях, вернулись раньше, чем предполагали, в гостиной свет, на кухне свет, но никого не видать, дверь в комнату сына закрыта и даже заперта, она постучала, тот промямлил что-то придушенным голосом, в общем, через четверть часа вылезает. А следом эта девица в легком смущении. Что, как заявила баронесса визгливым голосом, полностью ее выдает, поскольку молодежь ныне о смущении не ведает, и если уж до смущения дошло, значит… сами понимаете! И ведь дылда, на голову его выше, но теперешним девицам все равно с кем в постель лечь… И вообще это у них просто, все равно, что сигаретку выкурить… Потом она остановилась и спросила, в чем, собственно, дело. И тут-то выяснилось насчет газет и телевидения. Повезло, если б она была в курсе, вряд ли я от нее хоть что-то узнал бы.

– Ты и так узнал не бог весть что, – заметил Калев. – Она же ничего не видела. Это все домыслы. Может, парочка в карты играла.

– Взаперти?

– А почему нет?

Андрес отмахнулся.

– Ладно, брось. Лично мне все ясно.

– А как же любовь? – сказала Диана меланхолично.

– Какая еще любовь?

– Элизы. К Тыннису.

– Ах это! Там любовь, а тут секс. Одно с другим не смешивай.

– По-твоему, можно одного любить, а с другим заниматься сексом?

– Почему же только с другим, – сказал Андрес насмешливо. – И с одним, и с другим, может, и с третьим.

– Можно и с четвертым и пятым, но только тогда, когда никого не любишь, – возразила Диана упрямо.

На сей раз Андрес лишь пожал плечами.

Пока они пререкались, процессия добралась до места погребения, и ее участники многослойным кольцом окружили свежевырытую яму и кучу земли рядом с ней. Волей случая, а может благодаря эволюциям Андреса, оба Кару с женами оказались напротив Тынниса и, говоря языком протокола, сопровождавших его лиц. Диана тут же принялась исподтишка их разглядывать. Тыннис, одетый в темно-синюю спортивную куртку, был высоким, привлекательным молодым человеком, именно таким, как говорил Андрес, самоуверенно-нахальным, правда, в данный момент выражение его лица следовало классифицировать скорее, как мрачное, но характер все равно просматривался. Слева от него стоял, надо полагать, тот приятель, Свен, фамилию Диана забыла, коренастый, широкоплечий парень в кожанке. А справа, наверно, Кристи, вертлявая тощая девица с острым носом и светлыми, собранными на затылке в коротенький конский хвостик волосами, все трое были без шапок. Впрочем, последние двое интересовали Диану мало, куда больше любопытства у нее вызывала другая пара, Тыннис и Велло Раус, оказавшиеся совсем рядом, между Велло и Кристи стояла только еще одна женщина, и Диана могла видеть обоих фаворитов Элизы одновременно, не поворачивая головы, а лишь переводя взгляд с одного на другого. Что она неустанно и делала. Непонятно, конечно, что тут можно углядеть. Вряд ли убийца хоть как-то себя выдаст, если б он не был в себе уверен, просто не пришел бы на похороны. Правда, это тоже выглядело бы подозрительно. Хотя касается это Тынниса, Велло Раус вполне мог остаться дома, никому не пришло бы в голову искать его здесь. Означает ли это, что убийца не он? Но ведь мотив неясен, возможно, тот, кто убил несчастную, вовсе не раскаивается, а наоборот, испытывает некое мрачное удовлетворение. Например, Тыннис: до него каким-то образом дошло, что возлюбленная наставляет ему рога, при его самоуверенности подобное наверняка трудно вынести, вот он и покарал изменницу и ничуть об этом не жалеет. Или же Велло, поняв что, как мужчина, он Элизе неинтересен, что он всего лишь средство забвения или отмщения, не потерпел издевательств над своим «я»… Отлично, но кто же все-таки, тот или другой? Она снова вгляделась по очереди в обоих кандидатов. Тыннис смотрел себе под ноги, лицо его ничего не выражало, разве что некоторую озабоченность. Велло казался скорее опечаленным. Не слишком, в меру. Собственно, демонстрировать бурные страсти не на руку обоим… Ох-ох…

Между тем, гроб опустили в яму, все, в том числе, Тыннис со товарищи и Велло, бросили по горсти земли, могильщики взялись за лопаты, и Калев оттянул Диану в задний ряд.

