Текст книги "Гены гения"

«Сангэцуки»[6]6
  «Луна над горами». На русском языке книга не издавалась. – Примеч. пер.


[Закрыть]

Ритё наполнен трусливой гордостью и надменным чувством стыда, но он принимает свою своенравность

Автор – Ацуси Накадзима

Я стал тигром.

Да, я стал тигром, но не героем из популярного аниме Tiger Mask, которому говорят: «Круто! Тигр! Ты превращаешься в тигра!»

Я обратился в животное, тигра-людоеда из произведения «Сангэцуки».

«Мой мех был мокрым не только из-за утренней росы».

Такое превосходное эвфемистическое повествование нанесло мне сокрушительный удар. Я начал отрицать свою прежнюю жизнь.

Это предложение из «Сангэцуки» Ацуси Накадзимы, которое до сих пор публикуется в школьных учебниках по всей стране.

Во времена учебы в средней школе я был наивен. Тогда я с наслаждением читал научную фантастику и детективы. И был ошеломлен, прочитав это предложение на уроке родного языка.

Какая прекрасная ключевая фраза! Я дрожал, но не от зависти, а от великолепия и чистоты японского языка. После этого я при каждом удобном случае – и в классе, и дома – читал вслух этот рассказ. В конце концов я мог рассказать его наизусть.

Я много лет гордился тем, что в мире нет другого человека, который запомнил бы «Сангэцуки» от корки до корки. Но потом я узнал о Кодзи Янаги, знаменитом писателе, выпустившем свое продолжение этого произведения. Он назвал книгу «Тора то Цуки» («Тигр и луна»). Оказывается, в студенческие годы Кодзи Янаги тоже выучил наизусть «Сангэцуки» от начала до конца. Я прочитал об этом в каком-то интервью.

«Сангэцуки» – мистическая история о перевоплощении, адаптированное Ацуси Накадзимой китайское классическое произведение «Дзинкодэн» Ли Джиньяна.

Если вы прочитаете этот рассказ вслух, то поймете, что у него исключительный ритм. Иероглифы – это идеографическая письменность. Говорят, что иероглифы анализирует правое полушарие мозга, которое отвечает за образное мышление.

Получается, что чтение «Сангэцуки» вызывает такую же мыслительную деятельность, что и чтение манги и графических романов, свойственных японской культуре. Другими словами, несмотря на то что это текст, при его чтении одновременно задействованы и правое, и левое полушария. Благодаря своему непревзойденному таланту к адаптации Ацуси Накадзима смог гармонично переложить китайскую басню на японский язык. Думаю, что все это вывело «Сангэцуки» на совершенно новый уровень литературного стиля. Будучи маленьким мальчиком, корчившим из себя писателя, я осознал роль иероглифов в этом произведении, и гениальность «Сангэцуки» поразила меня.

Однажды произошло событие, которое всерьез заставило меня начать писать роман. В средней школе учитель написал на доске знаменитый отрывок из китайского произведения и дал нам задание: «Перепишите этот текст на современный лад. Затем добавьте деталей, чтобы получился ваш собственный рассказ».

Я разжевал, переварил, дополнил эти несколько строк и изложил свой вариант примерно на десяти листах. Учитель заметил мое сочинение, что бывало редко, прочитал его вслух перед классом и оценил. До этого я писал истории как сценарий к фильму, но с тех пор я изменил свои методы и подошел к графоманству со всей искренностью. Когда я хорошенько подумал, до меня дошел смысл того задания: оно должно было помочь нам понять методы работы Ацуси Накадзимы при создании «Сангэцуки».

На самом деле я все еще тесно связан с этим рассказом.

Я продолжил писать собственные работы и после встречи с «Сангэцуки». Я тихо насмехался над своими одноклассниками, которые ничему не учились и лишь забавлялись перед вступительными экзаменами, копил в себе чувство превосходства над окружающими и, сидя в четырех стенах, написал роман. Его я так никому и не показал.

«Я думал, что обрету известность благодаря своим стихам. Но я не искал наставника, не сотрудничал с друзьями-поэтами и отвергал неустанную работу над собой. Более того, я считал ниже своего достоинства ставить себя в один ряд с другими творцами. Все это было результатом моей трусливой гордости и надменного чувства стыда».

