Текст книги "Королева у власти"

Глава 15
Фейт

В большом банкетном зале лорды и леди уже рассаживались группами по цветам своих королевств. Тория, одетая в зеленое, была единственной представительницей своих трагически захваченных земель, и недостающим цветом из всех королевств Унгардии оставался яркий янтарь Далруна. Насколько было известно, весь королевский двор восточных соседей Хай-Фэрроу был уничтожен во время Великих битв более ста лет назад.

Фейт держалась рядом с Торией, наблюдая за толпой и поражаясь разнообразной красоте придворных из далеких земель. Помимо цветов, жители каждого королевства обладали отличительными чертами в одежде и прическах. Представители Олмстоуна придерживались привлекательных землистых цветов и текстур, похожих на камень, и предпочитали туники и платья прямого кроя, в то время как форма солдат Райенелла из багрового бархата имела строгие линии, напомнившие Фейт о пепле и огне, отчего они сразу же бросались в глаза. В Хай-Фэрроу же всегда отдавали предпочтение струящимся легким тканям и детальной вышивке, имитирующей спокойное море. Что касается Тории, в зеленых цветах Фенстеда, она излучала жизнь и олицетворяла природу замысловатыми узорами своего платья.

Одетая в королевские синие цвета, Фейт странным образом чувствовала себя не в своей тарелке, несмотря на то что прожила в Хай-Фэрроу всю жизнь. Ей было страшно признаться, к чему лежала ее душа. И это не имело никакого отношения к поразительному лицу генерала. Нет – пока она смотрела на герб с фениксом на наплечной застежке одного из воинов Райенелла, то увидела, как крылья птицы ярко вспыхнули оранжевыми и красными цветами, когда та приготовилась взлететь.

Кто-то сжал ее руку, и она быстро отвела глаза, встретившись взглядом с Торией, которая одобрительно кивнула, приглашая следовать за ней к другому краю стола. Прежде чем повиноваться, Фейт почувствовала необходимость оглянуться, но обнаружила, что феникс на эмблеме оказался лишь резьбой на бронзе. Она моргнула и отвела взгляд, прежде чем кто-нибудь успел бы заметить ее интерес, и последовала за Торией, которой уже помогли сесть на ее место рядом с троном Орлона.

Она помотала головой, чтобы прояснить мысли, сбитая с толку странным видением, которое вспыхнуло в воображении, скорее всего, из-за натянутых нервов. Ведь за столом невозможно будет скрыть свое происхождение среди королевских особ и высокородных фейри. Никто не сел во главе стола. Вместо этого король сел в центре, Ник справа от него, Тория слева, а рядом с ними расположились остальные благородные фейри Хай-Фэрроу. Для Фейт отодвинули стул, и она благодарно, но неловко улыбнулась человеческой женщине, которая предложила сесть и взяла ее накидку. Хоть она и знала, что Тория рядом, но боялась близости короля, сидящего всего через стул от нее. Приезжие фейри, безусловно, начнут гадать, почему она получила такую высокую должность.

Варлас уселся прямо напротив Орлона, с королевой по правую руку, чтобы та могла пообщаться с Торией, и детьми слева, давая принцам возможность познакомиться ближе. При виде скучающего взгляда Тарли Фейт не возлагала больших надежд на продуктивный диалог и гадала, объединяла ли их какая-нибудь история.

Довольная принцесса Опал сидела рядом со старшим братом под постоянным присмотром другой леди из Олмстоуна. Фейт отметила, как стратегически они были расположены. Тория и королева уже болтали, в то время как она была полностью поглощена своими мыслями, растерявшись и пытаясь разобраться во множестве новых лиц с заостренными ушками.

Резкий скрежет по каменному полу вырвал ее из размышлений. Когда она подняла глаза и обнаружила, кто сидит напротив, то не смогла скрыть волнения, встретившись с сапфировыми глазами, которые никак не могла выбросить из головы. Генерал уже прожигал ее взглядом даже до того, как успел полностью опуститься на стул.

Его взгляд было трудно прочесть, пока он изучал ее. Вероятно, его заинтересовало неожиданное присутствие человека, сидящего напротив. Но в его взгляде было и что-то еще, отчего волоски вставали дыбом. Она поерзала на стуле, когда он слегка прищурился, и заставила себя смотреть в сторону, иначе, вероятно, окаменела бы от напряжения.

