Текст книги "СССР и Второй фронт"

М.М. Литвинов ответил Р. Хадсону следующее: «Я изложил ему нашу позицию в духе своей записки от 20-го. Я говорил также о том, что мюнхенская политика уничтожила международное доверие, а также авторитет Великих держав среди малых государств. После пятилетнего периода инициативы, всякого рода предложений с нашей стороны и безуспешных усилий осуществления международного сотрудничества, мы вправе занять выжидательную позицию в ожидании инициативы и предложений со стороны других. Вряд ли могут быть достигнуты какие-либо серьезные результаты, если сотрудничество сведется к тому, что одна сторона будет вопрошать, а другая должна отвечать. Нам также интересно знать, что в уме у англичан. Мы с достаточной полнотой и ясностью излагали наши международные концепции…»[137]137
  Там же.


[Закрыть] Интересна в этой связи реакция Р. Хадсона: «Хадсон ответил, что он согласен со мной в изложении хода событий за последние годы, а также ошибок западных государств, но должен возразить лишь против наших подозрений, будто Чемберлен и в сентябре хотел направить Германию на нас (в этом месте рукой Литвинова прописано в скобках: („Я ему этого не говорил“). Никаких таких намерений у Англии не было, и нет. Из того, что я сказал ему, однако, ясно, что открывается новая страница в отношениях между нашими странами. Он хочет поразмыслить над сказанным мною и вновь поговорить перед отъездом…»[138]138
  АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1а. П. 27. Д. 2. Л. 6–8.


[Закрыть]

Таким образом, англичане чувствовали себя уверенно, считая, что их вооруженные силы будут готовы к войне уже в августе 1939 г. Однако Р. Хадсон указал, что британские военные были убеждены в своей вероятной победе только на море. В отношении Польши Р. Хадсон утверждал, что поляки не вступят в войну из-за Данцига[139]139
  Там же.


[Закрыть]. Таким образом, в британском истеблишменте прорабатывался вопрос полной передачи Данцига Германии. Зачем же тогда требовалась усиленная подготовка к войне? Англичане намеревались ввести всеобщую воинскую повинность на один год. Лондон подозревал, что Гитлер нанесет удар на Балканах, когда польский вопрос казался в марте 1939 г. уже почти решенным.

МИД Британии было официально возмущено действиями Р. Хадсона в Москве, так как последний не имел полномочий обсуждать политику с М.М. Литвиновым. Однако ясно, что часть британского политического руководства зондировала почву по поводу возможности заключения союза с Кремлем. А. Кадоган в беседе с послом СССР в Британии И.М. Майским сказал о крупных внешнеполитических планах Англии, подчеркнув при этом, что Лондон находится с Советским Союзом «в консультации»[140]140
  АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 5. Д. 35. Л. 79–81.


[Закрыть].

Как будто в продолжение беседы М.М. Литвинова с Р. Хадсоном, А. Кадоган откровенно изложил, какие препятствия лежат на пути создания англо-советского альянса. Польша и Румыния отказались от вступления в антигерманскую коалицию, если в ней будет участвовать СССР[141]141
  Там же.


[Закрыть]. В этой связи в Лондоне думали над особыми схемами сотрудничества с Кремлем. Однако первоначальная конфигурация нового антигерманского блока уже была сформулирована: Англия, Франция, Польша и Румыния. Как надо было примкнуть к этому блоку Советскому Союзу, в Форин офисе еще не решили к марту 1939 г. из-за непримиримой позиции Варшавы в данном вопросе, когда румыны колебались.

Без Советского Союза этот рыхлый «пакт четырех» имел очень мало шансов победить Германию; Польша превращалась в куклу для избиения, на разгром которой, по расчетам французского Генштаба, у немцев должны были уйти 4 месяца. За столь короткий промежуток времени французам предстояло перевести свою экономику на военные рельсы, мобилизовать резервистов, развернуть укомплектованные ими дивизии вдоль своих границ. Естественно, в Париже пессимистично смотрели на такую перспективу. И.М. Майский открыто высказал А. Кадогану сомнения насчет того, что британский парламент пойдет на ратификацию гарантий Польше и Румынии, так как это шло бы вразрез концепции всей английской внешней политики[142]142
  АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 5. Д. 35. Л. 79–81.


[Закрыть]. Но здесь Майский не учитывал фактор Первой мировой войны, англичане не собирались отдавать сделанные в ее период завоевания, и в этом смысле они готовы были следовать своей традиции.

