Текст книги "Диалоги. Собеседования о жизни Италийских отцов и о бессмертии души"

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
О большом камне, поднятом молитвою святого мужа

Однажды братия сего монастыря строили в нем жилища для себя; посредине его лежал камень, который они вздумали поднять для здания. Двое и трое не могли поднять его; присоединились многие другие, но камень был столь неподвижен, как будто держался в земле корнями. Ясно стало, что на нем сидел сам древний враг, которого не могли сдвинуть руки стольких мужей. Встретивши это препятствие, попросили святого мужа прийти и молитвою прогнать врага, чтобы можно было поднять камень. Едва он пришел и, сотворивши молитву, дал благословение, камень поднят был с такою скоростью, как будто вовсе не имел тяжести.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
О мнимом пожаре

Тогда угодно было святому мужу, чтобы на том месте, где лежал камень, копали землю. Братия выкопали довольно глубокую яму и нашли там медного идола. Как только бросили его в пекарню, тотчас показался огонь и в глазах всех монахов будто загорелось все здание. Когда бросились все лить воду и тушить мнимый пожар, на этот шум пришел святой муж. Не видя огня, который представлялся глазам братии, он тотчас стал молиться и повелел братиям, обманутым мнимым огнем, перекрестить свои глаза, чтобы и здание пекарни увидели они невредимым, и не видели пламени, которое измыслил древний враг.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
О послушнике, задавленном при падении стены и возвращенном к жизни молитвою св. Венедикта

1. Еще однажды братия возвышали стены монастыря, насколько нужно было, а святой муж в то время упражнялся в молитве внутри своей келии. К нему явился злокозненный древний враг и внушал ему идти к работающим братиям. Святой муж тотчас объявил об этом братиям чрез вестника, говоря: «Братия, осторожнее работайте, потому что к вам сейчас придет злой дух». Едва посланный успел выговорить это приказание, как злой дух опрокинул ту часть стены, которая воздвигалась, и раздавил ею одного монаcтырского послушника, сына некоего куриала. Все опечалились и сильно были поражены не падением стены, но смертью брата и тотчас с горьким плачем поспешили возвестить о случившемся Венедикту.

2. Тогда [святой] отец [Венедикт] приказал принести к себе разбитого отрока. Его не иначе могли донести, как завернувши в верхнюю одежду, потому что камни падшей стены сокрушили не только его члены, но даже кости. Святой муж тотчас повелел положить его в своей келии на рогожу, на которой сам обыкновенно молился, выслал братий вон, запер дверь и стал молиться еще усиленнее, чем обыкновенно. Чудное дело! В тот же час он послал послушника, невредимого и здорового по-прежнему, на ту самую работу, то есть доканчивать вместе с братиями стену. Так посрамлен был древний враг, думавший насмеяться над Венедиктом погублением отрока.

3. С этих событий начал человек Божий [Венедикт] быть вдохновляем пророческим Духом, и стал предсказывать будущее и рассказывать присутствующим о том, что происходило вдали.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
О монахах, принимавших пищу вне келии

1. Между тем в монастыре было правило, чтобы братия, выходящие за каким-нибудь делом, отнюдь не принимали вне келии ни пищи, ни пития, и это правило строго было соблюдаемо. Но однажды братия, вышедши из монастыря на послушание, принуждены были слишком замедлить на нем; они узнали, что находятся недалеко от одной благочестивой женщины, вошли в ее жилище и приняли пищу.

2. Поздно уже возвратившись в монастырь, они просили по обыкновению благословения отца. Он тотчас стал испытывать их, спрашивая: «Где вы ели?» Они отвечали: «Нигде». На это отец сказал им: «Зачем так лжете? Разве вы не входили в жилище такой-то женщины? Разве не принимали такой и такой пищи? Не выпили столько-то чаш?» Когда таким образом достоуважаемый отец рассказал им о гостеприимстве жены, и о родах пищи, и о числе чаш пития, они сознались во всем, что делали, с трепетом пали к его ногам и исповедали свой грех. Он тотчас простил им вину и сделал наставление, чтоб и в отсутствии его делали то же, что в присутствии, зная, что он всегда находится с ними духом.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
О брате монаха Валентиниана, о котором святой муж узнал, что он вкушал пищу на пути

1. Брат того монаха Валентиниана, о котором я выше упоминал, был человек мирской, но набожный. Он имел обыкновение каждый год ходить из своего места жительства в монастырь Венедикта, чтобы послушать речей раба Божия и увидеться с родным братом своим, и никогда не принимал на пути пищи. Однажды, когда шел он в монастырь, присоединился к нему другой путешественник, который нес с собой пищу для вкушения на пути.