Сначала я преследовал большие цели: предъявить свое творение миру и получить литературную премию. Но, поступив в старшую школу, я перестал участвовать в погоне за наградами, даже если на моем столе лежала новая готовая работа. Возможная причина таких перемен в том, что я принял в себе трусливую гордость и надменное чувство стыда, которые выражал собой ставший тигром Ритё из «Сангэцуки».

«Когда я думаю об этом сейчас, то понимаю, что я просто тратил попусту свой и так ничтожный талант. Все, чем я тогда обладал, – это малодушный страх, что они узнают о моей бесталанности, и сильное нежелание работать над собой. На свете есть много поэтов, у которых меньше таланта, чем у меня. Но они упорно оттачивали свое мастерство и в итоге стали выдающимися людьми».

Вскоре и я превратился в тигра. А если быть точнее, то в геймдизайнера.

«Я не могу умереть, не познав литературное мастерство и не рассказав будущим поколениям о том, как привержен я был своему делу, которому посвятил жизнь».

Да, и Ритё, и я стали тиграми. Но наш последний рев был совершенно разным. Когда я претерпел превращение, я полностью избавился от самонадеянности и чувства стыда.

Будучи животным, я смог найти другой способ выразить свою приверженность делу. Поэтому, даже если я стану тигром, я готов передать свой рев следующему поколению. Это будет новый мем в форме игры, отличный от литературного жанра под названием «роман».

Апрель 2011 года

Тонкое описание пейзажей и человеческой грусти.

Эта книга – сборник из шести ярких рассказов, которую написал гений эпохи Сёва, скончавшийся в 33 года от пневмонии. Издание включает в себя «Сангэцуки» – произведение, оказавшее большое влияние на Кодзиму. В рассказах задается вопрос «что же такое человек?».

«Когда я берусь за эту книгу, мне кажется, что я несусь на большой скорости. Краткий и лаконичный художественный стиль. При чтении вслух невозможно не заметить приятный ритм и грустную мелодичность. А от утонченности захватывает дух» – вот как отозвался о произведении Хидео Кодзима.

«Ханкю Дэнся»[7]7
  «Поезд Ханкю». На русском языке книга не издавалась. – Примеч. пер.


[Закрыть]

«Ханкю Дэнся» – это машина времени, которая связывает меня с родным городом и юношескими воспоминаниями

Автор – Хиро Арикава

«Ханкю» – это частная компания, владеющая несколькими линиями железных дорог[8]8
  В Японии железные дороги принадлежат частным компаниям. – Примеч. пер.


[Закрыть] в регионе Кансай. Их темно-красные вагоны поездов радуют глаз пассажира ретроинтерьерами и пользуются большой популярностью у любителей железных дорог. Молодые девушки считают эти вагончики милыми. Туристы-женщины очень удивляются, увидев, насколько они стильные.

Когда я думаю о том, каким должен быть поезд, то в воображении тут же всплывают темно-красные вагоны. Такие классические вагоны, курсирующие по горам региона Кансай, и есть поезда «Ханкю». Я родился в районе Токио Сэтагая, рядом со станцией Сосигая на железнодорожной линии «Одакю». Затем до трех лет я жил неподалеку от Тзудидо на линии «Токайдо». Но, так как я переехал в Кансай еще в детстве, у меня практически не осталось воспоминаний о поездах Токио, включая ветку «Одакю».

Из-за работы отца мы переехали из столицы в Ибараки, расположенный на линии «Ханкю Киото». Через Ибараки проходила линия Japan Railways (JNR в то время), но мой дом находился недалеко от городского вокзала Ханкю Ибараки, поэтому я всегда ездил в поездах «Ханкю» в Осаку, Киото и Сэнри. Мои детские воспоминания наполнены впечатляющими пейзажами вдоль линии «Киото», такими как фабрика Suntory в Ямазаки или бетонный завод в Авадзи.

Когда я учился в пятом классе начальной школы, мы переехали в Каваниши, жилой район в префектуре Хёго. Тогда я стал пользоваться линией «Ханкю Такарадзука» и проезжал через станцию Каваниси Носегучи (там можно пересесть на железную дорогу «Носа»). По этой линии я добирался до Кобе (станция Санномия), Осаки (станция Умеда), Киото (станции Каварамачи и Арасияма), Мино (линия «Мино»), Итами (линия «Итами») и собственно Такарадзуки.

