Текст книги "Одноклассники"

Мои душевные силы были на исходе, чтобы и далее смотреть эти завораживающие кадры качественного порно-реалити-шоу, но оторваться от этого зрелища я не могла. Несмотря на всю горечь и боль моего состояния и глубокого разочарования в муже, при виде этой сцены я испытала сильнейшее возбуждение. Не зря же во все времена народ требовал хлеба и зрелищ, ну и, наверное, секса. Просто люди не могли дать словесное определение этому занятию, видимо, поэтому оно и не вошло в поговорку, но так или иначе секс – третья, если не первая, непременная составляющая, из которой и складывается человеческая жизнь. Через несколько долгих минут начался основной любовный акт с самой желанной позы Фимы «сзади». Она стояла на коленях, а он, крепко ухватив ее за загорелые бедра, методично входил в нее раз за разом, приближаясь к апофеозу их интимной близости… Теперь уже ни он, ни она не могли молчать, и, в полной мере наслаждаясь процессом, с каждым новым движением признавались в чувствах и любили, любили, любили…

Глава 33

Дожидаться окончания шоу я не стала. С трудом оторвавшись от зрелища, едва передвигая ногами, двинулась на кухню. Свет не включала. Сварила кофе и тихонько примостилась за столиком в глубине комнаты. Не было слез, не было боли, не было обиды, не было ревности и не было больше любви! В растерзанной душе полная пустота, и только. Никаких мыслей и никаких эмоций. Я тихо сидела в темноте и тупо смотрела на очертания чашки, которая стояла передо мной. Не знаю, сколько времени прошло, я даже не задумывалась об этом. Перед глазами была только чашка и больше ничего. Из ступора меня вывели голоса, которые приближались к моему убежищу. Скоро и их обладатели появились на пороге. Он в ночном халате, она же, абсолютно обнаженная, сверкала в его объятиях своим молодым роскошным телом. Меня в полумраке комнаты они не заметили.

– Когда же мы поженимся? – настойчиво спросила она.

– Не знаю, – задумчиво ответил он.

– Но мы ведь любим друг друга, ты обещаешь мне уже полгода, – протянула капризно, – а если я забеременею, ты женишься на мне? Разведешься с ней?

– Вот когда забеременеешь, тогда и подумаю, – жестковато ответил он. – Подожди немного, дорогая, – спустя мгновение смягчился Фима. – Дай мне самому во всем разобраться. Главное – я люблю тебя и нам хорошо вместе, – нежно перебирая ее волосы, он прильнул к ее губам.

После его слов сердце мое почти остановилось. Я уже тысячу раз пожалела, что не осталась в больнице. И вправду ведь, когда предчувствуешь измену, но не видишь, остается шанс, что это не соответствует действительности, а вот если убедишься воочию да еще услышишь такие признания, то шансов больше нет и надеяться уже совсем не на что… Значит, любит… любит другую, лет на тридцать моложе меня, которая еще собирается родить ему ребенка…

Они страстно целовались, а я молилась лишь об одном, чтобы не начали здесь же заниматься любовью. Но Фима оторвался от нее, чтобы, как я и думала, произнести коронную фразу: «Хочу томатного сока». После секса он неизменно пил томатный сок. Это был своеобразный ритуал, а может, и допинг для дальнейших любовных телодвижений. Он потянулся к выключателю, включил свет и… застыл, глядя прямо на меня. Она обернулась и, взвизгнув, выскочила из кухни.

Минут десять, мы в ступоре смотрели друг на друга, не в силах сказать первое слово. Шок понемногу стал проходить, и я, наконец, взяв себя в руки, первая нарушила затянувшееся молчание: «Приходит женщина к врачу и говорит: – Доктор, каждый день я застаю мужа с любовницей и каждый раз иду на кухню и пью кофе.

– А что вы от меня хотите? – недоуменно спрашивает доктор.

– Да вот хочу узнать, мне столько кофе не вредно?»

Ефим грустно усмехнулся, но промолчал. Теперь уже он не смотрел на меня, а рассматривал плитку на полу.

