Текст книги "Вавилон и Ассирия. Быт, религия, культура"

«Параграф 3. Плата за наем повозки с быками и возницей составляет 1 пан и 4 сутц ячменя; если серебром, то плата за наем составляет одну треть сикля. За эту плату возница должен возить целый день.

Параграф 4. Прокат лодки стоит 2 сила (ячменя) за 1 тур (объема); 1 сила (ячменя) составляет плату за наем лодочника. За эту плату он должен возить на лодке целый день.

Параграф 5. Если лодочник оказывается нерадивым и утопит лодку, он должен полностью заплатить за весь (груз), который он утопил».

Кажется разумным предположить, что параграфы 3 и 4 первоначально были тесно связаны с перечнем цен на товары. Параграф 5 в таком случае представляет собой решение царя, принятое по заявлению лодочника, когда наниматель какой-нибудь лодки отказался платить предписанную цену на том основании, что лодка попала в беду и нанесла ему убытки.

Другой пример того же рода дается в параграфах 7–9. Здесь прежде всего заложена заработная плата разного рода сельскохозяйственных работников. Далее следует решение по делу, связанному с тем, что рабочий, нанятый на установленных условиях, получил плату вперед, но не появился, чтобы выполнить свою работу.

Здесь нет места, чтобы приводить обширные цитаты из отдельных статей законов Эшнунны, да это и не нужно, так как около трех четвертей законов Эшнунны очень схожи с законами на стеле Хаммурапи. Иногда есть небольшие расхождения в деталях, но за одним большим исключением нет существенных расхождений в подходе. Это исключение встречается в законах, касающихся нападения на человека, за которое в Эшнунне наказание было, на первый взгляд, ближе к современной практике правосудия, нежели к «кодексу» Хаммурапи или законам Ветхого Завета, в которых за основу был принят принцип «око за око». В законах Эшнунны наказание принимает форму штрафа:

«Параграф 42. Если человек откусил другому человеку нос, он должен заплатить одну мину серебра. За глаз – одну мину, за зуб – половину мины, за ухо – половину мины, за удар по лицу он должен заплатить десять сиклей серебра.

Параграф 43. Если человек отрезал другому человеку палец, он должен заплатить две трети мины серебра…

Параграф 45. Если он сломал <другому человеку> ступню, он должен заплатить половину мины серебра».

Однако в конце этих статей есть еще одна статья, текст которой, к сожалению, поврежден на обеих дошедших до нас табличках, но его можно восстановить до приемлемого для чтения вида:

«Параграф 48. И вдобавок, в случаях, когда штраф составляет от одной трети до одной мины серебра, человека должны судить. Если это преступление, за которое может быть назначена смертная казнь, то это должен решать царь».

Это явное указание на то, что плата за нанесенный ущерб не обязательно улаживала все дело. Непонятно, калечили ли или предавали смерти человека, привлеченного к судебной ответственности при таких обстоятельствах и признанного виновным в нападении, но такую возможность нельзя исключать. Также неправильным было бы делать поспешные выводы относительно якобы более гуманного тона этих законов и некоторых других (шумерских) законов, которые предусматривают денежный штраф за нападение. Вполне возможно, что во всех таких делах считалось само собой разумеющимся, что плата за ущерб, причиненный человеком, виновным в нападении, была дополнением к традиционно принятому физическому наказанию.

Стоит процитировать еще один из законов Эшнунны, которому нет аналога в «кодексе» Хаммурапи, так как он отражает практику, известную по одной из самых знаменитых притчей Ветхого Завета. Этот закон гласит (согласно трактовке профессором А. Гётце некоторых слов с неясным значением):

«Параграф 25. Если человек предлагает свои услуги в доме <своего возможного> тестя, а его <потенциальный> тесть берет его в рабство, а затем отдает свою дочь другому мужчине, то <за полученные услуги этого человека> отец девушки должен вернуть ему двукратную цену выкупа, полученного за невесту».

Нельзя не заметить аналогичную этой ситуацию с Иаковом, который служил Лавану семь лет за Рахиль только для того, чтобы тот, в конце концов, его обманул (Бытие, 29: 15–30). Хотя тут можно добавить, что, по утверждению Лавана (Бытие, 29: 26), согласно общепринятому закону в Харане, его действия в отношении Иакова были оправданны.

