Текст книги "Всего один взгляд. Невиновный"

Глава 32

Через десять минут водитель Карла Веспы, малоприятный Крам, встретил Грейс в двух кварталах от школы.

Крам пришел пешком – Грейс не знала, где его машина. Она стояла на улице, издали глядя на школу, когда кто-то тронул ее за плечо. Грейс обернулась. При виде Крама в ее душе отнюдь не воцарилось спокойствие.

Крам приподнял бровь:

– Звонили?

– Как вы сюда попали?

Крам покачал головой. Он подошел почти вплотную, и Грейс впервые смогла его рассмотреть. Вблизи он казался еще уродливее. Исклеванная оспинами кожа, нос и рот, напоминавшие рыло какого-нибудь морского животного, очень органично сочетались с улыбкой акулы. Крам был старше, чем казался издали, – ему было под шестьдесят, однако этот человек был словно скручен из жил и мускулов. В нем было что-то экстремистское – такой взгляд всегда ассоциировался у Грейс с серьезной психической патологией, но исходившая от Крама угроза странным образом успокаивала: с таким типом любой охотно сходит в разведку… Но больше никуда.

– Расскажите мне все, – попросил Крам.

Грейс начала говорить о Скотте Дункане, затем о том, как поехала в супермаркет. Она повторила слова небритого типа, описала, как он улизнул от нее по проходу и напоказ размахивал детским контейнером для ланча. Крам жевал зубочистку. Его пальцы были тонкими, ногти – слишком длинными для мужчины.

– Опишите, как он выглядел.

Грейс дала самое подробное описание. Когда она закончила, Крам выплюнул зубочистку и покрутил головой:

– Правда, что ли?

– Что?

– Куртка «Мемберс онли»? Это ж когда было, в восемьдесят шестом?

Грейс не засмеялась.

– Теперь вы в безопасности, – сказал Крам. – Ваши дети тоже.

Она поверила.

– Во сколько их отпустят?

– В три.

– Прекрасно. – Крам, прищурясь, посмотрел на школу. – Господи, как же я ненавидел это заведение…

– Вы здесь учились?!

Крам кивнул:

– Закончил в пятьдесят седьмом году.

Грейс попыталась представить Крама маленьким мальчиком, посещающим школу, и не смогла. Крам повернулся и пошел.

– Подождите, – растерялась Грейс. – А мне что делать?

– Забирайте детей и везите домой.

– А вы где будете?

Крам улыбнулся:

– Поблизости.

Он ушел.

Грейс ждала у забора. Другие мамаши уже сбились в стайку и весело болтали. Грейс скрестила руки на груди, всем видом показывая, чтобы ее оставили в покое. В иные дни она принимала участие в общем разговоре, но только не сегодня.

Зазвонил сотовый. Грейс не глядя поднесла трубку к уху:

– Алло.

– Ты все поняла?

Голос был мужской. Звонивший говорил словно через толстую ткань. Грейс почувствовала, как у нее шевельнулись волосы.

– Кончай выведывать, задавать вопросы, показывать фотографию. Иначе мы заберем сначала Эмму.

Трубку положили.

Грейс не закричала. Она не станет кричать. Она опустила телефон. Руки дрожали. Она слепо взглянула на ставшие чужими ладони. Дрожь не прекращалась. Скоро дети выйдут из школы. Грейс с силой втиснула руки в карманы и попыталась улыбнуться. Не получалось. Она закусила нижнюю губу, из последних сил удерживая слезы.

– Эй, с тобой все в порядке?

Грейс вздрогнула. Это была Кора.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросила Грейс.

– То есть как это? Забираю Вики.

– Она же у отца!

– Вчера была, – озадаченно ответила Кора. – Сегодня он отвез ее в школу. Господи, что происходит?

– Я не могу об этом говорить.

Кора опешила. Положение спас звонок – обе женщины одновременно обернулись к школе. Грейс уже не знала, что и думать. Она не сомневалась: Скотт Дункан ошибается насчет Коры, более того, она выяснила, что Дункан – лжец, однако высказанное в адрес Коры подозрение отчего-то не отпускало. Отмахнуться от него не получалось.

– Слушай, я просто боюсь, понимаешь?

Кора кивнула. На крыльцо вышла Вики.

– Если тебе что-нибудь понадобится…

– Спасибо.

