Текст книги "Страна Айсулу – страна белых лебедей"

***

Скоро весна…

Кайчи засобирался в дорогу.

– Куда поедешь? – Амат с интересом разглядывал курительную трубку странника.

– На юг, – чуть задумался Кайчи.

– В Персию, за коврами?! – Мактулу, видимо, что-то припомнив из своей молодой беспечной жизни, расплылся в улыбке.

– Да! – впервые в жизни согласился с другом Кайчи, – где ткут ковры чернобровые персиянки!

Мактулу, наверное, от зависти, чуть сморщил нос, – молодые бездельничают, а ткут-то старухи.

– Много ты знаешь!

– Привези мне зерна кориандра.

– Тогда мне придется ехать и в Магадху.

– А Магадха далеко? – спросил Амат, внимательно слушая беседу стариков.

– Да, дня три, – буркнул Мактулу.

– Не слушай своего деда, Амат! И орел не долетит за три дня до Ганга! Может быть, по первому снегу и вернусь…

– Далеко, – задумался Амат.

– Придет время. И ты поедешь, – погладил волосы внука Мактулу.

– Я дороги не знаю!

– Сердце подскажет, – улыбнулся Кайчи, – кстати, пока ты был на охоте, тебя искала Айсулу!

Глава вторая

Прошло четыре зимы…

– Айсулу!!! – Амат ловко спрыгнул на снег. Помог очистить ото льда прорубь. Заулыбался, разглядывая ее смешные канапушки.

– Амат! Удачная охота была? – девушка немного стеснялась искристого взгляда Амата.

– Я поймал ветер, что дул с юга!

– И что он поведал тебе?

– Что сегодня встречу девушку, – самую прекрасную свете!

Айсулу черпала ковшом студеную воду, наполняя деревянную кадушку на санках. Вся сжалась тревожно. Нежные щечки раскраснелись. Дышала на озябшие пальчики…

– Встретил?!

– Да! – Амат нежно прижал, согревая, ее ладони к груди.

– Ой! Как сердце стучит!

– Да!

– Будто других слов не знаешь?!

– Да!

***

На праздник весны на берегу Катына поставили высокий столб, гладко стёсанный от коры. А на самом верху подвесили уздечки с серебряными удилами, мешочек с отрезом материи из шелка и бусы из сапфира, привезенные с далекого Ганга. Мерген, довольный своей выдумкой, важно расхаживал, зазывая охотников попытать удачу…

– Так еще и от податей освобожу – на целый год! Ну, кто смелый?!

Добровольцев было мало, от того, что если не снимешь подарок, – отдашь потом последнее в казну шибе…

Амат без раздумий скинул рубаху, сапоги. Примерился к хитрому испытанию.

Амат без особых усилий вкарабкался на вершину столба…

– Сапоги бери! – кричал народ ему снизу, подсказывая, – уздечку! Уздечку скидывай!

Амат снял бусы из дорогих самоцветов.

Тут же при всех – навязал с гордостью на шею Айсулу.

Мужчины зацокали языками, не одобрили выбор Амата, поглядывая вверх на оставшиеся раскачиваться от ветра красивые уздечки. Женщины шушукались, хихикали, нагло толкали локотками в бок сердитого правителя Катына…

– Дорого ли дочку замуж будешь отдавать?!

– Рано еще, – пробурчал Мерген.

– А кажется, в самую пору – шить овчинную шубку?!

– Поживем – увидим! – Мерген ощерился, наблюдая, как кузнец Ризабек, пытавшийся снять отрез из шелка в подарок хворой жене, сполз ни с чем с середины столба. А за ним и остальные, не достигнувши, и того ниже.

К всеобщему восторгу праздничного люда мужчины готовились участвовать в конном состязании.

Мерген лично приволок к воротам крепости убитого волка.

– И да пусть победит сильнейший из сильнейших!!! – выкрикнул Кайчи.

Лихие всадники поскидывали с плеч шубы, тулупы. Резвые кони так и танцевали под седлами…

– Вперед!!! – махнул белым платком Мерген.

По традиции Мактулу первым подхватил бедную тушу и умчался по косогору. За ним с диким «гиканьем» ускакали остальные мужчины. У старика быстро отбили серого зверя, соревнуясь теперь в удальстве между собой. Раскрасневшийся и очень довольный Мактулу вернулся в крепость.

– Однако, быстро ж тебя «стреножили»! – Кайчи помог другу слезть с коня.

– И не говори! Совсем, бестолковые, старость не уважают! – Мактулу обернулся, оценивая схватку, – хоть бы круг дали доскакать!

