Текст книги "Географическая ось истории"

Таково анатомическое строение нашей области; как оно сказывается на человеке? Посреди лесов и болот возникли на заре времен три просторных возвышенности, этакие широкие площадки, на которых человек мог обосноваться при минимальном сопротивлении природы. На языке кельтов они назывались «гвентами», а завоеватели-латиняне исказили это слово до «вента». Это меловые возвышенности, с которыми уже знакомы: макушка арки Солсберийской равнины и Хэмпшира и оконечности меловых массивов в Восточной Англии и Кенте. В Восточной Англии существовала Venta Icenorum[21]21
  Букв. «рынок иценов» (лат.), столица британского племени иценов на месте нынешней деревни Кейстор-Сент-Эдмунд в графстве Норфолк.


[Закрыть]; в Кенте и Кентербери[22]22
  Так утверждает Дж. Р. Грин в «Сотворении Англии». Однако Айзек Тейлор в «Словах и местах» выводит слово «Кент» из гэльского Cenn, производного от кимврского Pen со значением «голова, выступ». – Примеч. автора.


[Закрыть] до сих пор сохранились следы другого гвента. О третьем напоминает первый слог в названии города Винчестер[23]23
  Venta Belgarum. – Примеч. автора. Букв. «рынок белгов» (лат.), сегодня город Винчестер. – Примеч. перев.


[Закрыть]. В более поздние, но тоже древние времена здесь селились племена, принадлежавшие к германцам. Англы обитали в Норфолке и Саффолке, юты в Кенте, а саксы в Хэмпшире. Еще позднее английские Винчестер, Кентербери и Норвич оказались в числе главных средневековых городов. По сей день обособленность двух районов проявляется в характере местных жителей. Болота служили границей Норфолка, Кент прятался за лесами Уилда, и неудивительно, что в нашей истории «жители Норфолка» и «жители Кента» остались как вечно недовольные бунтовщики.

На востоке и юге имелось четыре великих города; мы упомянули три, а четвертым был Лондон. Географические условия определяли величину поселений. Карта наглядно показывает, что болота и леса побуждали Норфолк с Кентом, равно как и остальную Англию, смотреть и развиваться в общем направлении Лондона. Кент находится ближе всего к континенту, поэтому нынешняя Уотлинг-стрит была не только местной дорогой, но и путем во Фландрию. Там, где холмы теснее всего стискивают прибрежные болота Темзы, находился естественный брод; сначала люди переправлялись на лодках, затем был построен мост. Эта точка лежит между Тауэрским холмом и высотами Далвича и Сайденхэма. Бермондси – остров Бермонда[24]24
  Так у автора; правильнее передавать англосаксонское имя как «Беормунд». Кроме того, элемент «-си» в этом слове может означать не только «остров», но и «владение»; вероятно, более корректно переводить слово «Бермондси» как «оплот [какого-то] Беормунда». Название впервые упоминается в земельном кадастре 1086 г. (так называемая «Книга Судного дня»).


[Закрыть] – выступал каменной ступенькой из окрестных болот. Наличие твердой земли поблизости от глубоководной реки необходимо для возведения моста – и служит, разумеется, местом высадки с лодок. Когда имеется средоточие естественных путей в месте, где будто сама природа предусмотрела некий перевалочный пункт, в этой точке обязательно появится поселение. Это поселение приобретет большую значимость, если один путь ведет к нему по суше, а другой – по воде, поскольку товары надо где-то перегружать. Оно станет еще важнее, если там будут встречаться речные и морские грузопотоки. С этой точки зрения нельзя не отметить выгодное положение устья Темзы относительно устья реки Шельда на континенте. Вот объяснение взаимного влияния Лондона и Антверпена, а также объяснение многолетней континентальной политики Англии. Иными словами, было множество причин, обусловивших становление и развитие Лондона. Это неоспоримый факт, раскрывающий тайну постоянного прироста населения города с древнейших времен. Но значимость таких географических особенностей определяется уровнем человеческой цивилизации. Город, который опирается на единичное физическое преимущество, может его лишиться в одночасье – достаточно всего одного механического изобретения[25]25
  В этом кратком обосновании «величия» Лондона я не уделил должного внимания Тауэрскому холму. Наличие «дуна», то есть крепости на холме, стало, безусловно, определяющим для развития поселения, но не следует пренебрегать и причинами, изложенными выше. – Примеч. автора.


