Текст книги "Шестнадцать надгробий. Воспоминания самых жестоких террористок «Японской Красной Армии»"

Тем временем Сакагути и его отряд двигались по пересечённой местности. Полиция вела преследование, полицейский вертолет отслеживал перемещения отряда. Переход был долгим и опасным, глубокий снег осложнил продвижение, а жизни боевиков зависели от скорости. Они решили разбиться на две группы по 4–5 человек, чтобы оторваться от преследователей.

Одна из групп достигла железнодорожной станции «Каруидзава». В ранние утренние часы в зале ожидания на железнодорожной станции четверо подозрительных молодых людей, два парня и две девушки, одетые в грязные и изорванные шмотки, нервные, издерганные, сразу привлекли к себе внимание продавщицы в газетном киоске. Добравшись до дежурного по станции, она позвонила в полицию. Подоспел поезд, началась посадка, молодые люди готовились к отбытию, как вдруг на платформе появились десять полицейских – они изолировали и арестовали всех четырёх подозреваемых.

Оставшаяся группа, под командованием Сакагути, вышла к трёхэтажному санаторию «Асама Сансо», построенному на склоне вулкана Асама. Дальнейшие события так и вошли в историю – под названием Инцидент в «Асама Сансо». Санаторий был настоящей железобетонной крепостью, построен на склоне горы, вела к нему всего одна дорога. В санатории имелись запасы еды и воды, было радио и электричество. Боевики ворвались в здание, в нем в это время находилась только жена управляющего. Взяв женщину в заложники, боевики забаррикадировались и приготовились держать оборону. Этот бой должен был стать для них последним.

Полиция оцепила местность. К санаторию прибыло 3000 полицейских. Осада продлилась 9 дней, с 19 по 28 февраля. Призыв сложить оружие и сдаться был проигнорирован. В последний день осады полиция приступила к штурму.

Санаторий был обесточен, к нему подогнали строительный кран с чугунным шаром для сноса зданий, с его помощью удалось разнести вдребезги парадный вход. Внутрь санатория пустили газ, затем полиция начала методичную зачистку помещений.

Штурмовая группа быстро зачистила первый этаж, затем второй. Боевики с боем отступили на третий – самый верхний. Дальше отступать было некуда. В ходе перестрелки погибли двое полицейских, боевики применили самодельные бомбы, из-за чего пятнадцать полицейских получили ранения. Кроме того, боевиками был случайно застрелен гражданский – он каким-то образом перебрался через полицейское оцепление и словил шальную пулю. В конце концов, боевики оказались прижаты к стене, и им пришлось сдаться. Все пять японских красноармейцев были взяты живыми и невредимыми. Заложник не пострадал.

В целом операция продлилась 8 часов. Все это время она транслировалась японским телевидением в прямом эфире.

История Объединённой Красной Армии была на этом завершена.

Каковы итоги?

Все члены Объединенной Красной Армии получили тюремные сроки разной длительности.

Цунэо Мори, лидер организации, покончил с жизнью – повесился в своей тюремной камере 1 января 1973 года. И – нет, не ждите здесь таинственной и драматичной истории в духе той, что была в тюрьме Штаммхайм в Германии. Он реально вздернулся.

Нагата провела в тюрьме 39 лет. В феврале 2011 года она скончалась в своей тюремной камере от опухоли мозга.

Сакагути, муж Нагаты, был приговорен к смертной казни, но исполнение приговора было отложено на неопределенный срок. Он так до сих пор и пребывает в тюрьме – в ожидании исполнения.

А самое поганое в том, что все левое движение в Японии было полностью дискредитировано. События, связанные с Объединенной Красной Армией, начиная от жестокой расправы в тренировочном лагере и заканчивая Инцидентом в «Асама Сансо», вызвали резкий спад левого движения в Японии на долгие десятилетия вперед. «Новые левые» утратили доверие и поддержку со стороны политически сознательной части населения.