– Рад приветствовать всех вас в Хай-Фэрроу. И с нетерпением жду наших встреч на этой неделе, чтобы улучшить оборону и усилить наш союз. Надеюсь, ваше пребывание будет комфортным, ведь мы не пожалели средств на роскошь. Мой дом – ваш дом. – Король Орлон поднял бокал, и все последовали его примеру, поддерживая тост.

Когда Фейт посмотрела на своего короля, то была поражена его дружелюбием. Он был совершенно не похож на самого себя. И либо был отличным актером, либо она сделала о нем поспешные выводы.

– Этот пир в честь великих домов Унгардии, которые веками сохраняли верность союзу. Вместе мы непобедимы.

Руки взмыли вверх по обеим сторонам стола, когда все подняли бокалы в знак согласия.

– Вместе мы непобедимы, – разнеслись по залу радостные возгласы.

В такой трогательный момент Фейт почувствовала себя избранной, став свидетельницей тесного союза, который все эти годы защищал их от Вальгарда. Фейри изображались высокомерными и безжалостными, но это было не совсем правдой. У них тоже были любимые дети и неистовое стремление защищать свой народ, несмотря ни на что. За столом снова послышалась болтовня, когда все вернулись к индивидуальным беседам. Фейт молчала, как было велено, но пристальный взгляд Рейлана оказался гораздо красноречивее слов, хоть она и избегала его. Слуги поставили блюда по центру стола, но Фейт обнаружила, что из-за волнений у нее пропал аппетит, а ведь вечер только начался.

Все потянулись к еде, и по залу разнеслись приглушенные голоса и звон столового серебра. Чтобы не выделяться еще сильнее, Фейт потянулась за вилкой и положила на тарелку кусочек мяса. Застолье шло полным ходом. Она повернулась, якобы заинтересовавшись разговором Тории с королевой. Но не слышала ни слова, и иногда, когда воспитанница короля поворачивала к ней голову, она копировала ее эмоции и лишь надеялась, что ей не зададут вопрос. Она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме глаз напротив. Генерал постоянно бросал на нее сдержанные любопытные взгляды, как будто искал зацепку. Каждый раз, когда она встречалась взглядом с этими темно-синими глазами, по телу проносилась волна жара от такого необъяснимого внимания.

По прошествии часа Фейт продолжала ковырять еду в тарелке, аппетит совсем пропал, в душе зрело неприятное чувство, когда голос Варласа привлек ее внимание.

– Никогда не замечал, что ты привязан к людям, Орлон. И вот одна из них сидит за твоим столом.

Сердце учащенно забилось, и она встретила любопытный взгляд короля Олмстоуна.

Орлон бросил на Фейт безразличный взгляд.

– Она мой личный представитель в людских городах. Ты удивишься, насколько послушными они становятся, если пригласить одного из них в свой дом и дать титул. – Он пренебрежительно усмехнулся, и от нее не ускользнула насмешка в его голосе.

Они говорили о ней так, словно ее вовсе здесь не было. Как о вещи, а не о живом создании. Оскорбленная, Фейт крепче сжала вилку и стиснула зубы. Однако внешне оставалась спокойной, вспомнив предостережение Ника вести себя благоразумно, и мило улыбнулась разглядывавшему ее королю напротив.

Варлас ухмыльнулся:

– Как интересно. Словно маленький домашний питомец. – За столом раздался смех.

Фейт старалась – правда старалась – оставаться тихой и вежливой, но едва продержалась на пиру час, прежде чем потеряла самообладание.

– Если желаете завести питомца, Ваше Величество, могу я предложить гончую?

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь бешеным биением ее сердца и пронзительным звоном в ушах в ожидании расплаты, которая ждет ее за роковую ошибку. Возможно, ее настигнет меч. Никто так не обращался к королю, и она не сомневалась, что оскорбление, исходящее от человека, даже усугубляло его. Во вспышке ярости слова слетели с губ быстрее, чем тошнота – хотя и та уже подступила к горлу, пока она ждала приказа короля схватить ее, отчитать или, возможно, даже убить.

И была совершенно ошеломлена, когда вместо этого у Варласа вырвался взрыв смеха. Вскоре все присоединились к нему. Разрываясь между тем, чтобы в замешательстве смотреть на них широко раскрытыми глазами и присоединиться к веселью, Фейт остановилась на чем-то промежуточном. Ее хриплый смех казался странным, учитывая внутреннее смятение.

– А она мне нравится. – Веселые огоньки плясали в глазах Варласа, когда он обратился непосредственно к ней: – Как твое имя?

Сердце бешено колотилось, но она сохраняла внешнее спокойствие.

