Текст книги "Как отказать красивому мужчине"

Глава 10

Уже стемнело, когда Оливия, шатаясь от усталости, добралась наконец до фойе «Делано». Она чувствовала себя как какой-нибудь непонятный, изломанный кусок мебели, служащий арт-объектом, эдакой суперсовременной инсталляцией из грязи, крови, водорослей и бог знает чего еще там на нее налипло. Она живо представила, как стоит, скрючившись, на четвереньках, с лампой на спине. Нетвердой походкой, с трудом различая окружающие ее предметы, Оливия подошла к стойке администратора.

– Можно мне ключ, пожалуйста? Оливия Джоулз, номер семьсот три, – сказала она, еле ворочая языком.

– О боже мой, боже мой! – воскликнул администратор. – Надо звонить в больницу! Я вызову спасателей! Неотложку!

– Нет, нет, все в порядке, правда. Мне просто… нужен ключ и еще… еще… – Она повернулась, сжимая ключ и пытаясь отыскать глазами лифт… но отчего-то не могла его найти. К ней подскочил красивый парнишка-портье, чтобы поддержать ее, затем их стало двое, а потом глаза заволокла белая мгла.

В первые секунды после пробуждения в голове не было ничего, как на отформатированном диске, но затем память отвратительным потоком хлынула в сознание, неся с собой мешанину образов: дым, искореженный металл, жара, вода и холод… и пронзительное чувство смерти… тонущие люди, которым она не могла помочь. Оливия открыла глаза и поняла, что находится в больнице. Все вокруг нее было белым, за исключением красной лампочки возле ее кровати, которая то зажигалась, то гасла. Она – Рэйчел Пиксли, ей четырнадцать лет, она лежит на больничной кровати, а перед ее глазами зебра – переход, вот она бежит от газетного киоска с пакетиком конфет «Maltesers» и журналом «Cosmopolitan». Бежит к своим родителям… Дальше – лишь истошный крик и визг тормозов… Оливия закрыла глаза. Ей вспомнилась женщина, которую она видела в телевизионной передаче после того, как рухнули Башни-близнецы, – крепкая, коренастая жительница Бруклина. Она в тот день потеряла сына и говорила очень жестко. А потом она сказала: «Я думала, что всегда буду жаждать мести – око за око! Но теперь я думаю только об одном – как может мир быть таким… жестоким?» Ее голос сорвался на слове «жестоким».

Когда Оливия проснулась в следующий раз, то обнаружила, что это не больница, а ее номер в «Делано», а красный мигающий свет у кровати оказался не сигналом кардиомонитора, а всего лишь индикатором автоответчика на телефоне. Оливия нажала кнопку.

– Привет, Оливия! Надеюсь, я звоню не слишком рано? Это Имоджин из редакции Салли Хокинс, «Elan». Мы получили ваше сообщение, и еще нам звонила Мелисса из пиар-агентства насчет статьи про начинающих актрис. Да, Салли очень хотела бы ее получить. Организацию поездки редакция берет на себя. Позвони, когда проснешься. О да, и удачи тебе с материалом об «Океан-отеле».

– Привет, это Мелисса. Я уже говорила с вашим редактором. Мы на следующей неделе назначили кастинг в «Стандарт-отеле» в Голливуде, так что я очень рассчитываю встретиться с вами там.

– Оливия? Это Пьер Феррамо. Жду тебя в холле, возможно, ты уже спускаешься, чтобы встретиться со мной?

– Оливия? Это Пьер, уже девять пятнадцать. Я буду ждать тебя на балконе.

– Оливия, очевидно, ты обо мне забыла. Произошла ужасная катастрофа, возможно, ты уже о ней слышала. Я ухожу, позвоню тебе позже.

– Оливия, О боже! Это Имоджин из «Elan». Боже! Это ужасно! Позвони нам! О боже!

– Оливия, это Кейт. Я только надеюсь, что ты сейчас не рядом с этим кораблем! Позвони мне.

Администратор отеля, доктор, Кейт, снова Кейт. И больше ни одного звонка от Пьера Феррамо. Потом Барри:

– Ты где там? Слушай, сможешь еще раз туда сбегать? В шесть часов по вашему времени будет пресс-конференция в доках. У нас там есть свой фотограф, от тебя мне нужно лишь несколько цитат, а потом смотайся в больницу, возьми интервью у выживших и у родственников погибших. Позвони мне.

Оливия протянула руку, взяла пульт, включила новости на CNN и откинулась на подушку.