– Никак Амат впереди?!

Амат кружил беркутом вокруг сгрудившихся всадников, в середку потасовки не лез, наверняка экономил силы. Но вот, каверзно выждав момент, подскочил. Вытянул шкуру у зазевавшегося пастуха на серой кобыле и пустил галопом коня в сторону крепости.

Народ с восторгом уже приветствовал победителя, ускользающего от погони, как вдруг тот выронил добычу. Преследовавший Амата кузнец ловко изогнулся, – подхватил на лету трофей. И первым заскочил в ворота…

В награду Ризабек получил-таки большой сверток цветастой шёлковой ткани.

– Молодец Амат, – Мактулу подошел к внуку, – сильным мужчиной вырос и добрым человеком!

Кайчи закурил трубку, улыбался, сощурив глаза от яркого солнца. Тоже смекал, что Амат нарочно обронил волка…

***

На следующее утро у Мактулу случилось несчастье – потерял все: вороватые жужани, воспользовавшись отсутствием хозяина, пробрались в долину с южной стороны пастбища старика и увели всех до единого коней и баранов…

Могилу сына и келин не тронули.

Мактулу аккуратно положил два камня поверх большого валуна.

– Хороший сын у вас растет, – прошептал старик, – больше нечему его мне учить и нечего дать. Дальше надо идти Амату самому.

Мактулу откинулся спиной на шершавый ствол лиственницы, пригрелся на солнце, задремал.

Ему снился снежный барс…

Глава третья

– Айсулу!!! – Амат искал девушку в высокой траве.

Долина под ярким весенним солнцем пестрым ковром расстилалась до самой реки.

– Амат! – откликнулась она невдалеке. В шелковом платье с цветными узорами и красным пояском, обтягивающим изящный тонкий стан, была почти незаметна посреди луга. Собирала в корзину белые, розовые цветы багульника.

– Я говорил с твоим отцом! Уезжаю, вот…

Айсулу опустила голову. Но было заметно, как ее конопатые щечки зарозовели.

Амат нежно обнял невесту…

***

– Да будет так, – задумчиво произнес Мактулу.

Кайчи по привычке, когда волновался, раскуривал трубку.

– Ну-ка, подвинься, старый пень! – заворчал Мактулу, присаживаясь у костра. Платком протер глаза.

– Никак ты расплакался?!

– Дым попал, – отвернулся Мактулу.

– Чего Мерген-то хочет за калым?!

– Ковер персидский просит и сухоногого скакуна аж из Парфии!

– Ишь ты! Проще гору в песок перетереть! А с другой стороны, – хлопнул Кайчи друга по спине, – невеста-то, и правда, красивая! Стоит того?!

– Да, – согласился Мактулу.

– К Салеху в Артыл поедет?

– Да, Верховный воинов собирает.

– Далеко ли?

– Говорят, до Окса через степи Кангюев.

– Что ж, тогда, может, и привезет калым…

***

Сборы и проводы были недолги.

Амат приторочил к седлу мешок с теплой и сменной одеждой, да лепешек с мясом и сыром. На ремень привязал топорик, большой нож; за спину – лук, колчан со стрелами. Обняв на прощанье стариков, лихо ускакал на гнедом жеребце в сторону Золотого озера…

Салех с воинами повстречался на пути.

Великий правитель ехал впереди, задавая темп. Тридцать всадников выстроились попарно колонной.

Все до единого, как на подбор: жилистые, у некоторых рубцы через все лицо, на плечах вытатуированы грифоны, помимо топориков, у каждого длинное копье с бронзовым наконечником.

И только у правителя – кожаный круглый щит…

– Кто такой? – Салех чуть осадил коня. Тридцать пар глаз с любопытством разглядывали Амата.

– Я Амат, из Катына, – догадался он, кто перед ним, но не отвел взгляда.

– Мерген послал?

– Сам. В приказах не нуждаюсь!

– За калымом или на войну? – хитро прищурился правитель.

Верховный был не похож на того «злого и страшного» Салеха из Артыла, как о нем рассказывали. Пожалуй, по возрасту годился в отцы Амату. По-мужски красив: скуластое обветренное лицо, седые усы, наголо выбрит, взгляд тяжелый, синий с отблеском стали, точно у волка.

– За калымом на войну, – немного вызывающе ответил Амат.

– Что ж, тогда поехали с нами. Согласен ли?! – пошутил правитель, скептически разглядывая ветхое оружие молодого воина.

Загоготали позади. Странно видеть на суровых лицах добродушные улыбки.

Амат кивнул.