– Фейт, Ваше Величество, – с фальшивой уверенностью ответила она.

Его улыбка стала шире:

– Надеюсь, мы найдем время познакомиться поближе, леди Фейт. У меня такое чувство, что вы полны интересных историй.

Он даже не представлял насколько. И она едва удержалась, чтобы не усмехнуться над иронией судьбы.

– Уверена, найдем, – она сдержанно кивнула и выдавила вежливую улыбку, которой, похоже, оказалось достаточно, поскольку он снова обратил внимание на короля Хай-Фэрроу, у которого, вероятно, чесались руки придушить ее при первой же возможности.

Фейт знала, что передышка будет недолгой, и после пира он набросится на нее за то, что она переступила черту. Она сосредоточилась на дыхании, но когда снова посмотрела вперед, то обнаружила, что Рейлан не сводит с нее глаз. На этот раз его губы слегка дрогнули в ухмылке, нарушив обычную суровость. Если она не будет осторожна, все закончится еще одной перепалкой, поскольку он уже начинал раздражать ее, даже не сказав ни слова.

Вместо того чтобы поддаться унынию, она решила взяться за работу. В конце концов, она здесь именно для этого. Она тоже посмотрела на него и аккуратно прощупала разум Рейлана с особой осторожностью, тут же выпрямившись, когда ее встретил твердый черный барьер. Несмотря на удивление, выражение ее лица оставалось непринужденным.

Первой мыслью было то, что он является Ночным странником, но ни у кого, с кем она сталкивалась до сих пор, не было таких укрепленных ментальных стен, поскольку днем в них не было необходимости – по крайней мере, так они считали. Там всегда были лазейки, в которые она могла заглянуть и увидеть то, что искала. На самом деле, она лишь однажды столкнулась с таким непробиваемым препятствием, в разуме Ника, который полностью осознавал ее возможности. Генерал же не мог знать о ее способностях, но сердце Фейт все равно забилось быстрее.

Она снова попыталась проникнуть в его мысли, на сей раз немного настойчивее.

Глаза генерала сузились, и она в холодном ужасе отпрянула назад.

Неужели он знал, что она пыталась сделать?

Он ничем этого не выдал и наконец отвел от нее взгляд, небрежно потянувшись за кубком и сделав большой глоток. Фейт гадала, почему ее посадили напротив него. Еще более пугающим был тот факт, что на этом месте мог бы сидеть сам король Райенелла, если бы был здесь. Она снова посмотрела на Орлона, производившего впечатление добродушного хозяина. Варлас назвал его «старым другом», и для всех за столом они были именно такими. Ей вдруг стало любопытно, так ли хорошо к нему относился король Райенелла.

– Генерал Рейлан, я слышал, что ваши войска впечатляют, – обратился к нему Орлон через стол.

Генерал поставил кубок:

– Всегда есть к чему стремиться. Никогда не знаешь, когда может начаться новая битва.

– Действительно. Ваша репутация должна оставаться безупречной.

Фейт гадала, заметил ли кто-нибудь еще легкое неловкое напряжение в их голосах. Генерал был молодым, но влиятельным фейри, и, похоже, вовсе не боялся древних королей или того, что был всего лишь представителем одного из них.

– Я стараюсь хорошо служить моему королю.

Орлон хмыкнул:

– Боюсь, моим командирам чего-то не хватает. Воины уже ленятся от скуки. Тренировки проводятся не так часто и жестко, как следовало бы.

Рейлан наигранно рассмеялся:

– Воины более склонны следовать за нами из уважения, а не из страха. Армия хороша настолько, насколько хорош ее самый слабый солдат, и я не имею в виду физические способности.

Варлас молча кивнул в знак согласия, а улыбка Орлона стала шире.

– Жаль, что Агалор первым добрался до вас. Если когда-нибудь устанете от юга, мне в армии не помешал бы сильный командир, – многозначительно произнес король Хай-Фэрроу.

Фейт не знала наверняка, зачем он пытается переманить генерала на свою сторону. В рамках союза великая армия Райенелла и так придет на помощь в любое время.

– Буду иметь в виду, Ваше Величество.

Она была слегка озадачена тем, что он сразу же не отказался от этой идеи. Ведь даже не зная его, предполагала, что он беззаветно предан своему королевству. Впрочем, не ей строить догадки. Возможно, он был уже не молод и устал от однообразной жизни и рутины.

Король слегка приподнял кубок, и генерал ответил коротким кивком в знак признательности. Затем его взгляд снова вернулся к ней, и Фейт покраснела, осознав, что все еще смотрит на него. Он слегка склонил голову набок, и, недовольная, она уже собиралась спросить, в чем его проблема. Когда вдруг, без предупреждения, почувствовала резкий толчок в свое сознание.

Она выронила вилку, ошеломленная неизвестным чувством, и та со звоном упала на пол, навлекая на нее множество неодобрительных взглядов. Она пробормотала извинения, ни к кому конкретно не обращаясь, но сердце бешено колотилось от волнения. Когда она попыталась поднять прибор, перед глазами все поплыло, и она поняла, что в голове словно образовалась пустота, как будто кто-то блокировал все ее чувства. Молодая служанка быстро подошла, чтобы помочь, в то время как другая быстро заменила посуду.

– Все в порядке? – тихо спросила Тория.

Фейт посмотрела вверх, в глаза воспитанницы, не зная, что ответить. Наконец она быстро кивнула и выдавила улыбку, снова выпрямившись на стуле. Она бросила взгляд на Рейлана и обнаружила, что он смотрит в сторону, небрежно разглядывая придворных Хай-Фэрроу, но до сих пор не могла понять, какого чувства лишилась.

Пока не встретилась взглядом с другим солдатом Райенелла, который по случайности тоже смотрел на нее. Все было тихо – слишком тихо. И тогда ее осенило. Она не видела и не чувствовала ничего, даже когда попыталась проникнуть в его мысли. Фейт едва заметно охнула и вся похолодела. Было время, когда она отчаянно желала, чтобы ее способности внезапно испарились и она смогла бы вернуться к прежней скучной мирской версии себя. Но сейчас только способности сохраняли ей жизнь.

Поначалу она презирала себя за опасный дар, но затем приняла его как часть своего существа. То, что он исчез, повергало в панику не только потому, что она стала бы бесполезна для короля. Без него она чувствовала себя опустошенной.

Когда она снова встретилась взглядом с Рейланом, на разум навалилась тяжесть и продолжала медленно нарастать. Глаза Фейт расширились, и она подняла собственные ментальные щиты, точно зная, что это за ощущение.

Только она не знала, как он это делает.

Обладал ли он теми же способностями? Эта мысль приводила в восторг. Возможно, она не была аномалией в этом мире. Но радость омрачалась страхом, что ее жизнь зависит от его милости. Знал ли он о ней? Это стало бы для нее концом. Он расскажет своему королю или даже разоблачит ее до окончания визита.

Фейт пришлось опереться рукой о стол, чтобы остаться сидеть прямо. В комнате вдруг стало жарко, но она знала, что кроме нее этого никто не почувствует. Платье показалось мучительно тесным, и больше всего на свете ей хотелось сорвать его и освободиться от испытующих взглядов и фальшивых любезностей этого проклятого пира. Она мало знала об этикете фейри – и о правилах приличия, если уж на то пошло, – но понимала, если уйдет раньше, то лишится головы. Поэтому старалась дышать медленно и ровно, сосредоточившись только на этом ритме и делая большие глотки из кубка. Обычно она любила вино, но прямо сейчас хотела превратить его в ледяную воду.

Тория бросала на нее частые взволнованные взгляды, на которые Фейт отвечала улыбкой, которой едва ли можно было кого-то одурачить. Когда она достаточно успокоилась, то осмелилась снова взглянуть на льва.

Рейлан не терял времени и предпринял новую атаку на ее разум. Фейт ощутила знакомое давление и разозлилась еще сильнее, но в то же время ей было интересно узнать, что чувствовал Ник, когда она пробивалась к его сознанию. Чувство вины охватило ее.

Натиск усиливался, и, не успев подумать, Фейт сорвалась.

– Прекрати, – прошипела она.

Несколько ближайших фейри растерянно посмотрели на нее с неприязнью, и Фейт проклинала себя за ошибку. Генерал еще не сказал ей ни слова, и со стороны казалось, будто она набросилась на него безо всякой причины. Он поднял бровь, и она заметила задорные огоньки в его глазах, словно звезды в ночном небе.

– Что-то не так? – От его голоса по спине побежали мурашки и гнев сменился желанием. Она стиснула зубы, не в состоянии подобрать слова. По крайней мере, приличные.

Медленно вздохнув, она заставила себя улыбнуться и процедила сквозь зубы:

– Вовсе нет. – Она собиралась полностью игнорировать его до конца вечера. Затем на нее навалилась тяжесть, почти раздавившая ее сознание. Она заморгала, чтобы прогнать тьму, застилавшую зрение. Голова пульсировала, но всего несколько мучительных секунд, а потом Фейт выпрямилась, когда комната перестала кружиться, и лишь надеялась, что никто не заметил.

