Текст книги "Всего один взгляд. Невиновный"

Глава 28

– Он лжет, – сказала Грейс, когда она и Дункан вышли на Мейн-стрит.

Собирались тучи, было душно и влажно.

– Я бы зашел в «Старбакс», – предложил Скотт.

– Погодите, вы не считаете, что он лжет?

– Он нервничает. Это разные вещи.

Скотт Дункан потянул на себя стеклянную дверь. Грейс вошла первой. В «Старбаксе», как всегда, была очередь. Из динамиков звучала старая песня в исполнении искусной блюзовой певицы – Билли Холидей или Дины Вашингтон, а может, Нины Симон. Вскоре под акустическую гитару запела другая исполнительница – Джуэл, Эйми Манн или Люсинда Уильямс.

– А как насчет несоответствий?

Скотт Дункан нахмурился.

– Вы их не заметили?

– Наш друг Джош похож на человека, который всегда рад помочь представителю закона?

– Нет.

– Так чего вы от него ожидали?

– Его начальник сказал – у него дома что-то стряслось, а Джош заявил – заболел.

– Нестыковочка, – признал Скотт Дункан.

– И?..

Скотт Дункан картинно пожал плечами, передразнивая Джоша:

– Я работал над многими делами. Знаете, что интересного в несовпадениях?

Грейс покачала головой. Кофемашина, взбивая молоко, урчала, как автомойка.

– Это самая обычная вещь. Вот отсутствие несоответствий меня бы насторожило. Правда всегда противоречива. Если бы Джош говорил гладко и складно, я бы заподозрил, что он долго репетировал, – придумать правдоподобную ложь вовсе не трудно. Этот простофиля, если его спросить дважды, что он ел на завтрак, и то начнет путаться.

Очередь двигалась быстро. Бариста повернулся к ним. Дункан посмотрел на Грейс. Она заказала «Венти американо» со льдом, без воды.

Скотт кивнул:

– Два.

Он расплатился карточкой «Старбакса», и они перешли к кофемашине.

– Значит, вы считаете, он говорил правду? – спросила Грейс.

– Не знаю, но ничто в его словах не вызывает особых подозрений.

Грейс это не убедило.

– Это наверняка он.

– Почему?

– Больше некому!

Получив заказ, они стали пробираться к столику возле окна.

– Расскажите мне еще раз, – попросил Скотт.

– О чем?

– Обо всем с самого начала. Вы забирали снимки. Джош отдал вам конверт. Вы их сразу просмотрели?

Грейс невольно перевела взгляд вправо, вверх, пытаясь вспомнить подробности.

– Нет, не сразу.

– Значит, просто забрали конверт. Положили в сумочку?

– Нет, держала в руке.

– А потом?

– Села в машину.

– С конвертом?

– Да.

– И куда положили?

– На консоль между передними креслами.

– И куда поехали дальше?

– Забирать Макса из школы.

– По дороге останавливались?

– Нет.

– Фотографии все время были у вас?

Грейс улыбнулась:

– Просто проверка перед посадкой на самолет!

– В аэропортах этого уже не спрашивают.

– Я давно не летала. – Улыбка вышла кривой: Грейс поняла, отчего она бессознательно уходит от этой темы. Скотт тоже понял: Грейс что-то вспомнила. Нечто, о чем не считает нужным упоминать.

– Что? – спросил он. Грейс покачала головой. – Может, я не раскусил двуличного Джоша, но сейчас сомнений быть не может. О чем вы подумали?

– Да так, пустяки.

– Говорите, Грейс.

– Фотографии все время были у меня.

– Но?..

– Слушайте, мы теряем время. Я знаю, что это Джош. Я в этом не сомневаюсь.

– Но?..

Грейс глубоко вздохнула:

– Ладно, расскажу, чтобы мы сразу выбросили это из головы и пошли дальше.

Дункан кивнул.

– Один человек мог – я подчеркиваю, мог – иметь доступ к снимкам.

– Кто?

– Пока я сидела в машине у школы, я открыла конверт и начала разглядывать снимки. И сразу подошла моя подруга Кора.

– Она села к вам в машину?

– Да.

– Куда?

– На пассажирское сиденье спереди.

– А снимки лежали на консоли?

