Текст книги "Мои записки. Автобиография. Книга I"

Интересно отметить того времени быт и житие сельских жителей, особенно молодёжь, с течением времени. Мне запомнились танцы в клубе. Вдоль стен стояли скамейки, их же использовали для просмотра кино или проведения собрания, на них перед танцами садились девушки, наряженные в красивые платья. Некоторые девушки стояли кучками у стены, о чём – то разговаривая. Парни не смело заходили в зал и тоже стояли группами, ожидая музыки. Заводили патефон и музыка зазвучала. Закружились пары, дама с дамой, редко парень с девушкой. Обычно танцевали несколько танцев, а затем пели частушки под гармошку. Мне нравилось. Частушки разные от лирических до блатных и хулиганских. Слова и их смысл интересный.

Танцы продолжались с 8 часов вечера и до 11 часов ночи. Мы часто оставались на танцах до конца. После танцев молодежь расходилась по домам в разные концы села, пела частушки под гармонь, громко смеялись и рассказывали анекдоты.

Я с пацанами шёл сзади молодёжи и слушал частушки и песни. Мне нравилось.

Постепенно парочки отделялись от основной группы и мы, молодежь и пацаны, садились на крылечке у дома и начинали рассказывать страшные истории про ведьм, нечистую силу, оборотней, вампиров и всё такое. Это продолжалось до глубокой ночи. Сидишь и слушаешь и чувствуешь, как по коже бегают мурашки.

Становилось страшно. Пугаешься всякого треска и звука. Ближе к рассвету расходились по домам. Идешь домой вдоль плетня, один в темноте и тебе кажется, что из кустов изгороди выскочит чёрт и схватит тебя. Страшно, но стараешься страх перебороть. Такие посиделки бывали часто, при чём были всегда новые впечатления.

Как – то в клуб привезли картину «Фанфан – Тюльпан» и детей до 16 лет не пускали. Я с пацанами зашёл в клуб за два часа до киносеанса, и мы спрятались на сцене за шторы перед киноэкраном. Нас было три человека, и мы просидели за шторами до начала сеанса, который начался в 8 часов вечера. В зале сидело много зрителей, не хватало мест и молодёжь, полулёжа на полу, смотрела фильм. Мы тоже из – за шторы смотрели фильм, только изображение было по горизонтали на оборот. Минут 20 мы смотрели нормально фильм, никто нас не беспокоил, и, вдруг, на сцену забегает киномеханик и нас выводит через весь зал на улицу. Обидно, слушай. Фильм был интересный, ничего такого не было, одни намёки на секс. Видно мы потеряли бдительность, стали ходить по сцене, нас и увидел киномеханик через полотно экрана по теням. Вот так. Таким способом воры вполне успешно проникали в музеи, магазины и ночью очищали их.

Приходилось мне участвовать, что называется, за лазить в чужой сад. Делали это редко. У каждого имелся дома сад с разнообразными фруктовыми деревьями.

И это всё решало. Если участвовали за лазить в чужой сад, то это только из озорства. За лазили в чужой сад, набирали яблок полную пазуху, и спокойно уходили. Яблок росло очень много и не считалось за дефицит, они ценились не выше картошки. Поэтому спокойно заходили в сад и набирали или рвали яблоки и груши. Нас никто не преследовал, но была всегда опасность этого и не дай Бог собакой.

За время жизни в деревни я научился различать сорта яблок и груш. Например, яблоки антоновка, ре нет – бергамот, наливное китайское и т. д. Груши тонко ветки и пр.

Не могу не написать, что на полях колхоза сажали на открытом грунте помидоры и огурцы, их росло очень много. Я это видел и не понимал, куда их девают, но по мере прихода осени поля с овощами запахивали. Они просто ни кому не нужны. Не кому овощами заниматься.

