Текст книги "Проклятие богини. За гранью вечности"

Грета Милан
Проклятие богини. За гранью вечности

Greta Milan

DER SCHWUR DER GÖTTIN, BEYOND ETERNITY

Печатается с разрешения литературного агентства Ravensburger Verlag GmbH

Иллюстрация на обложке Nencyfire

Copyright © 2021 by Greta Milan

© 2021 Ravensburger Verlag GmbH, Ravensburg, Germany

© Е. Виленски, перевод на русский язык, 2022

© Nencyfire, иллюстрация на обложке, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

* * *

Мике, Бену и Би

Пролог

Карфаген, 759 год до нашей эры

На скалах Средиземного моря возвышался огромный дворец. Его сводчатые потолки поддерживали колонны из мрамора. Тончайшие ткани, которые защищали от солнца днем, раздвинули на ночь, чтобы впустить в покои свежий морской бриз. Он дул в ритме волн, которые разбивались о берег где-то рядом. Поодаль, по обычаю тех времен, люди воздвигли статуи высотой в несколько метров как символ глубокого уважения к богам.

Посреди высокого плато, окруженного цветущими гибискусами и морской лавандой, на деревянном постаменте стояла царица и смотрела на горизонт, где уже начинало всходить солнце.

На ней не было драгоценных шелков – лишь простая белая туника. Черные как смоль волосы, искусно заплетенные и украшенные короной из чистого золота, свободно падали на спину. Непослушные пряди ласкали ее лицо, словно хотели стереть слезы, катившиеся по щекам. Руки безжизненно лежали вдоль тела, но стояла она, распрямив спину, с высоко поднятой головой.

Гордая правительница, какой она была когда-то.

Сломленная тень себя прежней, которой стала сейчас.

Царица Элисса не замечала языки пламени, а они, извиваясь, ближе подбирались к постаменту и почти касались ее одеяния. Она смотрела на небольшую флотилию, которая отплыла от берегов еще на рассвете и с каждым вздохом все больше удалялась от Карфагена. Внезапно Элиссу охватила сильная дрожь, а из груди вырвался крик, полный таких невыносимых страданий, что наблюдавшие за ней замерли. Это был звук разбитого сердца, и никакая сила в мире не могла его исцелить.

Даже богиня мудрости.

Минерва, затаившись, стояла среди подданных, словно простая смертная. Повинуясь приказу царицы, они не делали ничего, чтобы ее спасти.

Элисса подняла руку вверх, и в лучах восходящего солнца сверкнуло лезвие кинжала – образец превосходной работы.

Оружие из Трои.

Подарок одного из уцелевших в войне, героя из царского рода.

Самого Энея, сына Анхиса и богини любви.

Флагманский корабль с предателем на борту шел по лазурному Тирренскому морю навстречу новой жизни. Больше он никогда не вернется. Ни просьбы, ни мольбы Элиссы не смягчили его и не заставили поменять планы. Он отнял у нее последнюю надежду на счастье. И Элисса решила покончить со своими мучениями.

Она не колебалась, направляя на себя кинжал. Напротив, с отчаянием вонзила себе клинок между ребер.

Из раны хлынула кровь, ее туника стала малиново-красной.

Жизнь покидала царицу Элиссу, а вместе с ней уходила и боль. С облегчением Элисса закрыла глаза. На губах ее появилась улыбка. Элисса упала на постамент.

Огонь не знал жалости. Языки пламени принялись пожирать ее одеяние, завладели безжизненным телом. На фоне кроваво-красного неба поднимался столб дыма. Скорбные стенания становились все громче. Подданные горевали о ней, не сдерживая больше чувств.

Но не богиня мудрости, ибо испытывала она совсем не печаль. Гибель ее земной любимицы привела Минерву в ярость. И все из-за мужчины, который отверг любовь самой Элиссы!

Пылая ненавистью, Минерва обернулась к морю и отыскала глазами царского сына, исчезавшего в морской дали. Просто уничтожить предателя было бы для нее слишком легко: нужно всего-то поднять руку. Корабль перевернется, и легкие Энея разорвутся еще до того, как он поймет, какую чудовищную ошибку совершил.

