Текст книги "СССР и Второй фронт"

Вместе с тем Германия и СССР делили «шкуру неубитого медведя». Рудники в Петсамо пришли в упадок во время Зимней войны, состояние транспортных коммуникаций было плохим практически во всей Лапландии, возить никелевую руду в Германию можно было только через порт Киркенес вдоль всей Норвегии и через Скагеррак. До осени 1942 г. технические возможности горнорудного комплекса в Петсамо не позволяли плавить руду. Несмотря на жесткую позицию Сталина в никелевом вопросе, немцы начали вывоз никеля в конце осени 1940 г. Правда, крупных масштабов поставок никеля в Германию компании «Фарбен индустрии» достичь не удалось даже после начала войны с СССР и связанного увеличения немецких инвестиций в финский горнорудный комплекс и транспортную инфраструктуру Лапландии.

С конца 1940 г. до середины июля 1941 г. Финляндия поставила в Германию 11 000 т никелевой руды, из которой немцам удалось выплавить 250 тонн чистого никеля. Крупных масштабов добыча никеля достигла в Финляндии не ранее последнего квартала 1941 г. За 1941–1942 гг. Финляндия поставила в Германию 2800 т никеля[179]179
  Йокипии М. Финляндия на пути к войне. Петрозаводск: Карелия, 1999. С. 27.


[Закрыть], то есть руды, из которой был получен готовый никелевый полуфабрикат.

Поклонники гения товарища Сталина ставят в заслугу пакту Риббентропа – Молотова доступ Советского Союза к якобы новейшим на то время технологиям, которые были получены в конце 1939 – начале 1941 г. из Германии. На самом деле импорт технологий любого характера таит в себе больше негативного, чем позитивного. Конечно, есть исключения, например, импорт технологий Китаем в начале XX в. Разумеется, для перехода из Средневековья в индустриальную эпоху в сравнительно короткий срок получение технологий извне является позитивным фактором, но не так обстоит дело со странами, уже шагнувшими в индустриальную эру. Есть и другие исключения, например, малые государства типа Люксембурга или Уругвая, им также сложно самостоятельно осваивать многие стратегические технологии. Существует также проблема мотивации, например, крупная и густонаселенная Бразилия испытывала сложности с освоением современной металлургии в 1930–1940 гг., потому что на протяжении нескольких поколений бразильцы специализировались на выращивании и продаже на мировом рынке какао-бобов.

Мы помним хорошо кризис российской науки в 1990-х гг. Технологическое развитие России в эпоху «развитого ельцинизма» шло преимущественно за счет импорта, в страну было ввезено много компьютеров и IT-технологий, что создало эйфорию от национальной информационной революции конца 1990-х – начала 2000-х гг. Но затем за эйфорией наступило осознание, что Россия отстала практически по всем направлениям НТП. Отстала не потому, что ее университеты не выпускают необходимое количество квалифицированных специалистов, у нее нет НИИ и т. п., а потому, что экономика привыкла пользоваться иностранными технологиями, создавать продукты уже на иностранной технологической платформе.

Немцы в 1920-1930-х гг. упорно отказывались делиться с советскими коллегами секретами получения тротила. Несмотря на разгром репрессиями в конце 1930-х гг. советской химической науки, к началу войны отечественным химикам все-таки удалось получить свой тротил, но более высокого, чем у нацистской Германии, качества[180]180
  Судариков А.М. Судьба создателей российской технологии тротила // Великая Отечественная война и проблемы советского общества, образования и науки: материалы Международной научной конференции 24 июня 2015 г. СПб.: Изд-во ГПА, 2015. С. 48–59.


[Закрыть]. Представим теперь ситуацию, что Германия дала бы до войны технологию своего тротила. В таком случае смысла тратить средства на разработки своего тротила не было бы, и Красная армия получила бы тротил примерно того же качества, что и вермахт, и тогда эффективность советской тяжелой артиллерии стала бы на несколько процентов ниже, штурмовикам Ил-2 при их малом бомбовом залпе не удалось бы достичь столь высоких результатов, как это оказалось на самом деле, и т. д. и т. п.

Посмотрим на технологии, какие получил СССР из нацистской Германии. Знаменитый двигатель «БМВ» на 500 лошадиных сил, полученный от немцев Советским Союзом еще в 1934 г., позволил развернуть выпуск танка Т-28[181]181
  Кантор Ю.З. Заклятая дружба. Секретное сотрудничество СССР и Германии 20-30-х годов. М.: Политическая энциклопедия, 2014. С. 248.


[Закрыть]. Этот танк фактически был тяжелым. Приобретение немецкого двигателя позволило советскому танкостроению реализовать проект танка с несколькими башнями. Такой конструкцией танка увлекались в 1930-х гг. английские инженеры, но детища британской инженерной мысли танки «Vickers Medium Mark III», «Vickers MK E», «Mk I» оказались не самыми лучшими моделями, в начале Второй мировой войны они применялись редко, так как уже к концу 1930-х гг. британские военные стали отдавать явное предпочтение однобашенным танкам. То же самое произошло и с Т-28 – укомплектованные этими машинами подразделения несли тяжелые потери в «Зимней войне» и в 1941 г. При этом освоение технологии среднего однобашенного танка сильно «буксовало» в 1930-е гг., что было сопряжено с наличием уже готовых, но устаревших морально моделей легких и тяжелых танков, созданных по зарубежным образцам.

Процесс создания советского двигателя мощностью 500 л.с. начался в 1931 г. на базе Харьковского паровозостроительного завода. Почему-то получение немецкого двигателя «БМВ» не привело к сворачиванию исследовательских работ, и в 1939 г. был получен советский двигатель Б-2. Принципиальным отличием советского типа танкового двигателя было то, что он работал на солярке, когда немецкий – на бензине. Преимущество, конечно, оставалось за дизелем. Одновременно с разработкой Б-2 шла работа над двигателем АН-1, который проходил стендовые испытания, когда немецкий «БМВ» был поставлен на Т-28.

К началу 1930-х гг. советская промышленность уже сумела освоить выпуск авиационных двигателей «Юпитер» VII мощностью 600 л.с. Таким образом, никаких серьезных проблем с мощностью двигателей советская конструкторская мысль не имела к середине 1930-х и, тем более, к 1939 г. Конечно, авиационный и танковый двигатель – разные вещи, но в начале 1940-х гг. была освоена технология установки авиационных двигателей на танки Т-34. Эта практика сохранилась и в 1942 г. Дело в том, что Б-2 имел высокие производственные затраты, особенно сырья. По всей видимости, по этой причине во время первой пятилетки советское танкостроение предпочло немецкий «БМВ» советским типам двигателей, что, впрочем, кардинально не повлияло на развитие советского танкостроения.

Далее, знаменитый пресс для изготовления одной готовой броневой плиты весом 70 тонн. Это достижение тогдашней немецкой инженерной мысли было получено СССР в середине 1930-х гг. Надо сказать, что в то время у СССР не было достаточно ресурсов даже для освоения выпуска полевых орудий на удовлетворительном уровне. Для освоения дорогостоящих морских программ денег не будет вплоть до второго полугодия 1938 г. Но каким-то образом императорская Россия справлялась с постройкой линкоров, для которых и нужны были такие бронеплиты.

Что же представлял собой линейный флот Сталина в канун Великой Отечественной войны? Мы специально сказали «флот Сталина», потому что концепция создания крупных сил линейного флота принадлежала в конце 1930-х гг. именно ему. На эту цель ушли крупные деньги, в ущерб строительству легких кораблей. Правда, и современные линкоры в 1941 г. в Красном флоте не появились. Знаменитый линкор «Октябрьская революция» был построен в 1911 г. и носил изначально название «Гангут». Линкор «Севастополь» был построен в том же 1911 г., как и известный линкор «Марат» (он же – «Петропавловск»).

Линкор «Советский Союз» был заложен в 1938 г., в июле 1941 г. его строительство прекратилось, оно было возобновлено после войны, но затем прекращено, в 1949 г. корпус недостроенного судна был отправлен на переплавку. Примерно та же участь постигла советские «Украину», «Белоруссию», «Россию». Строительство «Белоруссии» и «России» было прекращено еще в октябре 1940 г. из-за ряда технических проблем. Одна общая проблема строительства тяжелых кораблей в СССР до войны – это дефицит главных трубозубчатых агрегатов, их закупали в Швейцарии за золото.

В.Я. Сиполс отстаивает точку зрения, что поставки станков из Германии в СССР имели большое значение, поскольку в 1939 г. Советский Союз импортировал 3458 станков, а в 1940–1941 гг. только из Германии – 6430 металлорежущих станков. При кажущийся наглядности эти цифры пока что нам не дают ничего конкретного. 3458 станков были приобретены все-таки за один год – 1939-й. Мы не знаем ни качество, ни комплектацию оборудования, шедшего в Советский Союз из Германии и других стран. Значение импорта станков к третьей пятилетке в СССР заметно снизилось. Парк металлорежущих станков СССР составил в 1940 г. 710 тыс. штук. В 1937 г. импорт машин и оборудования снизился, по отношению к 1929 г., до 32,8 %[182]182
  Внешняя торговля СССР за 20 лет. 1918–1937 гг. М.: Международная книга, 1939. С. 18.


[Закрыть].

В 1928 г. СССР почти полностью зависел от импорта машин и оборудования. В 1939 г. импорт в СССР в целом сократился до 22,6 % от уровня 1928 г.[183]183
  Hunter H., Szyrmer J. Faulty Foundations. Soviet Economic Policies, 1928–1940. Princeton Univ. Press, 1992. P. 128.


[Закрыть] Однако падение импорта в советской торговле было обусловлено не только политикой импортозамещения, но также и снижением цен на зерно и сырье, помимо прочего, в начале 1930-х гг. США и другие страны ввели протекционистские барьеры в отношении Советского Союза. Тем не менее сотрудничество Кремля с США по важным для СССР стратегическим направлениям продолжалось.

Была и еще одна причина охлаждения в советско-американских торговых отношениях – американцы, в отличие от немцев, неохотно шли на предоставление советской стороне долгосрочных кредитов. Несмотря на часто невыгодные для американской стороны советские условия торговли, товарообмен между США и СССР имел высокие показатели во второй половине 1920-х гг. Например, три четверти из имевшихся в СССР на 1930 г. в наличии 60 000 тракторов имели американское происхождение[184]184
  Bailes K.E. The American Connection: Ideology and the Transfer of American Technology to the Soviet Union, 1917–1941 // Comparative Studies in Society and History. Jul., 1981. Vol. 23. No. 3. P. 436.


[Закрыть].

В конце 1939 г. Германия стала выполнять заказы на поставку в СССР станков для расточки мин диаметром 50–80 мм и 80-100 мм, а также ряд других типов якобы уникальных станков, предназначенных в основном для изготовления стволов артиллерийских орудий. Опять-таки, скажем, что до пакта СССР как-то справлялся с выпуском и снарядов, и орудий. Выпуск знаменитого орудия Ф-22 был освоен без немецких технологий.

Что касается проданных СССР немецких самолетов, для ознакомления. Из всего поставленного в Советский Союз новыми были на зиму 1941 г. Ju-88 (2 шт.). Me-109E («Эмиль») являлся на тот момент устаревшей версией «Мессершмитта», и немцы прекрасно знали, что эта модель уже морально устарела, и велись работы над более совершенными модификациями знаменитого истребителя. Me-110 тоже был устаревшей моделью, плохо зарекомендовавшей себя в Битве за Англию. В 1942 г. будут проведены испытания Me-410, двухмоторного истребителя, который должен был прийти на смену Me-110. Знаменитая «штука» в СССР отправлена не была, это и понятно – данному самолету отводилась роль новой тяжелой артиллерии рейха. Ju-88 не ценился командованием люфтваффе высоко, поэтому немецкие конструкторы активно разрабатывали альтернативу этому бомбардировщику, правда, безуспешно.

Любая сделка в экономике означает как выгоды, так и упущенные возможности. Увеличение масштабов внешней торговли с одной страной означает их сокращение с другой. Согласно немецким обзорам Министерства экономики, германский экспорт в СССР упал в 1938 г. до 32 млн RM[185]185
  РГВА. Ф. 1458. Оп. 3. Д. 1.


[Закрыть]. Среди главных внешнеэкономических партнеров СССР в 1938 г. немецкими министерскими экспертами указаны Великобритания, Бельгия, США и Нидерланды (на Англию пришлось примерно 350 млн руб. советского экспорта). Об импорте в документах Министерства экономики Германии не сказано, но мы понимаем, что товары экспортировались обычно Советским Союзом в счет встречных поставок либо ради валюты, которая чаще всего сразу же тратилась на закупку товаров в той стране, в которую поставлялись экспортные товары. Так как в 1930-х гг. более 60 % импорта в СССР составляли машины и оборудование, то несложно представить масштабы ввоза техники из западных демократий в Советский Союз незадолго до подписания пакта Риббентропа – Молотова. Общая сумма советского экспорта составила около 600 млн RM[186]186
  Там же.


[Закрыть], по подсчетам немецких экспертов, соответственно, в рублях, по официальному курсу, она равнялась примерно 1,2 млрд. Вместе с тем мы имеем официальные советские данные, что в 1940 г. оборот внешней торговли СССР составил 0,5 млрд рублей[187]187
  Внешняя торговля СССР 1922–1981. Юбилейный сборник. М.: Финансы и статистика, 1982. С. 6.


[Закрыть].

Возможно, расхождение между германской и советской статистикой происходит из-за разницы в курсах. Не исключено в этой связи, что советский внешнеторговый оборот был занижен составителями советской статистики. Едва ли внешнеторговый оборот СССР в 1940 г. мог стать настолько радикально ниже, чем в 1938 г. В другом статистическом сборнике, изданном в 1960 г., указано, что только с США внешнеторговый оборот составил в 1940 г. 338,4 млн руб., в 1938 г. этот показатель был соответственно 308,4 млн руб., но по курсу 1950 г.[188]188
  Внешняя торговля СССР за 1918–1940 гг. (Статистический обзор). М.: Внешторгиздат, 1960. С. 243.


[Закрыть] Трудно поверить, что в условиях морального эмбарго на торговлю с СССР в 1940 г. показатели внешнеторгового оборота СССР с США и другими западными демократиями возросли, по сравнению с 1938 г. В 1940 г. СССР, несмотря на эмбарго, импортировал товаров из США на сумму 76,1 млн рублей, согласно статистическому сборнику 1981 г.[189]189
  Внешняя торговля СССР 1922–1981. Юбилейный сборник. М.: Финансы и статистика, 1982. С. 23.


[Закрыть]

Из письма М.М. Литвинова А.И. Микояну следует, что СССР в 1938 г. закупил в США продукции на сумму в почти 70 млн долларов, превысив установленный правительством США лимит (40 млн долларов). При этом СССР поставил в 1938 г. марганца на сумму в почти 2,66 млн долларов[190]190
  АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 15. Д. 156. Л. 2.


[Закрыть]. Экспорт СССР в США составил в 1938 г. почти 24,06 млн долларов[191]191
  АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 15. Д. 156. Л. 4.


[Закрыть]. Таким образом, немецкая статистика конца 1930-х гг. близка к истинному положению вещей с советской внешней торговлей того периода.

С августа 1938 г. по июнь 1939 г. СССР закупил в США товаров на сумму 58,7 млн долларов, отрицательное сальдо для СССР по поставкам в рамках соглашения лета 1938 г. (в течение 11 месяцев) составило 43,3 млн долларов. Общая задолженность перед американцами выразилась в цифре 507 млн долларов, включая долги двадцатых годов[192]192
  АВП РФ. Ф. 06. Оп. 1. П. 15. Д. 156. Л. 6–7.


[Закрыть]. Однако торговля с Советским Союзом, несмотря на очевидные финансовые убытки, была важна для Вашингтона. Марганец – это сырье было необходимо для реализации военно-морских и военно-воздушных программ, столь редкий металл делал детали и броню особо прочными. Ф. Рузвельт обещал нации, что США будут иметь мощнейшие ВВС и флот, и обещание надо было выполнять.

СССР готов был летом 1939 г. поставить в США 800 тыс. т марганца в обмен на военно-морскую технику[193]193
  Там же.


[Закрыть]. При этом импорт из США планировалось увеличить до 50 млн долларов США[194]194
  Там же.


[Закрыть]. Из этого следует, что Кремль летом 1939 г. больше интересовался морскими вооружениями, нежели станками, включая станки, применяемые для изготовления снарядов. Моральное эмбарго сильно ограничило доступ СССР к рынкам западных демократий. Конечно, Зимняя война не стала следствием исключительно пакта Риббентропа – Молотова, истоки этой войны достаточно более многообразны. Однако ограничения, вызванные пактом, все-таки имели место. СССР в 1940 г. опасался напрямую торговать с Великобританией. Поэтому нарком внешней торговли А.И. Микоян с послом Великобритании в СССР Р.С. Крипсом 22 августа 1940 г. предложил использовать Иран как ширму для взаимных поставок товаров стратегического значения, советская сторона предлагала 5000 т льна в обмен на каучук (точный объем английских поставок не указан)[195]195
  АВП РФ. Ф. 3. Оп. 64. П. 2. Д. 341. Машинопись. Заверенная копия. Л. 72–78.


[Закрыть].

Таким образом, никаких особо высоких экономических и технических выгод пакт Риббентропа – Молотова Советскому Союзу не дал. Именно с чисто хозяйственной точки зрения пакт стал ошибкой. Верной была стратегия Литвинова развития отношений с США, откуда СССР получал в 1930-е гг. много станков и технологий.

Погибли и забыты

Отойти за Вислу слишком поздно

Решение о нападении на Польшу было во многом предопределено военно-политической доктриной Гитлера в отношении этой страны. Доктрина получила название «Белый план», который возник после политических трений между Берлином и Варшавой зимой 1939 г. По сути, «Белый план» предусматривал нападение на Польшу в случае возникновения острых противоречий между двумя государствами. Предполагалось в первую очередь, что с момента начала конфликта Данциг будет объявлен германской территорией[196]196
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12450. Д. 23. Л. 84.


[Закрыть]. Интересный факт, с точки зрения политики Германии по Данцигскому вопросу, дело в том, что Веймарская республика настаивала на немецкой принадлежности Данцига. По всей видимости, договор о ненападении 1934 г. между Германий и Польшей изменил акценты германской дипломатии в данном вопросе в пользу нейтрального статуса Данцига.

Сама дата нападения на Польшу была продиктована во многом, как указывал Гитлер в письмах к Муссолини, желанием разбить польскую армию до завершения ею перевооружения, которое, как считал Гитлер, должно было окончиться примерно через год, то есть приблизительно осенью 1940 г., хотя абвер обладал сведениями о гораздо худшем состоянии вооруженных сил Польши в аспектах процессов перевооружения и довооружения. Опасениями насчет возможностей у Польши перевооружиться объясняется отказ Гитлера пойти на мирные переговоры 3 сентября 1939 г., когда Британия и Франция еще колебались и были готовы пойти на новую мирную конференцию, которую Италия предлагала провести на своей территории. Гитлер не хотел идти на условие начала мирных переговоров – отвод войск, так как был уверен, что Польша и Франция, сохранив свои территорию и вооруженные силы через полгода – год пожелают пойти на вооруженный конфликт с Германией[197]197
  Гросман А.С. «Ось» Берлин – Рим и начало Второй мировой войны // Вопросы истории. 1968. № 8. С. 87–88.


[Закрыть] (Германии в таком случае пришлось бы воевать на два фронта, так как при выводе вермахта из Польши рейх получал на Востоке потенциального противника).

Гитлер ставил осенью 1939 г. свои военные планы в зависимость от процессов перевооружения и довооружения потенциальных и реальных противников, во всяком случае, как такие процессы ему виделись. С другой стороны, ОКВ было уверено после поражения Польши в успехе германских сил на Западе, поэтому еще до получения ответа из Лондона и Парижа насчет мирных предложений германского правительства от 6 октября 1939 г. издало 9 октября 1939 г. директиву о наступлении против Франции ударом через Нижние страны.

Надо учесть еще один немаловажный фактор, подтолкнувший Гитлера форсированными темпами начинать подготовку наступления на Западном фронте уже в начале октября 1939 г.: это – позиция Италии, которая могла встать на сторону Германии только, как убеждал Гитлер свое окружение, в случае успешного наступления на Западе. К сентябрю 1939 г. между Германией и Италией возникло охлаждение отношений, в этой связи Гитлер вполне опасался повторения 1915 года, когда Италия встала на сторону Антанты, хотя имела союзнические отношения с державами Центра. Итальянский историк Л. Виллари доказывал, что Гитлер уже в начале сентября 1939 г. был уверен в подготовке Муссолини к разрыву с Германией и переходу в стан врага, на что указывали также усиленные работы по достройке укреплений в Тироле[198]198
  Villari L. Italian Foreign policy under Mussolini. N.Y. 1956. P. 229–230.


[Закрыть].

Насчет Италии у Гитлера были и другие соображения. В речи в Рейхстаге 6 сентября 1939 г. Гитлер заявил о намерении превратить европейскую войну в мировую, если западные союзники захотят спровоцировать в Германии повторение 11 ноября 1918 г.[199]199
  Гросман А.С. «Ось» Берлин – Рим и начало Второй мировой войны // Вопросы истории. 1968. № 8. С. 89.


[Закрыть] В этой связи Италия нужна была вермахту в качестве трамплина для удара по средиземноморским и азиатским владениям Британии.

Вспоминая события конца 1918 г., Гитлер в своей речи от 6 октября 1939 г. указал, что западные державы не дождутся разобщения немецкого народа[200]200
  Там же.


[Закрыть]. Таким образом, Гитлер оставался уверенным в непобедимости вермахта, который, как он считал, не был побежден и в 1918 г., но полагал, что западные союзники будут искать экономические пути давления на Германию, чтобы повторить сценарий конца Первой мировой войны, когда в обществе и среди правящей верхушки государства действительно возникли политические противоречия. Для недопущения подобного развития событий Гитлер и хотел превратить европейскую войну в мировую, для чего ему требовалось вовлечь в конфликт Италию и другие государства. Только в таком случае Германия имела возможности для получения внешних ресурсов из отдаленных регионов мира и разрушения Британской колониальной империи.

Вероятность вмешательства западных союзников в конфликт рассматривалась германским руководством как почти нулевая. Гитлер в своем духе уповал на некие внутренние неурядицы во Франции, при которых Британия не решится в одиночку вступить в войну. Правда, произойти это должно было в недалеком будущем, как был убежден Гитлер[201]201
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12450. Д. 23. Л. 84.


[Закрыть]. Сама операция против Польши задумывалась Гитлером как часть плана борьбы с западными державами, вмешательство СССР в конфликт с Польшей рассматривалось им как вполне возможное, с чисто технической точки зрения, но невозможное – с политической, поскольку руководящая верхушка Польши никогда не пошла бы на сделку с большевиками из-за угрозы поглощения Польши Советским Союзом[202]202
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12450. Д. 23. Л. 85.


[Закрыть].

В полдень 22 августа 1939 г. Гитлер в большом зале Бергхофа выступил с речью перед главами военных ведомств и начальниками штабов, в которой почти полностью повторил «Белый план» с той только поправкой, что благоприятный момент для действий наступил[203]203
  Грайнер Х. Военные кампании вермахта. Победы и поражения. 1939–1943. М.: Центрполиграф, 2011. С. 33.


[Закрыть]. И. Риббентроп прибудет в Москву только 23 августа, а пакт Риббентропа – Молотова будет подписан в Кремле в 2 часа ночи 24 августа. Х. Грайнер полагал, что Гитлера подтолкнули к более агрессивным действиям в те дни переговоры министра иностранных дел рейха с правительством СССР[204]204
  Там же.


[Закрыть]. Однако эти переговоры еще даже не начинались, когда Гитлер сказал своим генералам, что инициатива пакта о ненападении между Германией и СССР исходит от Москвы[205]205
  Там же. С. 36.


[Закрыть]. Не исключено, что Гитлер блефовал. Но интересно его пояснение мотива шага Сталина в сторону переговоров с Берлином о пакте, что, «если дело дойдет до войны между Германией и Советским Союзом, его режиму придет конец, все равно, выйдут ли его солдаты из войны победителями или же потерпевшими поражение»[206]206
  Там же.


[Закрыть]. Гитлер убеждал своих подчиненных, что западные державы «лишились всех козырей» из-за пакта о ненападении на СССР[207]207
  Там же.


[Закрыть].

Гитлер считал, что Сталин не заинтересован в сохранении Польши, что будет также его мотивом к подписанию пакта. Но вернемся к теме противоречий между Сталиным и Красной армией. Гитлер рассуждал в своем духе, считая, согласно нацистской доктрине превосходства германской расы, что все государства, кроме Германии, слабы или нежизнеспособны, будучи раздираемы внутренними противоречиями. Если в случае с Францией такими противоречиями были частые конфликты между левыми и правыми партиями, то в ситуации с Советским Союзом при его однопартийной политической системе Гитлер нашел какие-то сильные трения между Сталиным и армией. Скорее всего, свою роль в формировании такого представления о политической ситуации в СССР сыграл политический процесс по делу Тухачевского.

С пактом Гитлер связывал экономическое усиление Германии и изменение баланса сил в мире в сторону ослабления Британской империи. Дипломатические приготовления (имелись в виду переговоры в Москве), по мнению Гитлера, открыли путь немецкому солдату[208]208
  Грайнер Х. Военные кампании вермахта. Победы и поражения. 1939–1943. М.: Центрполиграф, 2011. С. 36.


[Закрыть], хотя, как следует из «Белого плана», советский фактор изначально не рассматривался Гитлером как центральный в польском вопросе. Но на Гитлера определенным образом повлияли переговоры западных союзников со Сталиным об оборонительном союзе, эти переговоры были изначально обречены на провал, так как Сталин не представлял, как технически Британия с ее тремя пехотными дивизиями в состоянии помочь в случае войны с Германией Советском Союзу. Однако Гитлер принял эти переговоры за проявление слабости Франции и Англии.

Гитлер считал, что Югославию можно считать преданным другом Германии, не исключено, что в те августовские дни Гитлер вполне искренне этому верил[209]209
  Там же. С. 34.


[Закрыть]. Во всяком случае, оккупация режимом Муссолини Албании вселяла в Гитлера уверенность, что в зоне Средиземноморья установился «баланс сил» в пользу Германии[210]210
  Там же.


[Закрыть]. Таким образом, существовали несколько слагаемых военной геополитики Гитлера в самый канун Второй мировой войны: безопасность южного фланга из-за прочных позиций Италии в Средиземноморье, слабость Франции и Англии на Западе из-за их внутренних политических противоречий и усиливавшегося на их колониальные империи давления Японии на Дальнем Востоке; нежелание Сталина сохранять суверенитет Польши и внутренние противоречия внутри СССР, которые делали его не опасным для Германии. Решение о нападении на Польшу созрело под влиянием этих внешних обстоятельств, многие из которых Гитлер просто вообразил либо преувеличил. Завершить кампанию против Польши Гитлер намеревался до октябрьских дождей, во всяком случае, до начала октября планировалось разгромить основные силы польской армии. Поэтому переговоры с польской стороной при посредничестве Англии допускались Гитлером только до 1 сентября 1939 г., в этой связи свою роль сыграло мнение ОКХ, которое считало, что сосредоточение войск вдоль границ Польши на сроки далее начала сентября были просто трудно реализуемо из-за логистических проблем, поэтому, как считали немецкие планировщики, надо было либо наступать, либо расходиться по местам постоянного базирования[211]211
  Грайнер Х. Военные кампании вермахта. Победы и поражения. 1939–1943. М.: Центрполиграф, 2011. С. 43.


[Закрыть].

ОКХ всерьез рассматривало возможность польской армии атаковать территорию Восточной Пруссии в сентябре 1939 г. ОКХ также предполагало контрудары из западных районов Польши в поддержку польских сил, удерживавших Данцигский коридор. По сути, ОКХ был изначально настроен на ведение маневренной войны со стороны Польши, что подразумевало отсутствие явной необходимости в стратегии преодоления сопротивления противника в укрепрайонах (УРах). Польское командование, очевидно, также ориентировалось на быстрые действия маневренных групп со своей стороны против также высокомобильных частей противника. В этой связи выиграть серию сражений должна была та сторона, которая была в состоянии быстрее двигаться в оперативном пространстве. Надо отметить в этой связи, что немецкие соединения в Силезии до 20 августа 1939 г. занимались земляными работами по укреплению границы, и только после 20 августа началась интенсивная подготовка к вторжению. По всей видимости, ОКХ до конца августа 1939 г. все-таки исходило из возможности развития событий по «судетскому» сценарию, поэтому не исключалась вероятность ограниченных действий в ключе просто военной демонстрации на границе. Пополнение войск резервистами стало происходить также относительно поздно – в июне 1939 г.

ОКХ, делая ставку на быстрое наступление, намеревалось взять польские сухопутные силы в гигантский котел, наступая с севера (от Балтики) и с юга (из Силезии). Были сформированы в соответствии с этим планом две группы армий – «Юг» (ее возглавил фон Рундштедт) и «Север» (во главе с фон Беком). ГА «Юг» состояла из 34 дивизий, разделенных между 8, 10 и 14-й армиями. 10-я армия должна была действовать из района Кройцбурга в северо-восточном направлении, правый фланг этой армии должна была прикрывать 14-я армия, которой было предписано для этого наступать из Верхней Силезии. Левый фланг 10-й армии прикрывала 8-я армия, имевшая в своем составе всего лишь 4 дивизии.

8-я армия должна была двигаться на Варшаву из района восточнее Бреслау, прикрывая тем самым левый фланг 10-й армии от удара польской группировки, сконцентрировавшейся в районе Познани.

ГА «Север» состояла из 3-й и 4-й армий. 4-я армия должна была действовать из Померании, когда в задачи 3-й армии (8 дивизий) входило в основном прикрытие приграничной с Польшей Восточной Пруссии.

ГА «Юг» был выделен резерв в 6 дивизий, ГА «Север» получила в резерв 4 дивизии. Таким образом, численность выделенных для операции против Польши дивизий примерно соответствовала количеству польских дивизий. Учитывая стоявшие перед вермахтом задачи и большую протяженность фронта, германская сторона оказалась в неблагоприятном положении. Вермахт должен был не просто наступать, но еще обеспечить прикрытие границ, а также установить соединение с Восточной Пруссией, которую защищали незначительные силы.

После овладения «коридором» 3-я и 10-я армии должны были совместными усилиями отрезать Варшаву от восточных польских территорий, что не было предусмотрено первоначальными планами ОКХ, но на этом настоял лично Гитлер. Основная нагрузка на этом этапе операции ложилась на 3-ю армии Кюхлера. Если наступление 10-й армии забуксовало бы или то же самое произошло бы с 3-й армией, то гигантские клещи вокруг района Варшавы не смогли бы сомкнуться, в таком случае Польская армия получала стратегическую инициативу, нанося удары во фланги немецких групп армий из района Познани.

Более всего германское командование опасалось быстрого отхода польских соединений из района «коридора» в восточные регионы Польши. Поэтому вермахту предписывалось постоянно преследовать польские части с целью не позволить им уйти за Буг и Сан.

Германское наступление оказалось для польских войск неожиданностью, несмотря на неоднократные предупреждения от польских и других союзных спецслужб о подготовке вермахтом вторжения. Польское правительство даже не провело мобилизацию до начала боевых действий, поэтому польские вооруженные силы фактически имели 700 000 солдат и офицеров против 1,2 миллиона у вермахта, при учете столь широкого фронта и того, что в течении недели (Польша страна немаленькая) резервистов просто невозможно было влить в действующие части, исход кампании был уже предопределен.

ГА «Юг» прорвалась во внутренние районы Польши к вечеру 2 сентября 1939 г., овладев практически всеми укреплениями польской армии севернее Миловки и выйдя к верхнему течению Вислы. Левый фланг ГА «Юг» к этому времени прорвал линию польских укреплений южнее Николаи, ее 10-я армия благодаря танковым соединениям быстро продвигалась 1–2 сентября в направлении к Радому, достигнув переправы через Варту в районе Вилюна. ГА «Север» продвигалась столь же быстро, выполнив к исходу 2 сентября практически все свои текущие задачи.

3-я армия встретилась 2 сентября с контратаками по крайней мере одной кавалерийской бригады. Помимо этого, 3-я армия наткнулась на хорошие польские укрепления, которые упорно защищались польскими войсками. Окончательный перелом наступил 6 сентября, когда германские войска захватили Краков. 7 сентября штабы германских армий, задействованных в операции, отметили массовый отход польских войск в глубь страны практически по всем направлениям. 20 сентября 1939 г. завершилось уничтожение польской группировки в «Лодзьском котле», 120 000 польских военнослужащих попали в плен. В общей сложности под Лодзем были полностью разгромлены 9 польских дивизий и порядка двух кавалерийских бригад[212]212
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12451. Д. 538. Л. 18.


[Закрыть]. Между Варшавой и Модлином 10-я армия вермахта разгромила от двух до трех польских дивизий и одну кавалерийскую бригаду к 21 сентября 1939 г. 19–20 сентября польские части пытались прорваться из окруженной Варшавы, польской стороной также предпринимались встречные удары в направлении внешнего обвода «Варшавского котла»[213]213
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12451. Д. 538. Л. 18, 19.


[Закрыть].