На полях сажали горох, который поспевал к июлю месяца и становился вкусным до жути. Мы ходили за ним в поля и рвали его. Зелёный молодой горох, это вкус неповторимый. Нас было четверо ребят, и мы рвали стручки гороха и складывали к себе за пазуху. Вдруг, откуда ни возьмись, появился объездчик верхом на коне и стал угрожать нам плетью, ругая нас за ворованный горох на колхозном поле. Тогда это было строго. Одним словом прогнал нас с поля, этим всё и закончилось.

Запомнилось, как к нам в село приезжали со станции Исаково на велосипедах волейболисты до 30 лет. Волейбольная площадка находилась рядом с клубом и на товарищескую игру в волейбол собиралось много народа посмотреть, поддержать свою команду. Это было событие в селе, и игра проходила азартно и остро. Зрители в процессе игры шумели, свистели и хлопали в ладоши. Игра проходила интересно. Обычно выигрывали команды те, которые играли дома. Дома и стены помогают.

При переезде в деревню на постоянное место жительства отец привёз мотоцикл «ИЖ – 49». По тем временам это была сильная машина с двумя цилиндрами. Около мотоцикла всегда собиралась толпа мальчишек, которые с любопытством его рассматривали. Их интересовало всё. Устройство мотоцикла, скорость и мощность двигателя и т. д. Отец на нём ездил в г. Рязань на работу за 45 километров. Туда и обратно, примерно час езды. Ведь километров 12 дорога была просёлочной, а это, значит, разбитой с ямами и ухабами. А если прошёл дождь, то это сплошная грязь. Ездили мы с отцом на мотоцикле по селу по делам, так, что после нас оставался шлейф пыли, который расстилался после нас по дороге. Летом дороги на селе пересыхали и превращались в пыль по щиколотку. По нескольку раз за день прогоняли по улице скот, который оставлял после себя облако пыли, долго оседавшая на дороге и рядом стоящих домах. После проливного дождя это было сплошное месиво из грязи. Это состояние дорог было весной и осенью. Грязь, грязь, грязь, сплошная грязь и никуда от неё не денешься. Одним словом: деревня моя.

Мотоцикл с коляской. г. В – Пышма. Военный музей. 2015 года.

Перед отъездом на Урал мотоцикл продали односельчанину, нужны были деньги.

В деревне жил участковый милиционер, у которого были сын и дочь. С его сыном мы с ребятами дружили, его звали Толей. На два года он был старше меня.

Он хорошо учился в школе. Был спокойным мальчишкой, с нами принимал участия в играх и шалостях. У него имелась одна особенность, он боялся взмаха руки и при этом сильно вздрагивал и закрывался руками. Мы этим пользовались и постоянно пугали его. Нормальный человек так вздрагивать не будет и закрываться руками, зная, что это игра. Мы даже этим взмахом руки увлекались для ложного запугивания. К этому привыкаешь и не реагируешь. Знаешь, что тебя не ударят. Но иногда срабатывает инстинкт самосохранения, и защищаешься рукой.

Наш друг пугается всегда. Я думаю у него слабые нервы, а может в раннем детстве напугали или, что – то в этом роде.

Его сестра училась со мной в одном классе в начальной школе. Как её звали, не помню. Она мне нравилась. Была симпатичной девочкой, училась хорошо. Я помню, она сидела на последней партой с подругой и о чём то говорили, а я взял и сказал ей, что женюсь на ней, сидя перед её партой. Она сказала своей соседке, что никогда не выйдет замуж за меня.

Я даже её любил. Была весна. Я с мальчишками играл у дома своего в ручьи, кораблики и т. д. Вдруг, по улице мимо нашего дома шла эта девочка, которая мне нравилась. Видимо я загорелся и неожиданно крикнул:

– Смотрите! Это моя «за лётка» идёт, – указывая рукой на девчонку, к которой я испытывал чувства. После моих слов, мне потом было стыдно, всегда стыдно. И даже по сей день.

Уже учась в 7 классе, она в физиологическом отношении развивалась быстрее и гуляла с ребятами 2—3 года старше её.

