Текст книги "История философии: учебное пособие"

Фома стремился к синтезу веры и разума в форме гармонизации христианского Откровения и греческой философии (аристотелизма). Но на этот синтез оказал влияние и неоплатонизм в форме, которую ему придал Августин. Причем наследие Аристотеля дошло до Фомы через арабских философов, в частности, Аверроэса [см. Гл. 6].

Esse как Бытие вообще и ens как отдельное бытие

Томистскую философию можно охарактеризовать как философию бытия, то есть как учение о существовании (не только людей, но и субстанций в общем). Ведущее место у Фомы занимает понятие «существовать, быть» (лат. esse)[118]118
  Ср. Интер-ес (inter-est), буквально между-бытие.


[Закрыть]. По большому счету, томизм является «онто-логией», учением о бытии.

Не вдаваясь в детали, можно считать, что фундаментальное томистское понятие esse сопричастно Богу. Фундаментальное esse является тем пределом, который мы можем понять с помощью нашего разума. (Сверх того, что есть, нечего мыслить).

Но что же вытекает из этого esse, этого бытия? С одной стороны, каждое отдельное творение (типа этой книги, этого дерева, этого стола, этой личности и т. п.), которое есть, является существующим творением, отдельным бытием (ens). С другой стороны, esse, бытие, не является тем или иным подобным отдельным творением. Esse представляет «<есть-ность» (is-ness), которая обща всем существующим творениям, отдельным бытиям. Можно сказать, что esse есть то, что делает каждое существующее творение отдельным бытием! Оно есть бытие существующих творений.

Само бытие, esse, следовательно, есть «не-вещь», не есть существующий предмет среди других существующих творений. Оно есть то, что присуще всем существующим вещам в той мере, в какой они существуют. Бытие (esse) более фундаментально, чем любое отдельно существующее творение (ens).

Согласно Фоме, мы в состоянии с помощью мышления постичь бытие в каждом и через каждый отдельный существующий феномен. Однако невозможно с помощью нашего мышления проникнуть за границы бытия для того, чтобы познать Бога, то есть смысл бытия. С помощью мышления мы можем приблизиться к бытию как к чему-то безграничному и непорочному, бесконечному и совершенному. Но с помощью мышления мы не в состоянии понять, что это значит. Бытие, таким образом, указывает предел человеческому познанию, хотя все, что мы можем мыслить, включая и само мышление, определяется бытием. Итак, бытие представляет собой величайшую философскую тайну. То, что нечто существует, составляет подлинную тайну Бытия.

Если обратиться теперь к различным существующим вещам и феноменам, то можно отметить, что Фома проводит различие между тем, что вещь существует, и тем, что она есть, или между существованием (existentia) и сущностью (essentia). Сущность вещи, или ее чтойность, – это то, что может быть детерминировано вещью, что может быть ограничено и концептуально понято и, таким образом, определено. То, что вещь существует, ее существование, может быть понято только непосредственно и интуитивно, но не может быть объяснено и далее определено.

Категории

Среди многих определений различных вещей и их способов бытия (например, одни вещи круглые, другие плоские, третьи гладкие и т. д.), имеются определения, применимые ко всем вещам и явлениям, ко всем существующим вещам. Такие универсальные определения называются категориями. Мы имеем категории, например, качества, количества, отношения, действия, обладания, пространства, времени и порядка (для внешних вещей)[119]119
  Здесь Фома, как и во многих других местах, следует Аристотелю. Ср. также обсуждение категорий Кантом [Гл. 18].


[Закрыть].

Актуальность и потенциальность

Среди основных характеристик, общих всем вещам (творениям, созданиям), имеются actus и potentia, актуальность и потенциальность, концептуальная пара, напоминающая аристотелевское актуальное и потенциальное.

