Текст книги "Восстание наследницы"

Глава 12

Фейт почувствовала, как ее пытаются вытащить из подсознания, где она сидела, поджав колени к груди. Она не рыдала, даже не шевелилась, просто позволила пустоте поглотить себя, снова и снова прокручивая то воспоминание и всей душой надеясь, что все не так, как ей показалось.

Вокруг клубился туман, как будто она была планетой в окружении стратосферы.

Фейт не знала, сколько просидела вот так после изгнания Ника, но тяга становилась слишком сильной, чтобы бороться, и она обнаружила, что поддается рывку, который вернул ее в сознание.

Сначала Фейт почувствовала свежий запах травы и дождя. Потом услышала тихий шум водопада и плеск волн. Почувствовала ткань плаща, когда пошевелила пальцами. Сделав глубокий вдох, она заставила себя открыть глаза и уставилась в чистое небо невероятного голубого цвета. Наконец, она почувствовала его, когда теплые руки Ника коснулись ее руки.

Она повернула голову и посмотрела на Ника, который опустился на колени и с беспокойством смотрел вниз на нее. Он молчал и ждал, пока она заговорит первой, опасаясь, что она сорвется от одного неверного движения. Фейт выдернула руку из его руки и посидела секунду, прежде чем встать и побрести ближе к воде.

Потребовалось время, чтобы прийти в себя.

– Откуда ты знаешь…? – Она умолкла, не желая спрашивать, но нуждаясь в ответе. – Как ты понимаешь, что сделал это? Разрушил разум человека, так ты сказал?

– Это как… – Он колебался, и она уловила легкую боль в его голосе. – Для нас разум подобен пустой стеклянной сфере на ладони. И всего одно нажатие рассыпает ее на миллион кусочков, а второе взрывает и превращает в пыль.

Ей стало плохо от этой мысли.

– Ты делал это прежде, – слова прозвучали не как вопрос.

– Я не горжусь этим. И помню каждого, кого когда-либо…

– Убил, – резко перебила и наконец повернулась к нему лицом. – Каждого, кого ты убил. Вот кто мы на самом деле? Оружие.

– Мы не обязаны им быть.

Фейт увидела сожаление и раскаяние в его глазах и на короткое мгновение… почувствовала жалость. Пока не вспомнила, что у него всегда был выбор, контроль, которого она не достигла.

– Почему ты это делаешь? Почему служишь деспотичному королю, который позволяет людям страдать и убивает не задумываясь? Он корыстный монстр, а ты всего лишь бесхребетная марионетка, выполняющая грязную работу, – выпалила она.

Она не могла остановиться. Возможно, он не заслуживал ее гнева, и в глубине души она понимала, что всего лишь выражает чувства, которые испытывает к самой себе – к тому, кем была и что сделала. Но она никогда не встретится лицом к лицу с мужчиной, на которого ей действительно хотелось накричать и выплеснуть боль и ненависть, копившуюся внутри долгое время. По крайней мере, если она предстанет перед королем Хай-Фэрроу, то вряд ли останется жива.

– Осторожней, Фейт, – предупредил он.

– С чего бы? Всего лишь вопрос времени, когда я буду следующей.

Его глаза потемнели.

– Ты никогда не будешь следующей. Я этого не допущу, – произнес он с неожиданно яростной решимостью.

Фейт пошатнулась от гнева и испустила вздох поражения, тяжело опустившись на берег. Она опустила руку в воду, бесцельно гоняясь за юколайтами, которые шарахались от ее прикосновения.

Закрыв глаза, Фейт окунулась в воспоминание, которое преследовало ее.

– Несколько лет назад в городе жил человек. – Она не услышала, как Ник сел рядом, но почувствовала его присутствие. И когда посмотрела в его сторону, то увидела, что он сидит, небрежно поджав колени и обхватив их руками, и не сводит с нее изумрудных глаз. Она трусливо отвела взгляд, возможно, боясь признаться в содеянном, и продолжила: – Я каждый день проходила мимо него по дороге на рынок. Он владел мясной лавкой на главной улице, ведущей к замку, и управлял ею вместе с женой. Все его знали. – Ее взгляд стал мрачным, когда она вспомнила его лицо. – Он был полным, неопрятным мужчиной, который словно никогда не знал, что такое ванна. Но не его внешность отталкивала меня.

