Текст книги "Отложенная свадьба"

Глава 9

Тревожные мысли кружились в голове Элли следующим утром, пока она принимала душ и одевалась. Шел десятый час, когда она вошла в гостиную квартиры с таким чувством, будто вот-вот ступит в пропасть.

Доминик сидел за барной стойкой, жевал бейгл и просматривал на своем телефоне новости с финансовых рынков.

Он отложил бейгл в сторону и вытер рот, когда заметил Элли.

– Доброе утро, Элисон!

Она вздохнула и заставила себя подойти к нему. Даже в джинсах и футболке, с босыми ногами и зачесанными назад влажными волосами, он выглядел недосягаемым.

Элли приуныла. Она перебрала все возможные решения их проблемы, но не нашла ни одного. Она не хочет брать деньги, но Доминик не примет ее отказа.

– Не волнуйся так, – тихо произнес он, протягивая ей руку. – У меня есть идея, которая удовлетворит меня и, я надеюсь, тебя тоже.

Она положила пальцы на его ладонь и затрепетала, когда он усадил ее на стул рядом с собой.

– Я не могу взять деньги, – сказала она, опасаясь, что Доминик будет настаивать на своем.

– А я не смирюсь с тем, что оставлю тебя без средств к существованию, когда мы расстанемся.

Она не нищенка, но спорить об этом снова бессмысленно.

– Тогда мы в тупике. – Она сердито моргнула, чтобы не расплакаться.

Его непримиримость и неуступчивость, несомненно, доказывали, что ее решение обречено на провал.

– Не совсем. – Он уверенно улыбнулся. – Вместо того, чтобы выплатить тебе миллион фунтов после развода, я инвестирую в твой бизнес.

– Какой бизнес? – спросила она, совершенно сбитая с толку.

– Компания по дизайну одежды, – сказал он.

– Но у меня нет такой компании.

– Нет, но ты должна ее открыть. – Его взгляд скользнул по короткому платью, которое она надела для полета в Лондон. Он провел пальцем по зоне декольте с оборками. – Ты сама его придумала?

Она кивнула, радуясь одобрению в его взгляде.

– Ты очень талантливая. Даже я это вижу, хотя не разбираюсь в моде. А вот Меган Де Росси в ней разбирается, и она согласна со мной. Она спросила вчера в галерее, где можно будет купить твою одежду, не так ли?

– Это был случайный комментарий, – сказала Элли. – Она просто была дружелюбной.

– Нет, потому что я позвонил ей час назад и спросил, не захочет ли она поддержать твой бренд…

– Что ты сделал? – Элли спрыгнула со стула. – Доминик, как ты мог? – Она закрыла лицо руками, желая провалиться сквозь землю.

Он обвил пальцами ее запястья и отвел руки от ее лица. Потом пристально посмотрел на нее, уверенно и самодовольно улыбаясь.

– Ты не хочешь узнать, что она сказала?

– Нет!

Элли высвободила руки, не зная, то ли ей хочется накричать на Доминика, то ли свернуться клубочком и заплакать.

– Она твой друг, и ты поставил ее в затруднительное положение. Я не сомневаюсь, что она была вежливой. – Элли отошла в сторону.

Меган Де Росси замечательная. В то мгновение, когда она вчера восхитилась дизайном платья Элли, та почувствовала себя настоящим модельером. Но это иллюзия.

– Из-за тебя надо мной будут смеяться, Доминик. Почему ты этого не понимаешь? Я еще даже не окончила колледж моды. Мне предстоят месяцы учебы до перехода на последний курс. А потом, если ни один из модных домов мной не заинтересуется, могут пройти годы, прежде чем я пройду стажировку.

– Меган хочет вложить деньги, – прервал он ее, на этот раз улыбаясь сочувственно.

– Что?

– Меган Де Росси хочет инвестировать в твою компанию, красавица, – повторил он, посмеиваясь, когда снова взял Элли за запястья и притянул к себе, чтобы она встала у него между ног. – Ей нравятся твои работы. Она говорит, что у тебя огромный потенциал. Я сказал ей, что подумываю о финансировании твоей коллекции. Я спросил у нее, стоит ли вкладывать в тебя деньги. Я не хотел предлагать тебе то, что не обречено на успех. Она сказала, что это будет отличная инвестиция, и решила тоже вложить деньги.