– Ну что, Фима, – спросила я, – сказка под названием «Любовь» закончилась?

И снова не услышала ответа на свой вопрос. Он развернулся и вышел, видно, пошел провожать свою любовницу. Послышались тихие голоса, затем хлопнула входная дверь…

Через несколько минут предатель снова появился в комнате.

– Ты не ответил мне на вопрос, – упрямо повторила я.

Он сел напротив и, не глядя на меня, сказал:

– Ты все не так поняла!

– А здесь, по-моему, и понимать нечего. У меня есть глаза – и я вижу, у меня есть уши – и я слышу. Что в этой ситуации можно понять не так? Я поняла только одно: если муж приводит в супружескую спальню возлюбленную и говорит ей «люблю», значит, это серьезно и в его жизни мне делать больше нечего!

Он поднял голову и посмотрел на меня.

– Не говори так, прошу! Я люблю тебя по-прежнему, но я мужчина, и мне нужны новые ощущения, чтобы чувствовать себя мужиком. Всё, что ты слышала, – это несерьезно, обычный треп, все так говорят в постели, ничего особенного… ерунда.

Мне стало противно. Никак не ожидала от своего такого благородного и великодушного супруга услышать подобную чушь. Я резко прервала его оправдательный спич:

– Удивляюсь тебе, если это так, зачем же ты, мужик, годящийся девчонке в отцы, морочишь ей голову?! Если спишь, встречаешься с ней, любишь, хочешь ребенка, найди в себе мужество сказать правду, я от нее не умру. В конце концов, женись, она ведь уже полгода просит тебя об этом, развод тебе дам сегодня же. Я не буду путаться между вами, дорогой. Кроме того, не хочу быть посмешищем в этом городе. Об этом твоем увлечении судачат уже более года! Видели тебя с ней неоднократно, и я об этом прекрасно знаю, представь себе! И по телефону удалось пообщаться с твоей подружкой, когда вы вместе собирались в душ.

– Так это была ты! – как-то обреченно протянул он.

– Да, представь себе, это была я, только тебя не хотела ставить в неловкое положение. Поэтому, дорогой, ты абсолютно свободен от обязательств и брачных уз. Живи, люби, наслаждайся новыми ощущениями, мешать вам не буду. Подам на развод, освобожу место: пусть девочка побудет женой состоятельного человека до очередных твоих чувств.

– Я прошу тебя, – твердо сказал он, – не принимай, пожалуйста, поспешных решений, и как хочешь, но развода я тебе не дам, даже и не думай! Я не собираюсь с тобой разводиться, потому что ты принадлежишь мне и я люблю тебя!

– Если бы сегодня я собственными глазами не убедилась в твоей неверности, потому как до самого последнего момента не верила в твое предательство, то, услышав сейчас твои слова, от счастья бросилась бы на шею, но теперь они для меня ничего не значат! Я не верю тебе, как не верила когда-то Алексею. Если ты предал меня один раз, то предашь еще не единожды. Когда я собралась замуж, дала себе слово, что никогда в моей жизни не будет другого мужчины, и слово сдержала: никто мне не был нужен, только ты, а теперь я свободна от обязательств и обещаний, и в моей жизни, возможно, тоже появятся другие мужчины. Я очень разочарована в тебе, Фима, никогда не думала, что мы подойдем к такому финалу совместной жизни. Я свободный человек, и никому не принадлежу, кроме своих детей. С ними, конечно, будешь встречаться, когда захочешь. Они остаются со мной и будут учиться за рубежом. Мой отъезд на днях.

Он молчал.