Верховный жестом пригласил ехать рядом…

– А Мерген ваш совсем от рук отбился. Жаль, некогда нынче навестить. Податей не платит, воинов не присылает, – правитель обернулся к отряду, – но ничего, на обратном пути заедем. Его снимем, тебя поставим! Согласен ли?!

Амат тоже заулыбался, – можно, если так…

– А ты, случаем, не внук Мактулу?!

– Да…

– Живой еще?! Старый ворчун!

– Да!

– Передашь привет ему?! А, может, и сам заеду…

***

Через год по первому снегу вернулся в родную долину Амат.

На левой щеке, сильно зацепив глаз, красовался глубокий багровый шрам. Грифоны искусно вытатуированы на жилистых плечах. К седлу приторочен свернутый ковер в мешке. А позади взбрыкивал крепко привязанный сухоногий скакун.

Айсулу нигде не было…

– Шаманы забрали ее с собой на Белую гору, – опустил глаза Мактулу, – Мерген наш стал Верховным правителем Катына. Договорился с хуннами, замирился с жужанями, отдал дочь на камлание.

– И Салех не поможет, – точно старик, с трудом слез с коня Амат, услышав дурные вести.

– Да, Кайчи рассказал, что много воинов потеряли.

– Правда…

– Ты, Амат, не держи зла на Мергена. Это он пустил слух, что ты погиб. А Катыну очень нужен свой шаман. Айсулу и согласилась.

– Она не сможет стать моей женой?

– Никогда! На то воля духов, Ульгена и Эрлика.

***

– Амат вернулся! – Айсулу подожгла в огне веточку багульника. Хотела было встать и собираться домой, но повалилась ничком в траву.

Из-за шаманской болезни правая рука совсем не слушалась, ноги обессилили. Слезы радости и тоски текли по ее обветренным щекам.

***

Амат, не успев отдохнуть, засобирался в дорогу.

– Куда ж ты, на ночь глядя? – Мактулу ласково погладил гриву красивого скакуна.

– Айсулу зовет меня.

Старик только глубоко вздохнул…

Через три дня и три ночи, загнав коня, Амат добрался до Белой горы. Сердце ему подсказало, где искать девушку.

– Айсулу! – нежно погладил ее по щеке.

– Амат! Ты снова нашел меня, – прошептала она, чуть улыбнувшись.

– Да!

– Будто других слов не знаешь?!

Амат взял ее на руки. Закружил. Крепко прижался щекой к волосам, вдыхая запах луговых ромашек.

Уже по глубокому снегу принес Амат молодую шаманку в крепость…

Глава четвертая

Мактулу, опустив низко седую голову, сидел у потухшего костра на берегу реки.

– Рыбу ловишь? – присел рядышком Кайчи.

– Щуку. Кушать-то хочется.

– Что-то не ловится твоя щука, – заглянул в пустую корзину Кайчи.

– Ветер…

– Под водой-то ветра нет!

– Амат уехал…

– Далеко ли? – закурил трубку Кайчи.

– Говорят, за Ефрат. Ты бывал в тех краях?

– Нет. Очень далеко!

– А что там?

– С Искандером биться.

– С самим?! – изумился Кайчи, – Великая битва будет…

***

Дорога предстояла долгой и тяжелой.

По тайным тропам на дне глубоких ущелий в горах, где никогда не тает снег, через бескрайние песчаные пустыни, заливные луга, глубокие реки. До самого Вавилона, – к царю Персии Дарию.

– Слыхал о нем? – Салех подстегнул коня, – поднажмем немного. Заночуем на границе с Кангюй.

– Знаю, Кайчи рассказывал.

Все лето гнали во весь опор. Изредка останавливаясь на ночлег, и то лишь бы напоить накормить коней.

Местные племена оказывали уважение. Угощали самым вкусным, расстилали собственные мягкие постели. Бесплатно перековывали лошадей. И чем дальше отряд продвигался на юго-запад, тем больше страха читалось в глазах людей. От того и добровольцев ехать с ними на войну с Искандером не было.

В месяц «сенокоса» добрались до Великой «караванной» дороги.

Древний город Самаркент поразил воображение кумандинцев. Издалека слепил белыми каменными стенами, раскинувшись на плодородных зелено-жгучих землях у реки Зеравшан.

Салех повел отряд по узким улочкам прямиком к местному правителю. Амат только успевал вертеть головой, разглядывая в несколько ярусов жилища, навесные сады с дивными фруктами, женщин, укрытых материей с головы до пяток – даже лица не разглядеть. Мужчины вежливо пропускали, прислонившись к стене, только «гыркали» на непонятном языке.