Согласно Фоме, каждое творение обладает потенциальностью, то есть возможностью стать особым творением, например, человеком, а не собакой, лошадью, котом. Когда творение воплощает свою потенциальность (potentia), оно находится в состоянии in actu, актуализации. Если в результате актуализации своей потенциальности творение станет тем, чем оно предполагалось быть (так происходит, когда теленок становится коровой), тогда эта особая потенциальность является его позитивной потенциальностью. Однако теленок также обладает потенциальностью быть откормленным на убой, которая является его негативной потенциальностью. Когда позитивные потенциальности творения не актуализируются, то в нем чего-то не хватает. Иногда отсутствует и сама потенциальность. Например, у слепого от рождения отсутствует потенциальность, связанная с возможностью видеть. Подобное отсутствие отличается от отсутствия, связанного с тем, что творение определенного вида не обладает некоторой другой особой потенциальностью (так, лошадь не способна летать по воздуху, как птица). У Фомы, как и у Аристотеля, концептуальная пара actus и potentia указывает на особое глубинное измерение вселенной[120]120
  Ср. с римско-католическим пониманием аборта как убийства. Плод потенциально является человеком. Существующий плод несет в себе потенциальность быть человеческим созданием. В этом смысле он является человеческим созданием. Таким образом, он равноценен человеку и имеет права человека. (На это можно было бы возразить, что тогда потенциально человек является трупом. Против этого возражения аристотелианец-томист выдвинул бы, возможно, следующий аргумент. Каждое создание имеет свою цель, которая определяет его сущность. Для человеческих созданий, включая и плод, целью является стать (спасенным) человеком, а не трупом. То, что каждый умрет и станет трупом, не относится к вопросу о том, чем является человеческая сущность, и что, следовательно, придает ей ценность). Подобные аргументы, без сомнения, являются аргументами в аристотелевском (но вряд ли в Библейском) духе.


[Закрыть]. А именно, в каждом творении реализуется динамическое взаимодействие между тем, что проявляется как реальное (актуальное), и тем, что является скрытым (способным к актуализации). И для Фомы, и для Аристотеля вселенная иерархически упорядочена по разным уровням актуальности и потенциальности, начиная с Бога как чистой актуальности (все Его потенциальности актуализированы) и кончая первичной материей (materia prima), которая является чистой потенциальностью без какой-либо актуализации.

Причины

Учение об актуальности и потенциальности и, следовательно, об изменении связано с учением о четырех причинах, или принципах (снова, как у Аристотеля!). Материя есть то, из чего сделано творение. Форма – то, что характеризует материю. Действующая причина формирует материю путем внешнего воздействия (каузально). Цель задает направление этому процессу.

Форма и материя

Отдельное творение (ens) находится в состоянии напряженности между потенциальностью и актуальностью. Изменение может быть посредником между потенциальностью и актуальностью, основание которых образуют четыре «причины». В результате мы также имеем различие между формой и материей (например, очертанием и материалом). Как и у Аристотеля, это обеспечивает иерархический порядок всех творений в направлении от низшего к высшему, от чистой потенциальности к чистой актуальности, от чистой материи без формы к чистой форме без материи. Этот порядок основан на форме, которую актуализируют все творения – неорганические вещи, растения, животные, люди и ангелы. Чистая актуальность (actus purus) воплотила всю потенциальность, которой она обладает и, следовательно, не может быть изменена. Поэтому чистая актуальность вечно остается одной и той же. Для Фомы подобная картина вселенной свидетельствует о существовании Бога. Она показывает, что разумно верить в существование Бога, однако она не дает нам постижения того, что есть Бог в Его сущности.

Все эти представления близки Аристотелю. Но они обнаруживают явные параллели и с неоплатонизмом, который оперировал с иерархической картиной мира. В ней первичный источник излучает бытие, которое постепенно перетекает в темноту и небытие. Но если Аристотель и Фома, в определенном смысле, начинают снизу и поднимаются шаг за шагом вверх, то неоплатоники начинают с Первичного Источника (Бог, идеи) и спускаются вниз. Первые пытаются осветить высшие принципы с точки зрения воспринимаемые явлений. Вторые стремятся осветить чувственные явления с точки зрения высших принципов.