Как уже говорилось, помимо законов Эшнунны известны по крайней мере три других сборника законов более раннего периода, чем свод законов Хаммурапи. Два из них, законы правителей Ур-Намму (2113–2096 гг. до н. э.) и Липит-Иштара (1934–1924 гг. до н. э.) соответственно, написаны на шумерском языке. Третья упомянутая группа законов включает в себя несколько статей законов одной ассирийской торговой колонии, которая существовала в Анатолии (восточная Турция) около 1900 г. до н. э.; эти законы, написанные на ассирийском диалекте аккадского языка, касаются коммерческих операций и администрирования.

На Ближнем Востоке в период между Хаммурапи и Моисеем возникают некоторые хеттские законы (которые выпадают за рамки внимания этой книги) и некоторые дополнительные ассирийские законы, датирующиеся между 1450-м и 1250 гг. до н. э. Самая обширная часть, сохранившаяся из этих более поздних законов, касается главным образом женщин. Относящиеся к этой теме вопросы можно в сжатой форме сформулировать таким образом: святотатственная кража; богохульство или подстрекательство к мятежу; незаконная продажа или передача взаймы женщиной имущества ее мужа или кража у другого мужчины; нападение со стороны женщины; нападение на женщину; убийство; изнасилование замужней женщины; супружеская неверность; обвинение в аморальном поведении мужней жены; клевета на замужнюю женщину или женатого мужчину; гомосексуальные связи между мужчинами; нападение мужчины на женщину, приведшее к выкидышу у женщины; принятие замужней женщины на работу в качестве торгового агента; сводничество; укрывательство убежавшей жены; наследование; помолвка; различные формы брака; развод; обязанность замужних женщин носить покрывало; обязанность проституток и рабынь не носить покрывало; процедура бракосочетания при особых обстоятельствах; право кредитора применить физическое наказание к мужчине или женщине, удерживаемым в качестве залога за долги; повторный брак женщины, чей муж считается умершим; обеспечение вдовы; обращение с мужчинами или женщинами, обвиняемыми в черной магии; ограничение прав кредитора в отношении девушки, удерживаемой в качестве гарантии возвращения долга; нападение мужчины на женщин из различных общественных классов, приведшее к выкидышу у женщины; самостоятельно вызванный аборт у женщины; изнасилование девственницы; прелюбодеяние девственницы; процедура произведения телесных наказаний или нанесения увечий замужним женщинам.

Вообще, хотя эти законы появились несколько веков спустя после законов Хаммурапи, в наказаниях виден более варварский дух, во многих случаях завершающийся нанесением увечий. Следующие отрывки дают некоторое представление о тоне и содержании ассирийских законов:

«Параграф 3. Если мужчина заболел или умер, а его жена украла что-либо из его дома и отдала это либо <свободному> мужчине, либо <свободной> женщине, либо кому-то другому, то и жена, и получатели должны быть преданы смерти. А если замужняя женщина, чей муж находится в добром здравии, украла что-либо из дома своего мужа и передала это либо < свободному> мужчине, либо <свободной> женщине, либо кому-то другому, то этот человек должен обвинить свою жену и наложить наказание; а получатель… должен вернуть украденную вещь, и тому наказанию, которому муж подверг свою жену, следует подвергнуть и получателя.

Параграф 15. Если мужчина застал свою жену с другим мужчиной и предъявил ему обвинение и доказал его, то их обоих следует предать смерти, и в этом нет вины. Если он застал <его> и привел <его> к царю или к судьям, и предъявил ему обвинение, и доказал его, если в таком случае муж убивает свою жену, то он должен так же убить и этого человека; если он отрезает у жены нос, то он должен сделать этого человека евнухом и исполосовать ему все лицо; но если он прощает свою жену, то и этого человека он тоже должен простить.

Параграф 27. Если женщина живет в доме своего отца, а ее муж регулярно ходит <к ней туда>, то любое имущество, которое приносит ей ее муж, является его <собственностью>, он может забрать его. Он не может заявлять претензии на что-либо, принадлежащее ее отцу в доме. [Вероятно, это имеет отношение к древнему типу брака, когда женщина продолжала жить в доме, в котором выросла, а ее муж навещал ее только ночью. До сих пор в мире существуют места, где принят такой тип брака.]