Как тут не вспомнишь, ребята 14—16 лет заигрывали с девочками, которые были рады. Обычно вечерами, когда стемнеет, мы играли в прятки, и повзрослее парни с девчонками, спрятавшись, обжимались и целовались. Это делалось обоюдно.

Устраивали групповую борьбу с девчонками, при этом парни обжимали груди и руками пытались залезть в трусы пощупать святое святых. Девочки проделывали то же самое. Это был такой возраст. Подростки практически росли близко к природе и влечение разных полов – естественное явление.

На селе деревенские ребята воспитывались верующими, и я вспоминаю один случай. Поздно вечером мы с группой ребят шли из клуба домой мимо разрушенной церкви. Слово за слово, заспорили, кто сможет ночью войти в церковь. Стояла на дворе уже ночь. Никто из ребят не отважился войти в церковь. Я напросился войти в церковь, немного было страшновато, наслушавшись разных рассказов о тёмных силах. Вошёл в неё до середины и крикнул во весь голос, а потом засвистел, что есть силы. Раздалось эхо, повторяя мои голоса и свист. Испугались голуби, зашумели крыльями, потом всё стихло. Ребята были удивлены моим поступком.

В дальнейшем лазили в склеп, где был похоронен священник. В гробу лежал его скелет. Там нашли, говорят, серебряный крестик. Вот так. Я думаю сейчас эта церковь действующая. Надо сказать. что её всё ещё доводят до нормального состояния. Я смотрел в Интернете на странице сайта село Красильниково…

….Быстро закончилось лето. Самая прекрасная пора в деревне. Домашней работы стало меньше. С первого сентября девчонки и мальчишки превратились в школьников и начали учиться в школе. Листья на деревьях начали желтеть и опадать на землю. Сама природа от этого становилась строгой и нас, школьников, делала серьёзными.

Закончив, начальную школу в селе Красильниково, я вместе с остальными школьниками стал ходить в среднюю школу на станцию Исаково в село Троицкое. Эту школу я посещал с 5 по 7 класс. Учёба мне давалась легко, и я учился на 4 и 5. Помогал своим ребятам со своего села, ведь некоторые сидели в одном классе по два года, и это было для них нормой.

Школа находилась от нашего села за 4 километра, и мы, школьники шли по путям железной дороги туда и обратно. Итого, 8 километров. Привыкали, после школы учили уроки, да ещё на улице играли.

Утром в семь утра девчонки и мальчишки подтягивались к мосту и дружно, весело, с шутками и прибаутками шли в школу. Железная дорога была однопутной и поезда по ней ходили каждые 15—20 минут, поэтому мы всегда были начеку в обе стороны. Железная дорога была извилистой и скрывалась в нескольких местах.

Опасно ходить по ней особенно под дождём и зимой, когда шли метели и пурга. Происходили случаи при хождении по путям, когда поездом сбивали людей и травмировали на смерть. При мне не было ни одного случая. И, Слава Богу.

Вдоль пути справа по ходу в школу тянулись от самого моста горы, переходящие до станции в плоскогорье. Если подняться выше, то на горе простирались поля, где сеяли зерновые или сажали картошку. По склону гор в метрах 35 от путей были посажены ели, для снегозадержания. Это эффективно помогало от заноса снегом железнодорожного полотна. Слева была насыпь путей высотой до 10 метров и более. Дальше лежали зелёные луга до самого озера, где летом мы пасли лошадей. Рядом с путями лежала тропинка, по которой можно идти, но она была в щебёнке и с ухабами. Люди в основном шли по шпалам. Так удобнее идти. Мы с ребятами на спор ходили по рельсам. Со временем научились ходить по ним километрами. Это была наша забава.

