Текст книги "Я все исправлю. Тонкое искусство примирения"

Глава четвертая
Извинения под огнем: как справиться с серьезной критикой

Извиняться нелегко даже тогда, когда мы понимаем необходимость извинений и считаем, что должны их принести. Но еще труднее делать это, когда сталкиваешься с неожиданной критикой, которая кажется несправедливой. Некоторые упреки и замечания, вне всяких сомнений, связаны с реакцией другого человека, а не с нашим недопустимым поведением.

Критика никому не нравится, но избежать ее невозможно – разве что забиться в уголок и слиться со стеной. Окружающие критикуют нас по той же причине, по какой мы и сами делаем им замечания. Они могут испытывать негативные чувства к самим себе и рефлексивно выплеснуть эти чувства на нас. Порой критика продиктована ложным желанием помочь и сделать нас лучше. Возможно, у нас есть черта, качество или манера, которые раздражают окружающих так сильно, что они считают необходимым сказать об этом, чтобы не испортить отношения с нами. Иногда людям кажется (и справедливо), что отношения не могут развиваться, если мы не пересмотрим свое поведение и не извинимся.

Очень трудно принимать критику, не запуская защитного механизма, когда замечания кажутся нам преувеличенными или совершенно незаслуженными. Но, как показывает история Кэтрин и Ди, такая ситуация может многому научить. Мы способны научиться по-другому слушать, задавать вопросы, извиняться за то, с чем согласны, и выяснять различия. Искреннее извинение обладает огромной целительной силой, а неумение слушать и извиняться может привести к краху отношений.

Понимание боли прошлого

Был рождественский сочельник. Двадцатишестилетняя Ди четыре часа ехала, чтобы встретить Рождество с матерью, Кэтрин. Кэтрин развелась с отцом Ди, когда девочке было девять лет. Они уже убирали посуду после устроенного Кэтрин праздничного ужина, когда девушка повернулась к матери и произнесла сакраментальные слова:

– Нам нужно поговорить.

Время Ди выбрала неудачно, а список ее обид был грандиозным. Она обвинила мать в том, что та во время развода не обращала на дочь и ее страдания никакого внимания.

– Ты была слишком поглощена собой, чтобы обращать внимание на кого-то еще. Ты совсем забыла про меня.

Ди считала, что именно мать виновата в ее (Ди) проблемах с мужчинами и неспособности построить серьезные отношения. Она обвинила Кэтрин даже в том, что после развода ее отец стал алкоголиком. Ди сказала, что все это она поняла в процессе психотерапии – эти сеансы оплатила Кэтрин.

Кэтрин обратилась ко мне через два месяца после этого разговора. Рассказывая мне про тот сочельник, она буквально дрожала от ярости. В момент разговора ей пришлось собрать все силы, чтобы не ответить дочери резкостью. Она с трудом выдавила из себя единственное извинение, на которое была способна:

– Прости, Ди, что тебе было так тяжело во время нашего развода. Я никогда не хотела причинить тебе боль и старалась делать все, что в моих силах. А если мне что-то не удалось, то извини.

С этими словами она пожелала дочери спокойной ночи и ушла спать.

Учитывая нервное состояние Кэтрин, неудивительно, что она принесла дочери классическое фальшивое извинение. Если вы этого не поняли, расшифрую.

«Прости, Ди, что тебе было так тяжело во время нашего развода».

(Твоя реакция на развод – вот в чем была главная проблема.)

«Я никогда не хотела причинить тебе боль».

(Я – хороший человек и не сделала ничего плохого.)

«Я делала все, что в моих силах».

(И что ты можешь на это ответить!)

«А если мне что-то не удалось, то извини».

(Если я в чем-то ошиблась, то понятия об этом не имею. Но мне жаль, так что давай обо всем забудем и станем жить дальше.)

Этим анализом я не хочу показать, что осуждаю поведение Кэтрин. Замечательно, что она справилась с собой и не перешла к ответным обвинениям. Кто справился бы лучше в подобных обстоятельствах!

Кэтрин призналась мне, что после той ссоры они с Ди больше не общались, и она не собирается заговаривать первой.

– Я сказала, что мне жаль, – заявила мне Кэтрин. – Теперь уже Ди должна извиниться за свою несдержанность и обвинения.

Но если Кэтрин будет ждать, что первой извинится дочь, то, боюсь, ее ожидание затянется. Псевдоизвинение Кэтрин («Прости, Ди, что тебе было так тяжело во время нашего развода») и клишированное оправдание («Я делала все, что в моих силах») никак не могли удовлетворить девушку. Ди не извинилась – и, возможно, не сделает этого никогда.

