Текст книги "Киберфилософия мозга, сознания, искусственного интеллекта. Интервал абстракции"

Хорошо зарекомендовал методика сохранения изолированного анатомического препарата реального головного и спинного мозга целиком в стеклянной банке с формалином. Любой предвзятый наблюдатель может убедится в том, что внешне он удивительно похож на неизвестное насекомое – не то клещ с хвостовым придатком, не то паукообразное существо.

Есть еще методика песочно-гипсовых отливов, то есть исследование слепков черепно-мозговой полости, довольно точно воспроизводящий размеры и форму основных отделов головного мозга, а также рельеф его извилин и борозд. Такую методику изучения содержимого мозговой коробки можно выполнить у насекомых, рукокрылых, мелких амфибий.

Разумеется, категорические выводы о значении всех пропорций или, вернее, «диспропорций» в развитии разных отделов мозга у низших и высших животных трудны. Можно ли по отливам и естественным слепкам, изучить эволюцию головного мозга и спинного мозга?

В настоящее время, особенно при разработанности представлений о головном мозге, его работе и о размещении функций на поверхности коры, изучение отливов мозга ископаемых млекопитающих представляет большой интерес, в том числе и низших позвоночных. Оно позволяет проводить сопоставление с современными позвоночными и наметить некоторые черты эволюции мозга для разных групп позвоночных.

Так или иначе, головной мозг – единственный отдел «мягких частей», форма и объем которого у млекопитающих доходят до нас из далекого прошлого с той же точностью, что и скелет. Отсюда, ограниченность данных, получаемых при изучении окаменевшего внутреннего ядра черепно-мозговой полости по сравнению с итогами изучения самого мозга, очевидна.

В науке известно, что ряд ученых прошлых эпох изучили историческое развитие мозга в той или иной группе различных видов. Так, что можно говорить об «истории» головного мозга. Причем, сущность историй заключалась в постепенном увеличении объема мозга, его извилин. На раннем этапе эволюции головной мозг вымершей группы достигал сравнительно высокого уровня развития, не меньшего, чем у доживших до более позднего времени родичей ископаемых животных, или у доживших до современности.

Таким образом, при всей важности роли головного мозга для животных в их эволюции, борьбе за существование, дело не только в нем одном. И если до последнего времени палеонтология ископаемых млекопитающих, в частности их систематика, оставалась в значительной степени палеонтологией зубов и конечностей, то теперь время приложить усилия к введению и данных о головном мозге.

В романе «Икс-паразит» есть эпизод, когда Каримов и его друзья выбрались на рыбалку в высокогорной реке. Один из друзей спросил:

– «А водятся ли здесь речные раки?»

– «Нет. В горах выживают лишь такие рыбы, как форель, а раки, которые относятся к членистоногим, с точки зрения эволюции попали в тупик в своем развитии. Им нужен комфорт тропиков или субтропиков».

– «А что же было причиной тому?»

– «По мнению ученых, именно ограниченность движений членистоногих завела их в „эволюционный тупик“, поскольку у них не было потребности в развитии „управленческого аппарата“ для сложных движений. То есть мозга».

Вообще, эволюция всего животного мира – есть не что иное, как результата целой серии ключевых «физиологических прорывов», нацеленных на развитие именно движений. Выделяют несколько прорывов. Первый прорыв – это дифференциация клеток и химическое управление. Вначале появились простейшие с примитивной химической реакцией.

Затем появились многоклеточные организмы, которые уже создают химическую среду, которая расщепит пойманные элементы. Так появились химические вещества – медиаторы, возбуждающие мышцу. В последующих поколениях появились специальные каналы их доставки. Что касается второго прорыва – электрического управления. Волна электрического импульса, в отличие от химического возбудителя, имеет гораздо большую скорость и точность доставки команды. И тут постепенно вычленялись специальные волокна для биотоков.

Получается, в эволюционной борьбе преимущество имели те организмы, которые более оперативно, более точно двигались. Речь идет о трех новых потребностей: первое – согласование движений различных частей тела, чтобы можно было двигаться в оптимальном направлении; второе – планирование движений, чтобы можно было выработать тактику поведения; третье – зачатки памяти для того, чтобы запомнить план действий.