Кора отошла, не сказав больше ни слова. Грейс осталась одна и высматривала знакомые лица в толпе детей, валившей из дверей школы. Вышла Эмма, ладошкой прикрывая глаза от солнца. Заметив мать, она расплылась в улыбке и помахала.

Грейс подавила возглас облегчения. Она сплела пальцы и крепко сжала руки, чтобы не кинуться бегом и не заключить дочь в объятия.

Когда они приехали домой, Крам уже стоял на крыльце.

Эмма вопросительно посмотрела на мать, но не успела Грейс открыть рот, как Макс кинулся вперед по дорожке, остановился перед Крамом и вытянул шею, чтобы получше рассмотреть акулью улыбку.

– Привет! – сказал Макс.

– Привет.

– Это вы водили ту большую машину, да?

– Да.

– А вам нравится водить такие машины?

– Очень.

– Меня зовут Макс.

– Меня – Крам.

– Крутое имя!

– Самому нравится.

Макс сжал кулачок и поднял вверх. Крам тоже сделал кулак, и они легонько стукнулись костяшками о костяшки в качестве какого-то нового мужского приветствия. Грейс и Эмма тем временем чинно шли по дорожке.

– Крам – друг семьи, – сказала Грейс. – Он будет нам помогать.

Эмме это не понравилось.

– В чем помогать?

Она посмотрела на Крама с подчеркнутым отвращением, вполне понятным и совершенно недопустимым, но времени одергивать девчонку у Грейс не было.

– А где папа?

– В командировке, – ответила Грейс.

Эмма замолчала. Войдя в дом, она сразу побежала наверх.

Макс прищурился, задрав голову и глядя на Крама:

– А можно спросить?

– Конечно.

– Вас так и зовут – Крам?[14]14
  Cram – давка, толкотня (англ.).


[Закрыть]

– Да.

– Крам, и все?

– Да, одним словом, – шевельнул бровями Крам. – Как Шер или Фабио.

– Кто? – удивился Макс.

Крам только усмехнулся.

– А почему вас так называют? – не унимался Макс.

– Почему Крамом?

– Да.

– Из-за зубов.

И он широко открыл рот. Грейс тоже набралась храбрости взглянуть. Увиденное больше всего походило на сумасшедший эксперимент маньяка-ортодонта: слева зубы росли очень тесно, торча во всех направлениях, – казалось, что их очень много, зато справа десны зияли ярко-розовыми пустыми лунками.

– Крам, – повторил он. – Понимаешь теперь?

– Ух ты! – восхитился Макс. – Вот это круто!

– Хочешь знать, почему у меня такие зубы?

– Спасибо, не стоит, – ответила за сына Грейс.

Крам взглянул на нее:

– Хороший ответ.

Крам. Она снова посмотрела на очень мелкие частые зубы. Скорее уж Тик-Так…

– Макс, тебе уроки заданы?

– Ну ма-ам!

– Сейчас же садись.

Макс жалобно посмотрел на Крама.

– Ступай, – сказал тот. – Потом поговорим.

Они снова стукнулись кулаками, и Макс кинулся наверх с неуемной энергией шестилетнего. Сотовый Грейс снова зазвонил. Она проверила номер – Скотт Дункан – и решила не отвечать на звонок: пусть наговорит на автоответчик. Ей сейчас важнее переговорить с Крамом. Они направились в кухню. За кухонным столом сидели двое незнакомцев. Грейс резко остановилась, словно налетев на стену, но мужчины даже не взглянули на нее, вполголоса о чем-то разговаривая. Грейс уже собиралась выяснить, что происходит, но Крам поманил ее на крыльцо.

– Кто это?

– Они работают на меня.

– И что входит в их обязанности?

– Пусть вас это не волнует.

Грейс не могла не волноваться, но подумала, что обсудить более важные проблемы нужно сейчас.

– Мне звонил этот тип. На сотовый.

Она повторила слово в слово коротенький телефонный монолог. Крам и бровью не повел. Когда Грейс договорила, он вытянул из пачки сигарету:

– Ничего, если я покурю?

Грейс нетерпеливым жестом попросила его не стесняться.

– Я не курю в доме.

Грейс огляделась:

– Поэтому мы сюда вышли?

Крам не ответил. Он прикурил сигарету, глубоко затянулся и выпустил дым из ноздрей. Грейс посмотрела на двор соседа. Вроде никого. Лаяла собака. Где-то неподалеку, как вертолет, гудела газонокосилка.

