Текст книги "Украденный экстаз"

Глава девятая

– Уолш, затяни узел покрепче! – скомандовал Том. – Мисс Саммерз, кажется, не справилась.

– Ты нас не пристрелишь? – прошептала Лина, когда Хантер засунул свой кольт в кобуру и отстранил Лину.

– Том, что ты затеял? Что за дурацкие шуточки? – рявкнул Уоткинс. – Ты покойник, если решил связаться с этим недоумком!

– Я помогаю Уолшу давно. Как только узнал, что твой человек его подставил.

Хантер взглянул на Тома.

– Такмен?

– Да. Я уже больше года выслеживал Уоткинса, когда Такмен рассказал мне о тебе. Единственный из подручных Уоткинса, знавший тебя в лицо, был мертв, но тебе могла понадобиться помощь. Вот я и остался, – пожал плечами Том.

Лине захотелось заорать во всю глотку. Неожиданно все перевернулось с ног на голову. Она поняла, что Хантер, как и Том, работал не на Уоткинса, а против него. Хантер, очевидно, действовал по заданию властей, поскольку ей вспомнилось, что Такмен – шериф. Однако новые вопросы вместо ответов лишь окончательно ее запутали. Значит, Хантер не преступник, как она считала. Повсюду сплошная ложь. А правда где? Лина уставилась на Хантера, чувствуя, как замешательство сменяется гневом.

Хантер заметил яростный взгляд Лины и вздохнул. Как он и опасался, она быстро все смекнула.

– И кто ты, черт возьми, на самом деле? – немедленно потребовала внести ясность она.

– Тэррент Хантер Уолш из Литл-Крик, Техас.

– Что ж, хоть с именем не совсем обманул.

Он поморщился, словно от боли.

– Лина, выслушай меня, пожалуйста…

– Этот разговор подождет, – вмешался Том. – Люди Уоткинса надолго не расслабляются, когда тот их отпускает. Время от времени заглядывают проверить, все ли в порядке.

– Да уж, тебе лучше хорошенько обдумать все, что собираешься мне сказать! – выпалила Лина, выходя вместе с Томом из комнаты и сверля взглядом Хантера, выводившего Уоткинса.

Хантер невольно взмолился, чтобы она ему поверила. Лина была в ярости. Теперь она знала, что он постоянно врал ей: и насчет имени, и о том, чем занимается. И, разумеется, пришла к выводу, что и все произошедшее между ними было ложью. А он вдруг осознал, что Лина была ему дороже всего в жизни.

У подножия лестницы их ждали Джед и Чарли, которые вышли в холл, откуда было удобнее наблюдать за охраной Уоткинса. Лина внимательно посмотрела на четверых мужчин, с которыми провела столько времени, и поймала себя на том, что истово молится, чтобы никто из них, целивших друг в друга, не выстрелил. Уоткинс того не стоил.

– Как вы поступите с ним? – кивнул в сторону Уоткинса Чарли.

– Увезем отсюда, – ответил Хантер.

– А как насчет Лины? Она тоже едет с вами?

– Да. Она со мной, – не услышав немедленных протестов Лины, с невольным облегчением выдохнул Хантер.

– Лина, ты хочешь с ним ехать?

Она уставилась на Чарли и Джеда, немного удивившись, что заварушка вовсе не из-за Уоткинса, а из-за нее. И до нее дошло, что прямо сейчас она может спокойно развернуться и уйти от Хантера с его бесконечной ложью. Чарли и Джед о ней позаботятся. Однако, к собственному раздражению и удивлению, вдруг поняла, что она не хочет и не может взять и просто так уйти от Хантера: по крайней мере не сейчас.

– Да, Чарлз. Я остаюсь с Хантером. Ему еще многое придется мне объяснить.

– Горяченькое будет дельце – вытаскивать его отсюда, – заметил Чарли, засовывая пистолет в кобуру. – Думаю, вам не помешает наша помощь?

– Тогда раздобудь пару лошадей, да побыстрее. Я приготовил только для нас, – сказал Том.

– За домом?

– Угу. Я пристроил их прямо у садовой калитки, привязал к фруктовым деревьям.

– Значит, там и встретимся. – Чарли поспешно вышел. Джед поспешил вслед за ним.

– Вам не пройти мимо моих парней, – с ненавистью прохрипел Уоткинс.

Лина охнула, когда Том врезал Уоткинсу в челюсть с такой силой, что тот рухнул без сознания.