[Закрыть].

Пожалуй, на сем мы закончим с городами и перейдем к политическому устройству. Существует два типа политического разделения: естественное и произвольное. Пример Франции, с ее дореволюционным делением на провинции и введенным после революции делением на департаменты, служит наглядным тому подтверждением. Естественное деление возникает без вмешательства человека, ибо сама природа предполагает, что меньшие образования должны присоединяться к большим. А произвольное деление есть плод сознательного законодательства. В Англии налицо оба типа разделения. В центральной части острова наблюдается произвольное разделение – графства, названные в честь крупных городов и предположительно образованные в соответствии с былым делением Мерсии. На востоке и юге графства же сформированы естественным путем и носят названия, четко указывающие на их происхождение. При произвольном разделении границы также прокладываются произвольно, а при естественном разделении они обычно определяются природными особенностями местности. Скажем, переселенцы покидают центр местности и движутся до тех пор, пока им не встретится физическая преграда; либо их продвижение останавливают такие же переселенцы, но из другой местности. В нашей области мы находим сразу несколько замечательных образчиков столкновения двух людских потоков. Обитатели Суррея, Кента и Сассекса обосновались сначала на меловых холмах и возвышенностях, а затем медленно проникли в лес, где и встретились их передовые отряды. Границы этих графств в итоге оказались именно таковыми, какими и должны были быть в этих обстоятельствах. Для сравнения рассмотрим границу, отделяющую Беркшир и Хэмпшир от Суррея и Сассекса. Она пересекает зону общего владения, в основном песчаники Бэгшота. Эту бесплодную местность стали заселять, только когда вокруг не осталось более плодородных пустующих земель. Или возьмем болота Фен – сразу пять графств как бы вторгаются в них выступами своих территорий.

Думаю, на этом мы вправе остановиться и подвести некоторые итоги. Из рассмотрения меловых складок и с учетом твердости мела по сравнению со слоями глины над и под ним очевидно вытекают причины появления двух крупных мысов, двух больших бухт и трех больших нагорий, которые и определили местоположение, количество и значимость главных городов и территориальных границ Юго-Восточной Англии. Указанные соображения при необходимости можно углубить до предельно подробной детализации, а география любой другой области может быть проанализирована аналогичным образом. Кроме того, когда мы усвоили несколько простейших геологических идей, точное графическое описание местности становится возможным представить всего в нескольких предложениях. Да, я согласен, что первоначальное постижение нового метода может потребовать усилий, несопоставимых с теми, которые предусматривались ранее, однако преимущество нового метода заключается в том, что с каждым очередным шагом мы все лучше начинаем видеть картину в целом.

Относительно взаимоотношений геологии и географии, если коротко, можно сказать следующее:

1. Важно знать форму объектов литосферы.

2. Ее описание должно опираться на изучение и понимание причин, определивших эту форму.

3. Одной из таких причин являются относительная плотность и схема расположения горных пород.

4. Но ни к чему вникать в геологические факты и рассуждения, если они не имеют прямого отношения к географии. Любые данные должны отвечать на простой вопрос: «Почему эти особенности обнаруживаются там-то и там-то?»

Что касается двух оставшихся факторов окружающей среды, по мистеру Брайсу, то они не требуют столь долгого разъяснения. Различие между метеорологией и географией определяется исключительно практикой. Метеорология в той своей существенной – действительно существенной – части, которая имеет дело с прогнозированием погоды, географу совершенно не нужна, его интересуют разве что типичные или регулярно складывающиеся климатические условия. Причем даже здесь ему, как правило, достаточно самих метеорологических фактов, как той же метеорологии достаточно фактов физики. Многие, прежде всего в Германии, грешат тем, что пытаются вместить в понятие географии избыток содержания. География связана со многими научными дисциплинами, но вовсе не выступает «матерью» этих дисциплин. Даже великий Пешель в своей работе Physische Erdkunde[26]26
  Имеется в виду немецкий географ и физический антрополог О. Пешель, один из основоположников геоморфологии. Книга, на которую ссылается Х. Маккиндер, представляет собой посмертную публикацию записей ученого (1884).


[Закрыть] зачем-то обсуждает назначение барометра и приводит формулы, посредством которых вычисляются барометрические поправки. Подобные поползновения на области познания других наук нередко подкрепляют часто звучащее обвинение – мол, географы не настоящие ученые, а лишь любители. Мы же утверждаем, что география является отдельной областью исследований. Ее факты могут, конечно, частично затрагивать области других дисциплин, наук, но предназначение географии состоит в том, чтобы выявлять некие новые отношения между этими фактами. География должна быть непрерывной дискуссией, а условием включения того или иного факта в пределы ее изучения должна выступать следующая посылка: соответствует ли этот факт основным доводам? Насколько допустимы отклонения с точки зрения доказательств, зависит, разумеется, от принятой практики. Обычно они исключаются, если такие доказательства возлагаются на любую другую науку.

Последняя категория мистера Брайса охватывает сферу производства. Распределение полезных ископаемых в горных породах, очевидно, происходит случайным образом, следовательно, нам следует изучать это распределение только для того, чтобы окончательно забить, образно выражаясь, гвоздь, который мы уже начали забивать. По поводу распределения животных и растений я позволю себе напомнить то условие, о котором было сказано чуть выше: соответствует ли этот факт основным доводам? Поскольку животные и растения, о которых идет речь, выступают важным дополнением к окружающей человека среде, их распределение, безусловно, имеет немалое значение. Кроме того, поскольку это распределение свидетельствует о географических изменениях, скажем, об отделении островов от континентов или о смещении линии снегов, оно также немаловажно. Однако подробное изучение распределения животных и растений ради постижения их эволюции ни в коей мере не является предметом географии. Это предмет зоологии или ботаники, для осознанного изучения которых необходимо предварительное изучение географии.

Дело в том, что границы всех наук, что вполне объяснимо, определяются компромиссами. Как уже говорилось, знание едино, а вот разделение знания на области и предметы есть уступка человеческой слабости. В качестве последнего убедительного примера давайте рассмотрим отношение географии к истории. На начальных этапах своего развития обе науки, очевидно, должны идти рука об руку. На более высоких этапах они неминуемо расходятся. Историк погружается с головой в критическое сравнительное изучение древних документов. У него нет ни времени, ни настроения (как правило) углубляться в прошлое науки, подбирая те факты и идеи, которые могут понадобиться. Тут ему как раз способен помочь географ. С другой стороны, географ должен обращаться к истории для проверки тех взаимоотношений, которые он выявил в теории. Совокупность законов, регулирующих эти отношения (причем последние могут со временем измениться), открывает возможность для написания «доисторической» истории. «Сотворение Англии» Джона Ричарда Грина во многом представляет собой размышления о ходе истории на основании изучения географических условий.

Теперь перейду к тому, что, собственно, является, по моему мнению, основной линией чисто географической аргументации. Мое изложение будет разбито на два этапа. Сначала я выскажу общие соображения, наподобие тех, какие можно услышать в университетских курсах лекций или прочитать в оглавлении учебника. Затем мы рассмотрим конкретную ситуацию, а именно причины, по которым Дели и Калькутте было суждено стать древней и новой столицами Индии.

