Текст книги "Крест, увитый розами. История, символы и традиции ордена розенкрейцеров"

5. Эхо Розы и Креста

«К осуществлению замысла такого всеобщего преобразования долгое время стремился блаженной памяти высокопросвященный и духовный отец Брат R.C., нашего братства глава и основатель».

Fama Fraternitatis (1614)

В период, предшествующий появлению розенкрейцерских манифестов, нравственный кризис порождает в Европе беспокойство и смуту. Европа грезит о новой реформе. Именно в это время розенкрейцерство заявляет о себе и предлагает то новое, что может восстановить утраченную гармонию. Орден Розы и Креста предлагает в качестве средства против царящих в мире бедствий герметизм. Поэтому в 1614 г. в типографии Вильгельма Весселя в Касселе орден публикует анонимный манифест, который кратко именуется Fama Fraternitatis. Полное название этой публикации звучало так: «Всеобщая и всеобъемлющая реформа всего человечества, происходящая из слуха о всехвальном Братстве розенкрейцеров, всем ученым и правителям Европы адресованная, с приложением краткого ответа господина Хазельмайера, за который он был арестован, закован в кандалы и на галеры сослан. Сегодня опубликовано и доведено до сведения всех искренних сердец». Текст, легший в основу этой книги, – Fama Fraternitatis – начиная с 1610 г. имел хождение в Германии в виде рукописи. Только эта часть книги обычно приводится в современных изданиях манифеста.

«Новости Парнаса»

Предваренный кратким предисловием первый розенкрейцерский манифест состоит из трех отдельных частей. В первой из них речь идет о необходимости новой всемирной реформы. Хотя ничто на это не указывает, данный раздел является переводом семьдесят седьмого Уведомления из книги Траяно Боккалини «Новости Парнаса» (Ragguagli di Parnasso). Сейчас эта книга малоизвестна, однако она достойна внимания, ибо помещает розенкрейцерский проект в контекст переустройства расколотой Европы, поэтому интересно остановиться на ее содержании. Автор этой книги, друг Галилея, был сторонником руководимого Паоло Сарпи венецианского антипапистского движения. «Новости Парнаса» – опубликованное в 1612 г. сатирическое сочинение, критикующее посягательства испанских Габсбургов на гегемонию в христианской Европе. В нескольких местах этой книги Генрих IV показан как герой, а одна из сцен ярко показывает отчаяние, охватившее многих после его убийства в 1610 г.

Реформа Аполлона

В «Новостях Парнаса» говорится о том, как Аполлон узнал от императора Юстиниана о страданиях жителей Земли, вызываемых непрестанными междоусобицами. Аполлон, и прежде неустанно посылавший людям призванных научить их добронравию мудрых вождей и философов, выдвигает проект всеобщей реформы, которая должна вернуть человечеству его природную чистоту. Для осуществления своего плана он призывает на Парнас семь мудрецов Греции, а также Катона, Сенеку и некоторых других философов. Каждый вносит свои предложения. Фалес, полагающий, что главные причины всех бед человечества – лицемерие и скрытность, предлагает сделать в сердцах людей окошко, чтобы их отношения стали чистосердечными и ясными. Но ему возражают: если каждый сможет читать в сердцах правителей Земли, то управлять миром будет невозможно! Предложение Фалеса отвергается.

Титульный лист «Новостей Парнаса» Траяно Боккалини (1612)

