Текст книги "Моя прекрасная повелительница"

– Вы пытались похитить Бэтэма? – Дугал даже охрип. – Что ты собиралась с ним делать? Привезти домой и хранить для Маргарет?

– Ну, конечно же, нет, – ответила Сорча. – Если честно, нам и не нужен был именно Бэтэм. Просто он попался под руку.

– Все это было заранее подстроено! – произнес Дугал, удивленный и раздраженный. – Вы не собирались никого похищать. Вы хотели, наоборот, чтобы похитили вас! Но зачем играть в эту игру? Что вы получили, когда вас поймали на месте преступления?

– Я должна была вернуть власть в руки Руари, чтобы уладить неприятности, которые вот уже несколько недель не дают нам покоя. – Девушка глубоко вздохнула и продолжала: – Вы оба были в плену у собственной гордости! Гордость, гнев и строгие рамки чести. Думаю, что никто из вас особенно не задумывался о том, что думаю и чувствую я или Нейл и Маргарет? И еще Бэтэм и Малькольм? Руари сидел в Гартморе, связанный узами чести. А ты, мой милый братец, позволил гордости затмить глаза, заткнуть уши и запереть на замок сердце. Я решила, что с меня хватит! И придумала эту игру, в которой Руари в состоянии действовать, не опасаясь уязвить свою честь. А тебе можно, наконец, прекратить неразумный диктат, от которого никому не лучше!

– И я могу сейчас требовать выкупа, – Руари улыбнулся.

– А это не входило в мой план! – прошептала Сорча, не в состоянии догадаться, к чему клонит Руари.

– Милая, нельзя же тебе позволить решать все! Так ты станешь совсем тщеславной! – владелец Гартмора повернулся к Дугалу. – В качестве выкупа я прошу у тебя благословения на свадьбу Нейл с Малькольмом, Маргарет с Бэтэмом. Ну, и, конечно, на нашу с Сорчей.

С минуту Дугал молча переводил взгляд с од ной пары на другую и вдруг расхохотался.

– Ну, что ж, берите их. Пусть они станут Кер рами. Да поможет всем вам Бог!

ГЛАВА 24

– Ты сомневаешься в чем-то? – спросил Дугал.

Сорча, нахмурившись, посмотрела на брата, стоящего рядом с ней в дальнем углу Гартморской церкви. Она еще не простила его за те слова, которыми он благословил их троих на брак с Керра-ми. На протяжении целой недели, уже прошедшей с того дня, Дугал был мил, весел и как будто не чувствовал себя виноватым. У алтаря Руари беседовал со священником.

– Вовсе нет, – наконец ответила она, нервно расправляя складки вышитого голубого платья. Я очень хочу выйти замуж за Руари.

– Ты его любишь?

– Люблю.

– А он тебя?

Сорча пожала плечами:

– Он хочет на мне жениться.

– Ты что, впутала нас всех в эту суматоху, а сама даже не уверена, что мужчина тебя любит?

Украдкой взглянув на брата, девушка увидела, что он скорее удивлен, чем раздражен, и улыбнулась ему в ответ.

– Говорят, что для прочного брака любовь вовсе не нужна. А Руари, несомненно, испытывает ко мне какие-то чувства, иначе он не сделал бы мне предложение. От меня ведь никакой выгоды. Кроме того, никто не принуждает его к этому браку.

– Ты права. – Дугал нахмурился и потер под бородок. – Знаешь, что ты, по-моему, должна де лать?

– Нет.

– Ты должна сказать ему все, что думаешь и чувствуешь.

– Не понимаю, почему я должна открывать душу, если совсем не уверена, что Руари сделает то же самое. А потом, по-моему, многие мужчины не любят, когда им навязывают чужие эмоции.

– Да, некоторые считают это лишним, даже раздражающим. Но есть и такие, кто с удовольствием узнает, что женщина, на которой он женится, сгорает от любви, хотя он сам вовсе не испытывает столь сильных чувств. И конечно, вряд ли мужчина будет говорить о любви, если он не уверен твердо, что она взаимна.

Сорча с минуту внимательно смотрела на брата, а потом удивленно воскликнула:

– Надо же!

– Вот именно. Ты такая умная девочка, а не учла и этой возможности. – Дугал усмехнулся. – Кто-то должен быть первым. И хочешь ты того или нет, а первой придется стать тебе. Видишь ли, он прекрасно может обойтись без подобных разговоров, даже если ты никогда не признаешься ему в любви, но думаю, что тебе не очень понравится прожить с человеком годы и не услышать от него слов признания.

