Текст книги "Убийца с Грин-Ривер. История охоты на маньяка длиной в двадцать лет"

Начались активные поиски в прилегающей к оврагу местности вдоль Стар-Лейк-роуд. 15 октября на пересечении с Блек-Даймонд-роуд были найдены скелетированные останки Ивонн Антош, пропавшей в конце мая.

Констанс Наон, хозяйка «Шевроле-Камаро», брошенного возле отеля «Ред Лайон», была найдена 27 октября в том же районе. Труп в стадии значительного разложения, засыпанный кленовыми листьями, обнаружили 27 октября, близ выезда на 25-ю Южную авеню. В данном случае примечательно было то, что среди тазовых костей скелета лежал камень треугольной формы – точно такой, как те, что были найдены больше года назад во влагалищах Марсии Чэпмен и Синтии Хиндс.

Ответа на вопрос, зачем преступник помещает камни во влагалища жертв, у полиции по-прежнему не было, однако их наличие подтверждало, что это дело рук того же убийцы.

Там же 29 октября нашлись и останки Келли Уэр, которую в последний раз видели 18 июля.

Убийца наверняка следил за сообщениями в прессе о ходе поисков, и наблюдение, выставленное в окрестностях Стар-Лейк-роуд, не дало результатов. Полицейские фиксировали марки и номера проезжавших мимо машин, но для их отработки требовалось время. Никаких подозрительных незнакомцев, слоняющихся поблизости, они не заметили.

А исчезновения продолжались.

11 октября пропала двадцатипятилетняя проститутка Мэри Сью Белло. И это исчезновение привлекло куда больше внимания полицейских, поскольку Мэри Сью являлась их тайной информанткой. У нее неоднократно возникали проблемы с законом, она привлекалась к ответственности за приставания на улице и хранение наркотиков, но затем, когда в округе Кинг стали исчезать проститутки, сама предложила полиции помощь. Ее информация была весьма ценной, поскольку Мэри Сью Белло работала на «стрипе» уже давно и знала там практически всех девушек и их сутенеров. К ней обращались за советами в сложных ситуациях, и она была в курсе конфликтов проституток со «стрипа», в том числе и с полицией.

В этом-то и заключалась проблема. Сведения, поставляемые Белло, касались полицейских округа Кинг; нельзя было исключить вероятность расправы. В ходе внутреннего расследования выявились кандидатуры около сорока скомпрометированных полицейских, которых теперь предстояло проверить на причастность к исчезновению и предполагаемому убийству Мэри Белло.

У некоторых из них действительно не оказалось алиби, и в отношении многих имелись серьезные основания для подозрений в убийствах девушек со «стрипа». Всплывали эпизоды агрессии и нападений, угроз и сексуальных домогательств. Несколько сотрудников полиции по результатам внутреннего расследования были уволены или сами подали в отставку.

Девушки продолжали исчезать. 26 октября пропала чернокожая проститутка Пэмми Авент, перебравшаяся в Сиэтл из Портленда.

28-го – Патрисия Энн Осборн, девятнадцати лет, белая.

В отличие от типичного серийного преступника, действующего в пределах своей расовой группы, Убийца с Грин-Ривер выбирал жертв без учета цвета кожи – скорее он ориентировался на их физические габариты и возраст. Проще всего было похищать молоденьких, хрупких и наивных. Убийца охотился на легкодоступных жертв.

В воскресенье, 30 октября, пропала двадцатидвухлетняя Делиз Луиза Плейджер, мать троих детей, которых родила от разных мужчин. Она употребляла наркотики и занималась проституцией, чтобы раздобыть на них деньги. Правда, соглашалась только на оральный секс, поскольку после трех беременностей не допускала даже мысли о проникновении.

Все трое были невысокими и хрупкими. Но следующая пропавшая, Ким Нельсон, двадцати лет, отличалась внушительными габаритами и грудью четвертого размера. В последний раз подруга, Пейдж Майли, видела ее 31 октября. Пейдж Майли запомнила, что уже после исчезновения Ким какой-то мужчина на бордовом пикапе спрашивал ее о подруге, «ну той, крупной блондинке».