Это четко указывает на основное различие (нео)платонистской и аристотелевской типов философии. Оно выражается и в различных интерпретациях универсалий. Радикальный концептуальный реализм (платонизм) открыт для представления о том, что мысль может быстро проникнуть в сущность вселенной путем размышления об общих характеристиках всех вещей с помощью понятий этих характеристик. В то же время умеренный концептуальный реализм (аристотелизм) значительно осторожнее переходит от форм в отдельных явлениях к более общим характеристикам.

Душа и тело

Иерархическое миропонимание означает, что низшее положение занимают неорганические творения (камни, земля, воздух и т. п.). Они лишены прирожденной активности и органического единства. Они пассивны и изменяются лишь под действием внешнего принуждения (действующая причина).

Растения выше неорганических вещей, поскольку обладают присущей им собственной активностью и органической структурой. Они могут изменяться и сами с помощью собственной движущей силы (конечной причины).

Следующими идут животные с большей, чем у растений, степенью внутренней активности и органичности, в результате которых животные могут активно стремиться к цели (например, лиса охотится за зайцем).

Личная деятельность людей наиболее свободна, а организм наиболее развит. Они в состоянии свободно и независимо ставить цели и активно действовать для их достижения.

Согласно Фоме, люди относятся к высшим материальным творениям. Человеческое создание одновременно является и телом, и душой. Здесь налицо контраст с неоплатонистским пониманием тела как «нереальной» оболочки души, которая и является подлинной человеческой сутью. Отсюда следует, что телесная любовь (включающая как цель деторождение в браке) обладает для Фомы положительным статусом (в противоположность Августину). Отметим, что это положительное отношение к материальной плоти контрастирует с радикальным противопоставлением тела и души, которое мы находим у Декарта.

Томизм также утверждает, что душа едина и неделима и поэтому не исчезает после смерти тела. Душа бессмертна. В конечном счете, она независима от тела.

Согласно Фоме, двумя главными функциями человеческой души (психе) является познание и воля. Воля понимается как активирующая сила, которая следует за познанием. Познание постигает, что есть добро и что, следовательно, является целью, а затем для ее достижения начинает действовать воля. Познание является первичным, а воля понимается как импульс, который зависит от того, что установлено в качестве цели. Таким образом, томизм выражает позицию так называемого интеллектуализма в понимании человека и его поведения. Разум превыше воли. (Противоположная позиция – волюнтаризм – утверждает, что воля превыше разума).

Теория познания, эпистемология, является составной частью общей томистской философии. Такое понимание во многих отношениях было обычным до того, как в Новое время рационалисты (во главе с Декартом) и эмпирицисты (во главе с Локком) поместили эпистемологию в центр.

Томистское понимание знания может быть охарактеризовано как «реалистическое» в следующем смысле. Оно предполагает в отличие от скептицизма, что люди могут приобрести знание о мире и что мы приобретаем знание путем чувственного восприятия и дальнейших размышлений над тем, что мы восприняли. (Это понимание контрастирует с платоновской точкой зрения, подчеркивающей существование независимого пути к постижению с помощью идей. Оно также противоположно кантовской точке зрения, утверждающей, что познающий субъект задает формы чувственного восприятия внешнего мира). Фома защищает точку зрения, согласно которой знание начинается с чувственного восприятия. В интеллекте нет ничего, что раньше не появилось бы в чувственном восприятии.

Чувственное восприятие имеет дело с отдельными, конкретными явлениями. С его помощью человек получает непосредственные впечатления об этих чувственно воспринимаемых явлениях. Человек не «создает» объект. Исходя из чувственный впечатлений, с помощью интеллекта, мы можем распознать общие черты воспринимаемые явлений и сформулировать о них понятия.