– Ну, а почему раки оказались в эволюционном тупике, а, скажем, форель получил преимущество выжить?

– «Эволюция движения шла у членистоногих и позвоночных по-разному. К примеру, рак имеет жесткие внешние скелеты, наподобие рыцарских доспехов, а также внутри него поперечнополосатые мышцы. Напротив, позвоночные поместили твердый скелет внутри организма, «обмотав» его мускулами со всех сторон. Так вот, именно ограниченность движений членистоногих завела их в «эволюционный тупик».

Следовательно, новые степени свободы в движениях, появившиеся у позвоночных, создали предпосылки для развития у них высшей нервной системы. Есть еще один важный фактор – это развитие у позвоночных конечностей. Новый, молодой класс млекопитающих теплокровных, темпераментных, с очень обогащенными как мозгом, так, в связи с этим и двигательными средствами, оказался более жизнеспособным.

Физиологическая наука позволила изучить многие аспекты мозговой деятельности. Выявлены ряд физиологических принципов и законов работы головного мозга, каковыми является, в частности, иррадиация, концентрация, возбуждения, торможения и пр. Психическая деятельность есть результат физиологической деятельности коры больших полушарий головного мозга. В коре больших полушарий головного мозга происходит как высший анализ поступающих через органы чувств сигналов, так и высший их синтез.

Мышление человека – это обобщающее отражение действительности, неразрывно связанное со словом и понятием, являющимися в свою очередь продуктами абстрагирующей и обобщающей работы мозга. Вместе с тем мышление человека, неразрывно связанное с языком есть средство, орудие активного воздействия на внешний мир, орудие общения между собой объединённых в общество людей.

Вторая сигнальная система является закономерным продуктом дальнейшего усложнения высшей нервной деятельности животных и её материального субстрата – головного мозга. Будучи опосредованным, абстрактным и обобщённым отражением действительности, она неразрывно связана с языком, со словесным способом отражения внешнего мира. В мозгу человека посредством слов постоянно образуются новые, чрезвычайно сложные корковые связи, лежащие в основе абстрактного и обобщающего человеческого мышления, способного познавать не только то, что находится на поверхности явлений, но и сущность предметов внешнего мира.

Первая и вторая сигнальные системы у человека находятся в неразрывной связи и взаимообусловленности, они не могут существовать одна без другой. Первая сигнальная система – физиологическая основа непосредственного чувственного отражения мира, а вторая сигнальная система (физиологическая основа словесного, логического мышления) возможна лишь на основе первой сигнальной системы, на основе ощущений.

Как нельзя в процессе познания отделить мысль от чувственного её источника, так же нельзя отделить вторую сигнальную систему от первой. Первая сигнальная система человека существенно отличается от первой сигнальной системы животных. Будучи неразрывно связана со второй, первая сигнальная система человека социально обусловлена, и этим в первую очередь отличается от первой сигнальной системы животных.

Таким образом, данные современного естествознания целиком подтверждают истинность положения марксистского философского материализма о том, что человеческий мозг является органом мышления. Однако естественно-научные данные представляют лишь одну сторону в объяснении природы мышления.

В настоящее время в мире проводится огромное количество исследований человеческого мозга. Т.В.Черниговская, основываясь на своих многолетних исследований мозга, утверждает о том, что мозг принимает решение за несколько секунд до того, как мы это решение осознали. Так возникла дилемма: кто хозяин в доме – мозг или сознание? Автор пишет: – «Получается, что мы контейнер для мозга».

Возвратимся опять к вопросу об эволюции нервной системы. В монографии Б.Ф.Сергеева «Парадоксы мозга» есть глава, посвященная инфузориям. Оказывается, еще А. Левенгук обнаружил в водной среде анималькулы – одноклеточные микроорганизмы, по форме похожие на туфельку. Самые крупные из них – спиростомумы амбигуумы отлично видны невооруженным глазом. Однако, их реакция на изменения окружающей среды обусловлена лишь химическими механизмами. Как и когда у них появились признаки нервной регуляции до сих пор остается нераскрытой. Хотя, выдвигались разные версии.