Предположим, что мы освоили физиографию. Давайте вообразим себе земной шар, лишенный суши, и попробуем вывести концепцию суши по аналогии с механикой. Во-первых, законы Ньютона продемонстрировали в своей идеальной простоте гипотезу абсолютной жесткости. Пока не случилось понимания этого факта, противоборствующие силы отталкивания и трения словно и не существуют. Но не будем отвлекаться и приступим к географии. Вообразите земной шар лишенным суши и состоящим из трех концентрических сфероидов – атмосферы, гидросферы и литосферы. На них воздействуют две великие космические силы – солнечный свет и вращение планеты вокруг своей оси. Очевидно, что в такой схеме пассаты дули бы без помех. Но включим в уравнение третью космическую силу, а именно наклон земной оси к плоскости орбиты и вращение планеты вокруг Солнца. В результате промежуточная безветренная зона ежегодно смещается от тропика к тропику. Четвертой и последней из космических сил выступают редкие (с периодом в десятки тысяч лет) изменения эллиптичности земной орбиты и наклона оси планеты. Как следствие, меняются годовой цикл и интенсивность пассатов.

До сих пор мы избегали говорить о продольном измерении. С учетом широты и высоты, время года и климатические условия можно вывести из очень небольшого количества сведений. Но давайте откажемся от нашей исходной гипотезы. Вообразим мир таким, каков он есть, нагреваемый и охлаждающийся, неровный и сжимающийся. Земной шар нагревается и остывает, а потому сжимается, и наружная, более прохладная кора сморщивается. Литосфера по форме больше не соответствует атмосфере и гидросфере. Океанское дно испещрено выступами и впадинами. Выступы пронзают гидросферу и через последнюю достают до атмосферы. Они становятся преградами на пути океанских течений. Их можно сравнить с камнями в русле быстрого ручья, эти камни заставляют поток менять русло, либо перепрыгивать барьер, либо разделяться. Такое сугубо механическое действие можно наблюдать воочию при разделении вод южного экваториального течения у мыса Сан-Роке[27]27
  Мыс на востоке Бразилии, ближайшая к Африке точка бразильской территории.


[Закрыть]. Этот мыс оказывает заметное влияние на английский климат. «Перепрыгивание» же свойственно воздушным потокам, что поднимаются над горными кряжами и омывают их склоны влагой. Впрочем, помимо механических, существуют и термические воздействия, скажем, вследствие различия в удельной теплоте земли и воды; так возникают муссоны. Стоит отметить, что, простирайся континенты на восток и запад, не раскинься они тремя массивами поперек экватора, климат приблизительно определялся бы широтой местоположения.

Так мы постепенно и неуклонно познаем строение мировой суши. Воображая планету лишенной суши, мы изучаем воздействие циркуляции воздуха и воды. Воображая земной шар в бесчисленных складках, мы понимаем, каким образом, благодаря механическим препятствиям и термической неравномерности, элементарные потоки разделяются на почти бесконечную, но все же упорядоченную круговерть. Но пора сделать следующий шаг. Форма литосферы не стабильна, ее сжимание продолжается. Старые «морщины» на поверхности углубляются, рядом появляются новые. Едва выступы поднимаются, начинается их разрушение. Течение всегда стремится уничтожить препятствие, мешающее свободному движению, ибо оно тяготеет к идеальной простоте циркуляции. Если коротко, черты земной поверхности постоянно изменяются. Их форма в данный момент времени определяется историей наряду с текущими условиями. Свежие изменения – одна из наиболее захватывающих глав учебника географии. Равнины образуются за счет векового накопления обломков, континенты порождают острова. Доказательства мы получаем из сотен источников – вплоть до маршрутов миграции птиц, областей обитания животных или промеров глубин в соседствующих морях.

Каждый последующий этап развития опирается на предыдущие. Последовательность аргументации соблюдается. Из местоположения препятствий и направлений ветра можно вывести распределение осадков. На основании формы и распределения впадин и гряд, а также распределения осадков возникает представление о системе водостоков. Распределение почв определяется преимущественно составом пород, а на основании почв и климата мир делится на природные зоны с характерной растительностью. Имеется в виду не распространение ботанических видов, а более масштабное распределение растительной, назовем это так, оболочки планеты: полярные и тропические пустыни, тропические леса и леса умеренной зоны, области, которые можно объединить как степные и луговые.

Перейдем ко второй половине нашего исследования. Полезно в дальнейшем употреблять два специальных термина. Под выражением «окружающая среда» подразумевается природная область. Чем она меньше, тем отчетливее проявляется в ней единообразие, полное или близкое к полному, географических условий. Тем самым мы имеем иерархию сред, в которой условия, если воспользоваться оборотом из логики, изменяются обратно пропорционально размерам. То же самое верно для сообществ. Под «сообществом» понимается группа людей, обладающих некими общими характеристиками. Чем меньше сообщество, тем больше у его членов общих характеристик. У сообществ существует своя иерархия – расы, народы, государства, провинции, города; последние два порядка здесь обозначают именно людские коллективы. Посредством этих двух терминов мы в состоянии уточнять содержание дискуссий, например, о воздействии двух сообществ на одну среду или одного сообщества на две среды. Скажем, можно ответить на вопрос, как сказались географические условия на англичанах в трех различных средах – в Великобритании, в Америке и в Австралии?

Повсюду политическое устройство зависит от физических факторов. Определенные климатические условия и почвы необходимы для появления многочисленного населения. Определенная плотность населения представляется необходимой для развития цивилизации. С учетом сказанного следует обсуждать такие научные проблемы, как контраст между древними высокогорными цивилизациями Нового Света, Перу и Мексики, и древними равнинными цивилизациями Старого Света, Египтом и Вавилоном. Опять-таки, сравнительно нетронутые пласты пород обыкновенно лежат под широкими равнинами, а эти широкие равнины выглядят особенно благоприятными для возникновения и развития гомогенных народов, тех же русских или китайцев. А распределение ресурсов животного, растительного и минерального происхождения во многом оказывало влияние на местные особенности цивилизации. В этом отношении показательно сравнить между собой Старый Свет, Новый Свет и Австралию, отталкиваясь от сравнительного объема зерновых и количества животных.

Безусловно, чрезвычайно любопытно исследовать реакцию человека на окружающую его природу. Человек меняет свое окружение и, как следствие, определяет воздействие этого окружения на свое потомство. Относительная значимость физических особенностей видоизменяется от эпохи к эпохе, в зависимости от состояния знаний и материальных запасов цивилизации. Совершенствование искусственного освещения сделало возможным увеличение численности жителей Санкт-Петербурга. Открытие маршрута в Индию вокруг мыса Доброй Надежды и Нового Света обернулось крахом Венеции. Изобретение парового двигателя и электрического телеграфа позволило вырасти в размерах современным государствам. Примеры здесь можно приводить бесконечно долго. Можно при желании сгруппировать их по категориям, но наша цель сегодня – просто указать на такую возможность. Однако всегда следует помнить следующее. Ход истории в данный момент времени, будь то в политике, обществе или любой другой сфере человеческой деятельности, определяется не только окружающей средой, но и некоей инерцией, почерпнутой из прошлого. Тот факт, что человек во многом подчиняется привычкам, представляется неоспоримым. К примеру, англичанин будет мириться со многими аномалиями, пока они не превратятся в досадную помеху, от которой нужно избавиться. Это обстоятельство надлежит учитывать при составлении географии. Милфорд-Хейвен[28]28
  Город в графстве Пемброкшир на юго-западе Уэльса, основан в 1790 г., военный и торговый порт. Сегодня считается четвертым по объему тоннажа портом Великобритании.


