Текст книги "История германо-французской войны. 1870–1871 гг."

Хотя всякому преследованию непосредственно после сражения, безусловно, мешала река, но все-таки отступление французов приняло вскоре опасный характер разложения. Войска были до крайности утомлены напряженными действиями днем и ночью, под постоянным дождем и при недостаточном продовольствии. Бесцельные, по-видимому, передвижения взад и вперед подорвали доверие к командованию, а ряд неудачных боев поколебал веру в свои силы. Тысячи беглецов, требовавших хлеба, протискивались по запруженным дорогам вперед, чтобы достичь маленькой крепости, которая неожиданно сделалась центром большого сосредоточения войск.

Туда поздно вечером приехал также император Наполеон из Кариньяна. В течение ночи на 31 августа 7-й корпус прибыл к Флуань и только утром 12-й корпус – к Базейлю. В подавленном настроении собрался 5-й корпус у восточного предместья крепости. После полудня подошел также 1-й корпус, имевший арьергардные бои с германской кавалерией; он занял позицию за долиной р. Живон.

Итак, о продолжении марша к Мезьеру в этот день нельзя было и думать. Между тем уже вечером 12-му корпусу пришлось занять фронт у Базейля, где гром орудий возвещал прибытие немцев.

Разрушение мостов у Базейля и Доншери было предписано, но при всеобщем утомлении этот приказ остался невыполненным.

31 августа из состава маасской армии гвардейская и 12-я кавалерийская дивизии, перейдя Маас у Пуильи и по понтонному мосту у Лэтана, продвинулись от этой реки к р. Шиер. Наседая на отступавшего противника и следуя за ним до его новой позиции, они взяли в плен многочисленных отсталых. Гвардейский корпус перешел затем у Кариньяна через р. Шиер и остановился у Саши; 12-й корпус придвинулся к Маасу у Дузи, выдвинув свой авангард по ту сторону до Франшваля. 4-й корпус остался у Музона.

Из 3-й армии 4-я кавалерийская дивизия производила поиски по направлению на Седан, отбросила французские заставы из Ваделенкур и Френуа и обстреляла из последнего селения своей артиллерией железную дорогу. На левом крыле 6-я кавалерийская дивизия выдвинулась в направлении на Мезьер до Пуа.

Уже утром, когда 1-й баварский корпус достиг Ремильи, он был обстрелян с противоположного берега Мааса, почему его артиллерия выехала на позицию по склону долины левого берега. Началась оживленная канонада, в которой под конец приняло участие 60 баварских орудий. Только теперь французы попытались взорвать железнодорожный мост к югу от Базейля. Но сильный огонь 4-го егерского батальона прогнал противника и его рабочих; егеря сбросили бочки с порохом в воду и вскоре после полудня перешли мост. Несмотря на град пуль, батальон ворвался в Базейль и занял северную окраину этого обширного селения.

При таких условиях французский 12-й корпус счел нужным развернуться между Балан и Ля-Монсель и, усилившись батареями 1-го корпуса, со значительным расходом сил выступить против небольшого отважного отряда.

Между тем генерал Тан счел нецелесообразным с одним своим корпусом уже сегодня перейти на ту сторону Мааса и вступить в серьезный бой с сосредоточенным противником. Вследствие этого слабый отряд в Базейле, не имея возможности рассчитывать на подкрепление, отошел в 3.30 назад, никем не преследуемый.

Тем временем у Элликура беспрепятственно были наведены два понтонных моста. На ночь все три переправы были сделаны непроходимыми, но при этом 84 орудия готовы были обеспечить прохождение по ним впоследствии. 1-й баварский корпус стал биваком у Анжекура, 2-й корпус – у Рокура.

Левее баварцев двигался 11-й корпус, за которым следовал 5-й, по направлению на Доншери. Авангард нашел селение незанятым и распространился по ту сторону реки. Два других моста немного ниже были окончены до 3 часов, железнодорожный мост выше, найденный также без охраны, был разрушен.