Но закончилась ли на этом история японского ультралевого терроризма?

Будьте уверены – все только начинается. Все, что происходило до сих пор – было только для разогрева.

Ниппон Сэкигун

Ну что ж, мы надеемся, что история Рэнго Сэкигун и ее бесславный конец послужат неплохим уроком для нового поколения коммунистов, и что молодые, плазменные революционеры сделают из этой истории правильные выводы.

Объединенная Красная Армия уничтожена, левое движение в Японии понесло мощное идеологическое поражение, от новых левых все плюются и открещиваются. Но у нас осталась Фусако Сигэнобу. И осталась она фактически одна. Ну, не совсем одна, конечно. С ней был ее товарищ и фиктивный муж – Цуёси Окудайро. И вот так и тянет сказать, что они остались вдвоем против всего мира. Но это тоже будет не совсем верно. Что же с ними произошло?

В начале 1971 года они перебрались в Ливан. Эта страна была выбрана японцами не случайно. В каменистых полупустынях Палестины проходила еще одна линия фронта борьбы с мировым империализмом. Японцы стали соратниками палестинцев, широко применявших акты террора в нескончаемой войне против Израиля.

Вообще, в 70-е годы Ближний Восток – просто земля обетованная для террористов всех мастей и цветов. Хочешь научиться чему-то полезному и стоящему – езжай в Палестину.

В Ливане Сигэнобу объявила о создании «Красной Армии Японии» – «Ниппон Сэкигун», а сама стала воплощением в одном лице немок Ульрики Майнхоф, Гудрун Энслин и Ирмгард Мёллер.

Возникновение Ниппон Сэкигун привлекло внимание кинематографистов. А точнее, одного конкретного человека – Кодзи Вакамацу.

Японский независимый режиссер, в молодости побывавший в шкуре якудза, но твердо решивший завязать с преступной карьерой, один из ведущих киноделов в Японии 60-х годов. Независимые фильмы, снятые Вакамацу в 1960-х годах, имели низкий бюджет, но отличались качеством, в них минимально использовались спецэффекты, они были чёрно-белыми с редкими включениями цвета. В то время в Японии было популярно направление «пинку эйга» («розовое кино» (цвет сакуры всегда ассоциировался в Японии с женским началом)) – направление в японском кинематографе, эксплуатирующее тематику женщин в криминальных обстоятельствах. Фильмы, снятые в этом направлении, содержали большое количество сцен насилия и эротического контента. Пик популярности «пинку эйга» – начало 1970-х годов. Большинство фильмов Кодзи Вакамацу, снятых в этот период, состояли из смеси сексуального контента, крайней жестокости и политических мотивов. В японской прессе фильмы Вакамацу клеймили «национальным позором», но они были коммерчески успешны. Часть критиков считали творчество Вакамацу провокационным.

В 1971 году Вакамацу и его друг и компаньон, сценарист Масао Адати решили посетить Ливан. Ознакомительная поездка превратилась в настоящее испытание в тренировочных лагерях освободительного движения и в итоге задала вектор для дальнейшей работы на долгие годы вперед. Фусако Сигэнобу помогла режиссеру и его компаньону окунуться в партизанский быт. Вакамацу и Адати поняли, что просто обязаны снять фильм, который послужит на пользу революционного дела в Палестине (Вакамацу занялся вопросами коммерции и распространения, Адати отвечал за идеологический контент).

Пять часов отснятого материала были оформлены по принципу пропагандистской кинохроники и стали известны под названием «Красная армия / НФОП: Декларация о мировой войне» (Sekigun-P. F. L. P: Sekai sensô sengen, 1971). Создатели фильма определили новый жанр, как «новостной фильм». Язык «новостного фильма» был призван показать реальность с точки зрения самих партизан и содержал отчетливый призыв поддержать освободительную борьбу палестинского народа. После возвращения в Японию Вакамацу и Адати разъезжали по родной стране на автобусе, показывая свой палестинский фильм и устраивая продолжительные обсуждения после просмотра (прокатывать откровенно пропагандистский фильм в кинотеатрах им запретили). Сам кинопоказ, таким образом, был представлен как протестный политический акт, не следующий стандартной системе массовых кинотеатров. Проект стал частью широкой пропагандистской деятельности по привлечению внимания к палестинской проблеме.

Откровенно говоря, современных зрителей фильм вряд ли впечатлит. Скорее всего, он покажется им скучным и унылым. Самое интересное, что в нем есть – это интервью, взятые для фильма у Фусако Сигэнобу и еще одной легендарной палестинской террористки – Лейлы Халед.

Позже Вакамацу и Адати поделили обязанности, условившись продолжать дело революции на двух фронтах. Вакамацу остался в Японии, а Адати вернулся в Ливан в 1974 году, чтобы снять следующий фильм о НФОП. Несмотря на постоянные проблемы с японской полицией, Кодзи не забыл своего боевого товарища, он постоянно держал связь с Масао и регулярно навещал его в Бейруте. Через год после прибытия Адати в Ливан в этой стране полыхнула гражданская война, продолжавшаяся с 1975 по 1990 г. Неугомонный творец и борец осознал недостаточность одних лишь пропагандистских акций. Пополнив ряды Красной Армии Японии, он бесследно пропал на 28 лет. Вместе с другими членами Ниппон Сэкигун он был объявлен в розыск как опасный преступник и террорист.

Становление на ноги левацкой террористической организации прошло под чутким руководством ливанского араба Жоржа Хабаша, возглавлявшего «Национальный фронт освобождения Палестины» (НФОП) – одну из многих палестинских группировок, отдававших предпочтение террору, а не другим формам политической борьбы. Жорж Хабаш, партийное прозвище Аль-Хаким, то есть «судья» – по образованию детский врач, основал Народный фронт в 1967 году и бессменно руководил им до 2000 года.

В американской прессе Хабаша называли «крёстным отцом ближневосточного терроризма» и «кровавым злодеем», израильтяне дали ему прозвище «красный доктор». Короче говоря – действительно выдающийся, легендарный человек. О нем и о его детище – Народном Фронте Освобождения Палестины – стоит подробно рассказать в отдельной статье. Пока что отметим главное. Именно к Хабашу обращались за помощью и содействием немцы из РАФ. Он мог предоставить в больших количествах оружие, взрывчатку или прохождение курса обучения в специальных лагерях для своих новобранцев. Именно Хабаш открыл в пылком венесуэльском юноше Ильиче Рамиресе Санчесе, только что лишенном права обучаться в советском университете, огромный потенциал специального агента-террориста, вскоре затмившего своей славой мифического Джеймса Бонда. Через Хабаша нити связей тянулись в Советский Союз к генерал-полковнику КГБ Сахаровскому, координировавшему деятельность мощнейшей спецслужбы с национально-освободительными движениями по всему миру.

Но Хабаш не доверял кому попало.

Так как Фусако Сигэнобу перебралась на Ближний Восток, то к событиям в Японии, в префектуре Гумма, она никакого отношения не имела. Когда до нее дошли известия о кровавой расправе, которую устроили Мори и Нагата над своими товарищами, она испытала глубокое потрясение. Недобрые предчувствия насчет Мори ее не обманули, но таких последствий она даже представить не могла.

Жорж Хабаш такого представить не мог тоже. Загадочные японцы стали вызывать у него сомнения. Ну, еще бы. Ребята, у нас тут война идет, нам нужны люди, на которых можно полагаться, а как можно полагаться на тех, кто у себя на родине своих же товарищей пускает под нож по каким-то странным, невразумительным обвинениям? Доверие палестинского лидера надо было заслужить.