Убийца похищал проституток практически ежедневно. Но новых трупов не появлялось. Преступнику удавалось избавляться от них незаметно – и это притом, что он не заботился о захоронении и лишь изредка присыпал тела листьями и обломками веток. Он обращался с ними как с мусором, и не было ничего удивительного в том, что пресса называла места их обнаружения «свалками».

Но были и исключения. Жертву, останки которой полиция обнаружила 13 ноября при прочесывании местности в полосе отчуждения аэропорта Си-Так, он закопал в неглубокой могиле, явно с помощью лопаты. Установить ее личность оказалось достаточно легко. В могиле лежала Мэри Бриджет Михен, та самая беременная девушка-ирландка, которая сбежала с парнем от строгих родителей-католиков и пропала из мотеля.

Правда, в ходе следствия выяснилось, что проституцией она все-таки подрабатывала, хотя бойфренд жертвы, Рей, это изначально отрицал. Она старалась скрывать от клиентов свою беременность и не раздевалась для того, чтобы заняться с ними сексом. Но труп в могиле оказался голым. Получалось, что убийца располагал достаточным временем, чтобы выкопать могилу, раздеть девушку и похоронить ее. Скорее всего, убийство было совершено в другом месте; позднее убийца привез к заранее подготовленной могиле уже раздетое тело.

Несмотря на тщательные поиски, один труп на полосе отчуждения полицейские все-таки пропустили. Его найдут гораздо позднее, и эту ошибку неоднократно припомнят следственной группе по делу Грин-Ривер.

Глава 6. «Нет проституции!»

Трупы продолжали прибывать, и объем работы у следственной группы увеличивался в геометрической прогрессии. Шериф Верн Томас потребовал у штата дополнительного финансирования для ее расширения и обеспечения технической базы. К тому времени в распоряжение полицейских начали поступать компьютеры – тогда они казались верхом технического совершенства. Но все данные в них следовало вводить вручную, с помощью операторов.

Компьютер мог бы помочь в сортировке подозреваемых по группам в зависимости от степени их возможной причастности. По компьютеру можно было сличать их со списками владельцев пикапов темного цвета со светлой крышей, на одном из которых ездил преступник.

Общественность также требовала решительных действий. В Сиэтле началась публичная кампания с требованием активной борьбы с проституцией. «Уберите проституток с наших улиц!» – требовали жители округа Кинг. Они боялись, что с проституток убийца переключится на их дочерей.

Один из предводителей кампании провозглашал, что проститутки идут на панель отнюдь не из-за безвыходности и отчаяния, а потому, что «им нравится секс».

Тем не менее у кампании имелась и положительная сторона: начался сбор средств в фонд вознаграждения за поимку Убийцы с Грин-Ривер, и сумма быстро росла.

Так или иначе, но виноватыми снова оказывались жертвы, а не преступник. Ну, в крайнем случае полиция – почему она бездействует? Наверное, полицейским наплевать, раз жертвы – всего лишь проститутки. Но это было не так.

Дэвид Райхерт по-прежнему рвался в бой. Несмотря на усталость и разочарование в связи со снятием подозрений с Мелвина Фостера, он продолжал упорные и скрупулезные поиски. Райхерт был согласен с шерифом насчет того, что численность следственной группы нужно увеличить. И стремился сам возглавить ее.

То же самое касалось финансирования. Бюджет расследования в 1982–1983 годах составлял около десяти тысяч долларов. О заоблачных суммах в миллионы долларов, которые будут в дальнейшем потрачены на него, детективам оставалось лишь мечтать.

Пока же вместо желанного финансирования и увеличения штата следственную группу ожидала новая жуткая находка. 14 декабря 1983 года местный житель, вышедший на пробежку, заметил на обочине дороги к востоку от Сиэтла человеческий череп. Полицейские, прибывшие на место, решили, что череп выбросили из машины – он не был покрыт грязью или снегом. Патологоанатомическое исследование показало, что череп принадлежал шестнадцатилетней Кими-Кай Питсор, пропавшей 17 апреля 1983-го. В отсутствие шейных позвонков эксперты не могли сказать, был череп отделен насильственно или отпал от скелета в процессе естественного разложения. Если верным было последнее, преступник возвращался на то место, где спрятал труп.

С учетом времени пропажи Кими-Кай Питсор выходило, что в одну ночь 17 апреля Убийца с Грин-Ривер похитил сразу двух девушек: ее и Сандру Габберт, причем из разных и достаточно удаленных друг от друга мест.

Либо же в округе Кинг действовали двое преступников.

В последних числах декабря 1983 года в Сиэтле состоялось экстренное совещание руководителей правоохранительных органов штата Вашингтон. По его результатам следственная группа была расширена и переформирована. Ее новым руководителем был назначен Фрэнк Адамсон, заведовавший до этого отделом внутренних расследований.

Фрэнк представлял собой образчик полицейского-интеллектуала. Он увлекался поэзией и классической музыкой, в молодости отслужил в десантных войсках и собирался стать адвокатом. Службу в полиции он избрал позднее, решив, что ему, с его прямотой и стремлением во всем доискаться до истины, она подходит лучше. Его жена была писательницей и сценаристкой и поддерживала мужа в его работе, как и он ее. Она считала, что Фрэнк Адамсон как никто другой подходит на роль руководителя расследования. Журналисту Джо Адамсон сказала в интервью: «Я феминистка, и меня очень волнуют убийства этих женщин. Нельзя допускать, чтобы один человек убивал других ради собственного извращенного удовольствия».

Чета Адамсон жила в прекрасном доме в Мэпл-Вэлли, обставленном с большим вкусом и украшенном произведениями искусства. Супруги растили сына-подростка и держали несколько кошек. В 1983 году Фрэнку исполнился сорок один год.

По сути, Фрэнк Адамсон продолжил ведение дела, поскольку его отдел в последний год занимался проверками полицейских, подозревавшихся в причастности к убийствам на Грин-Ривер.

Число сотрудников следственной группы возросло до сорока человек. Адамсон, успевший поработать практически во всех отделах офиса шерифа округа Кинг, знал его персонал лично и имел возможность отобрать в свою группу самых лучших.

Он выделил в отдельное звено аналитиков, занимавшихся сортировкой информации и расстановкой приоритетов. Всех подозреваемых по его указанию разделили на группы «А», «В» и «С». К группе «А», наиболее перспективной, относились мужчины, подходившие под имевшиеся у полиции описания, привлекавшиеся к ответственности за приставания к проституткам, контактировавшие с жертвами, не имевшие алиби на момент пропажи девушек и так далее. В группу «В» попадали те, кто вызывал меньше подозрений, но также часто появлялся на «стрипе» и вступал с проститутками в контакт. Группа «С» включала всех мужчин подходящей возрастной категории (от 20 до 50 лет), пользовавшихся услугами проституток. По описаниям групп можно представить, какой объем работы полицейские уже выполнили к тому времени и какой им еще предстоял. Собрать картотеку всех половозрелых мужчин, обращающихся к проституткам в окрестностях Сиэтла, – ничего себе задача! В процессе расследования в категории «А» побывало несколько десятков человек, в категории «В» – около тысячи, а в категории «С» – десятки тысяч.

Адамсон стоял на том, что следствию нельзя сосредоточиваться на одном подозреваемом, упуская из вида всех остальных. При его предшественнике, Дике Краске, так произошло с Мелвином Фостером, а тот оказался невиновным. Адамсон постоянно напоминал своим детективам, что они не должны быть «близорукими».

У следственной группы появился наконец собственный компьютер – новенький «макинтош» стоимостью 200 тысяч долларов, верх совершенства по тем временам. Но периферийных устройств – в частности, сканера – тогда не существовало, и всю информацию приходилось вводить вручную. Этим занимался отдельный штат операторов.