«И еще информация об «Океан-отеле» из Майами. Число жертв катастрофы растет, следователи на месте трагедии сообщают, что причиной взрыва могла послужить подводная лодка, предположительно, японского производства, начиненная взрывчаткой. Лодкой могли управлять террористы-смертники. Таким образом, есть основания считать взрыв «Океан-отеля» делом рук террористов».

Внизу текст бегущей строки гласил: «Взрыв «Океан-отеля»: 215 убитых, 189 раненных, 200 пропавших без вести. Вероятность новых терактов чрезвычайно высока».

Оливия неловко выползла из кровати, доковыляла до открытого ноутбука на столе и нажала клавишу. Ничего… Она в недоумении уставилась на монитор. Выходя сегодня утром на пробежку, она оставила комп включенным, но в спящем режиме, как делала обычно. И он должен был выйти из спящего режима при первом же нажатии клавиши.

Не обращая внимания на боль в руке и во всех суставах, она откинула занавески, на мгновение зажмурилась от яркого света, хлынувшего в окно, и оглядела комнату. Оливия прошла к гардеробу, проверила одежду, затем открыла сейф и перебрала его содержимое. Схватила клатч от «Луи Виттона». Кредитные карточки были на месте, так же, как и набор для выживания, визитки и… Тут она даже ухватилась за край полки, чтобы не упасть, – листок со списком гостей пропал. Тот самый список гостей, который она стащила на вечеринке у Феррамо.

Оливия нетвердой походкой прошла в ванную, схватила лежащий рядом с унитазом мобильник и позвонила администратору.

– Это Оливия Джоулз.

– Мисс Джоулз, как вы себя чувствуете? Вам тут было так много звонков. Доктор просил нас сообщить ему сразу, как только вы… Нет, мэм. Мы бы никому из штата не позволили входить в ваш номер. Конечно, горничная могла убирать ваш номер, но…

Она посмотрела на себя в зеркало. Волосы были взлохмачены и с одной стороны стояли гребнем. Она потянулась за щеткой и с изумлением обнаружила, что со щетки свисает длиннющий черный волос.

– Дурочка! Да это наверняка была просто горничная!

Оливия сидела на полу в ванной, держа телефон возле уха, и, как за спасительную соломинку, цеплялась за голос Кейт.

– Но зачем ей понадобилось брать мою щетку для волос? – шепотом произнесла Оливия.

– Ну, знаешь, как это бывает, ты смотришь в зеркало, видишь, что твои волосы в беспорядке, берешь первую попавшуюся щетку… Горничные тоже хотят выглядеть хорошо.

– Но зачем выключать компьютер?

– Ну, может быть, выключила по ошибке. Или по неосторожности выдернула шнур.

– Если бы он вырубился из-за того, что кто-то выдернул шнур, то при включении появилась бы надпись: «Работа компьютера была завершена некорректно».

– Оливия, я понимаю, что ты измотана и находишься в шоковом состоянии. Иди поспи немного и возвращайся домой. А список гостей еще, может быть, обнаружится в одном из твоих карманов.

– Кейт, – сказала она, – у меня не было карманов!

– Но, согласись, никому в здравом уме не придет в голову врываться в чужой номер, чтобы украсть список гостей с какой-то там вечеринки! Иди лучше поспи.

Ее взгляд упал на узкое платье с бретельками, которое она бросила на спинку стула после вечеринки у Феррамо. Какие уж тут карманы, но… Ой! Она со смущением вспомнила, что в ее клатче действительно был карман, ну или некое его подобие. Она схватила сумочку и действительно обнаружила там листок, спрятавшийся от ее глаз в складке ткани на дне.

Оливия села за стол и устало опустила голову на руки, чувствуя себя совершенно разбитой, опустошенной и одинокой. Она отчаянно нуждалась в утешении, чтобы ее кто-нибудь нежно обнял. Она взяла карточку со стола и набрала номер.

– Привет. – Ей ответил женский голос с тягучим акцентом уроженки Западного побережья.

– Я могу поговорить с Пьером?

– А Пьера здесь нет. Кто его спрашивает? – Судя по голосу, это была та самая Сурайя, которая любила проделывать все эти эффектные штучки со своими волосами.

– Говорит Оливия Джоулз. Я должна была встретиться с ним сегодня утром, но…

– Да, понятно. Хотите оставить ему сообщение?

– Да, просто… э… просто скажите, что я звонила извиниться за то, что не смогла прийти на встречу. Дело в том, что я была на берегу, когда взорвался «Океан-отель».