Параграф 34. Если человек взял в жены вдову, но не составил для ее контракт, и если она живет в его доме в течение двух лет, она <становится> его женой; ее нельзя <вынудить> уйти.

Параграф 40. Жены, будь то замужние женщины или вдовы… которые выходят на улицу, не должны ходить с непокрытой головой… Женщина из гарема, которая выходит вместе со своей госпожой на улицу, должна носить покрывало. Посвященная богу проститутка, на которой женился мужчина, должна ходить по улице с покрытой головой, но та, у которой нет мужа, должна ходить по улице с непокрытой головой; она не должна носить покрывало. Обычная проститутка не должна носить покрывало; голова ее не должна быть покрыта. Всякий, кто увидит уличную проститутку под покрывалом, должен задержать (?) ее. Он должен взять в свидетели мужчин и доставить ее во дворец. Они не могут взять ее украшения, но задержавший ее человек может взять ее одежду. Ей должны нанести пятьдесят ударов розгами и налить на голову смолу. А если человек увидит обычную проститутку с покрывалом на голове и отпустит ее и не отведет ее во дворец, то тогда этому человеку должны дать пятьдесят ударов розгами; человек, который донес на него, может взять его одежду; этому человеку должны проткнуть уши, продеть сквозь них веревку и завязать ее сзади; он должен отработать на службе у царя полный месяц… [Далее в законе говорится, что рабыни также не должны носить покрывала; наказанием за нарушение рабыней этого закона было отрезание ушей. Человек, не выполнивший свой долг и не донесший на преступившую закон рабыню, подлежал наказанию, изложенному выше.]

Параграф 59. Не говоря о наказаниях, относящихся к замужней женщине, которые написаны на табличке, мужчина может пороть свою жену, вырывать у нее волосы, рассекать и ранить ей уши. По закону в этом нет никакой вины».

В добавление к вышеприведенным законам средне-ассирийского периода есть незначительные фрагменты других групп законов того же самого периода в виде двух основных табличек, на одной из которых – законы, связанные с землевладением, а на другой – с коммерческими сделками.

Практически нет необходимости указывать на то, что средний гражданин Древней Месопотамии обычно был озабочен не теоретическими аспектами закона и его происхождением, а тем, как он действует, чтобы защитить свои собственные интересы. Если, например, человек обнаруживал, что его сосед заявляет свои права на поле, которое он считал своей собственностью, то какие шаги мог он предпринять, чтобы защитить свои права? Мы знаем ответ на этот вопрос, так как есть много документов, в которых рассматриваются проблемы подобного рода. Давайте рассмотрим одно дело времен правления преемника Хаммурапи Самсу-илуны.

Человек по имени Ибби-Шамаш поссорился со жрицей Нарам-тани из-за права собственности на земельный участок. Нарам-тани унаследовала этот земельный участок от своей тетки Ниши-инишу, также жрицы, которая, как всегда считала Нарам-тани, купила его у отца Ибби-Шамаша пятьдесят два года назад. Однако теперь Ибби-Шамаш заявил, что участок земли, который его отец фактически продал Ниши-инишу, был меньшего размера и что Ниши-инишу незаконно вступила во владение данным участком земли большего размера. Ибби-Шамаш и Нарам-тани не смогли договориться по этому вопросу и передали дело судебному распорядителю и судьям своего города – Сиппара. Чиновники должным образом выслушали заявления обеих сторон и, безусловно, выслушали бы и показания свидетелей первоначальной продажи, если бы таковые были, но упоминаний о таких свидетелях нет, что и неудивительно ввиду того, что уже прошло полвека. Поэтому судьи просто решили этот вопрос: они изучили первичную табличку, в которой были записаны условия продажи более пятидесяти лет назад. Это, как могло показаться на первый взгляд, давало большой простор для подделки со стороны семьи, в чьем владении находилась исходная табличка, но хитроумная процедура составления табличек-контрактов в те времена не допускала этого. Эта процедура состояла в том, чтобы записать на глиняной табличке условия сделки, имена договаривающихся сторон и свидетелей, а затем приложить их печати к незаполненным частям таблички. Затем писец, составляющий этот документ, брал другой кусок глины, расплющивал его и обертывал вокруг исходной таблички, чтобы получился запечатанный «конверт» такой же формы, что и первоначальная табличка. На этом конверте затем записывали условия первоначального контракта и прокатывали по этому документу цилиндрические печати, как и до этого (рис. 62). Текст на конверте, конечно, мог подвергаться намеренной фальсификации или стирался от износа, но первоначальную внутреннюю табличку нельзя было достать, не сломав конверта. Что судьи сделали в данном случае? Они сломали конверт и прочли нетронутую табличку внутри. Они обнаружили, что земельный участок, купленный Ниши-инишу пятьдесят лет назад, был – это четко определялось – такого же размера, что и участок, на который в данный момент заявляла свои права ее племянница Нарам-тани; поэтому она и выиграла это дело. Был составлен документ с изложением подробностей дела и решения по нему; в конце его был записан параграф, запрещающий Ибби-Шамашу вновь открывать это дело против Нарам-тани. Именно из этого документа, составленного по завершении этого дела, мы познакомились со всеми предшествующими подробностями.