Он был черствым и жестоким, и я знала, что он плохо обращается с женой. Никто никогда не видел, как он бьет ее – ему нравилось делать все тихо. – Ее тон стал мрачным. – Но это было очевидно. Тело женщины было усыпано синяками и порезами, и все знали, что происходит, но никто не заступился за нее. – Она замотала головой, прогоняя зловещее видение.

– Однажды, когда я вышла из дома пораньше, улицы были еще пусты. Я услышала шум, прежде чем увидела, что происходит, и спряталась за углом, ведущим к мясной лавке, чтобы понаблюдать из укрытия. – Фейт помолчала, стиснув зубы. Она почувствовала, что впилась ногтями в сухие ладони. И, прерывисто дыша, заставила себя продолжить: – Он ударил ее так сильно, что она упала лицом на камень и истекала кровью. Я хотела ей помочь, но испугалась. Мне было всего пятнадцать – что я могла сделать против мужчины его комплекции? – беспомощно спросила она, но это не уменьшило вину за трусость.

– К нам приближались два патрульных фейри, и мне стало легче, ведь я была уверена, что они помогут ей, накажут его… но нет. Они просто прошли мимо, ничего не сделав и даже не сказав, – процедила она сквозь зубы. – Какое им дело до одной жалкой человеческой жизни, а? – Она не смогла удержаться и бросила в его сторону обвиняющий взгляд, но Ник промолчал. – В ту ночь я не могла выбросить случившееся из головы. Постоянно слышала ее крик и стук, с которым она ударилась лицом о землю. Я хотела навредить ему, заставить чувствовать боль, которую он так любил причинять другим. Я не горжусь этими мыслями, но в ту ночь… мне снилось, хотя сейчас правильнее сказать, что я странствовала… в его голове.

Она невесело усмехнулась.

– Даже спустя столько лет я помню – чувствую это – так четко. В нем было так много ненависти, и насилие было единственным известным ему способом освободиться от демонов, терзающих разум. – Она покачала головой, не веря, что не осознавала этого ранее. – Все повторилось точь-в-точь как я видела наяву, кроме того момента, когда он поднял руку, чтобы ударить ее. Я… закричала изо всех сил. Он посмотрел мне прямо в глаза, и на долю секунды я почувствовала его потрясение и ужас, прежде чем сцена погрузилась во тьму. Я тут же проснулась, охваченная ужасным чувством. Это разительно отличалось от остальных снов и ночных кошмаров.

Она посмотрела на воду и обнаружила, что несколько юколайтов ухватились за ее пальцы, пока она продолжала лениво водить рукой.

– В то утро я, как обычно, пошла на работу, и днем тоже не случилось ничего неожиданного. И лишь позже по городу поползли слухи… Он был мертв. Мясник с Главной улицы, Том Крестлер. В то утро его нашли мертвым в постели. Никаких следов ран на теле – предположили, что он умер от какой-то сердечной недостаточности. Некоторые скептики даже обвиняли Ночных странников, но те, кто знал его ближе, настаивали, что мужчина не сделал королю ничего плохого, чтобы заслужить кару. – Она знала, что могла не озвучивать очевидный вывод, но все равно прошептала: – Думаю, это я убила его.

Они оба долго молчали. Фейт не могла заставить себя посмотреть на Ника и увидеть его реакцию. В каком-то смысле она была ничем не лучше него – не лучше любого из фейри-странников, привыкших забирать жизни.

В груди образовалась пустота от осознания того, что она уже не знала точно, кем была. И Фейт отчаянно захотела вернуть свою жизнь, когда ни о чем не подозревала, а была простой девушкой, которая любит своих друзей, работает, чтобы прокормиться, а в свободное время наслаждается фехтованием клинком, которому не суждено побывать в битве. Теперь все это было в прошлом, и она пыталась постичь новую реальность. Она была оружием, выкованным для того, чтобы стать искусной воровкой мыслей и бесшумной убийцей умов.

Голос Ника вырвал из темной пропасти, в которую она медленно проваливалась.

– Ты не можешь знать наверняка, – тихо сказал он.

Она покачала головой.

– Было бы легко просто закрыть глаза, правда? Но когда все факты сходятся настолько идеально, невозможно игнорировать очевидное.

Ник сдвинул брови.