На крайнем левом крыле вюртембергская и 6-я кавалерийская дивизии вошли в соприкосновение с только что прибывшим к Мезьеру 13-м французским корпусом.

Король перенес свою главную квартиру в Вандрес.

Несмотря на ряд отчасти форсированных маршей, при неблагоприятной погоде и довольствии преимущественно реквизиционным способом, маасская армия на востоке и 3-я армия на юге продвинулись теперь непосредственно к району сосредоточения французов. Маршал Мак-Магон едва ли сомневался в том, что единственная возможность спасения его армии или хотя бы части ее заключалась в безотлагательном продолжении отступления еще 1 сентября. Правда, кронпринц Прусский, владея всеми переправами через Маас, немедленно двинулся бы во фланг французам, отступавшим в полосе шириной до границы немного более мили. Все-таки если маршал не отважился сделать попытку такого отступления, то это объясняется лишь внутренним состоянием затравленных войск. Армия в этот день не была способна совершить упорядоченное походное движение вблизи противника, она могла лишь драться там, где стояла.

С германской стороны ожидали движения французов к Мезьеру. Маасской армии было указано атаковать неприятеля на занимаемой им позиции, чтобы его задержать; 3-я армия должна была, оставив только один корпус на левом берегу Мааса, остальными силами наступать на правом берегу.

Расположение французов у Седана с тылу было прикрыто крепостью. Маас и долины ручьев Живон и Флуань представляли серьезные препятствия. Однако эту внешнюю линию обороны нужно было упорно удерживать. Важным пунктом являлась при этом гора Кальвер близ Илли, усиленная лежавшим позади лесом Гарен, откуда тянется, понижаясь до Базейля, кряж высот со многими лощинами, представлявшими укрытие. Через Илли проходила дорога, по которой можно было в крайности отступить на нейтральную территорию. Напротив, Базейль, очень сильный по местным условиям опорный пункт фронта Живон, образовал выступ, который после потери мостов на Маасе мог быть атакован с двух сторон.

Сражение под Седаном 1 сентября

Имея целью совместными действиями с маасской армией удержать противника на его позиции, генерал Танн уже в 4 часа утра в густом тумане послал свою первую бригаду через понтонные мосты против Базейля. Она вторглась в селение, но нашла улицы забаррикадированными и подверглась обстрелу из всех домов. Передовая рота, хотя и с большими потерями, проникла до северного выхода, тогда как остальные роты в горячем уличном бою были вытеснены из западной части Базейля подошедшей второй бригадой 12-го французского корпуса. Баварцы удержались, однако, в постройках у южного выхода из селения и предпринимали оттуда новые атаки. Так как с обеих сторон все время вводились в бой свежие войска, с французской стороны даже одна бригада 1-го и одна бригада 5-го корпусов, то кровопролитный бой с переменным успехом продолжался часами, особенно за расположенную перед выходом виллу Бермана, откуда обстреливалась продольно главная дорога. Жители принимали деятельное участие в бою, так что пришлось обратить оружие и против них.

Сильная артиллерия с левого края долины Мааса, понятно, не могла действовать против переполненного, частью уже горевшего Базейля. Но около 8 часов, когда в Ремильи прибыла 8-я прусская дивизия, генерал Танн бросил в бой свои последние бригады. Окруженный каменной стеной парк замка Монвилер был взят штурмом и захвачен вход в виллу Бермана.

После этого, в 9 часов утра, артиллерия перешла через мост, и 8-й дивизии было предложено поддержать бой; в то же время правое крыло баварцев вступило в бой к северу от Базейля у Ля-Монсель.

Сражение под Седаном 1 сентября 1870 г.

В этом направлении уже в 5 часов утра командир 12-го корпуса послал из Дузи семь батальонов в виде авангарда. Они выгнали французов из Ля-Монсель, продвинулись до Платинери и тамошнего моста и заняли, несмотря на сильный неприятельский огонь, дома, расположенные по ту сторону ручья Живон, немедленно приспособив их к обороне. Связь с баварцами была установлена, и авангардная батарея снялась с передков у восточного склона долины, но оказать смелому наступлению дальнейшую помощь пехотой сначала было нельзя.