Начался учебный год, посетив несколько дней в школе, наша компания шла уже не в школу, а в ёлки снегозадержания и обживались там. Делали шалаш, зажигали костёр и пекли картошку, которая росла на поле. Курили табак и рассказывали анекдоты и байки. Каждый говорил, что знал и хотел. Мы чувствовали себя на свободе, играя, в казаки – разбойники. Но думали всё равно о последствиях. У нас была компания, и мы не чувствовали страха. Здесь же жгли сухую траву и восторгались пламенем, которое охватывало всё больше и больше территории вокруг ёлок.

Порой огонь переходил границы допустимого и выходил из – под нашего контроля. Мы ничего не могли сделать, чтобы затушить пламя огня. Пытались тушить подручными средствами и даже одеждой, выводя её из строя. В таких случаях мы покидали поле огня и меняли местоположения. На другой день мы появлялись на месте пожарища и видели огромное поле с обгорелыми ёлками и травой. Это была удручающая картина. И мы все равно жгли траву, не ходили в школу и, как могли развлекались. Например, с путей брали щебёнку и руками кидали в стаканчики или фарфоровые, стеклянные изоляторы и пытались в них попасть и разбить. Кто больше попадет и разобьёт, тот и герой. Стреляли по ним и из рогатки, тоже получалось. Вот такие были мы «сознательные». Вред наносили большой, ведь на всём пути до школы ни одного телеграфного столба не было без разбитых изоляторов.

Ведь до чего умудрялись. Поджидали пассажирский поезд и забрасывали камнями окна вагонов, не думая о последствиях. А ведь там ехали дети, женщины и вообще простые граждане. Камни пробивали насквозь стекло и травмировали людей. Этим хулиганством видимо занимались не мы одни. Позже по школам ходила милиция с представителями железной дороги и проводила в классах воспитательную работу, с набором статей законов и с вытекающими последствиями, если кто – то будет пойман с поличным. Возможно воспитательная работа и последствия на нас подействовали. Я с ребятами, как – то отошли от этого развлечения. Да и примеры были по привлечению малолетних ребят за нанесения материального ущёрба и угроза человеческому здоровью.

Проводили время в ёлках недели полторы и всё – таки родители за каждого из нас взялись. Некоторых ребят родители сильно наказали. Отшельничество наше открылось так. Наше отсутствие учителя установили по посещаемости школы по журналу. Девчонки нас и выдали, сказав учителям, что мы прячемся в ёлках, поэтому и в школу не ходим. Дирекция школы подготовила письма для родителей и поручила девчонкам передать нашим родителям. Вот и всё. На другой день я с ребятами пришёл в школу. Мы разошлись по классам, и началась учёба. Нам этого нарушения школьной дисциплины так не оставили. В отдельности по одному, каждого из нас вызывали к директору и выпытывали, кто был зачинщиком. Каждый из нас молчал, так ничего не сказав. Я хорошо помню, как пошёл к директору школы в кабинет, где находилось несколько преподавателей, и во мне присутствовал силь – ный страх. На меня громко орали, кричали, требовали по очереди преподаватели и угрожали отчислением из школы. Я выдержал допрос, ничего не сказав и этим гордился всегда. Впрочем, эти прятки повторялись каждый год, да не по одному разу.

А учёба из года в год шла своим чередом, из класса в класс. Учиться было интересно, каждый день познаешь, что – то новое.

В 6 классе меня с одним парнем выгнали с урока. Он был старше меня. У него имелся пугач, которым можно стрелять из спичечной серы. Набиваешь серую трубку, заряжаешь металлическим стержнем скреплённой резинкой, и бросаешь на твёрдую поверхность пола. Стержень срывается с фиксатора и ударяет по сере, которая взрывается и издаёт громкий хлопок с выделением газа. Мы это проделали несколько раз в разных местах коридора и этажах, мешая проводить занятия в классах. На шум стали выглядывать из дверей учителя и ученики. В школе прервались занятия и мы убежали на улицу. Дальше, к крутому берегу реки Оки бегом по тропинке, которая пролегала по верхней части берега. Стоял месяц сентябрь, погода была сухая и солнечная. Мы уже во всю бежали по тропинке, как услышали крики завхоза школы, догоняющего нас на лошади:

– Стойте! Погодите! Я вам сейчас уши надеру! Родителям сообщим! – видно ученики показали, куда мы побежали.