[Закрыть] в своем нынешнем состоянии заметно превосходит Ливерпуль применительно к торговле с Америкой, но все же маловероятно, что Ливерпулю придется уступить Милфорд-Хейвену – во всяком случае, в ближайшем будущем. Такова инерция в действии.

Настала пора перейти к тому конкретному примеру, о котором я упоминал в начале своего выступления. Начнем издалека. Солнечный свет и вращение Земли, как мы установили, регулируют систему пассатов. А температурные особенности бескрайних просторов Азии являются, как нами доказано, причиной муссонов. В области, подверженной муссонам, проживают почти семьсот из восьмисот миллионов жителей Азии. Справа от юго-западного муссона возвышаются Гималаи. Влага Индийского океана, следовательно, питает их южную сторону. Тем самым мы приходим к пониманию истинного значения этой горной цепи. Дожди смывают почву с гор, и возникает плодородная равнина у подножия Гималаев. Следовательно, вдоль южного подножия гор тянется полоса, климатические условия которой пригодны для прокорма многочисленного населения. Фактически там обитают две пятых населения всего Индийского полуострова – в провинции Бенгалия, на северо-западе и в Пенджабе, хотя по площади эти три провинции занимают чуть более шестой части полуострова. Кроме того, обильная влага, которую приносят муссоны, в сочетании с высотой Гималаев (эта высота означает, что горы появились сравнительно недавно), обеспечивает наличие обширных ледников выше линии таяния снегов. Поэтому реки данной плодородной равнины не пересыхают и судоходны на всем своем протяжении. Таким образом, выполняются сразу два условия, благоприятствующих развитию цивилизации – плотность населения и простота коммуникаций.

Богатое цивилизованное сообщество всегда привлекало и будет привлекать завоевателей. Важно, что эти завоеватели приходят либо с суши, либо с моря. В нашем случае как именно завоеватели сумели прорваться на равнину, о которой идет речь? Рассмотрим сухопутную границу Индии. На северо-востоке Гималаи практически непроходимы, и вторжения оттуда можно не опасаться[29]29
  История знает единственный случай, когда китайское войско благополучно пересекло эти горы и вторглось в Непал. – Примеч. автора.


[Закрыть]. На северо-западе находится Сулейманский хребет со множеством перевалов. С Иранской возвышенности, границей которой является этот хребет, на равнину исправно накатывались волны завоевателей. Между тем под сенью гор лежит гораздо более суровая преграда, Тар, великая индийская пустыня, и ее продолжение, солончак Качский Ранн. Эта преграда идет параллельно Сулейманскому хребту от моря и почти до Гималаев. Между пустыней и подножием Гималаев плодородный пояс у́же всего, и этими «воротами» должен пройти всякий, кто хочет попасть по суше в долину Ганга. Александр Македонский свернул от «ворот» направо, вдоль Инда, благодаря чему Индия уцелела. Недалеко от восточной оконечности перевала находится город Дели. Он стоит в ключевом месте, в междуречье Джамны и Ганга, там, где издавна сходились речные и сухопутные пути. Это одновременно «природный» центр торговли и естественная опорная база для азиатских завоевателей: слева город прикрывают горы, справа раскинулась пустыня, а пути снабжения безопасно пролегают в тылу. Стратегическое значение этой области не ускользнуло от внимания англичан. Здесь расположена и Симла, летняя столица Индии[30]30
  Тж. Шимла, город в северной Индии, с 1864-го по 1947 г. летняя столица Британской Индии (здесь на протяжении летнего сезона находились генерал-губернатор, главнокомандующий и многие руководители департаментов колониальной администрации).


[Закрыть]. Здесь также больше всего армейских лагерей, и здесь случилось немало сражений. Таков Дели, а теперь обратимся к Калькутте. С моря Индия фактически недоступна. На восточном побережье постоянно сильный прибой, и нам пришлось изрядно опустошить казну, чтобы построить порт в Мадрасе. На западном побережье много хороших гаваней, но за ними, на суше, высятся крутые склоны Западных Гат. Эти горы из-за влажных муссонов поросли густыми лесами, в чащобах которых по сей день обитают едва ли не самые дикие и кровожадные племена в мире[31]31
  Имеются в виду дравидские народы, обитатели плоскогорья Декан, естественной границей которого являются Западные Гаты.


