Текст книги "Россия на Ближнем Востоке. Свидетельства и документы"

ВЕДУЩИЙ:

Мне кажется, в этом есть еще и психологический фактор. Ведь точно так же первые социалистические движения внутри Российской империи возникли в еврейской среде, на территории Прибалтики. Точно так же и на Ближнем Востоке подобные движения появлялись в тех культурах и в тех нациях, которые находились в меньшинстве и на которых титульная нация смотрела немного свысока, во многом их ограничивая. Поэтому социалистические идеи в их среде были популярны. Это касается и маронитов, и друзов Ближнего Востока, и курдов. Титульная нация – сунниты-арабы, как вы знаете из истории, периодически поступала в отношении национальных меньшинств не очень толерантно. И поэтому для таких небольших наций реализация идей всеобщего равноправия давала шансы на новые горизонты для существования.

Г. Г. КОСАЧ:

Разумеется, я с вами в этом согласен. Именно так обстояли дела. По крайней мере, в случае с сирийско-ливанским коммунистическим движением выходцев из конфессионального большинства в его рядах практически не было.

ВЕДУЩИЙ:

Можно ли, подводя итог нашей беседы, сделать вывод, что после окончания Второй мировой войны и после создания Государства Израиль в Ближневосточном регионе произошло сильнейшее смещение акцентов? Я читал очень интересную переписку по поводу того, с какой болью в душе писали в Москву сирийские, палестинские коммунисты о том, что они не могут положительно принять разделение Палестины, произошедшее в 1947 году. Это были тревожные письма, но в Москве их игнорировали. В Советском Союзе в этот период решили сделать ставку на новое еврейское государство, среди граждан которого было много выходцев из бывшей Российской империи и было много социалистов. О чем говорит этот факт? Наверное, в том числе и о том, что в СССР произошло глобальное разочарование, там перестали верить в то, что со своими коммунистическими идеями они смогут достучаться до арабского суннитского большинства в этом регионе. В Москве решили, что рассчитывать на какие-то ограниченные силы национальных меньшинств бесполезно. Потому что в любом случае арабизация коммунистического движения на Ближнем Востоке никогда в жизни не произойдет. Можно сказать, что именно поэтому была сделана ставка на новое, сильное, перспективное еврейское государство?

Г. Г. КОСАЧ:

Мне трудно ответить на ваш вопрос по нескольким обстоятельствам. Среди них самое главное заключается в том, что не существует публикаций соответствующих документов, связанных с созданием Государства Израиль. И мы судим об этом только по реакции людей на эту ситуацию.

Кстати говоря, такое переключение интереса с одного народа на другой касается не только Израиля и арабов. В воспоминаниях Арутюна Мадеяна «Жизнь на баррикадах» говорится в том числе и о том, как Советский Союз увлек армянскую диаспору идеями реэмиграции в Советский Союз. Это было после окончания Второй мировой войны, когда все надеялись на то, что наконец-то СССР предъявит территориальные требования к Турции и получит назад Карс, Ардаган, а может быть, Ван, Саракамыш и т. д.

Но американцы пригрозили СССР атомной бомбой, и Сталин отказался и от своих притязаний, и от идеи возвращения армян. Далее я процитирую Мадеяна: «В порту Бейрута находился пароход, который должен был отправиться в СССР с представителями армянской диаспоры. Но вдруг ему было приказано не идти в Одессу. Люди, которые приехали в Бейрут из Ирака, были вынуждены уехать назад». Далее он прекращает описывать, что там было. Но представьте. Эти люди продали все свое имущество, собрались в поездку на последние деньги, они были готовы вернуться на свою родину, пусть даже она стала коммунистической. Но американская бомба заставила Сталина поменять планы. То есть сам Сталин в данном случае, в общем-то, не виноват. Виноваты американцы. Но, возвращаясь к вашему вопросу и исходя из многих других обстоятельств, надо признать, что тенденция к установлению союзов с более значимыми группировками, которые опираются на большинство местного населения, присутствовало в СССР всегда. Мы уже говорили с вами о том, что поддержка Национального блока Сирии была в Советском Союзе реальностью. Далее последовало признание сирийской независимости, установление прекрасных отношений с сирийской буржуазией, сформировавшей национальное правительство. А сотрудничество с коммунистами все отодвигалось и отодвигалось на второй план. А потом эта пока еще мимолетная тенденция стала очень ощутимой. Я имею в виду период руководства Никиты Хрущева.