Рис. 62. Оттиск цилиндрической печати

Естественно, было много случаев, когда граждане ссорились между собой, и правду нельзя было установить таким простым способом, сославшись на документы. В таких случаях заинтересованные стороны представали перед судьями, и каждая сторона рассказывала свою версию и приводила своих свидетелей, которые были готовы поклясться в том, что это правда. Бывали времена, когда свободные граждане вообще могли заседать вместе с судьями, образуя орган, известный как Собрание, которое, возможно, было чем-то вроде примитивного суда присяжных. Там не было ни обвинителя, ни защитника и не было перекрестного допроса свидетелей; правдивость слов гарантировалась, насколько возможно, тем, что свидетелей и судящиеся стороны заставляли клясться именем богов. Если возникало непримиримое противоречие между показаниями двух сторон, то тогда судьи прибегали к испытанию, когда обвиняемого должен был судить бог реки. Это означало, что от него требовалось прыгнуть в реку, которая утопит его, если он виновен в том, что дал ложную присягу. Может показаться, что весь риск падал на обвиняемого, но на самом деле если обвиняемый проходил это испытание (на которое он, очевидно, отваживался, только если он был убежден в своей невиновности) и благополучно возвращался на берег, то обвиняющего его человека предавали смерти. Среди писем царства Мари есть одно, которое дает это ясно понять. Один царь написал другому, что он посылает под конвоем двух человек, обвиняемых в каком-то преступлении, и просит подвергнуть их испытанию водой. Царь, выступивший с такой просьбой, объяснил, что он задержал и жалобщика, и если двое обвиняемых благополучно вернутся назад, он прикажет сжечь его. Если же, с другой стороны, обвиняемые утонут, то их поместья будут переданы человеку, выдвинувшему против них обвинение.

То, как страх перед последствиями дачи ложной присяги может породить правду, показано в следующем, дошедшем до нас документе из города Нузи в восточной Ассирии; он датируется 1400 г. до н. э.:

«Техип-тилла, сын Пухишени, предстал перед судьями, выдвинув судебный иск против Тиллия, сына Тайи.

Тиллия, пастух, освежевал трех быков Техип-тиллы в городе Катири. Свидетели Техип-тиллы сказали в связи с этим судьям: «Тиллия освежевал трех быков Техип-тиллы без <разрешения> надсмотрщика за скотом (?), и его застали как раз в тот момент, когда он сдирал с них шкуры».

И судьи сказали Тиллии: «Иди! Поклянись перед богами против слов свидетелей и надсмотрщика (?)». Но он не выражал желания дать клятву богам. Тиллия не захотел <передавать дело> на суд богов. Так что Техип-тилла выиграл судебный процесс, а на Тиллию наложили штраф <уплатить> Техип-тилле за трех быков.

Печать А, печать В, печать С, печать D, печать Е; написано рукой X, сына У [эта последняя запись обозначает писца]».

Что касается наказаний за преступное поведение, то наказание смертью часто упоминается в законах Хаммурапи, тогда как ассирийские законы упоминают в качестве наказаний различные виды увечий. В одном тексте подводится итог всяческим наказаниям и говорится, что человека, совершившего преступление, либо казнят, либо ослепляют, либо заковывают в кандалы, либо бросают в тюрьму, либо сдирают с него кожу. Однако часто на практике судебная система была не так жестока, как можно предположить. Вместо наказания можно было заплатить деньги, и мы находим упоминания о таких расчетах, вроде «получено серебро взамен того, чтобы у такого-то и такого-то отрубить руку, и вместо заключения в тюрьму такого-то». Вообще длительное тюремное заключение строгого режима было редкостью, вероятно, не из-за каких-либо гуманных соображений, а главным образом потому, что если у какого-то человека было право ограничивать свободу другого человека, то было более эффективным сделать его рабом и приставить его к работе.