Нет, этого недостаточно. Минерва не хотела для него легкой смерти. Он должен страдать – так же, как и Элисса. И богиня поклялась отомстить:

– Эней, родоначальник Вечного города и прародитель нового народа, то, что случилось с Элиссой, произойдет с тобой и твоей семьей. Вас предадут те, кого вы полюбите и кто полюбит вас прежде, чем вы умрете. Кровь за кровь. Жизнь за жизнь. Пока любовь не победит разум.

С этими словами она исчезла.

Глава I

Настоящее время

У Джаспера кусочек зелени застрял между зубов.

Думаю, не сказать ли ему, а потом оставляю эту затею. Вместо этого стараюсь не замечать, что он украдкой разглядывает меня, в то время как я упорно смотрю на хлебные крошки, упавшие из корзинки на льняную скатерть.

В Соммертоне не так уж много ресторанов. Но Джасперу удалось найти лучший: уютный стейк-хаус с очаровательным двориком внутри.

Был удивительно мягкий апрельский вечер. Горящие светильники, стоящие прямо на земле, дарили ощущение тепла и комфорта. Нежный ветерок доносил из леса запахи смолы и покрытой мхом земли, и они перемешивались с травяным ароматом одеколона Джаспера, с которым тот явно перестарался.

Из динамиков лилась тихая джазовая музыка, заполняя пространство внутреннего дворика. До нас долетал звон посуды, рядом негромко разговаривали другие посетители. Но все эти звуки не могли прервать неловкое молчание, царившее за нашим столом. Казалось, Джаспер тоже это заметил: он откашлялся, прочищая горло, и поправил воротник голубой рубашки. Джаспер явился на свидание при полном параде. На его одежде не было ни единой складочки, будто он утюжил ее перед выходом несколько часов подряд, хотя, скорее всего, это делала его мама.

– Не нравится? – спросил он и потрогал рукой короткие светлые волосы, уложенные по последней моде.

Я сделала вид, что не замечаю его нервного заигрывания, и заставила себя улыбнуться.

– Ну что ты, очень вкусно.

Старательно отрезав кусочек филе, я положила его в рот и уже не впервые за этот вечер задала себе вопрос: как я вообще здесь оказалась?

Я ведь не ходила на свидания. Тем более с ребятами из школы. Не потому, что никто не предлагал. Просто мои родители, которые, в общем-то, были довольно милыми людьми, становились абсолютно невыносимыми, когда дело касалось этой темы.

Свидания были для меня под запретом. Неважно, сколько раз я говорила о них с родителями, чтобы хоть как-то изменить ситуацию, – мама и папа своего мнения не меняли.

Я не понимала, почему они не доверяют мне, когда речь заходит о мальчиках. В конце концов, я не была наивной простушкой. Я прекрасно знала, что у большинства парней в нашем возрасте только одно на уме, и вовсе не хотела стать еще одной девушкой в списке чьих-то побед. Но мои родители с их странными убеждениями не давали мне ни единого шанса встретить хоть кого-нибудь симпатичного.

Джаспер, как и я, был в выпускном классе, но до сих пор мы едва ли перемолвились с ним словом. Поэтому вчера днем, гуляя по городу с лучшей подругой, я очень удивилась, когда он ко мне подошел.

Я сидела на скамейке, скрестив ноги, листала инстаграм[1]1
  Здесь и далее: деятельность метаплатформы Meta Platforms Inc. и ее соцсетей Facebook и Instagram запрещена на территории РФ.


[Закрыть] в телефоне и ждала Далилу, которая застряла в книжном магазине через дорогу. Джаспер любезно спросил, может ли он составить мне компанию, из вежливости я согласилась.

Разговаривать с ним было легко и приятно. Ему удалось меня рассмешить, и, по крайней мере, на первый взгляд он вовсе не был похож на плейбоя, который подкатывает к девушке только ради секса. Когда Ди, наконец, нарисовалась на пороге «Книжного уголка Пита», я поняла, что час пролетел незаметно и я очень классно провела время.

Последнее тайное свидание пару месяцев назад обернулось для меня полным провалом, и я была твердо настроена не делать больше ничего подобного за спиной у своих родителей. Я чувствовала себя не в своей тарелке, и мне казалось, будто игра не стоит свеч. Но Джаспер так мило предложил мне встретиться, что, в конце концов, я согласилась.