Солон полагает, что все беды порождаются царящими среди людей ненавистью и завистью, поэтому он считает, что спасение в умении творить добрые дела. Значит, людей следует учить любви и терпимости. Он добавляет: если бы блага распределялись справедливо, дела обстояли бы значительно лучше. Но и тут звучат возражения, мудрецы Парнаса заявляют, что это утопия. Катон предлагает крайнее решение: новый потоп, который разом уничтожит всех «плохих». Наконец, когда каждый высказал свое мнение, проект всеобщей реформы Аполлона останавливается на решении упорядочить цены на овощи и анчоусы. Посредством этой сатиры Траяно Боккалини показывает неспособность общественных установлений – религиозных, политических или философских – содействовать общественному развитию[61]61
  Французское издание этого текста было опубликовано в 1615 г. под названием «Сто первых известий и рассказов с Парнаса Траяно Боккалини, роман, где под замечательными вымыслами, изящными метафорами и шутливыми речами рассматриваются все важные государственные политические вопросы и моральные принципы, выбранные и взятые у всех хороших авторов, изданные на французском языке Томасом де Фугасом у А. Перье, улица Сен-Жак, Ле компас, Париж» (Les cent premières nouvelles et aduis de Parnasse par Traian Buccalin Romain, où sous admirables inventions, gentilles metaphores, et plaisans discours sont traictees toutes matieres politiques d’Estat de grande importance et preceptes mauraux choisis et tirez de tous les bons autheurs / Publiées en français par Thomas de Fougasses, chez A. Perier, rue Saint-Jacques, au Compas, Paris). Глава 77 опубликована на с. 457–515. Первый немецкий перевод датируется 1644 г. Отрывок, содержащийся в Fama Fraternitatis, вероятно, был переведен на немецкий язык Вильгельмом Байденбахом, другом Тобиаса Гесса. Розенкрейцеры Тюбингена восхищались Траяно Боккалини. Кристоф Безольд цитирует его в своем Opus politicum, и «Христианская мифология» Иоганна Валентина Андреэ отмечена его влиянием.


[Закрыть].

Fama Fraternitatis

За этим первым, достаточно пессимистическим текстом о необходимости реформ в Европе ради восстановления мира следует, собственно, Fama Fraternitatis. Этот труд занимает всего лишь 30 страниц в книге, насчитывающей 147 страниц. Несмотря на свой незначительный объем, Fama составляет сердцевину первого манифеста розенкрейцеров. В нем члены Братства Розы и Креста обращаются к европейским правителям, церковным иерархам и ученым. Воздав должное славной эпохе, когда просвещенными умами было совершено множество открытий, они говорят, что, к сожалению, эти открытия не принесли человечеству того света и покоя, к которым оно стремится. Они порицают деятелей науки, более озабоченных своими личными достижениями, нежели тем, чтобы послужить своими знаниями человечеству. Равным же образом они подвергают осмеянию тех, кто цепляется за устаревшие доктрины, сторонников папы[62]62
  Отметим, что в рукописи Fama, по которой Томас Воган делал перевод на английский язык, слово «папа» было заменено на «Порфир», тем не менее речь идет именно о папе.


[Закрыть], философии Аристотеля, медицины Галена, – тех, кто отказывается усомниться в правоте своих взглядов. Братья Розы и Креста указывают на существующие противоречия между богословием, физикой и математикой. Эта точка зрения напоминает отношение Генриха Корнелиуса Агриппы к магии, которую он считал подлинной наукой. В начале первого тома своего сочинения «Оккультная философия» (De Occulta Philosophia Libri III) он представляет последнюю венцом всех наук, ибо любая философия делится на три взаимодополняющие области знания: физику, математику и богословие[63]63
  Agrippa H.C. La Magie naturelle (livre I de la Philosophie occulte) / Traduite et commentée par Jean Servier. Paris: Berg, 1982. Р. 32–37.


[Закрыть]. Достаточно описав обстоятельства своего времени, братья Розы и Креста предлагают современникам знание, способное принести обновление. Это знание с присущими ему незыблемыми аксиомами пришло к ним от основателя их братства, отца C. R., который некогда заложил основы «Вселенской реформы».

Счастливая Аравия. Фрагмент карты Меркатора, изображающей Османскую империю и Аравию (Амстердам, 1607). В верхнем левом углу Кипр, внизу в круге город Дамкар

Кем же был этот удивительный человек? Об этом повествуется в следующем разделе Fama Fraternitatis. Отец C.R. – Христиан Розенкрейц (Christian Rosenkreutz, в Confessio Fraternitatis сказано, что он родился в 1378-м). В 16-летнем возрасте он вместе со своим наставником-монахом отправляется в паломничество к Гробу Господню в Иерусалим. Странствие на Восток станет для него подлинным посвящением. Его спутник умирает на Кипре. По преданию, этот остров видел рождение Афродиты (Венеры), а плодом ее союза с Гермесом стал Гермафродит – двуполое дитя. Упоминание Кипра в биографии Христиана Розенкрейца имеет связь с алхимией. В этой книге обозначаются мотивы, которые обретут свое дальнейшее развитие в «Химической свадьбе Христиана Розенкрейца» (Chymische Hochzeit Christiani Rosencreutz, 1616).