Завхоз на лошади нас догонял, и нам ничего не оставалось делать, как спускатьсс высокого берега 12—15 метров на своих задницах. И мы катились по склону берега, словно полководец Суворов через Альпы. При этом и страх куда – то подевался. Я с парнем благополучно спустился с крутого берега без боли и травм. Мы отряхнулись от пыли и глины и пошли гулять к реке. Завхоз от нас отстал и дальше не преследовал. Не каждый парень отважится съехать с этого берега, тем более взрослый человек. Мы погуляли ещё 1,5 часа и пришли в школу к последнему уроку, незаметно на перемене вошли в класс, сели за парты и стали ждать начало урока с волнением. Наконец, начался урок и всё пошло, как по маслу. Будто ничего и не произошло. После уроков мы пошли домой со всеми ребятами. О нашем нарушении режима школы вопрос не поднимался. Мы его не слышали. Повезло.

Со мной произошел случай, который мог бы закончиться для меня печально, с трагическим исходом. Несколько классов со школы послали на станцию перебирать овощи для погрузки в вагоны. Я с ребятами перебирал овощи и мы видимо устали от утомительной, монотонной работы, дружно бросили работу и побежали размяться в сторону дороги. На всём бегу через дорогу, на середине которой в последний момент я увидел машину марки «Полуторка». Она ехала со скоростью 40—50 километров. Шофёр, увидев меня, затормозил, но машина стала наезжать правым крылом и я с большим усилием сумел руками оттолкнуться и отпрыгнуть от нее, упав на пыльную дорогу. Шофёр экстренно остановил машину и выскочил из кабины, попытался побежать за мной. При этом махал кулаками и кричал:

– Ты, что, пацан! Куда прёшь? Не видишь машину? Убью!

Я вскочил с дороги и дал дёру, что есть мочи. Добежал до ребят и затерялся между ними, а шофёр помахал руками, покричал и уехал. Вот так кончилось всё благополучно. Ангел хранитель меня спас.

В моем классе учился мальчик, у которого на руках не было пальцев, чуть – чуть выставлялись, а на левой руке была увеличенная култышка. Это было с рождения. Он был ростом, как и все. Учился хорошо. Что удивительно, он очень хорошо и красиво писал, чертил и рисовал. У него имелось одно удивительное качество – это смешить нас, одноклассников. Когда он говорил со своей мимикой и жес – тами, он вызывал смех у нас до боли в животе. У него имелся комический дар и добрый юмор. Я со школьниками учился с юмором и добрым смехом с 5 по 7 класс. Не помню, как его зовут. Как сложилась у него судьба, не знаю. Дай Бог ему всего.

В 5-м классе я с друзьями бросил курить, хотя занимались этим делом не постоянно. В школе проводились уроки физкультуры общего развития, лёгкая атлетика, зимой лыжи. Мне нравилось заниматься физкультурой и преподаватель меня заметила. Стала включать в сборную школы на различные соревнования. Мы ездили на соревнования на первенство Спасского района среди школ. Выступали по легкой атлетике, русской лапте, по плаванию, а зимой на лыжах. Мне нравилось ездить на соревнования, ведь нас возили на автобусе в район за 12 километров за реку Оку. Нас кормили на соревнованиях, и это было здорово по тем временам. В среднем наша школа выступала не плохо, имелись кубки и грамоты.

Я участвовал на соревнованиях каждый год, и спортивные результаты росли, как и я сам.

На Рязанщине зима в основном стоит мягкая, снега выпадает много, но часто бывают метели и пурга. Бывает в январе, выпадает дождь, а затем резко заморозит.

г. Асбест. Зима. 2016 год.