Адамсон был уверен, что с такими ресурсами и такими сотрудниками он поймает убийцу в течение нескольких месяцев. Тем не менее когда журналист спросил его, будут ли еще убийства, Адамсон ответил решительно: «Да».

Реорганизация следственной группы широко освещалась в прессе, и убийца наверняка был в курсе масштабных мер, принимаемых для его поимки. Казалось бы, он должен был затаиться, но нет. Он продолжал свою охоту.

За два дня до Рождества 1983 года пропала Лайза Лоррейн Йейтс – привлекательная девятнадцатилетняя девушка с карими глазами, светлыми вьющимися волосами, разговорчивая и дружелюбная. Из-за проблем в родительской семье она практически с детства жила со старшей сестрой.

6 февраля было получено заявление об исчезновении Мэри Экзетты Уэст, проживавшей с теткой в районе Рейнир-Вэлли. В свои семнадцать лет Мэри была на третьем месяце беременности, но скрывала это и продолжала заниматься проституцией, собираясь уйти с панели, когда живот станет заметен.

Тогда же, в феврале, одна из проституток с Си-Так обратилась в полицию с жалобой на странного клиента: пожилой фермер обратился к ней с предложением купить ей одежду и приехать в гости к нему домой. Проститутка, подумав, согласилась.

Дом оказался в непосредственной близости от Грин-Ривер; его окружал большой участок возделанных земель. Оказавшись на своей территории, фермер отказался везти девушку обратно и почти неделю держал у себя. Он утверждал, что работает в полиции и спасает ее от опасности. У него якобы есть сведения, что ее могут похитить. Она же слышала о копе, который похищает проституток? Девушка не знала, верить ему или нет, но фермер показал ей полицейское удостоверение.

У него в сарае она видела целую стену с женскими фотографиями, ее фермер сфотографировал тоже. Она представляла себе, что все это – его жертвы и ее ждет такая же участь. Тем не менее спустя неделю фермер вернул девушку на «стрип». Она заявила о нем в полицию и указала следственной группе, где находится тот самый дом с сараем.

Фермер был арестован по подозрению в похищении человека, и следственная группа получила ордер на обыск в его доме. Однако фотографий там не оказалось. Полицейские решили, что девушка все выдумала.

Повода задерживать фермера дальше у них не было – да, он казался странноватым, привозил к себе проституток и, возможно, фотографировал их, но это же не преступление! Подозрения с него сняли, но информация о фермере попала в архив следственной группы; он был отнесен к подозреваемым категории «В».

А 20 февраля репортер газеты «Пост-интеллидженсер» Майк Барбер, проводивший журналистское расследование по делу Убийцы с Грин-Ривер, получил письмо. Оно прибыло в простом белом конверте с почтовой маркой Сиэтла. На конверте слова «очень важно» отправитель написал с ошибкой: very importEnt.

Барбер вскрыл конверт. Там был листок с текстом, отпечатанным на машинке, который сначала показался ему полной бессмыслицей. Слова шли без пробелов, с лишними буквами и повторами, и сообщение выглядело похожим на код. Внизу стояла подпись: зовименяФред.

Листок исследовали на наличие отпечатков. Один частичный отпечаток был выявлен и сохранен с тем расчетом, что когда-нибудь его удастся сопоставить с отпечатками настоящего убийцы. Далее письмо переслали в ФБР, чтобы Джон Дуглас изучил его содержание и вынес вердикт насчет автора – их это убийца или нет.

Не сразу, но текст письма все-таки удалось расшифровать. Там излагалась преимущественно информация, которая и так была известна полиции и репортерам. Но также автор указывал на возможные мотивы убийцы и упоминал о камнях во влагалищах жертв, о которых знали лишь некоторые посвященные, что еще раз возвращало следствие к версии о причастности полицейского.

Примерное содержание письма:

• Cломанная рука у первой жертвы – почему?

• У чернокожей из реки во влагалище камень – почему?

• Почему некоторых нашли в реке, некоторых на земле, некоторых закопанными?

• Кто выигрывал от их смерти?

• У некоторых срезаны ногти.

• Занимался сексом с мертвыми [жертвами].

• Курит.

• Жует резинку.

• Возможен шантаж [со стороны жертв].

• Меняет привычки.

• Проверить регистрацию в мотелях.

• Может быть коммивояжером.

• Бутылка «Ламбруско» и рыба. Кто знал?

• Найден череп. Где остальное?

• Время смерти. График?

• Может быть агентом по недвижимости.

• Может быть дальнобойщиком.

• Следы веревок на шее и руках [жертв].

• Все задушены, но разными способами.

• Чернокожая из реки работала в «Метро».

• У большинства были сутенеры.

• Платное убийство одной, остальные для прикрытия.

• Почему именно проститутки?

• Выбивается ли одна [жертва] из прочих?

• Может быть из Портленда.

Джон Дуглас внимательно изучил письмо и сделал свои выводы. Нет, его писал не убийца. Скорее это какой-то сыщик-любитель, начитавшийся детективов и решивший, что он умнее полиции. Возможно, ему хочется вступить с ней в диалог и манипулировать расследованием. Поскольку ему известна некоторая информация, не появлявшаяся в прессе, он мог получить доступ к ней через следственную группу. Будь это действительно Убийца с Грин-Ривер, он сообщил бы какую-то конкретную деталь, чтобы подтвердить свою личность. Серийные преступники страдают от комплекса неполноценности и недостатка уважения к себе, поэтому стремятся ощутить свою силу и власть.

Фокус общественной кампании тем временем сместился. Раз полиция не может справиться с проституцией, пускай хотя бы поймает, наконец, убийцу. По всему городу опять начались марши протеста. «Больше никаких пропавших девушек! – требовали участники акций. – Избавьте Сиэтл от Убийцы с Грин-Ривер!»

Матери боялись выпускать из дома дочерей. Даже благополучные горожане больше не чувствовали себя в безопасности. Что, если в какой-то момент убийца переключится на них? В ответ на протесты офис шерифа созвал публичное собрание, на котором шериф Верн Томас и руководитель следственной группы капитан Фрэнк Адамсон должны были ответить на вопросы горожан. Как ни удивительно, людей пришло немного – в основном представители прессы. Кажется, матерям и неравнодушным гражданам интересней было устраивать пикеты и ходить с плакатами и воздушными шарами, нежели вникать в истинное положение вещей.

Несмотря на упреки со стороны общественности, следственная группа в новом составе взялась за дело с удвоенной силой. Переодетые полицейские патрулировали Си-Так и прилегающие улицы, в ресторанах и барах устанавливались камеры и прослушивающие устройства. Владельцев всех подозрительных пикапов темного цвета со светлыми крышами ставили на учет. Клиенты проституток боялись сажать их к себе в машины, поскольку могли наткнуться на переодетую девушку-полицейского, и потом им пришлось бы оправдываться.

Но хотя бы проституток больше не винили за чужие преступления. Их услугами зачастую пользовались те же люди, чьи жены выходили на пикеты. Общество начинало прозревать, и это прозрение дорого ему обходилось.

В Сиэтле была образована инициативная группа под названием «Женская коалиция за поимку Убийцы с Грин-Ривер». Свои марши ее участницы устраивали по ночам; к ним присоединилась группа из Сан-Франциско «Коллектив проституток США».

Женщины призывали «положить конец фарсу», в который превратилось расследование. Общество должно подняться против убийцы единым фронтом, «потому что женщины умирают». Мужчин к участию в своих парадах женщины не допускали. «Коалицию» поддерживала Национальная женская организация и различные правозащитные объединения, борющиеся с домашним насилием и насилием в отношении детей.

Положительной стороной их деятельности было то, что проститутки становились смелее, меньше стеснялись и чаще обращались в полицию. До этого заявить в полицию об изнасиловании проститутки считали практически немыслимым. Большинство из них скрывало свои занятия от семьи и друзей; никому не хотелось, чтобы правда выплыла наружу.

Полиция предполагала, что некоторые девушки подвергались нападению убийцы, но оставались в живых. Тем не менее они хранили молчание, опасаясь повторного нападения или разоблачения в глазах родных. Свидетельница, которая могла бы описать убийцу, оказала бы следствию неоценимую услугу – если бы вовремя пришла. Такая девушка – по крайней мере одна – действительно существовала. И собиралась с духом, чтобы обратиться к полицейским.

Глава 7. Мальчик становится мужчиной

В 1965 году в Демойне неподалеку от здания старшей школы произошел трагический инцидент. Шестилетний мальчик, игравший в ковбоев и индейцев, стал жертвой подростка, проходившего мимо. Парень лет шестнадцати увидел, как мальчик выскочил из кустов в ковбойской шляпе и с игрушечным пистолетом. Он предложил мальчику построить собственный форт. Для этого требовалось отойти чуть дальше, в лесок. Мальчик согласился.

Когда они оказались среди деревьев, парень спросил:

– Ты знаешь, что тут ходит много людей, которые убивают маленьких мальчиков вроде тебя?

А потом ни с того ни с сего вытащил из кармана складной нож. Щелкнуло лезвие. Нож вошел мальчику под ребра справа.

Тот поднял голову и посмотрел на своего убийцу.

– Зачем ты это сделал?

Кровь хлестала из раны алой струей; она стекала по одежде и капала мальчику на ковбойские сапожки.

Парень запрокинул голову и расхохотался. Он стоял перед мальчиком с ножом в руке; потом поднял руку и вытер лезвие о рубашку на плече ребенка. Сложив нож, он ответил:

– Всегда хотел узнать, каково это – убить кого-нибудь.

С этими словами подросток развернулся и ушел, продолжая смеяться. Его не преследовали и не ловили. Не бежали за ним с криками «стой!». Он понял, что убийство карается отнюдь не всегда. Надо просто быть смелым и решительным. Поменьше слушать других. И все будет отлично.

Позднее, однако, он сообразил, что мальчишка – если вдруг выживет – сможет его опознать. И что тогда делать? Надо было проверить, умер он или нет. С другой стороны, если в школе узнают, что он напал на человека и убил или пытался убить, это будет его минутой славы. Наконец-то на него обратят внимание! Что же, в любом случае он останется в выигрыше.

Мальчика нашли довольно быстро и доставили в больницу. Он выжил. И даже рассказал полиции, кто пырнул его ножом. Найти преступника по описанию ребенка оказалось невозможно – он почти ничего не запомнил. Высокий… С ножом… Но для шестилетки любой взрослый достаточно высок. А про нож и без того ясно. Родители увезли малыша из штата Вашингтон. Спустя много лет ему представится возможность предъявить обвинение человеку, который напал на него. Он откажется, не желая ворошить прошлое.

К тому времени общим увлечением подростка и его отца, Тома, стала полицейская хроника. По соседству убили женщину, и они вдвоем следили за новостями о ходе следствия. Жертву задушили поясом от халата. Интересно, кто это сделал? И почему? Может, ревнивый муж? Назойливый сосед? Или сумасшедший, случайно забравшийся в их края?

Подросток фантазировал о том, как это сделал бы он. Обернул концы пояса вокруг запястий. Затянул потуже на женской шее. Дернул раз, другой. В кино он видел, что в этот момент жертвы хрипят и пытаются отбиваться. Потом замирают. Обмякнув, валятся вниз. От этих мыслей его пенис твердел, руки начинали дрожать. Подросток шел в душ и вставал под ледяную воду. Рукоблудие – это грех. Его надо избегать.