Маршал Мак-Магон уже в 6 часов утра у Монселя был ранен осколком гранаты. Он передал командование армией с обходом двух старших корпусных командиров генералу Дюкро. Получив известие об этом в 7 часов, Дюкро отдал приказы о том, чтобы армия теперь же сосредоточилась у Илли и затем немедленно начала отступление на Мезьер. От своего корпуса он уже послал дивизию Лартига для обеспечения перехода у Деньи, а дивизиям Лакретеля и Вассуаня приказал наступать против саксонцев и баварцев, чтобы выиграть время для отступления других войск.

Между тем военный министр назначил командиром 5-го корпуса, вместо генерала Фальи, недавно прибывшего из Алжира генерала Вимпфена, дав ему одновременно полномочие вступить в командование армией в случае убыли маршала.

Генерал Вимпфен знал, что войска кронпринца Прусского протянулись до Доншери. Он считал отступление к Мезьеру совершенно невыполнимым и хотел, наоборот, прорваться к Кариньяну, не сомневаясь в том, что ему удастся опрокинуть баварцев и саксонцев и, таким образом, соединиться с маршалом Базеном. Ввиду этого, узнав о распоряжениях Дюкро и о том, что атака на Ля-Монсель, по-видимому, принимает благоприятный оборот, Вимпфен на свое несчастье предъявил полученное им полномочие.

Генерал Дюкро подчинился без возражения. Может быть, ему даже было приятно освободиться от тяжелой ответственности. Тотчас же отходившие дивизии второй линии получили приказание вернуться. Их возвращение происходило тогда, когда под напором перешедших в наступление дивизий первой линии, далеко выдвинутые вперед, слабые баварские и саксонские отряды пришли в расстройство.

Уже в 7 часов утра, когда один полк саксонского авангарда вторгся в Ля-Монсель, другой полк должен был обратиться против наступавшей от Деньи дивизии Лартига. Вскоре разгорелся сильный стрелковый бой. При своем выступлении полк оставил ранцы и не догадался вынуть оттуда патроны. Патроны, находившиеся в сумках, скоро были израсходованы, и повторные ожесточенные атаки зуавов, особенно против неприкрытого правого крыла, пришлось отражать штыками.

В это время слева постепенно образовалась сильная артиллерийская линия, которая около 8.30 возросла до двенадцати батарей. Но теперь к долине Живон придвинулась также дивизия Лакретеля, и густые стрелковые цепи французов вынудили около 9 часов германские батареи к отъезду. Все-таки на несколько большем расстоянии они опять заняли позицию, отогнали своим огнем противника обратно в долину и затем снова заняли свою прежнюю позицию.

Тем временем к Ля-Монсель прибыла 4-я баварская бригада, подходила также 46-я саксонская бригада, так что незначительному успеху дивизии Вассуаня мог быть положен предел.

К сильно теснимому правому крылу саксонцев также подошло необходимое подкрепление от 24-й дивизии, после чего немцы перешли тут в наступление. Французы были отброшены на Деньи с потерей пяти орудий. При содействии баварцев, наступавших по долине на север, после ожесточенного боя были взяты эта деревня, мост и отдельные дворы Ля-Рапайль.

Около этого времени, в 10 часов утра, к верхнему течению р. Живон прибыл гвардейский корпус.

Выступив еще ночью, он шел в двух колоннах, по возможности ускоряя движение, при грохоте канонады, доносившейся от Базейля. Следуя для оказания помощи по кратчайшему пути, левая колонна должна была перейти через два глубоких оврага и бездорожный лес Шевалье, поэтому она предпочла сделать крюк на селение Виллер-Сернэ. Через это селение только что прошла голова правой колонны, которая подоспела как раз вовремя, чтобы принять участие в бою саксонцев против дивизии Лартига и отбить у нее два орудия.