Ди пришла в полный восторг, когда я посвятила ее в свои мятежные планы. Разумеется, как и раньше, она согласилась прикрыть меня. Итак, пока мои родители думали, что у нас небольшой девичник с попкорном и фильмами по романам Джейн Остин, я поехала в стейк-хаус. И вот сижу тут и злюсь, ведь меня снова обманули.

С трудом я подавила вздох разочарования. Мне и правда казалось, что на этот раз все будет иначе.

К сожалению, Джаспер успел показать свое истинное лицо. Задорный огонек в его глазах погас, и теперь на меня откровенно пялились. Джаспер разглядывал мой вырез, хотя для семнадцатилетней девушки я была одета довольно сдержанно: в свободную блузку, потертые джины-скинни с заплатками, кеды и серый кардиган. Светлые волосы я собрала в высокий хвост. Обычно я почти не красилась – мне просто не хватало терпения, чтобы наносить на лицо всю эту дорогостоящую косметику.

Джаспер облизнул губы. Я вздрогнула и с грохотом уронила приборы. Аппетит окончательно пропал. И дело было вовсе не в зелени, которая прилипла к его зубам.

– Давай попросим счет, – сказала я.

Он посмотрел на меня.

– Зачем? – спросил он удивленно. – Разве тебе не нравится?

Я едва не рассмеялась. Но взяла себя в руки и с мягкой улыбкой покачала головой.

В карих глазах Джаспера появилась растерянность. Я и правда очень старалась, но больше уже не могла выносить того классного парня, с которым еще вчера смеялась, сидя на скамейке.

Не хотелось торчать здесь и дальше, и я помахала официанту, показав, что нам нужен счет.

– А чего ты ждала? – небрежно поинтересовался он.

Похоже, никакого чувства вины Джаспер не испытывал.

Невероятно!

– Понятия не имею. – Я устало потерла лоб. – Может, чтобы тебя больше интересовала я, а не моя грудь? Это было бы неплохим началом.

Джаспер в недоумении посмотрел на меня.

– Я думал, женщины любят, когда их разглядывают.

Что ж, наверное, все зависит от того, кто смотрит. Его взгляды вызывали у меня изжогу.

В голове не укладывалось: я обманула своих родителей и использовала лучшую подругу ради парня, который не мог смотреть мне в глаза больше двух секунд. К счастью, официант как раз пробегал мимо и, кажется, понял, что я в непростом положении. Джаспер полез в бумажник. Я не хотела быть ему обязанной, поэтому открыла сумочку и положила на стол двадцатку. Потом поднялась из-за стола и вышла из стейк-хауса через задний двор.

Джаспер молча плелся за мной. На парковке я остановилась и достала из сумочки ключи от машины.

– Может, прогуляемся? – неожиданно спросил Джаспер. Теперь уже я растерялась. Мне казалось, поспешный уход из ресторана все сказал за меня. Видимо, теперь я должна была поставить точку в этой истории.

– Я хочу поскорее вернуться домой.

– Да ладно тебе. – Он придвинулся ближе и понизил голос до шепота. – Мы могли бы еще немного поболтать.

Я с удивлением покачала головой. Ну да, конечно. Мы прекрасно болтали, пока сидели за столом. Я демонстративно сделала шаг назад.

– До встречи, Джаспер.

– Созвонимся?

Я реально не понимала: разве после такого провального свидания можно надеяться на продолжение? Но, судя по его лицу – а он смотрел на меня с надеждой, – он считал именно так.

– Увидимся в школе, – выкрутилась я и открыла дверцу своей красной «Хонды Цивик». Мне хотелось побыстрее уехать отсюда.

Джаспер протянул мне руку.

– Подожди.

– Мне пора домой.

Я торопливо повернулась, села в машину и захлопнула за собой дверь. Замок щелкнул автоматически – предосторожность, за которую надо было сказать спасибо моему папе.

Я бросила сумочку на пассажирское сиденье. Джаспер тем временем как ненормальный колотил по стеклу. Я испуганно посмотрела на него, не пытаясь, однако, опустить окно или открыть дверь. Кажется, он решил, будто мне явно не хватает сообразительности, и повысил голос – так, что его могли слышать даже в ресторане.

– Не будь такой, Найла. Вечер только начинается.