Нервная система хордовых животных развивается из эктодермы и выглядит как нервная трубка с полостью – невроцелем. У ланцетника, так называемые глазки Гесса расположены внутри нервной трубки. Именно эта область является гомологом головного мозга более эволюционно развитых хордовых. У них, во время эмбриогенеза формируется передний и промежуточный мозг, затем средний и задний мозг. Лишь затем мозжечок и продолговатый мозг. Одним из самых примитивных простейших у которых впервые появились хорда – это ланцетник.

Согласно учениям, много миллионов лет назад именно у таких животных впервые происходит удвоение генов появляется новая информация в геноме. Полногеномная дупликаций произошла именно у ланцетника, у которого обнаружены зачатки нервной системы. У него нет позвоночника, но у него есть хорда, в виде упругого тяжа. Оказалось, что порядок расположения генов в хромосомах ланцетника сохранил некоторое сходство с порядком расположения генов в хромосомах позвоночных, у которых дупликация генов сыграла роль спускового крючка в эволюции.

Соответствующие изменения генов обусловлены именно зачатками нервной системы. Почему произошло такое радикальное изменение генома? Это строгое и совершенно неопровержимое доказательство того, что геном учетверился у позвоночных.

Как известно, ген за миллионы лет предшествующей эволюции настроен для выполнения какой-то функции. Если исходная функция данного гена будет ослаблена, если он хуже начнет с ней справляться, то это вредно, и такая мутация будет отсеиваться отбором. А когда у вас появляется вместо одной копии гена две или тем более четыре, то появляется гораздо больше свободы для изменений.

Если в одной из копий возникает мутация, которая ухудшает функцию гена, то она не отсеивается отбором, потому что остается вторая копия. Но, однако, есть шанс, что эти случайные мутации, которые свободно накапливаются в лишней копии гена, случайно придадут этому гену какое-то полезное новое свойство, пусть даже очень слабо выраженное поначалу. Теперь представьте себе, что немножко изменится функция белка, немножко изменится локализация, то есть он будет работать в немножко другой части клетки или в другой ткани. Или если это фермент-катализатор, он начнет катализировать превращение немножко других химических веществ.

Если это окажется полезным, а вероятность этого вполне реальная, то естественный отбор сразу зацепится за это и начнет оптимизировать эту копию гена уже в новом направлении и таким образом возникает новая функция. Вот так, вкратце, шла эволюция позвоночных, в том числе и человека.

В книге французского эволюционного генетика Пьера Кернера «Странные вещи и прикольные штуки» в популярной форме излагаются достижения эволюционной генетики, приведены поразительные истории различных паразитов, озвученных автором от их лица. Получается, что именно они, то есть паразиты, являются главными действующими лицами в поддержании хрупкого равновесия взаимосвязей между всем живым не только на Земле, но и во Вселенной.

Между тем, у людей давно укоренилось мнение, что они, то есть паразиты являются вредными, незваными гостями, которые вселяются в тело живого существа, что нет на свете более отвратительное, чем они. В той самой книге, профессор Кернер пишет о том, что существуют завораживающие факты о паразитах, способных перевернуть с ног на голову представление людей о вреде и пользе паразитов.

В романе «Икс-паразит» есть эпизод, когда на семинаре студент, услышав мнение автора книги о паразитах иронично заметил.

– «Вот было бы забавно если бы профессор Кернер услышал бы сумасшедшую и явно скандальную версию о «Х-онтобионте».

Участники семинара ненадолго замолчали, размышляя при себе о том, что люди просто не догадываются о том, как сложен и причудлив мир паразитов. В представлении людей они предстают как опаснейшие создания природы, живущих за счет других, питаясь плотью и кровью своих жертв. Возможно, люди не догадываются о том, что роль отдельных их видов неоднозначна.

А что если действительно некоторые представители паразитов, могут не только косвенно, но и напрямую влиять на биологическое и социальное поведение целых видов, на численность популяции и направляют в конечном счете эволюцию целых классов животных? Может быт прав Каримов со своей идеей о «Х-онтобионте»? В это время сам автор парадоксальной концепции сидел в раздумьях о том, что в мире, где каждый кормит своего паразита, порой даже трудно провести грань между им и его жертвой.

– «По сути, паразиты являются необходимым элементом экологической системы.

Что можно сказать о версии, которую он выдвигал? Он вовсе не одинок в фантастических вымыслах о мозге такого порядка. Один из лучших научных журналистов нашего времени Карл Циммер описывает жизнь паразитов, как фантастический роман с непостижимыми, зловещими героями по более, чем он».