31 марта 1939 г. происходит событие, противоречащее уже советской традиции внешней политики той эпохи, Кремль согласился на установление воздушной линии Москва – Варшава, а также – на возобновление работы польского костела в советской столице[143]143
  АВП РФ. Ф. 011. Оп. 4. П. 24. Д. 6. Л. 161–162.


[Закрыть]. Таким образом, Сталин сделал со своей стороны шаг на примирение с Польшей, но последняя со своей стороны не собиралась идти на дальнейшее развитие сотрудничества с Советским Союзом.

Как известно, 23 августа 1939 г. СССР и Германия подписали пакт о ненападении. Гитлер не нанес в 1939 г. удар по СССР, как на то надеялись Буллит и другие, но разгромил Польшу, которая фактически являлась частью альянса Западные союзники, правда, одним из слабых его звеньев. Далее последовало сокрушительное поражение Франции. Как советские поставки в 1939 – нач. 1941 г. повлияли на военно-экономическое положение Германии?

В 1997 г. в России была опубликована статья известного историка Второй мировой войны В.Я. Сиполса, где им отдельно проанализированы взаимные поставки между СССР и нацистской Германией после заключения пакта Риббентропа – Молотова[144]144
  Сиполс В.Я. Торгово-экономические отношения между СССР и Германией в 1939–1941 в свете новых архивных документов // Новая и Новейшая история. 1997. № 2. С. 29–41.


[Закрыть]. В своей работе В.Я. Сиполс делает вывод, что поставки Советского Союза в Германию были не столь значительными, чтобы кардинально сказаться на военной экономике рейха, особенно это касается первого полугодия советско-германского сотрудничества после подписания пакта Риббентропа – Молотова.

В.Я. Сиполс делает такие выводы, опираясь на цифры. Вслед за ним и И. Пыхалов в книге с сильно политизированным название «Великая оболганная война» выдвигает на основе просто «сырых» цифр версию, что СССР незначительно помог Германии на начальном этапе Второй мировой войны, скорее всего, даже не помог, а ослабил, заставив нацистов расплачиваться за незначительные объемы поставок сырья и продовольствия оборудованием и военными технологиями[145]145
  Пыхалов И. Великая оболганная война. М.: Яуза; Эксмо, 2005. С. 184–215.


[Закрыть]. Трудно с ними поспорить, однако значение не придается качественной стороне поставок. В.Я. Сиполс указывает, что Германия получила из СССР в 1940 г. 657 000 т нефти, что равно 4,6 % годовых запасов рейха[146]146
  Сиполс В.Я. Торгово-экономические отношения между СССР и Германией в 1939–1941 в свете новых архивных документов // Новая и Новейшая история. 1997. № 2. С. 29–41.


[Закрыть]. На первый взгляд, это – малый объем поставок. Однако вопрос, что это была за нефть, и какова была структура потребления топлива нацистской Германией, и что это были за запасы?

Национальные запасы топлива нацистской Германии составили на 1 сентября 1939 г. 1948 т, из которых 480 т были авиационным топливом[147]147
  Jensen W.G. The Importance of Energy in the First and Second World Wars // The Historical Journal, 1968. Vol. 11. No. 3. P. 550.


[Закрыть]. По расчетам германских планировщиков, люфтваффе требовалось 2,25 млн т топлива в первый год войны, 75 % этого объема могли покрыть внутренние запасы и производство, но в реальности из-за блицкрига потребности авиации в топливе оказались намного ниже[148]148
  Jensen W.G. The Importance of Energy in the First and Second World Wars // The Historical Journal, 1968. Vol. 11. No. 3. P. 550.


[Закрыть], что позволило нацистскому режиму даже пойти на увеличение запасов авиационного топлива, которые были использованы уже в операциях против Греции, Югославии и СССР в 1941 г.

Потребление топлива в нацистской Германии составило в 1940 г. 6389 тыс. т, из них 3963 тыс. т – за счет внутреннего производства[149]149
  Как ковался германский меч. Промышленный потенциал Третьего рейха / Пер. с нем Г.В. Смирнова, В.М. Шаститко. М.: Яуза; Эксмо, 2006. С. 212–215.


[Закрыть], из них едва ли более 1 млн т пришлись на топливо, полученное из сырой нефти (за счет старых запасов, добычи в самой Германии и вывоза нефти из оккупированных стран). Из всей массы импортированного и произведенного топлива 509 т пошли на пополнение складских запасов[150]150
  Там же. С. 215.


[Закрыть].