Счастливая Аравия

Несмотря на кончину своего спутника, Христиан Розенкрейц решает продолжить путешествие. Однако он движется в новом направлении и достигает Дамкара. Этот город, вопреки некоторым утверждениям, отнюдь не Дамаск. Согласно атласу Меркатора (1585), Дамкар расположен на юго-западе Аравийского полуострова. Абрахам Ортелий в сочинении «Зрелище Круга Земного» (Theatrum Orbis Terrarum) также упоминает Дамкар как один из городов Счастливой Аравии. Этот край был известен тем, что в нем сохранился Corpus Hermeticum[64]64
  Подробнее об этом, а также о названии Счастливая Аравия см.: «Сабеи» в первой главе настоящей книги.


[Закрыть]. В Дамкаре был университет, где обучалось не менее 500 студентов[65]65
  В первом издании Fama город был назван «Дамаск», однако в списке опечаток в этом же издании указано, что следует читать «Дамкар». В Энциклопедии ислама (L’Encyclopédie de l’islam. Leyde-Paris, 1965. T. II. P. 224) этот город упоминается как Дамар.


[Закрыть]. Эта область Йемена, знаменитая своими благовонными курениями, была очагом исмаилизма. По инициативе братьев из Басры здесь была создана фундаментальная энциклопедия, сосредоточившая в себе всевозможные знания – как научные, так и эзотерические. Анри Корбен, уделивший особое внимание этой отмеченной эзотеризмом ветви ислама, написал воображаемый диалог между братьями Розы и Креста и братьями Чистого Сердца из Басры. Он считал, что тех и других объединяет приверженность к общим идеалам[66]66
  Corbin H. L’Imagination créatrice dans le soufisme d’Ibn Arabî. Paris: Aubier, 1955, puis 1993. Р. 20.


[Закрыть]. Несколько ранее аналогичное мнение высказывал Эмиль Дантин[67]67
  См.: Dantinne É. De l’origine islamique de la Rose-Croix // Inconnues. No. 4. 1950. P. 3–17.


[Закрыть]. В Дамкаре Христиан Розенкрейц встретил магов, которые открыли ему весьма важные знания, особенно в области физики и математики, так что он смог переложить на латынь Книгу М., то есть Книгу Мира. После трех лет обучения он вновь отправляется в путь и после непродолжительного пребывания в Египте приезжает в Фес.

Фес, город золотой

По словам географа Льва Африканского (XVI в.), этот марокканский город был местом встречи интеллектуалов. Его богатые библиотеки привлекали студентов и ученых. Начиная с первых лет омейядского халифата (661) там преподавали алхимию Абу Абдаллаха, имама Джафара ал-Садыка и Джабира ибн Хайяна (Гебера), также магию и астрологию Али аш-Шабрамаллиши[68]68
  См.: Brockelmann. Gesch. der arabischen Literatur. T. II.


[Закрыть]. Лев Африканский отмечает, что в Фесе практиковалась своеобразная теургическая магия, когда посредством начертанного на земле круга со вписанной в него пятиконечной звездой можно было получить доступ к невидимым мирам. В Fama Fraternitatis говорится, что «магия фессийцев не вполне чиста». Наибольшее впечатление на Христиана Розенкрейца произвела присущая ученым Феса готовность делиться своими знаниями с другими, в отличие от Германии, где «каждый из их большинства [ученых] хочет один пожрать корм всего пастбища»[69]69
  В работе над настоящей книгой использовались два французских издания манифестов. Первое – вышедшее в издательстве Diffusion Rosicrucienne в 1995 г. под общим названием La Trilogie des Rose-Croix («Розенкрейцерская трилогия»). Поскольку это французское издание основано на английском переводе, сделанном Томасом Воганом в 1652 г. по имевшей хождение в то время в Англии немецкой рукописи, мы считаем полезным также отправить читателя к переводу Бернара Горсе «Библия розенкрейцеров» (La Bible des Rose-Croix. Paris: PUF, 1970), который основан на немецком оригинале. Автор приводит цитаты по этой книге. Цитаты в настоящем переводе даны по книге: Андреэ И. В. Химическая Свадьба Христиана Розенкрейца в году 1459 / Пер. с нем. А. Я. Ярина; пер. стихов В. Б. Микушевич; коммент. Д. Харитоновича. М.: Энигма, 2003.