Достигнув совершеннолетия, я стал снимать квартиру в Окамото, Кобе. Ближайшей ко мне станцией оказалась станция Окамото на линии «Ханкю Кобе». Неподалеку также была станция Japan Railways Сэццу Мотояма, но я все равно пользовался уже до боли родной линией «Ханкю Кобе».

Половину своей жизни я провел с поездами «Ханкю». Будь то поездки в школу, на дополнительные курсы, работу, развлечения, свидания, в кино, за покупками, в путешествия, на встречу нового года, в аэропорт (станция Такарадзука Хотаруикэ), к родителям – я садился на линию «Ханкю». Так что для меня темно-красный цвет вагона – это еще и цвет моей молодости.

Есть книга, посвященная поездам «Ханкю». Это, конечно же, тематический сборник «Ханкю Дэнся», написанный Хиро Арикавой. Я купил его, просто увидев обложку. Сначала я с ностальгией пролистал страницы, но затем меня охватила бесконечная хандра – так я тосковал по поездам «Ханкю». Я тосковал по ним, как по матери, и закончил чтение с рекордной скоростью.

Это загадочный роман, несколько историй, представленных на сцене маленькой местной кансайской линии «Ханкю Имадзу» (восемь станций, поездка туда и обратно занимает около получаса). В нем описываются повседневные ситуации, происходящие не в час пик. Книга отличается от обычного романа о поезде с его убийствами, терроризмом и крупными катастрофами.

Герои произведения – женщины разного возраста. Офисная леди, которую предал жених; поклонница книг о любви; пожилая женщина, у которой странные отношения с супругой ее сына; студентка, подвергающаяся домашнему насилию со стороны своего бойфренда; женщина средних лет, имеющая проблемы с соседями.

Каждый эпизод посвящен одной героине. Повествование начинается на одной станции, заканчивается на другой, а затем в центре внимания оказывается другая женщина. Все они в итоге выходят из поезда, меняют темп жизни, начинают смотреть по-другому на свои принципы и снова отправляются в путь. Драмы героинь стыкуются, как вагоны электрички, которые ездят туда-сюда по линии «Имадзу».

Затем эпизоды, которые, как нам казалось, не имели отношения друг к другу, объединяются в одну историю исцеления. Мы видим, что желание городских жителей торопиться жить – может быть, не такая уж и хорошая идея. «Ханкю Дэнся» – это роман о современных женщинах, восхваляющий обычную неторопливую жизнь.

Если вы прочитаете эту книгу, то захотите прокатиться на поездах «Ханкю», независимо от того, ездили ли вы на них когда-нибудь или нет. Даже если вы устали от переполненных поездов по дороге на работу или учебу либо совсем не ездите на электричках, я уверен: вам захочется запрыгнуть в вагон, полюбоваться забытыми пейзажами родного города и ощутить тепло окружающих вас людей и тонкости повседневной жизни вместе с героинями «Ханкю Дэнся».

В феврале во время командировки я отправился на могилу отца к дому моих родителей и впервые за год сел в поезд «Ханкю». В вагоне не было знакомых мне людей, а пейзаж за окном сильно отличался от того, который я видел в юные годы. Сам поезд стал более современным. Но для меня этот вагон все равно был мягким и теплым, как колыбель. Поезд «Ханкю» не просто средство передвижения. Это машина времени, которая связывает меня с родным городом и юношескими воспоминаниями.

Роман «Ханкю Дэнся» напоминает мне о том, что поезда не только перевозят нас в разные места, но и становятся мемами, соединяющими нас с другими поколениями.

Май 2011 года

Шестнадцать историй о женщинах-пассажирах, которые совершенно случайно оказались связаны.

В поезде на короткой линии «Ханкю Имадзу», все станции которой можно проехать за 15 минут, героини переживают истории любви и расставаний. Роман с юмором и пафосом рассказывает о тонкостях человеческой жизни. В первом эпизоде повествуется о любовной истории, случившейся благодаря книгам. По литературе, которую читает человек, можно предположить, какой у него характер. Возможно, легче найти любовь среди людей со схожими интересами.

«Оруго-ору»[9]9
  «Музыкальная шкатулка». На русском языке книга не издавалась. – Примеч. пер.


[Закрыть]

Японцы должны знать о местах, где произошли трагедии

Автор – Минато Сюкава

Одиннадцатое марта 2011 года, на часах 14:46. На глубине около 24 км произошло землетрясение с магнитудой 9,0 – четвертое по силе за всю историю наблюдений. Невиданное до этого по силе цунами унесло жизни более 14 000 человек, 13 804 человека пропали без вести, и даже сейчас примерно 16 000 человек пытаются эвакуироваться из зоны бедствия (цифры актуальны на 20 апреля 2011 года).

Что нам делать с катастрофой такого масштаба?

Как нам принять обиды тех, у кого украли будущее?

Как распорядиться жизнью тем, кто выжил?

В период после землетрясения я читал роман Минато Сюкавы «Оруго-ору».

Признаюсь, что это один из моих любимых авторов. Он специализируется на жанре ностальгического хоррора, который появился в 30–40-х годах эпохи Сёва[10]10
  По григорианскому календарю – 1955–1974 годы. – Примеч. ред.


[Закрыть]. У Минато Сюкавы похожее со мной происхождение (родился в 1963 году, вырос в Осаке), поэтому его произведения особенно трогают выходцев из Кансая, живших в эпоху Сёва.

Изначально я собирался рекомендовать такие шедевры Сюкавы, как «Токаби но ёру» из сборника «Ханаманма», «Иппэнсан» из одноименной книги или «Сиори но кои» из «Катамика». Я бы так и поступил, если бы не произошло землетрясение 3/11.

После той катастрофы я случайно нашел один роман, лежавший в горе книг, упавших с полки. Это был «Оруго-ору».

«Оруго-ору» очень отличается от обычных произведений Сюкавы, напоминающих о периоде Сёва, вроде «Ханаманма».

«Иероглиф человек  в японском языке состоит из короткой черты, изо всех сил поддерживающей длинную черту. Иными словами, даже если мы поддерживаем друг друга, мы все равно не равны. Сильные используют слабых, а слабые просто борются за жизнь.

Получается, это то, что Хитоми часто называет “выигравшей командой” и “проигравшей командой”. А я – ребенок из “проигравшей команды”».

Это отрывок из монолога главного героя, мальчика Хаято, в начале книги. Хаято – ученик четвертого класса начальной школы. Он живет в старом многоквартирном доме вдвоем со своей матерью Хитоми, которая наотрез отказывается оплачивать школьные обеды. Его отец потерял работу в компании из-за доноса, что, в свою очередь, привело к разводу с Хитоми. Мать постоянно оскорбляет такого отца, называя его «проигравшей командой» в присутствии Хаято.

В классе мальчика случаются издевательства, в которых он принимает участие. Здесь нет ностальгии по эпохе Сёва, когда Япония переживала мощный послевоенный рост. Здесь изображается жестокая реальность эпохи Хэйсэй[11]11
  Период в истории Японии с 8 января 1989 года по 30 апреля 2019 года. – Примеч. ред.


[Закрыть], парализованной застоем на пике расцвета.

«По правде говоря, я хочу отправить кое-что другу из Кагосимы».

Однажды Хаято получает от дедушки Тонды, живущего по соседству, музыкальную шкатулку. Она не издает звуков, и старик говорит, что только один человек на всем свете может услышать ее мелодию. Тем временем Хаято тратит 20 тысяч иен, которые он получил на транспортные расходы, на игровую консоль. Вскоре мальчик узнает, что дед умер в одиночестве и никто даже не заметил его смерти.

На весенних каникулах одержимый чувством вины Хаято отправляется в путешествие, чтобы сдержать обещание, которое мальчик дал старику.

«Многим надо увидеть своими глазами этот ужас и сохранить о нем воспоминания. Если мы этого не сделаем, то проявим неуважение к погибшим».

«Об этом могут забыть очень быстро. Японцы должны посмотреть на произошедшее и запечатлеть эту сцену в своих сердцах».

«Мой отец сказал мне и моему брату: “Долг ваших родителей – показать вам Хиросиму и Нагасаки”».