– Согласна. Но наверное, мне понадобится время, чтобы собраться с духом.

– Тогда обдумай такую ситуацию: если ты сегодня вечером заговоришь о любви, а он не признается в ответ, ты сможешь оправдаться тем, что очень возбуждена перед свадьбой. Он поверит и забудет разговор – так что ты не попадешь в неловкое положение. Это удобный случай – его жалко упустить.

В этот момент Руари помахал рукой, подзывая свою невесту тоже подойти к алтарю. Приблизились и две другие пары. Сорча быстро поцеловала брата в щеку и сжала протянутую руку Руари.

Сердце ее буквально выпрыгивало от волнения. Руари был так красив, силен – истинный лэндлорд – в богато расшитом черном камзоле.

Когда все шестеро стали на колени перед алтарем и священник начал обряд венчания, Сорча осторожно взглянула на тетушку и кузину. Обе женщины сияли от счастья. Повторяя слова клятвы, они нежно смотрели на своих мужчин. Маленькая церковь с трудом вместила всех гостей. Три свадьбы сразу, когда объединялись Хэи и Кер-ры, – это было большое событие.

Свадебный пир продолжался в большом зале Гартмора уже несколько часов, когда Сорча заметила, что Бэтэм и Маргарет тихонько улизнули. Утром супруги отправятся в свой новый дом – в ту самую башню на южной границе Шотландии, которую подарил им Руари. Ней л и Малькольм поедут в Дунвер. Они проживут там ровно столько, сколько потребуется Малькольму, чтобы улучшить финансовые дела Хэев, а потом вернутся в Гарт-мор, вернее, в небольшой дом на краю деревни, прилегающей к замку. Сорча поняла, что завтра она впервые останется наедине со своим мужем, и ей стало страшно. С того самого дня, как она впервые встретила Руари, рядом с ней все время оказывался кто-то из своих. А сейчас ей предстоит одиночество с человеком, которого она глубоко любит, но в чьем ответном чувстве совсем не уверена. Сорча знала, близость родных людей не давала ей падать духом. А что она станет делать без их участия и утешения, без их умения отвлечь ее от грустных мыслей?

Подошла Нейл. Сорча подумала, что вот и она вместе со своим новым мужем скоро исчезнет. Тетушка всегда лихо парировала все остроты и скользкие замечания в свой адрес. Сорче очень хотелось бы быть такой же жизнерадостной и уверенной в себе. Женщины поцеловали друг друга в щеку и с улыбкой взялись за руки.

– Желаю счастья, Нейл, – просто сказала Сорча.

– Да, я счастлива, – ответила Нейл, – и ты постарайся все-таки чувствовать себя счастливой, – добавила она шепотом, чтобы Руари, который весело обсуждал что-то с Россом, ничего не услышал.

– Я тоже очень счастлива, – так же тихо ответила Сорча и нахмурилась, когда Нейл недоверчиво усмехнулась. – Правда.

– Может быть, в глубине души. Но в глазах у тебя печаль и страх. Успокойся, детка! Все будет хорошо.

– Я знаю. Руари будет прекрасный муж! Сорча проводила тетушку взглядом. Нельзя

было удержаться от улыбки, когда Нейл взяла Малькольма за руку и энергично повела к выходу под аккомпанемент смеха и соленых шуток. Малькольм сиял. Причем так он выглядел с самого начала брачной церемонии. Гордость обладания такой женой, как Нейл, затмила в его душе и смущение, и неловкость.

– Вот идет пара, которой будет удивляться вся Шотландия, – прошептал Руари, беря Сорчу за руку и целуя ее пальцы. – И мы скоро удалимся.

Девушка кивнула, слегка покраснев под огненным взором своего мужа. Несмотря на его жалобы, протесты и уговоры, до свадебной церемонии она ни разу не пришла к нему. Ей претила мысль о том, что утром она может освободиться из его объятий, обвенчаться, и снова вернуться туда же.

Тогда и сама свадьба, и их торжественная клятва будут выглядеть лишь небольшой формальностью, которую необходимо пережить. Ей же хотелось ощущения праздника. Было только утешительно сознавать, что все неприятные и смущающие моменты, связанные с первой ночью, уже позади.

– Сомневаюсь, что гости окажутся так добры и позволят нам тихо и незаметно исчезнуть, – прошептала Сорча.

– Ну, не думаю. Попробуем сейчас?

Руари поднялся и протянул руку Сорче. Все взоры тут же обратились к ним.

– Надеюсь, нам не придется бежать всю дорогу до спальни?

Сорча испуганно и изумленно вскрикнула. Резким движением муж перекинул ее через плечо. Взрыв хохота и крепких шуток раздались в ответ на это, но Сорча была слишком сосредоточена на том, чтобы удержаться и не упасть. Руари побежал. Он уже почти поднялся по лестнице, когда она нашла в себе силы, чтобы что-то пропищать и кулачками забарабанить по его спине, пытаясь привлечь к себе внимание. Но он лишь немного умерил прыть.

Добравшись до спальни, Руари сбросил Сорчу со своего плеча прямо на кровать. Шуметь и ругаться она не могла: прежде всего оказалось необходимо отдышаться. Уже через мгновение она заметила, что лежит на розовых лепестках, которыми усыпана кровать, и в восторге засмеялась. Сорча села, набрала пригоршню лепестков и с улыбкой протянула их Руари.

Он, как всегда, оказался умопомрачительно красив. Шрамы, которых на теле было немало, совсем не портили его смуглую и гладкую кожу. Сорча задумалась: какой же он, ее муж? Умен, ловок в битве, заботлив ко всем жителям Гартмора. Но горд, дерзок, вспыльчив. Она решила, что он – полное прекрасных несовершенств совершенство. Наконец последняя из свадебных одежд полетела на пол. Сорча обняла своего мужа и улыбнулась счастливой и тихой улыбкой.

– Ты все время молчишь, – прошептал Руари, сантиметр за сантиметром покрывая поцелуями ее пылающее лицо. – Только смотришь на меня. А я все гадаю, о чем же ты думаешь.

– Тебе это интересно? – спросила девушка.

– Еще бы! Ты немного странная сегодня. Так чем же все-таки заняты твои мысли?

– Просто я думаю о том, как сильно я тебя люблю, – ответила она голосом, звучащим чуть громче шепота. – Наверное, гораздо сильнее, чем диктует здравый смысл.

Почувствовав, как напрягся Руари в ее объятиях, девушка подумала, не зря ли она это сказала. Странный огонь загорелся в его прекрасных зеленых глазах, а черты лица заострились. Не успела она открыть рот, чтобы оправдать свое внезапное объяснение в любви, как Руари страстным поцелуем заставил ее замолчать. Ласки его были огненными. Промелькнула последняя мысль: даже если Руари и не признался в ответ, он явно с радостью принял ее любовь. А это хорошее начало.

Руари с нежностью смотрел на маленькую худенькую Сорчу, удобно устроив ее в своих объятиях. Он чувствовал себя смущенным. Слова Сорчи оказались настолько приятными, что Руари совсем потерял контроль над своими чувствами.

– С тобой все в порядке? Я не сделал тебе неприятно, милая?

Сорча приоткрыла глаза и потянулась:

– Нет. Но я вижу, что тебя нельзя надолго оставлять одного.

Руари усмехнулся и поцеловал девушку в кончик носа.

– Ты не права! Конечно, я спал один в своей постели целых три недели. Но вовсе не это заставило меня вести себя так, будто я ненормальный.

– Не это?

– Нет. Виноваты твои слова – те, что ты сказала, прежде чем я потерял контроль над собой.

Сорча с минуту молча смотрела на него, и Руари начал ощущать неловкость. С того самого момента, как он понял, что действительно любит ее, он мечтал услышать слова взаимности. А сейчас его беспокоил страх, вдруг он ошибся, и признание на самом деле не прозвучало.

– Что же такого я сказала? – спросила Сорча.

В душе Руари был сердит: любовь оказалась такой сложной, раздражающей, волнующей штукой.

Он откашлялся и, прищурившись, повторил сказанное:

– Ты сказала: «Я люблю тебя. Сильнее, чем диктует здравый смысл».

– Неужели именно так?

– Сорча!

Девушка попыталась скрыть улыбку.

– Да, я сказала. Но, наверное, это не совсем осмотрительно с моей стороны. – Сорча не смогла сдержать тихий возглас – так крепко он сжал ее.

– Прошу прощения. Просто твои слова очень тронули меня.

– Почему? – Сорча пристально вглядывалась в лицо мужа, не уверенная, что эта дискуссия порадует ее, но ощущая необходимость все выяснить.

– Почему? Странный вопрос! Почему каждый мужчина хочет услышать, что он любим?

– Наверное, чтобы потешить свое самолюбие. Чтобы быть уверенным, что нечто большее, чем общая постель и клятва, произнесенная у алтаря, привязывает к нему жену. – Она пожала плечами.