– Я думаю, мы можем тихо удалиться, – сказал он.

Диана возражать не стала, и они, выбравшись из толпы, медленно зашагали в сторону выхода.


Матс Теллер приподнял картину, уже под стеклом и в тонкой черной рамке, приложил к стене на уровне собственной головы и некоторое время, чуть прищурившись, вглядывался в нее. Акварель, как всегда, в присущих его палитре пастельных серовато-голубых и розово-сиреневых тонах, изображала внутренность некого жилища, мраморные стены которого расплывались и тонули в тумане. За одним исключением. Четко было прорисовано небольшое продолговатое оконце, в которое глядел блестящий бычий глаз. Глаз да еще позолоченный рог в верхнем углу. А центром картины была сцена купания: ступившая одной ногой в низкую каменную ванну обнаженная женщина, слегка прикрытая лишь волной густых пепельных волос, и три рабыни с приподнятыми амфорами, готовые лить воду. Картина называлась «Европа» и была первой из задуманного Теллером цикла на мифологические сюжеты.

Матс остался доволен своей работой. Он осторожно опустил картину на диван, точнее, поставил стоймя, прислонив к его спинке, и направился в коридор. У него не было дрели, обычно он одалживал ту у Юхана, всякий раз думая, что следовало бы обзавестись своей, но потом все забывал купить и вспоминал только тогда, когда надо было вбить очередной гвоздь. То есть ввинтить винт, иного обращения эти стены не признавали.

Уже открыв входную дверь, он подумал, что надо было бы предварительно позвонить, но поленился возвращаться к телефону, решив, что время еще не обеденное, скорее всего Юхан сидит у телевизора, ну а если его вдруг нет, дрель можно попросить и у жены соседа.

Ему открыла соседка, лицо у нее было хмурое, даже, кажется, заплаканное, Матс встревожился, хотел спросить, не случилось ли чего, но та уже отступила в сторону, пропуская его в коридор, и крикнула:

– Юхан! Матс пришел.

Сосед тоже был мрачен, после обмена рукопожатиями молча указал Теллеру на дверь в комнату.

– Я, собственно, на минуту, – сказал Матс поспешно. – Хотел дрель у тебя одолжить.

– Конечно, конечно, – ответил Юхан рассеянно. – Сейчас принесу. Проходи. Садись.

– Случилось что-то? – спросил Теллер осторожно.

Тот только махнул рукой.

– Может, я не вовремя? Зайду попозже, мне не к спеху.

– Да нет, – сказал Юхан. – Входи.

В гостиной бормотал телевизор, Матс не обратил на него внимания, это бормотание неуклонно сопровождало жизнь соседей, как и существование подавляющего большинства других семей, ящик, кажется, не выключали никогда, даже на ночь, во всяком случае, Теллер не видел этот экран темным ни разу, но теперь Юхан взял с журнального столика пульт, экран погас, и Теллер понял, что произошло нечто экстраординарное.

– Беда у нас, сосед, – сказал Юхан. Голос у него прозвучал даже не мрачно, а как-то безнадежно.

– Что такое? – спросил Матс, оглядываясь.

Соседка за ними не пошла, свернула в сторону кухни, а сына видно не было.

– С Яном что-нибудь?

– Вот именно, с Яном, – сказал Юхан с ударением.

Теллер промолчал.

– Опозорил нас шельмец. – Юхан ронял слова, как гири. – Из полиции вчера приходили. Знал бы, давно бы выставил из дому. Живи, как знаешь.

– Да ничего я не сделал!