– Нет, – раздраженно ответила Грейс. Весь разговор казался ей абсолютно бессмысленным. – Я же говорю, я начала их смотреть.

– Но при появлении подруги вы их отложили?

– Ну, в общем, да.

– На консоль?

– Возможно. Не помню.

– Значит, у вашей подруги была возможность…

– Откуда? Я все время сидела рядом!

– А кто первым вышел из машины?

– Да мы одновременно, кажется.

– Вы хромаете.

Грейс посмотрела на Скотта:

– И что?

– Значит, выходить из машины вам трудно?

– Нормально!

– Бросьте заводиться, Грейс, слушайте меня. Есть вероятность – я не говорю «уверенность», я говорю «вероятность», – что, когда вы выбирались из машины, ваша подруга сунула фотографию в пачку снимков. На это нужна секунда.

– Вероятность существует, но Кора этого не делала.

– Точно?

– Абсолютно.

– Вы ей настолько доверяете?

– Да. Даже если бы не доверяла, вы себе представляете такую ситуацию? Неужели она носила при себе старый снимок в надежде, что когда-нибудь я повезу в машине заказ из фотоателье?

– Не обязательно. Может, она планировала подложить снимок вам в карман. Или в «бардачок». Или под сиденье, не знаю. А тут увидела пачку фотографий и…

– Нет. – Грейс приподняла ладонь. – Это мы обсуждать не будем. Это не Кора, и ваша версия высосана из пальца.

– А как ее фамилия?

– Не важно.

– Скажите, и я отстану.

– Линдли. Кора Линдли.

– Хорошо, – сказал Скотт. – Оставим это.

Но записал имя в маленький блокнот.

– Что теперь? – спросила Грейс.

Дункан посмотрел на часы:

– Мне нужно ехать на работу.

– А что делать мне?

– Обыщите дом. Если ваш муж что-то прятал, возможно, вам повезет.

– То есть вы предлагаете мне шпионить за мужем?

– Расшатывать прутья клетки, – поправил Дункан. – Держитесь, Грейс. Я скоро приеду, обещаю.

Глава 29

Жизнь между тем не стояла на месте.

Грейс почувствовала необходимость прошвырнуться по магазинам – пусть это и звучит странно, учитывая обстоятельства. Двое ее деток были бы счастливы и дальше питаться готовой пиццей, но в силу возраста им все же требовались молоко, апельсиновый сок (с кальцием, но непременно без мякоти), десяток яиц, мясо для сэндвичей, две пачки хлопьев, хлеб, паста и соус «Прего». Закупка продуктов может оказать целительное, успокаивающее действие. Отупляющая рутина если и не затянет раны, то встряхнет обязательно.

Грейс поехала в «Кингс» на бульваре Франклина. У нее не было любимых супермаркетов, как у ее подруг. Кора предпочитала «Эй энд пи» в Мидленд-парке, соседке нравились «Натуральные продукты» в Риджвуде, знакомые хвалили «Стоп энд шоп» в Уолдвике. Грейс предпочтений не имела. Какая разница, где покупать «Тропикану», – апельсиновый сок он везде апельсиновый сок.

«Кингс» был ближе всего от «Старбакса», и это решило дело.

Грейс взяла тележку и попыталась сделать вид, что сейчас она обычная горожанка, занятая привычными хлопотами. Хватило ее ненадолго. Думала она о Скотте Дункане, его сестре и о том, что все это значит.

Итак, какие у нее активы?

Прежде всего версия с Корой. Грейс в нее не верила. Это просто невозможно. Дункан не знает Кору, ему по должности положено подозревать всех. Грейс лучше знать. Да, в нужный момент Кора оказалась рядом, но это в свое время и привлекло к ней Грейс. Они познакомились на школьном концерте. Лоусоны тогда только переехали в Касслтон. Тратя законный выходной на любимых чад, Грейс и Кора смотрели концерт из коридора – сидячие места заняли заблаговременно приехавшие предусмотрительные мамаши, и Кора шепнула Грейс: «Ей-богу, легче было пробиться в первый ряд на Спрингстина». Грейс прыснула. С того дня между ними завязалась дружба.