2. В поздний уже час последний сказал: «Давай, брат, вкусим пищи, чтобы не ослабеть нам на пути». Тот отвечал ему: «Нет, брат, не стану, потому что имею обыкновение приходить к достоуважаемому отцу Венедикту, ни разу не вкушая пищи на пути». Получив такой ответ, спутник замолчал на время, но потом, прошедши еще некоторое расстояние, опять стал убеждать вкусить пищи. Не хотел согласиться тот, который решил идти всю дорогу в посте; спутник опять замолчал и решился несколько времени продолжать с ним путь в посте. Когда пошли еще далее и длинное путешествие утомило их, нашли на пути луг, источник и все, что могло подкрепить ослабевшее тело. Тогда спутник сказал: «Вот вода, луг, вот приятное место, на котором можем отдохнуть и несколько успокоиться, чтобы быть в состоянии продолжать нам путь». И слова, таким образом, ласкали слух, и место нравилось глазам; брат Валентиниана согласился на третье уже убеждение спутника и вкусил пищу.

3. Потом вечером достиг монастыря. Представившись достоуважаемому Венедикту, он просил у него наставления; но святой муж тотчас укорил его за то, что сделал на пути, говоря: «Как это, брат, злой враг, беседовавший с тобой чрез твоего спутника, не мог тебя убедить ни в первый, ни во второй, но убедил в третий раз и таким образом победил тебя, как ему хотелось?» Тогда пришлец увидел слабость своей воли и, бросившись к ногам святого, тем более стал оплакивать свою вину и стыдиться ее, что и в отсутствии грешил на глазах Венедикта.

4. Петр. Я вижу, что в святом муже был дух ведения Елисея (4 Цар. 5, 25-26), который узнал, что сделал в отсутствие его ученик, так, как бы сам находился при этом деле.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
О лицемерии царя Тотилы, которое святой обличил

1. Григорий. Помолчи, Петр, узнаешь еще более. Во времена готов царь их Тотила, услышав, что святой муж имеет в себе дар пророчества, отправился в его монастырь, остановился невдалеке от него и послал сказать, что идет к святому. Святой послал сказать ему, чтобы шел, а сам встал для встречи его. Между тем царь по недоверчивости дерзнул следующим образом испытать, действительно ли человек Божий имеет дар пророчества. Одному из своих меченосцев, по имени Ригго, царь отдал свои сандалии, одел его в царские одежды и повелел идти к святому мужу под видом царя. Троих из своей свиты послал спутниками ему, именно: Вульта, Рудерика и Блиндина, чтобы они сопровождали Ригго, который пред очами раба Божия должен был изображать царя Тотилу; кроме того, дал ему и других прислужников и меченосцев, чтобы как по этим прислужникам, так и по царским одеждам он казался настоящим царем.

2. Когда Ригго, украшенный одеждами и сопровождаемый множеством прислужников, вошел в монастырь, святой муж тотчас сел и, дав шествующему подойти на такое расстояние, чтобы тот мог слышать, воскликнул: «Отложи, сын мой, отложи, что несешь: это не твое». Ригго тотчас пал на землю и ужаснулся, что дерзнул обманывать такого человека; и все пришедшие с ним к человеку Божию лежали, простершись на земле. Вставши же, не дерзнули приблизиться к нему, но возвратились к своему царю и, трепеща от страха, рассказали, как скоро были обличены в обмане.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
О предсказании, изреченном тому же царю Тотиле и епископу города Канузия

1. Тогда Тотила сам уже пошел к святому мужу и, издали еще узнавши его сидящего, не смел подойти и повергся на землю. Человек Божий два, три раза говорил ему «встань», но он не смел подняться пред ним с земли. Тогда Венедикт, раб Иисуса Христа, сам подошел к простертому царю, поднял его с земли, укорив его за худые дела, и в немногих словах предсказал всю его будущность. «Много зла делаешь, – говорил ему, – много зла сделал, хотя и раскаешься некогда в нечестии. Правда, ты войдешь в Рим, переплывешь море, девять лет будешь царствовать, но на десятом умрешь»[16]16
  Тотила занял Рим в декабре 546 года и в сентябре 549 года, прибыл на Сицилию в 550 году, погиб в 552 году на 11 году своего царствования.