Из эмбриологии известно, что основным эволюционным преобразованиям нервной системы позвоночных также относят усиление координирующей функции за счет увеличения численности нервных клеток и их дифференцировки с образованием нервного центра и узлов. Также эволюцию головного мозга хордовых животных сопровождает замещением архикортекса неокортексом.

Получается, расширение числа функций, выполняемых головным мозгом связано с синтетическим единством высшей нервной деятельности и гуморальной регуляции. В основе эволюции лежит именно расширение функций и налаживание приспособительных свойств организма. Постепенно увеличивается объем мозга, формируются изгибы, наступает дифференцировка отделов и коры головного мозга. Причем, банальна сама причина образования извилин и борозд головного мозга. Они дали возможность мозгу уместиться в черепной коробке.

Активно развивается средний отдел мозга, который служит зрительным нервным центром. У рыб также хорошо развит мозжечок, поскольку они совершают массу разнообразных движений. Рептилии обладают в более разнообразных условиях, поэтому у них более крупным становится передний мозг. Появляются зачатки коры головного мозга. Интеграцию берут на себя полосатые тела.

А что происходит дальше? В коре головного мозга млекопитающих расположены центры органов чувств и психической деятельности. Кора берет на себя функции интегрирующего центра. – А в чем причина разделения на полушария? Прежде всего, это взаимоконтроль, обеспечение дубль-функций, а также дифференциация отдельных функций. Правое полушарие переднего мозга реализует контроль над образным мышлением, а левое полушарие вбирает в себя центры письменности и устной речи. Межполушарная асимметрия позволила млекопитающим рационализировать работу нервной системы и привести к общему знаменателю работу всех систем органов.

Эволюция головного мозга хордовых животных проходила по принципу усложнения и повсеместной дифференцировки. Но на эту тенденцию также наложил отпечаток тот факт, что все животные обитают в различных средах обитания и по-разному приспосабливаются к особенностям собственного оригинального образа жизни. Но, что же было в тот самый «промежуточный этап» формирования элементов нервной системы? Значит, до сих пор механизмы формирования остаются невыясненными?

Из курса нейрофизиологии известно, импульсы передаются с одной нервной клетки на другую за счет изменения концентрации заряженных ионов по обе стороны клеточной мембраны. Такой электрический импульс характеризуется частотой, амплитудой, модуляцией, интенсивностью, повторяемостью и некоторыми другими параметрами.

Из монографии С.В.Савельева известно, что для сравнения сигналов от разных органов чувств необходимо скопление тел нервных клеток, которые отвечают за восприятие информации различной природы. Такие скопления, называемые ганглиями или узлами, появляются у беспозвоночных. В узлах располагаются чувствительные нейроны или их отростки, что позволяет клеткам получать информацию с периферии тела.

Теория памяти предполагает, что сознание возникло, чтобы решить одну из фундаментальных проблем, стоящих перед любой нервной системой: вокруг слишком много информации и мозг, попросту, не может полностью ее обработать. Согласно этой теории, в ходе эволюции мозг вырабатывал все более сложные механизмы для глубокой обработки нескольких избранных сигналов за счет других. Сознание является конечным результатом этой эволюционной последовательности.

Мне вспомнились слова американского философа-когнитивиста Дэниела Деннета:

– «Все принятые нами решения на самом деле мозг принимает за несколько секунд до того, как мы о них подумали. Выходит, мы не контролируем важнейшие жизненные процессы. Выходит, сознание – это набор приемов и трюков, которые искусно использует мозг. Вот так на протяжении миллионов лет эволюция создавала все более сложные когнитивные мыслительные способности. То есть то, что делает человека человеком».

В романе «Икс-паразит» приведена фантастический расклад эволюции мозга, но уже в качестве «мозга-паразита». Каримов держит речь по поводу своей версии перед учеными Института биологии.