Хоть в этом он был прав. Вечер пятницы, всего лишь начало десятого. Могла бы сразу остаться дома.

Я сердито взглянула на Джаспера и покачала головой. Поняв, что шансов у него нет, он выпрямился.

– Как хочешь, – пробурчал он и сердито пошел к выходу.

Итак, почти хеппи-энд.

Вздохнув, я поискала телефон, нашла номер Далилы и включила громкую связь. Пока шли гудки, я завела мотор и выехала с парковки на шоссе, ведущее в Соммертон. Стейк-хаус стоял в паре миль от города, а значит, у меня было минут десять. Как раз хватит, чтобы излить душу лучшей подруге.

После шестого гудка Ди наконец ответила.

– Найла?

– Привет.

Мой голос прозвучал так печально, что Ди вздохнула на другом конце провода.

– Ты в порядке?

– Не совсем.

– Подожди-ка, – ответила она и приглушенно сказала кому-то: – Дай мне минутку. Я хочу поговорить с Найлой.

– Что случилось? – Я услышала Мэтта.

В его голосе была забота, и я улыбнулась. Помимо Ди, Мэтт был одним из немногих моих настоящих друзей. Началось все еще в детском саду, где мы вместе играли в песочнице. Мэтт отобрал у меня совочек, чтобы преподнести его в качестве подарка Ди. А в ответ она его стукнула, ведь он отобрал игрушку у меня.

Бедный Мэтт был ошарашен и разревелся на всю площадку. Ди тоже заплакала, понимая, что обидела его. В итоге мы помирились и с того момента всегда были вместе.

Мэтт был единственным мальчиком в моем окружении, которого одобряли мои родители. Но я уже давно знала, как сильно он влюблен в Ди. Тем не менее потребовались годы, чтобы эти двое, наконец, признались друг другу в своих чувствах. Уже пять месяцев они официально встречались и выглядели до неприличия счастливыми.

Конечно же, я радовалась за них. Но мне хватало честности признаться себе: я завидую. Мне тоже хотелось, чтобы парень мечтал положить к моим ногам весь мир.

– Я тут. Рассказывай, что стряслось?

– Ох, Ди. Это было ужасно, – простонала я. – Худшее свидание после Брэндона Митчелла.

– Что? Но почему? Вчера вы так хорошо пообщались.

– Даже не знаю.

Сзади появился свет фар, и я сбавила скорость, когда мимо проехала машина. В ответ мне посигналили, и прозвучало это не очень дружелюбно.

– Придурок! – буркнула я, и Ди, разумеется, поняла это по-своему.

– Так что натворил Джаспер? – обеспокоенно спросила она.

– Ничего такого, – ответила я и нахмурилась. – Но его как будто подменили. Вчера он был таким забавным и милым. У меня просто нет слов!

– Ох, детка. Может, он просто нервничал?

Фыркнув, я резко повернула.

– Думаю, его проблема – гораздо ниже, чем тебе кажется.

Ди прыснула.

– Это ты так действуешь на парней.

Я раздраженно вздохнула.

– Пожалуйста, не начинай.

Сколько раз уже мы с Ди заводили этот разговор! Разумеется, я не была уродиной. Но и красавицей себя не считала. Модельными параметрами не обладала – скорее, могла назвать себя девушкой с формами. Не носила открытую и вызывающую одежду. Сравнивая себя с одноклассницами, я, если честно, казалась себе не очень интересной.

– Но это правда. Ты очень сексуальна. Смирись с этим, – уверенно сказала Ди и снова засмеялась. – Мэтт говорит, пугающе сексуальна.

– Ерунда какая. Я не роковая красотка. И уж точно не выгляжу опасной.

– Ты выглядишь как ангел, – сурово сказала Ди. – А это еще хуже.

– Отлично. Считай, что мне полегчало.

Я поморщилась. На линии внезапно раздался какой-то треск.

– Найла? Ты еще здесь?

– Да. Проблемы со связью. В дороге такое бывает.

Ди сочувственно вздохнула.

– Ладно. Не принимай близко к сердцу то, что вышло с Джаспером, милая. Ты еще встретишь отличного парня.

– Где? – пробубнила я, хотя мне вообще не хотелось больше думать о свиданиях.