Дураки и невежды любят говорить, что «у войны не женское лицо». Как бы не так. Такие женщины, как Фусако Сигэнобу и Лейла Халед, в 70-е годы брали на себя подготовку и осуществление самых известных террористических актов и стали лицами войны на Ближнем Востоке. Эти женщины были умны, решительны, бесстрашны и – прекрасны. Не правда ли?

30 мая 1972 года тремя членами «Ниппон Сэкигун» по указанию руководства Народного фронта освобождения Палестины была совершена террористическая атака в аэропорту Лод в Тель-Авиве (в настоящее время Международный аэропорт имени Бен-Гуриона).

Один из лидеров НФОП, Вадей Хаддад, предложил план операции с участием иностранцев, менее подозрительных для израильских служб безопасности, чем террористы арабского происхождения. В апреле и мае 1972 года три члена Красной армии Японии проходили военную подготовку в окрестностях Бейрута под инструктажем НФОП. Одним из них был Цуёси Окудайра – фиктивный муж Фусако Сигэнобу. Остальные двое – прибывшие из Японии новобранцы Ясуюки Ясуда и Кодзо Окамото. 23 мая японцы вылетели из Бейрута в Париж, а затем во Франкфурт, где они получили поддельные паспорта. Поездом группа добралась до Рима, где они провели несколько дней как туристы, посещая достопримечательности и фотографируясь. 30 мая в отеле Фусако Сигэнобу передала им оружие: чехословацкие автоматы Sa vz. 58 (весьма популярные у палестинских боевиков), патроны и ручные гранаты. Днём в аэропорту террористы сели на рейс авиакомпании «Air France», следовавший из Нью-Йорка в Тель-Авив.

Вечером того же дня трое японцев в деловых костюмах успешно миновали паспортный контроль в аэропорту Лод. Через несколько минут они получили свой багаж, достали из чемоданов автоматы и гранаты и открыли огонь длинными очередями по людям в пассажирском терминале.

Натурально кровавая баня. За несколько минут японские боевики ухандокали 26 гражданских. Еще 78 человек было ранено. Окудайра был застрелен (по одной версии – охранниками аэропорта, по другой версии – попал под огонь одного из своих товарищей). Ясуда погиб, когда у него в руке взорвалась граната. Возможно, это был акт самопожертвования. Увидев, что его товарищи мертвы, Окамото вышел из пассажирского терминала и открыл огонь по группе пассажиров, только что сошедших с прибывшего из Парижа самолёта. Боеприпасы иссякли, он попытался скрыться, но его задержала охрана.

Уже знакомый нам историк Уильям Фаррелл, изучавший Красную Армию Японии, полагает, что теракт в аэропорту Лод был попыткой восстановить авторитет организации, который та потеряла после убийства собственных членов в префектуре Гумма. И, хотя Фусако Сигэнобу, как уже было сказано, не имела к тем событиям персонального отношения, палестинцы испытывали к ней и ее людям неприязнь.

Бойня в аэропорту Лод потрясла мировую общественность. Ниппон Сэкигун обрела мировую славу и получила статус международной террористической группы. НФОП заявил, что акция Красной Армии Японии в аэропорту Лод являлась актом возмездия за членов Народного Фронта, убитых израильскими спецслужбами. После теракта израильское правительство обратилось ко всем странам мира с призывом ужесточить меры безопасности в аэропортах. Федеральное управление гражданской авиации США потребовало от частных авиакомпаний досмотра всех пассажиров и багажа с целью обнаружения оружия или взрывчатых веществ с помощью рентгеновских аппаратов и металлоискателей.

Кодзо Окамото, единственный выживший среди террористов, был приговорён израильским судом к пожизненному заключению. Впоследствии, проведя в тюрьме 13 лет, он был освобождён в рамках «сделки Джибриля» вместе с ещё более чем тысячей заключённых в обмен на трёх израильских солдат.