– Его жене живется лучше без него?

Она кивнула. Женщина унаследовала мясную лавку, и дело стало процветать. Мрачное заведение, мимо которого Фейт боялась проходить, исчезло, и она тепло улыбалась миссис Крестлер, которая теперь часто выходила и смеялась, наслаждаясь обществом клиентов, вместо того чтобы прятаться, как раньше. Она ненавидела себя за то, что какая-то часть ее – большая часть – обрадовалась, услышав новость о кончине мистера Крестлера, потому что его жена наконец-то будет свободна.

– В таком случае разве ты не согласна, – осторожно продолжил Ник, – что он заслужил такой конец, и не важно, как это произошло?

Она знала, что Ник пытается облегчить бремя горя, но все еще чувствовала маслянистый налет отвращения от тяжелого осознания того, что именно она сделала это.

– Но он был человеком; жил своей жизнью, – сказала она. – Какое право я имела ее прерывать?

Их взгляды встретились, и она увидела это. Понимание, что они два бесшумных убийцы с одинаковым методом. Только один действовал невольно, а второй…

– Как ты с этим живешь? – спросила она, все еще вглядываясь в глубину его изумрудных глаз, как будто могла видеть сквозь них черно-серый туман его души.

Ник нахмурился еще сильнее, губы сжались в тонкую линию.

– Живу, никогда не забывая. Некоторые из тех, кого я убил, заслуживали смерти – убийцы, предатели, мятежники, – в то время как другие были не столь опасны, но все же совершили преступление против короны. Я должен подчиняться приказам, с которыми не всегда согласен. – В его глазах читались все невысказанные слова, он раскрывал информацию с осторожностью. – Я живу и помню каждого из них. Помня, кто я такой и что сделал, принимая это и не позволяя тьме поглотить меня.

Фейт кивнула, благодарная за честность. Она тоже найдет способ смириться со своей сущностью, с поступками и способностями. Она должна, если только сможет контролировать их и удостовериться, что никогда больше не применит свою силу.

– Твое лицо, – тихо произнес он.

Повинуясь внезапному порыву, она коснулась челюсти. Боль и чувствительность полностью исчезли. И посмотрела на озеро, где юколайты снова начали уклоняться от ее прикосновений. Она вынула руку из воды и поняла, что та светится. Но в следующее мгновение все исчезло.

– Похоже, легенды правдивы. Наверное, ты им нравишься.

Она догадалась, что фиолетово-синие следы от пальцев, которые начали покрывать нижнюю часть лица, полностью исчезли, и посмотрела в воду с молчаливым благоговением и благодарностью. А когда снова поймала взгляд фейри, то не смогла сдержать любопытства и решила, что это подходящее время для вопроса, пока они все еще погружены в личные темы:

– Что случилось с твоей матерью?

Она поняла, что поступила неправильно, когда его глаза потемнели, а челюсть дрогнула. Он помолчал, выдерживая ее пристальный взгляд, а затем поднялся на ноги.

– Думаю, для одной ночи достаточно грустных разговоров, – бесстрастно произнес он.

Ее немного злило, что он избегает разговоров о себе, тогда как узнал о ней все за несколько недель знакомства. Но также понимала, что спрашивает о личном, и не стала настаивать. В конце концов, он ничего ей не должен. Напротив, это она обязана ему всем за то, что он рискует ради нее.

– Отведем тебя домой, – тихо предложил он.

Она встала и вытащила карманные часы. Была уже половина двенадцатого, и Фейт молилась, чтобы Марлоу удалось придумать повод занять Джейкона и тот еще не вернулся домой.

Они накинули плащи и были готовы спустя пару минут. Никто не произнес ни слова, пока Ник вел их через лес.

Она никогда не привыкнет к магии, благодаря которой в лесу всегда светило солнце. И когда они вышли на вершины холмов, над которыми простиралось звездное ночное небо, не могла решить, что нравится ей больше: безмятежность полуночного лазурита, усыпанного яркими созвездиями, или безудержная энергия кристально голубого неба, под которым била ключом мирная жизнь.

На том же месте, где они расстались в прошлый раз, Фейт пробормотала слова прощания, и Ник напрягся, словно желая сказать что-то еще, но быстро оправился и попрощался в ответ, прежде чем бесшумно раствориться в темноте. Натянув капюшон, Фейт также держалась в тени, пока пробиралась в город, чтобы избежать новых столкновений с фейри. Особенно с капитаном Варисом.