Таким образом, наши 657 000 т нефти советских поставок в 1940 г. «вырастают» до почти 10,7 % от общего потребления Германией топлива в 1940 г. и почти до трети от национальных запасов, что все-таки далеко не 4,6 % от неких «годовых запасов», такого понятия автор настоящих строк в немецких документах не встречал.

К концу 1930-х гг. в Германии наступил очередной валютный кризис, что вызвало к жизни, как и в конце 1920-х гг., импровизации с топливом, например, газ, генерируемый из древесины. В 1940 г. 1 млн т всего моторного топлива, потребленного в Германии гражданским сектором, пришлось на солярку, около 200 000 т – на газ в баллонах и менее 900 000 т – непосредственно на автомобильный бензин (против 2 500 000 т, потребленных в 1939 г.)[151]151
  Ford T.J. Oil as a factor in the German war effort. 1933–1945. USA: Kansas, 1946. P. 8–9.


[Закрыть]. Очевидно, в 1940 г. потребление моторного топлива в Германии упало до критически низких показателей. Однако не весь автобензин был фактически бензином. По данным Министерства экономики рейха, в 1941 г. (до июня 1941 г. еще шли поставки из СССР) только 160 000 т из общей массы потребленного моторного топлива было настоящим бензином, когда 615 000 т относилось к эрзацу[152]152
  РГВА. Ф. 1458. Оп. 35. Д. 247. Л. 10–11.


[Закрыть]. В конце 1930-х гг. немцы стали применять достаточно широко другой эрзац – горячую нефть, то есть вещество, имеющее переходные от нефти к бензину свойства. В 1941 г. немецкая экономика потребила 167 000 т горячей нефти в качестве моторного топлива[153]153
  Там же.


[Закрыть].

Если приведенные выше пропорции эрзац-топлива были характерны и для 1940 г., то мы получаем картину, что Германия находилась на грани топливного кризиса уже зимой 1940 г. В том же году вооруженные силы Германии потребили 863 000 т авиационного топлива, на почти 75 % это потребление было обеспечено внутренним производством[154]154
  Как ковался германский меч. Промышленный потенциал Третьего рейха / Пер. с нем Г.В. Смирнова, В.М. Шаститко. М.: Яуза; Эксмо, 2006. С. 213–214.


[Закрыть].

Немецкими экономистами в 1942 г. было определено, что поставка 712 000 т нефти и нефтепродуктов из других государств должна была обеспечить для Германии потребление почти 1 000 000 т топлива[155]155
  РГВА. Ф. 1458. Оп. 35. Д. 247. Л. 10.


[Закрыть]. Каким образом из меньшего количества поставленного сырья и полуфабрикатов можно было получить большее количество топлива? Дело не в химии, а в отраслевой экономике. Чтобы заменить настоящий бензин синтетическим топливом, немцам надо было увеличивать производство последнего, что сокращало в итоге выпуск топлива по всей отрасли, поскольку синтетическое топливо требовало больших затрат труда и энергии, нежели выпуск обычного. Таким образом, советские поставки в 1940 г. обеспечили Германии примерно 0,9 млн т потребления топлива, если исходить из приведенной выше пропорции, а это – уже почти 16 % от общего потребления Третьим рейхом ГСМ.

Но топливо – еще не главная статья сырьевого импорта нацистской Германии. Никель. До войны Германия импортировала 93 % потреблявшегося в стране никеля[156]156
  Как ковался германский меч. Промышленный потенциал Третьего рейха / Пер. с нем Г.В. Смирнова, В.М. Шаститко. М.: Яуза; Эксмо, 2006. С. 211.


[Закрыть]. Этот металл оставался редкостью в 1930 гг. из-за расположения своих месторождений, они находились преимущественно в Азии. У В.Я. Сиполса указана цифра поставок никеля из СССР за период декабрь 1939 – май 1941 г. – 1800 т (не никелевой руды, надо понимать, так дорого, 8,1 млн марок, такой ее объем не мог стоить, правда, на этот счет допустимы сомнения, все-таки договор заключался не по рыночным ценам).

За 1940-е гг. Германия в общем получила 13 740 т полуфабрикатов сырого никеля и отходов этого металла[157]157
  Там же.


[Закрыть]. Однако готовый, то есть глубоко переработанный, никель из СССР мог быть включен в разряд полуфабрикатов. И здесь есть определенная сложность в оценке советских поставок.