– О боже! Вот дерьмо!

«Дерьмо?!» Странно звучит из уст гламурной Сурайи.

– Он скоро вернется?

– Нет, он был вынужден уехать из Майами. – Было что-то странное в тоне, которым она это сказала.

– Он покинул Майами? Сегодня?

– Да. У него возникли неотложные дела в Лос-Анджелесе. Там проводится кастинг для его фильма. Хотите оставить ему сообщение?

– Просто передайте ему, что я звонила и… э-э-э… сожалею, что наша встреча не состоялась. Спасибо.

Оливия положила телефон и села на краешек кровати, судорожно сжимая в кулачке простыню и глядя перед собой невидящим взором. Она вспоминала предыдущую ночь: вот они стоят на крыше, и Феррамо склоняется к ней, когда она говорит, что утром собирается в гости к Эдварду и Элси в «Океан-отель».

– Не думаю, что это хорошая идея, – говорит Феррамо, и Оливия чувствует на щеке его дыхание. – Потому что надеюсь, что завтра утром ты будешь завтракать со мной.

Оливия схватила телефон и набрала номер редакции «Elan».

– Имоджин? Это Оливия. У меня все в порядке. И я бы хотела поехать в Лос-Анджелес, чтобы написать статью о начинающих актрисах. Прямо сейчас. Если можно, закажи мне билет на ближайший рейс.

Оливия из иллюминатора самолета любовалась просторами Аризоны. Закатное солнце окрасило в красные тона пустыню, по которой змеилась уже погруженная во тьму гигантская расщелина Гранд-Каньона. Оливия думала обо всех пустынях, над которыми пролетала прежде, – пустынях Африки и Аравийского полуострова, и обо всем том, что видела там. Она думала об этой асимметричной войне, которая внезапно коснулась ее жизни, о ее корнях, уходящих в древние законы жителей пустыни, о том, что отчасти она порождается высокомерным отношением к этим народам со стороны Запада, и эти противоречия и нетерпимость нельзя искоренить с помощью армий и пушек. А еще ей бы очень хотелось понять, знал ли Пьер Феррамо, что «Океан-отель» взлетит на воздух, когда целовал ее предыдущей ночью.

Глава 11

Лос-Анджелес

Интересно, что Феррамо понадобилось в Лос-Анджелесе? Такси неслось по дороге, ведущей к голливудским холмам, дребезжа и подскакивая на каждой рытвине. Оливия опустила окно, наслаждаясь ощущением свободы и некоей бесшабашности, которые неизменно охватывали ее в Городе Ангелов – там царила такая восхитительно легкомысленная атмосфера.

Оливия подняла голову и принялась разглядывать гигантские рекламные щиты, стоящие вдоль дороги: «Мечтаешь о работе? Тебя ждет поистине звездная карьера! Обращайся в Управление шерифа округа Лос-Анджелес». «Из наркоклиники – на вечеринку!» – гласила реклама телепередачи. На автобусной остановке висел плакат с ослепительно улыбающейся длинноволосой красоткой: «Валери Бабаджян – ваша верная спутница в мире недвижимости Лос-Анджелеса». Реклама радиостанции – просто и со вкусом: «Джордж, брат Дженнифер Лопес». На следующем щите красовалась платиновая блондинка в обтягивающем розовом платье, с фигурой, как у мультяшки Джессики из «Кролика Роджера». Внизу гигантскими буквами только одно слово: «Анджелина».

– Эта Анджелина, наверное, актриса? – спросила Оливия у таксиста.

– Анджелина? Да нет. – Таксист рассмеялся. – Она просто оплачивает все эти плакаты со своим изображением. Это стилист-имиджмейкер, консультирует для выхода в свет, устраивает вечеринки и прочие мероприятия. Сто лет уже этим занимается.

«Как, наверное, Пьер ненавидит это место», – думала Оливия. Серо-зеленые холмы приближались, уже виднелись мерцающие в сумерках огоньки города. Такси проехало мимо медицинского центра «Седарс-Синай» со звездой Давида на фасаде.

«Я знаю, что он здесь делает, – вдруг осенило Оливию. – Этот фильм с начинающими актерами – лишь прикрытие. На самом деле они собираются устроить теракт в Лос-Анджелесе!»