Я, оставив кофе нетронутым, ушла в кабинет и постелила себе на диване. Вот тут-то, наконец, дала волю слезам. Обида, ревность и боль заполнили душу и сердце. Что же я такая невезучая: то денег нет, то любви?! Вся наша жизнь с Фимой проплывала перед глазами, как черно-белое кино: было море счастья, а теперь вот океан разочарований! Когда тебе за сорок или пятьдесят и обожающий муж легко меняет тебя на особу, как правило, на десятки лет моложе, начинает зарождаться комплекс неполноценности. Чувство неуверенности, в первую очередь в интимных отношениях, оказывает сильное давление на психику. Вот и сейчас, лежа на диване, думала, почему не смогла удержать его, что делала не так? В чем ошибалась или была слишком уверена? Его пассия, конечно, очень молода и энергична, имеет юное упругое тело и, наверное, еще что-то такое, что влечет мужчин, как мотыльков на свет. Несмотря на мои неимоверные титанические усилия, возраст отвоевывал у меня все новые и новые позиции. Я обладала прекрасными внешними данными, пусть даже полученными с помощью медицины: хорошей фигурой и моложавым лицом, но всё это уже имело окрас неминуемо приближающейся старости. Так, например, можно сравнить прекрасные летние краски, полные жизненных сил, с не менее чудесными красками осени, эту жизненную силу постепенно теряющими. Времена года как этапы человеческой жизни: весна – зарождение, лето – расцвет, осень – зрелость и, наконец, зима – старость и уход. В этом мире во всем существует закономерность, и согласно законам природы сверстники должны жить со сверстницами. Должны, но с маниакальным упорством не хотят!

Я не могу понять одного: почему мужчины рядом с возрастными женщинами не желают видеть, кроме яркой внешности, те достоинства, которыми в этом возрасте природа наградила последних. Неужели, переступив границы зрелости, мы все, женщины за сорок и пятьдесят, обречены на предательство? Если уж меня, такую толковую, симпатичную, видную и ухоженную, не моргнув глазом, променяли на молодую девицу, то что делать другим подругам по несчастью, которые не обладают такими возможностями и средствами, чтобы постоянно поддерживать себя в форме и выглядеть не на свой возраст? Выходит, они вообще не имеют шанса удержать рядом с собой мужа?! Нет, наверное, это не так, потому что есть мужчины, которые, женившись еще в молодости, идут с любимой женой рука об руку всю жизнь до конца.

Склонность к предательству порождается только характером человека. Это уже натура, и ничего сделать с собой такие мужчины не могут. Их полигамность диктует свои условия, хотя это слово можно употребить в моем случае с большой натяжкой, поскольку оно имеет значение «многобрачия» и, скорее, подходит восточным мужьям, успешно справляющимся с целым гаремом. Но так или иначе, это очень обидно, оскорбительно и страшно мучительно, особенно если на протяжении десятка лет сохраняется чувство большой любви.

Мой первый муж изменял мне регулярно, и не потому, что я была некрасивая, плохая хозяйка и неинтересная, серая личность, нет. Этот негодяй изменял мне, потому что оказался профессиональным бабником. Покорение и затаскивание в постель очередных обожэ было для него своеобразным жизненным достижением. Но поскольку я не любила его, мне было глубоко наплевать на его женщин и приключения. Я никогда не ревновала, хотя знала, что он неверен мне всегда.

В случае с Фимой, как и с Алексеем, я любила, и их измены ужасающей болью отражались на всем моем существовании. Пережить это было почти невозможно. Мне жутко об этом говорить, но даже промелькнула мысль о самоубийстве! Меня останавливало лишь одно обстоятельство – и это не дети, а мои престарелые родители, которых я не могла предать и причинить им такую страшную, чудовищную боль.

Несколько успокоившись, подумала, что мой муж недостоин такой жертвы, и отныне я стану жить так, как хочу, без оглядки на него! Как мне было жаль себя! И это всё, что я заслужила в этой жизни? Или, может… плата за мое безбедное королевское существование? Но если подобное происходит и Господь дает мне такие испытания, значит, это зачем-то нужно? По жизни я всегда шла с девизом «что ни делается – всё к лучшему». Если что-то не случалось, не получалось, то это, как правило, оборачивалось для меня благом практически всегда.