За всю войну Германия потребила 9000 т уже глубоко переработанного никеля. Основным поставщиком никелевой руды после кризиса производства на рудниках Петсамо 1940 г. стала Финляндия, отправлявшая в Германию по 60-120 тыс. т никелевой руды в год. До декабря 1940 г. Германия не могла получать крупные поставки никелевой руды из Финляндии, других источников было очень мало, и они могли дать ограниченное количество руды. До войны немцы импортировали и глубоко переработанный никель, в 1937 г. – около 3,3 тыс. т., когда сырой руды было ввезено 20 000 т, что могло дать не более 500 т глубоко переработанного никеля. В 1938 г. Германия повысила ввоз никелевой сырой руды на 4300 т[158]158
  РГВА. Ф. 1458. Оп. 3. Д. 10. Л. 5–6.


[Закрыть].

Если бы в 1940 г. Германия получила бы только 13 740 т сырых полуфабрикатов и лома, то потребности ее промышленности едва ли были бы удовлетворены даже на минимальном уровне, если принять во внимание, что маленькая Австрия импортировала для своих нужд в 1937 г. 2379 т готового к применению в производстве никеля[159]159
  РГВА. Ф. 1458. Оп. 10. Д. 28. Л. 6.


[Закрыть]. Трудно поверить, что Германия в 1940 г. получила с учетом лома порядка 500-1000 т глубоко переработанного (готового к применению в производстве) никеля.

Если СССР все-таки поставил в Германию 1800 т уже готовых к употреблению в производстве сплавов никеля, то получается, что до весны или даже до лета 1941 г. Германия была обеспечена никелем почти полностью за счет советских поставок.

Минимальная ежеквартальная потребность германской промышленности в хромовой руде составляла в начале войны 1850 т[160]160
  Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года. М.: Воениздат, 1980. С. 350.


[Закрыть], при таком объеме производство необходимых военных материалов продолжалось, но на уровне, достаточном для ведения ограниченной войны; в принципе, после крушения Франции в мае – июне 1940 г. и до нападения на СССР Гитлер и вел именно такую войну. Но до победных дней вермахта в мае 1940 г. Германии надо было резко увеличить выпуск военной техники. По В.Я. Сиполсу, СССР поставил Германии с декабря 1939 г. по май 1941 г. 23 000 т хромовой руды, чего могло хватить на почти 12,5 квартала производства военных материалов с учетом экономии.

Идем далее. В 1937 г. Германия ввезла 554 тыс. т марганца[161]161
  Варга Е. (ред.). Истощение экономических ресурсов фашистской Германии. М.: Государственное издательство политической литературы, 1943. С. 90.


[Закрыть]. За счет импорта Германия могла обеспечить свои потребности в этом металле на 50–55 % (ввоз преимущественно из государств – будущих противников во Второй мировой войне). Однако с началом войны источники импорта марганца были утрачены, и к весне 1941 г. немецкие стратегические запасы марганца должны были иссякнуть без надежд на оккупированные страны, там марганца было очень мало. Но много этого металла было в СССР. Один только Никопольский комбинат поставлял советской экономике от 400 до 500 тыс. т в месяц. И в период между декабрем 1939-го и маем 1941 г. СССР поставил, по В.Я. Сиполсу, 185 000 т марганцевой руды, то есть примерно 40 % от годового производства этого сырья в Германии и оккупированной ею Австрии.

Поставки советского сырья в Германию пришлись в основном на трагический 1940 год, когда, по сути, произошел первый акт эпохальной трансформации Европейской цивилизации. Франция была разбита, утратив статус великой державы, который ей не удастся вернуть после 1945 г., несмотря на все усилия Шарля де Голля. Британия оказалась на грани поражения, и пережитые английским обществом шок и потери скажутся в дальнейшем на процессе распада Британской империи, катастрофа 1940 г. стала началом окончательного заката этой величайшей на то время империи. Летом 1940 г. Гитлер, окрыленный успехами на полях Северной Франции и Бельгии, принимает решение о подготовке нападения на СССР.

В.Я. Сиполс вскользь упоминает про договор о транзите германских товаров через СССР и товаров для Германии через советские территории. Надо сказать, что единственным практически крупным внешнеторговым партнером Германии к концу 1939 г. в Азии оставалась Япония, контролировавшая до трети территории Китая, включая богатую вольфрамовыми рудами Внутреннюю Монголию (марионеточное государство Маньчжоу-Го). Объемы транзита из подконтрольных Японии китайских территорий и из самой Японии через порт Владивосток не могли стать крупными из-за дефицита подвижного состава уже у советской стороны. Однако поставки вольфрамовой руды и каучука не должны были занимать много места в транспортных потоках Советского Союза.