– «…Что касается определений. Х-онтобионт, или иначе мозг-паразит является паразитом-биотрофом – микропаразит вначале, а затем за счет живого хозяина, становящейся макропаразитом. Как известно, науке известны паразиты-биотрофы. К примеру, некоторые плоские черви – бычий и свиной солитеры, достигающие длины до десяти метров. Если первично паразит-биотроф имеет микронный размер, то во взрослом состоянии могут достигать больших размера и весить до трех-четырех килограммов. Вы знаете, что они относятся к группе истинных эндотрофных паразитов, так как свою жизнь проживают в теле хозяина и питаются за его счет…».

– «…Другой пример. Самцы глубоководных удильщиков, которые внедряются острыми зубами в тело самки, после чего тела хозяина и паразита сливаются воедино. Причем, объединяются даже кровеносные системы. Что касается среды обитания «Х-онтобионта». Она ограничена как во времени жизнью хозяина, так и в пространстве. Поэтому основные адаптации направлены на возможность выработки в организме хозяина ряда сложных биологических механизмов, обусловливающих особенности его жизнедеятельности.

Питание «Х-онтобионта» целиком происходит за счет хозяина. Паразиты создают гомеостаз для организма, так как критическое его состояние приводят к гибели самого паразита. С этой целью паразит формирует в организме хозяина гуморальные, клеточные, тканевые и нервные регуляторные механизмы. «Х-онтобионт» заботится об организме хозяина в течении всей жизни хозяина, используя его как среду обитания и источник пищи…».

– «…Теперь о взаимоотношениях «Х-онтобионта» и организм хозяина. На всем протяжении эволюции взаимоотношение их активно совершенствуются: первый в плане успешности действий, второй – в отношении самосохранения. И в том, и в другом случае требуется быстрая реакция, высокая скорость передвижения, хорошее зрение, обоняние. Во втором типе взаимоотношений «Х-онтобионт» способствует адаптации организма к внешней среде и условиям обитания, идя по пути специализации органов, тканей, структур и клеток на использование хозяина как источника пищи и «благоустроенного» местообитания.

Результатом этого является сложнейшие системы питания, дыхания, сердечной деятельности, теплообмена и пр. «Х-онтобионт» и хозяин – это симбионты. В процессе длительной коэволюции, то есть взаимоприспособление паразита и хозяина вырабатываются специальные механизмы, которые позволяют им устойчиво сосуществовать. «Х-онтобионт» организует, контролирует, способствует деятельности хозяина. Вот так, на протяжении миллиона лет взаимоотношение «паразит – хозяин» являются одним из важных факторов поддержания популяции людей…».

В другом эпизоде Каримов в свободной манере рассказывает коллегам об эволюции взаимоотношения «Х-онтобионта» и хозяина.

– «Итак, „Х-онтобионту“, избравшему дерзкий стиль поведения – держать организм хозяина в рамках тотальной зависимости, приходится постоянно и напряженно „думать“, чтобы удержать власть над ним, держать партнера под контролем». Возможно, в самом начале, а возможно и сейчас, организму хозяина не нравится добровольно отдавать часть сил какому-то там нахлебнику. Поэтому тот, кто хочет полностью жить за чужой счет должен держать организм хозяина в узде, но создав картину добровольности и взаимосогласия. Такое удалось именно «Х-онтобионту».

– «…Он меняет поведение своих хозяев так, что те начинают испытывать тягу к другим хозяевам, у которых есть такой паразит. Пораженные «Х-онтобионт» животные или люди питают к своим собратьям особую коммуникативность и привязанность вплоть до того, что начинают гораздо лучше относиться друг к другу, способствуя социальности хозяев.

Вот так «Х-онтобионт» формирует ряд биохимических «суперсил», позволяющих им синтезировать широкий спектр воздействующих на индивидов, способствуя формированию социума. Причем, при этом привязанность, агрессия, адаптация, приспособление – проявление манипуляции со стороны «Х-онтобионта». Эволюция слепа и во многом случайна, поэтому даже самым глупым хозяевам в виде обезьян, такой паразит, как «Х-онтобионт», может нечаянно подарить ум, умение мыслить, осмысливать себя и свое положение в мире…».

Биологическая наука знает массу случаев, когда именно он меняет поведение хозяина, и еще больше – когда он меняет биохимию и метаболизм хозяина. Эти два множества пересекаются очень слабо. Молекулярная биология сейчас настолько доступна, что любое наблюдаемое биологическое явление стараются описать и объяснить с точки зрения ферментов, работы генов и тому подобного. В то же время энзимов, генов и сетей биохимических реакций так много, и они так зависят от контекста, что за хитросплетением деталей молекулярных взаимодействий теряется общая картина происходящего. Что именно? Всесильность «Х-онтобионта»!