Правитель с черной густой бородищей, в богатом халате и чалме лично вышел встретить кумандинцев. Крепко обнял Салеха. О чем-то шутили, смеялись.

Наконец, повели гостей во дворец. Проворные слуги увели коней на конюшню, другие в тенистых беседках уже разливали душистый чай, разносили фрукты, пряные сладости.

Сидели на коврах, поджав колени. Салех переводил…

– Славные воины у тебя, Салех! – причмокивая, пил зеленый чай правитель Самаркента.

– Лучшие из лучших! – кивнул Салех.

– В Бухаре тебя ждет Шейбани со ста всадниками. И я с тобой отправлю еще сто уйшуней.

– Большая честь – командовать твоими людьми! – чуть поклонился Салех.

– Для меня еще большая честь – принимать тебя в моем городе, и хоть чем-то помочь тебе! – низко поклонился хозяин Самаркента.

Салех прижал ладони к сердцу и поклонился еще ниже…

– Дарий будет ждать вас в Гавгамелах. Только-только вчера вечером приехал мой гонец от него.

– Много воинов у Искандера?

– Много, очень много! Отличные воины! Я дам тебе самое лучшее оружие, медные пластины для защиты коней!

– Ни к чему, – Салех хитро подмигнул кумандинцам.

– Я же в долгу перед тобой! Помню…

– Дарий – это твой Царь царей, – мягко перервал Салех собеседника, – а нам всего лишь союзник. Мы люди свободные!

Хозяин дворца замолчал. Нервно теребил бороду.

– Почиваете лучше на своих красивых коврах!

Правитель Самаркента хмыкнул. Но виду, что обиделся, не подал…

***

К ночи в последний день месяца «уборки урожая» кумандинцы добрались-таки до шатров Царя Дария. Громадное персидское войско уже выстраивалось на равнине, занимая площадь никак не меньше «двух пастбищ», а в длину – десяти выкриков.

Не дав отдохнуть, отряд безотложно отправили на левую сторону к другим легко вооруженным всадникам, так что Амату с товарищами довелось по пути рассмотреть всех воинов.

Не меньше сотни сотен воинов готовились к бою. Казалось, весь Мир сошелся перед схваткой на этой безжизненной равнине: и индусы, и бактрийцы, и парфяне, мидийцы, армяне, каппадокийцы, вавилоняне, кадусии, – кто в чалмах, кто в платках, в штанах, в шароварах, в сапогах, сандалиях, на босу ногу, в халатах, по пояс голые, – и каждый разговаривал на своем непонятном языке.

На правом фланге расположились тяжелые всадники: в железных шлемах, панцирях, со щитами, копьями, изогнутыми длинными «ножами».

В центре, под защитой хорошо вооруженных пеших воинов и личной охраны на богато украшенной колеснице восседал сам Дарий. С черной длинной бородой похож был на ворона, стерегущего свои несметные богатства.

Тут же в глубине строя, за отрядами лучников, стояли спрятанные боевые колесницы с торчащими с боков, снизу страшными ножами, крюками, а к колесам прикреплены острые серпы.

Невдалеке с дюжину диковинных огромных животных с длинными «носами» хлопали большими ушами, отгоняя мошкару.

Салех показал на холм, где отдыхало войско Искандера. Но кроме отблеска костров в розоватой дымке никого не довелось разглядеть…

Отряд кумандинцев с хищными оскалами грифонов на плечах, не без должного уважения, пропустили в первые ряды…

***

Ожидая ночного нападения, отдыхать запретили.

Амат, едва пристроившись в седле немножко прикорнуть, тотчас забылся крепким сном.

Приснился родной аил. Снежный барс, нервно играясь длинным хвостом, почему-то лежал у ворот. Ворчал на хищника, мешающего пройти, Мактулу. Кайчи курил трубку у костра…

– Амат!!! – прокричал лебедь, низко кружась над водной гладью реки.

– Айсулу!!! – бросился навстречу через высокий камыш Амат.

***

С первыми лучами солнца македонцы начали выстраиваться в свои прославленные фаланги…

Как раз напротив Амата, против их фланга, расположилась вся македонская конница. Вдобавок и сам Искандер в блестящем шлеме, увенчанном красными и белыми «перьями», разъезжал между рядами солдат на вороном коне.

– Вполовину меньше нашего будет, однако копья у них длиннее, – Амату хорошо была видна вся равнина и маневры македонцев, выстраивающихся полубоком к ним.