Даже если отбросить личную привязанность и взглянуть беспристрастно, какой мотив мог быть у Коры? Да нет, рыльце в пушку как раз у Бородатого Пушка. Он явно нервничал. Безусловно, недолюбливает представителей законной власти. Наверняка найдется и еще что-то, если копнуть, так что забудем Кору и сосредоточимся на Джоше. На нем, и только на нем.

Макс жить не мог без ветчины. На дне рождения у друга он попробовал какой-то новомодный готовый бекон и теперь изводил мать просьбами купить такой же. Грейс почитала этикетку: как большинство населения страны, ее в первую очередь заботило содержание углеводов. В беконе их вообще не оказалось. Натрия достаточно, чтобы сделать соленым небольшое пресное озеро, а углеводов ноль.

Она принялась изучать состав, интересное попурри из слов, разбирать которые нужно с лупой. И вдруг ощутила на себе чей-то взгляд. По-прежнему держа коробку с ветчиной у самого носа, Грейс осторожно скосила глаза вбок. Чуть дальше, возле витрины с салями и болонской копченой колбасой, стоял мужчина и смотрел на нее в упор. Больше в мясном проходе не было ни души. Мужчина был среднего роста – пять футов десять дюймов, и бритва не касалась его щек по меньшей мере двое суток. Он был в синих джинсах, темно-коричневой футболке, блестящей черной куртке «Мемберс онли» и кепке «Найк».

Грейс никогда прежде не видела этого человека. Он смотрел на нее еще несколько мгновений, а потом в проходе раздался еле слышный шепот:

– Миссис Лэм, комната семнадцать.

Смысл этих слов доходил до сознания Грейс долгую секунду. Она застыла на месте, не в силах двинуться. Не то чтобы она не расслышала этого типа, но сказанное настолько контрастировало с обстановкой и произнесшим эти слова человеком, что мозг просто отказывался осознать всю их значимость.

Миссис Лэм, комната семнадцать…

Миссис Лэм – учительница Эммы. Ее класс занимается в семнадцатой комнате.

Мужчина повернулся и быстро зашагал к выходу.

– Подождите! – крикнула Грейс. – Эй!

Человек свернул за угол. Грейс как могла спешила за ним, но хромота, проклятая хромота, не позволяла ей нагнать негодяя. Доковыляв до конца прохода, выходившего к задней стене магазина, вдоль которой тянулись полки с куриными окорочками, Грейс завертела головой направо-налево.

Мужчина исчез.

Что теперь?

Миссис Лэм, комната семнадцать.

Она пошла направо, глядя в открывавшиеся проходы. Рука скользнула в карман, Грейс нащупала сотовый.

Спокойнее, говорила себе она, без истерики. Позвони в школу.

Она пыталась ускорить шаг, но приволакивала ногу, и та наливалась свинцом. Чем больше Грейс спешила, тем заметнее становилась хромота. Когда она попыталась перейти на бег, то уже напоминала собой Квазимодо, взбиравшегося на колокольню. Ну и пусть, не важно, как она выглядит, проблема в том, что она не может двигаться достаточно быстро.

Миссис Лэм, комната семнадцать.

Пусть только попробует обидеть мою малышку, пусть только посмотрит на нее не так…

Грейс дошла до последнего прохода, где стояли холодильники с молоком и яйцами. Самый дальний проход в супермаркетах считается местом импульсивных покупок… Она заторопилась к другому концу, надеясь с той стороны увидеть мужчину в черной куртке. На ходу она судорожно просматривала список телефонов, соображая, есть ли в записной книжке номер школы.

Естественно, нет.

Проклятие. Небось у хороших мамаш с уверенными улыбками и расписанием на весь остаток дня после занятий телефон школы стоит в быстром наборе.

Миссис Лэм, комната семнадцать.

Звони в сотовую справочную, идиотка. Четыреста одиннадцать.

Грейс натыкала цифры и нажала кнопку. Дойдя до конца прохода, она посмотрела налево, но увидела лишь ряд касс у противоположной стены.

Мужчина исчез.

В трубке громоподобный голос Джеймса Эрла Джонса объявил:

– «Беспроводной „Веризон“», четыре-один-один.

Потом послышался звоночек, и женский голос произнес:

– Если вы говорите по-английски, пожалуйста, оставайтесь на линии. Para español, por favor número dos[13]13
  Для перехода на испанский, пожалуйста, нажмите цифру два (исп.).