– Она не могла так сказать. – Элли обмякла, от потрясения у нее задрожали колени. Меган Де Росси настолько понравились ее работы, что она вложит в них деньги? Это казалось неправдоподобным.

– Она именно так и сказала. – Он потер большим пальцем ее ключицу, где судорожно билась венка. – Почему ты так удивлена?

– Потому что… – От жгучих слез у нее сдавило горло. – Это похоже на несбыточную мечту.

Доминик поддел подбородок Элли костяшкой пальца, ему стало не по себе от блеска слез в ее глазах. Ему хотелось найти решение проблемы с содержанием Элли, но он нашел гораздо большее.

Почему он не догадывался, как она ранима? Потому что до сих пор она была смелой и решительной, вот почему. Но под внешней независимостью скрывалась женщина, которая боролась за каждый шанс, за каждую возможность, чтобы осуществить свою мечту.

– Итак, если я скажу, что собираюсь инвестировать в твой стартап, ты согласишься?

Он заметил, как она засомневалась.

– Но я ничего не знаю о бизнесе. Я умею только моделировать и шить одежду.

Он кивнул:

– Тебе повезло, потому что я много знаю о бизнесе. Мы будем партнерами в этом предприятии. Я окажу тебе всю необходимую финансовую и деловую поддержку. Арендуй помещение в Лондоне под мастерскую, плати зарплату персоналу…

– Персонал? – Она так широко раскрыла глаза, что он едва не рассмеялся.

– Да, персонал. Бизнес-менеджер, личная ассистентка, пиар-менеджер и так далее. Я предполагаю, в молодой модной компании нужны творческие люди.

– Но это будет очень дорого.

Доминик не собирался отступать. У Элли будет своя компания, благодаря которой она никогда больше не станет нуждаться.

– Чтобы зарабатывать деньги, нужно сначала их вложить, Элисон. Так работает бизнес.

– Но как я их тебе верну? – спросила она, и он прикусил язык.

Он не должен расстраиваться из-за нее. Ее неуверенность, как и его амбиции, – последствия событий того лета. Он знал, что она справится, но пока он будет ее наставником и сторонником. Он станет мягко подталкивать ее в правильном направлении, пока каждый новый успех не докажет ей, чего она может достичь. Уверенность не возникает в одночасье.

– Ты не будешь ничего мне возвращать, – сказал он и, прежде чем она успела возразить, поднял руку. – Подожди, я объясню. Деньги – это не подарок и не выплата, не алименты, которые я предлагал. Я планирую получать солидную прибыль за свои деньги, как только компания начнет работать. Мы заключим формальное соглашение. За свои инвестиции я хочу получать пятьдесят процентов прибыли.

– Но что я вложу в бизнес, половина которого будет принадлежать мне? – спросила она, и он, глядя на ее очаровательное лицо, захотел ее поцеловать. – У меня нет таких денег.

Элли в самом деле ничего не знала о бизнесе. И мысль о сотрудничестве с ней сильнее будоражила Доминика.

– Твой вклад – это твое время и талант, – произнес он. – Боюсь, я буду слишком занят проектом «Уотерфрант», поэтому стану твоим молчаливым партнером. И я абсолютно не разбираюсь в моде.

– А вдруг я проиграю? – спросила она, и его сердце замерло от ее неуверенности.

Он запретил себе сочувствовать ей. Это бизнес, как и их брак, в нем нет места эмоциям. Но даже в этом случае он заговорил с ней мягко.

– Если ты проиграешь, я спишу инвестиции на расходы и снижу свои налоги. В любом случае с финансовой точки зрения это беспроигрышный вариант для меня.

Но Элли не проиграет. По словам Меган, у нее талант, и она добьется успеха. Ей не хватает только опыта ведения бизнеса, но Доминик ее этому научит.

– Итак, вы готовы вести со мной бизнес, мадам Легран?

Она прижала руку к груди, словно пытаясь поймать сердце, которое могло выпрыгнуть из груди. Доминик знал, что она чувствует. Он испытывал те же ощущения, подписывая свой первый контракт.

– Я в ужасе, – настолько искренне произнесла она, что он с трудом сдержался, чтобы не поцеловать ее. – И я волнуюсь. – Она посмотрела на него с надеждой.

– Значит, ты согласна? – Он требовал уточнения.

– Да! Да! Я согласна.

– Отлично!

Элли рассмеялась и схватила его за плечи, когда он обнял ее за талию, приподнял и прокружил на месте.

– Поздравляю, мадам Легран! – Он поставил ее на ноги, и она прижалась к нему.

– Спасибо. – Она сияла от радости. – Ты нашел блестящее решение.

– Да, я знаю, – сказал он, и она снова рассмеялась мило и беззаботно.

Он коснулся губами ее рта, и в мгновение ока их нежный поцелуй стал жадным и собственническим. Он подхватил ее на руки.

– Доминик, что ты делаешь? – Она затаила дыхание, когда он понес ее в спальню.

– Нам надо отпраздновать.

Намного позже, когда он отправился в свой офис, чтобы поручить юристам открытие нового бизнеса, а Элисон позвонила Меган, чтобы обговорить с ней условия инвестиций, Доминик подумал, что что-то пошло не так. Он не понимал, что радует его больше всего: удовольствие от секса, предстоящая сделка с «Уотерфрант» или мысль о предстоящих месяцах, когда он поможет Элисон расцвести и превратиться в самоуверенную женщину.

Теперь, когда они научились доверять друг другу и установили безопасные границы в своих отношениях, исключая любую неразбериху в чувствах, их брак станет таким, как первоначально планировалось.

Элисон будет заниматься бизнесом в Лондоне, а Доминик работать над сделкой с «Уотерфрант» на Манхэттене.

Сбегая по аварийной лестнице в свой кабинет на девятом этаже, Доминик присвистнул от удовольствия.

Глава 10

– Вы можете их переубедить, Мухаммад? Нам нужен индийский шелк. Это основа всей коллекции. – Элли заговорила быстро, ее нервы были на пределе, когда она открыла ворота в лондонский таунхаус. Ее тонкий свитер намок от дождя. Зря она пошла домой пешком. Но ей захотелось подышать свежим воздухом после рабочей недели, в течение которой она по восемнадцать часов в сутки моделировала одежду.

Она влюбилась в потрясающие вышитые ткани, созданные благотворительной мастерской в Мумбаи. Она вела с ними переговоры несколько недель и должна была подписать контракты час назад, когда ей позвонил поставщик Мухаммад Патель с очень плохими новостями.

– Они говорят, что другой покупатель пообещал больше денег, – ответил поставщик. – Мне очень жаль, Элли. Я понимаю, вы расстроились. Владелица мастерской Рохана извинялась, говоря мне об этом. Но у другого покупателя больше влияния на рынке.

– Я понимаю. Передайте Рохане, чтобы она не расстраивалась из-за этого. Они должны думать прежде всего о своем бизнесе.

Элли сунула телефон в сумку и сильнее забеспокоилась. Ничего иного ей не следовало ожидать. У нее нет громкого имени, а только богатый муж, готовый вложить деньги в несбыточную мечту. Вот уже два месяца она изображает из себя бизнесвумен и притворяется модельером, но сейчас она чувствует себя крайне уязвимой.

Доминик хорошо относился к ней, но она не хотела беспокоить его по мелочам в те несколько дней, когда они виделись. Секс был потрясающим. Неделю назад они были на веселой вечеринке в Париже по случаю запуска железнодорожного проекта, который финансировала компания Доминика. Она привыкла к его сообщениям. Обычно это были две короткие строчки, сообщающие ей, где и когда она ему нужна. За прошедшие два месяца Элли объехала весь земной шар. Она побывала в Рио, Каннах, Париже, Гонконге и даже на Ниагарском водопаде. Каждый раз, когда Доминик звал ее, она приезжала к нему. Она стала мастерски улыбаться перед объективами фотокамер и наслаждалась часами, которые они проводили вместе наедине до и после балов и гала-концертов, благотворительных банкетов и громких спортивных мероприятий, где Доминику следовало появляться с женой.

Они часто говорили о ее бизнесе. Советы и поддержка Доминика были бесценными, и Элли казалось, что он искренне интересуется ее успехами.

Но стена, которой Доминик сознательно отгораживался от нее, оставалась. И Элли не следовало пытаться снова пробить эту стену, хотя ей хотелось узнать его лучше. Доминик всегда ей нравился, и это останется неизменным. Но она заставила себя довольствоваться общением и впечатляющим сексом. Надо помнить о сделке, которую они заключили.

К тому же она обожала быть с Домиником и не хотела портить их время бессмысленным стремлением к чему-то большему.

Поэтому она решила не обращаться к нему за советом из-за недавней проблемы в бизнесе. Она – новичок, но хотела добиться успеха не только ради себя, но и ради того, чтобы отплатить Доминику за его доверие. Аренда студии в Холборне, бизнес-менеджер, личная ассистентка и отличная швея не сделали из Элли модельера.

Элли закрыла заднюю дверь и бросила сумку на столик в коридоре.

Она потерла живот, чувствуя тупую боль от месячных, начавшихся сегодня утром. Сняв мокрые туфли, она размяла подошвы ног, которые заболели после двенадцати часов, проведенных ею на ногах в студии.

Она стояла в коридоре и понимала, что скучает по Доминику.

Как было бы замечательно, если бы он приехал сюда сегодня вечером! У Элли было бы широкое плечо, на которое она смогла бы опереться.

Отмахнувшись от тоскливых мыслей, она пошла на кухню.

Подходя к ней, она услышала приглушенный гул телевизора, транслирующего новостной канал, и остановилась.

Неужели домработница Шарлотта оставила телевизор включенным?

Распахнув кухонную дверь, Элли ахнула.

– Доминик? – Она опешила от избытка эмоций.

Одетый в выцветшие джинсы и футболку, босой, с взъерошенными волосами, он выглядел великолепно.

– Наконец-то ты дома. Где ты была? – прямо спросил он и слегка нахмурился. У Элли перехватило дыхание. – Уже десять часов. Ты должна была закончить работу несколько часов назад.

Он подошел к ней, коснулся ладонью ее щеки и внимательно вгляделся в ее лицо:

– Ты выглядишь измученной.

Она прижалась щекой к его мозолистой ладони, несмотря на его отнюдь не вдохновляющее замечание. Она повеселела, когда ее окутал пряный аромат его одеколона и хвойного мыла. И накрыла пальцами его руку.

– Я не знала, что ты приедешь в Лондон. Как приятно видеть тебя.

– У меня завтра встреча в Мейфэре, – сказал он. – И кое-какие новости о бизнесе, которые я хотел сообщить лично.

Новости? О бизнесе? Ей было приятно осознавать, что, несмотря на то, что их брак скоро закончится, они сумели стать и друзьями, и любовниками.

– Какие новости? – Она вдруг поморщилась, когда судорога свела ей живот.

Доминик тихо выругался и обнял ее за плечи:

– Что с тобой? Тебе плохо?

– Нет, я в порядке, – сказала она, радуясь его волнению.

– Не ври. – Он поддел пальцем ее подбородок. – Я вижу, что тебе больно.

– Ничего подобного, – ответила она и простонала от боли.

Он вытащил смартфон из заднего кармана джинсов:

– Я вызываю скорую.

Она засмеялась и схватила его за запястье, когда он поднес телефон к уху.

– Доминик, не надо. Это обычные боли во время месячных, они начались сегодня утром. Первые полдня всегда болит живот.

Он сунул телефон обратно в карман, продолжая хмуриться.

– Ты приняла обезболивающее? – Он обнял ее шею теплой рукой, поглаживая пальцем ложбинку под ее ухом.

– Еще нет, – сказала она.

Он поцеловал ее в лоб.

– Тогда давай сначала это исправим, – самоуверенно произнес он. Подойдя к кухонному шкафу, он принялся открывать ящики.

– Таблетки в дальнем правом ящике, – сказала Элли, понимая, что кое-что изменила в интерьере с тех пор, как стала здесь жить.

Он налил ей стакан воды и наблюдал, как она принимает таблетку. Потом протянул еще одну.

– Выпей две. Ты громко стонала.

Элли выпила вторую таблетку и вернула ему стакан.

– Что еще поможет? – спросил он. – Массаж? Грелка? Еда? Вино? Секс?

– Секс? Сейчас мне не до секса. – Она улыбнулась, слушая его настойчивый и заботливый тон.

Застенчиво улыбаясь, он поставил упаковку с таблетками и стакан с водой на стол.

– Какие у тебя новости? – Она постаралась удобнее устроиться на кухонном табурете, когда ее живот снова свело судорогой. – Это сделка с «Уотерфрант»?

– Нет, – сказал он. – Но я не буду ничего рассказывать, пока ты не сядешь удобнее. Я не хочу, чтобы ты злилась на меня.

Из-за усталости Элли вообразила худший сценарий. Неужели он скажет ей, что ему больше не нужна фиктивная жена?

Он шире улыбнулся и сжал пальцами ее подбородок.

– Я вижу, ты уже паникуешь. Расслабься. Я клянусь, у меня хорошие новости. Тебе понравится, когда ты привыкнешь к этой идее.

Доминик отпустил Элли и заметил, как сверкают ее глаза. У него стало тяжело на душе.

Он часто сталкивался с этим чувством. Его сердце ликовало каждый раз, когда он давал Элли совет и ее глаза загорались пониманием. Каждый раз, когда он делал ей комплимент и она краснела. Каждый раз, когда они занимались любовью и он смотрел, как она отвечает ему. И каждый раз, когда он вылезал из ее постели, желание удержать Элли, обнять, остаться с ней еще немного угрожало захлестнуть его.

На этот раз ситуация ничем не отличается от всех остальных. Доминик не имеет права сентиментально относиться к тому, что между ними было.

Это только усложнит их отношения. А они уже достаточно сложные. Но вот Элли посмотрела на него с благодарностью, и он не стал сожалеть о том, что беспокоится из-за синяков под ее глазами. Ей нужно поесть, чтобы обезболивающее лекарство подействовало быстрее.

Он знал, что новость ее напугает. По словам Меган, Элли уже сопротивлялась такому развитию событий, поэтому Доминик прилетел в Лондон, чтобы убедить ее.

Глядя на Элли, он догадывался, о чем она думает. Она решила, что он собирается с ней развестись.

Но это же безумие! Зачем ему заканчивать спектакль, который приносит ему столько пользы?

Он полностью контролировал себя, пока они встречались. И секс был феноменальным: страстным, бурным и возбуждающим. Доминик стал принимать приглашения на мероприятия, которые обычно не удосуживался посещать, просто для того, чтобы иметь возможность заполучить сладкое и отзывчивое тело Элли.

Это объясняло, почему всякий раз, когда они были вместе, ему становилось все труднее не просить ее остаться.

– Ты поела? – спросил он.

– Я только позавтракала.

Он выругался себе под нос:

– Неудивительно, что ты такая бледная.

Он вернулся к столу и начал делать бутерброд из продуктов, найденных в холодильнике.

– Какой бутерброд ты будешь? – спросил он. – Есть три вида ветчины, сыры эмменталь и проволоне, салат, авокадо и помидоры.

– Я буду все, – сказала она, и он оглянулся через плечо. – Я проголодалась.

– Что тут смешного? – спросил он, когда она улыбнулась, и у него сдавило грудь.

Она опиралась о табурет, румянец удовольствия играл на ее щеках, придавая ей еще больше очарования.

– Обожаю сидеть и смотреть, как большой и плохой миллиардер делает мне бутерброд.

Он приподнял бровь:

– Ты думаешь, я не умею делать бутерброды? Я шесть недель по двенадцать часов в сутки делал бутерброды в бистро на Иль-де-Франс после того, как летом после приезда в Париж сломал лодыжку на велосипеде.

– Ты ломал лодыжку? – У нее вытянулось лицо. – Как это случилось?

Ему стало не по себе при виде беспокойства в ее глазах.

– Это долгая история, – пробормотал он.

Элли не стала настаивать.

Они съели бутерброды и выпили каберне, которое он нашел в подвале.

Элли четырежды попросила его рассказать ей новости. Доминик отказывался, пока она не села на диван в гостиной. Расположившись рядом с ней, он поднял ее ноги и положил их себе на колени.

Она вздохнула и задрожала, когда он принялся массировать большим пальцем свод ее стопы.

– Приятно? – спросил он, чувствуя, как ее напряженные мышцы расслабляются.

– Великолепно. – Она тихонько простонала.

– Живот болит?

– Уже нет, – сказала она. – А теперь рассказывай свои новости о бизнесе.

Он оглядел ее, чтобы убедиться, что она не лжет. Элли казалась довольной и спокойной.

– Доминик, пожалуйста, – произнесла она. – Что у тебя с бизнесом?

– Это не мой бизнес, а твой. Вернее, наш.

– А что с ним? – Она напряглась.

– Я организовал показ твоей коллекции на предварительном мероприятии Недели моды для молодых дизайнеров в июле. Это предложение Меган. По сути, это соревнование за право показа коллекции на самой Неделе моды в сентябре.

– Что ты сделал? – Она спустила ноги с его коленей и побледнела так, словно вот-вот потеряет сознание. – Ты шутишь? Я не готова. Коллекция не готова. До июля всего несколько недель.

– До него полтора месяца, – сказал он.

– Ох. – Она опустила ноги на пол и наклонилась, схватившись за живот, как будто ей вот-вот станет плохо. – Я еще не сшила ни одной модели, – простонала она.

– Меган сказала мне, что эскизы невероятные, а этап макияжа и примерки не займет больше месяца. К тому же для этого шоу тебе понадобится всего несколько образцов.

– Ты общаешься с Меган за моей спиной? – Она все еще сжимала живот руками, и от ужаса на ее лице Доминику стало тошно.

Он изначально знал, что Элли будет против этой затеи, и поэтому решился на этот шаг, не посоветовавшись с ней. Она по-прежнему не уверена в своих силах.

– Меган только предложила, чтобы ты поучаствовала. Я сам звонил организаторам.

– Ты не представляешь, что ты натворил. – Она встала, прижав руку ко лбу. – Может, еще не поздно отказаться?

Он встал, положил руки ей на плечи и развернул к себе лицом.

– Мы не откажемся, – сказал он. – Я сделаю все, что тебе нужно. Я на твоей стороне.

Он не хотел ее расстраивать, но она была в отчаянии. Однако нельзя отказываться от прекрасной возможности показать ее коллекцию.

– Я не могу этого сделать, – испуганно и опустошенно произнесла она. – У меня даже нет подходящих тканей. Ткань, которую я планировала использовать как визитную карточку своей коллекции, только что украл другой дизайнер.

Доминик обнял ее за плечи. Элли трясло. Она не просто волновалась, у нее началась паническая атака.

Он обхватил ее лицо ладонями и вгляделся в ее глаза:

– Ты можешь найти другие ткани?

– Мне потребовалось два месяца, чтобы найти эти ткани. А теперь у меня нет времени. Я собираюсь показать коллекцию, которой у меня нет, через шесть недель.

По крайней мере, она признавала, что будет участвовать в показе. А это уже положительный шаг.

Доминик взял телефон:

– Кто поставщик?

– Мастерская из Мумбаи. Она работает с девушками и женщинами, которые пострадали от насилия или стали бездомными. У них изысканное мастерство и потрясающие ткани. Но им нужна реклама, а я больше не смогу их рекламировать. Я наивно думала, что я смогу, когда…

– Благодаря твоему показу они получат рекламу, верно?

– Да, но… – На ее бледных щеках появились красные пятна, но глаза оставались темными от страха. – Но это должна быть позитивная реклама, а не провал.

Доминик почувствовал разочарование. Почему Элли не сообщила ему об этой проблеме, когда приехала?

– Как называется мастерская? – спросил он.

– «Дхарави».

Он набрал номер Селены Хартли и поднес телефон к уху.

– Селена, в Мумбаи есть тканевая мастерская, она называется «Дхарави». «Элли дизайнз» хотела бы получить эксклюзивное право на использование их тканей в следующем году. Мы заплатим любую сумму, предложенную им конкурирующим брендом. Индийский филиал моей компании поддержит их рекламой, а также профинансирует их благотворительную деятельность.

После того как Селена задала ему несколько вопросов о переговорах, Доминик закончил разговор.

– Если они уже подписали контракт с твоими конкурентами, то мы договоримся с ними о лицензии на использование тканей.

Элисон моргнула, она выглядела потрясенной.

– Я не знала, что у вас есть офисы в Индии.

– Офисы компании «Легран насьональ» расположены по всему миру, – сказал он. – Я бывал в Индии много раз. Это очаровательная, красивая страна, полная талантливых и инициативных людей. И там много таких фирм, как эта мастерская.

Элли опустила голову и с облегчением вздохнула. Но проблема с тканями не могла сравниться с более серьезной трудностью. Элли боялась неудачи.

Он поддел пальцем ее подбородок.

– Поговори со мной, Элисон. Я ничем не смогу тебе помочь, если ты не скажешь мне, в чем проблема.