Вот и в этот раз новая ступень наших с Фимой отношений давала мне возможность разобраться в своей жизни и в своих чувствах. Несмотря на то, что продолжала любить его, я была настроена решительно. Недавние сцены его измены, слова признаний другой придавали злости, и я определилась с целью, которую мне надо достичь: добиться развода любой ценой! Какое счастье, что детей нет рядом! Ведь они уже взрослые и всё понимают. Все они: и Лиза, и Оля, и Гришенька – были моими, то есть «мамиными», в большей степени, потому что постоянно находились со мной, и самое активное участие в их жизни принимала именно я. Мужчинам, как правило, достаточно просто знать, что у них есть дети и кто-то ими занимается, поэтому воспитательными процессами они не заморачиваются никогда.

Во сне увидела Алешку. Он впервые, хоть и не наяву, предложил мне: «Выходи за меня замуж…» Это было неожиданно, но чертовски приятно! Я моментально проснулась и тут же с ужасом вспомнила произошедшее накануне. В голове вновь стали блуждать горькие мысли. Ручка запертой двери задвигалась, а затем послышался голос Ефима:

– Оля, открой, нам надо поговорить!

– Вчера я уже всё тебе сказала, и говорить нам больше не о чем!!! Встретимся у адвоката!

– Хватит валять дурочку!!! За то, что случилось, прости, бес попутал! Эти девки сами на шею бросаются, как тут удержаться, – он замолчал на пару минут. – Люблю я в своей жизни только одну женщину – тебя, поэтому предупреждаю: никакого развода тебе не дам, даже не думай!

– «Которые тут временные? Слазь! Кончилось ваше время», – процитировала я Владимира Маяковского. – Дашь, не дашь – меня это не интересует, и если я не хочу находиться рядом с тобой, никто и ничто меня не удержит и не заставит!

Он несколько сменил тональность и ласково произнес:

– Олечка, прости ты меня, дурака старого, клянусь, больше никогда не повторится! Что мне сделать, дорогая, чтобы ты меня простила?

Точно так же когда-то вопрошал и Алексей: «Что мне сделать, чтобы ты простила?..» Ампутировать твой член, хотела сказать я, но удержалась от хамства, тогда бы ты удивлял меня только своим умением лепить пельмени!

Ефим продолжал меня уговаривать:

– Давай съездим в кругосветное путешествие или поезжай одна, отдохни, где хочешь…

Самое подходящее место для отдыха сейчас, подумала я, – это психиатрическая клиника. Там бы я превосходно и замечательно провела время и отдохнула бы на славу! Вот интересно, почему, несмотря на мою вспыльчивость, а временами даже невероятную агрессивность, у меня не возникло ни малейшего желания убить его на месте, прямо там, в спальне, вот почему? Много бы мне, наверное, не дали, ведь в состоянии аффекта люди сами не понимают, что творят. Наоборот! От возбуждения мне даже захотелось присоединиться к их любовному дуэту.

Один-единственный раз мы побывали с Фимой в закрытом свингер-клубе. Он с интересом наблюдал, как меня обрабатывают сразу несколько мужчин, а я – как его ублажают разные женщины. Совершенно новые ощущения, когда ты видишь со стороны своего партнера в чужих руках и сам подвергаешься активной сексуальной близости с несколькими партнерами. Надо сказать, процесс в целом нам понравился, и групповой секс привнес в наши интимные отношения некоторую новизну. Мы даже планировали с Фимой довольно регулярное посещение подобных оргий, а почему бы и нет?! Хоть все это и неестественно, но не так безобразно, как кажется. Жизнь одна, и попробовать в ней надо всё, ну, конечно, кроме наркотиков и криминала, которые никак не сделают твое существование лучше! Правда, криминал со мной случился во благо, вспомнила я свои давние приключения в Африке. В следующий свой приход на Землю душа может оказаться в каком-нибудь животном или насекомом, хотя они тоже занимаются сексом, но инстинктивно, поэтому вся прелесть осознанного существования принадлежит только человеку, и этим надо пользоваться до своего ухода из этого мира…

О чем я думаю? Удивилась себе. Надо выбрать адвоката, а не заниматься фигней, философствуя о всякой ерунде! В дверь вновь постучали.