Грейс посмотрела на Крама:

– Вам доводилось угрожать людям?

– Ага.

– Если я сделаю, как он сказал, – ну, остановлюсь, как вы думаете, нас оставят в покое?

– Все может быть. – Крам затянулся сигаретой, словно это была самокрутка с марихуаной. – Собака зарыта в другом: что реально они хотят остановить?

– То есть?

– Вы наверняка подошли совсем близко, наступили на мозоль, так сказать.

– Не представляю, каким образом.

– Звонил мистер Веспа, хочет с вами сегодня увидеться.

– По поводу?

Крам молча пожал плечами.

Грейс отвела глаза.

– Готовы к свежей порции плохих новостей? – спросил Крам.

Она резко подняла голову.

– Ваша комната у дальней стены, ну, с компьютером…

– Что в ней?

– Там «жучки». Микрофон и видеокамера.

– Видеокамера?! В нашем доме? – Грейс не поверила ушам.

– Ну да, потайная камера в книге на полке. Очень легко заметить, если знать, что искать. Продается в любом магазине шпионских штучек или онлайн, вставляется в настенные часы или детектор дыма.

Грейс переваривала услышанное.

– Значит, за нами кто-то следит?

– Угу.

– Кто?

– Понятия не имею. Вряд ли это копы – оборудование явно непрофессиональное. Мои парни наскоро проверили остальные комнаты. Пока все чисто.

– А как давно?.. – Она лихорадочно обдумывала сообщение Крама. – Сколько времени камера и микрофон здесь стоят?

– А этого никак не узнаешь. Поэтому я вывел вас на крыльцо, чтобы поговорить без помех. Знаю, вам неслабо досталось в последнее время. Вы как сейчас, в норме?

Грейс кивнула, хотя слова доходили до нее как сквозь вату.

– Ладно, тогда первое. Оборудование. Несложное и не особо мощное, берет максимум на сотню футов. Если прием велся в реальном времени, значит человечек должен сидеть в каком-нибудь фургоне или трейлере. Вы не замечали, чтобы у вашего дома подолгу стоял фургон?

– Нет.

– Стало быть, данные передаются на записывающую аппаратуру.

– Вроде видеомагнитофона?

– Именно на видеомагнитофон.

– Который должен находиться не больше чем в ста футах от дома?

– Да.

Грейс нервно огляделась, словно боясь увидеть видеомагнитофон в саду.

– Как часто нужно менять кассету?

– Минимум раз в сутки.

– У вас есть догадки, где он может быть?

– Пока нет. Иногда видюшник ставят в подвале или гараже. Наверное, у них есть доступ в дом, раз они должны менять записанную кассету на чистую.

– Подождите, как это – имеют доступ в дом?

Крам пожал плечами:

– Поставили же они «жучки»…

Ярость вернулась, неудержимо поднимаясь к горлу, раскаленной лавой разливаясь в глазах. Грейс свирепо осмотрела соседские участки. У кого есть доступ в дом, спрашивала она себя. И тут ее словно холодной водой окатило.

Кора.

Быть этого не может. Грейс отмахнулась от несуразного подозрения.

– Значит, нужно найти видеомагнитофон.

– Да.

– А потом будем ждать и наблюдать? Посмотрим, кто придет за пленкой?

– Можно и так, – сказал Крам.

– У вас есть идея получше?

– Нет.

– А потом мы что, проследим за этим типом, куда он пойдет?

– Не исключаю.

– Но?..

– Это рискованно. Он может оторваться.

– А что бы вы сделали?

– Если бы дело касалось меня, я бы его скрутил и расколол.

– А вдруг он откажется говорить?

Крам улыбнулся своей акульей улыбкой. Лицо этого человека было ужасным, но Грейс начала привыкать. Она поняла, что он не специально пугает ее, что бы ни произошло прежде с его ртом, превратившимся в эту искривленную в гримасе щель. Оно о многом говорило, это лицо. Например, о том, что последний вопрос чисто риторический.

Грейс хотела возразить, что цивилизованные люди так не поступают и нужно все решить законно и этично, но вместо этого вдруг сказала:

– Они угрожали моей дочери.

– Я помню.