– Не проще ли было заткнуть ему рот кляпом? – робко спросила она.

– Проще, но так приятней, – ответил Том, с помощью Хантера взваливая бесчувственного Уоткинса на плечи.

– Думаете, они не заметят, как мы уходим? Ведь ясно, что мы его похищаем?

– Тогда они заметят и это.

Хантер, идя в ногу с Томом, приставил пистолет к виску Уоткинса. Лина была поражена, что им дали уйти так далеко. Они успели пересечь лужайку, когда за их спиной поднялся шум. Хантер оказался прав: ни один из охранников не решился выстрелить, понимая, что рискует жизнью босса. Но у Лины голова закружилась от облегчения, когда они добрались наконец до лошадей.

– Три вьючных лошади? Зачем так много? – спросил Хантер, помогая Тому усадить Уоткинса на одну из них. Оба продолжали бдительно следить за охранниками.

– Тут все, что мы украли в банке, припасы в дорогу и все ценное, что попалось мне под руку. В том числе и немного денег. Возможно, мы сумеем помочь хоть кому-то из тех, кого этот мерзавец обобрал до нитки. Все готовы?

Лина едва вскочила в седло и не успела ничего ответить, как Том и Хантер, уже сидя верхом, пришпорили своих лошадей. Том скакал рядом с Уоткинсом, продолжая держать его на прицеле до тех пор, пока они не оторвались от охраны. Лина напряженно вслушивалась, ожидая шума погони, однако было тихо. Только когда гасиенда уже скрылась из виду, их догнали Чарли и Джед.

– Я уже решил, что вы передумали.

Хантер даже не пытался скрыть радости, что друзья присоединились к ним.

– Потребовалось время, чтобы подрезать подпруги, – протянул Чарли.

Они дружно расхохотались. Лина с раздражением подумала, что у мужчин весьма своеобразное чувство юмора.

Судя по всему, Хантер с Томом решили доскакать до Литл-Крика без передышки, даже потеряв по пути парочку компаньонов. Однако едва ей так подумалось, как всадники остановились. Лина с трудом слезла с лошади, пытаясь устоять на дрожащих ногах и морщась от боли. Наверное, ей никогда не привыкнуть к таким длинным перегонам. Тело ломило от безумной усталости.

Пытаясь не думать о лжи Хантера, она принялась варить кофе. Для маскировки костерок разожгли маленький. Управиться на таком огне было непросто, но, когда все получилось, она повеселела. Мужчины были слишком напряжены и насторожены, чтобы рассыпаться в благодарностях. Пришедший в себя Уоткинс принялся изрыгать такие страшные угрозы, что Лина задрожала.

– Не обращай на него внимания, – посоветовал Чарли, заметив ее состояние. – А ты, Уоткинс, заткни пасть, или ее заткну я. – Он глянул на Хантера. – Ты уверен, что он нужен тебе живым?

– Чарли, боюсь, что да. – Хантер посмотрел на Уоткинса. Угроза Чарли заставила того замолчать. – Он должен предстать перед судом в Литл-Крике!

– Литл-Крик? Кажется, мы проезжали где-то в тех краях? – спросила Лина.

– Да. Около года назад Уоткинс послал туда своего человека. Тот убил охранника, украл зарплату рабочих и свалил все на меня. Поэтому Уоткинс должен предстать перед судом, опровергнуть возведенную на меня напраслину и понести наказание за все свои преступления.

– А ты, выходит, не преступник? – Джед даже выронил кружки, которые собирался помыть.

– Нет. И если быть честным…

– Какая чудесная перемена, – ехидно проговорила Лина.

Хантер счел за лучшее не отвечать пока на ее замечание.

– Я никогда не был преступником. Я долго пытался проникнуть в окружение Уоткинса, втереться в доверие и получить у него работу, чтобы быть в курсе дела. Деньги, которые мы для него украли, надо вернуть. Надеюсь, вы не возражаете.

– Не вопрос, – ответил Чарли, а Джед согласно кивнул. – Мы этих денег и не видели.

– Но с судом связываться мы не будем, – вмешался Джед. – Мы-то преступники. – Внезапно его глаза расширились, и он нерешительно потянулся к кобуре. – Ты ведь не собираешься нас сдать? А как быть с Линой? – Он указал на Тома. – А он? Его что, не разыскивают?