В ее воспаленном воображении уже крутились страшные картины: ракеты, выпущенные с одного их холмов Руньон-Каньона, разносят в пух и прах павильоны киностудии «Двадцатый век Фокс», террористы-смертники взрывают себя на финале конкурса «Американский идол», управляемые торпеды рыщут по канализационной сети Лос-Анджелеса. Рука уже тянулась к телефону, чтобы позвонить в CNN и поднять тревогу: «Он красив, сексуален и в то же время планирует взорвать тут все к чертовой матери. Его зовут Пьер Феррамо…»

Табличка с названием гостиницы «Стандард-отель» висела вверх ногами, словно отражая общую атмосферу безумия. Когда-то это был дом престарелых, но сейчас его превратили в святилище голливудской роскоши с налетом ретро. Контраст его нынешних обитателей с прежней клиентурой потрясал воображение. Мало когда Оливии приходилось видеть в одном месте такую концентрацию привлекательных, сияющих молодостью людей, болтающих по мобильникам. Девицы всех мастей – в камуфляжных штанах и бюстгальтерах от купальников, в платьях в облипку, в джинсах с настолько заниженной талией, что кружевные стринги торчали из них сантиметров на пять. Бритоголовые парни с козлиными бородками, в узких джинсах, откровенно демонстрирующих все их достоинства, или в мешковатых штанах с ширинкой на уровне колен. С потолка на цепях свисали кресла из прозрачного пластика, напоминающие стручки фасоли. Полы, стены и потолок с претензией на роскошь были обтянуты бархатом. У входа на площадку с бассейном находился диджейский пульт, где крутили пластинки, а у стены за стойкой регистрации в некоем подобии стеклянной клетки восседала девица в одном белом кружевном белье, поглощенная чтением книги. В этой обстановке Оливия чувствовала себя словно семидесятилетний академик, страдающий ожирением, которого вот-вот попросят выйти вон из-за несоответствия стандартам заведения.

Полуголая администраторша вручила ей записку от Мелиссы, в которой та поздравляла ее с приездом в Лос-Анджелес и сообщала, что кастинг начнется утром и съемочную группу можно легко найти в баре или холле.

Как всегда, портье настоял на том, чтобы сопроводить Оливию в номер, несмотря на отсутствие багажа. Его лицо напомнило те, которые дети изображают на досках для рисования, добавляя с помощью магнитиков бороды и усы. У парня – точнее, вполне взрослого мужчины – были крашенные в иссиня-черный цвет волосы, характерная козлиная бороденка, длинные баки и узенькие очки в темной оправе. Зрелище не для слабонервных. В довершение образа крутого мачо рубаха на странном персонаже была расстегнута почти до пупа, демонстрируя мускулистую грудь.

Портье распахнул перед ней дверь номера. Там была низкая кровать, ванная, отделанная оранжевой плиткой, ярко-синий пол и огромное кресло-мешок серебристого цвета. «Может, не стоит выдерживать квартиру в белом цвете? – предавалась размышлениям Оливия. – Пожалуй, стоит оформить ее в стиле семидесятых: немыслимое сочетание ярких цветов, да и идея с креслами из прозрачного оргстекла на цепях тоже неплоха…»

– Как вам нравится номер? – прервал поток ее мыслей портье.

– Такое впечатление, что я попала на съемочную площадку фильма «Барбарелла»[7]7
  Фантастическая комедия Роже Вадима с Джейн Фонда в главной роли (1968).


[Закрыть].

– Что-то не припомню такого. Наверное, я еще и на свет не появился, когда он вышел, – сказал он.

Вот ведь наглец! Уж тридцатник тебе, наверное, есть. Проницательный взгляд ярко-голубых глаз как-то не вязался с нелепой прической и растительностью на лице. Жертва моды, не иначе. Портье без усилий поднял чемодан и поставил его на кровать, словно это был бумажный пакет из супермаркета. Тренированное тело также не соответствовало странному стилю. Но не стоит забывать – это же Лос-Анджелес, там еще и не такое увидишь: актер, он же бодибилдер, вполне возможно, еще и интеллектуал, подрабатывающий портье.

– Вот так-то будет лучше, – произнес парень, распахивая массивное окно так легко, как будто это были тюлевые занавески. Комната тут же взорвалась калейдоскопом звуков: внизу у бассейна вечеринка была в полном разгаре, взрывные волны света пульсировали в такт оглушительной музыке. Дальше простиралась панорама ночного Лос-Анджелеса – пальмы, украшенные гирляндами разноцветных лампочек, неоновая вывеска с надписью «Отель «Мирадор». Город сверкал огнями, словно шкатулка с драгоценностями.

– Да, обстановочка прямо-таки располагает к отдыху, – ехидно сказала Оливия.

– А вы откуда приехали?

– Из Майами.

Странный портье профессионально точным жестом схватил ее за руку и принялся изучать ожог.

– Это что такое? Баловались фондю?

– Нет, йоркширским пудингом.

– И что случилось?

– Сожгла его к чертовой матери.

– И что вас привело в Лос-Анджелес?

– Такие понятия, как «завеса тайны», вам знакомы?

Он издал короткий смешок.

– Мне нравится ваш акцент.

– Там, откуда я родом, все так говорят.

– Вы здесь работаете? Наверное, вы актриса?

– Нет. А вы чем здесь занимаетесь?

– Работаю портье. Может, потом посидим, выпьем что-нибудь?

– Нет.

– Хорошо. Что я еще могу для вас сделать?

«О да, вотри благоухающий бальзам в мои ноющие кости и поменяй повязку на обожженной руке, ты, такой прекрасный, волнующе сильный кусок мяса, подозрительно смахивающий на интеллектуала…»

– Не беспокойтесь, все отлично.

– Вот и хорошо. Мой совет: не расстраивайтесь по пустякам.

Оливия проследила глазами, как он уходит, захлопнула дверь, заперла ее и даже накинула цепочку. Она поймала себя на том, что напоминает себе этакого образцового семьянина, волею судеб оказавшегося в деловой поездке за границей: кругом соблазнительные юные красотки, сбивающие с пути истинного и отвлекающие от дел. Кстати, а зачем она вообще сюда приехала? Ради статейки про начинающих актрисок для глянцевого журнала? Вовсе нет. Она здесь с важной миссией – ее ждет журналистское расследование. Именно так, и не иначе.

Она распаковала вещи и принялась их раскладывать, придавая комнате более обжитый вид. Самые ценные вещи она спрятала в сейф, а потом, после минутных раздумий, вытащила из косметички пудреницу с «Angel Dust» – пудрой с эффектом сияния. Незаменимая для девушки вещь – кожа становится на удивление шелковистой и приобретает жемчужный блеск. Оливия тщательно припудрила каждую цифру замка сейфа – прямо как Джеймс Бонд. Впрочем, вряд ли Джеймс Бонд додумался бы до того, чтобы покрывать замок сейфа дорогущей пудрой с эффектом сияния. Ну и ладно.

Покончив с мерами предосторожности, Оливия включила канал CNN.

«И снова о главных новостях дня. Число погибших продолжает расти. Предполагается, что ответственность за вчерашний взрыв «Океан-отеля» лежит на «Аль-Каиде». В результате этого теракта погибли двести пятнадцать человек, четыреста семьдесят пять получили ранения и двести пятьдесят пропали без вести. Вы страдаете от недержания мочи?»

Картинка на экране резко сменилась, и перед взором Оливии предстала седовласая женщина весьма преклонного возраста, выделывающая танцевальные па в комнате, полной людей. Оливия с раздражением выключила телевизор. Ну почему они не могут предупредить, когда заканчивается выпуск новостей и начинается эта глупая реклама, или хотя бы сделать паузу?

Оливия позвонила администратору и спросила, не найдется ли у них свежего номера «Sunday Times», но газета должна была поступить только к обеду следующего дня. Оливия открыла ноутбук и начала изучать материалы на сайте газеты.

На главной странице красовалась надпись огромными буквами: «ОКЕАН-ОТЕЛЬ» ПОВТОРИЛ СУДЬБУ «ТИТАНИКА».

Это же она придумала этот заголовок! Она просмотрела страницу в поисках своего имени. Но под заголовком красовались имена: «Дэйв Раффорд и Кейт О’Нил. Надо же – Кейт! А куда они дели ее имя? Статья состояла сплошь из ее высказываний, и целый кусок текста слово в слово повторял ее рассказ Барри по телефону. Может быть, имя автора материала указано внизу? Но там было лишь: «По материалам корреспондентов «Sunday Times». Оливия еще раз просмотрела страницу в поисках своего имени, но не тут-то было. Ее просто не удосужились упомянуть.

– Ну и черт с вами, – в сердцах произнесла Оливия. – Главное, я уцелела. И Элси с Эдвардом тоже. – Она распахнула застекленную дверь, и комнату наполнили звуки веселья, которое продолжалось у бассейна. Оливия уселась за стол, полная решимости приступить к работе. Когда-то привитое родителями пресловутое протестантское трудолюбие помогло ей удрать из неуютного мира Северной Англии. В любой критической ситуации Оливия цеплялась за работу, которая помогала ей выживать, как тот самый набор для экстремальных ситуаций.