Глава 8
ВАВИЛОН ПРИ НАВУХОДОНОСОРЕ

Периодом наибольшего процветания и величия Вавилона, который отражен в более поздних преданиях о Вавилоне, было время правления Навуходоносора (605–562 гг. до н. э.). Нам посчастливилось иметь значительное количество информации об этом городе в этот период не только из библейских и греческих преданий, но также из собственных строительных надписей Навуходоносора и из торговых, юридических и административных документов периода его правления. Важная информация также была получена при раскопках самого города, в особенности при раскопках, которые проводил немец Роберт Кольдевей между 1899-м и 1917 гг. Взятые все вместе, эти находки дают нам довольно ясную картину жизни в столице Вавилонии при Навуходоносоре II, хотя, конечно, есть много деталей, которые нам еще не известны, а некоторые мы, возможно, и не узнаем никогда.

Во времена Навуходоносора город Вавилон простирался по обоим берегам Евфрата. То, что мы можем назвать Старым городом, располагалось на восточном берегу реки, и эта часть города была несколько больше, чем Новый город на противоположном берегу. Ближе к восточному берегу и в центре города вообще стоял Этеменанки, «Дом основания Небес и Земли», огромный семиэтажный зиккурат или храмовая башня, уже очень старая, но великолепно перестроенная в это время. Возможно, именно она имелась в виду в библейской истории о Вавилонской башне (Книга Бытия, 11: 1–9), хотя, конечно, библейское предание относится к периоду свыше двух тысяч лет до Навуходоносора. Эта огромная башня с маленьким храмом наверху поднималась на высоту почти 300 футов и, возвышаясь над равниной, была видна на много миль вокруг. Ее размеры были разными при различных перестройках, но раскопки показывают, что ее основание при своих максимальных размерах образовывало квадрат со стороной около 300 футов. Основная часть зиккурата была построена из утрамбованной глины, хотя была и облицовка из обожженного кирпича почти 50 футов толщиной. Лестница шириной около 30 футов вела на первый и второй этажи; как добирались до более высоких этажей, неясно, но, очевидно, выше также вели лестницы или пандусы.

Этеменанки стояла на огороженном пространстве, окруженном непрерывным рядом построенных из кирпича помещений или двойных стен. Некоторые из этих помещений были, безусловно, складскими. Другие были, вероятно, домами жрецов и других лиц, занятых при богослужениях, или, быть может (как предположили некоторые), жильем для паломников.

К югу от огражденной территории Этеменанки, тесно связанный с ней, располагался храмовый комплекс Эсагилы, «Дома Поднятия Головы». Здесь находились не только главное святилище бога города Мардука (иначе называемого Бэл, «Бог»), но и святилища сына Мардука Набу и ряда других божеств. У нас есть рассказы об Эсагиле и Этеменанки, почерпнутые как из древнегреческих авторов, так и из клинописных табличек; на одной из самых поздних табличек приводятся точные размеры обеих построек.

Внутри Эсагилы находилось главное святилище бога Мардука, которое представляло собой зал 66 на 132 фута. Вероятно, она была ослепительно роскошным помещением, так как если привести всего лишь одну деталь из самоличных записей Навуходоносора, то мы узнаем, что он приказал покрыть всю ее изнутри, включая балки, золотом. На возвышении внутри капеллы стояли золотые идолы Мардука и его супруги Царпаниту, а золотые изображения слуг богов располагались по обеим сторонам божественной пары. Среди них были парикмахеры Царпаниту, дворецкий, пекарь, привратник, собаки. Статуи крылатых существ под названием керубу (откуда и пошло наше слово «херувим») охраняли вход. Все эти статуи были богато украшены золотом и драгоценными камнями и облачены в роскошные одежды, но за исключением беглых взглядов, брошенных из дворика, простому вавилонянину приходилось принимать это на веру с чужих слов, так как было маловероятным, что во времена Навуходоносора кто-то, кроме царя, наследного принца и определенных жрецов, когда-либо входил внутрь святилища.