[Закрыть].

2. От этих слов царь пришел в сильный страх и, испросивши молитв за себя, ушел и с этого самого времени был уже менее жесток. Немного спустя он сделал нападение на Рим, потом направился на Сицилию, а на десятом году своего царствования, по воле всемогущего Бога, потерял царство вместе с жизнью.

3. К сему рабу Божию имел также обыкновение ходить предстоятель Канузинской[17]17
  Канузий – по народному названию, Каноза; город в Апулии в трех милях от Канн. Этот Канузийский епископ называется Сабинским или Савинским в «Деяниях…» Плацида.


[Закрыть] церкви, которого Венедикт очень любил за его жизнь. В беседе с Венедиктом о нашествии царя Тотилы и разорении Рима предстоятель сказал: «Царь этот так разорит город, что в нем никто не будет уже жить». Святой муж отвечал ему: «Рим не будет истреблен язычниками, но, претерпевши жестокие бури, напасти и землетрясения, сам собою увянет». Тайны этого пророчества уже для нас сделались яснее света: мы видим в этом городе разрушенные стены, опрокинутые дома, ниспроверженные церкви, видим, как чаще и чаще самые старинные здания падают в развалинах.

4. Хотя ученик Венедикта, Гонорат, от которого я слышал об этом, уверяет, что слышал не из уст его самого; впрочем, свидетельствует, что об этом рассказывали ему братия.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
О клирике, на время исцеленном от демона

1. В то же время один клирик Аквинской[18]18
  Аквиниум – город с епископской кафедрой почти в пяти милях от Кассино.


[Закрыть] церкви обладаем был демоном. Достоуважаемый муж Константин, предстоятель этой церкви, посылал его для исцеления во многие места мучеников[19]19
  То есть на гробницы мучеников или в святые храмы, построенные на местах их мучения.


[Закрыть]. Но святые мученики Божии не хотели даровать ему исцеления для того, чтобы показать, какова благодать была в Венедикте. Посему клирик приведен был к рабу всемогущего Бога Венедикту, который молитвою ко Господу Иисусу Христу тотчас изгнал древнего врага из обладаемого им человека. Исцеленному он дал заповедь, говоря: «Иди и после сего не вкушай мяса и никогда не принимай священного сана, потому что в тот же день, в который безрассудно дерзнешь принять на себя священный сан, снова подпадешь под власть диавола».

2. Клирик вышел здоровым и, так как новое наказание обыкновенно устрашает душу, некоторое время соблюдал завещание мужа Божия. Когда же спустя много лет все старшие его удалились из сего мира, то он рассудил превзойти в священных степенях младших себя, как будто забыл по причине продолжительного времени слова человека Божия, и вступил в священное сословие; диавол, прежде оставивший его, тотчас овладел им снова и не переставал мучить до тех пор, пока он не испустил дух.

3. Петр. Сей святой муж, кажется, проникал в тайны Самого Божества, потому что предвидел, что этот клирик предан будет диаволу, если дерзнет вступить в священное сословие.

Григорий. Как же не знать тайны Божества тому, кто сохранил заповеди Божии, когда написано [у апостола Павла]: А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом (1 Кор. 6, 17).

4. Петр. Если одним духом бывает с Господом прилепляющийся к Господу, то почему тот же славный проповедник говорит в другом месте: Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему (Рим. 11, 34)? Несообразным представляется сделаться едино с кем-нибудь и не разуметь его ума.

5. Григорий. Святые мужи, поскольку едино суть с Богом, не неразумеют ума Господня. Ибо тот же самый апостол говорит: Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия. И чтобы показать, что он знает Божие, присовокупил: мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога (1 Кор. 2, 12). Посему еще говорит: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его. Нам Бог открыл это Духом Своим (1 Кор. 2, 9–10).