Дивизии, вытребованные обратно генералом Дюкро, уже заняли опять свою прежнюю позицию на западном склоне долины, и против них открыли огонь четырнадцать гвардейских батарей, стоявших на восточном склоне.

В это же время, в 10 часов, подошел к Базейлю бывший позади 4-й германский корпус: 7-я дивизия – к Ламекуру и 8-я дивизия – к Ремильи, причем последняя выдвинула свою головную часть до железнодорожной станции.

Первая попытка французов пробиться на восток к Кариньяну окончилась неудачей, но и отступление на запад к Мезьеру было уже преграждено, а именно – от 3-й армии 5-й и 11-й корпуса с вюртембергской дивизией получили задание наступать на север к ведущей в Мезьер дороге. Войска выступили еще ночью и около 6 часов перешли Маас у Доншери по трем понтонным мостам ниже этого селения[7]7
  Два моста на козлах.


[Закрыть]. Высланные вперед разъезды нашли дорогу на Мезьер совершенно свободной, а сильная канонада, раздававшаяся со стороны Базейля, делала вероятным, что французы приняли сражение на своей позиции у Седана. Вследствие этого кронпринц приказал, чтобы оба корпуса, уже вышедшие на линию Вринь, совершили захождение направо и наступали на Сен-Манж, тогда как вюртембержцы остановились бы для наблюдения со стороны Мезьера. Генерал Кирхбах уже теперь дал своему авангарду дальнейшее направление на Фленье, чтобы помешать уходу неприятеля в Бельгию и войти в связь с правым крылом маасской армии.

Теснина длиной в 2 тыс. шагов между горами и рекой, по которой проходит дорога в Сент-Альбер, не была занята и даже не охранялась французами. Только при вступлении в Сен-Манж авангард натолкнулся на неприятельскую часть, которая вскоре отступила. Затем авангард развернулся против Илли. Справа две роты вторглись в Флуань, где они в течение 2 часов без поддержки оборонялись против неоднократных атак.

Прибывшие первыми прусские батареи с трудом держались против гораздо более многочисленных французских батарей, занявших позицию на высоте у Илли. Прикрытые сначала только кавалерией и немногими ротами, по мере того как последние выбирались из теснины Сент-Альбер, эти батареи представляли заманчивую цель атаки для кавалерийской дивизии генерала Маргерита, находившейся на названной высоте. Было 9 часов, когда генерал Галифе с тремя полками африканских егерей и двумя эскадронами улан, построенными в три линии, двинулся в атаку. Атака сначала была направлена против двух рот 87-го полка, которые встретили ее частым огнем с расстояния в 60 шагов. Первая линия проскакала несколько дальше, сделала затем заезд из середины в обе стороны и попала под огонь засевших в кустах поддержек. Прусские батареи бросали свои гранаты в сутолоку французских всадников, которые с большими потерями повернули назад, стараясь укрыться в лесу Гарен.

В 10 часов, – следовательно, около того времени, когда атаки французов у Базейля и Деньи были отбиты, четырнадцать батарей 11-го германского корпуса выехали уже на позицию на кряж высот к юго-востоку от Сен-Манж; потом к ним присоединились еще батареи 5-го корпуса. Большие колонны германской пехоты наступали на Фленьи, и, значит, в этот час кольцо вокруг Седана было почти сомкнуто. На левом берегу Мааса было достаточно одного баварского корпуса вместе с артиллерийским резервом, чтобы помешать всякому прорыву противника в эту сторону; на правом же берегу Мааса стояли пять корпусов в готовности к концентрическому наступлению.

Баварцы и саксонцы, поддержанные головной частью 4-го корпуса, двинулись вперед из горящего Базейля и от Ля-Монселя. Стоявшие к востоку от Балана отряды 12-го французского корпуса, несмотря на упорное сопротивление, были оттеснены назад к Фон-де-Живон.