В городе были другие храмы, совершенно отличные от Эсагилы. Внутри храмы обычно (хотя и не всегда) были распланированы следующим образом. Статуя бога стояла посередине одной длинной стены овального святилища, а в стене напротив был портал, который вел в переднюю. Передняя имела схожую форму с основным святилищем и была ей параллельна. В самой дальней от святилища стене передней был другой портал, через который можно было попасть в главный двор, так что, когда двери в переднюю и двери в святилище были открыты, простой народ мог увидеть статую самого бога. Двери в святилище Мардука открывались до определенной точки чуть к северо-востоку, как и подобало богу Солнца, хотя в некоторых других храмах все было сориентировано иначе. По сторонам и позади передней и святилища, а также вокруг дворика находились другие помещения, использовавшиеся, без сомнения, как кладовые для вещей, которые были нужны для отправления культа. Одни только храмовые комплексы не знаменовали собой всю набожность вавилонян, так как вдоль многих улиц, особенно на подступах к храмам, у городских ворот и на перекрестках можно было найти небольшие алтари. Число их доходило, если верить клинописным текстам, содержащим такие перечни, до четырехсот, и некоторые из них были найдены при раскопках. В добавление к ним, согласно тем же текстам, по городу было разбросано около тысячи придорожных святынь.

В северной части Старого города сразу за внутренними стенами стоял главный дворец Навуходоносора. Как было принято в древности на Ближнем Востоке, это была не только царская резиденция, но также и гарнизонный и административный центр. По существу, этот дворец (который относился к периоду еще задолго до Навуходоносора) был возведен вокруг пяти двориков, которые использовались соответственно (если идти с востока на запад) для размещения гарнизона, секретариата, парадных покоев, личных покоев царя и комнат женщин или гарема. В женской части дворца жила не только супруга Навуходоносора, но и наложницы, присланные царю со всех уголков империи. Конечно, это было обычным делом у монархов Древнего Востока. Можно вообразить, что, когда так много женщин живут взаперти без какого-либо общества, за исключением себе подобных, и большинство из них испытывают сексуальную неудовлетворенность, тогда в царском гареме иногда вспыхивают соперничество и ссоры – и так оно и было. Мы знаем это совершенно точно, так как в нашем распоряжении имеется клинописный текст (более раннего периода, чем период правления Навуходоносора), устанавливающий правила, применяемые для решения таких проблем в царском гареме.

Рис. 63. Висячие сады Вавилона. Реконструкция Р. Кольдевея

Едва ли возможно обсуждать Вавилон времен Навуходоносора, не упомянув знаменитые висячие сады, создание которых приписывают ему (рис. 63). Трудность состоит в том, чтобы отделить факты от вымысла. К сожалению, хотя существует много упоминаний о висячих садах у классических авторов, указывающих на то, что в этом городе существовал, вероятно, какой-то поразительный уголок ландшафта, практически нет доказательств их существования в клинописных текстах того времени. Но у классических авторов, вероятно, были какие-то основания для таких сообщений, и от висячих садов нельзя сразу отмахнуться как от чистой фантазии. Как пишут классические авторы, сады были посажены по приказу царя, чтобы доставить удовольствие персидской наложнице, которую приводила в уныние ничем не нарушаемая монотонность ландшафта и которая тосковала по горам своей родины. Полагают, что сады были разбиты у реки на фундаменте из арочных сводов и они поднимались рядами террас на высоту 75 футов. Все это сооружение затем сделали водонепроницаемым при помощи битума, обожженного кирпича и свинца, чтобы своды под ними оставались сухими. Наконец, на террасы насыпали землю на глубину, достаточную, чтобы могли расти даже большие деревья. Затем посадили деревья и обеспечили постоянный приток воды из Евфрата посредством поливочных механизмов.

Есть некоторые археологические находки, которые можно соотнести с классическими преданиями. В северо-восточном углу дворца, о котором шла речь выше, археологи нашли сооружение, аналогов которому, по-видимому, не было нигде. В сущности, это сооружение состояло из двух рядов по семь сводчатых помещений в каждом ниже уровня земли. В помещениях, расположенных в центре, стены были толще, чем в других, и это могло означать, что центральные помещения были предназначены выдерживать больший вес, чем остальные. Именно так и обстояли бы дела, если эти сводчатые помещения были подземной постройкой, предназначенной нести вес земляного террасированного холма, устроенного так, как описывали классические авторы.