Положение усугублялось тем, что особого выбора в Соммертоне не было.

– Мы знаем наших ровесников – и все они идиоты.

– Кто бы сомневался, – ответила Ди. – А самого классного парня я забрала себе. Значит, пора выбираться за пределы города. Поехали с нами на выездную игру? Кажется, на следующей неделе у нашей баскетбольной команды турнир в Вильямсбурге.

– Ой нет, спасибо. Не в таком уж я отчаянном положении.

Ди рассмеялась.

– Тебе надо победить отвращение к спорту и поискать какое-нибудь социально значимое хобби.

– У меня уже есть такое. – Ее слова меня задели.

Ди прыснула.

– Как бы я ни восхищалась тем, что ты часами бродишь по лесу, обезвреживаешь капканы и помогаешь раненым животным, это совсем не то, чем можно привлечь парней из старших классов.

Я закатила глаза.

– А ты помешана на книгах. Разве это привлекательно?

– Но это и есть моя фишка. У меня всегда в запасе какая-нибудь классная фразочка.

– Пожалуй, ты права, – пробормотала я, и на линии снова что-то затрещало.

– Может, придешь на концерт завтра вечером? – Я представила, как Ди задумчиво покусывает губы. – Возьмем для тебя билет в кассе. Вдруг получится уговорить твоих родителей?

– Это нереально.

Я усмехнулась.

– Там, конечно же, будут плохие и опасные парни, которые похитят мое бедное безвольное сердечко.

Ди фыркнула.

– Не говоря уже о твой девственности.

Я невольно вспомнила о вечеринке, на которую тайно отправилась вместе с Ди и Мэттом сразу после того, как мне исполнилось шестнадцать.

Весь вечер я проболтала с симпатичным парнем из Атланты, который приехал к какому-то дальнему родственнику. Он показался классным. В какой-то момент мы стали целоваться. Он делал это просто волшебно, и я позволила себе слегка потерять голову. Во всяком случае, до тех пор, пока руки его не стали опускаться все ниже. И тут я поняла, что не помню его имя! Тогда меня будто ледяной водой окатили.

Да, мое сердце в тот вечер было в полной безопасности. И я действительно хотела встречаться с парнем. Но поняла, что такие отношения мне не нужны.

На фоне Мэтт запел Self Esteem, один из хитов группы The Offspring. Скорее всего, дело было не в главной мысли самой песни, а в том, чтобы от души поорать под музыку. Он любил панк-рок.

Далила громко засмеялась.

– Думаю, Мэтту не хотелось знать, что ты до сих пор девственница.

– Боже, Ди! – крикнула я и закатила глаза. – Давай не будем обсуждать мои проблемы, когда Мэтти рядом. Он же мне как брат. Это отвратительно!

Ее хохот стал еще громче.

Немного успокоившись, Ди глубоко вздохнула.

– Тебе полегче?

– Кажется, да. Спасибо.

Я пожала плечами, хотя подруга и не могла меня видеть.

– Давай забудем об этом. Все равно времени на отношения у меня нет. Через пару месяцев мы закончим школу, а потом уедем отсюда.

Радостное предвкушение охватило меня. Я точно знала, что будет дальше. Мы с Ди давно решили вместе поехать в Нэшвилл, а Мэтт обязательно отправится вместе с нами. Я поступлю на ветеринарного врача, Далила – на филолога. Мы поселимся в одной комнате в уютном общежитии и сможем наслаждаться студенческой жизнью.

Я очень четко представляла себе все это.

Так же отчетливо я увидела свет фар и машину, которая мчалась навстречу по узкой дороге.

– Ну да! – выкрикнула Ди, и я тихонько засмеялась.

Смех застрял у меня в горле, когда я заметила, как быстро движется машина. Что, черт возьми, вытворяет этот идиот?

Чертыхнувшись, я нажала на газ и прижалась к обочине, чтобы уступить место огромному автомобилю.

– Найла?

– Да. Я…

Слова мои повисли в воздухе, когда внедорожник качнулся в сторону и вылетел прямо на меня. Инстинктивно я нажала на тормоза. Но уже понимала – поздно.

Шок, смятение и первобытный страх охватили меня.

Через долю секунды мы врезались друг в друга, и мир внезапно стал белым.

Глава II

Я очнулась от крика.