После овладения южной оконечностью понижающегося от Илли кряжа высот и в ожидании новых атак было признано настоятельно необходимым сначала собрать и привести в порядок перемешавшиеся войска различных корпусов. По выполнении этого 5-я баварская бригада перешла в наступление против Балана. В самом селении она встретила лишь ничтожное сопротивление, но парк замка, расположенного у выхода из селения, удалось взять лишь после ожесточенного боя. Оттуда вскоре после полудня передовой батальон распространился до самых валов крепости, завязав перестрелку с гарнизоном. Теперь началась ружейная перестрелка с неприятелем, снова утвердившимся у Живон. Видимо, получив подкрепление, французы вскоре после 1 часа дня произвели сильную атаку, подготовленную огнем орудий и митральез. 5-я баварская бригада была оттеснена на некоторое расстояние, но затем, поддержанная 6-й бригадой, после часового боя вернула всю потерянную позицию.

Тем временем саксонский корпус уже распространился в долине к северу по направлению к Живон. Туда и в Гоб уже вторглись передовые отряды гвардейского корпуса. Прусская артиллерия вынудила неприятельские батареи к неоднократной перемене позиций, а некоторые даже к уходу. Для облегчения своего положения французы несколько раз переходили в наступление густыми стрелковыми цепями, при этом десять орудий, въехавших в занятую уже деревню Живон, были взяты немцами, раньше чем успели сняться с передков. Прусские гранаты, – правда, с дальних дистанций, – достигали уже леса Гарен и наносили поражение войскам, передвижения которых были замечены в этом лесу.

Прогнав парижских франтиреров из Шапель, гвардейская кавалерия двигалась через Живон вверх по долине, и в полдень гусары установили непосредственную связь с левым крылом 3-й армии.

Из последней 41-я бригада спустилась от Фленье в долину верхней Живон; от Илли французы уже начали отступление в южном направлении. 30 запряженных повозок, сотни кавалерийских лошадей, оставшихся без всадников, достались 87-му полку, взявшему 8 стрелявших орудий. Кавалерия авангарда 5-го корпуса захватила генерала Браго с его штабом, многочисленных разбредшихся пехотинцев, 150 лошадей, 40 патронных и вещевых повозок.

Французы пытались также прорваться по направлению на Флуань. Но там слабое вначале пехотное охранение было постепенно усилено, и вторгшийся уже в селение неприятель был опять прогнан. Теперь скрестился огонь 26 батарей маасской армии с огнем гвардейских батарей, снявшихся с передков на восточном склоне долины Живон. Действие огня было подавляющее. Французские орудия были подбиты, и много зарядных ящиков взлетело на воздух.

Генерал Вимпфен сначала счел движение немцев с севера лишь за демонстрацию, но в полдень на месте убедился в серьезности наступления. Вследствие этого он приказал обеим дивизиям, находившимся во второй линии за фронтом 1-го корпуса по р. Живон, опять двинуться к высоте у Илли на подкрепление генерала Дуэ. Вернувшись затем к 12-му корпусу, он застал его в полном отступлении к Седану и настоятельно потребовал от генерала Дуэ послать подкрепления по направлению на Базейль. Действительно, туда двинулись бригада Моссион и даже дивизия Дюмон, причем последняя в самой передовой линии была сменена дивизией Консейль-Дюмениля. Все эти перекрещивающиеся марши происходили в пространстве к югу от леса Гарен, обстреливаемого германской артиллерией с двух сторон. Отходившая кавалерия увеличивала беспорядок, и многие батальоны вернулись под ненадежную защиту леса. Хотя генерал Дуэ, поддержанный частями 5-го корпуса, снова занял гору Кальвер, но в 2 часа должен был ее очистить, и теперь находившийся позади лес был взят под обстрел 60 орудий гвардейского корпуса.