Матс повернулся, увидел стоящего в коридоре Яна, подумал, как всегда, что тридцать с лишним лет мужику, пузо уже отрастил, а взгляд, как у мальчишки, который яблок в чужом саду нарвал.

– Ничего не сделал! – сказал Юхан саркастически. – Полицейские в вещах роются, а он ничего не сделал!

– Да не я это, богом клянусь!

– Уйди лучше с глаз моих долой! Уйди!

Юхан подождал, пока сын скроется из виду и сказал Теллеру:

– И как это в моем доме такой субчик вырос! А?

– А в чем дело? – снова спросил Матс.

Сердце у него екнуло… Уж не о картине ли речь идет, что если его подозрения оправдались? И как тогда себя вести, чтобы Юхана не обидеть, тот ведь непричастен к художествам своего отпрыска, даже как родитель уже не в ответе, Ян давно не подросток, взрослый мужчина…

Но Юхан сказал совсем не то, чего ожидал Теллер.

– Кольцо пропало, – бросил он, сурово сдвинув брови. – С бриллиантом, изумрудами, словом, стоит уйму денег. Из квартиры, где Ян в последнее время работал. Хозяева в полицию заявили.

Теллер помолчал, потом спросил:

– А почему они на Яна думают?

– Так не было больше никого в квартире. Они ключи Яну оставили. Сами на дачу перебрались.

– Зимой? – удивился Матс.

– Ну недельку можно перебиться. Ремонт косметический, краска и обои. Сын у них в Австралии живет, должен приехать в гости, вот они и надумали блеск навести.

– И Ян один работал?

– Один.

– Нда.

Теллер сокрушенно покачал головой, не зная, чем утешить старого приятеля. Сам он испытывал двойственные чувства, с одной стороны, разочарование, что не появилось новостей о картине, с другой, облегчение, что не станет между ним и соседями эта пропажа. Хотя…

Ян вдруг снова появился в дверях.

– Я понял, – сказал он торжествующе. – Это Кристина.

– Ну вот, теперь на женщину свои грехи сваливает, – бросил, обращаясь к Теллеру, Юхан.

– Я не сваливаю, – крикнул сердито Ян. – Она почти каждый день туда ко мне ходила. Болталась по комнатам… А я-то знаю, что это не я!

– Кто такая Кристина? – спросил Матс.

– Дамочка его, – буркнул Юхан. – Она и сюда ходит.

И сюда ходит!.. Теллер вспомнил разговор с Юханом, соседи как раз вернулись из Хельсинки, куда ездили дочку навещать, он рассказал Юхану о краже, а тот в ответ поведал ему, что в их с женой отсутствие у Яна жила некая малоприятная дамочка… Ага, а теперь вроде и в воровстве замешана… И что из того?

Он сказал Юхану несколько утешительных слов, мол, может, Ян и правду говорит, не брал он кольца, а просто девчонка его подвела, на сердитое «надо уметь выбирать девчонок» торопливо согласился, забрал дрель и пошел домой, обдумать, как следует, ситуацию.


Возвращаясь с кладбища, супруги Кару сошли с автобуса у «Русалки». Прежде, чем перейти через дорогу, они постояли немного у парапета, глядя на вялое серое море, льдов видно не было, год выдался, во всяком случае, пока, не морозный, вот и сегодня температура колебалась в районе нуля, утром, может, и была пара минусов, но теперь все таяло, и под ногами хлюпала грязь. Тем не менее они потопали домой пешком через Кадриорг.

– И что ты думаешь по поводу открытия Андреса? – поинтересовалась Диана, пока они медленно, прогулочным, можно сказать, шагом, по аллее, если узкая дорожка, обсаженная прутиками, ну пусть палками, но далеко еще не деревьями заслуживает подобного названия, шли по направлению к парку как таковому.

– Ты имеешь в виду его беседу с матерью Рауса? – не преминул спросить Калев, хотя, конечно, прекрасно знал ответ на свой вопрос.