Общеизвестно, внешняя среда паразита имеет двойственный характер. Как вы знаете, различают среду 1-го порядка – окружающие паразита органы и ткани хозяина – и среду 2-го порядка, окружающую хозяина. Взаимоотношения паразита со средою 2-го порядка в основном регулируются через хозяина. Так-вот, между «Х-онтобионтом» и хозяином устанавливаются более или менее глубокие метаболические связи. «Х-онтобионт» – это полостной паразит, обитающий в черепной коробке и спинномозговом канале человека…».

– «…Итак, человек представляет собой не что иное, как симбиоз. Тесный симбиоз между этими двумя группами организмов – „Х-онтобионт“ и организм хозяина, зашел так далеко, что в процессе эволюции данная ассоциация выделилась в особый морфофизиологический класс. При этом организм хозяина обеспечивает энергией „Х-онтобионт“, а тот в свою очередь, обучает организм хозяина делать это с умом. „Х-онтобионт“ озаботился надежной защитой не только создав себе костяное логово в виде черепной коробки, но надежно отгородится от патогенных микроорганизмов. Он создал защиту в виде гематоэнцефалического барьера, который поддерживает его гомеостаз. Тем не менее существуют другие паразиты, способные обойти защиту, проникнуть в тело „Х-онтобионта“ и вызвать серьезные заболевания…».

– «…Есть сведения о пожирателях нервных клеток, один из которых амеба неглерия Фоулера. Она может вместе с водой попасть в носовую полость купающихся людей, после чего находит по нервам путь в «Х-онтобионт», где вызывает опасное для него заболевание – первичный амебный менингоэнцефалит. Амебы атакуют нервные клетки, буквально поедая массу «Х-онтобионта». Человек погибает не из-за потери нервных клеток, а из-за связанного с активностью лимфоцитов отека, повышающего давление в черепе. В конце концов ткань «Х-онтобионта» разрушается, и больной гибнет от дыхательной недостаточности.

Другой микроорганизм цистицерки – личинки ленточного свиного цепня, вызывающий нейроцистицеркоз. Личинки цепня проникают в «Х-онтобионт» человека после попадания яиц гельминтов в желудочно-кишечный тракт. Личинка внедряется в стенки кишечника и разносится по организму через кровеносные сосуды. В более чем половине случаев цистицерки заносятся в центральную нервную систему. Но эти сведения важны при осмыслении уже искусственного «симбиоза» «Х-онтобионта» и компьютерной технологии…».

Характерна реакция ученых на скандальную версию Каримова. Профессор Козубаев – директор Института биологии, высказался со злым сарказмом.

– «Наивный чудак, фантазер! Популист хреновый. Здесь профессура, ученый народ и твои байки о „мозге-паразите“ просто их рассмешил. Откуда ты выискался со своим чудо-паразитом? Ты еще молод и не лезь в петлю, убивая себя – начинающего ученого от непонятного усердия в познании абсурдного».

Разумеется, все было печально предсказуемым. Тем не менее, сама по себе идея о «мозге-паразита», как новое и парадоксальное вызывала у коллег новое направление исследовательских мыслей. К примеру, необходимость изучения клауструма, о причинах его формирования и связь с эволюционными механизмами молзга. С точки зрения нейробиологии мозг – и вовсе не то место, где зарождается поведение.

Мозг – это точка сбора, где все факторы сходятся вместе и, собравшись единым фронтом, инициируют поведение. Когда мы говорим о сознании, мы говорим об естественном отборе мемов, которые, согласно Ричарду Докинзу, являются единицами культурной информации, копирующими сами себя для размножения. И те мемы, которые копируются лучше, выживают. Человеческая культура – это среда обитания мемов.

В своем интервью нейробиолог Филипп Хайтович – эволюционный биолог, профессор Шанхайского научно-исследовательского института вычислительной биологии и руководитель лаборатории Сколтеха пишет:

– «Даже у простейших есть так называемая диффузная организация нервной системы, когда нейроны разбросаны по всему организму. Потом у организмов с двусторонней симметрией появляется нервная трубка, потом уже стали формироваться утолщения, превратившиеся в мозг. Уже у червяков есть ганглии, которые являются зачатками мозга».