Я спросила у Кэтрин, какими она видит отношения с дочерью к следующему Рождеству или, скажем, через пять лет? Как долго она сможет терпеть отсутствие контактов с дочерью – несколько недель, месяцев, лет? Какой бы ни оказалась ее реакция – будь то молчание или разговор, – она может либо разрядить ситуацию, либо еще больше ее усугубить. Если Кэтрин зациклится на том, что дочь должна извиниться первой, то ситуация может и не измениться.

Кэтрин довольно быстро призналась, что боится потерять дочь. Обдумывая варианты, она поняла, что все еще слишком злится, чтобы заговорить первой. Она совершенно не хотела извиняться за свои «материнские промахи». Я и не призывала ее извиняться, потому что любые извинения в таком настроении будут фальшивыми и бессмысленными. Как психотерапевт Кэтрин я хотела помочь ей успокоиться и увидеть полную картину произошедшего.

Когда Кэтрин рассуждала о семейных отношениях между представителями разных поколений, мне стало ясно, что, по ее мнению, матери и дочери всегда не ладят. Отношения сводятся либо к борьбе друг с другом, либо к дистанцированию и отдалению. Но хотела ли она воплощать эти шаблоны в собственной жизни? Очевидно, что у матери и дочери многое стояло на кону.

Поведение Ди оказалось неожиданным для матери. По-видимому, она много лет не высказывала гнев и боль, связанные с безразличием матери к тому, как развод повлиял на дочь. Но именно в этом и заключена проблема извинений в семейных отношениях. Если мы хотим укрепить отношения, то должны проявлять свои лучшие качества и зрелость, а не реагировать на реакции других людей. Кроме того, жалобы других могут быть вполне оправданными, поскольку мы не можем быть правыми всегда.

Только услышав и поняв гнев и боль детей и извинившись за неизбежные ошибки, которые совершают все родители, можно рассчитывать на то, что дети нас услышат и поймут. Нужно услышать, прежде чем говорить о своем, – хороший совет для любых отношений.

Что же дальше? Кэтрин была адвокатом. Она очень точно подмечала детали и обладала великолепными вербальными навыками. И она решила написать длинное письмо с изложением своей позиции – это был неверный шаг, если она хотела улучшить отношения с Ди или хотя бы сохранить имеющиеся.

По моему предложению она составила короткое теплое письмо – поздравительную открытку. В нем она написала, что Рождество выдалось трудным для них обеих и что она постарается максимально открыто обдумать все, о чем говорила Ди. Ди на эту открытку не ответила – точнее, ответила молчанием. Я посоветовала Кэтрин не принимать это на свой счет – это лишь информация об уровне реакций Ди.

Через несколько недель Кэтрин, по моему предложению, написала Ди письмо (настоящее, а не электронное). В нем она писала:

Дорогая Ди!

Я сижу сейчас на своем красном диване и гадаю, чем ты занимаешься. Я продолжаю думать о твоем последнем приезде. Мне жаль, что наш разговор сложился так неудачно. По твоему молчанию я понимаю, что на этот раз тебе нужно больше времени и пространства.

Я ценю ту смелость, какая потребовалась, чтобы так откровенно поделиться со мной своими чувствами. Мне хотелось бы, чтобы мы всегда могли общаться открыто, – у меня с матерью такого никогда не было. Я никогда не могла сказать ей о своем гневе и боли и никогда не могла противостоять ей. Может быть, поэтому я оказалась настолько не готова к нашему с тобой конфликту.

Мать говорила мне, что вечно ссорилась со своей матерью, моей бабушкой. Они не разговаривали друг с другом много лет. Поэтому в отношениях со мной она стремилась к обратному, сглаживая любые конфликты. В результате наши отношения с ней стали довольно поверхностными.

Думая об отношениях между матерями и дочерями, я понимаю, какие надежды на тебя возлагала. Я надеялась, что мы сможем построить иные отношения. Я думаю и о тех членах нашей семьи, которые не общаются друг с другом. То, что это произошло с нами, меня ужасно мучает. Давай попробуем начать все снова, когда ты будешь готова. Я постараюсь тебя выслушать и понять.

Люблю тебя.

Мама

Письмо, написанное Кэтрин дочери, иллюстрирует семь семейных системных принципов по созданию спокойного эмоционального поля, что позволит двум людям спокойно разговаривать и даже находиться в одном и том же месте.