[Закрыть]. В этом городе Христиан Розенкрейц совершенствует свои знания о гармонии исторических циклов. Он также приходит к пониманию, что, подобно семечку, содержащему в зародыше целое дерево, микрокосм-человек содержит в себе макрокосм со всеми его составляющими (природа, язык, религия, медицина). Создатели Fama Fraternitatis заимствуют подобное представление у Парацельса, утверждавшего в своей Philosophia sagax: «…в этом смысле человек – это то же семечко, а мир – его яблоко, и то, чем для семечка является яблоко, тем для человека является окружающий мир»[70]70
  См.: Edighoffer R. Les Rose-Croix et Paracelse // A.R.I.E.S. No. 19. 1998. P. 71. Цитата из Парацельса дана по этой публикации.


[Закрыть].

Что особенно впечатляет Христиана Розенкрейца, так это дух взаимного расположения, царящий среди ученых этого города, в отличие от Германии, где каждый старается держать свое в тайне от других.

В Фесе Христиан Розенкрейц понимает, что все законы, которые мы можем обнаружить в любых областях знания, находятся в гармонии с Божественным. Умножив свои познания в математике, физике и магии, он вступает в отношения с «элементарными (как их называть принято) обитателями, которые открыли ему много своего». По-видимому, речь идет о тех существах, которых Парацельс упоминает в своей «Книге о нимфах, сильфах, пигмеях, саламандрах, гигантах и прочих духах». Эти существа, а Парацельс, по его словам, видел их собственными глазами, хотя и выглядят людьми, но не восходят к Адаму, а имеют иное происхождение. Соприкоснувшись с ними, люди могут узнать тайны Природы.

Обитель Святого Духа

Совершив это посвященческое путешествие, Христиан Розенкрейц возвращается в Европу. Он останавливается в Испании и предлагает ученым мужам рассказать о том, что ему удалось узнать самому. Однако ему быстро становится ясно, что они не готовы поставить под сомнение уже имеющиеся у них знания. Авторы Fama Fraternitatis используют испанских ученых как метафору людей, которые страшатся усомниться в своих убеждениях, ибо усматривают в этом посягательство на свой авторитет.

Разочарованный оказанным ему испанскими учеными холодным приемом и став объектом критики еще в нескольких странах, Христиан Розенкрейц возвращается в Германию. Там он принимает решение увековечить знания, полученные им на Востоке. Он видит свою задачу в создании сообщества, призванного воспитывать в европейских государях качества просвещенных руководителей своих народов. За пять лет работы у Христиана Розенкрейца появились три ученика, готовых поддержать его в его начинаниях. Так рождается Братство Розы и Креста. Учитель и его ученики вместе пишут первую часть Книги М. Затем к братству примыкают четыре новых ученика. Местопребыванием братства становится новый дом, названный обителью Святого Духа. Братство по-прежнему остается тайным. Христиан Розенкрейц умирает в возрасте 106 лет в 1484 г. В 1604 г., когда никого из членов первого содружества розенкрейцеров давно уже не было в живых, братья Розы и Креста во время строительных работ в одном из принадлежащих им зданий случайно обнаруживают усыпальницу Христиана Розенкрейца. На ее дверях они видят надпись: Post CXX Annos patebo («через 120 лет буду открыта»). В усыпальнице, представляющей собой своеобразную Вселенную в миниатюре, они обнаруживают немало ранее неизвестных им предметов, предназначенных для научных изысканий, а также рукописи, в которых запечатлено все знание, собранное некогда их Учителем.

Усыпальница Христиана Розенкрейца

Открытие таинственного погребения – хранилища рукописей – распространенный в алхимической литературе мотив, мы можем вспомнить множество подобных примеров. Так, рукопись трудов Василия Валентина была обнаружена в церковном алтаре в Эрфурте. Похожую историю рассказывают о рукописи Болоса (Псевдо-Демокрита). Наиболее известный пример – открытие Аполлонием Тианским усыпальницы Гермеса Трисмегиста. Повествование об этом открытии ведется от имени Аполлония. Он рассказывает о том, как обнаружил в захоронении сидящего на троне старика, держащего в руках табличку из изумруда. На табличке был начертан текст знаменитой Изумрудной скрижали. Перед стариком лежала книга, объясняющая тайны сотворения живых существ и науку о причинах всех вещей[71]71
  См. подробнее об этом: «Изумрудная скрижаль» в первой главе настоящей книги.