– Парни, я не собираюсь никого из вас сдавать. Только Уоткинса. – Хантер взглянул на Лину. – Когда осудят Уоткинса, посадят и шерифа Мартина, поэтому разберутся и с твоим делом, Лина. – Переведя взгляд на Чарли и Джеда, он строго проговорил: – А вам я дам шанс покончить с такой жизнью.

– Не садясь за решетку? – уточнил Джед.

– Не садясь за решетку.

– Думаешь, тебе это под силу?

– Уверен, никаких сложностей не возникнет, – ответил за него Том.

– Откуда такая уверенность? Кто ты, черт побери, такой? – поинтересовался Чарли.

– Я тоже ломаю над этим голову, – пробормотала Лина, взглянув на Тома.

– Меня зовут Себастьян Лукас Крейн Третий, – улыбнулся в ответ Том. – Помощник федерального пристава.

Лина оцепенела от неожиданности:

– Но тот охотник за наградой. Ведь ты его убил?

– Ничего подобного. Я к нему подкрался, приставил к голове кольт и вежливо объяснил, что он препятствует делу государственной важности и я буду ему весьма признателен, если он немедленно уберется. Он обещал притворяться мертвым, пока мы не уедем, а потом опрометью догонять товарища. И посоветовал ему найти себе другое занятие, поскольку охота за наградами ремесло рискованное, недолго и в ящик сыграть.

– А Люк? Ты за ним охотился?

– Да, за Люком Мидом я охотился давно.

– О! Я счастлива, что ты его остановил, жаль только, что тебе пришлось его убить.

– А мне не жаль. – Том поморщился, заметив шок на их лицах. – Как представитель закона я должен был взять его живым, но как человек хотел прикончить негодяя. Он убил моего лучшего друга.

– Прости, – выдавила из себя Лина. – Все это время… – Она потупилась. – Я и не подозревала… Теперь ты стал куда разговорчивее и… законнее.

– Болтливость погубила слишком многих. Я выучил это как первую заповедь профессии: маска молчаливого парня с холодным как сталь взглядом внушает уважение, и когда ты открываешь рот, тебя слушают внимательно и с почтением. И угроза из твоих уст звучит куда весомее. И вообще тебя скорее будут опасаться, если не знают, на что ты способен, и не могут предугадать твои действия.

Она вздохнула и посмотрела на Хантера. И Том, и Хантер вынуждены были таиться от окружавших их бандитов. Тем не менее она не могла понять, почему после всего, что между ними было, Хантер таился от нее. Такое недоверие глубоко ранило, но она старалась скрыть эту боль за гневом.

– Выходит, как только Черити вышвырнула меня на улицу, вокруг меня были одни лгуны.

– Послушай… – запротестовал Хантер, решив, что пора уже оправдываться.

– Мы тебе не врали, – возразил Чарли, а Джед поддакнул.

– Знаю, и очень вам благодарна. Вы – настоящие друзья.

Хантер нахмурился, понимая, что она метила в него.

Лина посмотрела на Тома.

– В этих мешках все наши вещи? – спросила она.

– Да, твои я завернул в синее одеяло. Чтобы легче достать.

– Спасибо, весьма предусмотрительно. А теперь, если позволите, я переоденусь, пока это шикарное платье окончательно не превратилось в половую тряпку.

Никто не возразил, и она, взяв свои вещи, удалилась.

Хмуро глядя вслед Лине, пока та не скрылась из виду, Хантер спросил Тома:

– Думаешь, мы уже в безопасности?

– Думаю, мы в безопасности до конца пути. Парням Уоткинса понадобилось немало времени, чтобы починить старые или добыть новые подпруги. К тому же стемнело и следов не видно. Даже если они успели выехать до наступления темноты, теперь все равно будут вынуждены сделать привал.

– Ты думаешь, эти наемники так преданы хозяину, что рискнут жизнью и погонятся за нами?

– Преданность тут ни при чем. Однако кое-кто наверняка решит, что игра стоит свеч. Уоткинс никогда тебе не говорил, как застраховался на случай, если его схватят? О награде тому, кто его освободит?

– Черт! Совсем об этом забыл.

– За две тысячи долларов преданность можно купить.

– Тогда нам надо дежурить ночью.

– Не помешает. Возможно, один из его цепных псов все же несется за нами по горячим следам.

После распределения караулов Хантер вздохнул и уставился в том направлении, куда скрылась Лина.