– Беседу или то, что из нее вытекает, – уточнила Диана. – Иными словами, полагаешь ли и ты, что отношения между Велло и Элизой все-таки носили характер интимных? Или Андрес принимает желаемое за действительное?

– Не знаю, насколько такая ситуация желательна для Андреса, – заметил Калев, – но я склонен считать, что от действительности он недалек.

Ага! Признал!

– То есть ты уже не утверждаешь, что они не могли сговориться? – полюбопытствовала Диана медовым голосом.

– Кто? Элиза и Раус? Утверждаю, – ответил Калев упрямо.

Диана всплеснула руками.

– Но почему?! Все так хорошо складывается!

– А именно? – осведомился Калев.

– Как ты не понимаешь! Ей надоел этот Тыннис, его измены, ложь, пренебрежение… К тому же он бездельник. К твоему сведению, ему уже двадцать пять лет, мне Андрес сказал, а он только и делает, что берет академический, то есть числится в институте, чтобы не работать, живет за счет родителей. Все у них было временное, квартиру снимают, тесно, негде даже одежду толком развесить…

– Можно подумать, ты в этой квартире побывала, – заметил Калев с легкой иронией.

Диана слегка смутилась.

– Андрес же говорил… Я вполне себе представляю…

Супруг только усмехнулся.

– Ничего смешного! – вспылила Диана. – Нужно иметь немного воображения! Молчи лучше и слушай!

– Я и молчу, – сказал Калев миролюбиво.

– Одним словом, сегодня у них есть деньги на аренду и еду…

– А также на тряпки и выпивку…

– Калев!

– Молчу, молчу!

– Сегодня есть, а завтра, неизвестно, будут ли. Может, ей осточертела такая жизнь, хотелось определенности, уюта, ребенка родить, да мало ли что!..

– Ну-ну, – поощрил ее Калев. – Дальше?

– Дальше появляется Велло Раус. Не такой красавчик, зато серьезный человек, с образованием, прилично зарабатывает. Совсем другое дело!

– Серьезный человек, но вор и убийца? – осведомился Калев.

– Его погубила жадность, – изрекла Диана.

– Из чего это вытекает?

– Из его поведения. Сначала он увлекается Элизой. Симпатичная девушка, не слишком, кажется, умная, но из хорошей семьи. Высокая, не забудь, маленьким мужчинам, нравятся высокие женщины. Он заводит роман, все идет нормально, и вдруг он узнает от отца о картине.

– Почему вдруг? Раус-старший знает о картине давным-давно. Должен был скорее забыть…

– Может, и забыл. Но по какому-то поводу вспомнил. Всплыло в памяти. Чего только не бывает. Он же искусствовед, открыл альбом, увидел какую-нибудь вещь Коровина и вспомнил. И тут же, за ужином, рассказал жене и сыну.

Калев хмыкнул.

– Что тут невозможного? – спросила Диана.

– Ничего. Продолжай.

– Велло слышит о висящем на стене миллионе. В нем просыпается жадность. Стащить картину несложно…

– Несложно для уголовника-рецидивиста, – прервал ее Калев. – К тому же серьезный человек должен представлять себе трудности, которые ждут того, кто попытается продать ворованную картину.

– Может, он знал, что с ней делать. Видишь, о картине ни слуху, ни духу. Что если ее уже благополучно пристроили?

На это Калев не ответил, и Диана продолжила столь же вдохновенно:

– Он предложил участвовать в деле Элизе, поскольку собирался жениться на ней. Миллион это уже квартира, пусть не самая лучшая, но все-таки. А если еще немного добавить…

– И почему же он вместо того, чтобы жениться и жить-поживать в этой гипотетической квартире, пристукнул невесту? – осведомился Калев.