[Закрыть]. Эта символика подводит к мысли о том, что следует «посетить чрево Земли, чтобы найти Философский Камень». Герхардт Дорн в сочинении Congeries Paracelsicae Chemiae (1581) придает это содержание слову Vitriol[72]72
  VITRIOL–Visitetis Interiora Terra Rectificando Invennietis Occultum Lapidem (лат.): «Проникай в глубины земные и, очищая, обрети скрытый камень».


[Закрыть]. Кстати, этот термин тесно связан с именем Гермеса Трисмегиста через алхимический рисунок, именуемый «Изумрудной скрижалью». Отметим, что Изумрудная скрижаль в руках Гермеса некоторым образом предвосхищает Книгу G. Христиана Розенкрейца.

«Посередине, вместо могильного камня, был круглый престол, покрытый листом желтой меди, на котором стояла надпись: A.C.R.C.Hoc universi compendium vivus mihi sepulhrum feci (Этот компендиум Вселенной сделал я еще при жизни себе гробницей)».

Fama Fraternitatis (1614).

Зал, где находится гробница Христиана Розенкрейца, имеет форму семигранного купола. По наблюдению Фрэнсис Йейтс, расположение гробницы вызывает в памяти «Врата Амфитеатра Вечной Мудрости» Генриха Кунрата (Porta Amphitheatri Sapientiæ Æternæ, гравюра IV, 1609)[73]73
  Yates F.A. La Lumière des Rose-Croix. Paris: Retz, 1985. P. 56.


[Закрыть]. Установленная в центре склепа гробница с нетленными останками Христиана Розенкрейца имеет круглую форму. Она покрыта пластиной из желтой меди, на которой начертаны загадочные изречения. Одно из них гласит: Nequaquam Vacuum («Нигде нет пустого пространства»). Это изречение не только намекает на уже описанную нами полемику, но и отсылает к диалогу между Гермесом и Асклепием, приведенному в Герметическом своде (трактат II). Как мы убедимся ниже, третий розенкрейцерский манифест также содержит множество намеков на тексты, приписываемые Гермесу Трисмегисту.

Porta Amphitheatri Sapientiæ Æternæ, гравюра из «Амфитеатра Вечной Мудрости» Генриха Кунрата (1609)

Парацельс и Розенкрейц

В числе многих сочинений, обнаруженных в усыпальнице Христиана Розенкрейца, особого упоминания заслуживает Книга G., которую он держит в руках, а также сочинение, известное под наименованием Vocabulario Theoph. Последнее, по всей вероятности, это один из словарей языка Парацельса, возможно, Dictionarium Theophrasti Paracelsi continens obscuriorum vocabularum…, опубликованный в 1584 г. учеником Парацельса Герхардтом Дорном. Следует отметить, что Парацельс – единственный автор, упоминаемый в тексте Fama Fraternitatis. Темы, развиваемые в этом манифесте, в значительной своей части восходят к сочинениям этого автора или его учеников. В уже упомянутой Книге содержатся непосредственные отсылки к его трудам. Мы не станем развивать эту тему подробно, такой случай нам еще представится, когда разговор пойдет о Confessio Fraternitatis. Здесь же уместно подчеркнуть, что алхимическая концепция Парацельса отражена в первом манифесте, в определении златоделания как «неважного и побочного» по сравнению с духовной целью розенкрейцеров. Подобным заявлением розенкрейцеры дистанцируются от алхимического поветрия, охватившего Германию в эту эпоху и нередко принимавшего гротескные формы.

Гравюра работы Абрахама фон Франкенберга из книги Raphael oder Arzt-Engel (1676), изображающая символы на круглой плите могилы Христиана Розенкрейца согласно описанию, данному в Fama Fraternitatis

Собрав обнаруженные в усыпальнице Христиана Розенкрейца драгоценные предметы, хранилища знания, братья Розы и Креста закрывают гробницу. Вооруженные этим опирающимся на непреложные аксиомы наследием, они считают, что смогут осуществить «всеобщую божественную и человеческую реформу», некогда задуманную их Учителем. B Fama Fratemitatis говорится, что, подобно тому, как братья обнаружили сокровища знаний, сломав скрывающую вход в усыпальницу стену, так и сокрушение препятствующих развитию прежних верований и принятие новых знаний откроет перед Европой новую эру. Однако это знание «не есть нечто новое, но то же, что получил Адам после своего падения». То есть речь идет о восстановлении знания, утраченного миром, но сохраненного немногими избранными. Кстати, в первом манифесте приводятся имена некоторых хранителей Первичной Традиции. Этот список вызывает в памяти имена тех, о ком в аналогичном контексте говорил Марсилио Фичино.