Зато в арабском мире японские красноармейцы стали героями. В Палестине в честь павших боевиков называли новорожденных детей. Председатель Совета революционного командования Ливии Муаммар Каддафи публично заявил, что готов предоставить японским красноармейцам надежное убежище и базу для революционных действий. А из Японии на Ближний Восток стали прибывать новобранцы, желавшие пополнить ряды Ниппон Сэкигун. Численность Ниппон Сэкигун довольно быстро возросла до сорока человек. Возросло количество сторонников Красной Армии Японии по всему миру.

Дело пошло.

20 июля 1973 года был захвачен Боинг-747 рейса 404 авиакомпании «Japan Airlines», летевший из Нидерландов в Токио. На борту находились 123 пассажира и 22 члена экипажа.

В операции участвовали 5 человек – четверо из них были палестинцами, а возглавлял группу террористов японец Осаму Маруока. Все были вооружены автоматами и ручными гранатами. Среди палестинцев была одна женщина. Во время захвата она случайно выронила гранату. Произошел взрыв, террористка погибла на месте, серьезно пострадал стюард, находившийся с ней рядом.

Захваченный самолет приземлился в Дубае, где он три дня простоял на взлетной полосе. Террористы разрешили забрать из самолета тело погибшей женщины и раненого стюарда. Маруока выдвинул требования израильскому правительству: 4 миллиона долларов и освобождение из тюрьмы осужденного Кодзо Окамото. Но израильские власти категорически отказались идти на уступки. Маруока понял, что продолжать переговоры бессмысленно. Самолет взлетел, совершил посадку в аэропорту Дамаска, в Сирии, для дозаправки, затем совершил перелет в Бенгази, в Ливию. 23 июля пассажиры и члены экипажа были освобождены. После того, как они покинули самолет, террористы устроили в честь погибшей боевой подруги красочный фейерверк.

Боинг разнесло на куски, террористы благополучно скрылись.

31 января 1974 года в Сингапуре произошла диверсия на предприятии компании Шелл («Shell»).

Напомним, Шелл – это англо-голландская нефтегазовая корпорация, одна из богатейших в мире, и при этом весьма почтенного возраста, основана еще в 1907 году. Защитники природы утверждают, что деятельность Шелл нанесла экологии колоссальный ущерб. Шелл ответственна за крупнейший в мире разлив нефти из когда-либо происходивших в пресных водах. Еще ее обвиняют в сотрудничестве с военными режимами в отсталых африканских странах, где Шелл регулярно производит выплаты продажным военным, чтобы предотвращать протесты местного населения против нефтедобычи.

Руководство НФОП считало, что нападение на Шелл должно сорвать поставки нефти из Сингапура в Южный Вьетнам в поддержку коммунистического северного Вьетнама и в целом послужить предупреждением всем нефтяным монополистам.

Нефтезавод «Shell Eastern Petrochemicals Complex» располагается на острове Пулау Бьюком примерно в пяти километрах к югу от главного острова Сингапура.

В теракте участвовали четыре человека, два японца и два палестинца, все были вооружены пистолетами-пулеметами и взрывными устройствами. Чтобы добраться до острова, боевики захватили рыбацкую лодку (рыбака они обезвредили). На острове они попытались захватить автомобиль, чтобы быстрее проникнуть вглубь нефтеперерабатывающего завода, но потерпели неудачу. Им удалось заложить взрывчатку под три нефтяных резервуара. Взрывы причинили незначительный ущерб, один из резервуаров загорелся, подоспевшие пожарные быстро справились с огнем. Было потеряно сырого мазута на сумму около 15 000 долларов США.

Если бы сборная команда японцев и палестинцев смогла спалить нефтезавод целиком, то в Юго-Восточной Азии, по крайней мере, на несколько лет вперед возник бы острый дефицит топлива, поскольку Сингапур в то время был третьим по величине в мире центром нефтепереработки, снабжавшим нефтепродуктами весь регион.

Охрана подняла тревогу. План нападения был сорван. Террористы захватили паром «Ладжу» на главной пристани острова и взяли в заложники пять членов экипажа.

Вскоре после того, как сингапурские власти узнали о происшедшем, пароход был быстро окружен кораблями сингапурского флота и патрульными катерами морской полиции. За этим последовали 7 дней интенсивных переговоров между правительством Сингапура и террористами. В течение этого периода времени двум заложникам удалось спастись – они выпрыгнули за борт посреди ночи. Террористы согласились освободить оставшихся членов экипажа в обмен на группу так называемых «гарантов» для безопасного отхода на Ближний Восток. Эта группа из 13 человек состояла из четырех коммандос сингапурских вооруженных сил и восьми должностных лиц сингапурских органов власти, а возглавлялась лично директором отдела безопасности и разведки министерства обороны.

7 февраля 1974 года Народный Фронт освобождения Палестины захватил японское посольство в Кувейте. Палестинские боевики взяли в заложники японского посла и с ним еще десять человек. Мотивом Народного Фронта была поддержка японских красноармейцев и палестинских боевиков, оказавшихся в западне на сингапурском пароме. НФОП взял на себя ответственность за неудачную попытку уничтожить нефтеперерабатывающий завод и потребовал, чтобы японское правительство направило самолет в Сингапур. Таким образом, Народный Фронт четко дал понять, что своих людей в беде не бросает, даже если те провалили задание.

В этот же день в Сингапуре четыре боевика были перевезены под усиленной охраной на военно-воздушную базу Пайя Лебар.

На базе они сложили оружие и отпустили оставшихся заложников. После этого на специально организованном рейсе авиакомпании «Japan Airlines» террористы в сопровождении группы гарантов перелетели в Кувейт.

Народный Фронт освободил японское посольство в Кувейте, заложники остались целыми и невредимыми. Вместе с прибывшими из Сингапура товарищами террористы Народного Фронта благополучно переправились в Южный Йемен. Группа гарантов в полном составе вернулась обратно в Сингапур.

Это был первый раз в истории, когда Сингапур столкнулся с международным терроризмом. И это был первый случай, когда палестинские партизаны нанесли удар по Кувейту. Королевская семья во главе с шейхом Сабахом Ас-Салимом Ас-Сабахом финансировала палестинское движение сопротивления. Шейх полагал, что таким образом полностью себя обезопасил, и никак не ожидал, что палестинские боевики будут совершать теракты на территории Кувейта.

26 июля 1974 года один из террористов, принимавших участие в нападении на нефтезавод, Ёсиаки Ямада, был задержан за использование поддельных документов в аэропорту «Орли» в Париже. Фусако Сигэнобу приняла решение немедленно вызволить своего человека из тюрьмы.

13 сентября 1974 года произошел захват французского посольства в Гааге.

В разгар дня в здание посольства вошли три вооруженных человека. В это время в здании находились трое голландских полицейских – по ним сразу же был открыт огонь. В результате перестрелки двое полицейских получили серьезные ранения, один был убит выстрелом в спину.

Террористы взяли в заложники одиннадцать человек, включая французского посла. Красная Армия Японии потребовала освобождения Ёсиаки Ямады, один миллион долларов и французский самолет. Террористы пригрозили, что промедление с выполнением этих требований приведет к тому, что заложники будут убиты один за другим. Из-за расположения здания в центральной части города голландские власти, проконсультировавшись с французским правительством, предпочли вести переговоры об освобождении заложников вместо проведения спасательной операции.

Чтобы подтвердить серьезность намерений японских террористов, к делу вновь подключился Народный Фронт освобождения Палестины. 15 сентября 1974 года в Париже, в кафе в районе Сен-Жермен-де-Пре взорвалась граната. В результате нападения погибли два человека, 34 получили увечья, в том числе двое детей. Это нападение было связано с захватом заложников французского посольства в Гааге. Народный Фронт взял на себя ответственность за взрыв. Исполнителем акции был назначен известный международный террорист Ильич Рамирес Санчес, он же Карлос Шакал. Парижская атака вынудила французское правительство уступить японским террористам.