ВЕДУЩИЙ:

Сотрудничество с Насером, Хафезом Асадом.

Г. Г. КОСАЧ:

Да, а коммунисты вновь оставались в стороне. Главными были не они. Социалистические теории оставались теориями. В то время как и Насер, и Хафез Асад, и Саддам Хусейн, и Хуари Бумедьен не отступали от своей линии. По крайней мере, Советский Союз выстроил свои отношения с большинством лидеров арабских стран на условиях, что они официально будут провозглашать курс на некапиталистический путь развития. При этом в СССР понимали, что в процессе сотрудничества ориентироваться надо будет не на коммунистов, а на более значимые, политически и социально, силы в регионе арабского мира. Альянс с коммунистами был закончен.

ВЕДУЩИЙ:

Спасибо вам большое, Григорий Григорьевич.

Глава 2

Александр Иванович Яковлев. Доктор исторических наук, профессор. Главный научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН. Один из лучших биографов короля Фейсала ибн Абдул-Азиза аль-Сауда. Благодаря исследовательской работе Александра Ивановича Яковлева изучены и опубликованы неизвестные ранее исторические факты взаимоотношений нового советского государства с монархиями Персидского залива, а также прозвучали истории о судьбах первых советских дипломатов Кариме Хакимове и Назире Тюрякулове.

Интервью программе «Путешествие по памяти» состоит из двух частей и записано в 2016 году. Первая часть интервью посвящена событиям до 1945 года. Точка зрения героя программы может не совпадать с позицией редакции.

ВЕДУЩИЙ;

Александр Иванович, я ознакомился с достаточно большим количеством научных работ по теме отношений между Советским Союзом, а до этого Российской империей, и государствами Арабского полуострова. И практически нигде не указано, какой период или даже какой год стал стартовой точкой этих отношений.

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Халид, вы знаете, я бы начал отсчет этих отношений, действительно, с императорской России. Потому что уже в XIX веке действовало российское консульство в Басре, а в 1890 году появился российский консул в Джидде. Задачей нашего консула было обеспечение помощи российским мусульманам – паломникам, которые совершали хадж. Это было главное, в данном случае, предназначение нашей дипломатической службы в Джидде. Поэтому отсчет таких межгосударственных отношений надо вести, конечно, с конца XIX века. А если говорить уже о Советской России, то здесь надо назвать другую дату. Это 1924 год, когда в качестве Генерального агента, тогда не употребляли понятие «посол», в Королевство Хиджаз приехал представитель СССР Карим Хакимов. Он установил дипломатические отношения с королем Хиджаза – Хусейном ибн Али из династии Хашимитов.

ВЕДУЩИЙ:

Наверное, перед ним ставились уже другие задачи? Потому что, насколько я знаю, Хакимов поехал в Хиджаз в том числе и как агент советских спецслужб. То есть должен был выполнять двоякие функции. Вместе с ним туда прибыл и его товарищ Моисей Аксельрод, будущий советский разведчик. И я так понимаю, что принцип работы советских представителей строился на противоборстве с Западом, с британским империализмом. И внешнеполитические интересы СССР стали распространяться на те сферы влияния, которые исконно считались британскими, так?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Давайте разберемся детально. Нашими представителями, действительно, были Хакимов и Аксельрод. И очень существенно и важно, что вы вспомнили об Аксельроде, потому что он был ближайшим сподвижником Карима Хакимова. Они долгое время работали вместе. Когда позднее Хакимова перевели на работу в Йемен, то вместе с ним поехал и Моисей Аксельрод. И на самом деле, верно то, что именно Аксельрод постепенно стал выполнять и функции разведчика во время своей дипломатической службы. А вот Хакимов был чистым дипломатом.

ВЕДУЩИЙ:

То есть Карим Хакимов выполнял работу дипломата и торгового представителя СССР, совмещая именно эти две функции…

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Наше посольство было очень маленьким, там работало всего три человека, поэтому невольно надо было выполнять разные задачи. В том числе и эти. А Моисей Аксельрод впоследствии работал как разведчик, уже не только в масштабах Аравийского полуострова, но и по всему Ближнему Востоку. Собирал информацию. В частности, в Египте, Йемене…

ВЕДУЩИЙ:

Социально-экономическую тоже?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

И социально-экономическую. То есть то, что было важно и необходимо для России.