6. Петр. Итак, если сему апостолу Дух Божий открыл то, что Божие, то каким образом он выше приведенных мною слов говорит: О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбыЕго и неисследимы пути Его! (Рим. 11, 33)? И опять при этих словах рождается у меня новый вопрос. Пророк Давид говорит ко Господу: устнама моима возвестих вся судьбы уст Твоих (Пс. 118, 13). Если бы менее трудным делом было знать, нежели провозвещать, то почему св. Павел утверждает, что непостижимы судьбы Божии, а Давид свидетельствует, что он не только все судьбы Божии знал, но и возвестил устами своими?

7. Григорий. На то и другое я выше уже ответил тебе кратко, сказав, что святые мужи, поскольку едино суть с Господом, не неразумеют ума Господня. Ибо все, последующие Господу путем благочестия, на этом пути и соединяются с Ним, но, как обремененные еще тяжестью плоти, не могут быть постоянно с Богом. Посему насколько они соединяются с Ним, знают сокровенные судьбы Божии; а насколько разъединяются, не знают. Так как они не совершенно еще проникают в тайны Его, то свидетельствуют, что непостижимы судьбы Его; поелику же прилепляются к Нему умом и в этом единении чрез священные глаголы Писания или тайные откровения, проразумевают, то и познают судьбы Божии, и возвещают. Итак, они не знают судеб, о которых умалчивает Сам Бог, а возвещенные Богом знают.

8. Посему и Давид пророк, когда сказал: устнама моима возвестих вся судьбы, тотчас присовокупил: уст Твоих (Пс. 118, 3), – как бы так говорил: «те судьбы я смог узнать и возвещать, о которых познал из уст Твоих. Ибо то, о чем Сам не глаголешь, без сомнения, скрываешь от нашего разумения». Посему и пророк, и апостол согласны в мыслях – и непостижимы судьбы Божии; однако ж те, о которых будет изречено устами Его, возвещаются устами человеческими, ибо могут быть познаны людьми судьбы, открытые Богом, а сокровенные не могут.

9. Петр. Таким образом, в словах моего возражения заключался уже и способ решения его. Но расскажи, пожалуйста, если еще что-нибудь известно, о чудесах сего мужа.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Пророчество о разрушении монастыря, произнесенное самим святым мужем

1. Один именитый муж, по имени Феопроб, живший под руководством Венедикта, за свою добрую жизнь пользовался у него великою доверенностью. Взошедши однажды в келию Венедикта, Феопроб нашел его в горьких слезах. Долго стоял он и, видя, что святой муж не перестает проливать слезы, и притом не такие, какие обыкновенно проливал в молитве, но болезненные, вопросил, что за причина такого тяжкого плача. Человек Божий немедленно отвечал ему: «Весь этот монастырь, построенный мною, и все приготовленное для братии, по определению всемогущего Бога, будут преданы язычникам. Едва я мог умолить, чтобы дарованы были мне души живущих здесь братий».

2. Предсказание это слышал тогда только Феопроб; но мы видим исполнение его, потому что знаем, как монастырь разрушен был лонгобардами. В ночное время, когда братия спали, лонгобарды вошли в монастырь; расхищая все, они не могли взять из него ни одного человека: исполнил всемогущий Бог, что обещал верному рабу Своему Венедикту, то есть предал имущество язычникам, а души сохранил. В этом случае со св. Венедиктом, как я вижу, совершилось то же, что с апостолом Павлом (Деян. 27, 22-44), который во время бури на море получил в свое утешение жизнь всех своих спутников, хотя корабль со всем имуществом претерпел крушение.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
О скрытом сосуде, о котором святой муж узнал духом

Однажды наш Ексиларат, об обращении которого ты сам знаешь, послан был своим настоятелем принести в монастырь два глиняных наполненных вином сосуда, которые в народе зовутся флаконами (flascones); он принес один, а другой скрыл на дороге. Но святой муж, от которого и сделанное в отсутствие его не могло укрыться, принял принесенный сосуд с благодарностью и увещевал уходящего отрока такими словами: «Смотри, сын мой, не пей из того сосуда, который скрыл, но наклони его осторожно, и увидишь, что есть в нем». Он вышел от человека Божия в сильном смущении и, желая еще испытать, что слышал, пошел наклонил сосуд, из которого тотчас выползла змея. Тогда упомянутый отрок Ексиларат, вразумленный тем, что нашел в вине, ужаснулся проступка, который сделал.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
О скрытии салфеток, узнанном святым Венедиктом

1. Недалеко от монастыря было село, в котором очень много жителей обращено было от идолослужения к вере в Бога увещанием св. Венедикта. Там же жили некоторые святые жены, и часто раб Божий Венедикт старался посылать туда своих братий для назидания душ. Однажды послал по обыкновению, но посланный монах, произнесши наставление, по просьбе монахинь принял от них салфетки и скрыл их у себя за пазухой.