При виде пустой хижины у нее словно гора упала с плеч. Она небрежно бросила плащ и меч и, быстро переодевшись, скользнула под одеяло и натянула его до подбородка.

Некоторое время она лежала в тишине, прежде чем услышала, как Джейкон прокрался внутрь и улегся на свою кровать. Ей показалось, что он спросил, спит ли она, но Фейт не открыла глаз и ровно дышала, отвернувшись от него. И вскоре почувствовала, как погружается в знакомое забытье, уверенная, что сможет отыскать то место, которое показал Ник, и заснуть. По-настоящему заснуть.

Глава 13

Вынужденный прислушиваться к монотонным голосам напыщенных знатных фейри, Ник изо всех сил старался не закрыть глаза от скуки. И хотя не интересовался мелочными вопросами политики, из-за которых они ссорились, сидел уравновешенный и внимательный, но мысли его были далеко.

Ник изо всех сил старался не пялиться на капитана стражи, стоявшего у двери напротив. Каждый раз, когда он мельком видел ужасный шрам, обезобразивший Вариса во время великих битв, то невольно сжимал кулаки, злясь, что тот так надменно и жестоко обошелся с Фейт. Это не должно было задевать его настолько сильно, но, представив, как его беспощадные пальцы сжимают ее лицо, ему захотелось оторвать капитану всю руку.

Вместо этого Ник сосредоточился на суровых лицах присутствующих на заседании совета. Большинство были охвачены гневом и отвращением, по очереди высказывая свое недовольство в надежде, что король, сидящий во главе стола, примет их беды во внимание. Ник знал, что все это пустая трата времени. Подобные встречи были лишь формальностью, прикрытием, чтобы держать лордов и других высокопоставленных фейри в бездействии – какое-то время.

Король Орлон из Хай-Фэрроу редко прислушивался к советам и предложениям членов совета и еще реже обращал внимание на личные страдания благородных фейри, которые мало что предлагали взамен. Но король был умен и точно знал, как заставить их почувствовать себя причастными к управлению королевством. Все они питали иллюзии и чувствовали себя важными. Это удерживало их на его стороне, поэтому в решающие моменты они более благосклонно голосовали за предложения короля, даже когда Ник надеялся, что они поступят иначе.

Громогласный голос Орлона разнесся по залу, тут же заставив всех замолчать, когда он зачитал заключение для изнурительной встречи. Наконец все встали, и началась праздная болтовня, в то время как знатные фейри начали выходить из большого зала совета. Ник, как всегда, остался сидеть, чтобы услышать послесловие короля – его настоящий вердикт прерванному собранию.

И не смог удержаться от того, чтобы в последний раз не бросить взгляд на капитана, прежде чем тот тоже вышел через главные двери. Варис повернулся к ним лицом и низко поклонился королю, как покорная болонка. Если не считать того, что капитану нравилось исполнять приказы с присущей ему особенной жестокостью. Ник вздохнул с облегчением, когда капитан резко развернулся и промаршировал прочь. Его воинственный настрой слегка утих.

Давящая тишина повисла в зале, когда все – даже стражи – покинули комнату, оставив Ника наедине с королем. Он взглянул на великолепный трон с восседающим на нем правителем Хай-Фэрроу, но тот не встретил его взгляд, в раздумьях потирая скрюченными пальцами мощную челюсть. Ник взял на себя смелость подняться и встать прямо, но не направился к выходу, пока его не отпустят.

Когда король не обратил на него внимания, Ник раскрыл было рот, чтобы попросить разрешения уйти, но повелительный голос Орлона нарушил тишину.

– Не люблю, когда меня дурачат, – вслух размышлял король. – Но, похоже, лорд Хеллиас считает меня дураком.

Ник не смог сдержаться и слегка нахмурился. Ничто в знатном фейри не вызывало подозрений, но он прекрасно знал, что не стоит спорить с королем. Поэтому позволил Орлону продолжать.

– Некоторые из людей, получившие ордер на арест, удачно ускользнули из Хай-Фэрроу до того, как были доставлены на допрос.

Ник почувствовал, как напряжение нарастает, но сосредоточился на дыхании, чтобы успокоить сердцебиение. Он знал, что слух фейри мог уловить стук сердца, и тогда король поймет, что он нервничает.