До сих пор только дивизия Льэбера удерживала свою очень сильную позицию на высотах к северу от Казаль. С германской стороны лишь постепенно удалось собрать у Флуань достаточные силы из состава 5-го и 11-го корпусов. После 1 часа пополудни они частью поднялись по находившемуся непосредственно впереди скату, частью же повернули к югу против Гольэ и Казаля, тогда как другие отряды надвигались от Фленье. Сильное перемешивание войск исключало всякое общее управление, и довольно долго кровопролитный бой шел с переменным успехом. Теснимая с двух сторон, осыпаемая гранатами, французская дивизия была, наконец, сломлена, и так как резервы 7-го корпуса уже были отправлены на другие участки поля сражения, то и тут опять самоотверженно бросилась в бой французская кавалерия.

От леса Гарен спешит на помощь генерал Маргерит с пятью легкими и двумя уланскими полками. Когда в самом начале он падает тяжелораненый, командование принимает генерал Галифе. Наступление происходит преимущественно по неудобной местности, а перед самой атакой под сильным фланговым огнем прусских батарей скоро пропадает сомкнутость. С разреженными рядами, но с полной решительностью эскадроны порознь атакуют отчасти лежащую укрыто, отчасти стоящую на склонах в звеньях и кучках 43-ю пехотную бригаду и подходящие от Фленье подкрепления. Передовая линия бригады во многих местах прорвана, из Казаля смелые всадники проникают между 8 орудиями, стреляющими картечью, но стоящие позади роты останавливают дальнейшую атаку. Французские кирасиры внезапно появляются из Голье, производят атаки в тылу противника, но в долине Мааса наталкиваются на прусских гусар и скачут далее на север. Другие части прорываются через пехоту до ущелья Сент-Альбер, встречаемые выходящими оттуда германскими батальонами, или вторгаются во Флуань и становятся жертвами 5-го егерского батальона, образующего фронт на две стороны. Атака французов повторяется в различных направлениях, в течение получаса продолжается ожесточенная свалка, но с все меньшим успехом. Уверенный огонь пехоты с коротких расстояний покрывает все поле ранеными и убитыми.

Однако и эти великие жертвы славного боя французской кавалерии не смогли изменить судьбу дня. Прусская пехота понесла в одиночном бою от рубящего и колющего оружия лишь ничтожные потери и теперь продолжала наступление против дивизии Льэбера. Ее продвижение происходило с большими потерями; например, всеми тремя батальонами 6-го полка командовали лейтенанты. Но после взятия Казаля французы, оказавшие упорное сопротивление и тут, около 3 часов пополудни отступили к своему последнему убежищу, лесу Гарен.

Между 1 и 2 часом дня, когда бой в Базейле первоначально принял благоприятный для французов оборот, генерал Вимпфен вернулся к своему первоначальному плану: опрокинуть истомленных боем баварцев и с 1, 5 и 12-м корпусами проложить себе путь на Кариньян, тогда как 7-й корпус прикроет это движение с тыла. Но нужные приказы отчасти не дошли до корпусов, частью же были получены слишком поздно, при условиях, когда они стали невыполнимыми.

Между тем на основании упомянутых уже выше распоряжений можно было располагать, кроме дивизии Вассуаня, еще дивизиями Гозе и Граншана. Теперь, в 3-м часу пополудни, обе последние дивизии перешли в наступление от Живон через высоту к востоку от нее; 23-я саксонская дивизия, находившаяся на марше вверх по долине по левому берегу р. Живон, совершенно неожиданно была атакована сомкнутыми батальонами и батареями. Все-таки при поддержке левого крыла гвардейского корпуса и под защитой артиллерийского огня с восточного склона долины саксонцам вскоре удалось отразить неприятельские массы и даже на время вторгнуться в Живон. Энергия французов, казалось, была исчерпана, они сдавались в плен сотнями. Как только немцы утвердились на высотах к западу от р. Живон, туда переехала также артиллерия, и около 3 часов 21 батарея образовала линию орудий, простиравшуюся от Базейля до Гоба.