Общий объем японского транзита в Германию составил 109 978 т в период с ноября 1939 г. по 1 октября 1940 г. Сколько конкретно вольфрама было в этой массе поставок, нам не известно, но мы имеем сведения, что Германия получила из Маньчжоу-Го в сентябре 1940 г. 357 т вольфрама, что составило около 3,5 % от общего переправленного в Германию из Японии и ее сателлитов тоннажа грузов за конкретно данный месяц[162]162
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 1251. Д. 280. Л. 952.


[Закрыть]. Справедливо предположить, что в сентябре 1940 г. в Германию была отправлена месячная норма экспорта вольфрама, но в таком случае мы выходим на огромную цифру поставок этого металла – 3927 т за 11 месяцев! Для сравнения скажем: от своего традиционного и основного поставщика вольфрама в Европе – Португалии – Германия могла получить не более 153 тонны вольфрама в месяц, и это в самые продуктивные по добыче данного сырья в Португалии 1941 и 1942 гг.[163]163
  Как ковался германский меч. Промышленный потенциал Третьего рейха / Пер. с нем Г.В. Смирнова, В.М. Шаститко. М.: Яуза; Эксмо, 2006. С. 74.


[Закрыть]

С определением объемов поставок каучука через советский транзитный коридор тоже дело обстоит сложно. В том же документе[164]164
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 1251. Д. 280. Л. 952.


[Закрыть] сказано, что Германия получила из Японии по сентябрьским поставкам 1940 г. 123 тонны каучука (судя по употребленному слову «Gummi», которое переводится также как резина, речь идет, скорее всего, уже о переработанном в полуфабрикаты каучуке). Правда, мы знаем о поставках только за один месяц, однако можно с большой долей уверенности предположить, что поставки осуществлялись и в другие месяцы 1940 г.

123 тонны в условиях 1940 г. было достаточно крупной поставкой. Правда, некоторые немецкие авторы – современники тех событий – утверждали, что в 1941 г. годовое производство синтетического каучука удалось довести до 71 тыс. т[165]165
  Как ковался германский меч. Промышленный потенциал Третьего рейха / Пер. с нем Г.В. Смирнова, В.М. Шаститко. М.: Яуза; Эксмо, 2006. С. 72.


[Закрыть]. Но этот показатель у нас вызывает сомнения, так как у Рейнгарта указано, что экономика Германии получала в первый годы войны с СССР квартальную норму потребления (надо понимать, максимум возможного) 6500 т каучука[166]166
  Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года. М.: Воениздат, 1980. 383 с. С. 350.


[Закрыть] (надо понимать, каучука как искусственного, так и натурального, последний после июня 1941 г. находился в Германии в остром дефиците). Минимальная норма, как показала практика в период войны с СССР, составила в Германии 4450 т в квартал[167]167
  Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года. – М.: Воениздат, 1980. 383 с. С. 350.


[Закрыть], в 1940 г. нацистская Германия, по всей видимости, не имела и этого, снабжая свою промышленность каучуком из довоенных запасов.

Вторым по значимости азиатским внешнеэкономическим партнером Германии был Иран. Нельзя сказать, что экономические взаимоотношения Тегерана и Берлина в 1930-е гг. были особенно развитыми. Определенные сложности на этом пути создавала Англия, контролировавшая добычу нефти в Иране. Немаловажную роль играл также фактор соперничества за иранский рынок с Советским Союзом. Но события 1939–1940 гг. несколько изменили расстановку сил в Азии.

Другой проблемой германо-иранских отношений был транспорт. Обе страны не обладали достаточно крупными флотами и возможностями аренды судов для обеспечения полноценной торговли. Поэтому, согласно специальному советско-германскому договору от 1921 г., 50 % всех грузов, поступавших из Ирана в Германию, шло через территорию СССР, когда 90 % германских грузов в Иран – также направлялось через советскую территорию[168]168
  Оришев А.Б. Иранский узел. Схватка разведок. 1936–1945 гг. М.: Вече, 2009. С. 33.


[Закрыть]. Советский «коридор» германо-иранской торговли не мог расширяться бесконечно, в 1937 г. торговый оборот между Германией и Ираном достиг крупной суммы 83,9 млн RM[169]169
  Там же. С. 28.


[Закрыть]. С 1937 г. германские фирмы стали брать верх на иранском рынке над своим конкурентом – СССР.

В интересах Кремля было ограничить торговлю Германии с Ираном, поскольку последний получал из Германии вооружения. Тем не менее весной 1939 г. наметилось масштабное расширение экспорта иранского сырья в Германия. Пакт только усилил надежды и намерения Берлина на увеличение иранских поставок.

Английская морская блокада Германии привела в первые же недели войны к росту дефицита потребительских товаров и сырья. В первую очередь это касалось шерсти и хлопка. Вермахту требовались теплые шинели. Германский АПК с трудом удовлетворял потребности армии и гражданского населения, что стало прямым следствием вмешательства нацистского режима в экономику сельского хозяйства.

Шерсть, несмотря на видимую простоту производства, является не столь распространенным в мире товаром, основными его экспортерами с начала прошлого века остаются Австралия, Новая Зеландия и Канада. Причиной такого положения дел являются как дефицит площадей под пастбища, так и нестабильность цен на шерсть, в силу последнего обстоятельства фермеры во многих странах стремятся не заниматься овцеводством. Более сложно обстоят дела с хлопком: эта культура, требующая немалых затрат и особых климатических условий, выращивается преимущественно в азиатских странах.

СССР почти полностью обеспечивал себя шерстью перед Великой Отечественной войной, производство шерсти в стране достигло 161 тыс. т в 1940 г. Однако этого объема полученной шерсти с трудом хватало, чтобы одеть население страны и обеспечить одеждой армию. В 1938 г. Германия получила из разных источников 1,1 млн т текстильного сырья[170]170
  Как ковался германский меч. Промышленный потенциал Третьего рейха / Пер. с нем Г.В. Смирнова, В.М. Шаститко. М.: Яуза; Эксмо, 2006. С. 67.


[Закрыть], но этого объема, как показала война, с большим трудом хватало для удовлетворения нужд армии и тыла на минимальном уровне, если бы не поставки из оккупированных советских и других территорий в 1941–1943 гг., то положение германской текстильной промышленности стало бы очень тяжелым, так как шерстью Германия могла обеспечить себя только на 16 %[171]171
  Там же. С. 203.


[Закрыть].

Сталин колебался в вопросе предоставления дополнительного транзита для иранских товаров в Германию, поэтому на просьбу Риббентропа от 28 сентября 1939 г. насчет подписания такого соглашения Москва ответила положительно только 11 февраля 1940 г.[172]172
  Оришев А.Б. Иранский узел. Схватка разведок. 1936–1945 гг. М.: Вече, 2009. С. 89.


[Закрыть] С Ираном у Кремля были сложные отношения, и усиления режима шаха шло вразрез с советскими интересами. 8 октября 1939 г. Берлин заключил с Ираном секретный протокол, по которому Тегеран обязался поставить в Германию 22,5 тыс. т хлопка, 6000 т шерсти, 20 тыс. т пшеницы, 20 тыс. т риса, 10 тыс. т ячменя[173]173
  Там же.


[Закрыть]. Согласно иранским данным, через территорию СССР с зимы 1940 г. по начало июня 1941 г. было транспортировано в Германию 80 тыс. т иранских сельскохозяйственных грузов[174]174
  Там же. С. 92.


[Закрыть].

Зимняя война, возникшая в какой-то степени как результат пакта Риббентропа – Молотова, создала напряженную ситуацию в Северо-Западной Европе. Сам факт советско-германских договоренностей по поставкам стратегического сырья вызвал враждебность западных союзников по отношению к Москве. Советско-финский конфликт «подлил масла в огонь». Французский и британский генеральные штабы стали рассматривать вариант прямого вмешательства в этот конфликт. Финляндия стала поводом, но не главной причиной, основная проблема – это месторождения Северной Швеции, откуда нацистская Германия получала железную руду. У западных союзников появилась удачная политическая возможность лишить Германию миллионов тонн руды практически без единого выстрела и агрессии против суверенных государств – Норвегии и Швеции, если бы последние согласились бы на ввод на свои территории англо-французских войск. И здесь была главная политическая проблема, скандинавы упорно не хотели быть втянутыми в конфликт с Германией.

Инцидент с «Альтмарком» показал, что представители западных союзников могут оказывать вооруженное давление на нейтралов, но это был всего лишь частный случай. Правда, на Гитлера захват «Альтмарка» произвел впечатление, убедив его окончательно, что англичане все-таки в состоянии нарушить международное право и высадиться без официального согласия Осло в Норвегии.

Так или иначе, но никакого масштабного десанта в Норвегии западными союзниками фактически не планировалось без согласия правительств Норвегии и Швеции. 12 марта 1940 г. СССР заключил договор о мире с Финляндией, и политическая платформа оккупации севера Скандинавского полуострова рухнула. И сам план войны с Советским Союзом в Заполярье был технически трудно реализуемым проектом. Для операции против Советского Союза Гамелен и ратовавший за конфликт с Москвой начальник Генштаба Британии Айронсайд подготовили корпус численностью 57 500 человек. Правда, по плану французского Генштаба, в Финляндию должна была вступить только одна бригада, а все остальные силы экспедиционного корпуса были призваны оборонять коммуникации в Норвегии и в Северной Швеции. Проще говоря, с советскими войсками солдаты Франции едва ли встретились бы, так как им предстояло для этого пройти по дикой местности несколько сотен километров, подтянуть по этой же местности коммуникации снабжения, обеспечить все это прикрытием с воздуха. Да и трудно представить себе, чтобы французские фронтовые генералы действительно решились бы бросить против Красной армии одну бригаду, скорее всего, дело ограничилось бы демонстрацией готовности воевать.

После подписания советско-финского мира Британия стала расформировывать экспедиционный корпус. Однако новый глава правительства Франции Поль Рейно решил показать свою воинственность и заодно провести хоть какую-то наступательную операцию.

21 марта 1940 г. П. Рейно выдвинул предложение спровоцировать Германию на агрессию против Норвегии, заминировав подходы к норвежским портам. Тем самым западные союзники устраняли политическую и моральную проблему для высадки своих сил в Норвегии. Идея Поля Рейно была интересной, даже если бы Германия не решилась бы на агрессию против Норвегии, норвежские порты надолго перестали бы служить перевалочной базой для поставок шведского сырья в рейх.

Однако на пути П. Рейно встал Уинстон Черчилль. Он стал требовать проведения минирования норвежских вод одновременно с реализацией его плана по минированию Рейна. Министр национальной обороны Франции Даладье выступал категорически против рейнской операции, в ответ англичане «заморозили» французский проект минного наступления в норвежских водах.

Пока англичане и французы выясняли, что и когда минировать, вермахт уже осуществлял мероприятия по подготовке вторжения в Норвегию и Данию. 8 апреля 1940 г. британский флот уже был готов выйти к норвежским берегам для осуществления постановки мин, но воздушная разведка сообщила о большом скоплении в Скагерраке немецких судов. До утра 9 апреля адмирал Форбс вел свои силы на перехват, как он думал, прорывавшихся в открытую Атлантику немецких рейдеров; ни ему, ни экспертам в Адмиралтействе в голову не пришла мысль, что немцы идут на Норвегию. И только со взятием рано утром 9 апреля 1940 г. Бергена стала понятна ошибка Форбса.

До 13 апреля 1940 г. вермахту удалось силами фактически одной дивизии взять практически все важные центры на территории Норвегии. В первой волне немецкого десанта было 12 000 человек, около двух тысяч из них погибли, были ранены либо не успели достичь берегов Норвегии в первые же часы операции; последнее касается в основном частей снабжения, транспорты которых не смогли войти в порты Северной Норвегии сразу за боевыми группами, поскольку на море разыгрался шторм. Этой незначительной по численности группе войск должны были противостоять 19 000 норвежских кадровых военных и 100 000 резервистов. Через некоторое время на помощь Норвегии должны были подойти англо-французские экспедиционные силы. В условиях горной местности немцев мог ожидать разгром, тем более, они имели ограниченный тоннаж для снабжения и переброски подкреплений в Норвегию.

К северу от Нарвика после 14 апреля 1940 г. оставалась достаточно боеспособная группировка норвежских кадровых войск численностью 7100 человек[175]175
  Зимке Э. Немецкая оккупация Северной Европы. 1940–1945. М.: Центрполиграф, 2005. С. 90.


[Закрыть]. Эта наиболее боеспособная и хорошо оснащенная группировка должна была прикрывать Нарвик с севера от возможного удара советских войск через финскую Лапландию (норвежцы опасались во время Зимней войны и незадолго после вторжения советских войск). В целом размещение из-за Советско-финской войны наиболее мощной группировки кадровых норвежских войск на севере позволило вермахту достаточно быстро овладеть Нарвиком, Тронхеймом и Бергеном.

Никелевые и медные руды уже в середине XX в. были редкими в Европе. Финская Лапландия в этом смысле являлась лакомым куском для любой европейской державы. Проникновение англо-французского альянса в Финляндию началось еще задолго до прихода к власти в Германии Гитлера, поэтому западные союзники к 1938 г. имели там достаточно прочные позиции. Тем не менее вопрос упирался в Маннергейма и военную верхушку Финляндии, которые видели в Германии возможно более надежного союзника, нежели Британия.

В 1930–1935 гг. финны развили у себя добычу меди, однако ее переработка вызывала у них затруднения, пока в 1936 г. не был заключен контракт с «Нордойче Аффинери», ставшей уже в годы войны практически монополистом по переработке цветных металлов в Германии. Финляндия отправляла 12–13 тыс. т руды ежегодно до начала Второй мировой войны, получая в обмен 2000 т готовой к применению в производстве меди. Немцы оставляли себе 10 000 т[176]176
  Йокипии М. Финляндия на пути к войне. Петрозаводск: Издательский дом «Карелия», 1999. С. 26.


[Закрыть], что составило в конце 1930-х гг. порядка 10 % германского производства этого металла. Остальную сырую медь Германия получала в основном из США и британских доминионов.

В октябре 1939 г. между Германией и Финляндией было подписано торговое соглашение: «медь в обмен на противотанковые орудия». Финны, по этому новому контракту, обязались не только сохранить прежний объем поставок, но и расширить его, по мере увеличения добычи. До начала «Зимней войны» финнам удалось осуществить крупные поставки меди в Германию, практически 30 % поступлений этого металла в рейх осенью 1939 г. пришлось на финский экспорт.

Война между СССР и Финляндией расстроила планы германского руководства насчет финской меди. Только в июне 1940 г. удалось возобновить диалог между финскими и немецкими компаниями по поводу восстановления поставок в Германию, которые оказались на довоенном уровне, то есть 12–13 тыс. т руды в обмен на 2 тыс. т готовой к применению меди. Так как Маннергейм не верил Сталину, то Финляндия спешно вооружалась, медь нужна была финнам самим, поэтому о радикальном увеличении экспорта в Германию этого металла не могло быть и речи. Только к осени 1942 г., когда Германия и Финляндия более года являлись военными союзниками, доля финской меди в немецком импорте этого продукта составила 13 %[177]177
  Йокипии М. Финляндия на пути к войне. Петрозаводск: Карелия, 1999. С. 27.


[Закрыть].

В годы войны Финляндия поставила Германии 496 тонн молибдена, примерно по 60 000 т кобальта в год, 25 000-30 000 т серного колчедана в год. Но самая крупная операция германских экономических структур и дипломатов была связана с никелем.

С 1934 г. никелевые рудники в Петсамо (нынешняя Печенга) контролировались англо-канадским концерном «Монд Никель». По немецким данным, в ходе советского наступления в Заполярье мощности по добыче никеля в Финляндии были основательно разрушены. По финским данным, что-то осталось, но сильно пострадала инфраструктура, которая, надо сказать, не была сильно развита. С 23 июля 1940 г. финское правительство начало прибирать к рукам собственность «Монд Никель», с началом войны с СССР все мощности компании в Петсамо были национализированы.

Несмотря на то, что Петсамо юридически остался после Зимней войны в составе Финляндии, Сталин продолжал претендовать на право распоряжаться продукцией никелевых рудников; правда, от финнов он получил право только на 40 % добычи этого металла, когда Германии достались 60 %. Однако ни одну из сторон такой раздел никеля Петсамо не устраивал. ОКВ выражал явное недовольство тем, что в Германии практически к концу подходили запасы никеля, к 1942 г. их должно было остаться 1000 т[178]178
  Йокипии М. Финляндия на пути к войне. Петрозаводск: Карелия, 1999. С. 27.


[Закрыть]. Сталин продолжал настаивать на пересмотре заключенного ранее соглашения по распределению долей в добыче никелевой руды, он предлагал Германии 6000 т, когда советской стороне предполагалось предоставить 37 000 т (речь велась, очевидно, уже о готовом к применению никеле). Эта столь обостренная фаза переговоров с Германией велась Москвой в ноябре 1940 г., когда Молотов встречался с Риббентропом в Берлине (13 ноября 1940 г.). Именно во время Берлинских переговоров Гитлер выразил озабоченность повышенным интересом Сталина к Балтийскому региону, то есть к Финляндии. Проблема в том, что Финляндия могла добыть только 10 000 т, при дополнительных инвестициях – 20 000 т. ОКВ требовал через компанию «Фарбен индустрии» весь объем добычи перенаправить в пользу Германии.