Рис. 64. Дракон с Ворот богини Иштар

Поддерживали ли эти сводчатые помещения висячие сады или нет, но самих их, безусловно, использовали в качестве контор или кладовых, так как в них были найдены таблички, на которых рассматривались разные зерновые вопросы. Среди этих табличек нашлись несколько штук, имевших отношение к взятому в плен царю Иудеи Иехонии, которого Навуходоносор привез в Вавилон (Вторая книга Царств, 24: 15). В связи с этим было высказано предположение, что эти подземные камеры были на самом деле темницей для политических заключенных, но это не совсем логично. Можно было бы ожидать, что перечни рационов питания для пленников найдутся или в секретариате, или на складах, а не в камерах для заключенных.

Подобно любому городу, Вавилон (так думали и сами вавилоняне) состоял из ряда отдельных районов. Названия и характерные особенности некоторых из них нам известны. Грубо говоря, храмы, дворцы и другие общественные здания находились в западной половине Старого города, а жилые кварталы – в восточной его половине и на другом берегу Евфрата в Новом городе (хотя в Новом городе также было несколько храмов) (рис. 65). Его главные улицы пролегали в направлении с северо-запада на юго-восток. Цель этого состояла в том, чтобы город мог извлечь наибольшую пользу из преобладающего северозападного ветра, который уносил запахи и снижал температуру воздуха. Улицы Вавилона – двадцать четыре из них фигурируют в одном тексте – носили названия типа «Мардук – пастух своей земли», «Он слышит издалека» и «Пусть враг не победит» (другой вариант перевода: «Пусть не существует тайный враг». – Ред.). Последнее – это название части дороги, входившей в город через Ворота богини Иштар в северной стене, к востоку от дворца. Эту дорогу в настоящее время обычно называют Дорогой процессий, потому что это была главная улица, которой пользовался Мардук, когда жрецы проносили его статую по городу во время церемоний. Это был очень качественный образец искусства дорожных строителей: ее ширина местами доходила до 66 футов, у нее была кирпичная основа, покрытая асфальтом, которая образовывала подушку для больших кусков известняка, служащих дорожным покрытием. Подойдя с севера к Воротам богини Иштар, путешественник проходил между высокими стенами, украшенными рядами львов, – по шестьдесят с каждой стороны – выложенными красными, белыми и желтыми эмалированными изразцами. Схожая техника применялась и внутри самих Ворот богини Иштар, где были изображения быков и драконов. От Ворот богини Иштар Дорога процессий шла параллельно Евфрату полпути через Старый город, а затем поворачивала на запад и проходила между Этеменанки и Эсагилой, направляясь в сторону реки, где она шла по мосту в западную часть Вавилона. Остатки этого моста были найдены, и, оказывается, он был построен на сваях, сделанных из кирпичей, скрепленных битумом. Эти сваи имели в ширину 30 футов и отстояли друг от друга на расстояние 30 футов, и только у западного берега пролет был 60 футов, чтобы облегчить проход кораблям. Эти сваи имели грубую форму лодок, с боков они имели вдавленные изгибы, чтобы сократить сопротивление течению. Классические авторы пишут о нем как о каменном мосте, что, очевидно, означает, что сваи были увенчаны каменными блоками, которые несли сам мост, простираясь от одной сваи до другой на тяжелых деревянных балках. О направлении Дороги процессий в западной части Вавилона мы можем только догадываться, так как Евфрат изменил свое русло и течет теперь через центр этой части города.

Рис. 65. План Вавилона, VI в. до н. э.

По Старому городу протекал, извиваясь и делая широкий изгиб от своего начала у выхода из Евфрата на северо-западе до той точки, в которой он проходил через внутреннюю стену города на юго-востоке, древний канал Либильхегалла, что означало «Пусть он принесет процветание». Происхождение этого канала, вполне возможно, относится ко временам Хаммурапи, за 1200 лет до рассматриваемого периода. Но именно Навуходоносор восстановил его, приказав выложить его дно битумом и обожженным кирпичом. Другие, менее древние, каналы несли процветание садам и огородам Нового города на западном берегу и пригородам по обеим сторонам.