Ходить не возможно, гололёд. Бывают и сильные до 35 градусов морозы, из – за которых замерзают фруктовые деревья. У нас в саду в один год замёрзло 5 яблонь.

Часто вечером я с ребятами собирались у Кольки «Карася», чей дом находился напротив нашего, через улицу. Он курил, открыто перед матерью и нас она не ругала. Мы садились на стулья, нас было 4 – 5 пацанов, и играли в карты, рассказывали анекдоты и разные истории, кто что знал. В возрасте 12—14 лет мы уже заглядывались на девчонок, а кому было до 16 лет, те уже гуляли, а кто по шустрее и спали с ними. Практически в компании все курили, и каждый заворачивал по самокрутке из газет. Дым стоял столбом, хоть топор вешай. Иногда просиживали по 3 – 4 часа и поздно расходились по домам. Так мы проводили время по вечерам. А завтра утром в школу топать по шпалам 4 километра. В 5 классе я с Митей «Рябым» бросил курить, и стали заниматься спортом. Я об этом писал.

В клубе два раза в неделю привозили и показывали кино. Народу всегда посещало кино достаточно. В субботу после кино были танцы, на которые мы оставались, и глазели на взрослых танцующих.

Главным увлечением у нас были лыжи, на которых мы катались в воскресенье и каникулы. Лыжи были простыми, крепление сделано из простого ремешка, а от него резиновым жгутом во круг валенка. Могли быть и другие простые крепления.

Мы собирались у крутой горы, которая располагалась у моста, и катались с неё. Гора была высокой с резким углом склона, поэтому катишься с горы, что дух захватывает. Если не устоишь на лыжах и упадешь, то юзом на боку или животе долго скользить по склону придётся до самого низа. Часто бывали ушибы и поломки лыж и палок.

На этой горе находился обрыв высотой до 7 метров, и мы с него на лыжах делали прыжки. С верху до обрыва раскатишься и летишь вниз по воздуху до твёрдой поверхности покрытой снегом с уклоном вниз. Незабываемые ощущения свободного падения, летишь, как птица. Не каждый отважился на такой прыжок. Я прыгал и не раз. Были и падения, ушибы.

На более пологом месте горы делали трамплин, и раскатившись с горы прыгали в длину. Подбирали место с небольшим уклоном, где происходит приземление. Прыжки делали на дальность и замеряли, кто прыгнет дальше. Прыжки на лыжах доходили до 10 метров. Такой прыжок впечатлял. Я прыгал до 9 метров. Прыжок зависел от качества лыж, натренированности, возраста прыгуна.

Были у нас места с пологим уклоном горы, и мы на лыжах катились с неё долго до 800 метров. Катишься с горы и испытываешь удовольствие в движении и красоте природы. Вокруг тебя белый блестящий снег от яркого солнца и хочется катиться без останова. Но наступает конец спуска на лыжах и снова нужно подниматься наверх горы.

Зимой собирались 10—12 ребят и устраивали походы на лыжах на 12—15 километров от села. Впереди шел парень посильнее 16—18 лет и прокладывал лыжню, а остальные шли за ним. Периодически меняли того, кто прокладывал лыжню. Снега всегда было много и приходилось идти тяжело и медленно. Мы шли по полям, лугам, по лесным рощам. Ходили походом за реку Оку, растянувшись по лыжне, мы шли, порой прогулка затягивалась до темноты. Нам нравилось, мы были увлечены этим и не страшны ни пурга, ни мороз. Идёшь по лыжне и думаешь о своём, а вокруг белый снег лежит ковром, давая ослепительные отблески от яркого солнца.

А в лесу деревья покрыты снегом и инеем, словно находишься в сказочном лесу.

Вдыхаешь свежий морозный воздух, и становится хорошо. К обеду разгорается аппетит, и хочется, есть, а до дома так далеко. Мы брали с собой перекусить, останавливаясь, где – нибудь в удобном месте за ветром. Это было здорово, весёлое и беззаботное время было. Так я проводил зимой время с деревенскими ребятами.