– Олечка, открой, пожалуйста, нам надо нормально поговорить.

– Будь любезен, – сказала я с раздражением, – оставь меня в покое!

– Хорошо, – коротко согласился он.

Так… адвокат. Наверное, только этот толстяк Леонид Розенфельд, весьма успешно специализирующийся на бракоразводных процессах состоятельных пар. Еврейская его натура брала свое обычно серьезными гонорарами с немалым количеством нулей в счетах, но он как истинный сын своего народа обладал настоящим талантом и смог бы без труда развести даже Пенелопу и Одиссея.

– А ты действительно хочешь развода с ним? – вспомнила обо мне одна половинка моей души.

Давно их не было на связи!

– И ты простишь негодяя? – возмущенно спросила вторая.

– Но ведь она его любит. Как вычеркнуть столько лет совместной жизни и чувства? – вступила в спор моя защитница.

– Такое не прощают! А чувства… постепенно пройдут, – не сдавалась другая.

А ведь и вправду, неужели я хочу вычеркнуть его из своей жизни? Нет, нет и нет!!! Я не представляла себе, как буду жить без него, особенно если, не дай бог, он женится на другой! Простить его после всего произошедшего тоже не могла. Надо пожить отдельно друг от друга и, как подсказала Валентина, разжечь его ревность и чувства ко мне. С кем? Пока на горизонте маячил лишь один человек – Алексей.

Глава 34

Я заказала билеты и через два дня собиралась выехать в Германию. Даже болезнь Софьи Семеновны не смогла меня удержать. Ничего, ей уже лучше! Сиделки и сын прекрасно справятся! Оставаться с ним рядом я не могла. Мне надо исчезнуть, испариться, прийти в себя, успокоиться. Я не надеялась на его честность. Вполне вероятно, он вновь притащит сюда свою подружку и будет жить с ней здесь, усердно работая над проблемой деторождения, и если это случится– никто, ничто и никогда уже не спасет наш брак! Меня терзали сомнения. А может, не уезжать? Тогда, возможно, он перестанет с ней встречаться, хотя свинья везде грязь найдет, не здесь, так будут свидания в гостинице, как прежде. Если есть желание, варианты всегда отыщутся. Не буду унижаться и караулить его. «Уезжаю», – твердо решила я. Алешке скинула sms: «Через два дня буду в Германии. Сможешь – приезжай, расходы беру на себя».

Через пять минут пришел ответ: «Обязательно приеду, я люблю тебя». Процесс, как говорил дорогой Михаил Сергеевич Горбачев, пошел. Главное – хорошо начать, чтобы достойно кончить. Я вызвала горничную и, получив от нее информацию, что Ефим Григорьевич куда-то уехал, поспешно собрала все необходимые вещи и отправилась в маленькую, никому неизвестную гостиницу на краю города, чтобы пару дней до отъезда перекантоваться там. На прощанье оставила Фиме записку: «Уехала. Настоятельно прошу тебя ко мне не приезжать, все равно разговора не будет! Оставь меня в покое. О своем решении сообщу сама. Оля».

Ну вот и всё. Теперь стоило подумать над некоторыми вопросами: «А что делать дальше?» «Как жить?», к счастью, не стоял вопрос: «На что?». И как верить не только ему, а мужчинам вообще? В глубине души, где-то очень глубоко, я чувствовала, что он не поставит жирную точку в наших отношениях, потому что жена, образно говоря, – это старые разношенные и удобные «тапочки», которые, правда, и носить уже не хочется, но вроде и выбросить жалко, а любовница – новые тесные, не очень удобные, «туфли», которые надо еще разнашивать и разнашивать, и все равно нет уверенности, что будешь чувствовать себя в них комфортно. Когда ноги ноют и устают, конечно, всегда думаешь о тапочках и только о них.