[Закрыть].

В этот момент Грейс вновь увидела мужчину в черной куртке.

Он уже был на улице, за цельной стеклянной витриной. И шел подчеркнуто расслабленно, размахивая руками и даже насвистывая. Грейс двинулась было к кассам, но тут заметила в руке этого типа предмет. При виде его ее ноги приросли к полу.

Этого просто не могло быть?

И снова она не сразу осознала увиденное. Идущие от глаз в мозг импульсы не обрабатывались, словно визуальная информация вызвала там что-то вроде короткого замыкания. Ужас, не идущий ни в какое сравнение с тем, что Грейс довелось испытать в жизни, перед которым бледнели события Бостонской давки, стиснул ее стальным корсетом, о стенки которого больно заколотилось сердце. Мужчина почти скрылся из виду. На его лице цвела улыбка, он что-то насвистывал и размахивал руками.

И в руке, в правой руке, ближайшей к витрине, он держал контейнер для ланча с Бэтменом на крышке.

Глава 30

– Миссис Лоусон… – Сильвия Штейнер, директриса, говорила с Грейс тоном, какой начальство детских учреждений приберегает для мамаш-истеричек. – С Эммой все в порядке, с Максом тоже.

Когда Грейс доковыляла до дверей «Кингс», мужчина с детским контейнером исчез. Грейс начала кричать, просить о помощи, но покупатели лишь косились на нее с опаской, видимо заподозрив в ней клиентку местной психлечебницы. Времени на объяснения не было. Отчаянно хромая, Грейс добежала до машины, уже сидя за рулем, позвонила в школу и с места взяла такую скорость, какой позавидовал бы Андретти. На той же скорости она ворвалась в кабинет директора.

– Я спросила обеих учительниц – ваши дети в классах.

– Я хочу их видеть.

– Конечно, конечно, это ваше право, но можно мне сказать?

Сильвия Штейнер говорила до того медленно, что Грейс так и подмывало схватить ее за горло и вырвать оттуда окончание реплики.

– Я понимаю, вы ужасно испуганы. Вам нужно глубоко подышать. Сначала успокойтесь. В таком состоянии вы перепугаете своих детей.

– Мне нужно их увидеть, – повторила Грейс.

– Тогда давайте так: вы посмотрите на них через стекло в двери. Это вас устроит, миссис Лоусон?

Грейс кивнула.

– Пойдемте, я вас провожу.

Директор Штейнер выразительно посмотрела на женщину, работавшую рядом за письменным столом. Миссис Десмонт, так звали даму, изо всех сил старалась подавить смешок. В каждой школе найдется мамаша, которой нужно везде совать нос. Правило, что ли, такое?

Коридоры встретили ее взрывом красок. Рисунки детей всегда трогали Грейс до глубины души – они походили на фотографии навечно ушедших мгновений, времени, которое никогда не вернется. Художественные способности разовьются, изменятся. Невинность уйдет, оставив себя в рисовании пальцами, в вылезающем за контуры раскрашивании и неровности линий.

До класса Макса было ближе. Грейс прижалась лицом к стеклу. Она сразу заметила сына: Макс сидел к ней спиной, наклонив голову. Дети сидели на полу полукругом, а мисс Лайонс читала им вслух книгу с картинками, держа ее так, чтобы всем было видно.

– Все в порядке? – спросила директор Штейнер.

Грейс кивнула.

Они пошли дальше по коридору. На одной из дверей Грейс увидела номер – семнадцать.

Миссис Лэм, комната семнадцать…

Грейс бросило в дрожь. Она с трудом превозмогла себя, чтобы не побежать. Директор Штейнер наверняка заметила ее хромоту. Нога разболелась не на шутку. Грейс и забыла, как она может болеть. Через стекло было видно, что Эмма сидит на своем месте, живая и невредимая. Грейс едва удержалась от слез. Эмма сидела, наклонив голову, задумчиво покусывая ластик на конце карандаша. «Отчего, – подумалось Грейс, – мы мучительно пристально наблюдаем за нашими детьми, когда они об этом не догадываются? Что именно мы стараемся увидеть?

Так. Что теперь?