[Закрыть]. Сегодня за Бомбеем через горы проложили железную дорогу, но до недавнего времени эти горы уверенно преграждали путь в глубь страны. Португальцы высадились в Гоа и не смогли продвинуться дальше. Англичане захватили Бомбей первым из индийских городов[32]32
  Фактории в Сурате и Форт-Джордже появились чуть раньше. – Примеч. автора.


[Закрыть], но Бомбейское президентство учредили последним. Единственные природные водяные «ворота» местности – устье Ганга. Здесь англичане обосновались в Калькутте, на реке Хугли. Это место стыковки речных и морских маршрутов, то есть коммерческий центр, а также естественная опорная база для завоевателей, пришедших с моря. Отсюда иноземная власть распространялась по всей стране. Вместо старых президентств Бомбея и Мадраса основали новые провинции, но президентство Бенгалия распалось на Бенгалию, северо-запад, Пенджаб и центральные провинции; сюда можно еще добавить Ассам и Бирму. Итак, подводя итоги: на двух оконечностях плодородного пояса расположены двое «ворот» в Индию – Хайберский проход и река Хугли. Вдоль этого пояса тянется великая водная артерия, Джамна и Ганг. У начала речного пути стоит старая стратегическая и коммерческая столица страны, Дели, а у конца – Калькутта[33]33
  Калькутта, или Кали Катта, – это поселение в честь богини Кали. Отсюда сразу возникает вопрос: почему именно это поселение, а не какое-то другое, со временем разрослось до размеров метрополиса? Я бы предложил в качестве объяснения «географический отбор», по аналогии с «естественным отбором». – Примеч. автора.


[Закрыть].

Что ж, на сем мы завершаем обзор предмета и методов географии. Полагаю, что по тем направлениям, которые были обрисованы, возможно разработать научную дисциплину, способную одновременно удовлетворять практические потребности государственных деятелей и коммерсантов, теоретические потребности историков и других ученых, а также интеллектуальные потребности учителей. Главным достоянием новой науки являются широта кругозора и очевидная разнонаправленность. При этом следует откровенно признать, что именно перечисленные качества делают географию «подозрительной» в наш век узких специалистов. Однако необходимо помнить, что нам всем грозит распад культуры, и это главная опасность. В дни наших отцов древняя классика считалась основой общей культуры, той почвой, из которой впоследствии «произрастали» и от которой отталкивались специалисты. Мир меняется, и почему-то кажется, что сама классика постепенно становится отдельной специальностью. Сожалеем ли мы о таком повороте или ему радуемся – в любом случае наш долг состоит в том, чтобы подыскать замену классике. На мой взгляд, география сочетает в себе ряд необходимых для этого качеств. Человеку деятельному, стремится ли он возвыситься на государственном поприще или накопить богатство, география сулит неисчерпаемые запасы бесценных сведений; ученому она послужит той основой, с которой можно вести новые исследования по сотням направлений; учителю она будет верным подспорьем, чтобы пробуждать в учениках силу интеллекта (разумеется, мы оставляем в стороне тех старорежимных школьных учителей, которые оценивают познавательную притягательность предмета по степени отвращения к нему среди учеников). Все сказанное выше подразумевает цельность научной дисциплины. В противном случае придется разделять науку и практику, а результатом окажется гибель той и другой. Практику отвергнут учителя, а повзрослевшие школьники сочтут, что география бесполезна в повседневной жизни. Науку же станет игнорировать большинство общества, поскольку она лишена житейской ценности в глазах обывателя. Человек мира и ученый, историк и учитель останутся без общей площадки, и мир значительно обеднеет.