Здесь мы снова сталкивается с основными проблемами спора об универсалиях, в котором Фома находится на позиции умеренного реализма. Следует, однако, отметить, что его позиция может быть интерпретирована и как приближающаяся к номинализму. Если утверждать не только то, что познание начинается с чувственного восприятия отдельные вещей, но и то, что отдельные вещи (партикулярии) являются онтологически наиболее важными, а понятия (универсалии) выступают только человеческими абстракциями отдельных вещей, то мы придем к номинализму. Именно такое понимание возникает после Фомы и зрелой схоластики, например у Оккама.

Однако более обоснованно полагать, что Фома придерживался умеренного реализма. Верно, что познание начинается с чувственного восприятия отдельных вещей. Но отсюда не следует, что непосредственное чувственное восприятие, так сказать, имеет более высокий статус, чем интеллектуальное познание понятий. Все познание начинается с чувственного восприятия отдельных вещей, но общие понятия, которые мы выводим из него, не обязательно должны пониматься как чистые абстракции, порожденные человеком. Безотносительно к тому, что понятия становятся известными на основе чувственного восприятия, они, можно сказать, имеют независимый онтологический статус. Иначе говоря, можно утверждать, что они существуют в объектах и что мы, с помощью мышления, только распознаем понятия, которые уже присутствуют в объектах. Познаваемое позже во времени (post rem) не является онтологически или эпистемологически более низким. Универсалии независимо существуют в объектах. Распознавая универсалии, мы приобретаем постижение базисных черт реальности.

Согласно Фоме, Бог сотворил как отдельные вещи (партикулярии), так и формы или понятия (универсалии), которые содержатся в партикуляриях. Чувственное восприятие и мышление являются познавательными способностями человека, которые даны ему Богом. Как вещи, так и понятия имеют общее происхождение в Боге. Таким образом, умеренный реализм, предполагающий определенную уравнивающую координацию партикулярий и универсалий, получает христианское теологическое основание в идее Бога как создателя и партикулярий и универсалий.

Отсюда следует, что Бог определенным способом обеспечивает соответствие нашего познания и внешнего мира. Наши чувственные органы созданы такими, что мы можем познавать чувственновоспринимаемое творение вокруг нас. А наши рациональные способности созданы такими, что мы в состоянии постигать всеобщие формы в окружающем нас творении. Бог как Творец является своего рода гарантом возможности достоверного знания. (Бог здесь понимается как рациональный и добрый Бог в отличие от «злого духа», который либо обманывает нас, либо действует иррационально. Ср. точку зрения Декарта на Бога как на такого гаранта).

Положение о том, что все человеческое знание строится на основе чувственного восприятия отдельных вещей помогает прояснить томистское понимание науки. Отдельные вещи имеют два аспекта, которые мы можем различать с помощью мышления, а именно форму и материю. Материя является условием движения и изменения. Более того, материя различает отдельные вещи, то есть делает возможным для вещей иметь одну и ту же форму и не быть тождественными. Это происходит благодаря тому, что материя каждой вещи занимает определенное пространственное место, которое не может одновременно занимать материя другой вещи.

Когда мы познаем нечто о вещи, то мы распознаем ее форму. Форма – это то, что делает вещь распознаваемой. Форма позволяет характеризовать вещь как то, какой она является (как круглую или овальную, как зеленую или желтую и т. д.).

Согласно Фоме, знание о внешних, материальные вещах приобретается, когда мы фокусируем внимание на их определенных аспектах и игнорируем другие. Знание предполагает, что мы от чего-то абстрагируемся. Различные науки (натурфилософия, математика и метафизика) возникают с помощью разных степеней такого абстрагирования.

Натурфилософия изучает материальные вещи, такие как деревья, лошади и столы. Мы изучаем в них то, что делает их деревом, лошадью или столом, то есть их форму или сущность, а не то, что делает их этим отдельным деревом, или этой отдельной лошадью или этим отдельным столом. Другими словами, мы идем дальше того, что их дифференцирует, то есть мы абстрагируемся от материи в той мере, в которой она дифференцирует. Но мы не абстрагируемся от материи в той мере, в какой она делает вещь чувственно воспринимаемой. Поэтому именно в отношении чувственных вещей натурфилософия стремится узнать, каковы они есть. В натурфилософии мы абстрагируемся от материи как принципа различения, но не от материи как фактора, который делает возможным чувственное восприятие. Мы ищем сущность вещи в том аспекте, в каком вещи являются чувственно воспринимаемыми, а не в том, в каком они являются отдельными и различными вещами.