– Наверное, бессмысленно пытаться ей объяснять.

– Не решишься сейчас, сможешь поговорить не раньше, чем доберемся до Такмена. Она успеет столько всего надумать, что и слушать тебя не захочет. Почему ты ей не рассказал? – спросил Том.

– Вначале я сомневался, можно ли ей доверять. Ее история словно шита белыми нитками.

– Но ведь это правда! Давай дуй к ней прямо сейчас. Чует мое сердце: вернувшись, она вообще не захочет с тобой знаться.

Хантер кивнул, поднялся и отправился к Лине. Когда он ее отыскал, бедняжка сидела на земле и, держа в руках свое новое платье, сотрясалась от рыданий. При виде этого у него все внутри перевернулось. Он присел рядом и погладил ее по руке, но она как ошпаренная отдернулась, быстро вытерла слезы и отвернулась от Хантера. Лина не собиралась оплакивать свои разбитые надежды. Но, оставшись одна, внезапно вспомнила все, что с ней произошло, постоянное вранье Хантера, и на нее накатило. И надо же ему было так не вовремя появиться и застать ее в слезах!

– Лина, – начал он. – Знаю, все выглядит довольно некрасиво.

– Славно, что у тебя хватило мозгов додуматься.

Ага, Лина все-таки рассердилась. Все лучше, чем слезы. Терпеть слезы просто выше его сил.

– На кону стояла моя жизнь. Один намек, что я не тот, за кого себя выдаю, и я покойник.

Она повернулась к нему:

– И ты считал, что я стану рисковать твоей жизнью? Я сама была не в лучшем положении.

Ее глаза расширились, когда она заметила, как он виновато потупился.

– Все это время ты думал, что я вру! Ты никогда мне не доверял!

– Неправда, Лина. Хотя поначалу я действительно в тебе сомневался. Твоя история была дикой. Можешь ли ты меня за это винить? По доверчивости я около года назад вляпался в передрягу. Доверился человеку Уоткинса, заявившему, что он работник банка. Не проверил его как следует. Сам вручил ему деньги, за которые отвечал. А еще доверился женщине, которую тот использовал в качестве приманки, чтобы я оказался в неположенное время в неположенном месте и мое алиби никто не смог бы подтвердить. Потому я не мог сразу открыться тебе. Однажды это меня едва не погубило. Больше я не хотел рисковать жизнью.

Не лишенное смысла объяснение, но подходящее только на первых порах их отношений. Дальше, как ей казалось, он вполне мог ей доверять, ведь она ничем не заслужила его недоверия. А нанесенную им обиду забыть непросто.

– Даже после наших занятий любовью ты боялся, что я воткну тебе нож в спину?

Он взял ее за руки.

– Не придумывай. Я уже точно знал, что ты именно та, за кого себя выдаешь.

– Неужели? Странно. Не припоминаю, чтобы ты сказал мне, кто ты. Ты все еще мне не доверял!

– Дело не в недоверии. Я боялся. Понимал, что должен тебе рассказать, но испугался вот этих твоих упреков. Решил отсрочить неизбежный конфликт. Лина, я лгал тебе только, что я преступник.

Выдернув ладони из его рук, она негодующе взорвалась:

– Какая мелочь! О чем волноваться? Не подумал, как я схожу с ума, деля ложе с уголовником? С тем, кого ждут годы за решеткой, пуля или виселица! Ты не побеспокоился, что я все глубже проваливаюсь в трясину беззакония, вместо того чтобы бежать куда подальше. Просто чудесно, что мой первый в жизни мужчина не счел меня достойной рассказать, кто он на самом деле.

Хантер мучительно осознал, что виноват перед ней. Понял, что не подумал о ее чувствах. И ему придется загладить не только свою ложь, но и черствость. Из-за него она лишилась душевного покоя. А еще он сомневался, все ли она ему высказала.

– Прости.

– Как мило! – Ей претил собственный ехидный тон, но она ничего не могла поделать при всем желании.

– Я поступил скверно. Не задумывался, каково тебе связаться с преступником, хотя должен был. Поняв кто ты, я не подумал, что обычно такие женщины, как ты, не якшаются с уголовниками.

– В особенности лишаясь последнего шанса доказать свою невиновность.

– Единственное мое слабое оправдание в том, что сам я никогда не ощущал себя тем, кем должен был казаться. – Он снова стиснул ее ладони. – В особенности с тобой. С тобой мне постоянно приходилось напоминать себе о своей роли.