После длительных переговоров, утром 17 сентября, французское правительство согласилось освободить Ямаду из тюрьмы, выплатило террористам 300 000 долларов и предоставило вылет из Нидерландов на принадлежащем компании «Air France» Боинге 707.

Самолет доставил группу японских боевиков в Аден, Южный Йемен, для дозаправки, а затем совершил перелет в Дамаск, Сирия. Сирийские власти убедили террористов отказаться от выкупа и оружия, деньги затем были переданы во французское посольство в Дамаске.

По словам посла Жака Сенара, французского дипломата, во время осады террористы произвели не менее 20 выстрелов. Как пленники, так и голландские власти утверждали, что похитители были хорошо обучены, вели себя вежливо и корректно, а лидер группы произвел впечатление «опытного переговорщика».

Раз удалось освободить одного из арестованных товарищей, значит, можно освободить еще больше – решила Сигэнобу.

4 августа 1975 группа из пяти вооружённых боевиков Японской Красной Армии ворвалась в здание филиала крупной американской страховой компании «AIA Group» в Куала-Лумпуре, столице Малайзии. Помимо филиала страховой компании, в здании размещалось американское консульство. Это была главная цель.

Террористы действовали быстро, четко и слаженно. Они захватили 9 этаж, на котором располагалось консульство, и взяли в заложники 53 человека. Среди заложников был консул США. В ходе захвата нападавшие выстрелили в охранника, он получил ранение в голову, но выжил.

Малазийские полицейские и сотрудники службы безопасности оперативно заблокировали лестницы и лифты, отключили электричество, обеспечили безопасность нижних этажей. Террористы и захваченные ими 53 заложника были изолированы на 9 этаже.

Начались переговоры. Красная Армия Японии потребовала освобождения ранее арестованных участников японского ультралевого движения. Правительство Японии под давлением американской стороны было вынуждено освободить 5 заключённых и доставить их в Куала-Лумпур. Среди освобожденных заключенных был Кунио Бандо, один из участников «Инцидента в Асамо Сансо».

7 августа 1975 года все заложники были отпущены, а террористы на предоставленном им самолёте DC-8 авиакомпании «Japan Airlines» улетели в Ливию. План был выполнен успешно. Полковник Каддафи сдержал слово и предоставил японским революционерам помощь и убежище.

Забавный факт – «Japan Airlines» фактически стала для японских террористов главным извозчиком. По вине этих ребят она несла огромные убытки, но, с другой стороны, она себе на этом неплохую рекламу сделала. Типа, любимая авиакомпания японских авиаугонщиков. Профессионалы угоняют самолеты Джапан Эйрлайнз! Тут такая же история, как с БМВ – любимой автомобильной маркой немецких красноармейцев, Баадер-Майнхоф-Ваген. Немецкие террористы ездили на угнанных БМВ, зато японские поддерживали главного национального авиаперевозчика.

Напомним, что тогда же, в 1975 году, немецкие красноармейцы из второго состава РАФ аналогичным образом пытались вытащить заключенных из тюрьмы Штаммхайм. Они захватили в заложники одиннадцать сотрудников западногерманского посольства в Стокгольме. Но та акция с треском провалилась. Террористы потеряли контроль над ситуацией, да и немецкие власти оказались не такими сговорчивыми, как японские.

28 сентября 1977 года был захвачен самолет Дуглас DC-8 рейса 472 все той же авиакомпании «Japan Airlines», летевший из Парижа в Токио с остановкой в Бомбее. На борту находились 156 человек.

После взлёта в Бомбее группа из пяти вооруженных боевиков захватила авиалайнер и приказала экипажу лететь в Дакку, столицу Народной Республики Бангладеш. Возглавлял группу уже знакомый нам Осаму Маруока, он имел опыт захвата Боинга-747 рейса 404 в 1973 году.