Вот что слышит Хаято от взрослых во время своей поездки.

Великое землетрясение Хансин-Авадзи, место крушения поезда в Амагасаки, Мемориальный музей мира в Хиросиме, Тиранский музей камикадзе. Во время своего путешествия, изначальной целью которого было передать музыкальную шкатулку, Хаято сталкивается с разными людьми. Но поездка становится странствием по судьбам, исчезнувшим в войнах, катастрофах и бедствиях. В итоге Хаято понимает, что «выигравшая команда» и «проигравшая команда» не имеют никакого значения. Намного важнее связь между жизнью и смертью, человеком и временем.

«Оруго-ору» – это роман о взрослении. Хаято, который раньше игнорировал взрослых, становится Хаято, способным уловить скорбь по интонации в голосе. Также это первая из прочитанных мною работ Сюкавы, делающая попытку связать настоящее, эпоху Хэйсэй, с будущим.

Сейчас мы проходим испытание. И мир наблюдает за нами, задаваясь вопросом: сможет ли Япония вновь сотворить чудо?

Что может дать нам опыт великого землетрясения? Как оно приведет нас в будущее? Мы вопрошаем о его ценности. Даже если мем может услышать только один человек, то этот некто должен получить информацию, а затем распространить ее по всему миру. Так завещал дедушка Тонда мальчику Хаято.

Эта связь – еще одна музыкальная шкатулка, доверенная нам.

Май 2011 года

Мальчик отправляется в Кагосиму, чтобы передать музыкальную шкатулку.

История взросления четвероклассника от писателя, получившего премию имени Сандзюго Наоки. Рассказ, от которого на глазах выступают слезы. Мальчик Хаято отправляется в путешествие из Токио в Кагосиму. По пути он видит места, где умерло много людей: место крушения поезда, мемориал мира в Хиросиме, базу штурмовых отрядов смертников – «места, о которых японцы должны знать». История о развитии человека, которая мягко дает нам понять, как принять Великое восточно-японское землетрясение и какие действия предпринимать на основе этого опыта.

«Сатори»

Создавайте собственный мир, преодолевая территориальные и культурные границы

Автор – Дон Уинслоу

Полагаю, что все мальчики в детстве мечтали стать крутыми мужиками. Мое же стремление немного отличалось. Я хотел быть мужиком, постигшим крутость. «Шибуми» – это интересный развлекательный роман, который рассказывает об убийце-наемнике Николае Хеле, воспитанном японским военным. Он активно сражается с противниками ЦРУ, используя в качестве оружия энергию ци и восточные духовные материи. Автор книги – человек под псевдонимом Треваньян (скончался в 2005 году). Этому американцу удалось деликатно погрузиться в японское эстетическое мировоззрение «ваби, саби, шибуми», которое тяжело понять даже чистокровным жителям страны восходящего солнца. Он создал великое творение, повествующее о заговоре, и получил хвалебные отзывы от критиков со всего мира. Я был студентом, полностью поглощенным японской культурой, а книга «Шибуми» стала для меня мемом, открывшим тайны эстетики простой и ненавязчивой красоты, которая издавна почиталась в Японии.

Я не знаю, совпадение ли это, но есть большое сходство между мировоззрением «Шибуми» и серией MGS. Современная техника рукопашного боя CQC, принятая в MGS3, аналогична «убийству голыми руками», описанному в «Шибуми». Кроме того, понятие присущей ниндзя проницательности, которое состоит из сознательности и чтения исходных условий (в игре эти способности восприятия выражаются через индикатор угрозы) и которое герои MGS4 усваивают в процессе обучения навыку разведки, ассоциируется у меня с ощущением соприкосновения – проявлением ци из романа «Шибуми». В 2006 году я перечитал эту книгу для своей работы и очень удивился. Помню, что тогда я оценил «Шибуми» по-новому и даже рекомендовал ее своим сотрудникам.

В романе упоминается убийство из сострадания, которое непонятно многим жителям западных стран. Главный герой лишает жизни родителя, потому что любит его. Этим духом сострадания и чувства собственного достоинства пропитана и история персонажей MGS: Босса (матери) и Биг Босса (отца).