Глубоко дышим и успокаиваемся. С детьми все в порядке, это главное. Думай, думай. Все взвешивай рационально.

Обязательно позвонить в полицию».

Директор Штейнер кашлянула. Грейс очнулась.

– Я понимаю, это может показаться диким, – сказала она, – но я хотела бы увидеть контейнер Эммы для ланча.

Грейс ожидала удивления или раздражения, но Сильвия Штейнер лишь кивнула, не спрашивая зачем. Она вообще никак не комментировала странное поведение Грейс, и та была ей за то благодарна.

– Все контейнеры с завтраком хранятся в кафетерии, – сообщила она. – У каждого класса собственное ведерко. Проводить вас?

– Спасибо.

Пластмассовые ведра стояли по порядку – с первых классов по последние. Подойдя к большому синему ведру с надписью «Сьюзен Лэм, комната 17», они начали перебирать то, что в нем лежало.

– Какой он у вас? – спросила директор.

Не успев ответить, Грейс заметила Бэтмена и выведенное заглавными желтыми буквами залихватское «Бух». Она медленно вытащила контейнер из ведра и посмотрела на нижнюю сторону, где их подписывали.

– Это он?

Грейс кивнула.

– Очень популярный дизайн в этом году.

Грейс с трудом удержалась, чтобы не прижать вещицу дочери к груди. И положила контейнер в ведро – бережно, словно он был из венецианского стекла. Обратно в кабинет директора женщины шли молча. Грейс подмывало немедленно увезти детей – уже полтретьего, их в любом случае отпустят через полчаса, но она понимала, что это их только возмутит. Нужно все обдумать, выбрать тактику, да и Эмме с Максом безопаснее в школе, среди других детей.

Грейс еще раз поблагодарила директрису. Они пожали друг другу руки.

– Я могу еще чем-то помочь вам?

– Боюсь, что нет. Спасибо.

Грейс ушла. Выйдя на тротуар, она остановилась и закрыла на секунду глаза. Страх не растворился, наоборот, сгустился, превратившись в какую-то первобытную ярость. Грейс чувствовала: жар поднимается по шее к щекам. Тот ублюдок угрожал ее дочери!

Что же теперь?

Полиция. Нужно звонить в полицию, это естественно и логично. Телефон был у Грейс в руке; она уже хотела набрать номер, когда ее остановила простая мысль – а что она, собственно, скажет?

«Здравствуйте, я была сегодня в супермаркете, и, видите ли, один мужчина в отделе копченых колбас прошептал имя школьной учительницы моей дочери. Да, учительницы. Ах, и еще номер их класса. Да-да, в отделе копченых колбас, напротив мясных продуктов „Оскар Мейер“. И убежал. А потом я снова увидела его с контейнером для ланча, принадлежавшим моей дочери. Уже на улице, возле супермаркета. Что он делал? Ничего, просто шел. Правда, оказалось, это не был контейнер Эммы. Такой же, но не ее. С Бэтменом. Нет, открытых угроз не высказывал. Что, простите? Да, это я вчера приходила с заявлением о похищении мужа, который тут же позвонил и сказал, что я его задавила. Да-да, это звонит та самая истеричка…»

Нужно придумать что-то другое.

Грейс лихорадочно перебирала варианты. В отделении ее уже считают с приветом. Возможно, ей удастся переубедить полицейских, но что они в состоянии сделать? Выделят человека, который будет приглядывать за ее детьми круглые сутки? Сомнительно, даже если каким-либо образом донести до них нешуточность ситуации.

И тут Грейс вспомнила о Скотте Дункане.

Он работает в федеральной прокуратуре, стало быть, он вроде федерального копа. У него есть связи, власть, а самое главное, он ей поверит.

Дункан оставлял ей номер сотового. Грейс обшарила карманы – ничего. Неужели оставила визитку в машине? Ладно, не важно. Он сказал, что едет на работу. Офис федерального прокурора есть в Ньюарке и в Трентоне, но до Трентона далеко. Лучше сначала попробовать с Ньюарком. Дункан сейчас должен быть в прокуратуре.