Грейс подняла на него глаза:

– Я не могу выполнить их требование. Даже если бы хотела, не смогу оставить все как есть.

Крам ничего не сказал.

– У меня нет выбора, да? Придется с ними разбираться?

– Я другого выхода не вижу.

– Вы с самого начала это знали.

Крам чуть склонил голову набок:

– Вы тоже.

В его кармане зазвонил сотовый. Крам открыл «раскладушку» и молча прижал к уху. Через несколько секунд со щелчком закрыл телефон и сказал:

– У вас гости.

Она взглянула через сетчатый дверной экран: «форд-таурус» затормозил, не доезжая до дома. Из машины вышел Скотт Дункан и зашагал к крыльцу.

– Знаете его? – спросил Крам.

– Это Скотт Дункан.

– Который наврал, что работает в прокуратуре?

Грейс кивнула.

– Я буду рядом, – сказал Крам.

Они не вошли в дом. Скотт Дункан и Грейс стояли рядом, Крам отошел на несколько шагов. Дункан то и дело посматривал на него.

– Кто это?

– Вам незачем знать.

Грейс посмотрела на Крама. Тот понял намек и ушел в дом. Грейс и Дункан остались одни.

– Что вам нужно? – спросила она.

Дункана удивил ее тон.

– Что-нибудь не так, Грейс?

– Просто удивляюсь, что вы не в офисе. Мне казалось, в прокуратуре работают с утра до вечера.

Он ничего не сказал.

– Язык проглотили, мистер Дункан?

– Вы звонили в мой офис?

Она коснулась пальцем кончика носа в знак точного попадания.

– Вернее, я звонила в офис федерального прокурора. Вы там не работаете.

– Это не то, что вы думаете…

– Да что вы?

– Надо было прямо вам сказать…

– Ну так скажите.

– Слушайте, все, что я говорил, – правда.

– Кроме работы в прокуратуре. Это ложь, да? Или лжет миз Голдберг?

– Вы мне дадите объяснить или нет? – В его голосе зазвучала сталь.

Грейс махнула рукой – продолжай, мол.

– Я сказал вам правду. Я там работал. Три месяца назад киллер Монте Скенлон потребовал встречи со мной. Никто не мог понять почему – я был рядовым юристом, вел дела о политической коррупции. Зачем я понадобился профессиональному убийце? Он тогда мне и рассказал…

– …что убил вашу сестру.

– Да.

Грейс жестом показала на плетеные стулья, стоявшие на крыльце. Дункан присел, ежась от взгляда Крама, неподвижно стоявшего у окна в доме. Крам мерил взглядом Скотта Дункана, затем осматривал окрестности и вновь возвращался к непрошеному гостю.

– Знакомое лицо, – кивнул на него Дункан. – Или это я с «Пиратами Карибского моря» путаю. Он нашлепку на глазу не носит?

Грейс нетерпеливо заерзала на сиденье.

– Вы объясняли, почему солгали.

Дункан пригладил рыжеватые волосы.

– Когда Скенлон признался, что пожар не был случайностью… Вы представить не можете, что со мной началось. За одну секунду жизнь стала совершенно другой. – Он прищелкнул пальцами, будто фокусник. – Не вся, лишь последние пятнадцать лет. Словно кто-то вернулся назад во времени и изменил одно событие, а оно по принципу домино изменило все последующие. Оказывается, я не был человеком, чья сестра погибла от несчастного случая. Я был человеком, чью сестру убили, и ее смерть осталась неотмщенной.

– Но убийца же у вас?! – недоумевала Грейс. – Он признался.

Дункан невесело улыбнулся:

– Скенлон очень удачно выразился – он лишь орудие убийства. А мне нужен человек, который нажал спусковой крючок. Это превратилось в настоящую одержимость. Я пробовал вести расследование в свободное от работы время, но очень быстро перестал справляться со служебными обязанностями, и начальница предложила мне уйти по-хорошему.

– Почему вы мне сразу не сказали?

– Ну кто же с места в карьер выкладывает, что его выставили с работы… У меня остались связи, знакомства. Честно говоря, все, что я делаю, – неофициально.

Их взгляды встретились. Грейс нарушила паузу:

– Вы не все сказали.

Он колебался.

– Я жду.