ВЕДУЩИЙ:

А никого в арабских странах не смущало то, что он был евреем?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Не смущало.

ВЕДУЩИЙ:

Ни йеменцев, ни саудитов?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Нет. В Йемене, как вы знаете, жили евреи – были горные еврейские племена. В 1949–1950 годах самолеты с евреями из Йемена вылетали в Израиль, который организовал эту массовую эмиграцию. Так что в Йемене никого не смущало, что Моисей Аксельрод еврей. А Карим Хакимов по национальности был татарином, поэтому все спокойно работали.

ВЕДУЩИЙ:

Кстати, в некоторых очерках написано, что, несмотря на то что Карим Хакимов не был религиозным человеком, находясь в Джидде, он должен был совершать пятикратные молитвы и вести мусульманский образ жизни. Такое задание было получено им от главы внешнеполитического ведомства СССР Георгия Чичерина. Он считал, что это сблизит представителя Советского Союза с теми людьми, которые там жили.

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Да. Но в данном случае трудно судить о душе человека. Мы не знаем, насколько в глубине души Хакимов был верующим. Потому что прежде всего он, конечно, был коммунистом. Об этом забывать не надо. До 1924 года Хакимов прошел немалый жизненный путь, работал комиссаром образования, воевал на фронтах Гражданской войны. При этом он никому не доказывал свою лояльность, а искренне служил делу, в которое верил. Он верил в миссию коммунизма.

ВЕДУЩИЙ:

Как я понял из вашей книги, такое отношение к своему делу меняло и представление о Советском Союзе в ближневосточных странах, которым Запад пытался навязать свое видение об СССР. Ведь о Советском Союзе говорили, как про абсолютно богоборческий режим, который не приемлет ни одной религии и уничтожает всех людей, пытающихся вести какую-то религиозную деятельность.

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Не все так просто было…

ВЕДУЩИЙ:

Расскажите, пожалуйста.

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Итак, 1925–1926 годы. Король Ибн Сауд захватывает Хиджаз и вступает в священный город Мекку. Карим Хакимов начинает с ним сотрудничать. В отличие от консулов западных стран, он имел возможность встречаться с Ибн Саудом в Мекке, так как был мусульманином. И в данном случае, можно предположить, здесь сочеталось и чувство веры, которое могло у Хакимова остаться, и чувство долга как дипломата. Он мог поддерживать и развивать дипломатические отношения, используя все возможности. И это было в 20-е годы, когда советский режим был более или менее либеральным. В 1930 году Хакимов покинул государство Ибн Сауда…

ВЕДУЩИЙ:

Когда режим в СССР ужесточился…

А. И. ЯКОВЛЕВ:

И его сменил посол Назир Тюрякулов. Он тоже был мусульманином, казахом по национальности. И вот когда он захотел совершить хадж, то из Москвы пришел запрет: «Вы – советский дипломат. Вы не имеете права делать это. Вы никоим образом не оскорбите чувств мусульман тем, что не совершите хадж. Помните, что вы из Советского Союза». То есть режим становился более строгим с идеологической точки зрения. Поэтому невозможно представить себе, что советские дипломаты были свободными в своих решениях. Они не были свободными. Они были частью партийного аппарата и потому должны были выполнять определенные функции. За дипломатами следили, они писали отчеты о своей работе. Кроме того, и они это знали, на них писали донесения.

ВЕДУЩИЙ:

Есть статья о том, как энергичный и волевой султан Неджда Ибн Сауд начал войну с Хиджазом с целью объединения частей Аравии под своей властью. Написано, что в связи с этим глава советского министерства иностранных дел Георгий Чичерин в письме от 14 ноября 1924 года поставил перед Хакимовым следующую задачу: «Сохраняя дружественные отношения с Хиджазом, не упускать случая войти в контакт с новой силой Аравии – Ибн Саудом. Наши интересы в арабском вопросе сводятся к объединению арабских земель в одно государственное целое. Если Ибн Сауд будет вести политику объединения арабов, это будет соответствовать нашим интересам». То есть советский министр Георгий Чичерин выступил таким панарабистом, прообразом Гамаля Абделя Насера, как это ни парадоксально! Он ведь так и пишет, что если аравийские земли будут объединены, то это хорошо. Вы меня поправьте, если я не прав, но мне кажется, между строк в этом письме можно прочитать желание того, что, если бы Ибн Сауд подмял под себя вообще все бывшие колонии Британии и потом стал нашим союзником, было бы еще лучше.