Грейс остановилась и обернулась к школе. Ее дети были в здании. Грейс посетила странная мысль: Макс и Эмма проводят свои дни вдали от нее, в этом кирпичном бастионе… Отчего-то это вдруг показалось ей невыносимым. Набрав справочную оператора, она спросила телефон офиса федеральной прокуратуры в Ньюарке и согласилась потратить еще тридцать пять центов, чтобы ее соединили немедленно.

– Прокуратура штата Нью-Джерси.

– Будьте добры, Скотта Дункана.

– Соединяю.

Через два звонка трубку сняла женщина.

– Голдберг, – представилась она.

– Мне нужен Скотт Дункан.

– Номер дела?

– Что?

– Номер дела, по которому вы звоните?

– Никакого номера, я просто хочу переговорить с мистером Дунканом.

– Можно узнать, по какому вопросу?

– По личному.

– Извините, ничем не могу помочь. Скотт Дункан здесь больше не работает. Я веду большую часть его дел. Если могу быть вам полезна…

Грейс отняла телефон от уха и некоторое время смотрела на него словно издалека, затем нажала отбой. Сев в машину, она снова подняла глаза на кирпичное здание, где находились ее дети. Так она сидела очень долго, размышляя, кому она может полностью доверять, и вдруг решение пришло само.

Грейс набрала номер.

– Да?

– Это Грейс Лоусон.

Коротенькая – секунды три – пауза, и Карл Веспа уточнил:

– Что-нибудь случилось?

– Я передумала, – призналась Грейс. – Мне нужна ваша помощь.

Глава 31

– Его зовут Эрик Ву.

Перлмуттер снова приехал в больницу. Он пробовал получить ордер, который принудил бы Индиру Хариваллу открыть имя своего клиента, но окружной прокурор неожиданно отказал, сочтя его доводы неубедительными. Тем временем эксперты закончили работу. Снятые отпечатки проверили по базе, и теперь, если верить Дейли, личность преступника установлена.

– Попадал под арест? – спросил Перлмуттер.

– Выпущен из Уолдена три месяца назад.

– За что сидел?

– Вооруженное нападение, – сказал Дейли. – Ву пошел на сделку в деле Скоупа. Я позвонил и все узнал. Очень опасный тип.

– Насколько опасный?

– Обделаться со страху, вот насколько. Если хоть десять процентов слухов правда, то теперь я буду спать с включенным светом в обнимку с динозавром Барни.

– Выкладывай.

– Вырос в Северной Корее, рано осиротел, работал на государство в тюрьмах для политических. Настоящий талант в давлении на точки, или как его там. С Сайксом он применил именно такую технику, какой-то прием из кун-фу, и фактически сломал ему позвоночник. Рассказывают, что у одного мужика он похитил жену и работал над ней часа два, а затем позвонил ее мужу и велел слушать. Жена сначала вопила, а потом закричала, что ненавидит мужа всей душой, осыпала проклятиями, руганью. Это последние слова, которые он слышал от любящей супруги.

– Ву убил ее?

Дейли помрачнел:

– Нет, не убил…

Температура в комнате словно упала на десяток градусов.

– Не понял?

– Ву ее отпустил. С тех пор она не разговаривает, сидит молча на одном месте и раскачивается, а при виде мужа приходит в возбуждение и начинает страшно кричать.

– М-да… – Перлмуттера передернуло. – У тебя хоть ночник есть?

– Целых два, и я оба не выключаю.

– А что ему было нужно от Фредди Сайкса?

– Хоть убейте, не пойму.

В конце коридора появилась Чарлин Суэйн. Она прямо-таки поселилась в больнице после ранения мужа. Полицейские все-таки упросили ее поговорить с Фредди Сайксом. Произошла странная сцена – Сайкс плакал, слезы текли у него по щекам, и он жаловался, что понятия не имеет, кто на него напал и зачем кому-то надо было делать его калекой. Сайкс был заурядным бухгалтером, работал неполный день, жил бобылем – вряд ли кому-то он мог перейти дорогу.

– Все связано, – вырвалось у Перлмуттера.

– У вас есть версия?

– Скорее, догадки.

– Не поделитесь?

– Начнем с карточки оплаты проезда.

– Хорошо.

– Джек Лоусон и Рокки Конвелл одновременно миновали пункт оплаты.

– Верно.