Чтобы убедиться, что способности вернулись, она поймала взгляд королевы, которая тоже смотрела на нее. Когда на краю сознания промелькнуло несколько мыслей – в основном интерес к странному человеку напротив, – Фейт едва слышно выдохнула. Она привлекла излишнее внимание, но, по крайней мере, больше не паниковала и снова могла сосредоточиться. Нужно просто пережить следующий час; пережить застолье, на котором она уже не показала себя тихой и дружелюбной, как было велено.

Будет чудом, если к концу недели у нее останется голова на плечах.

Возбужденные голоса начали стихать, знатные фейри развалились за столом, сытые и довольные. Фейт, однако, умирала со скуки и проглотила всего пару кусочков. Раздражающие взгляды Рейлана и страх, что способности снова могут пропасть, лишили ее аппетита.

Она хотела встретиться лицом к лицу с генералом и спросить, в чем его проблема, а также удовлетворить зудящее любопытство, обладает ли он теми же способностями, но не представляла, как это сделать, чтобы не выдать саму себя. Мысль о том, что он уже все знает, приводила в ужас. Если он что-нибудь и заподозрил, то хранил молчание, что было самым опасным признаком перед нападением хищника. Но помимо ответов на свои вопросы, она отчаянно желала полного одиночества. Мгновения тишины. Она так устала, что даже не могла найти в себе силы отгородиться от громких мыслей окружающих, которые бессвязно жужжали в голове, как надоедливые осы.

В первый и, вероятно, единственный раз голос Орлона стал ее спасением.

– Слуги проводят вас до покоев и будут в вашем полном распоряжении, если что-то понадобится.

К счастью, члены королевских семей начали подниматься из-за стола, и Фейт расслабилась и слегка развалилась на стуле, пока все были чем-то заняты.

– Мой дом – ваш дом, по которому вы можете свободно гулять. И я с нетерпением жду официальной встречи, как только вы отдохнете, чтобы обсудить вопросы.

Фейт тоже поднялась, обошла стол и встала рядом с Торией, пока они наблюдали, как гости направляются к выходу после нескольких слов благодарности. Когда генерал поклонился королю, то бросил на Фейт последний мимолетный взгляд, прежде чем резко развернулся и зашагал прочь с развевающимся за спиной багровым плащом.

Он ей не нравился – она противилась этому, – но проклинала пугающий трепет, который посылал по телу один его взгляд.

Когда все гости покинули зал, включая придворных Хай-Фэрроу, три королевские особы и Фейт остались стоять в неловкой тишине. Тория извинилась и вышла первой, натянуто улыбнувшись подруге. Фейт не спрашивала разрешения, прежде не испытав удачу, и сделала шаг к двери, манящей к бегству.

– Фейт, – пропел Орлон у нее за спиной.

Она закрыла глаза и мысленно выругалась, понимая, что не уйдет невредимой, а потом повернулась лицом к королю.

– Ты снова пересекла черту, сказала то, чего не следовало говорить, и я без колебаний отрежу тебе язык.

Это была не пустая угроза. Марка доброго приветливого хозяина спала, обнажив жестокое, мрачное, полное ненависти лицо, которое было ей так знакомо. И хотя внутри она вся дрожала, но собрала покидавшую ее храбрость и ответила:

– Король Варлас не повелся бы на любезности и женское обаяние. Вы сами приказали подобраться к нему поближе. Я увидела, что вызовет его интерес, и у меня получилось, разве нет? – Ложь вырвалась так легко, что она удивилась сама себе и не могла решить, хорошо это или плохо, что при дворе она становится более умелой лгуньей.

Орлон слегка прищурился, размышляя, говорит ли она правду или держит его за дурака. Но по милости духов решил принять блеф и небрежно махнул рукой. Фейт держалась прямо и ничем не выдала своего облегчения. Она повернулась и быстро вышла из зала.

Фейт пересекала уже второй коридор, когда услышала за спиной тихие шаги. Не нужно было оборачиваться, чтобы знать, кто там.

– Ты ведь не знала, что Варлас поведется на твою дерзость? – в шутку обвинил ее Ник.

Она радовалась родному голосу и другу, с которым не могла разговаривать за столом, но не посмотрела на него, все еще пребывая в смятении после событий вечера.

– Даже не догадывалась.