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Это был бы идеальный, наверное, вариант. Но этот вариант не мог быть реализован в то время на Ближнем Востоке. Этого не получилось бы, во многом из-за противодействия Англии и Франции, которые, следуя соглашению Сайкса – Пико, реализовывали свои мандатные режимы на полученных территориях. Да и сами арабские страны – не все были готовы оказаться под управлением династии Саудитов, особенно Ирак, Сирия и Трансиордания, где правили представители династии Хашимитов. Да и сам Ибн Сауд едва ли горел желанием стать союзником Москвы. Так что эту идею было бы трудно реализовать.

ВЕДУЩИЙ:

Да. Получается, что инструкция Чичерина изначально была утопичной?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Нет. Данная инструкция как раз не была утопичной, и в этом заключалась вся сложность. Вы привели цитату Георгия Чичерина. Но в то время, в конце 20-х – начале 30-х годов и немного позднее, во внешней политике Советского Союза существовало два направления. Направление Народного комиссариата иностранных дел – дипломатическое и направление Коммунистического интернационала, то есть идеологическое.

ВЕДУЩИЙ:

Как потом были МИД и Международный отдел ЦК КПСС.

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Да. Народный комиссариат иностранных дел во главе с Георгием Чичериным стремился к обеспечению национальных интересов своей страны, Советской России. А вот глава Коммунистического интернационала – Григорий Зиновьев – стремился к мировой революции. Но стремление Ибн Сауда к объединению Аравии пытались использовать оба ведомства, хотя представителей Коминтерна в Аравии не было. По сути дела, движение, которое начал Ибн Сауд, по объединению всех земель, территорий и племен под своей властью, было движением по созданию новой силы. И если нельзя было сказать, что она враждебна Великобритании, которая господствовала в регионе, то можно было считать, что эта сила была самостоятельной по отношению к Великобритании. То есть появлялась потенциально самостоятельная сила, потенциально региональная держава, которая могла вести независимую от Лондона политику. И это отвечало, как ни странно, установкам Коммунистического интернационала, которые касались борьбы с британским империализмом повсюду, в том числе и в Аравии. А Георгий Чичерин в своем письме Хакимову имел в виду то, что молодой Советской России были важны союзники на Ближнем Востоке, как и в целом на Востоке. Советская Россия находилась в окружении враждебных западных держав. Был бойкот, дипломатическое непризнание. Вот почему первые активные контакты у России были именно с Востоком. Первые договоры заключались с Турцией, Афганистаном.

ВЕДУЩИЙ:

Миссия Хакимова в Джидде стала первой официальной представительской миссией Советского Союза в арабском мире, арабских странах. Первой. Еще до контактов с Сирией, Египтом, Ираком – традиционных союзников более позднего периода. Я так понимаю, что британцы очень чувствительно восприняли появление там Карима Хакимова. Тем более что он, как мусульманин, мог спокойно посещать Мекку, а они не могли, по известным причинам, бывать ни в Мекке, ни в Медине. И вот тогда британцы стали наговаривать на советских дипломатов перед Хусейном Ибн Али и Али Ибн Хусейном. Убеждали, что советские представители будут пытаться вербовать бывших русских подданных, бежавших в Джидду после революции. По крайней мере, мы говорим сейчас о Хиджазе. То есть англичане пытались испортить отношения между Хиджазом и Советским Союзом. Каким образом они пытались испортить все это?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

То, что вы упомянули слово «наговаривать», это верно. Но у шерифа Хусейна в Хиджазе была слабая опора, поэтому он цеплялся то за Лондон, то за Москву. Конечно же, и в окружении Ибн Сауда было много разных людей, и среди них хорошие английские агенты, которые также предостерегали его, прежде всего от советского богоборческого атеистического режима.

ВЕДУЩИЙ:

На этом акцент был?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

На этом можно было сыграть. Потому что по всем другим позициям политика Советской России была открытой. При этом Советская Россия не имела колониальных владений на Ближнем Востоке, Советская Россия не подписала соглашение Сайкса – Пико. Россия не участвовала в работе Лозаннской, Парижской, Версальской мирных конференций, то есть была непричастна к разделу арабского мира. Поэтому главным для англичан было использование мотива наличия атеистического, богоборческого режима в СССР. Вы спросили, как англичане начали действовать против Советского Союза? Плохо они действовали. В том числе выступая против Ибн Сауда. Они использовали разные методы. Например, поддерживали конкурирующие группы племен и всячески ублажали династию Хашимитов, чтобы сохранить ее в случае давления на династию Саудитов. У них были и очень тесные связи с династией Сабахов в Кувейте.