Кэтрин сосредоточена только на себе.

В письме нет скрытой критики или упреков.

Она не просит и не требует от Ди конкретной реакции.

Она расширяет рамки проблемы до общих отношений между матерями и дочерями.

Она призывает к укреплению связи, не переходя к проповеди.

Она не перегружает письмо пространными рассуждениями.

Она не настаивает на контакте, пока Ди не будет к этому готова.

В этом письме Кэтрин разумно не извиняется, поскольку любые извинения преждевременны. Ее дочери больше всего нужно то, чего мы все хотим от самых важных отношений в нашей жизни. Она хочет, чтобы мать по-настоящему поняла ее жизнь и задумалась о ее чувствах. Она хочет, чтобы мать выслушала ее. Совершенно понятно, что Кэтрин вовсе не хочется выслушивать критику со стороны Ди.

На сей раз Ди ответила на письмо Кэтрин, хотя и довольно кратко. Она написала, что загружена работой и свяжется с матерью, когда сможет. Ответ Ди был важным знаком: девушка не собиралась полностью рвать отношения с матерью. Вскоре после этого мать и дочь встретились.

Это был самый тяжелый момент. Невероятно трудно выслушивать боль другого человека, когда он обвиняет в своих страданиях вас. В такой ситуации мы автоматически считаем, что все обвинения несправедливы и ложны. Чтобы понять другого человека, нужно слушать его с открытым сердцем и задавать вопросы. Это духовное упражнение в самом высоком смысле слова.

Кэтрин справилась с этой проблемой, потому что отношения с дочерью были очень важны для нее. Она знала, что Ди ждет от нее именно такой реакции. Кэтрин заранее решила, что постарается слушать дочь иначе – ей нужно было слушать максимально открыто и задавать вопросы, которые помогли бы по-настоящему понять чувства дочери.

Поэтому в удобный момент она решила вернуться к этому разговору. Кэтрин расспросила Ди о том, как повлиял на нее развод – и в тот момент, и во взрослой жизни.

– В Рождество ты сказала, что в момент развода я не обращала на тебя внимания. Расскажи, что ты помнишь об этом времени.

Просто слушать было очень тяжело. Когда Ди снова обвинила мать в «эгоистическом небрежении», Кэтрин почувствовала, что ей хочется защититься, хочется возразить – «но, но, но…». Но такая реакция вызывает напряжение и настороженность и не дает возможности услышать то, о чем говорит собеседник. Кэтрин автоматически хотелось подменить историю Ди собственной точкой зрения на произошедшее.

Ди не представляла, что переживала ее мать в момент краха семейной жизни. После развода Кэтрин страдала от депрессии и не имела никакой поддержки.

Она была измучена физически – ведь теперь ей одной предстояло содержать семью. К чести Кэтрин надо сказать, что она не шантажировала дочь собственными страданиями. Она задержала дыхание и постаралась успокоиться, чтобы продолжать слушать. Тем самым она заложила основу для искренних извинений и укрепления и развития отношений. Возможность рассказать свою историю у нее еще будет.

Кэтрин слушала Ди с искренним сочувствием. Она сумела сказать, как глубоко сожалеет о том, что не была достаточно близка с дочерью в этот тяжелый момент. Она подчеркнула, что хотела бы все вернуть и сделать по-другому. Кэтрин поблагодарила Ди за то, что дочь набралась смелости и высказала свои истинные чувства.

Но гораздо важнее любых слов было желание Кэтрин открыть каналы общения на будущее. Она дала Ди понять, что этот разговор не выветрится из ее головы на следующий же день.

– Слушать твои слова нелегко, – призналась она, – но я хочу, чтобы ты знала: все это очень важно для меня, и я буду об этом думать. Надеюсь, ты и дальше будешь рассказывать мне о своих чувствах, а я постараюсь рассказать тебе о своих.

Фразу «все это очень важно для меня, и я буду об этом думать» часто упускают, а ведь это – очень важная часть искреннего извинения.

Искреннее извинение не означает, что мы должны пассивно принимать критику, которую считаем несправедливой, неправильной и неуместной. Кэтрин пропустила ряд обиженных замечаний Ди – это признак зрелости и здравомыслия взрослой женщины. В то же время ей нужно ответить на пару обвинений дочери, которые продолжали ее тревожить.

Она не согласилась, когда Ди сказала, что мать является источником всех ее проблем с мужчинами – в прошлом, настоящем и будущем. Кэтрин признала, что в прошлом совершила ошибки, которые повлияли на жизнь дочери, но не взяла на себя ответственность за решения, принятые Ди во взрослой жизни. Когда наступил подходящий момент, она спокойно объяснила дочери, что не считает себя причиной неудач Ди в отношениях с мужчинами и не разделяет пессимизма дочери относительно собственного романтического будущего.

– Я сильнее верю в тебя и твои будущие отношения, чем ты сама сейчас.

Кэтрин сказала Ди, что не считает себя виновной в том, что ее бывший муж начал пить после развода.

– Знаешь, когда люди разводятся, у них обычно сохраняются разные представления о произошедшем. Но что бы ни произошло между мной и твоим отцом, я отвечаю лишь за собственную жизнь. Он взрослый человек, и пьянство – это его проблема. Мне жаль, что он не получил помощи, в которой нуждался, но не меня следует в этом винить.

Искреннее извинение означает, что мы принимаем на себя полную ответственность за свои слова и действия – и только за свои.

Кэтрин сказала, что понимает: есть аспекты, которые они воспринимают по-разному. Ей хотелось построить такие отношения с дочерью, в рамках которых можно было бы обсуждать любые разногласия. Эту точку зрения она высказала очень четко, не пытаясь переубедить Ди и настоять на своем.

То, что в начале было кризисом и могло привести к долгим годам горечи и молчания, стало для Ди и Кэтрин возможностью лучше узнать самих себя и друг друга. В следующее Рождество Ди удивила Кэтрин, извинившись за жесткость своего поведения год назад. Кэтрин не просила извиняться (в тот момент ей это было уже не нужно), но она высоко оценила поступок дочери.

Готовность слушать вовсе не означает, что мы должны терпеть грубость и выход за рамки допустимого. Важно установить границы – особенно когда речь идет о жесткости и даже жестокости. Так, например, в момент первой ссоры Кэтрин могла сказать: «Ди, твои слова очень важны. Но сегодня Рождество. Я устала и не могу сейчас вести этот разговор. Давай поговорим завтра после завтрака, когда я смогу выслушать тебя внимательно», или: «Ди, я люблю тебя, но я очень устала и не могу сейчас сосредоточиться на твоих словах. Мне нужно отдохнуть. Давай поговорим утром, когда обе переведем дух».

Умение слушать – это возможность сказать собеседнику о том, что вы не можете сейчас его выслушать или не хотите общаться в подобном тоне. Вы всегда можете сказать: «Не сейчас», «Не в таком тоне». Мирясь с грубостью в любых отношениях – с грубостью привычной, а не случайной, – мы разрушаем собственную самооценку и унижаем собеседника, не призывая его стать самим собой. Разговор в недопустимом тоне никому не принесет пользы. Не считайте, что, терпя грубость и недопустимый тон, вы проявляете истинное сочувствие к собеседнику.

Как справиться с собственным защитным механизмом

В школе меня учили, что слушание – процесс пассивный. Но это не так. Слушание – это процесс активный и интенсивный, причем гораздо менее естественный для человека, чем говорение. Слушать, не включая собственный защитный механизм, очень трудно, особенно когда нам не хочется слышать то, что говорит собеседник.

Отключить свой защитный механизм чрезвычайно сложно. Когда с нами разговаривают в раздраженном или критическом тоне, мы автоматически выделяем то, с чем не можем согласиться. Эта реакция настолько автоматическая, что требуется мощная мотивация, смелость и сила воли, чтобы осознать и научиться отключаться от нее.

Открытое слушание жизненно необходимо для искреннего извинения. Вот двенадцать пунктов, о которых следует помнить, оказавшись объектом критики.

1. Осознайте свой защитный механизм. Природа устроила так, что, оказавшись под огнем критики, мы мгновенно включаем защитный механизм. Осознание этой реакции позволяет нам немного дистанцироваться от нее – и это жизненно важно. Защитный механизм включается, когда мы слышим то, с чем не можем согласиться. Учитесь замечать, когда вы сосредоточиваетесь на неточностях, искажениях и преувеличениях, без которых не обходятся подобные разговоры.

2. Дышите. Защитный механизм проявляется физически: мы напрягаемся и настораживаемся, а это не дает возможности воспринимать новую информацию. Попытайтесь успокоиться и сделайте для этого все, что в ваших силах. Старайтесь дышать глубоко и медленно.