В полночь она отодвинулась от ноутбука, потянулась и решила, что вполне довольна результатом своих трудов. Стол был завален трофеями, добытыми в Майами: там было множество визиток, список гостей, квитанции, на обратной стороне которых были нацарапаны телефоны, схема связей «террориста» Феррамо, которая теперь казалась ей полной бессмыслицей.

Оливия вошла в папку «Избранное» и вызвала сайт «Avizon.com», принадлежащий агентству, занимающемуся актрисами и моделями, готовыми работать за символическую плату. Она обнаружила этот сайт среди (о, ужас) 764 000 других, всплывших по запросу «Актрисы Лос-Анджелес». Именно там она и нашла Кимберли Олфорд – единственную Кимберли среди сотен на удивление похожих Кирстен, Келли и Ким, соблазнительно улыбающихся пухлыми губами, чтобы привлечь внимание продюсеров, – вечный объект вожделения прыщавых юнцов, мастурбирующих перед монитором. Оливия мышкой щелкнула Кимберли по носу, и фотография улыбающейся актрисульки увеличилась до размеров экрана. Под фотографией были сведения о профессиональной квалификации девицы.

Навыки работы моделью: профессиональная модель

Актерские навыки: профессиональная актриса

Этнический тип: чероки/румынка

А дальше шла информация о размере груди, объеме талии, размере обуви, состоянии зубов («отличное»).

Профессиональные умения: катание на роликовых коньках, умение легко устанавливать контакты, владение пятью языками, черлидинг (имеются костюмы).

Ниже шел текст Кимберли о себе:

«Я очень разносторонняя личность: умею петь, танцевать, играть на гитаре! Могу работать моделью. Я следую своему призванию и жду шанса стать звездой, когда откроется дверь, ведущая к славе. Любовь к актерской профессии у меня в крови – отец уже двадцать лет работает осветителем на церемонии вручения «Оскара». Если вы направите ваш прожектор на меня, я сумею вас удивить!»

Оливия скептически покачала головой и принялась изучать подноготную Трэвиса Бранкато – честолюбивого красавца с волчьим взглядом. На его визитке был указан сайт агентства «Анклав», где незадачливый актер был представлен как «консультант по стилю жизни».

«Вы хотите знать, что такое «Анклав»? «Анклав» – это чрезвычайно выгодная инновационная программа организации эксклюзивного досуга, разработанная лучшими специалистами в области культуры. Благодаря уникальным технологиям оптимизации стиля жизни «Анклав» дает своим клиентам возможность радикальным образом улучшить качество жизни на очень выгодных условиях, где траты несоизмеримы с полученным удовольствием.

Клиенты «Анклава» передают нашему агентству право распоряжаться годовым бюджетом в размере 500 000 долларов с целью их вложения в организацию вашего досуга, разработку элитных эксклюзивных концепций стиля жизни, покупку уникальных товаров и услуг. Мы гарантируем вам незабываемый опыт.

У вас будет возможность получать билеты на крупные спортивные мероприятия, премьерные показы фильмов и спектаклей, церемонии вручения престижных премий. Мы поможем вам приобрести редчайшие ранние записи «Пинк Флойд», заказать столик в самом модном ресторане Парижа. Многие представители бизнес-кругов Лос-Анджелеса, киноактеры, продюсеры и владельцы студий звукозаписи уже пользуются нашими услугами, в полной мере наслаждаясь максимумом радостей жизни благодаря научному подходу и современнейшим технологиям, разработанным высококвалифицированными специалистами «Анклава».

Оливия отодвинулась от экрана, и губы ее расплылись в саркастической улыбке. Судя по всему, вся затея сводилась к тому, чтобы уболтать клиента и вынудить его перевести на счет Трэвиса пол-лимона, а взамен время от времени получать пару билетов на бейсбольный матч или бесплатный диск какой-нибудь малоизвестной группы. «Круглосуточная горячая линия» агентства «Анклав» неизменно отзывалась монотонным голосом автоответчика. Наверное, все высококвалифицированные специалисты по стилю жизни трудились не покладая рук, занимаясь вложением сотен тысяч долларов в инновационную программу организации эксклюзивного досуга, разработанную лучшими деятелями культуры, и им было некогда снимать трубку.

Она сделала еще одну попытку разузнать в Интернете что-нибудь о Феррамо, но по-прежнему безрезультатно.