ВЕДУЩИЙ:

То есть «разделяй и властвуй», классический подход?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

С позиций, которые у них были, они могли надавить на разные места, с тем чтобы ограничить самостоятельность Ибн Сауда.

ВЕДУЩИЙ:

Но Советский Союз тоже ведь строил какие-то планы против империалистов, чтобы расширить по возможности свою сферу влияния. Это было близко к противостоянию империализму в регионе Персидского залива?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Не забывайте о втором направлении деятельности советских дипломатов – идеологическом. Это и была «борьба против империализма». Но с моей точки зрения, хотя, думаю, кто-то из специалистов со мной и не согласится, главным было другое. Советская Россия отчаянно нуждалась в экономических связях. В экономике какой закон? Производство и необходимость обмена. Надо кому-то сбывать свою продукцию. Но поскольку нас бойкотировали, то куда мы могли продавать свои товары? Только на Восток. Однажды мне попался в руки справочник под редакцией Моисея Аксельрода. «Справочник Народного комиссариата внешней торговли» выпустили в 1933 году. Его даже нет в Российской государственной библиотеке. Справочник сохранили в семье одних моих знакомых, несмотря даже на то что автором был Моисей Аксельрод. Он же был репрессирован, и мои знакомые могли пострадать, но не выбросили книгу. И я ее изучил. И оказалось, что это практически справочник по Ближнему Востоку, он содержит детальное описание всех стран Ближнего Востока. Не только Аравийского полуострова, но и Египта, и стран Магриба. В нем описаны все основные данные по экономической обстановке в странах, чтобы можно было понять, какие товары из Советской России шли туда, где они нужнее, и чтобы советские внешние торговые организации могли закупать в этих странах то, что нужно нам. То есть чтобы шел нормальный обмен продукцией.

ВЕДУЩИЙ:

И в справочнике указывалось, что нужно и в каком объеме?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Да. Там детально были расписаны и продуктивность сельского хозяйства, и возможности объемов портов, причалов. Приведены меры весов разных стран.

ВЕДУЩИЙ:

Практически всего арабского мира?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Практически всего арабского мира! И именно Моисей Аксельрод подготовил этот справочник. Почему я это говорю. Он был разведчиком, но занимался еще и экономической разведкой на благо развития экономического хозяйства своей страны.

ВЕДУЩИЙ:

А что лучше всего покупал Ибн Сауд?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Конечно, лесоматериалы. Потому что раньше лесоматериалы шли в Аравию из Афганистана и Индии. Из Советской России лесоматериалы приходили через Одессу, через Красное море. Кроме того, мы поставляли зерно и керосин. Керосин в бочках везли из Баку, везли в будущее нефтяное королевство! И он пользовался большим спросом.

ВЕДУЩИЙ:

Да, ведь в Азербайджане к этому времени производство было давно налажено и хорошо работало.

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Да, там еще до революции были созданы нефтепромыслы. И вот тут проявилась ирония истории. Дело в том, что если в 20-30-е годы прошлого века мы везли керосин и бензин из Советской России в будущее нефтяное королевство, то в начале 80-х годов, во времена Леонида Брежнева, из Саудовской Аравии к нам везли зерно! Вот такой парадокс! Но такая тогда была ситуация в сельском хозяйстве Советского Союза. Саудовцы выращивали пшеницу высококлассных сортов и везли ее в бывшую великую хлебную державу. Трудно себе представить, но такова ирония истории. И если вернуться к вопросу по поводу препятствий, которые чинили англичане, то дополню. Кактолько начали увеличиваться объемы советско-саудовской торговли, англичане тут же стали действовать. Но не напрямую, а через индийских торговцев, потому что в Аравии действовал не собственно английский капитал, а капитал англо-индийский, потому что в Индии уже был развит капитализм. И англичане, видя в Советском Союзе конкурента, стали препятствовать развитию этих отношений. И в конечном итоге к середине 30-х годов объемы торговли стали сокращаться, именно из-за саботажа и препятствий, которые возникали со стороны англо-индийского капитала. То есть борьба шла не только в политической сфере, борьба шла в сфере экономической. Политическая, конечно, тоже шла, но там была своя борьба.