Салех тоже с любопытством рассматривал врага, – здесь не победить, а живыми бы остаться…

Но вот в стане Царя Царей Персии загудели трубы, где-то чуть позади им ответил зычно рог, и тревожно забили барабаны…

– Сбереги нас, Великий Ульген, и жди домой, Эрлик!!! Вперед!!! – заревел Салех, и первым понесся на неприятеля.

Амат хорошенько поддал пятками в бока коня и стремительным галопом нагнал командира.

Поудобней перехватил копье, на ходу примериваясь, выбирая, – кого будет атаковать.

Искандер лично повел конницу в бой. Летел коршуном впереди всех…

Уже были видны их лица, из-под сверкающих шлемов с широкими полями, рубахи с короткими рукавами, под бронзовыми короткими панцирями, красные накидки, колышущиеся за спинами…

Две лавины с диким треском и лязгом столкнулись. Казалось, что вся земля в округе треснула от грохота.

Кумандинцы, израсходовав все копья, выстояли первый мощный удар. И теперь яростно отбивались топориками от наседавших македонцев. Обе атаки «захлебнулись». Никто не хотел уступать. Точно две гранитные скалы бились друг с другом. Кадусии, вавилоняне, бактрийцы, что шли в бой рядом, – начали отступать.

Искандер что-то в гневе орал, видимо, заставляя двигаться своим всадникам вперед. Салех с воинами не дрогнул и не сдвинулся с места; окруженные, отбивались из последних сил…

Амат снова ловко увернулся от касания македонского меча. Яростным ударом топорика не перерубил, но сильно поранил шею гетайру, обильно обрызгав обеих кровью. Дернул за уздечку влево, и, неожиданно, оказался прямо перед Искандером. Даже успел рассмотреть его длинные золотистые кудри, белоснежное лицо с красными пятнами. Какая удача! Замахнулся топориком. И в тот же миг от чего-то тяжелого и острого, пронзившего его бок – до самого сердца, свалился на землю…

– Айсулу, – только прошептал Амат побелевшими губами…

***

– Амат! – Айсулу бросила в огонь костра веточку багульника.

Спустилась с горы, где камлала, прямиком к ветхому чадыру Мактулу.

Мактулу с Кайчи сидели рядышком на бревне, молча глядели на реку. Обрадовались, завидев хромоногую Айсулу. И вмиг погрустнели.

Не осталось и следа от былой красоты молодой женщины. Очевидно, что каждый шаг, движение ей давалось с трудом, пронзая болью…

– Духи ее терзают, – помрачнел Кайчи, – и помочь нечем.

– Здравствуй, Айсулу, – привстал с уважением Мактулу, – ты проведать или по делу?

Айсулу поклонилась старикам. Присела рядом…

– Я по делу, – улыбнулась она. Только веснушки да улыбка напоминали, что перед ними прежняя Айсулу.

– Рады помочь!

– Дай мне коня, Мактулу! Я поеду за ним…

– Амата не вернешь, Айсулу. Они все погибли прошлой осенью. Дошли вести…

– Мне все отказали: и отец, и братья, и все воины Артыла. Не откажи ты мне.

– Путь-то не близкий, не каждому мужчине одолеть.

Айсулу безгласно смотрела на стариков. В печальном взгляде ее читалась любовь…

– Ладно, – закряхтел Мактулу. С помощью Кайчи отловил последнего своего старого коня. Оседлал. Помог влезть в седло. Норовил всунуть мешочек с золотом.

– Спасибо!

– Тебе спасибо, Айсулу. Прости, что больше нечем помочь.

– Я справлюсь, – улыбнулась женщина. Уехала в сторону, где заходит солнце.

Старики смотрели вслед, пока Айсулу не скрылась за дальним холмом…

– Ну вот, – вытер слезы Мактулу, – хотел нынче помереть, а и нельзя.

– Кто ж не дает?! – приобнял друга Кайчи, – которую осень собираешься?

– Теперь надо дожидаться Амата.

***

После долгой зимы, ранней весной, еще по льду не вскрывшейся реки, вернулась Айсулу. Въехала в крепость и бездыханной повалилась на землю.

Собралось кругом все селение. К седлу привязан был крепко ковер. А внутри, как самое драгоценное для путника, полуистлевшее тело Амата.

Шаманку Айсулу и воина Амата решили похоронить летом в Священной долине у Белой реки.

Два лебедя прилетели и долго кружили над рекой.

– Это Амат и Айсулу! – местная девчушка показывала рукой в сторону белых птиц…

Эпилог

Наше время.

В кургане под разграбленным захоронением мужчины нашли еще одно. В нетронутой деревянной колоде лежала женщина.

Словно он защищал ее, даже после смерти…