2. Едва только возвратился он, как муж Божий с сильным огорчением стал укорять его, говоря: «Как вошло нечестие в твое лоно?» Но он как будто отупел, забыл, что сделал, и не знал, за что укоряли его. Венедикт сказал ему: «Неужели я не присутствовал там, когда ты брал от рабынь Божиих салфетки и положил их себе за пазуху?» Виновный тотчас пал к стопам его, раскаялся в своем грехе и бросил салфетки, которые скрыл было за пазухой.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
О гордом помышлении монаха, которое узнал святой муж

1. В один день, когда достоуважаемый отец в вечерний уже час вкушал телесную пишу, пред ним за столом держал светильник его монах, сын одного ходатая по делам. Когда святой муж ел, а тот стоял пред ним со светильником для услужения, то по наущению духа злобы монах начал молча размышлять и мысленно говорить про себя: «Кто он такой, что я стою пред ним, когда он ест, держу светильник, услуживаю? Кто я, чтобы служить ему?» Человек Божий, тотчас обратившись к нему, начал сильно укорять его, говоря: «Перекрести свое сердце, брат, что это ты говоришь? Перекрести свое сердце».

2. И созвавши тотчас братию, приказал взять из рук его светильник, а самому ему повелел удалиться от служения и сидеть в своей келии спокойно в тот час. На вопрос братии, что он имел в сердце, он по порядку рассказал, какой дух гордости овладел им и какие слова мысленно про себя говорил он против святого мужа. Тогда ясно для всех стало, что от достоуважаемого Венедикта ничто не могло укрыться и что в его ушах звучали даже слова тайных помышлений.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
О двухстах мерах муки, найденных во время голода у келии святого мужа

1. В другое время в той части Кампании свирепствовал голод и все чувствовали великий недостаток в жизненных припасах. Даже в монастыре Венедикта не было пшеницы, а хлебы все почти были съедены, так что ко времени трапезы не более пяти хлебов могли найти для братии. Когда достоуважаемый отец увидел их печальными, то старался исправить их малодушие кротким обличением и воодушевить их обещанием, говоря: «Что ваш дух смущается о недостатке хлеба? Хотя сегодня мало, зато завтра будете иметь в изобилии».

2. В следующий же день у дверей келии его найдено было двести мер муки в мешках: доселе остается неизвестным, чрез каких жертвователей послал их всемогущий Бог. Когда узнали о сем братия, то, принося благодарность Господу, научились не сомневаться о изобилии даже при недостатках.

3. Петр. Скажи, пожалуйста, всегда ли дух прозрения присутствовал в сем рабе Божием, или по временам только ум его исполнялся духом прозорливости?

Григорий. Дух прозрения, Петр, не всегда освещает умы пророков, потому что, как написано о Духе Святом: Дух дышит, где хочет (Ин. 3, 8), так должно знать, что Он дышит – когда и почему хочет. Так Нафан (2 Цар. 7, 3–17), спрошенный царем Давидом, может ли он (Давид) построить храм, сначала отвечал утвердительно, а потом отрицательно. Так Елисей, когда увидел плачущую женщину и не знал причины плача, сказал отроку, который запрещал ей плакать: оставь ее, душа у нее огорчена, а Господь скрыл от меня и не объявил мне (4 Цар. 4, 27).

4. В этом случае всемогущий Бог действует по великому Своему милосердию: иногда даруя Духа пророческого, иногда отнимая, Он и возносит чрез это ум пророков на высоту, и сохраняет в смирении, чтобы и приемлющие Духа видели, чем они делаются от Бога, и не имеющие Духа пророческого сознавали, что они такое при одних своих силах.

5. Петр. Что это так, как ты утверждаешь, совершенно уверен. Но прошу тебя, расскажи еще, если припомнишь, что-нибудь о достоуважаемом Венедикте.