ВЕДУЩИЙ:

Я приведу еще одну цитату: «16 февраля 1926 года, после того как Ибн Сауд был коронован как король Хиджаза, Генконсул СССР Карим Хакимов на автомобиле с советским флажком на капоте доехал по пустыне от Джидды до лагеря Ибн Сауда и вручил ему официальную ноту. В ней говорилось следующее: «СССР, исходя из принципа на самоопределение народов, признает Вас королем Хиджаза, султаном Неджда и присоединенных областей. В силу этого советское правительство считает себя находящимся в состоянии нормальных дипломатических отношений с правительством Вашего Величества»». В ответ Ибн Сауд выразил свою «полную готовность к развитию отношений с правительством СССР и его гражданами, какие присущи дружественным державам». Насколько это было важно, что мы раньше британцев признали Королевство Неджд и Хиджаз? Хакимов был первым дипломатом, который прорвался на свой страх и риск к Ибн Сауду и вручил ему это письмо. Как вы считаете, это была его личная инициатива и он имел полномочия действовать самостоятельно? Или вопрос об этом был решен на государственном уровне?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Я думаю, что здесь в равной мере можно считать справедливыми обе версии. Это и то, что Георгий Чичерин, будучи очень дальновидным государственным деятелем и политиком крупного масштаба, видел перспективу в таком признании. Как и то, что Карим Хакимов тогда, в 20-е годы, имел возможность действовать самостоятельно, пока советский режим еще не был очень жестким. Он сам принимал решения, исходя из здравого смысла и своих оценок ситуации. Карим Хакимов, на мой взгляд, остался очень недооцененной величиной в истории внешнеполитической деятельности Советской России.

ВЕДУЩИЙ:

Он был первопроходцем налаживания отношений с арабскими странами.

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Именно Советская Россия первой из великих держав установила дипломатические отношения. Потом уже были Англия, Франция. В 1929 году Германия. А американское посольство появилось там только в 1943-м.

ВЕДУЩИЙ:

Некоторые называют Карима Хакимова «Хакимов Аравийский» по аналогии с Лоуренсом Аравийским. Но в отличие от Лоуренса Аравийского у Хакимова не было таких глобальных задач – поднять арабов на восстание. Интересно, если бы вас попросили провести параллель между этими двумя личностями, то какие бы главные сходства и различия вы смогли бы назвать? Или это вообще несравнимые персоны, как вы думаете?

А. И. ЯКОВЛЕВ;

Вы спрашиваете, что их могло объединять? Хакимова и Лоуренса? Их реально объединяла любовь к арабам. Потому что без этого невозможно было бы добиться тех результатов, которых оба добились.

ВЕДУЩИЙ:

То есть нельзя было притворяться и показывать искусственный интерес к арабам на протяжении такого времени…

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Надо было самому вдохновляться арабскими идеями, чувствовать их, чтобы суметь поднять людей на протест, самому «гореть»! Тогда за тобой люди пойдут. Лоуренс Аравийский как раз «горел» и потому был вхож в арабские столицы. Другое дело то, что его деятельность привела к установлению господства Великобритании в ряде стран региона. У Карима Хакимова, конечно, были задачи поскромней и масштабы были меньше, но главное, что Москва не стремилась к господству на Ближнем Востоке. Но у меня нет сомнений, что он сам питал искренние, дружеские чувства к арабскому народу, и доказательство тому то, что он смог как-то подружиться и найти общий язык с королем пустыни Ибн Саудом. Я запомнил такой факт, когда читал дипломатические документы с информацией от Карима Хакимова в Москву: «Встречался с Ибн Саудом. Он сказал мне: „Я сначала слушаюсь Стамбул, а потом Москву. Руководите мною!”».

ВЕДУЩИЙ:

«Руководите мною»?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Да. Это были слова готовности в своей политике принимать во внимание интересы Москвы.

ВЕДУЩИЙ:

Наверное, он сказал что-то вроде этого – «направляйте меня»…

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Конечно же! Ибн Сауда в роли ученика нельзя себе представить. Он был не учеником, а самостоятельным и сильным игроком в регионе. Но тем не менее показал, что готов считаться с мнением Москвы и учитывать его наряду с мнением Стамбула, Турции – сильнейшего регионального игрока в то время. И это доказывает, что Хакимов искренне смог добиться решения очень важных задач в своей политике.