– А потому что она передумала. Андрес ведь говорил, не из такой она семьи. Воспитание не то. Сначала она сгоряча согласилась, ты же отлично знаешь новое поколение, которое не сомневается, что главное в жизни это деньги. Но потом ее стала мучить совесть. И Велло испугался, что она его выдаст. Потому и решил от нее избавиться. Ему ведь ничего не стоило ее убить. Даже если он и проводил ее в тот вечер до дому… хотя Андрес, по-моему, ничего не говорил на этот счет, наверно, свидетелей не нашлось… Но пусть даже кто-то из соседей и видел, как она вернулась домой. Все равно! Расправиться с ней он мог без проблем.

– И как он это проделал? – спросил Калев.

– Очень просто. Расстался с ней у лифта, как и говорил Андресу, и ушел. Поехал он домой или нет, не знаю, это несущественно, главное, что попозже он позвонил ей снова, из автомата на обычный квартирный телефон, чтобы не засекли, эти звонки ведь, в отличие от мобильных, никто не записывает, не так ли?

– Кажется, так.

– Ну вот. Позвонил и попросил ее спуститься вниз. Очень важно, срочно, на пару слов, так сказать. А там она очутилась в его власти. Отойдешь немного, уже темно, снег валит… И машин во дворах полно, можно угнать, а потом вернуть на место, до утра никто не спохватится.

Калев молчал, и Диана спросила победоносно:

– Ну как? Что имеют возразить господа присяжные заседатели?

– Присяжные не возражают, – сказал Калев рассеянно. – Возражают адвокаты… Черт возьми! Вполне здравая мысль!

– Которая?

– Насчет звонка, которым ее вызвали. По обычному телефону. Конечно, так и было. И, разумеется, это ограничивает круг претендентов на роль убийцы. Она ведь среди ночи к первому встречному не вышла бы.

– Нет, – согласилась Диана. – Но к Велло да.

– Не только.

– А к кому? Тыннису?

– Ну, может, еще к какой-то подруге… Но это, конечно, в случае, если она действительно вернулась домой.

– Ну если она не возвращалась, тут вообще говорить не о чем, – махнула рукой Диана. – Велло с ней расправился и наврал, чтобы отвести подозрения.

– Если уж считать его лжецом, не исключен и другой вариант: он мог расстаться с ней где-нибудь в городе…

– А зачем же говорить, что проводил?

– Чтобы отвести подозрения, – не моргнув глазом, ответил Калев.

– Но тогда ее мог убить кто угодно!

– Чего ради?

– Просто! Маньяк, например.

– Маньяк? Ну нет!

– Почему?

– А потому что это пошло, – сказал Калев невозмутимо. – Пошло и неинтересно.

– Калев, я серьезно говорю!

Калев усмехнулся.

– Странный маньяк, который носит с собой мешки для мусора.

– Может, у него такой почерк, – предположила Диана.

– Если б в городе орудовал маньяк с таким почерком, газеты взахлеб повествовали бы о его подвигах. Раздетые догола жертвы, мешки для мусора, отрубленные головы!

– Может, это его первое дело, – сказала Диана. – Ладно. Черт с ним, с маньяком! И вообще я не понимаю, чего ради нам искать каких-то гипотетических третьих лиц, когда у нас есть железные кандидаты.

– Железобетонные, – пробормотал Калев. – Ладно, отвлекись на минуту от сыскной деятельности. Из магазина нам что-нибудь нужно?

– Хлеб. И сливки.

– Заглянем тогда в «Селвер». Других предложений нет?

– Нет, – откликнулась Диана, и они свернули с дороги.


Телефон зазвонил почти сразу после того, как они пришли домой. Калев только успел снять с Дианы шубку и вешал ее в шкаф, а сама Диана распускала шнурки на ботинках, тяжелых, но добротных, она носила их лет чуть ли не десять и трепетала при мысли, что рано или поздно они развалятся, и что тогда прикажете делать? Несмотря на двухмесячную беготню по обувным магазинам, ей так и не удалось обзавестись новыми зимними сапогами. И возможно, никогда не удастся, добавила она про себя, трудясь над двойным узлом на шнурках, поскольку обувь ныне, как, собственно, и все прочее, выпускается отнюдь не для пешеходов, а для автомобилистов, подошва становится все тоньше, наверно, чтоб было удобнее нажимать на ту штуковину внизу, акселератор, кажется, если не тормоз, не случайно ведь в американских романах женщины за рулем сбрасывают туфли… Да, ездить в таком, может и лучше, но выйти на мороз почти то же самое, что прогуляться босиком… Она скинула один ботинок, с трудом выдернула ногу из недоразвязанного другого и помчалась в гостиную к телефону, подумав, что звонок может оказаться важным, что если это мама из Москвы или Лелька… Но в ответ на свое «алло» она услышала бархатный голос Матса Теллера. Тот попросил Калева, и Диана, позвав мужа, ушла в спальню, дабы переодеться в домашнее. Она была уверена, что Матс, как это у него уже вошло, кажется, в привычку, не довольствуясь официальной информацией, ищет неформальной, потому не прислушивалась к разговору, собственно, слушать было нечего, Калев ограничивался односложными репликами типа «да», «нет», «конечно», «вот как?» и тому подобное. Тем не менее, когда тот положил трубку и, стаскивая на ходу свитер, вошел в спальню, она поинтересовалась:

– Есть новости?

– Представь себе, есть. Одна.

– Какая?

– Матс узнал нечто любопытное.

– А именно? – спросила Диана с легким нетерпением. Она отлично знала, что все любопытное из мужа надо выуживать, он никогда не торопился все выложить на одном дыхании, как обычно поступала она, и потому задавала вопросы сразу. Так сказать, в начале паузы, а не в ее конце.

– Помнишь, он упоминал соседского сына по имени Ян? Маляр, обойщик и прочее. Ну тот, который находит клиентов по объявлению.

– Помню. И что?

– В доме, где он делал ремонт, пропало дорогое кольцо.

– Золото-брильянты?

– Именно. Хозяева подозревают его, поскольку он работал один. А сам он катит бочку на свою подружку, которая там его неоднократно навещала.

– И что из этого следует?

– Всякое разное. Во-первых, возможно, этот парень действительно нечист на руку. Правда, Матс склонен ему верить, но это понятно. Сто лет знакомы, общаются и даже, если я правильно помню, хорошие приятели с главой семьи. Конечно, ему не хочется, чтобы вором оказался Ян.

– А картину вернуть хочется? – спросила Диана саркастически.

– Хочется. Но одно другому не помеха.

– Ну хорошо, что во-вторых?

– Во-вторых, выясняется, что картину украли тогда, когда родители Яна были в отъезде. У них дочь вышла за ижорского финна, перебралась с ним в Хельсинки, недавно родила ребенка, и дедушка с бабушкой поехали на недельку навестить дочь и внука, или внучку, Матс забыл. А когда вернулись, обнаружили в доме эту самую подружку Яна, которая там всю неделю жила.

– То есть они могли с Яном украсть картину?

– Теоретически да. Хотя Матс полагает, что Ян не при чем, он только проболтался ей о картине, а дальше действовал кто-то другой. С ее подачи и при ее содействии.

– Ну что ж, – заключила Диана. – Тоже вариант. Единственный его недостаток, что не у дел опять оказывается твой внутренний голос.

Калев нахмурился, но промолчал.

– И что же ты ответил Матсу?

– Сказал, чтобы он поговорил со следователем, – буркнул Калес сердито, – И знаешь что? Давай забудем об этой ерунде хотя бы до понедельника.

– Давай, – согласилась Диана бодро. – Погуляем завтра в Кадриорг, посмотрим какой-нибудь фильм…

– Сходим в оперу, – перебил ее Калев.

– Заметано, шеф, – сказала Диана.


Андрес заехал во вторник вечером. На сей раз все было чин чином, он позвонил заранее, спросил, когда будет удобно, явился точно в назначенное время и оказался в настроении почти веселом. И начал визит с приглашения на свадьбу. Старшая дочь наконец собралась замуж, наконец с позиции Тийны, конечно, которая неоднократно жаловалась Диане, что дочери меняют избранников слишком часто и долго и не спешат обзавестись домом и детьми, Андрес о том же, как видно, не очень мечтал, и когда Калев поддразнил двоюродного брата, мол, скоро и дедом заделаешься, тот только беспомощно развел руками.