Ефим ко мне привык, меня все-таки любит, кроме всего прочего, нас связывают дети, да и в интимных отношениях кризиса у нас не было. Думаю, моему муженьку просто захотелось новизны – новых чувств, которые приносят жизненный стимул, ведь до замужества с ним у меня было то же самое. Я постоянно нуждалась в новых ощущениях, чтобы иметь настроение, выглядеть хорошо и чувствовать себя женщиной в лучшем смысле этого слова. В такие моменты всегда тянуло на подвиги: что-то улучшить в себе, что-то изменить, чтобы нравиться любимому мужчине. Так что поход к адвокату… пока отменяется. Не стоит выбрасывать деньги на ветер, если нет уверенности в своем окончательном решении. Обида, конечно, огромная, но ее, как и всё остальное: предательство, измену, развод – можно пережить. Пережить можно всё, кроме смерти, в любом другом случае ситуация корректируется. Выбор, правда, небольшой, имеется: или забыть, или простить, или расстаться… Вот только после смерти уже ничего исправить нельзя, поэтому все остальное – это мелочи жизни, недостойные внимания! Я постепенно успокаивалась, главное, чтобы все были живы и здоровы, а остальное, дай бог, приложится!

В Германии у меня был огромный дом с шикарным участком, приобретенный на мои собственные заработанные средства. Места хватало для всех моих детей и внуков. У Эли – свое хозяйство, в смысле, недвижимость. Моя дочь успешно работала на немецком телевидении и имела приличные деньги, да и супруг ее владел собственной раскрученной фирмой, так что всё шло у них путем. Но я все равно из своих очень приличных доходов от моих промышленных предприятий подбрасывала кое-что, чтобы у моих ребят и их детей не было никаких финансовых неудобств, так как денежки в их необходимом количестве – это, прежде всего, свобода. Свою прибыль я не складывала до цента в кубышку, не покупала ненужные мне дворцы, яхты, самолеты и произведения искусства, а частично отдавала на благотворительность и тратила на детей, их развитие и образование.

Помощь, как правило, оказывала адресную. Иногда смотрела передачи, где упоминались люди, оказавшиеся в сложном положении, дети, которым необходима срочная поддержка, и множество других случаев, когда мои деньги шли во благо. Приятно получать благодарственные письма от людей, которым помогли мои финансы. Читая их, я думала о том, что жизнь свою прожила не зря и когда уйду, хоть кто-то вспомнит обо мне хорошо. Разве не в этом наше предназначение? В моей жизни тоже были сложные моменты, но всегда находились добрые, великодушные люди, которые приходили мне на помощь, поэтому слова «помоги ближнему своему» звучат для меня как закон и призыв к действию.

Приехав к себе, я решила просто отдохнуть, совершенно освободив себя от дел. Позвонила Алешке. Он взял билет и собирался прибыть сюда через три дня. Достаточно времени, чтобы прийти в себя, привести все, в том числе и мысли, в полный порядок. Я не знала, говорить Алешке или нет, что произошло между мной и Ефимом, но подумала, как получится. Так или иначе эта история станет явной, поэтому великую тайну из этого делать не стоит. Впервые за много лет мы останемся с Лешкой наедине. Будет ли что между нами?.. На этот вопрос пока ответа не было, поэтому решила: пусть будет, как будет. Если случится, противиться не стану – после всего произошедшего я чувствовала себя (несмотря на мой статус замужней дамы) абсолютно свободной женщиной.

Думаю, что Алешка после всех неудач в личной жизни стал другим и, наверное, научился ценить те отношения, которые по-настоящему ему дороги!

Раздался звонок телефона. Это могла быть только Элечка. Я специально взяла новую симку, чтобы господин Ефимов меня не беспокоил, и сообщила об этом лишь ей.

– Мамочка, привет! Ты уже приехала? Всё в порядке? – раздался родной голос дочери. – Тебя Ефим Григорьевич разыскивает. Спрашивал, ты уже здесь или еще нет. Волнуется. Как я поняла, у вас что-то случилось? – настороженно спросила она.