В математике мы абстрагируемся от материи и как дифференцирующего фактора и как фактора, делающего возможным чувственное восприятие. Математик изучает вещи только в плане их множества, числа и размерности. При этом он абстрагируется и от дифференцирующих аспектов этой лошади и от того, что делает ее воспринимаемой вещью. Математика эти стороны не интересуют. Он занят только чисто количественными множествами и отношениями.

В метафизике мы находим третью и наиболее крайнюю степень абстракции. Здесь мы также начинаем с простых, чувственно воспринимаемых вещей. Но мы абстрагируемся не только от индивидуализирующих и чувственно воспринимаемых аспектов, но и от количественных атрибутов. Для метафизики интерес представляет только esse вещи, ее бытие, что она есть и, кроме того, основные формы, которые связаны с esse, а именно, категории.

Согласно Фоме, так возникают три типа теоретической науки – натурфилософия, математика и метафизика. Объекты этих наук формируются с помощью абстрагирования от чувственно воспринимаемых отдельных вещей. Следовательно, теоретические науки не имеют объектов в виде независимо существующих творений или идей. Объекты теоретических наук существуют в материальных вещах.

Итак, томистская эпистемология и учение о науках связаны с ориентацией Фомы на чувственное восприятие и его умеренным концептуальным реализмом (как позицией в споре об универсалиях).

Томистская антропология и моральная философия, подобно онтологии и эпистемологии, находятся под сильным влиянием аристотелизма. В противоположность неоплатонистской традиции (например, Августину) Фома полагал, что земная и общественная жизнь так же, как тело и его функции, имеет естественное и принципиально позитивное значение. Теологически это означает, что они рассматриваются как сотворенные Богом. Фома считает, что независимо от христианского Откровения и веры люди могут познать важные аспекты творения. Точно так же он считает, что и нехристиане могут вести добродетельную жизнь в обществе и приобретать важное знание об этических нормах человеческой жизни. Ведь Бытие сотворено Богом, и люди имели способность к познанию и до Христа.

Люди обладают присущим им естественным светом (lumen naturale). Более того, они способны жить разумной и социальной жизнью, даже не зная Христова слова и христианского учения.

Фома не разделяет августиновской волюнтаристской и пессимистической точки зрения на человека[121]121
  Если человек обладает «естественным светом/разумом» (lumen naturale), то люди сами, без всяких поучений со стороны христиан (имеющих уникальный доступ к Божьему знанию о том, как мы должны жить), способны определить, как они должны вести моральную жизнь и организовать свое общество. Люди могут знать независимо от знания Божьего слова, сообщенного словами и деяниями Христа, что является морально (и метафизически) правильным. Если в дополнение человек по природе является социальным, то мы можем также сказать, что нам, людям, чтобы жить морально, нет никакой необходимости в христианском (или церковном) наставлении.


[Закрыть].

Рассмотрим его позицию более детально.

Так как Фома в значительной мере основывается на Аристотеле, то многие важные аспекты его учения о человеке и способах его жизни являются просто философской теорией, не содержащей христианских или библейских компонентов. Это относительное разведение земной мудрости и христианской веры не является упущением, но, напротив, формирует ядро томистского понимания соотношения философии и религии, мирского знания и христианской веры.

Главным в томистской моральной философии является то, что человек обладает способностями (потенциальностями), которые он может реализовать разными способами. Благими являются те действия, которые в наибольшей степени реализуют специфические человеческие способности и лучше воплощают человеческую природу.