– Давайте договоримся с самого начала. – Дункан немного отвернулся от Грейс и рассеянно пригладил волосы. – Сейчас мы ищем вашего мужа, поэтому у нас временный союз. Но не буду лгать, на повестке дня у нас разные пункты. Что будет, когда Джек Лоусон найдется? Вы захотите выяснять дальше?

– Мне нужен только мой муж.

Дункан кивнул:

– Вот я и говорю – у нас разные цели. И альянс временный. Вы хотите найти своего мужа, я – убийцу сестры.

По лицу Грейс Дункан прочел, что она принимает его условия.

– Ну допустим, а пока что? – спросила Грейс.

Дункан слабо улыбнулся. Он вынул из кармана копию той самой таинственной фотографии:

– Я узнал, как зовут эту рыжую.

Грейс ждала.

– Шейла Ламберт. Училась в Вермонтском университете в то же время, что и ваш супруг… – он ткнул в Джека и перевел палец вправо, – с Шейном Олуортом.

– А где она сейчас?

– В том-то и штука – никто не знает.

Грейс закрыла глаза, стараясь сдержать противную дрожь.

– Я послал фотографию в университет. Рыжую узнал прежний декан, который уже на пенсии. Я проверил, она как в воду канула. За десять лет – ни единого свидетельства существования Шейлы Ламберт: ни налогов, ни номера социальной страховки, ничего.

– Как у Шейна Олуорта.

– В точности.

Грейс попыталась подвести итог:

– Значит, из пяти человек на фотографии одна – ваша сестра – убита. Двое других, Шейн Олуорт и Шейла Ламберт, бесследно исчезли десять лет назад. Четвертый, мой муж, в то время спешно уехал за границу, а сейчас пропал. Последняя девушка нам неизвестна.

Дункан кивнул.

– И что будем делать?

– Помните, я говорил о матери Олуорта?

– Которая считает, что Амазонка в Мексике?

– Когда впервые к ней приехал, я не знал об этой фотографии, о вашем муже и вообще об этом деле. Я хочу проверить ее реакцию. И хочу, чтобы вы там были.

– Я-то вам зачем?

– Эвелин Олуорт уже в преклонных годах, очень эмоциональная и, по-моему, чего-то боится. В первый раз я приезжал как полицейский, ведущий расследование, и ничего не добился. Может, при виде отчаявшейся женщины у нее дрогнет сердце?

Грейс колебалась.

– Где она живет?

– В Бедминстере. Полчаса езды.

За окном снова появился Крам. Скотт Дункан кивнул в его сторону:

– Так кто это пугало?

– Я не поеду.

– Почему?

– Детей оставить не с кем.

– Берите их с собой. Там есть игровая площадка, мы быстро обернемся.

Крам вышел на порог и поманил Грейс. Она извинилась перед Скоттом и пошла к Краму. Дункан остался сидеть, где сидел.

– Что случилось?

– Эмма плачет у себя в комнате.

Дочь лежала в классической позиции для истерики – ничком на кровати, с подушкой на голове. Давненько Эмма так не плакала. Грейс присела на край кровати, уже понимая, к чему идет дело. Наконец Эмма выплакалась и смогла говорить. «Где папа?» – спросила она. Грейс ответила: «В командировке». Эмма заявила, что не верит, что это ложь, и потребовала правды. Грейс повторила, что Джек просто в командировке и все замечательно. Эмма не сдавалась: а где в командировке? И почему папа не звонит? А когда он приедет домой? Грейс придумывала рациональные объяснения, казавшиеся ей самой вполне правдоподобными, – папа очень занят, он в Европе. Сейчас в Лондоне. Сколько пробудет в отъезде, и сам не знает. Почему не звонил – звонил, просто Эмма спала, ведь Лондон в другом часовом поясе.

Поверила ли Эмма? Кто знает…

Специалисты по воспитанию детей, эти слащаво-сентиментальные креатуры с университетским дипломом и голосом перенесших лоботомию, вещающие по кабельным каналам, укоризненно зацокали бы языком, но Грейс не собиралась вываливать на дочь всю правду – Эмма еще слишком мала, вот и все. Частью родительских обязанностей является обман. Впрочем, может, она и ошибается, но тут уж никуда не денешься. Старая поговорка права: к детям инструкция не прилагается. От ошибок никто не застрахован, а уж воспитание – чистая импровизация.