ВЕДУЩИЙ:

А если сравнивать деятельность Хакимова с деятельностью другого человека, не менее влиятельного, который после принятия ислама получил имя Абдалла. Я имею в виду Джона Филби, отца Кима Филби, знаменитого советского разведчика. Насколько этот человек, по сравнению с Хакимовым, имел в арабском мире влияние? Их влияния были соизмеримы или нет?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Нет. У Джона Филби влияния было намного больше.

ВЕДУЩИЙ:

А в связи с чем, как вы это объясняете?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Во-первых, за ним стояла Великобритания. Ведь Лоуренс Аравийский после Первой мировой войны оставил разведку, а Филби нет. Да, он ушел с британской службы, он принял ислам, оставил семью в Лондоне и женился на девушке, которую ему дал в жены Ибн Сауд, но все равно был британским агентом. Ведь бывших разведчиков, как известно, не бывает! И, конечно, Ибн Сауд это учитывал. То есть Джон Филби, по сути дела, был человеком британской разведки, человеком из Лондона, приближенным к аравийскому престолу. Еще один момент. Джон Филби был не только первоклассным ученым-арабистом, но и очень предприимчивым человеком. Если, как это ни странно прозвучит, коммунисты были во многом романтиками, сама коммунистическая идеология была романтичной, то и в Хакимове проявлялся этот романтизм. А какой романтизм может быть у англичанина, который стремится к своей выгоде?!

Джон Филби стал представителем сначала американской компании «Форд» и продавал машины в Саудовской Аравии. Потом были другие компании, где он работал. Потом он стал сотрудничать с нефтяными компаниями. Именно он, по сути дела, создал предпосылки для того, чтобы американская нефтяная компания Standard Oil of California пришла в Саудовскую Аравию и получила концессию на добычу нефти. Поэтому за Джоном Филби стояли очень серьезные силы – Великобритания и американский капитал. Хотя не американское государство!

ВЕДУЩИЙ:

Вы знаете, для меня этот пример в какой-то мере даже хрестоматийный…

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Почему?

ВЕДУЩИЙ:

Я сейчас объясню. Это миниатюра отношений Советского Союза с арабским миром, с одной стороны, и Запада с арабским миром, с другой. Наш советский взгляд на развитие отношений был зачастую романтическим, во многом интуитивным, во многом желание продвинуть именно свои взгляды на жизнь, идеологию преобладало. А со стороны Запада всегда преобладал абсолютный прагматизм в отношениях, где не было ничего святого, никаких ограничений. И, может быть, примеры действий Хакимова и Филби стали в какой-то мере проекцией действий этих двух разных систем. И прагматизм победил все взгляды об экспорте революции, как и другие идеологические взгляды?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

Халид, неожиданно то, что вы сказали, но я с вами согласен. По сути, это такая мини-модель двух типов отношений с арабским миром.

ВЕДУЩИЙ:

Я хотел бы поговорить о том периоде, когда в 1936 году советский дипломат Карим Хакимов был направлен полномочным представителем СССР в Королевство Саудовская Аравия. Спустя всего лишь год, в октябре 1937 года, он был внезапно отозван, несмотря на предложение Ибн Сауда остаться в королевстве и даже получить подданство. По возвращении в СССР Хакимов был арестован по обвинению в шпионаже и расстрелян. С чем на самом деле был связан этот арест? С тем, что Карим Хакимов практически стал частью саудовского общества, или с тем, что он, как восточный человек и мусульманин, настолько стал понимать страну, в которой работал, что начал принимать самостоятельные решения по каким-либо вопросам?

А. И. ЯКОВЛЕВ:

В данном случае я не могу принять такие точки зрения, хотя это может быть только мое предположение. Я полагаюсь на то, что Карим Хакимов, как личность и профессионал, сформировался после Октябрьской революции 1917 года. Он вырос на идеях революции, и поэтому я очень сомневаюсь в том, что он мог изменить идеям революции ради ислама. Вероятнее всего, он просто стал жертвой того времени, которое сейчас называют Большим террором. Это 1937–1938 годы, когда аресты и расстрелы коснулись очень многих людей и даже организаций в Советском Союзе.

ВЕДУЩИЙ:

Насколько я знаю, Ибн Сауд, узнав об аресте Хакимова, пришел в ярость.