Фома следует за Аристотелем в понимании того, чем является подлинная человеческая природа. Человек по природе является разумным и духовным созданием. Следовательно, в добродетельных действиях реализуется его рациональные и духовные способности. Как и Аристотель, Фома не отвергает представления о том, что человек является земным творением и что разные люди обладают в некотором смысле разными способностями. В результате, существует несколько форм жизни, доступных людям – например, созерцательная жизнь и активная жизнь. Но безотносительно к тому, что каждый человек выбирает на основе своих способностей и положения, Фома (подобно Аристотелю) рекомендует человеку быть умеренным. Крайность неестественна и не основывается на добре.

Томистская моральная философия покоится на представлении о том, что действия имеют цель, предназначение. Люди стремятся к определенного вида цели. [Ср. с аристотелевской конечной причиной]. Эта цель заключается, прежде всего, в реализации уникальных человеческих способностей. Целью каждого является реализация присущих ему человеческих способностей в той ситуации, в которой он обнаруживает себя. В этом целенаправленном образе жизни человек может рассчитывать на свой разум. Цель должна стать в значительной степени рациональной. Одновременно способом ее реализации должно быть использование разума (путем приобщения под руководством опытных людей к практическому знанию (мудрости) о том, что требуется и какие действия уместны в разных ситуациях).

Способность человека к целенаправленным действиям не вызывает у Фомы сомнений. Разум обладает превосходством над волей. Мы делаем то, что разум считает добром, мы стремимся к целям, на которые нам указывает разум.

Фома исходит из представления о всеобщих моральных нормах или законах. Существуют неизменные и общеобязательные моральные принципы. То, что люди могут по-разному понимать эти законы и принципы, доказывает не их относительность, а только то, что наша способность к их пониманию подвержена ошибкам. Следовательно, Фома является представителем концепции естественного права [Ср. со спорами Платона и Аристотеля с софистами, а также ср. с позицией стоиков]. Философски это представление является следствием аристотелизма Фомы, а теологически – следствием томистского понимания Бога. Сотворив нас, Бог желает добра. (Противоположностью этому является лютеровское волюнтаристское понимание Бога, см. Гл. 6).

Тем не менее Фома не думает, что для людей достаточно мирского разума и мирской способности жить по-человечески. Высшей человеческой целью является спасение. Но то, что нужно для спасения, выходит за пределы того, что необходимо для социально и морально приемлемой жизни. Вот почему для спасения необходимы Откровение и вера. Вера необходима для того, чтобы осветить нам цель – спасение. Вера и обращение в нее нужны для того, чтобы люди могли ими руководствоваться в своем приближении к этой наивысшей цели[122]122
  Ср. различия в понимании добрыгх дел и поступков Фомой (который придает значение добрым делам, когда речь идет о человеческой надежде на спасение) и Лютером (который указывает только на одну Божью милость).


[Закрыть].

В томистской антропологии и моральной философии мы наблюдаем переход от того, что может быть названо аристотелизированным христианством к собственно христианству. Этим мы хотим сказать, что Фома полагал, что аристотелизм в основном согласуется с христианством. В то же время он подчеркивал, что христианская конечная цель выходит за рамки аристотелизма. Для него это означало, что мораль не является независимой от религии. Согласно Фоме, даже нехристиане могут следовать правильным моральным нормам и вести подлинно моральный образ жизни. Это возможно в силу того, что они созданы Богом как обладающие разумом и способностью к рациональной и социальной жизни. Но нехристиане не смогут достичь спасения, потому что оно предполагает необходимость христианского Откровения.

Позитивно-этическое понимание Фомой «земного» отражается и в его взглядах на государство и общество. Человек является социальным существом. Государство и общество вместе с установлениями типа семьи, профессий и сословий рассматриваются как естественные аспекты человеческого бытия. Фома в отличие от Августина не рассматривает государство только как необходимый орган для поддержания порядка. Земное государство и его институты сами по себе являются хорошими и рациональными. Однако они не должны превращаться в самоцель. И, конечно, они могут прийти в состояние упадка из-за внутренних и внешних конфликтов.