Два раза он оставался на второй год и потому до сих пор не окончил школу. Учеба давалась по-прежнему нелегко, но на него махнули рукой. В конце концов, не всем быть образованными. Стране нужны рабочие руки. Кажется, отец учит его ремонтировать машины – вот и пускай. Станет слесарем или кем-нибудь в этом роде.

Зато с девушками дела налаживались. Время от времени удавалось зазвать на свидание то одну, то другую. Со случайной подружкой на несколько лет старше он впервые занялся сексом. И был обескуражен: все закончилось слишком быстро. Наверняка ей не понравилось, потому что больше секса у них не было, хоть они и встречались еще несколько раз.

У него завелись кое-какие деньги благодаря подработке носильщиком в отеле «Хайятт» близ аэропорта Сиэтла. Потом он устроился в магазин распродаж. Ему нравилось чинить сломанные вещи, и в лавочке разного старья этот навык был большим подспорьем. Подросток часами мог возиться с проводом от лампы или магнитофоном. В конце концов те начинали работать и их можно было продать.

Однажды он заехал в придорожное кафе подкрепиться и познакомился с симпатичной продавщицей. Та написала свой номер на обертке чизбургера. На первое свидание юноша повез ее в авто-кинотеатр. Прямо в машине, перед гигантским экраном, он навалился на ее, задрав юбку. К тому времени он стал гораздо крепче и мускулистее, так что не боялся отпора. Да девушка и не сопротивлялась. Правда, его опять постигла неудача – он кончил, едва успев притронуться к ней. Тем не менее встречи продолжились. Теперь они занимались сексом постоянно.

Казалось, его силы неисчерпаемы. Только закончив, он готов был снова приступать. Его партнершу это даже пугало. Сколько раз в день девушка готова заниматься сексом? В юности, конечно, больше. И все равно не бесконечно. Постепенно она начала понимать, что им не по пути. Его первый роман подошел к концу.

В двадцать лет с большим трудом он кое-как окончил школу. Был 1970 год, шла война во Вьетнаме. Его это не пугало. Он готов служить! Новобранца зачислили в морскую пехоту и направили в Сан-Диего. Туда поехала с ним девушка, с которой они встречались весь последний класс школы, Клаудиа. Торопясь закрепить их отношения, он предложил ей пожениться. Клаудиа с радостью согласилась. Ей, девятнадцатилетней, кружила голову романтика – выйти за солдата и ждать его возвращения! В августе их обвенчал военный капеллан в маленькой часовне в Сан-Диего.

У новобрачного началась военная подготовка. Пока что их полк стоял на базе, на берегу, и лишь на несколько дней в неделю он отправлялся на корабль. Это позволяло заниматься сексом сколько захочется, и молодой муж пребывал в полном восторге. Кажется, его жизнь наладилась! Но вот настало время уплывать – его отправляли на Филиппины. И Клаудиа осталась одна в чужом городе, на чужой земле.

Его сексуальные аппетиты нисколько не стали меньше. Где же и удовлетворять их солдату, как не в борделе? Тем более они на Филиппинах, где от проституток нет отбоя. Большинство из них – совсем девочки. Миниатюрные, смешливые и покладистые, они торговали собой за копейки. При любой возможности он пользовался их услугами. Правда, даже копеечная плата вызывала у него глухое раздражение. Разве секс – это не естественный процесс между мужчиной и женщиной? Почему за него надо платить? Он этого хочет, и она должна соглашаться, только и всего.

Помимо денег, злобу в нем вызывала опасность заразиться. В первый раз в жизни он подцепил гонорею и был вынужден обратиться к судовому врачу. Тот понимающе вздохнул и выписал лекарство. Оно помогло. И вдруг он заболел снова – а ведь думал, что гонорея это вроде ветрянки, болеешь только раз. За весь срок службы он заражался еще трижды или четырежды. Правда, на проституток не сердился. Эти девушки относились к нему по-доброму и многому научили, приобщив к необычным сексуальным практикам.