В апреле этого года вышла книга «Сатори», являющаяся приквелом «Шибуми». Ее автор – известный писатель Дон Уинслоу. У меня, как и у других поклонников мастерства Треваньяна, были сомнения, сможет ли этот роман соответствовать самобытной атмосфере оригинала, но я все же купил его.

«Николай Хел следил за тем, как кленовый лист оторвался от ветки и, пошелестев на легком ветру, тихонько лег на землю.

Это было красиво».

Это первые строки. Как написано! Эмоционально, со вкусом… А вот вторая страница:

«Природа заставляет кленовый лист осенью упасть на землю. Я убил генерала Кисикаву, которого, можно сказать, я считал своим отцом, потому что меня заставила это совершить сыновья природа. И, конечно же, мой долг».

Уинслоу сразу доказал нам, что его произведение унаследовало дух «Шибуми», описанием кленового листа в самом начале. Мои страхи были уничтожены всего за две страницы. Какое удивительное повествование! Визуализация сцен на уровне фильма! Когда дело доходит до сцены убийства в опере, в голове появляется картинка со звуком. Это больше похоже на раскадровку, подготовленную для экранизации. Сюжет предельно прост. Он блестяще следует принципу «инструктаж, проникновение, пытки, побег, предательство, ответная реакция, контратака». Такой метод часто используется в историях о разведке во время холодной войны. Книга не заставляет скучать и читается на одном дыхании.

Кроме того, самый важный концепт «Шибуми», который так важен для японцев, раскрыт здесь не хуже, чем у Треваньяна. Например, в книге подробно описаны важные аспекты эстетики, обычно плохо знакомые даже самим жителям страны восходящего солнца. Например, то, как мы должны убирать руки за спину, когда проходим мимо незнакомого человека, чтобы не причинить ему беспокойство.

«Если го – это игра для философов и воинов, то шахматы – для счетоводов и торговцев»[12]12
  Треваньян. Шибуми. – М., 2013.


[Закрыть].

Это реплика Николая из «Шибуми», но и в «Сатори» есть много идей о разведывательной войне как о стратегии в го.

«Если ты – шахматы, то я – го».

А это слова Николая из «Сатори». Схватка стратегии го главного героя и стратегии шахмат Ворошенина, ставшего мишенью для убийства, поистине свежа и интересна.

Встречаясь с голубоглазым Николаем Хелом, который больше похож на японца, чем любой другой японец, я задаюсь вопросом: а насколько я сам японец?

После Великого восточно-японского землетрясения я получил один и тот же совет от коллег и поклонников со всего мира. «Срочный отъезд из Японии, чтобы и дальше создавать игры – вот какое будущее ты должен выбрать. Тратить свою жизнь на восстановление прошлого – неправильный выбор». Но я не уезжал, потому что не мог думать о своем существовании отдельно от возрождения страны из руин. Я думал, что я космополит, но в душе был самым настоящим японцем. После этого я стал спрашивать себя: «Кто же я? Для кого я создаю игры?» Эти размышления полностью поглотили меня, и я застрял сам в себе. В «Сатори» есть сцена, где двое инакомыслящих, не принадлежащих ни западу, ни востоку (Николай, родившийся и выросший на востоке, и де Ландэ, родившаяся и выросшая на западе), обсуждают свое будущее.

«Мы двое всегда будем вне сложившейся системы. И у нас есть два пути – продолжать смотреть на их мир извне или создавать наш собственный».

Вот так. Я – не восток, не запад, не Япония. Я – Хидео Кодзима. Меня можно назвать «Кодзима всего мира», ведь игры, которые я создаю, живут вне государственных границ и культур. Но не будьте одурачены этим ярлыком. Я хочу сформировать собственную вселенную – мир Кодзимы. И моя карма, мое воздаяние – создание этой вселенной.

Июль 2011 года

Мировоззрение «Шибуми», отражение которого есть в серии MGS.

Тысяча девятьсот пятьдесят первый год, Токио. Николай Хел, одинокий убийца из «Шибуми» Треваньяна, находится в заключении в тюрьме Сугамо. По заданию ЦРУ он должен поехать в Северный Пекин и убить руководителя КГБ, чтобы настроить друг против друга Советский Союз и Китай. Произведение, открывшее новые горизонты приключенческих романов двухтысячных.