– Мы вроде разобрались почему. Конвелл работал на частного детектива…

– На вашу подругу, Индиру, как бишь ее…

– Харивалла. И она мне такая же подруга, как… Ладно, не важно. Нас интересует, что Конвелла наняли следить за Лоусоном.

– Тем самым объясняется почти одновременный въезд на платное шоссе.

Перлмуттер кивнул, пытаясь увязать одно с другим.

– Так, а дальше что? Конвелл в результате мертв. Патологоанатом сказал, что смерть наступила тем же вечером, до полуночи. Мы знаем, что пропускной пункт он проехал в двадцать два двадцать шесть. Получается, наш Рокки влип вскоре после этого. – Перлмуттер потер лицо. – По логике, подозревать нужно Джека Лоусона – заметил слежку, напал на Конвелла и убил его.

– Не лишено смысла, – согласился Дейли.

– Да какой же тут смысл, сам подумай! Рокки Конвелл – бывший спортсмен, рост шесть футов пять дюймов, вес двести шестьдесят фунтов, в прекрасной форме. Ты считаешь, человек вроде Лоусона может завалить такого гиганта голыми руками?

– Господи Исусе, – поперхнулся Дейли. – Неужели опять Эрик Ву?!

Перлмуттер кивнул:

– Все сходится. Каким-то образом Конвелл встретился с Ву, который его убил, затолкал труп в багажник и оставил «тойоту» на стоянке. Чарлин Суэйн сказала, что Ву уехал на «форде-виндстар». Модель и цвет совпадают с машиной Лоусона.

– Тогда какая связь между Лоусоном и Ву?

– Не знаю.

– Может, Ву на него работает?

– Все может быть – у нас нет информации. Зато мы точно знаем: Лоусон жив. По крайней мере, остался жив после гибели Конвелла.

– Да, он же звонил жене, когда она сидела у нас в отделении. А потом?

– Да черт его знает…

Перлмуттер смотрел на Чарлин Суэйн. Та стояла в коридоре, глядя через стекло в палату мужа. Капитану захотелось подойти к ней, но он не представлял, с какими словами к ней обратиться.

Дейли незаметно тронул капитана за руку: сзади из лифта вышла Вероник Болтрус, работавшая в департаменте полиции уже три года, тридцативосьмилетняя красавица с распушенными черными волосами и неизменным загаром, в полицейской форме, которая отчего-то обтягивала ее фигуру так, как только может обтягивать одежда с поясом и кобурой. В свободное от работы время Болтрус предпочитала тренировочные лайкровые костюмы, а также наряды, открывавшие загорелый живот. Миниатюрная, черноглазая, она была прелестна, и все в отделении, включая Перлмуттера, были к ней неравнодушны.

Вероник Болтрус была не только очень красива, она еще и хорошо разбиралась в компьютерах – сочетание редкое и интригующее. Шесть лет назад, когда Вероник продавала купальники в Нью-Йорке, ее начал преследовать один тип – звонил, забрасывал сообщениями, не давал покоя на работе. Действовал он в основном с помощью компьютера, этого прибежища трусов и анонимных негодяев. У полицейских не хватало людей, чтобы его вычислить, и Болтрус сказали, что компьютерные маньяки к конкретным действиям не переходят.

Полицейские ошиблись.

Мирным осенним вечером на Вероник Болтрус было совершено зверское нападение. Нападавший скрылся. Вероник удалось выжить. Она давно была на «ты» с компьютером, а после случившегося занялась этим всерьез и стала настоящим профи. Ей удалось отследить мерзавца – он продолжал присылать ей письма, обсуждая возможность повторной «встречи», – и довести дело до суда, после чего она бросила работу продавщицы и перешла в полицию.

Сейчас, хотя Болтрус носила форму и работала положенные часы наравне со всеми, в округе она считалась неофициальным компьютерным экспертом. Никто в отделении, кроме Перлмуттера, не знал о прошлом Вероник: это было одним из ее условий перехода в полицию.

– Что-нибудь нашла? – спросил капитан.