В голове стоял шум, и собственный голос показался мне не громче комариного описка. Я растерянно огляделась и поняла, что лежу на больничной койке.

Что за?..

Черт!

Внезапно все встало на свои места: я попала в аварию.

Огромный внедорожник, который мчится на меня, словно вспышка, мелькнул в сознании. Вновь подступил приступ паники, резко сдавив горло своими ледяными когтями. Я чуть не задохнулась.

Помотав головой, чтобы прогнать ту страшную картину, я осмотрелась по сторонам. Яркий дневной свет проникал в палату сквозь полоски жалюзи на окне и мягко ложился на бледно-желтые стены. У кровати стояла тумбочка, а на ней – букет цветов. Наверное, от папы. Он знает в них толк.

Пытаясь выровнять дыхание, я осмотрела себя. Я лежала, накрытая до пояса белым одеялом, в больничном халате. На кончике указательного пальца я заметила прибор, помогающий контролировать сердечный ритм; проводки от него тянулись к аппарату, который стоял возле кровати. На маленьком мониторе я увидела, что пульс мой замедляется. Я продолжала следить за каждым вдохом и выдохом.

Странно, но боли я не чувствовала. Вероятно, меня накачали лекарствами, которые поступали в мои вены через трубку, прикрепленную к тыльной стороне левой руки. Это и объясняло странное ощущение: меня будто завернули в вату. Тело было тяжелым, как свинец. Но шок понемногу проходил, и пульс бился ровно.

С трудом я провела языком по губам. Они были сухими и шершавыми. Пришлось напрячься, чтобы поднять ладонь и осторожно потрогать лицо. Но я не обнаружила ничего необычного: никаких бинтов, отеков или кровавых ссадин. Руки тоже были в порядке. Не найдя сил, чтобы скинуть одеяло, я вытянула ноги и слегка пошевелила пальцами.

Цела и невредима. Не считая того, что чувствовала я себя опустошенной, все остальное, кажется, было в порядке. А ведь я вполне могла умереть.

Сигнал пульсометра известил меня о том, что сердце опять застучало быстрее.

Невероятно.

Разве можно уцелеть при лобовом столкновении?

В эту минуту открылась дверь, и в палату вошла мама. Увидев, что я очнулась, она застыла на месте.

– Найла!

– Мам.

Я не узнала свой голос – он был чужой и хриплый.

Моя мама, доктор Аллегра Карлессо, работала хирургом в медицинском центре «Грейт-Маунтин» в двадцати милях к югу от Соммертона. Я не помнила ни одной ситуации, в которой она потеряла бы самообладание. Травмы, ушибы, повреждения – неважно, в какие приключения влипали мы с братом, мама сохраняла спокойствие и делала все возможное, чтобы смягчить боль. Однако сейчас ее каштановые волосы растрепались, а отдельные пряди выбились в стороны так, словно она постоянно теребила их от волнения. Синий хирургический костюм, обычно безупречный и отглаженный, был помят и в пятнах от кофе. Лицо побледнело, в глазах застыл ужас. Мама явно испугалась.

Впрочем, как и я.

Не сумев сдержать слезы, я разрыдалась.

– Мама…

– Ох, солнышко. – Она тотчас же подошла ко мне, присела на край кровати и обняла меня, успокаивая. Мама нежно гладила меня по спине, а я безудержно рыдала, уткнувшись в ее плечо.

– Мне так жаль, – всхлипнула я.

– Не переживай, – прошептала она. – Все в порядке.

Но ведь это не так. Я столкнулась с машиной лоб в лоб.

Я не должна была выжить.

И вот лежу в больнице, целая и невредимая.

В то время как…

Мое пульс снова участился.

– А что с той машиной? – прохрипела я и, слегка отодвинувшись, вопросительно посмотрела на маму. – Как водитель? Там были пассажиры? Никто не пострадал?

Она отвела глаза в сторону.

– Поговорим об этом позже. Сейчас я хотела бы тебя осмотреть.

– Но я…

– Потом. – Мама резко прервала меня, и я замолчала: этот ее тон всегда означал, что сейчас спорить с ней абсолютно бесполезно.