– Я просто… – Она вздохнула. – Я не уверена, что из меня получится хороший модельер. Все происходит слишком быстро. Я боюсь ошибиться, кого-то подвести. Если показ не удастся, то…

– Нет, нет и нет! – Он поцеловал ее в лоб, желая избавить от страхов. – Это чепуха, Элисон. Ты не проиграешь. Но даже если ты проиграешь, это не конец, а только возможность. Начало. Есть много способов убедиться в этом. Но тебя держит страх, верно?

Она судорожно вздохнула, словно отступила от края обрыва, и кивнула.

– Да, я по-настоящему боюсь, что проиграю. И всех подведу. Но я не знаю, как перестать беспокоиться. Как пройти через это.

– Ты не перестанешь беспокоиться, потому что это невозможно, – сказал он. – У меня более пяти тысяч сотрудников по всему миру. Людей, которые зависят от меня в плане питания, одежды и жилья. И эта ответственность постоянно давит на меня. Но каждый день я иду на новый риск. Иногда я получаю награду, иногда – наказание. И если риск не окупается и я терплю поражение, я стараюсь отвечать за свои промахи, чтобы защитить людей, которые работают на меня. Но без риска и вознаграждения мой бизнес умер бы, понимаешь?

– Но тебе проще рисковать, – сказала она, и ее щеки слегка порозовели. – Ты преуспеваешь. Ты знаешь, когда стоит рискнуть и как справиться с провалом.

– Совершенно верно, поэтому в следующий раз позволь мне помочь тебе. Поделись со мной своими страхами.

Его телефон зажужжал. Доминик вытащил его из кармана, прочел сообщение от Селены и улыбнулся.

Открыв присланную ссылку от Селены, он передал телефон Элли:

– Твой новый поставщик тканей Рохана прислала тебе сообщение.

Он наблюдал через плечо Элисон, как она просматривает сообщение. Взволнованная женщина на экране, безумно жестикулируя, сказала Элисон, как они рады работать с ней над коллекцией и как им не терпится отправить первую партию тканей.

Элисон шмыгнула носом, отдавая ему телефон.

– Я не могу поверить. Ты решил проблему, с которой я боролась несколько недель, за две минуты. – Она неуверенно улыбнулась. Они пережили эту бурю. Элли примет участие в показе, и это будет триумф, потому что, как и работницы мастерской «Дхарави», она талантлива.

Он кивнул:

– Конечно.

Она сдержала смешок:

– По-моему, в браке с двадцативосьмилетним миллиардером есть свои преимущества. Даже если у него огромное эго.

Он рассмеялся, обнял Элли за плечи и поцеловал ее в макушку. Он поборол сильное желание поцеловать ее соблазнительные губы, чтобы не потерять самообладание.

– На самом деле мне исполнилось двадцать девять, когда мы были в Париже.

Он понял, что ляпнул лишнее, когда она резко повернулась и уставилась на него широко раскрытыми, удивленными глазами.

– У тебя был день рождения, когда мы были в Париже? Почему ты ничего не сказал? Надо было праздновать. Я купила бы тебе подарок. Испекла бы торт. Может, отпразднуем сейчас?

У него скрутило живот, когда он увидел надежду и волнение в ее взгляде.

– Забудь о том, что я сказал. Я не отмечаю дни рождения.

– Почему нет? – спросила она.

– Потому что я никогда их не отмечал, – ответил он.

– Никогда? Даже в детстве? – Она казалась испуганной.

– Моя мать не считала мое рождение чем-то особенным, – сказал он. – Она просто забеременела во время романа с моим отцом.

Доминик старался никогда не думать об этом. Его матери было бы неприятно ежегодно отмечать его день рождения. Он чувствовал себя обделенным, когда другие дети рассказывали о своих днях рождения. Но у него все равно не было денег на подарки, так какой смысл грустить о том, чего не получишь? По правде говоря, он узнал о дате своего рождения случайно, когда нашел свидетельство о своем рождении с именем отца в одном из ящиков материнского комода.

– Но, Доминик, это ужасно.

– Нельзя потерять то, чего у тебя нет. – Внезапно ему захотелось прервать этот разговор.

– Ты уверен, что не хочешь отметить это событие? – спросила Элисон. – Я делаю шикарные шоколадные торты.

– Да, я уверен.

Он стиснул зубы, увидев обиду в ее глазах. И поборол тоскливое желание уступить Элли. Но какой смысл отмечать его день рождения сейчас, если в следующем году рядом с ним не будет никого, чтобы праздновать?