Вероник улыбнулась. Улыбка у нее была неотразимая. Слабость Перлмуттера к Болтрус была иного характера, чем у остальных полицейских. Это не было просто влечение: Вероник Болтрус была первой женщиной, при виде которой у капитана что-то шевельнулось в душе после смерти Мэрион. Впрочем, Перлмуттер никогда не позволил бы себе служебного романа – это было бы непрофессионально и неэтично, да Вероник Болтрус никогда и не испытывала недостатка в ухажерах.

Болтрус кивком указала на Чарлин Суэйн:

– Вот кого нам надо долго благодарить.

– Это с чего?

– За Эла Сингера.

Это имя, как Сайкс признался Чарлин, Эрик Ву назвал, отвечая, от кого доставка. Когда Чарлин спросила, кто такой этот Эл Сингер, Сайкс осекся и заюлил, всячески открещиваясь от знакомства, заявив, что открыл дверь просто из любопытства.

– Судя по всему, Эл Сингер – фиктивное имя, – предположил Перлмуттер.

– И да и нет, – отозвалась Болтрус. – Я тщательно просмотрела историю посещений мистера Сайкса. Он зарегистрирован на сайте знакомств и регулярно переписывался с неким Элом Сингером.

Перлмуттер поморщился:

– Это что, сайт знакомств для геев?

– Бисексуалов. Проблемы, капитан?

– Да нет… Значит, Эл Сингер был его онлайн-любовником?

– Эла Сингера не существует, имя вымышлено.

– Ну, это распространенная практика на гей-сайтах – называться вымышленными именами.

– Согласна, – усмехнулась Болтрус. – Но вот что я думаю: ваш мистер Ву притворился посыльным от Сингера. Откуда Ву мог знать об Эле Сингере, если…

– То есть ты считаешь, что Эрик Ву и есть Эл Сингер?

Болтрус энергично кивнула:

– Ну конечно! Вот представьте: Ву регистрируется на сайте как Эл Сингер и знакомится с потенциальными жертвами – в нашем случае ему попался Сайкс, затем проникает в дом и нападает на хозяина. По-моему, в конце концов он бы Сайкса прикончил.

– Ты хочешь сказать, он это и раньше делал?

– Да.

– То есть он что, серийный убийца бисексуалов?

– Ну, этого я не знаю, но в принципе это согласуется с его действиями в Интернете.

Перлмуттер несколько секунд размышлял.

– У Эла Сингера были другие онлайн-партнеры?

– Еще трое.

– На них тоже совершены нападения?

– Нет, пока все в добром здравии.

– Тогда отчего ты решила, что это серийный эпизод?

– Еще рано делать вывод, серийный или нет, но в любом случае Чарлин Суэйн оказала нам огромную услугу. Ву пользовался компьютером Сайкса и наверняка уничтожил бы следы перед своим исчезновением, но Чарлин его засекла и не дала времени. Я там еще не все закончила, но он совсем недавно посещал профайлы зарегистрированных на одном сайте знакомств для евреев.

– Откуда нам знать, что туда заходил не Фредди Сайкс?

– Потому что страницу открывали меньше суток назад.

– Стало быть, это Ву.

– Да.

– Не понимаю. Зачем ему другой сайт знакомств?

– Ищет новых жертв, – ответила Вероник. – По-моему, он действует следующим образом: регистрируется под разными именами, сочиняет биографию, а как только засветит имя – например, Эла Сингера, то больше на сайт под этим именем не заходит. Ву использовал Эла Сингера, чтобы добраться до Фредди Сайкса, наверняка зная, что в случае расследования это быстро вскроется.

– Стало быть, Эл Сингер на сайте больше не появится?

– Нет. Но Ву вел переписку и на других сайтах. Он готов к встрече с очередной жертвой.

– Ты не вычислила других его имен?

– Надеюсь скоро узнать, – отозвалась Вероник. – Но мне нужен ордер для проверки этого еврейского сайта.

– Думаешь, судья выдаст такой ордер?

– Единственный человек, с которым Ву недавно связывался, зарегистрирован на этом сайте. Я думаю, Ву выбирает следующую жертву. Если мы узнаем, какое имя он использовал и с кем переписывался…

– Молодец, продолжай копать.

– Будет сделано.

Вероник Болтрус летящей походкой направилась к лестнице. Перлмуттер, несмотря на свои лета и чины, проводил ее долгим взглядом, и шевельнувшееся желание напомнило ему о Мэрион.