В детстве отец, бывало, сажал его к себе в автобус и катал по маршруту между их пригородом и аэропортом. Проститутки слонялись там по тротуарам, заманивая клиентов. Отец, глядя на них, ругался себе под нос. Грязные шлюхи, как только земля их носит! Топчутся тут почти голые, курят свои сигареты, нагло поглядывают по сторонам. Только и ждут, чтобы их затащили в мотель. Признались бы уж честно, что обожают секс. Жить без него не могут! Но нет, они заставляют мужчин платить. Бесчестные! Все женщины бесчестные!

Он бросал на сына назидательный взгляд, словно говоря держаться от них подальше. А сам, когда они катались уже не в автобусе, а на своей машине, как-то подсадил одну такую в салон. И вылез с ней возле каких-то зарослей, сказав сыну минутку подождать.

Теперь, познакомившись с проститутками поближе, солдат испытывал к ним одновременно влечение и брезгливость. Ему хотелось верить, что в Калифорнии, в Сан-Диего, верная Клаудиа дожидается его.

К сожалению, это оказалось не так. Оставшись одна в плохо знакомом городе, Клаудиа поселилась в квартире с другой такой же женой морпеха. Вдвоем они стали выходить в бары и клубы, чтобы не скучать по вечерам. И уже очень скоро у Клаудии завелись поклонники. С несколькими из них она встречалась, позволяя себе гораздо больше, чем объятия и поцелуи. Иными словами, жена ему изменяла.

Когда он вернулся, она не стала этого скрывать. Честно призналась, что в его отсутствие у нее были другие мужчины. Он, со своей стороны, о проститутках не рассказывал – еще чего! Ему важно было чувствовать себя правым. Он прав, она виновата. Получается, все беды от женщин.

Тем не менее он хотел сохранить их брак. После увольнения ему предстояло вернуться в штат Вашингтон, и мать, Мэри, звала их с Клаудией поселиться у себя, пока молодые супруги не встанут на ноги. Клаудиа категорически воспротивилась. Если он хочет, пусть едет один, поищет работу и жилье. Она пока останется в Сан-Диего.

Сцепив зубы, бывший солдат подчинился. Вернулся домой, поселился у родителей и нашел работу – маляром в автомобильной компании, обслуживавшей дальнобойные грузовики. Машины всегда ему нравились. Работа с краской, правда, требовала большой скрупулезности. Ее нужно было смешивать в точных пропорциях, загружать в барабан распылителя и наносить слоями определенной толщины. Получаться стало не сразу, но начальство не сердилось. Если он совершал ошибку, то честно заявлял о ней, и ему позволяли все переделать – хотя за переработку, конечно, не платили.

Он почувствовал себя на своем месте. Наконец-то он не школьник, которого шпыняют все кому не лень. На работе все были равны. К нему относились как к взрослому человеку, его дислексия никого не волновала, пока он точно соблюдал инструкции и смешивал краски по схеме.

Гордый собой, он вызвал жену в Сиэтл. Клаудиа приехала и прожила с ним всего неделю. По истечении этой недели она объявила, что их брак «не работает» и вообще они совершили ошибку, женившись так поспешно. С этими словами она собрала пожитки и отправилась назад в Калифорнию. А он опять остался один.

Ему исполнилось двадцать два года. Он хотел секса. И по-прежнему любви. А это означало новый поиск.

После череды коротких знакомств, которые ни к чему не привели, он вспомнил о проститутках и некоторое время пользовался их услугами. Однако ему хотелось семейной жизни, постоянной партнерши, отсутствия неизбывного напряжения внутри. И он кое-что вспомнил.

В соседнем пригороде, Рентоне, возле здания старшей школы был сквер, окруженный кольцевой дорогой. Рядом стояло несколько кинотеатров и кафе, в которых по вечерам громко играла музыка. Доброй традицией молодежи было кататься в сумерках по этому кольцу, опустив стекла машин, помахивая сигаретами и приветствуя друг друга. Там же знакомились с девушками, обменивались номерами телефонов, договаривались о свиданиях.