Адам Хазельмайер

Fama Fraternitatis завершается приглашением ученым и государям Европы присоединиться к Братству розенкрейцеров, дабы они могли получить доступ к его преобразующему Знанию. Этот призыв завершается интригующе: «несмотря на то, что мы не называем наше настоящее место пребывания, все же дойдет до нас приговор каждого отдельного, на каком бы языке он ни был». Далее говорится, что местопребывание розенкрейцеров «если даже сотни тысяч людей его вблизи видеть будут, должно для безбожного мира вовеки нетронутым, неразрушенным, невидимым и даже совсем скрытым быть». Это послание было услышано. Мыслители во всей Европе публикуют открытые письма к розенкрейцерам наподобие того, которое было напечатано под одной обложкой с первым розенкрейцерским манифестом. Впервые это письмо было опубликовано Адамом Хазельмайером в 1612 г. под заголовком «Ответ достославному Братству теософов-розенкрейцеров». Он написал его после прочтения манифеста в Тироле в 1610 г. Долгое время исследователи считали, что под именем Адам Хазельмайер скрывался какой-то другой человек. На самом деле это не так. В результате скрупулезного исследования Карлос Жилли воссоздал биографию этого последователя Парацельса и собирателя алхимических рукописей[74]74
  Gilly C. Adam Haslmayr, der erste Verkünder der Manifeste Der Rosenkreuze. Amsterdam: In de Pelikaan, 1994.


[Закрыть].

Прочитав Fama Fraternitatis, Адам Хазельмайер был столь воодушевлен, что обратился к эрцгерцогу Максимилиану с просьбой финансировать поиски розенкрейцеров. На текст его «Ответа…» существенно повлияло пророчество о Льве Севера. Предполагая, что конец времен близок, Хазельмайер считал розенкрейцеров «теми, кого Бог избрал для распространения вечной теофрастической и божественной истины». Посему он полагает, что посещать церковь уже не нужно. Подобной позицией он зарабатывает себе репутацию еретика. За отказ отречься от своих слов в 1612 г. он приговаривается к галерам, где проводит четыре с половиной года. Вероятно, там ему были предоставлены особые условия, потому что на протяжении всего этого времени он продолжает состоять в переписке со многими лицами из числа интересующихся алхимией. По словам Карлоса Жилли, в своем воодушевлении Адам Хазельмайер явно выходит за общепринятые рамки, а его воззрения не в полной мере сообразуются с розенкрейцерской философией.

Гермес и Розенкрейц

Как мы видим, именно атмосфера нравственного кризиса вызывает к жизни предложенный в первом манифесте проект Реформы, в котором особое место уделяется эзотеризму. Розенкрейцерство сохраняет преемственность с эзотерическими течениями Возрождения, привнося в них специфически христианские мистические ноты. Можно также отметить, что первый манифест открыто дистанцируется и от псевдоэзотерики, и от косной религиозности. Розенкрейцеры стремятся сблизить науку, эзотеризм и мистику в едином жизнеутверждающем проекте реформы, который несет на себе явный отпечаток учения Парацельса. Хотя розенкрейцерство и следует путем Первичной Традиции в ее ренессансном понимании, Египет оно ставит на второй план. Загадочный Гермес Трисмегист, авторитет которого был поставлен под сомнение Исааком де Казобоном в 1614 г., уступает место более человечному персонажу, Христиану Розенкрейцу.

Роза на кресте. Гравюра из Fama Fraternitatis (1614)

«Иероглифическая Монада», Джон Ди (1564). На портале, увенчанном звездным сводом, можно прочитать: «Тот, кто не понимает, должен молчать или учиться». Колонна слева представляет солнце и огонь, колонна справа – Луну и воздух. С каждого светила падают в чаши капли росы. В нижней части рисунка мы можем прочитать: «Бог дает росу от неба и компост от земли», это отсылка к Книге Бытия (27:39). В центре изображена окруженная филактериями иероглифическая Монада. На филактериях читаем: «Меркурий становится ровней царя всех планет, когда достигает совершенства посредством высшей степени фиксации»