3. Слушайте только для того, чтобы понять. Слушайте, чтобы выявить то, с чем можно согласиться. Не перебивайте, не спорьте, не поправляйте собеседника, не высказывайте собственные критические замечания или жалобы. Если ваша точка зрения обоснована, то тем более важно приберечь ее для другого разговора, когда центром беседы станут ваши аргументы, а не стратегия защиты.

4. Спрашивайте обо всем, чего не понимаете. Когда критика неконкретна («Я чувствую, что ты меня не уважаешь»), просите привести примеры. («Расскажи мне, когда ты почувствовал, что я тебя не уважаю?») Это прояснит ситуацию. Кроме того, тем самым вы покажете собеседнику, что стараетесь понять его. Не забудьте: уточнения – это не мелочность. Вы должны проявить искренний интерес, а не подвергать собеседника перекрестному допросу. Не ведите себя как адвокат, даже если это ваша работа.

5. Найдите то, с чем можете согласиться. Вы можете быть согласны лишь с семью процентами сказанного собеседником – и все же прийти к согласию. («Думаю, ты прав: вчера вечером я действительно перегнул палку».) Если не можете найти, с чем согласиться, поблагодарите собеседника за откровенность и дайте понять, что вы подумаете о его словах.

6. Извинитесь за свою долю проблемы. Тем самым вы покажете собеседнику, что способны осознавать и принимать на себя ответственность, не уклоняясь. Так вы сможете перевести столкновение в сотрудничество. Свое мнение о доле собеседника можно будет высказать позже.

7. Пусть обиженный собеседник почувствует, что его услышали и что вы будете думать об этом разговоре. Даже если ничего решить не удалось, скажите собеседнику, что вы его услышали. («Слушать твои слова было нелегко, но я хочу, чтобы ты знал, что я буду об этом думать».) Найдите время для того, чтобы серьезно обдумать прозвучавшую точку зрения.

8. Поблагодарите собеседника за то, что он высказал свои чувства. Гармония в отношениях требует таких действий. Собеседник уже готов к тому, что вы будете защищаться, но вы обезоружите его своей благодарностью. («Я ценю, что ты сказал мне это. Понимаю: это было нелегко».) Так мы проявляем свое желание сохранить и укрепить отношения.

9. Проявите инициативу в продолжении разговора. Покажите собеседнику, что вы действительно думали о его точке зрения и готовы продолжить обсуждение. («На прошлой неделе я думал о нашем разговоре. Я очень рад, что мы поговорили. Тебе наверняка еще есть что мне сказать».)

10. Сразу же остановите оскорбления. Если собеседник вспылил, вы можете пропустить это мимо ушей. Но если грубость становится нормой ваших отношений, а не печальной случайностью, терпеть это нельзя. Скажите, что вы готовы обсудить проблему, но только не в таком тоне.

(«Я хочу узнать, что тебя беспокоит, но ты должен относиться ко мне уважительно».)

11. Не следует слушать, если вы не можете сосредоточиться. Вы всегда можете сказать собеседнику, что хотите поговорить и сознаете важность разговора, но в данный момент это невозможно. Если вы прекратили разговор подобным образом, предложите продолжить беседу в другое время. («Сейчас я не могу осознать то, что ты мне говоришь. Давай вернемся к этому разговору завтра, и я буду слушать тебя предельно внимательно».)

12. Определите точки расхождения. Вы должны объяснить собеседнику, в чем ваши взгляды расходятся. Не следует быть соглашателем, желающим добиться мира любой ценой и готовым извиниться, лишь бы избежать конфликта. Даже если собеседник не разделяет вашу точку зрения, вам стоит услышать собственные мысли, высказанные вслух. Очень важно правильно оценить время. Возможно, ваша точка зрения может стать темой другого разговора, когда вы будете уверены в том, что собеседник вас услышит.

Извинения, какими бы искренними они ни были, не восстановят разрушенную связь, если мы не сможем услышать гнев и боль собеседника.

Как мы уже говорили, человек, умеющий слушать, не просто сидит и отделывается сочувственными междометиями. Истинное слушание требует полного спокойствия и открытости. Задавайте вопросы, чтобы лучше понять собеседника. Не перебивайте, не исправляйте, не говорите ничего такого, от чего у собеседника возникает впечатление, что вы его не слышите или хотите от него побыстрее отделаться. Отключите защитный механизм, когда собеседник говорит то, с чем вы не согласны и чего не хотите слышать. Позвольте голосу и боли собеседника повлиять на вас и ваши чувства.

Вот если бы наше желание понять другого человека было таким же сильным, как желание быть понятым! Тогда все наши извинения были бы глубокими и целительными.