Свадьба должна была состояться в том самом ресторане, где осенью отмечал свой юбилей Мадис, еще один двоюродный брат, сын старшего дяди по отцу как Калева, так и Андреса. Диане сразу вспомнила родосское убийство, они ведь как раз сидели за столом и пили за юбиляра, когда Андресу позвонили, и он прихватил в дом Петерсонов с собой и Калева с Дианой, буде они были причастны к тому расследованию с самого начала.

– У меня для вас есть одно известие, – сказал Андрес, когда поздравления и шуточки были исчерпаны.

– По поводу?… – спросил Калев настороженно.

– По делу Теллера, скажем так. Мы получили сообщение из Хельсинки. В тамошнюю полицию обратился некий финский финансист, который к тому же интересуется картинами. Правда, не такого калибра, несколько попроще, в миллионных приобретениях не замечен. Ему позвонил неизвестный и предложил купить пейзаж Коровина. С легендой, не очень далекой от подлинной. Полотно, мол, было куплено в эстонское время и провисело на стене несколько десятков лет, а теперь наследники хозяина решили его продать, но хотят обойтись без лишних церемоний, перевозок, трат на посредников и так далее… В общем, из рук в руки, как говорится. Финн поинтересовался ценой и, узнав ее, тут же отказался. Но после некоторых размышлений история показалась ему странной, и, в итоге, он решил известить полицию.

– И что он рассказал о звонившем? – спросил Калев.

– Молодой, судя по голосу, мужчина, довольно бойко говорил по-фински, но чувствовалось, что иностранец. Собственно, он почти уверен, что звонил эстонец. Вот так.

Калев хмыкнул.

– Надеюсь, вы не думали, что в квартиру Матса забрались финны?

– Не думали, – ответил Андрес коротко.

– И что нам все это дает? – спросила Диана тоном прилежной ученицы.

– А то, что теперь совершенно ясно: вор не имел заказчика, украл на ура. И теперь ищет покупателя.

– А как он отыскал этого финна? – спросила Диана.

Андрес развел руками.

– Узнать, как он отыскал финна, значит, выйти на него самого. Это не так просто. Возможны варианты.

– Какие?

– Начнем с того, что вор может знать людей, коллекционирующих картины, просто в силу своей профессии…

– Например, как Арво Теллер, – пробормотала Диана.

– Кто такой Арво Теллер? – насторожился Андрес.

– Сын Матса, – пояснил Калев. – Он как раз по музейной части. В КУМУ подвизается.

– Ты считаешь, что он замешан?

– Нет, не считаю, – отозвался Калев после довольно длинной паузы. – Конечно, исключать на этом этапе нельзя никого… Но, чтобы знать, кто собирает картины, совсем не обязательно быть специалистом. Достаточно покопаться в интернете.

– В интернете? – переспросил Андрес недоверчиво.

– Да. Вы себе просто не представляете, сколько всего можно узнать через интернет. Я и сам был потрясен, когда это понял. Почти каждый мало-мальски заметный житель Эстонии там есть. Наверно, то же самое с Финляндией…

– Но тогда он вышел бы, в первую очередь, на крупных коллекционеров, – возразила Диана. – Почему же он обратился к такому… ну помельче. Как ты сказал, Андрес? Не того калибра?

– Крупные коллекционеры, – вздохнул Андрес, – были предупреждены полицией. Наверно, наш приятель не дурак и догадывается о такой возможности.

– Не исключено, – подал голос Калев, – что и в Финляндию он пытается продать картину не только потому, что финны побогаче, но и памятуя о том, что наши газеты об ограблении писали, и, конечно, люди, имеющие то или иное отношение к живописи, в большинстве своем в курсе случившегося.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации