Текст книги "СССР и Второй фронт"

Вопреки сложившему популярному мнению, генерал Джордж уже 11 мая 1940 г. направил под Седан 2-ю моторизованную дивизию и 3-ю механизированную дивизию резервистов, эти дивизии находились под командованием штаба XXI корпуса. Их целью была атака на важный транспортный узел Стонне, откуда открывалась дорога в глубь Франции. 13-го вечером основные силы XXI корпуса вышли на исходные позиции для контратаки. Главная нагрузка была возложена на 3-ю механизированную резервную дивизию (МРД), которая уступала немецким ТД по качеству личного состава и оснащенности. Дивизия шла в зону боевых действий столь быстро, что от нее отстали части, отвечавшие за снабжение танков ГСМ. Поэтому командир 3-й МРД генерал Бокард отправил рапорт в штаб корпуса, что дивизия готова атаковать только 15 мая. Но командир XXI корпуса генерал Флавини упорно настаивал на атаке уже после полудня 14 мая. Далее последовал не совсем понятный приказ Флавини – распределить танки 3-й МРД вдоль фронта в 12 миль по малым группам, сама контратака была отложена на неопределенное время, так как Флавини не был уверен, что Бокард в состоянии ее провести.

Контратака все-таки состоялась утром 15 мая в районе Стонне, но не столь концентрированными силами, как это было задумано вначале. При этом Флавини был уверен, что Г. Гудериан повернет на Стонне свои главные силы, но немецкий танковый генерал уже 13 мая решил действовать по-другому, отправив 1-ю и 2-ю ТД на Стоню-л’Альбе, по наиболее, с точки зрения французов, неудобному пути в глубь Франции, по сути, XIX корпус должен был сделать крюк. Атака под Стонне могла увенчаться успехом для французов, атакуй они 15 мая, как и планировал Бокард, всей массой 3-й МРД, в таком случае они выходили в тыл 1-й и 2-й ТД, преодолев сопротивление 10-й ТД. Но целых два дня 3-я МРД упорно атаковала при поддержке 3-й моторизированной и 5-й механизированной дивизий по частям. Французские атаки продолжались и после 16 мая, но они уже утратили стратегический смысл, так как основные силы XIX корпуса Г. Гудериана ушли далеко на запад.

Однако севернее Стонне произошло еще что-то, что изменило ход истории. XV корпус генерала Гота столкнулся с 1-й МРД, шедшей из Бельгии, цель этой французской дивизии было зайти в тыл этому корпусу, создав угрозу всему северному флангу группы армий А. И здесь впервые отличился Э. Роммель, командир тогда 7-й ТД (помимо нее, в составе XV корпуса была еще 5-я ТД). 14 мая утром Э. Роммель получил радиосообщение от своего 7-го полка, что последний подвергся тяжелой атаке французских танков. Роммель лично возглавил контратаку, его танк получил несколько прямых попаданий из французских ПТО, сам будущий «лис пустыни» получил легкое ранение. Так начиналось сражение за городок Onhaye. В течение двух неполных дней Э. Роммелю удалось уничтожить либо захватить, действуя только 25-м полком, 19 тяжелых и 12 легких французских танков. Судя по рапортам с места, французы после 14.00 14 мая 1940 г. отступали. Вечером 15 мая Э. Роммелю удалось нанести французам новое поражение, на этот раз бой шел в районе деревни Филлиппвиль, где частям 7-й ТД удалось уничтожить 13 и захватить 20 французских танков.

Спустя несколько часов боя вдоль национальной трассы 36 наступает перелом в сражении, 25-й ТП под личным руководством Э. Роммеля атакует массы танков и мотопехоты противника, несмотря на концентрированный огонь дивизионной артиллерии французов. Исходя из опыта Первой мировой войны, Э. Роммель приказывает вести огонь из всего, что имеется, по зонам, откуда противник ведет обстрел. Наиболее успешным оказывается применение танков в сочетании с орудиями ПВО 37 мм за счет высокой скорострельности последних. Не последнюю роль сыграла и мораль французских войск. Когда 25-й ТП ворвался в середину шедших на марше колонн французов после 23.00 15 мая 1940 г. под городом Авеном, последние оказывали слабое сопротивление, многие сдались в плен. Например, II./A.R.78 (Второй дивизион 78-го артполка) удалось захватить вечером 15 мая 48 французских танков, которые просто оказались в тылу 25-го ТП, за которым шел II./A.R.78. К 17 мая 1940 г. оборона 1-й МРД была окончательно дезорганизована, утром того же дня 7-й ТД удалось взять в плен около 6000 французских солдат и офицеров (по другим данным, около 10 000 французов были взяты за весь день 16 мая 1940 г. в плен), потеряв при этом 16 мая 1940 г. 4-х убитыми и 16 ранеными.

Успех Э. Роммеля под Филлипсвиллем во многом объясним тем, что командир 1-й МРД генерал-майор Bruneau не провел 14 мая разведку, чтобы выяснить точное местоположение и состояние сил противника. Он вывел свою дивизию к переправам через р. Маас и стал готовиться к контратаке, которая должна была состояться не ранее утра 15 мая, поскольку танки надо было заправить, и французы ждали подвоза горючего в нескольких километрах от г. Динант у поселения Флавион. Надо сказать, что Э. Роммель тоже не стал проводить разведку. Кроме того, он совершенно не знал до 15 мая о планах и точном месте положения частей 5-й ТД, которая тоже направлялась к Флавиону.

После войны победу под Динантом и Филлипсвиллем приписали Э. Роммелю, причислив его к разряду ведущих стратегов компании 1940 г. во Франции. Однако Э. Роммелю помог элемент случайности. Одна из рот 5-й ТД неожиданно для себя и своих соседей утром 15 мая наткнулась на группу тяжелых французских танков в районе Флавиона. Французы не выставили постов охранения, части снабжения растянулись по шоссе, протянувшемся через густые леса. Однако после первых же выстрелов французские танки сдвинулись с места, начав сближаться с немецкими Т-III. Они подходили к немцам на расстояние выстрела с 250 метров, не намереваясь явно останавливаться на этой отметке, если бы немецкие танки не начали стрелять, целясь с флангов в радиаторы. И тут выяснилась неизвестная ранее вермахту особенность французских «стальных монстров»: их командиры, выполнявшие еще и функции стрелков и заряжающих, не имели специальных башенок для обзора, поэтому для высокой степени точности стрельбы им надо было сходиться на близкое расстояние с противником, что лишало французские «Char» B1 их главного преимущества – брони, которую с расстояния 1000 и даже 800 м не брали немецкие ПТО. У Флавиньи роте из 5-й ТД удалось подбить до пяти «Char» B1, французские пехотинцы оказались совершенно не обучены оказывать сопротивление танкам.

Французские документы дают нам возможно по-другому посмотреть на события к северу от Седана. Командование IX армии плохо представляло себе к вечеру 13 мая 1940 г. ситуацию в районе Динанта. 1-й МРД поэтому было приказано занять позиции у переправ на Сомбре, ожидая дальнейшего развития событий. Атака на Динант была намечена на 15 мая 1940 г. при поддержке 2-й МРД, но в 10 утра 14 мая 1940 г. от командира 2-й МРД поступило сообщение, что его дивизия не может вовремя выдвинуться на позиции из-за того, что колонны дивизии расстроены ударами люфтваффе. Поэтому командир 1-й МРД принимает решение атаковать во второй половине дня 14 мая, не ожидая подхода подкреплений из 2-й МРД, что нарушает все планы французского командования. Приказ атаковать 1-я МРД получает от командования IX армии в 13.00. В 13.30 танковые колонны французов начинают выдвигаться на позиции.

Выдвижение танков в район Флавиона было произведено столь поспешно, что за тяжелыми машинами не поспели легкие танки «Хочкинс», инженеры и ПТО. В результате командиры танковых подразделений двигаются очень медленно, что ведет к резкому увеличению расхода топлива. Практически до вечера французские танковые колонны двигаются к Флавиону, встречая на своем пути только колонны беженцев и разбитые пехотные части. Немецкая авиация почему-то не наносила удары, хотя в воздухе не было видно ни одного истребителя западных союзников.

Вечером 14 мая среди французских танкистов поднимается нервозность, противника не видно, разведки нет. Непонятно, где пролегает линия фронта, где-то в отдалении звучат автоматные очереди. Вечером командир 1-й МРД дает приказ начинать контратаку, имея слабые представления о месте положения противника. Однако к трем ночи 15 мая артиллерия дивизии и ПТО еще не прибыли к Флавиону, как не достигли его и колонны бензовозов. Командование дивизии не имеет связи со своей артиллерией и частями снабжения. По сообщениям свидетелей тех событий, офицер связи, назначенный найти заправщиков, просто заблудился, что не так удивительно, так как у дивизии не было карт местности. Вечером 14-го числа командиры танковых подразделений сами организуют уже поиск заправщиков, которые к рассвету так и не прибыли.

Однако дело было не только в офицере связи. Генерал Корап, командующий IX армии, не дал в 13.00 деталей предстоящей атаки, что и вызвало дезорганизацию в дивизии. Практически до 5 утра французы не видят противника у Флавиньи, хотя и слышат передвижения крупных колонн танков XV корпуса Гота. В 5 утра 15 мая 1940 г. немцы начинают артиллерийский обстрел французских позиций в районе леса Коренна. Командир 28-го батальона просит штаб дивизии провести контрбатарейный огонь, но своей артиллерии не оказалось на месте.

14 мая вечером в штабе IX армии происходит переоценка обстановки, и 1-й МРД предписывается отойти на 20 км на запад, чтобы соединиться с отступающими от Седана пехотными частями. Отправленный к генералу Бруно офицер связи заблудился. Но утром 15 мая начинается то, что во Франции потом получит название катастрофы у Флавиона. В 8.30 командир 28-го танкового батальона (ТБ) радирует о приближении к замку Анте 30 немецких танков. 28-й ТБ контратакует немцев с фланга, но не может их одолеть, так как его поддерживает только одна успевшая выдвинуться к месту сражения батарея ПТО, которая к тому же имеет боезапас по 3 выстрела на орудие. 26-й и 28-й ТБ дерутся почти до 11.30, после чего начинают отход, так как в 11 утра до сотни немецких танков врываются во Флавион[254]254
  Ecole d’etat. La 1re D. C. R. dans la bataille de la Meuse. Relevé dans la revue Histoire de Guerre Janvier. 2000. № 1. P. 28–31.


[Закрыть]. Однако отступление 28-го ТБ сопряжено с новой сложностью – дефицитом бензина, который так и не доставили, практически до вечера две роты батальона дерутся, имея обездвиженные танки, немцы обходят их, устремляясь на запад. Вечером 15 мая, видя, что подкреплений нет, французские танкисты поджигают свои машины и уходят в леса. 26-й ТБ был уничтожен полностью немецкими тяжелыми танками (фактически средние танки Т-4 из 25-го ТП 7-й ТД Э. Роммеля).

В 11.30 генерал Бруно лично выезжает на передовую, лично увидеть, что происходит, так как связь к тому времени уже не работала. Он видит борющийся 28-й ТБ, после чего уезжает обратно, признав, что положение очень серьезное. К 11.30 37-й ТБ (резерв Бруно) только закончил заправку. 37-й ТБ частично выходит на помощь 28-му ТБ, но два отправленных на выручку из семи танков быстро выходят из строя из-за механических неполадок, у трех такие неполадки обнаруживаются во время боя, поэтому их экипажам приходится срочно эвакуироваться.

Командир 37-го ТБ отправил такое малое количество танков из-за того, что на его часть была возложена миссия обороны дороги Флавион-Эрметон. В 3.40 утра 16 мая он радировал в штаб дивизии, что немецкие танки остановлены у Флавиона[255]255
  Ecole d’etat. La 1re D. C. R. dans la bataille de la Meuse. Relevé dans la revue Histoire de Guerre Janvier. 2000. № 1. P. 36.


[Закрыть], но при этом треть личного состава батальона была потеряна. Отказ от контратаки на Флавион силами всего батальона мотивировалась также противодействием немецкой пехоты (надо понимать, стрелки и персонал ПТО). 26-й ТБ потерял к вечеру 15 танков из 17 единиц. Однако в резерве еще оставался 25-й ТБ, который не успел просто вовремя подойти к месту сражения, вторая рота которого так и не была обнаружена командиром батальона (рота из семи танков заблудилась).

Несмотря на упорное сопротивление 26-го и 28-го ТБ, Брюно принимает решение 15 мая 1940 г. в 16.00 начать общий отход 1-й полубригады на Филлипвиль. Но вечером из-за сложностей со связью 1-я полубригада не получила приказ Брюно. К тому времени боеспособными оставались 25-й и 37-й ТБ, первый спокойно дозаправлялся у деревни Метте. Давление противника к вечеру 15 мая заметно ослабло, немцы перегруппировывались. Однако остаткам 1-й полубригады все-таки в ночь на 16 мая 1940 г. удалось провести организованный отход к Бомонту.

Впоследствии специалисты считали, что одной из главных причин поражения 1-й МРД оказался слишком поздний подход 37-го ТБ, что стало следствием медлительности генерала Брюно, который оценил ситуацию как очень опасную только в 11.30 15 мая 1940 г. Кроме того, дефицит средств радиосвязи сыграл свою негативную роль, как и опоздание артиллерии, которая оказалась к 16 мая почти за 10 километров от места сражения под Флавиньи. Разумеется, нельзя упрекать французских солдат и офицеров в катастрофе у Флавиньи, так как налицо тактические ошибки командований армии и дивизии.

Впоследствии историки ссылались на то, что 9-я армия Карнапа была укомплектована в основном резервистами старших возрастов, которые просто не выдержали атак люфтваффе и танковых соединений вермахта. Однако был упущен немаловажный факт, в составе 9-й армии находилась 5-я механизированная дивизия, которая должна была закрыть прорыв немецких танковых частей, то же самое потом будет делать 4-я легкая дивизия (фактически тоже танковая), но уже в составе 6-й армии. 5-я французская механизированная дивизия имела в своем составе почти исключительно кадровых военных, но дело было не в солдатах – 5-я дивизия, по приказу армейского командования, стала отступать, как стало известно о прорыве немцев под Седаном, на юг, при этом посланная на ее поддержку 3-я бригада спагов (мароканская кавалерия) не была предупреждена об отходе 5-й мехдивизии. В результате возникшего информационного вакуума 3-я бригада марроканцев продолжала двигаться навстречу немецким танкам, когда 5-я механизированная дивизия уходила на юг, создав тем самым брешь, в которую устремились моторизированные части вермахта. Таким образом, суть случившего во многом заключалась в координации действий крупных воинских соединений французской армии, а не в качестве солдат и офицеров. При этом 3-я бригада спагов сумела успешно контратаковать в долине реки Маас немецкие части, задержав продвижение противника на несколько часов.

Реализация плана «Гельб» была осуществлена примерно по тому же сценарию, что и война с Польшей в сентябре 1939 г.: быстрый прорыв в глубокий тыл танковых соединений, поддержанных авиацией. Тем не менее в ситуации с Францией у ОКВ и ОКХ были сомнения. Изначальный вариант плана «Гельб» рассматривал Бельгию и Северо-Западную Францию как главный театр боевых действий. В исторической науке сложилось мнение, что именно этот, изначальный, вариант плана «Гельб», представленный Гитлеру 30 января 1940 г., являлся неудачным. Пересмотренный в конце февраля 1940 г. план вторжения во Францию оказался более эффективным. На самом деле ОКХ фактически действовало по двум схемам (от января 1940 г. и от февраля 1940 г.) одновременно, перераспределяя ресурсы между двумя направлениями генерального наступления (первый – через реки Маас и Диль, второй – через Люксембург и восточную часть горного массива Арденны).

В западной и российской историографии запомнился прорыв трех танковых корпусов вермахта через Люксембург и Арденны 10–14 мая 1940 г. Наступление вермахта в Бельгии четко ассоциируется с отвлекающим маневром для заманивания в ловушку Первой французской армии и БЭС. На самом деле все было сложнее. И здесь нам надо обратиться к материалам французской стороны, чтобы понять общую картину произошедшего в мае 1940 г.

16 мая 1940 г. в Париже шло военное совещание с участием Черчилля и Даладье. Положение на фронте прояснилось. Оно было тяжелым, но еще не безнадежным. В Первую мировую войну немцы прорвали фонт в августе 1914 г., но к середине сентября ситуацию удалось исправить. У французской армии были стратегические резервы. Черчилль это помнил. Он задал Гамелену вопрос: «Где ваши стратегические резервы?» Последовал ответ: «У меня их нет». Черчилль был ошеломлен[256]256
  Лозовский Б. (сост.). Блицкриг в Европе: Война на Западе. M.: ACT; Транзиткнига; СПб.: Terra Fantastica, 2004.


[Закрыть]. Такого не ожидал никто, включая и германский Генштаб. Гальдер и другие планировщики считали, что вермахт должен достичь рубежей конца 1914 г., примерно там, где его застало поражение на Марне. Далее в дело должны были вступить дипломаты.

Впрочем, поражение Англии предрекали сами же британские военные, они отводили метрополии 2–3 месяца, после чего страна святого Георгия должна была погрузиться в хаос, холод и голод до вступления на ее землю первого же немецкого солдата или даже без того. Опыт войны в Испании показал, что под давлением люфтваффе инфраструктура любой страны может рухнуть в считаные месяцы, если нет, конечно, противодействия ПВО, но у англичан на начало войны было менее 500 самолетов первой линии. Однако крушения Британской империи в первые же полгода войны не произошло, не случилось его и после поражения Франции, когда нацисты получили военно-морские и военно-воздушные базы в Бельгии и в Западной Франции.

Общепризнано среди западных историков, что доктрина широкого фронта, которой следовала Франция в межвоенный период, не позволила сконцентрировать резервы на важном направлении прорыва немецких войск в майские дни 1940 г. Тем не менее ни одна из доктрин не отменяла стратегические резервы, и у французов они были, если посмотреть хотя бы на полки тяжелой артиллерии.

В межвоенный период во французской военной мысли доминировали идеи Пьера Петена – героя Вердена. Его считали спасителем Франции в годы Первой мировой войны. П. Петен был артиллеристом. Его видение войны сводилось к позиционным боям, изматывающим противника. К середине 1930-х гг. П. Петен сформулировал стратегию защиты северо-западных рубежей Франции, где укрепления были слабыми.

П. Петен предложил перенести боевые действия на территории Бельгии и Нидерландов. Франко-бельгийско-голландская группировка должна была измотать немцев, после чего у них не хватило бы сил ударить по территории Франции. Хороший план, только он не учитывал важные детали. Голландцы и бельгийцы могли отказаться от вступления в войну, прикрывшись нейтралитетом. Бельгийцы могли договориться с Гитлером и просто пропустить его войска через Арденны. Французские войска могли просто не успеть до занятия Нидерландов и северных провинций Бельгии немцами, так как французским мобильным соединениями после начала мобилизации требовалось для операции по занятию Бельгии не менее недели. Применение немцами парашютно-десантных войск, разумеется, тоже не учитывалось, а они сыграли ключевую роль в нейтрализации укрепрайонов в Бельгии. Стратегия голландцев тоже не принималось Петеном во внимание, а зря, так как войска Нидерландов в случае конфликта с Германией планировали отход к бельгийской границе для соединения с британскими войсками, которые должны были высадиться в Нормандии и двигаться к Антверпену. Это означало, что Нидерланды как поле боя, где, по мнению Петена, вермахт должен был истечь кровью, исключались. К марту 1939 г. французский Генштаб осознал, что при том наступательном потенциале французской армии, какой имел место быть, никакая организация подвижной обороны в Бельгии и Нидерландах немыслима.

План маршала Пьера Петена был хорош, если бы Франция имела бы ту же экономику и армию, что и Германия в конце 1930-х гг. Кроме того, французам надо было создать обширный пояс обороны, в безопасности было только побережье Ла-Манша. Граница со Швейцарией была столь же ненадежна, как и с Люксембургом. Немцы могли нарушить нейтралитет альпийской федерации и объединиться с итальянской армией. К концу августа 1939 г. Муссолини уже окончательно определился с выбором в пользу поддержки Германии, но пока что эта поддержка должна была носить характер демонстрации силы на границе с Францией, однако, как решили в канун войны Гитлер и дуче, этого было достаточно на первое время. Непонятной оставалась ситуация с Испанией. Словом, как и при Наполеоне Бонапарте, Франции пришлось бороться, находясь в окружении, только у французов не оказалось Наполеона. Но, главное, французским военным политики в Лондоне и Париже не дали времени на завершение перевооружения, на замену старых танков новыми, на увеличение численности авиации, на завершение военно-морских программ (сильный флот был призван сдержать Муссолини).

Выше мы уже сказали о недостатках в материальной части французских сухопутных сил на момент начала войны. Как мы видели в этом разделе, существовали проблемы со стратегией, она была поставлена в зависимость от внешней политики и была едва ли реализуема из-за длительного периода мобилизации и выдвижения к границам сухопутных частей. Поэтому победу Германии в 1940 г. едва ли можно назвать странной, как ее называют некоторые историки на Западе, но в то же время нельзя сказать, что она была запрограммированной. Тем не менее поражения Франции могло бы и не быть, если бы Гамелен подготовил бы стратегические резервы. Были еще и другие факторы, которые могли позитивным образом повлиять на ситуацию на Французском фронте в пользу западных союзников. Польша все-таки дала время французской армии, но не измотала в достаточной мере вермахт. За период «сидячей войны» французская промышленность выпустила 531 «Renault R-35/40», 441 «Hotchkiss H-39», 203 «B1-bis» и много другой бронетехники. Таким образом, французская армия по танкам была не такой слабой в мае 1940 г., как в начале сентября 1939 г.

Вермахт, как и ожидал Гамелен, начал наступление в Бельгии мощным ударом механизированных частей. Действуя строго по разработанному еще в 1920-х гг. алгоритму, французские войска нанесли встречный удар. И это логично. Если бы немецкие дивизии вышли к франко-бельгийской границе, то Гамелену пришлось бы защищать в несколько раз более широкий фронт с плохо пригодным для обороны ландшафтом местности.

На острие немецкого наступления оказался 16-й танковый корпус Хепнера, входивший в состав 6-й армии, которая в свою очередь выступала главной ударной силой группы армий «В» (Хепнер получил в свое распоряжение две отборные танковые дивизии – 3-ю и 4-ю). От столкновения 1-й армии Гастона Биллиота во многом зависел исход войны, французам требовалось наголову разбить немецкие бронетанковые соединения, в таком случае они могли быстро повернуть на юг против группировки немцев, прорывавшейся через Арденны. Многое теперь зависело от французского конномеханизированного корпуса Рене Прина.

Хепнер имел в своем распоряжении 674 танка, из них только 132 Т-III и Т-IV, однако качество артиллерии и этих новейших на тот момент немецких моделей оставляла желать лучшего, они могли пробить броню французских танков только с расстояния 600 м (Т-IV был в то время оснащен короткоствольной пушкой 75 мм, имевшей малую дальность стрельбы). Зная столь слабые технические характеристики своих танков, немецкое командование обучало танкистов тактике быстрого сближения с противником. Почти все самолеты первой линии были переданы в начале мая в поддержку ГА «В». Прин имел против Хепнера тоже две танковые дивизии, в составе которых были около 600 танков, но менее 190 из них составляли средние танки[257]257
  Gunsburg J.A. The Battle of the Belgian Plain, 12–14 May 1940: The First Great Tank Battle // The Journal of Military History. Apr., 1992. Vol. 56. No. 2. P. 242.