– Приятно, что ты не боишься говорить об этом.

– Я чувствую, что должна сказать. И так сколько месяцев молчала. Потом решила, что хранить в себе свои чувства и постоянно бояться, как ты их поймёшь, куда более тяжкое испытание, чем открыть свою душу и узнать, как ты воспримешь мою любовь.

Руари повернулся на спину, с минуту растирал виски, потом взглянул на Сорчу:

– Ты удивительная женщина.

– Я? Почему?

– Ты признаешься, что очень меня любишь, а потом ведешь себя так, как будто всего лишь оценила вину. Мои чувства тебя как будто и не интересуют.

– Если я заставила тебя почувствовать вину или что-то в этом роде, прости. Я не хотела делать этого.

Руари провел рукой по волосам жены.

– Я совсем ничего не сделал, чтобы заслужить твою любовь.

– Это правда, – Сорча улыбнулась. – Но я не верю, что любовь можно заслужить. Она не поддается никаким законам.

– Никаким, – тихо согласился мужчина. – Именно поэтому многие из нас стараются не влюбляться. Любовь – это слабость.

– Ты так считаешь? – ее голос стал еле слышным – так сжало горло.

Во взгляде Руари сквозила нежность. Он говорил о мужчинах вообще, но Сорча знала, что имел в виду он только себя.

– Конечно! Ни один мужчина не хочет отдавать душу и сердце. – Он обнял ее, потом повернулся так, что они оказались лицом к лицу. – Если это случится, мужчина окажется под каблуком. А кроме того, остается неуверенность. Он-то сдался, но как она? Надо ли признаваться в своих чувствах? Не будет ли он выглядеть дураком?

Говоря все это, Руари не переставал ласкать свою молодую жену. Она пыталась противостоять этому. Ей хотелось четко и ясно слышать каждое его слово. Но потом она оставила всякое сопротивление. Тело охватило нарастающее желание.

– Если ты хочешь, чтобы я смогла подумать о твоих словах, дай мне возможность сделать это, – она сама с трудом узнала свой голос, настолько он изменился от нахлынувших чувств.

– А может быть, я как раз и не хочу, чтобы ты много думала или ясно слышала мои слова.

– Но тогда зачем ты говоришь все это?

– Я должен сказать. Может быть, я немножко труслив, – добавил он, – поэтому и пытаюсь защитить себя, когда обнажаю душу.

Так ты собираешься открыть мне свою душу? – еле слышно прошептала девушка.

– Да, а это ведь совсем нелегко для мужчины, – Руари замолчал и долго не произносил ни слова. – Я люблю тебя, Сорча, – прошептал он неожиданно.

Эти три слова подействовали на нее магически. Дыхание Руари теплом ощущалось у ее виска.

– Я люблю тебя, – снова и снова повторял он. Трудно сказать, сколько времени прошло, прежде чем к Сорче вернулась способность думать. Наконец-то она услышала слова, о которых так долго мечтала! Что же будет дальше? Притворится ли он, что ничего не произошло, или это был единственный случай, когда он подарил ей признание?

Она решила, что если сможет сама опять заговорить о любви, то, возможно, сможет и он.

– Боюсь, мой прекрасный рыцарь, что тебе придется быть смелее. Я провела слишком много мучительных месяцев, любя тебя и не надеясь на взаимность. Не могу и сосчитать, сколько раз я чуть с ума не сходила, рассуждая, как можно быть настолько глупой, чтобы надеяться на твою любовь.

– Почему ты решила, что я не могу любить тебя?

– Этому есть много причин. Не забудь, что сначала ты считал меня совсем сумасшедшей.

– Немножко сумасшедшей, – поправил Руари и усмехнулся. – Так же, как и всех в вашем клане. Но каким же я был дураком, что так долго старался сопротивляться чувству. В тебе есть сила, энергия, дух и красота. Правда! А глаза твои – самые прекрасные во всей Шотландии!

Услышав такие комплименты, Сорча покраснела.

– Ты похожа на вереск. Ведь он способен сделать прекрасным даже самые суровые холмы в нашем краю. Ты нежная и хрупкая, как этот цветок. Ты беседуешь с призраками, но это не имеет никакого значения. Единственное, что мне необходимо, это ты. Я хочу только тебя.

– Ты мне тоже необходим, Руари, – сказала Сорча, обвив руками его шею и нежно целуя его.

Скажи это еще раз, громко и ясно, любовь моя! Мне так нужны твои слова!

– Я люблю тебя, Руари!