Террористы потребовали выкуп 6 миллионов долларов и освобождение еще 6 заключенных японских тюрем.

И в этот раз японское правительство согласилось принять требования террористов. Чартерный рейс «Japan Airlines» доставил деньги и шестерых освобожденных ультралевых экстремистов в Дакку. 2 октября состоялся обмен. Угонщики освободили 118 пассажиров. 3 октября они вылетели в Эль-Кувейт и Дамаск, где освободили еще одиннадцать заложников. Наконец, самолет совершил перелет в Алжир. В аэропорту Алжира самолет был конфискован властями, оставшиеся заложники были освобождены, Осаму Маруока со своей группой вновь благополучно скрылся.

Этот инцидент противопоставил японский подход (выполнение требований террористов в случае необходимости) американскому подходу (отказ от переговоров с террористами). Японское правительство сочло американский подход более эффективным. Вскоре после захвата рейса 472 Национальное полицейское агентство Японии создало в каждой префектурной полицейской службе специальную штурмовую группу, известную как SAT (Special Assault Team) – полноценное антитеррористическое подразделение, подготовленное к выполнению операций по спасению заложников.

Интересный случай произошел 4 декабря 1977 года с рейсом 653 малазийских авиалиний. Пассажирский Боинг-737 совершал перелет из малазийского штата Пинанг в Куала-Лумпур. На борту находились 93 пассажира и 7 человек экипажа.

Экипаж доложил в башню аэропорта в Куала-Лумпур, что на борту находится «неопознанный угонщик». Впоследствии пилоты были вынуждены прервать связь, потому что неопознанный угонщик ворвался в кабину. Диспетчерский центр немедленно уведомил власти, те взялись за экстренные приготовления.

Но через несколько минут экипаж передал по радио: «Мы направляемся в Сингапур. Спокойной ночи!» В кабине велась запись разговора пилотов самолета с угонщиком. Пилоты пытались объяснить террористу, что у самолета закончится топливо, прежде чем он сможет долететь до Сингапура. Затем последовала серия выстрелов. В восемь часов вечера лайнер исчез с радаров. Через полчаса жители городов Кампонг Ладанг и Танджунг Купанг в штате Джохор сообщили, что слышали взрыв и видели горящие обломки, раскиданные над болотами. Обломки были найдены и идентифицированы. Выживших не было. От удара лайнер полностью разрушился, а оставшиеся от людей фрагменты не позволили никого опознать. Следствие пришло к выводу, что командир воздушного судна и второй пилот были смертельно ранены угонщиком, после чего лайнер потерял управление и понёсся вниз. На скорости около 830 км/ч он вертикально врезался в землю.

Полные обстоятельства угона и крушения самолета так и не были выяснены. Однако служащие аэропорта в Куала-Лумпуре заявили, что экипаж передал по радио, что самолет был захвачен боевиками Японской Красной Армии. Но есть несколько причин, по которым версия причастности Ниппон Сэкигун к этому теракту выглядит неправдоподобной. Прежде всего, место крушения и все найденные обломки были тщательно изучены в попытке обнаружить следы оружия и боеприпасов, но никаких доказательств причастности Ниппон Сэкигун к этому теракту так и не было найдено. Кроме того, японские красноармейцы не стали бы посылать на выполнение такого задания всего лишь одного боевика. И самое главное. На борту авиалайнера находился кубинский дипломат, посол Кубы в Японии Марио Гарсия Инчаустеги. Вместе с ним летела его супруга. Есть мнение, что японские красноармейцы не посмели бы взять в заложники дипломата социалистической страны.

Поскольку ни одна из террористических организаций так и не взяла на себя ответственность, то можно предполагать, что неудачный угон был инициативой террориста-одиночки, так и оставшегося неизвестным.