[Закрыть].

Главной ударной силой корпуса Прина были «SOMUA» S35 / S40, которые должны были противодействовать Т-IV, однако французский средний танк имел орудийный калибр 47 мм и экипаж всего лишь три человека, когда его немецкий противник имел экипаж в 5 человек. Эти факторы обеспечили немцам возможность выходить на близкую дистанцию огневого контакта с французскими машинами. Танки остальных типов в корпусе Прина были хуже оснащены. Самое главное, большинство его «Hotchkiss» H-39 были оснащены орудиями 40 мм вместо ПТО 37 мм, которые были более дальнобойными и могли пробивать броню немецких танков с большого расстояния. У французских танков были проблемы с рацией. Один французский капитан вспоминал, что во время сражения под Анни он был вынужден бегать от танка к танку, устно отдавая в полуоткрытые люки приказы[258]258
  Ibidem.


[Закрыть].

Англичане выделили в помощь Прину сотню легких машин (бронемашины разведки и противотанковые установки), однако и бельгийцы выделили такое же количество бронетехники. Союзники должны были прикрывать фланги корпуса Прина.

Прин не получил эквивалентную Хепнеру авиационную поддержку, французов в Бельгии реально могла прикрыть только 23-я группа французских ВВС в составе 140 истребителей. Прину еще до начала операции стало понятно, что люфтваффе будут господствовать над полем боя. Но, что удивительно, до 12 мая немцы почти ничего не знали о движении Прина, хотя были большие возможности для воздушной разведки. Кроме того, военно-воздушные силы западных союзников все-таки нанесли 11 мая серию ударов по переправам в районе канала Альберта.

Прин, которому было доверено временно командование всей операцией в Бельгии, приостановил в полдень 11 мая наступление, ссылаясь на то, что немцы уже форсировали канал Альберта и главная цель французского движения на север была утрачена, то есть естественная преграда для немецких танков – канал Альберта – оказалась потерянной в первые же сутки кампании. Правда, шедшая впереди основных сил 4-я танковая дивизия вермахта была 11 мая очень уязвима из-за большого отрыва от своих баз снабжения. Но Прин об этом не знал. Он решил дать бой немецким танкам на равнине ближе к территории Франции, у городка Анни. Однако для занятия оборонительной позиции у Прина не хватало противотанковых орудий, но он все-таки пошел на отказ от классического танкового встречного сражения, решив обороняться.

Другого выхода у Прина не было ввиду слабой воздушной поддержки. Правда, возможности люфтваффе были преувеличены. Французские истребители танков оказались малочисленными и плохо подготовленными к сражению. Итогом борьбы за Анни стало отступление Прина в глубь бельгийской территории. Правда, немцы понесли большие потери. Но, самое главное, вермахт сохранил за собой поле боя, что позволило быстро отремонтировать большинство подбитых танков на месте. 16 мая 1940 г. корпус Хепнера заявил о потере 49 танков[259]259
  Gunsburg J.A. The Battle of the Belgian Plain, 12–14 May 1940: The First Great Tank Battle // The Journal of Military History. Apr., 1992. Vol. 56. No. 2. P. 242.


[Закрыть] (полностью уничтоженных). Корпус Прина отступил, потеряв до половины своей бронетехники.

Сражение за Анни, первое крупное танковое сражение в мировой истории, показало, что могло случиться, если бы вермахт, следуя старой рецептуре Шлиффена, нанес главный удар через Бельгию, а не через Арденны. Практически всю зиму 1940 г. среди немецких стратегов шел спор о выборе главного направления наступления, бельгийский вариант был отвергнут как слишком рискованный. Однако план Пьера Петена измотать противника на территориях «низовых стран» оказался, как показали события 12–14 мая 1940 г. в Бельгии, в принципе, провальным даже в условиях, когда французская армия имела преимущество в качестве средних танков и незначительное давление люфтваффе на свои позиции.