Немного успокоившись, я смахнула слезы, выпрямилась и дала ей себя обследовать. Для начала она подняла руку и направила небольшую лампочку мне прямо в глаза. Свет слепил, но я не шевелилась, чтобы поскорее покончить с этим.

– Что чувствуешь? – спросила она немного мягче.

– Все нормально.

Она поводила лампой перед моим лицом.

– Голова не кружится? Может, где-то болит? В глазах не двоится?

– Нет. Я просто очень устала.

– Хм.

Потянувшись, она взяла с полочки над кроватью мою медицинскую карту и внимательно ее пролистала.

Не в силах сдержать любопытство, я наклонилась и удивленно уставилась на кучу снимков и результатов анализов.

– Что это?

Мама пожала плечами.

– Рентген, МРТ, лабораторные исследования. На первый взгляд, ты в порядке. Но мы еще раз хорошенько все проверим, чтобы убедиться, что у тебя нет внутренних повреждений.

– А это не перебор? – неуверенно спросила я.

Взглянув на меня, она усмехнулась.

– Для чего тогда я работаю тут старшим врачом?

– Весомый аргумент, – заметила я и с надеждой посмотрела на нее. – И что же? Все хорошо?

Она кивнула.

– Судя по результатам, все в порядке.

Мама вздохнула и задумчиво посмотрела на меня.

– Тебе очень повезло.

– Наверное, – пробормотала я, не испытывая при этом никакого облегчения. – А тем, кто был в другой машине?

Мама смотрела на медицинскую карту, лежавшую у нее на коленях.

– Все так ужасно? – прошептала я.

Она плотно сжала губы. Казалась, она не собирается говорить мне правду.

– Мам. – Я потянула ее за рукав. – Ну пожалуйста.

Она вздохнула и посмотрела на меня. Материнская забота отошла на второй план, уступив место профессионализму врача.

– В другой машине были две девушки. К сожалению, выжить им не удалось.

– Не может быть. – Я недоверчиво покачала головой. – Ведь я-то уцелела. Значит, и они должны были.

В глубине души я понимала: в моем аргументе совершенно нет логики. Но никак не могла принять тот факт, что на мне после аварии – ни царапины, в то время как другие люди погибли.

– Мне очень жаль, Найла, – сказала мама и ласково погладила меня по голове.

С недоумением я уставилась на нее. Я все еще не могла это осознать.

– Но как такое возможно? – запинаясь, пробормотала я и попыталась восстановить в памяти подробности аварии, хотя внутри у меня все сжалось.

Итак, я болтала по громкой связи с Ди, когда увидела несущийся навстречу внедорожник. Он мчался на большой скорости, но я и не думала, что вылетит он прямо на меня. Тем не менее его клонило в сторону. Я пыталась затормозить, но было уже поздно. Меня ослепил свет фар. Затем раздался скрежет металла, который до сих пор, словно эхо, звучал в моей голове. Как звук когтей, царапающих шероховатую поверхность, только в тысячу раз громче. И удар, силу которого мое тело помнит даже сейчас.

– Этого не может быть, – твердо сказала я. – Внедорожник вылетел прямо на меня. Он должен был раздавить мою хонду в лепешку.

И снова мама отвела взгляд.

– Тебя задело совсем легко, машина въехала в кусты. А внедорожник… – Она судорожно вздохнула. – Перед тем как разбиться о дерево, он несколько раз перевернулся. Спасти этих девушек было невозможно.

Я с сомнением покачала головой. Получается, лобовое столкновение мне просто померещилось?

Нет.

Ни у кого из нас не было времени, я знала наверняка. C другой стороны, только это объяснение и имело смысл. Иначе я бы не выжила. А может… может, у меня что-то вроде провала в памяти и несколько решающих миллисекунд просто стерлись из нее целиком?

Я вдруг поняла, что это неспроста – особенно когда пыталась вспомнить все обстоятельства произошедшего.

– А как я здесь оказалась?

Мама нервно пригладила короткую прядь, выбившуюся из прически.

– Тебя привезла машина скорой помощи.

Нахмурившись, я прикусила нижнюю губу.

– Совсем не помню.

– Думаю, это от шока. По пути сюда санитары дали тебе сильное успокоительное. Вот почему ты так долго спала.

Взгляд мой упал на электронные часы, висевшие на стене справа. Было двенадцать часов дня. Но это меня не особенно встревожило. А вот дата потрясла.