– Как ты знаешь, у Хеллиаса есть способности Ночного странника, и мои шпионы следили за ним во внешнем городе. Все сходится слишком идеально, чтобы считаться совпадением. – Король коварно ухмыльнулся. Он верил, что самостоятельно раскрыл правду об исчезновении людей. Но Ник уже давно лишился бы головы, если бы король знал – он тот, кто советовал им бежать.

Он сохранял невозмутимое выражение лица, оставаясь строгим и внимательным, как его учили. Наконец король поднялся с трона, и Ник постарался не поддаться страху перед его комплекцией и выправкой.

– Ты понимаешь, почему я обращаюсь именно к тебе. Нужно обыскать его разум, а я понимаю, что нелегко остаться незамеченным в голове другого Ночного странника. Из всех подчиненных ты обладаешь самым могущественным даром и никогда прежде не подводил меня. – Его черные глаза впились в изумрудные глаза Ника, и он уверенно вздернул подбородок.

– Потребуется время, но я найду то, что вы ищете, – твердо ответил Ник, слегка кивнув в знак повиновения, хотя в душе проклинал его за подобное задание. Он не сомневался, что сможет добиться того, о чем просил король, но всегда ненавидел, когда его использовали в качестве орудия для грязной работы.

– Хорошо. Хотя не люблю, когда меня заставляют ждать. Если среди нас предатели, хочу вычислить их и расправиться как можно быстрее. Если обнаружишь сообщников, обыщи и их тоже.

Ник раздраженно сцепил пальцы за спиной.

– Конечно, Ваше Величество. Но потребуется огромная сила и сосредоточенность, чтобы проникнуть в подсознания других Ночных странников и остаться незамеченным. Мне придется хорошо отдыхать между попытками.

Король что-то разочарованно проворчал, отчего раздражение Ника только возросло.

– Жаль, что эти способности так… ограничены.

Это не являлось прямым оскорблением, поскольку не было никого более умелого для этой работы, чем Ник, и не было способностей, которые могли бы быстрее предоставить ему нужную информацию. Но нетерпение Орлона и непонимание, чего это стоило Нику и на какие риски он шел, выводило его из себя.

Ник уже знал, что лорд Хеллиас невиновен, но все равно собирался довести дело до конца в надежде выяснить что-то, что удовлетворило бы стремление короля поймать преступников. Хоть это и было эгоистично, но нужно отвести от себя подозрения. Он не был так глуп и наивен, как лорд, которому явно не хватало компетентности, чтобы замести следы. Ник знал о лабиринте туннелей, которые проходили под внутренним городом и выходили сразу за стену. И был достаточно осторожен и скрытен, чтобы оставаться совершенно незамеченным и ускользать от секретных шпионских сил короля во внешнем городе Фэрроухолд. Он почти поверил, что Хеллиас заслуживает быть пойманным за любительскую попытку проявить свободомыслие.

– Если это все, Ваше Величество… – начал Ник, отчаянно желая вырваться отсюда.

Король не удосужился ответить, лениво махнув рукой в знак прощания. Ник не принял это близко к сердцу, правитель Хай-Фэрроу никогда не отличался приятными манерами.

Он отошел от стула и направился к выходу. И, проходя по широким светлым коридорам, обнаружил, что невосприимчив к первозданному очарованию и роскоши замка. На самом деле, несмотря на грандиозные размеры и лабиринт коридоров и переходов, Ник начинал чувствовать, что задыхается в его пределах. Внутренний город мало чем отличался. Именно поэтому несколько месяцев назад он отважился совершить вылазку в скромный внешний город. Он находил некоторое утешение в тайных прогулках среди людей, наблюдал, как складывается их жизнь в неуправляемом сером городке по сравнению с жизнью фейри в сверкающем белом городе. Контраст был разительным, и он не мог избавиться от чувства вины за то, что жил в таком роскошном месте, в то время как люди были изгнаны и влачили нищенское существование. Поэтому он начал проникать в их разумы по ночам, чтобы предоставить тем, до кого смог добраться вовремя, шанс сбежать и не понести наказания за то, в чем не было полностью их вины.