– А я люблю тебя, Сорча, жена моя! И хотя совсем ничего не понимаю в воспитании детей, надеюсь, что бог пошлет нам их!

Оба знали – наступил тот важный момент в их жизни, который они будут помнить и хранить, как самое дорогое, долгие годы.

Эпилог

Сорча улыбнулась молодой горничной, которая помогала ей вымыться и надеть чистую рубашку. Устраиваясь поудобнее в постели, она взглянула на двух женщин, лежавших рядом с ней в комнате. Нейл спокойно отдыхала на кровати справа. Она выглядела так, как будто ей и часа достаточно, чтобы набраться сил и прийти в себя. Слева от нее лежала Маргарет. Всегда красивая, она выглядела сейчас измученной и потрясенной всем только что пережитым. Слегка повернувшись, Сорча взглянула на трех младенцев, мирно спящих в своих колыбельках.

Руари считал, что они стали немного странными во время беременности. Тем не менее он устроил все именно так, как просила Сорча. Была приготовлена специальная комната, где они должны были родить. Причем произойти это должно было в течение одного дня. Именно так предсказала Юфимия всего через несколько недель после свадьбы. Но никто из них троих не открыл своим мужьям еще одно предсказание: каждая подарит своему мужу по семь сильных здоровых сыновей. На них закончится неспособность женщин из клана Хэев рожать мальчиков.

Сорча улыбнулась, услышав голоса мужчин. Им хотелось поскорее увидеть своих жен и новорожденных детей. Нетерпение это лишь подогревалось молчанием снующих из комнаты в комнату повитух и служанок. Мужчины не могли знать, что каждая из них получила приказ не говорить отцам ни слова. Особенно, если родятся мальчики.

– Давайте впустим, наконец, наших мужей, – предложила Нейл, перекидывая через плечо свою толстую косу и сделав знак горничным, чтобы те вышли. – Улыбнись, малышка! – приказала она Маргарет. – Ты до смерти испугаешь бедного Бэтэма, если будешь выглядеть такой замученной.

– Я и вправду измучилась. Почему я должна это скрывать? – проворчала Маргарет, однако села, опершись на подушки, и постаралась выглядеть повеселее. – Предсказание Юфимии меня что-то уже и не радует. Боюсь, что я не смогу вынести это еще шесть раз.

– А ведь может родиться еще и дочка или даже две, – заметила Сорча.

Увидев в какой ужас пришла Маргарет, Сорча и Нейл от всего сердца рассмеялись. В эту минуту в комнату осторожно вошли мужчины. Подойдя к кровати, Руари пристально посмотрел на жену, потом поцеловал ее долгим и нежным поцелуем. Она с некоторым разочарованием отметила, что муж прежде всего бросился к ней и не спросил о ребенке, о котором так мечтал.

– Твое дитя спит в средней колыбели, – сказала Сорча, улыбаясь и внимательно наблюдая, как он взял ребенка на руки и присел с ним на кровать.

– У нее черные волосы, – пробормотал отец, укладывая ребенка на постель и разворачивая одеяльце.

Уголком глаза Сорча наблюдала за Бэтэмом и Малькольмом. Они делали то же самое. Ей хотелось уловить сейчас тот момент, когда изменится выражение на лице Руари. Наконец он развернул последнюю пеленку и увидел перед собой мальчика.

– У меня мальчик! – наконец смог произнести отец голосом, охрипшим от нахлынувших чувств.

– Надеюсь, ты доволен? – она рассмеялась, заметив реакцию мужа на свои слова.

– Сорча, ты же знаешь, я был бы рад и девочке… – начал он.

Сорча приложила палец к его губам.

– Не сомневаюсь, ты любил бы и девочку. Но о сыне мечтает каждый мужчина, и не волнуйся, что я увижу в этом что-то обидное.

Бэтэм и Малькольм тоже были растроганы. Руари вздохнул и улыбнулся:

– Я люблю тебя, Сорча, мой вересковый цветок.

– И я люблю тебя, мой зеленоглазый рыцарь. И буду любить до тех пор, пока есть свет в моей душе.

Руари снова рассмеялся и поцеловал жену:

– Спасибо за сына, жена моя! – проговорил он голосом, исполненным любви и нежности. – Для мужчины, действительно, нет более драгоценного подарка. Я смиренно принимаю его и клянусь беречь и любить сына так же, как и свою жену.

Сорча прислонилась головой к сильному, надежному плечу мужа. Его проникновенные слова как будто облегчили еще не ушедшую боль. Скоро она признается Руари, что ему будет кого беречь и любить: ведь впереди еще шесть сыновей!