– Да, кое-что, – коротко, не вдаваясь в подробности, ответила я, – это, Элечка, не телефонный разговор, когда увидимся, поговорим. Ему мой новый номер не давай и сообщи, что я уже на месте.

Дочери своей я доверяла, потому что она такой же «кремень», как и я. Любой информацией, которой владела, не делилась ни с кем и никогда. Элька знала о моих «приключениях», и это были только наши секреты, недоступные для чужих ушей. Я всегда могла обратиться к ней, и вместе мы находили выход из любой ситуации. На нее можно было положиться. Кроме того, в тридцать лет у нее открылся уникальный дар ясновидения, которым она еще толком пользоваться не умела. Об этом меня предупреждала еще много лет назад одна очень известная московская предсказательница, что, в общем, неудивительно – гены! Что ни говори, а прабабушка у нее была чистокровной цыганкой, которую дед-белорус просто выкрал из табора. Мой первый муж, Элькин отец, тоже виртуозно владел картами, и все его предсказания сбывались с абсолютной точностью.

На следующий день мы запланировали с ней поездку в международный летний лагерь, в котором отдыхали мои дети: Лиза – в качестве воспитательницы, а Оля, Гриша и мои внуки Эмилия и Рафик – в качестве воспитанников. Мои дети, несмотря на их совсем еще юный возраст, блестяще говорили на двух иностранных языках, поскольку получали уроки с раннего детства. Русским – «великим и могучим» – владели тоже в совершенстве, поэтому проблем с пребыванием и обучением за рубежом у них не возникало. Двумя-тремя языками они не ограничивались, попутно выбрав для себя те, которые им больше всего нравятся.

Я собрала гостинцы, как когда-то очень давно. Тогда, проживая еще в России, вот так же ездила в лагерь к маленькой Эльке. Что более всего ужасало меня в ее пребывании там, так это такое неимоверное количество комаров, что даже стоять на месте спокойно было невозможно, а не то, чтобы жить! Бедный ребенок, как он это терпел?! В Германии комаров практически нет, как нет и тараканов, не знаю почему, нет, и всё тут! Зато есть пауки, к счастью, только косоножки, а не тарантулы!

Боже, как обрадовались ребята нашему приезду, как будто мы не виделись с ними целую вечность! Облепив меня и повиснув на шее и плечах, наперебой рассказывали свои нехитрые новости и хвалились достижениями. Олечка наконец-то научилась плавать – первый большой успех! Эта наука не далась мне до сих пор, поэтому я и сейчас плаваю как «топор», то есть сразу иду ко дну. У Лизаветы появился кавалер – парень, который тоже работал вместе с ней воспитателем в группе. Симпатия, как я поняла, была взаимной. Эмилия и Рафик записались в секцию тенниса и делали первые успехи, а вдруг станут профессионалами и мы будем ими гордиться? Было бы здорово! И лишь мой малыш Гришенька пребывал в некоторой грусти.

Прикрывшись ладошками от других своих родственников, тихо прошептал мне на ухо: «Я влюбился» – и вопросительно посмотрел мне в глаза. Я поняла его. Он желал наедине поговорить со мной на волнующую тему. Зато все хором интересовались, когда приедет папа-дедушка. Для Элькиных ребят Фима был дедушкой, так, в общем, они думали, потому как моего первого мужа – биологического деда – не видели никогда, да и он не знал об их существовании, а наши с Фимой дети не имели к нему никакого отношения. Второй мой муж Лева – «приемный» Элькин отец – умер еще до их рождения, поэтому в качестве дедули мог фигурировать только Фима, тем более он с удовольствием справлялся с этой ролью. Пришлось обнадежить, что скоро приедет. Не могла же я сообщить им, что их папа-дедушка в одном флаконе никак не может разобраться со своей личной жизнью и регулярно занимается любовью с молодыми девками в надежде подарить им еще одного братика или сестренку.