Хотя король разослал по городам патрули фейри, они были немногочисленны и почти не охраняли людей. Ник всегда верил, что мог бы сделать больше, чтобы помешать Вальгарду проникнуть в королевство и охотиться на невинных граждан-людей, терроризируя их ради получения информации. Перспектива еще одной кровавой бойни, подобной великим битвам, ужасала его до глубины души, но всякий раз, когда он высказывал опасения по этому поводу, правитель Хай-Фэрроу тут же прерывал его.

Его разум был слишком занят, чтобы зацикливаться на этом вопросе. Он перестал спасать осужденных людей, когда столкнулся с невозможным, обнаружил аномалию, бросающую вызов порядку и иерархии видов, – или, скорее, она нашла его.

– Последнее время с тобой не просто увидеться.

Выразительный голос королевской подопечной не стал неожиданностью. Он уже замедлил быстрый шаг, когда услышал за спиной ее тихое приближение. Ник искоса ухмыльнулся, когда она поравнялась с ним.

– Скучала по мне, Тория?

Ее смуглые щеки порозовели. Закатив глаза, она отвела взгляд. Ник воспользовался моментом, чтобы восхититься ее красотой. Золотистая кожа сияла на фоне зеленого платья, а насыщенный изумруд был гордым напоминанием о том, кто она и откуда пришла.

Ее положение подопечной короля было всего лишь титулом, обеспечивающим безопасность, а Хай-Фэрроу не родным домом. Всем по обе стороны стены было известно, что Тория Стагнайт являлась единственной наследницей трона королевства Фенстед и бежала сюда более века назад, когда ее родину завоевал безжалостный Вальгард. И Ник знал, что ужасы того дня продолжают преследовать девушку, несмотря на ее маску стойкости.

Короля Хай-Фэрроу не очень любили, особенно после тех жутких битв, которые ожесточили его сердце. С тех пор он редко проявлял милосердие и безжалостно наказывал всех, кто вызывал у него хотя бы легкую неприязнь. Одним из последних добрых жестов, за который Ник был ему благодарен среди прочих злодеяний, стал приют перепуганной принцессы, которая прибежала к их порогу как единственная выжившая королевская особа из Оленьего Королевства.

– Если придется терпеть общество придворных дам и напыщенных лордов хотя бы еще один день, я лишусь рассудка, – пожаловалась Тория, слегка надув губы.

Ник тихо рассмеялся.

– И полагаю, ты хочешь, чтобы я помог тебе?

На ее губах заиграла застенчивая улыбка.

Ник почувствовал себя виноватым за то, что отсутствовал последние несколько недель и не проведал подругу. За столетие ее жизни в замке они стали очень близки и доверяли друг другу во всем. Ему становилось не по себе при мысли, что она, не зная о его вылазках в город, может решить, что безразлична ему. Но правда была в том, что он не мог рассказать о визитах к людям как раз потому, что ему было не все равно. Он бесконечно заботился о ее безопасности и не стал бы рисковать и рассказывать о своей измене, чтобы она не стала соучастницей, если его когда-нибудь поймают.

– Прости, что не был рядом, – тихо произнес он без нотки веселья. Она одарила его понимающим взглядом, от которого становилось больно. Ненавистно было иметь от нее секреты. – Как насчет того, чтобы завтра покататься на лошадях?

Тория просияла, улыбка озарила ее ореховые глаза, и у Ника тут же стало светлее на душе.

– Ты же знаешь, я всегда тебя обгоняю, – поддразнила она, подталкивая его локтем.

– В свою защиту могу сказать, что никогда не знаю, что мы соревнуемся, пока ты не объявишь о победе. Но если предупредишь заранее, у меня появится шанс, если немного постараюсь.

Принцесса залилась смехом.

– Да что ты! Просто ты терпеть не можешь, когда тебя побеждает женщина. – Она выделила последнее слова.

Ник криво улыбнулся, но почувствовал себя жутко виноватым за то, что в этот момент подумал о другой – о ком так хотел рассказать Таурии.

Фейт. Это имя одновременно пробуждало в нем трепет и страх. Не из-за способностей, а из-за ужасной судьбы, которая могла постигнуть ее в руках короля. Человеческая девушка. Ночная странница! Это было неслыханно, и все же у Ника возникло пугающее чувство, что ему еще предстоит прикоснуться к тому, что на самом деле дремало под ее красотой и простодушием.