– Воскресенье? – недоверчиво воскликнула я. – Получается, я отключилась больше чем на сутки?

– Я же сказала тебе, так действует успокоительное.

Мама положила руки мне на плечи и нежно подтолкнула обратно к подушке.

Я не сопротивлялась.

– Принесу тебе что-нибудь попить.

Она встала и положила мою медицинскую карту обратно на полочку.

– Отдохни немного.

– Ладно. – Я кивнула, хотя и думать не могла про сон: мысли скакали в моей голове как сумасшедшие.

Две девушки погибли. Я отделалась испугом. Перед глазами снова вспыхнул свет фар, который надвигался прямо на меня.

Лоб в лоб.

Я торможу. Но как далеко мы друг от друга? Не больше пятидесяти метров. Смогу ли я уклониться на скорости сорок миль в час? К тому же внедорожник явно двигался быстрее. В автошколе мы вызубрили наизусть формулу тормозного пути и могли ее рассчитать. Но в моей голове сейчас царил такой кавардак, что забивать ее вычислениями пока точно не стоило.

Я с нетерпением ждала маму, которая вернулась в палату со стаканом и полным графином воды.

– Папа с Виктором уже в пути. Будут здесь через полчаса, и мы поедем домой.

– Ладно. – Я сделала пару глотков воды и вопросительно посмотрела на маму.

– А где мой телефон?

Она достала из кармана шоколадный батончик и протянула мне.

– Потерялся на месте аварии.

Я взглянула на нее с недоумением.

– Но мне нужно позвонить Ди. Она, наверное, сходит с ума.

Я умолкла, когда мама как-то странно прищурилась. На щеках у нее заалели пятна гнева, и я поняла, что проблем гораздо больше, чем я думала.

– Далила уже все знает.

Мама сложила руки на груди. В ее взгляде я увидела и гнев, и разочарование.

– Может, объяснишь мне, где ты на самом деле была в пятницу вечером?

Я поглубже зарылась в подушки. Мы жили на севере Соммертона, где стояли в основном коттеджи и частные дома. Ди жила в восточной части города, неподалеку от Эллингтонской школы. К сожалению, стейк-хаус был совсем в другом направлении, в нескольких милях к юго-западу. Я видела: мама давно уже о чем-то догадывается. Но мне пришлось собрать все силы, чтобы сказать правду вслух.

– Я встречалась с мальчиком из школы, – тихо произнесла я.

Мама ошеломленно посмотрела на меня, как будто не могла до конца поверить, что я ее так подвела.

Она покачала головой.

– Мы только поужинали вместе, – промямлила я и завернулась в одеяло. – Ничего больше.

– Черт побери, Найла!

Я поморщилась. Не столько из-за резкого тона, сколько из-за того, что мама обычно не ругалась.

– Как ты могла так злоупотребить нашим доверием? Ты ведь знаешь…

Слезы снова подступили к глазам, и я очень старалась не расплакаться. Сил на серьезные споры не было – и без того плохо. Но рыдание все же вырвалось у меня из груди, и я закрыла лицо руками. Никогда еще я так не жалела, что нарушила правила.

И хоть авария произошла не из-за меня, я чувствовала себя виноватой. Я видела тот внедорожник и знала, что он едет слишком быстро. Да, чисто технически я тут ни при чем. Но если бы я не болтала с Ди по телефону, то, может, отреагировала бы иначе. У меня бы не получилось замедлить темп, но я уж точно постаралась бы уклониться от той машины. Вдруг обошлось бы без аварии? Тогда обе девушки остались бы живы.

Я испытывала печаль и раскаяние. Сердце мое сжималось от этих чувств. Было больно. Невыносимо больно. Словно все изнутри выжгли. Горячие слезы текли по щекам, я дышала с трудом. Даже пульсометр подавал сигналы тревоги.

– Найла.

В мамином голосе снова зазвучали ласковые нотки, и она нерешительно обняла меня. Она баюкала меня, как в детстве, когда я была еще совсем малышкой. Но смягчить мою боль мама не могла.

В палату вошли папа и Виктор. Наверное, только благодаря им – а я ждала их целую вечность – мне удалось взять себя в руки и изобразить кривую улыбку.