Осталось еще взять лес Гарен, в котором бродили отряды всех корпусов и всех родов оружия. После орудийного залпа 1-я гвардейская дивизия от р. Живон поднялась на высоту; к ней примкнули саксонские батальоны, тогда как от Илли подходило левое крыло 3-й армии. Наступил хаотический беспорядок, причем отдельные отряды французов энергично защищались, другие же сдавались в плен тысячами, но только к 5 часам немцы вполне овладели лесом.

Тем временем уже были видны длинные колонны, которые с окружающих высот стремились вниз к Седану. Внутри крепости и непосредственно вокруг нее собирались все более густые беспорядочные толпы войск, и в этот хаос били гранаты германских батарей с обоих берегов Мааса.

Вскоре из города поднялись столбы огня, и баварские стрелки, прошедшие через Торси, готовились уже перелезть через палисад у ворот, когда около 1.30 на башнях появились белые флаги.

Император Наполеон отказался последовать за генералом Вимпфеном при его попытке прорыва; напротив, он потребовал вступить в переговоры с противником. После повторного приказа огонь французов прекратился.

На высоте южнее Френуа, откуда король с раннего утра наблюдал за ходом сражения, появился генерал Рейль с собственноручным письмом императора, присутствие которого в Седане до сих пор было неизвестно. Наполеон передавал свою шпагу королю, но так как он сдавался в плен лишь лично, то в ответе было высказано требование прислать уполномоченного офицера для переговоров с генералом Мольтке о капитуляции французской армии.

Это прискорбное поручение выпало на долю генерала Вимпфена, нисколько не повинного в том отчаянном положении, в которое была поставлена французская армия.

Переговоры происходили в ночь на 2 сентября в Доншери. С германской стороны, имея дело с таким могущественным противником, как Франция, очевидно, нельзя было выпускать из рук приобретенных выгод. Если французы сочли оскорблением для себя даже победу германского оружия над не французами, то, разумеется, никакое неуместное великодушие не могло заставить их позабыть собственное поражение. Оставалось лишь настаивать на обезоруживании и пленении всей армии, но все-таки допускалось освобождение офицеров на честное слово.

Генерал Вимпфен ответил, что он отказывается принять столь суровые условия; переговоры были прерваны, и французские офицеры около 1 часа ночи вернулись в Седан. Однако при этом им было объявлено, что если до 9 часов утра соглашение не будет заключено, то артиллерия возобновит огонь.

При таких условиях, ввиду очевидной невозможности дальнейшего сопротивления, генерал Вимпфен подписал капитуляцию утром 2 сентября.

Для маршала Мак-Магона было особым счастьем, что его ранили еще в начале сражения, иначе ему непременно пришлось бы поставить свою подпись под документом о сдаче, а тогда, хотя в предпринятой операции он и являлся лишь исполнителем навязанных из Парижа приказов, он едва ли бы заседал впоследствии в суде над своим боевым товарищем (Базеном), освободить которого ему не удалось.

Победа 1 сентября стоила германской армии убитыми и ранеными 460 офицеров и 8500 солдат. Потери французов были гораздо больше – около 17 тыс. чел., что объясняется полным использованием германской артиллерии. Уже во время боя было взято в плен 21 тыс. чел. и по капитуляции – 83 тыс. чел., всего 104 тыс.

Сначала они были собраны на полуострове Иж, омываемом Маасом. Так как продовольствия для них совершенно не имелось, то комендант Мезьера разрешил подвоз по железной дороге до Доншери. Два корпуса должны были принять на себя охрану пленных на месте и конвоирование их во время перевода в тыл. Последний происходил отрядами в 2 тыс. чел. по двум дорогам в Этен и через Клермон в Понт-а-Мусон, где пленные были приняты мецской блокадной армией и отправлены дальше в различные места Германии.

На бельгийской территории были обезоружены 3 тыс. чел.

Военную добычу составляли: 3 знамени, 419 полевых и 139 крепостных орудий, 66 тыс. винтовок, более 1 тыс. повозок и 6 тыс. годных еще лошадей.

С полным уничтожением этой армии рухнула империя во Франции.