Мой сыночек впервые за свою коротенькую жизнь влюбился! Об этом он доверчиво сообщил мне, сидя у меня на коленях, когда мы остались вдвоем. Объект любви – немецкая девочка Дженифер – вызывала в моем Гришеньке бурю искреннего восторга и была старше его на пару лет, но тем не менее он не терял надежды понравиться ей и завоевать ее внимание и расположение.

– Сыночек, а чем же она тебе так понравилась? – спросила я его.

– А она такая красивая, веселая и танцует хорошо, – глазки его загорелись.

И сразу же вспомнилась наша с Алешкой встреча в первом классе. Я ведь тоже была симпатичная, веселая и хорошо танцевала, как и Гришина любовь. Сколько же лет прошло…

– Гришенька, когда будет твой день рождения, сыночек, давай пригласим и Дженифер, только обязательно возьми у нее телефон и e-mail, хорошо?

Как он обрадовался! Обнял меня, прижался головкой к моей щеке.

– Спасибо, мамочка! – потом поцеловал, и мы потерлись с ним носами, как эскимосы, и это был только наш с ним ритуал.

Я не знала, в кого он такой нежный, добрый и ласковый. В нашей семье почти все, и девочки тоже, обладали твердым и даже жестким характером, и только Гришенька был особенный, божественный и очень-очень нами всеми любимый.

Побыв с ребятами пару дней, я уехала на встречу с Алексеем, пообещав, что еще раз приеду с дядей Лешей, если у него будет время. Алексей прибывал вечерним рейсом из Москвы, и я поехала встречать. Увидела его еще в багажном зале, когда он получал свой чемодан. Мы обнялись как близкие, родные люди и, постояв так несколько минут, двинулись на выход. Найдя поддержку в лице старого друга, испытала облегчение. Промелькнула мысль, что все будет хорошо. Глядя на Лешку со стороны, я не переставала удивляться, как молодо он выглядит, лишь роскошные волосы подернуты сединой, а в остальном прямо-таки юноша – подтянутый и очаровательный, импозантный и модно одетый. Я шла, прижавшись к нему, держа его под руку, и чувствовала, что не одинока. Его поддержка помогла мне обрести почву под ногами.

– Лешка, как здорово, что ты приехал! Наконец-то после стольких лет! Отлично проведем время вдвоем, как тогда… ты помнишь? – с искренней радостью сказала я.

– Я просто счастлив! День и ночь об этом мечтал, каждый день думал о тебе и очень скучал, – он замялся, – что-то случилось?

– Случилось, – ответила я спокойно, – потом расскажу. Не хочу омрачать нашу встречу разговорами на эту тему. А сегодня будем угощаться, пить и веселиться! Я тебе голубцы приготовила, твои любимые.

– Не верю! Тысячу лет не ел это чудо! Лучших голубцов не встречал больше нигде и никогда. Да у тебя всё классное! Ты отличная повариха!

Я засмеялась: угодила Лешке, угодила.

– Леша, я взяла билеты на балет («Надо же, почти по Игорю Корнелюку», – подумала про себя, припомнив его песню «Вот билет на балет, на трамвай билета нет!»), потом мы сходим с тобой в варьете, можем съездить, куда захочешь, в общем, будем развлекаться.

– Больше всего, – он пристально и нежно посмотрел на меня, – я хочу тебя, – прошептал едва слышно, – мы так давно не были вместе…

Впервые за столько лет его слова привели меня в смущение. Ну что же, посмотрим! Сидя в моей уютной гостиной, мы с удовольствием общались друг с другом. Он рассказал, что теперь пенсионер и сменил работу – тренирует ребят, – и эта деятельность доставляет ему огромное удовольствие.

– Денег-то хватает? Алименты, наверное, приличные платить приходится?

– Как тебе сказать, по-разному. Тренерство приносит удовольствие, а не деньги, но мне хватает. А пенсия почти вся уходит на мальчишек.

– Сожалею, что Максима отсудить не удалось, – посетовала я.

– Знаешь, Олюшка, – грустно улыбнулся Лешка, – у ребенка должна быть мать, какая бы она ни была. Это главный человек в жизни каждого малыша, поэтому я даже рад, что так получилось.