Кажется, он искренне сожалел о том, что ей довелось пережить, и ее обида начала понемногу отступать.

– А эти разговоры, что я должна вечно быть при тебе, чтобы случайно не проболтаться? Это тоже было ложью?

– Нет, я просто мог себе представить, что ты обо мне думаешь. Мне никого нельзя было близко к себе подпускать, чтобы не испортить игру. Попади я в руки закона, из тюрьмы Такмен меня бы вытащил. Он ведь не просто шериф, а федеральный пристав с огромными полномочиями. Однако насмарку пошли бы месяцы работы. Внедриться в банду Уоткинса отнюдь не просто.

– Конечно. Даже твое освобождение показалось бы подозрительным. – Она вновь задумалась над словами Хантера и нахмурилась: – Подожди. Ты все время поминаешь Литл-Крик в Техасе и этого Такмена. Разве мы не встречались с ним по пути сюда в Нью-Мексико?

– О встрече договорились, как только я узнал, на какое задание посылает меня Уоткинс. В том местечке можно увидеться, не вызывая подозрений. И недалеко от нашего маршрута, и в таком захолустье вряд ли наткнешься на людей Уоткинса.

– А Тома ты не заподозрил? То есть Себастьяна.

– Нет. Я, как и ты, ни о чем не догадывался, пока он не рассказал. Полагаю, Такмен считал, что так лучше для нас обоих, меньше шансов случайно себя выдать.

Он не отрывал от нее напряженного взгляда, а она, опустив глаза, рассматривала свои сцепленные пальцы. Ее гнев улетучился, но где-то в глубине души остались боль и обида. Ему хотелось стереть ее боль, снять с сердца груз, но он не знал как. Она ему доверилась, а он отплатил ей ложью. Он понимал ее настороженность, ее сомнение – не сваляла ли она дурочку, связавшись с подобным типом. На ее месте он чувствовал бы то же самое.

А Лина не знала, что делать дальше. Она чувствовала себя растерянной, сбитой с толку. Что бы она ни предпринимала, все основывалось на лжи. Сомневалась она и в Хантере: тот ли он мужчина, в которого она влюбилась? Возможно, как и Том, он скрывал не только свое имя, но и свою истинную натуру?

– Лина, я знаю, что был не прав, – покаянно произнес Хантер. – Просил тебя мне доверять, а сам не говорил всей правды. Прости меня. Жаль, что все так случилось. Клянусь, что во всем остальном между нами не было лжи.

– Я просто не знаю… – Она сделала глубокий вдох и решилась посмотреть на него. – Сомневаюсь, знаю ли тебя. Какой ты на самом деле.

Он осторожно потянул ее к себе и наконец обнял.

– Я – Хантер.

– Нет. Ты Тэррент Хантер Уолш из Литл-Крика.

– Я – Хантер.

– Но Том изменился. Став Себастьяном, он разговорился, растаяла его неприступность. Он оказался очень приятным собеседником. А что изменится в тебе?

– Очень мало. Я могу теперь взять тебя за руку и перецеловать все твои синяки, не боясь показаться недостаточно мужественным для бандита. Произошедшие во мне перемены случились до встречи с тобой. Я стал жестче, осторожнее. Но я все тот же, кого в Литл-Крике все знают с детства. Клянусь. И я не так силен в актерстве, как Себастьян. – Почувствовав, что Лина немного расслабилась, он облегченно вздохнул.

– А как тебя зовут дома? – спросила Лина. В его объятиях испарились последние капли обиды.

– Тэррент. Но если тебе больше нравится Хантер, зови меня так. Честно говоря, я уже привык к этому имени.

– А после того как мы докажем свою невиновность? Ты поможешь мне отыскать моего отца? Когда ты вернешься к семье, мне тоже понадобится дом. Может, Грант Саммерз будет не слишком рад меня видеть, но хотя бы даст крышу над головой.

– Ты будешь жить со мной.

Она отстранилась от него, чтоб поглядеть ему прямо в глаза.

– Хантер, не шути. Все, что было между нами, пока ты скрывался от закона, не дает тебе права тащить меня в лоно твоей семьи. Когда наши имена очистятся от обвинений, мы вернемся к нормальной жизни, и я не собираюсь оставаться твоей любовницей.

– Тогда будь моей женой.