Более быстрое движение к каналу Альберта корпуса Прина 11 мая 1940 г. могло изменить в корне ситуацию, но этот вариант был слишком рискованным, хотя и мог дать французам эффект внезапности, которого не было у Анни. Тем более, в таком случае французские танковые части ударили бы плотной массой, а не сражались бы в активной обороне на слишком растянутом фронте.

28 мая 1940 г. в 4 утра вступил в силу документ о капитуляции Бельгии, подписанный королем Леопольдом III. Западные союзники поспешили обвинить бельгийскую сторону в предательстве. Правда, бельгийский монарх спасал уже остатки своих государства и армии. Контрудары французской армии, последовавшие за сражением у Анни, оказались неэффективными. Когда 16–19 мая бельгийцы пытались отстоять Антверпен, англичане могли их поддержать только воздушными атаками на наземные силы противника. 17 мая 1940 г. пал Брюссель. Французы не помогли, так как их главные силы уже разворачивались к Арденнам, где имел место прорыв танковых сил Рундштедта.

Капитуляция Бельгии означала, что теперь все бывшие для нее союзными армии лишались права находиться на ее территории и получать снабжение. Однако англичане проигнорировали это требование международного права и стали скупать скот у местного населения. Тем не менее долго держаться при таком уровне снабжения союзные силы однозначно не могли. Начался бег сил БЭС к побережью Ла-Манша. Предположительно, решение об эвакуации британских войск было принято уже 19 мая.

Перед войной англичане обещали Франции БЭС в составе 15 дивизий. Фактически к 19 мая 1940 г. против немцев были развернуты 9 дивизий. Командующий БЭС генерал Гоф не решился начать контрнаступление с такими незначительными силами, чтобы спасти Бельгию. Уже 22 мая британские войска спешно отходили к Дюнкерку, фронт стремительно рушился.

Французы оказались в не менее сложном положении. Теперь им надо было организовывать оборону Фландрии уже изрядно потрепанными в боях на территории Бельгии силами. К 23 мая французская армия уже потеряла в Бельгии порядка 90 тыс. человек убитыми и более 200 тыс. ранеными. Безвозвратные потери немецкой стороны к началу июня 1940 г. на бельгийском направлении не превышали 20 тыс. чел.

Задуманное французским командованием на 21 мая контрнаступление не удалось из-за категорической позиции Горта, который думал только об эвакуации уже отрезанных от основных сил войск БЭС. Гоф акцентировал внимание на отсутствии у французов резервов – важный фактор, повлиявший на весь ход кампании.

В этих условиях были необходимы стратегические резервы французской армии, чтобы остановить прорыв Рундштедта. И тут надо остановиться на словах Гамелена, что «резервов нет».

Был ли прорыв под Седаном практически единственной операцией, решившей исход кампании 1940 г. на Западе? Нет. Как мы видели выше, операции в Бельгии, обескровившие группировку Прина, практически лишили французов возможностей нанести эффективный контрудар с севера в районе Арраса по прорывавшимся к побережью немецким бронетанковым соединениям. После начала эвакуации британских войск из Дюнкерка (операция «Динамо») ОКХ приказал 31 мая 1940 г. начать операцию «Rot» – уничтожение французской армии в районах Меца и Парижа и разгром французских сил на линии «Мажино». Для этого предполагалось использовать танковые соединения, вышедшие к побережью Ла-Манша, их ОКХ собирался развернуть на Восток, чтобы ударить по французским войскам в районе Парижа в тыл их левому флангу[260]260
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12451. Д. 50. Л. 3.


[Закрыть]. Почти все мобильные соединения вермахта на Западе бросались на проведение операции «Rot»[261]261
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12451. Д. 50. Л. 4.


[Закрыть].

По всей видимости, ОКХ рассматривало уход БЭС из Франции как быстрое и желательное дело, которое практически уже приняло необратимый характер к 31 мая 1940 г., так как операции на франко-бельгийском побережье должны были носить оборонительный характер против возможного десанта англичан, для этой цели отряжался XVIII армейский корпус[262]262
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12451. Д. 50. Л. 5.


[Закрыть].