Через несколько минут Грейс велела Максу и Эмме собираться: они едут на прогулку. Брат и сестра похватали свои «Геймбои» и забрались назад. Скотт Дункан двинулся к пассажирскому сиденью, но его остановил Крам.

– В чем проблема? – осведомился Дункан.

– Я хочу переговорить с миссис Лоусон до того, как вы уедете. Стойте здесь.

Скотт саркастически взял под невидимый козырек. Крам посмотрел на него тяжелым взглядом, способным остановить атмосферный фронт, и увел Грейс в дальнюю комнату.

– Вы понимаете, что не должны с ним ехать?

– Это необходимо.

Крам пожевал нижнюю губу. Он не одобрял, но понимал.

– Сумочку с собой берете?

– Да.

– Дайте посмотреть.

Грейс отдала Краму сумку. Тот вынул из-за пояса брюк пистолет – маленький, словно игрушечный.

– Это девятимиллиметровый «глок» двадцать шестой модели.

Грейс замахала руками:

– Что вы, не надо!

– Спрячьте в сумку. Можете носить в специальной кобуре на голени, но это под широкие брюки.

– Я в жизни не стреляла из пистолета!

– А тут не нужно особого опыта – цельтесь в середину груди и нажимайте на спусковой крючок. Ничего сложного.

– Я не люблю огнестрельное оружие!

Крам только головой покрутил.

– В чем дело?

– Если я не ошибаюсь, сегодня кто-то угрожал вашей дочери?

Это заставило Грейс замолчать. Крам опустил пистолет в сумку, и Грейс ему не препятствовала.

– Когда вернетесь? – спросил Крам.

– Через пару часов.

– Мистер Веспа приедет в семь. Он сказал, у него к вам важный разговор.

– Я буду.

– Вы точно доверяете этому Дункану?

– Сомнения у меня остались, но, по-моему, с ним мы в безопасности.

Крам кивнул.

– Все же нелишне подстраховаться.

– Каким образом?

Крам не ответил и проводил Грейс до машины. Скотт Дункан говорил по телефону. Грейс не понравилось выражение его лица. Заметив их, он сложил трубку.

– Что-нибудь случилось?

Дункан покачал головой и, в свою очередь, спросил:

– Теперь можно ехать?

Крам пошел на него. Дункан не попятился, но ощутимо напрягся. Крам подошел вплотную и, протянув руку, сказал:

– Дай-ка свои документы.

– Чего?!

– Я не люблю повторять.

Скотт Дункан взглянул на Грейс. Она кивнула. Крам ждал. Дункан подал ему бумажник. Крам отнес его на стол, присел и принялся быстро перебирать все, что там лежало, делая записи.

– Вы что? – опешил Дункан.

– Пока вы ездите, мистер Дункан, я все о вас выясню, – поднял глаза Крам. – И если миссис Лоусон будет причинен хоть малейший вред, моя реакция будет… – Крам посмотрел вверх, словно подыскивая слово, – несоразмерно жесткой. Я понятно говорю?

Дункан обратился к Грейс:

– Да кто это такой, черт побери?

Грейс уже шла к выходу.

– Все будет в порядке, Крам.

Тот пожал плечами и бросил бумажник Дункану:

– Приятнейшей поездки.

Первые пять минут в машине царило молчание. Макс и Эмма в наушниках увлеченно играли в «Геймбой» (наушники были недавним приобретением Грейс, которую безумно раздражали писк, жужжание и крики Луиджи «Мамма миа!»), а Дункан сидел неподвижно, положив руки на колени.

– Кто звонил? – спросила наконец Грейс.

– Коронер. Помните, я рассказывал, что затребовал эксгумацию тела сестры?

– Да.

– Полиция не увидела в этом необходимости, к тому же дело это накладное. В какой-то мере их можно понять. Я оплатил эксгумацию из собственных средств и обратился к знакомому судмедэксперту, который выполняет аутопсии в частном порядке.

– Это он вам звонил?

– Она. Ее зовут Салли Ли.

– И?..

– Сказала, что хочет срочно меня видеть. – Дункан повернул голову к Грейс. – Ее офис в Ливингстоне, можно заехать на обратном пути. Я прошу вас пойти со мной, – закончил он, уже глядя вперед.

– В морг?!

– Бог мой, нет, конечно. Аутопсия проводится в больнице Сент-Барнабас, а мы заедем в офис, где у Салли все бумаги. Дети подождут в приемной.

Грейс промолчала.

Бедминстерские кондоминиумы очень хотелось назвать дженериками – они походили друг на друга, как близнецы, эти облицованные светло-коричневым алюминиевым сайдингом трехэтажные здания с подземными гаражами. Жилой комплекс занимал огромную территорию, словно паводок светло-коричневого цвета, затопивший все вокруг.

Грейс дорога была знакома – здесь Джек ездил на работу. Когда-то они, правда недолго, обсуждали переезд в такой район: оба супруга мало на что годились по хозяйству и не были фанатами всяких шоу типа «сделай конфетку из старого дома». Кондоминиумы в этом отношении очень хороши: внеси фиксированную ежемесячную оплату – и можешь не волноваться насчет протекающей крыши, пристроек, ландшафтного дизайна и тому подобного; плюс тут тебе и теннисные корты, и бассейн, и детская площадка. Но невыносимое однообразие перевесило. Пригороды давно превратились в обособленный мирок одинаковости, так зачем добавлять к побоям оскорбление, еще и поселившись в типовом доме?

Макс заметил новую детскую площадку с яркими аттракционами еще до того, как машина затормозила. Не в силах усидеть на месте, он бегом кинулся к качелям. Эмма покосилась на брата, но не оторвалась от «Геймбоя». В другое время Грейс бы возмутилась – игровая приставка только для поездок в машине, тем более перед носом современный детский комплекс, но сейчас предпочла промолчать.

Когда они с Дунканом направились к дому, Грейс закрыла лицо руками.

– Я не могу оставить их одних.

– Миссис Олуорт живет вон там, – сказал Дункан. – Мы не будем заходить, а с порога детей прекрасно видно.

Они подошли к двери на первом этаже. Кроме Макса, на игровой площадке никого не было, в воздухе не ощущалось ни дуновения. Грейс глубоко вдохнула аромат свежескошенной травы. Они с Дунканом поднялись на крыльцо, и он вдавил кнопку звонка. Грейс ждала перед дверью, чувствуя себя распространительницей брошюрок секты «Свидетели Иеговы».

Скрипучий старческий голос, под стать сказочной ведьме из старых диснеевских мультфильмов, послышался из-за двери:

– Кто это?

– Миссис Олуорт?

– Кто там?

– Миссис Олуорт, это Скотт Дункан.

– Кто?

– Скотт Дункан. Мы встречались несколько недель назад и говорили о вашем сыне, Шейне.

– Уходите. Мне нечего вам сказать.

Грейс уловила легкий бостонский акцент.

– Нам бы очень пригодилась ваша помощь.

– Я ничего не знаю. Уходите.

– Пожалуйста, миссис Олуорт, мне нужно поговорить о вашем сыне.

– Я вам сказала, Шейн в Мексике. Он хороший мальчик, помогает бедным.

– Мы хотим расспросить о его старых друзьях. – Скотт Дункан взглянул на Грейс, приглашая к разговору.

– Миссис Олуорт… – начала Грейс.

В дребезжащей старческой интонации отчетливо прорезалось беспокойство:

– А это кто?

– Меня зовут Грейс Лоусон. Дело в том, что мой муж знал вашего сына.

Повисла тишина. Отвернувшись от двери, Грейс нашла глазами детей. Макс резвился на спиральной горке, Эмма, сидя по-турецки, резалась в «Геймбой».

Скрипучий голос стал громче:

– Кто ваш муж?

– Джек Лоусон.

Молчание.

– Миссис Олуорт…

– Я такого не знаю.

– У нас есть фотография, – сказал Скотт Дункан. – Мы привезли ее показать вам.

Дверь открылась. Домашний халат миссис Олуорт явно был ровесником операции в заливе Свиней[15]15
  Имеется в виду попытка американцев высадить десант в заливе Свиней (залив Кочинос) на побережье Кубы в 1961 году с целью свержения правительства Фиделя Кастро.


[Закрыть]. Расплывшейся с возрастом даме было хорошо за семьдесят – этакая большая тетушка, которая обнимает тебя, и ты исчезаешь в ее складках. Ребенком такие объятия ненавидишь, став взрослым, по ним тоскуешь. Варикозные вены на ногах старой миссис Олуорт напоминали связки сосисок, а на необъятной груди лежали очки для чтения на длинной цепочке. От старухи пахло табаком.

– Я не могу стоять тут целый день, – проворчала она. – Показывайте фотографию.

Скотт Дункан вручил ей снимок.

Очень долго старуха молчала.

– Миссис Олуорт?

– Почему ее перечеркнули? – спросила она.

– Это моя сестра.

Она покосилась на Дункана:

– Вы же представились следователем!

– Так и есть. Но убита моя сестра. Ее звали Джери Дункан.

Лицо старухи побелело, губы задрожали.

– Она умерла?

– Ее убили. Пятнадцать лет назад. Вы ее помните?

Миссис Олуорт явно растерялась. Повернувшись к Грейс, она раздраженно спросила:

– На что вы там уставились?

– На детей. – Грейс показала на игровую площадку.

Проследив за ее рукой, старуха замерла. Казалось, она совершенно ошеломлена.

– Вы знали мою сестру?

– А каким это я боком в этой истории?

В голосе Дункана зазвучала сталь:

– Да или нет? Вы знали мою сестру?

– Не помню, столько лет прошло…

– Ваш сын с ней встречался.

– Шейн – красивый мальчик, у него было много девушек. У его брата Пола – тоже. Он психолог в Миссури. Почему бы вам не отвязаться от меня и не поговорить с ним?

– Попытайтесь вспомнить, – повысил голос Дункан. – Мою сестру убили. Это, – ткнул он пальцем в Шейна Олуорта на снимке, – ваш сын, не так ли, миссис Олуорт?

Старуха долго вглядывалась в странную фотографию, прежде чем молча кивнуть.

– Где он?

– Я вам сто раз говорила – в Мексике, помогает бедным!

– Когда вы в последний раз с ним говорили?

– На прошлой неделе.

– Он вам звонил?

– Да.

– Куда?

– Что значит – куда?

– Шейн вам сюда звонил?

– Конечно, куда же еще?

Скотт Дункан сделал шаг к ней.

– Я проверил отчет по вашему номеру, миссис Олуорт. За этот год у вас не было ни входящих, ни исходящих международных звонков.

– А Шейн пользуется телефонными карточками, – чересчур поспешно сказала старуха. – Может, телефонные компании их не фиксируют, почем мне знать?

Дункан подошел к ней вплотную.

– Слушайте меня, миссис Олуорт, самым внимательным образом. Моя сестра мертва. Нет никаких следов вашего сына. Этот мужчина, – он указал на фотографию, – ее муж, Джек Лоусон, он тоже пропал. А вот это Шейла Ламберт. – Он перевел палец на рыжую девушку с широко поставленными глазами. – И тоже никаких следов за последние десять лет.

– А я какое ко всему этому отношение имею? – упорствовала миссис Олуорт.

– На фотографии пять человек, нам удалось установить личность четверых. Все они исчезли. Одна точно мертва, остальные – предположительно.

– Говорю вам, мой Шейн…

– Вы лжете, миссис Олуорт. Ваш сын окончил Вермонтский университет вместе с Джеком Лоусоном и Шейлой Ламберт. Наверняка они дружили. Он встречался с моей сестрой, мы оба это знаем. Так что с ними произошло? Где ваш сын?

Грейс тронула Скотта за рукав. Миссис Олуорт странным отсутствующим взглядом уставилась на площадку, на играющих детей. Ее нижняя губа дрожала, кожа стала пепельно-серой. По щекам побежали слезы. Она будто бы впала в транс. Грейс шагнула вправо, оказавшись в поле ее зрения.

– Миссис Олуорт, – мягко сказала она.

– Что вы от меня хотите? Я старуха…

Грейс ждала.

– Мне нечего вам сказать.

– Я пытаюсь найти мужа… – (Старуха Олуорт по-прежнему смотрела на детскую площадку.) – Я ищу их отца.

– Шейн хороший мальчик, он помогает людям.

– Что с ним случилось? – спросила Грейс.

– Оставьте меня в покое.

Грейс пыталась перехватить отсутствующий взгляд, но старуха стояла словно незрячая.

– Его сестра, – показала на Дункана Грейс. – Мой муж. Ваш сын. То, что случилось, касается всех нас. Мы хотим помочь.

Но старуха покачала головой и отвернулась:

– Моему сыну не нужна ваша помощь. Уходите. Уйдите, бога ради!

Она шагнула за порог и захлопнула за собой дверь.