Едва эти слова сорвались у него с губ, он удивился не меньше ее, но потом понял, что это великолепное решение. Когда их трудности практически миновали, это было самым правильным шагом. Он вовсе не хотел терять ее, а вернейший путь ее удержать – жениться на ней.

Поцеловав Лину в губы, он прошептал:

– Ну? Что же ты молчишь?

– Тебе незачем жертвовать своей свободой. Я согласилась стать твоей, когда ты был преступником. И не ждала от тебя никаких обещаний. Ты не должен давать их и сейчас.

Эти слова дались ей нелегко. Сначала ей хотелось ухватиться за его поспешное предложение обеими руками. Но она быстро опомнилась. Ей не хотелось, чтобы он женился на ней из чувства долга. Или потому, что того требовали приличия. Счастливый брак так не построить.

– Знаю, что не должен, – вздохнул он. – Лина, возможно, я и не мастер говорить красивые слова. Весь последний год у меня мозги были набекрень. Я только и думал, как вернуть себе доброе имя. Да еще скучал по дому. С того момента, как мы столкнулись с тобой в том вонючем крошечном городишке, у меня практически не было времени серьезно подумать о нас, о нашем будущем, но точно знаю одно: я очень сильно тебя хочу. В этом нет никаких сомнений.

А когда ты вдруг заговорила о расставании, о том, что каждый заживет своей жизнью, я понял еще кое-что, и в этом тоже не сомневаюсь. Я не хочу тебя терять, не хочу, чтобы ты ушла из моей жизни. Мне хочется, чтобы ты оставалась рядом со мной, как было с тех самых пор, как мы удрали из Клейвилла. Лучшего же способа удержать тебя рядом, чем женитьба, я просто не знаю.

Обхватив ее лицо ладонями, он виновато улыбнулся.

– Знаю, звучит не слишком романтично. Но я предлагаю тебе выйти за меня вовсе не потому, что считаю это своим долгом. Не потому, что лишил тебя девственности. – Он улыбнулся, заметив, как она покраснела. – Я очень хочу на тебе жениться. Может, причины прозаичны, и твои глаза не засверкают от восторга, но это вполне солидные и весомые причины. Не думай, что я просто добился от тебя, чего хотел, и все. Я хочу, чтобы наш брак был настоящим, по всем правилам, какие только существуют.

Он был прав. Романтикой тут и не пахло. Однако он сказал то, что больше всего тронуло ее душу: желание, чтобы она оставалась рядом с ним, и твердую уверенность, что она не должна его покидать. А из-за этого не стоило лить слезы или ругаться. Это было неплохое начало, которое, если не сглупить, вполне могло стать хорошим фундаментом будущего счастья.

– Хорошо, – тихо засмеялась она, и он радостно стиснул ее в объятиях, но тут же оборвал ее смех страстным поцелуем.

– А не пора ли нам вернуться к костру? – шепотом спросила она, когда он опрокинул ее на землю.

– Это самое безопасное время на всем пути до Литл-Крика. И я собираюсь немедленно им воспользоваться.

– Да уж вижу, – пробормотала она, когда он начал расстегивать ее рубашку.

– Клянусь, ты не пожалеешь, что ответила согласием. Может, я не буду лучшим, но точно не худшим мужем.

– Нет, конечно. – Она задохнулась от удовольствия, пронзившего ее, когда его губы горячими поцелуями согрели ее грудь. – Думаю, ты не будешь ни тем, ни другим.

Они устремились друг к другу горячо и страстно, сгорая от желания слиться поскорее. Лина наслаждалась каждым мгновением близости, а позже, отдыхая от мощного всплеска страсти, она прижала Хантера к себе. Своего будущего мужа. Была надежда, что однажды и он полюбит ее так же сильно и глубоко, как она любит его. Ведь захотел же он, чтобы она всегда была рядом. Это был росток, который, если его холить и лелеять, вполне мог пустить корни глубокого чувства. А она будет ухаживать за этим росточком, так что, пожалуй, все у них еще будет замечательно.

Уткнувшись носом в ее затылок, нежно целуя ее, он пробормотал:

– Мне надо признаться тебе еще кое в чем.

– Еще?

– Похоже, что так.

– Ну, раз уж ты попросил меня стать твоей женой, надеюсь, не собираешься порадовать известием, что у тебя уже есть жена и семеро детишек?

– Нет, конечно. Однако сначала тебе может показаться, что я спятил. Была еще одна, очень важная для меня причина, по которой я не сказал тебе всю правду. Очень эгоистичная. Хотя и остальные тоже можно назвать эгоистичными.

– Защищать свою жизнь – крайне эгоистичная причина, – согласилась Лина.

Он приложил палец к ее губам.

– Я верю тебе, Лина. Ты была единственной, кому я безоговорочно доверял во всей этой чертовой неразберихе. А начал доверять тогда, когда ты пренебрегла великолепным шансом сбежать и осталась, чтобы долечить рану Джеда.

Перевернувшись на спину, он прижал ее к себе.

– Эгоистичная причина заключалась в том… в общем, я жутко хотел, чтобы ты не оттолкнула меня, несмотря на то, что я преступник. – Он покаянно рассмеялся, видя, как она нахмурилась. – Между нами все совершалось вопреки твоему убеждению, что я обычный вор, грабитель банков, человек без всякого будущего. И мне хотелось, чтобы так и оставалось. Черт! Мне это было нужно как воздух!

Лина смотрела на него с недоумением.

– Когда год назад со мной произошла трагедия, люди от меня отвернулись. Даже отец и двое братьев. От меня не отказался только братишка Оуэн, который поддерживал меня с самого начала. Конечно, допытывался у меня, виноват ли я, но в любом случае был готов оставаться рядом. И сейчас в городе много людей, кто поверит в мою невиновность лишь после показаний Уоткинса. Даже родная мать. Когда ты появилась в моей жизни, то знала обо мне только одно: на твоих глазах я ограбил банк. И меня преследует закон. И все же ты от меня не отказалась. В душе я жаждал твоего доверия. Черт, я совершенно не умею объяснять свои чувства.

– А мне все понятно. – Она потерлась губами о его горячие губы. – Не забывай, что говоришь с той, которая и сама пережила нечто подобное. Я хорошо знаю о страданиях, безумных надеждах и отчаянии неправедно обвиненного.

– Конечно. Я и не сомневался, что ты все поймешь. – Он поцеловал ее, сначала медленно и нежно, а потом все жарче.

Переведя дыхание, Лина улыбнулась.

– Ну и конечно, не последнюю роль сыграли мои планы тебя перевоспитать.

– Ого! В фермера?

– Возможно, во владельца маленькой лавки. В конце концов, я же не хотела, чтобы ты приходил домой с работы вконец измотанным.

– Избави бог!

– Хантер, а чем ты, собственно говоря, занимался? Куда мы… э-э… вернемся, после того как тебя оправдают?

– На наше ранчо. Я – старший сын в семье. И однажды ранчо перейдет мне. Меня с рождения воспитывали настоящим хозяином. Думаешь, ты сумеешь стать женой фермера?

– Если ты готов взять бесприданницу, – вздохнула она. – Хантер, я даже своих родителей не знаю. Оказалось, что Черити мне не мать, а обманщица.

– А потом ты повстречалась со мной и получила очередную порцию обмана. – Он почувствовал отвращение себе.

– У твоих родителей все же была причина сомневаться в твоей порядочности. Это больно, обидно, но это я могу понять. Но зачем Черити разыгрывала роль матери, да еще так скверно, я никак не возьму в толк. Или как объяснить то, что мой отец бросил меня?

– Мы постараемся выяснить. Найдем твоего отца, если хочешь.

– Наверное. Хотя бы для того, чтобы задать несколько важных для меня вопросов. Чтобы понять, кто же я такая.

– Ты – Лина Саммерз, которая вскоре станет миссис Уолш. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Без этого ты словно бы ниоткуда. Не волнуйся, малышка, мы найдем ответы на твои вопросы. Как только снимем с себя все обвинения и ты получишь мою фамилию.

Она улыбнулась и снова отдалась любовным ласкам. Конечно, хорошо бы узнать о своем происхождении, однако внезапно это перестало казаться таким важным. Зная, что вскоре выйдет замуж за Хантера, что она нужна ему, Лина больше не чувствовала гнетущего одиночества и безысходности, терзавших ее после того, как Черити вышвырнула ее ночью на улицу. Лина только молилась, чтобы обрести в жизни с Хантером то, чего она была лишена всю жизнь. А если нет, то и предательство отца, и отказ от нее Черити покажутся ерундой по сравнению с раной, которую ей нанесет Хантер.