Итак, нейроны стали концентрироваться в мозге, что было связано с усложнением структуры и функции простейших. У самых простейших мозг отвечал за то, как организм будет взаимодействовать с окружающей средой. Когда усложняются сигналы внешней среды, должна усложняться и система для их обработки. Мозг складировала лишь самые-самые нужные, и прежде всего, информационного и аналитического характера. Они складировались по полочкам, так, постепенно, появились базовые функции управления дыханием, сердцебиением, пищеварением.

Профессор С. В. Медведев пишет:

– «Мы часто забываем очевидное: человек – это не только мозг, но еще и тело. Нельзя понять работу мозга, не рассматривая все богатство взаимодействия мозговых систем с различными системами организма». Видный нейрофизиолог и нейропсихолог, занимающейся проблемами эволюционного развития мозга Вилейанур Рамачандран задается вопросами: как мы воспринимаем мир? Что такое сознание? Что представляет собой связь «разум-тело»? Что делают человека человеком? Джил Боулт Тейлор – нейроанатом, отвечая на аналогичные вопросы утверждает:

– Мозг – движущая сила жизни во вселенной. Этот комок плоти весом в полтора килограмма в состоянии придать смысл бытия и Бога. Это самая большая тайна, которую должен раскрыть человек: как всё это происходит?».

Жизнь на Земле всегда приравнивалась к сложному квесту, пройти который может только лучший. Так гласит главное правило эволюционного отбора: выживает самый приспособленный. На этой идее основывается теория Дарвина. Сегодня уже появились множество альтернативных гипотез.

В романе «Икс-паразит» Каримов и представляет одного из них. Дарвинский отбор – процесс эволюции, из-за которого в популяции растет число наиболее приспособленных особей с удачными мутациями, в то время как особи с неблагоприятными признаками погибают.

По Каримову следует говорить не об эволюции множества популяций видов, а об эволюции всего лишь одного существа – «Х-онтобионта» и лишь она является единственным «стабильным» механизмом эволюции, действующий на протяжении всей истории жизни на Земле. Между тем, это в заметной степени провокационная идея. Вот у нас в руках человеческий череп. Так-вот, в попытках свести сознание к мозгу Маркус Габриэль считает, неважно, сидит «человечек» у нас в голове или это мозг зажат в черепе. Автор полагает, что нельзя сознание объяснить посредством него самого.

– «Прежде всего, нужно покинуть душную келью черепной коробки, где философски так тесно. Подойти к человеку не изнутри, искусственно взяв его как существо, будто только очнувшееся в незнакомом мире и испуганно озирающееся в поисках опоры, а извне, в его естественной среде – в культуре, истории, социуме», – писал Маркус Габриэль. Этот ученый прав, то общее, что является частью нас самих, это «содержание нашего сознания, которое находится за пределами нашей черепной коробки», это наше духовное измерение.

Дарвиновская теория эволюции прекрасно работает на уровне биологической материи, но не нужно переносить его в духовный мир». Очень часто в мире науки и технологий происходят вещи, которые удивляют своей неординарностью. Такие вещи часто попадают в новости, но их часто очень трудно объяснить и для многих людей они отправляются в раздел странных или смешных вестей. В числе таковых и концепция Каримова. Однако, надо отдать должное его неординарности мышления, оригинальность выдвинутой ими гипотезы, его попытка научного обоснования.

Понятно, что его гипотеза вызвал совершенно неоднозначную реакцию научного сословия. Может возникнут вопрос: стоит ли вообще выдвигать такие бесшабашные фантастические идет? Стоит ли искать какие-то иллюзорные нейрофизиологические корреляты сознания? Стоит ли искать альтернативу теории происхождения видов Ч. Дарвина? И не в счет, что такая гипотеза высокой степени абстракции, которую нельзя ни проверить, ни доказать, потому, что она ложная с начала до конца. Ведь никогда не доказать, что «Х-онтобионт», то есть паразит, мозг-паразит находится в мире, а мир находится в нем. Это же абсурд! Философ Бертран Рассел писал: