Текст книги "Замок на краю бездны"

Кое-как вытерев слезы, Кена сгорбилась в кресле, постепенно осознавая, что безопасник прав. Во всем прав, будь он проклят! По сравнению с миллиардами, да что там с миллиардами – с сотнями жизней, ее желания не стоят выеденного яйца. Почему, ну почему ей это выпало? Но раз ее проклятый дар служит для спасения других – придется забыть о себе.

Пребывая в каком-то тумане, Кена пододвинула к себе бумаги и подписала их, не заметив мелькнувшего в глазах тирхана торжествующего огонька.

Нервно прохаживаясь перед кабинетом старшей о-тиэ, в дверях которого скрылся сопровождавший ее ди-эмпат, Кена чувствовала себя очень неуютно. Окинув себя взглядом, девушка поморщилась – уродливый серый комбинезон оскорблял ее эстетическое чувство. Всегда до сих пор одевалась согласно собственному вкусу, а теперь не выйдет, придется носить, что дадут. Лысая голова тоже не добавляла оптимизма. И зачем понадобилось стричь наголо? Что это дает? Какая разница, будет она с волосами или без? Однако спрашивать не решилась, хорошо помнила, что воспитанник первого уровня не имеет никаких прав.

Дожидаться прибытия сопровождающего пришлось целых пять дней. Это время девушка провела в снятом для нее тирханом номере одной из лучших столичных гостиниц, которая ей самой была никак не по карману. Кене даже выдали деньги – немалые, по ее меркам! – и позволили гулять по городу. Однако она заметила, что позади всегда следуют два не особо скрывающихся филера. Надо же, оберегают, будто она бог весть какая ценность. Странно, неужели дар ди-эмпата и в самом деле столь редок? Видимо так, иного объяснения происходящему у Кены не было.

Оден, столица Оделанской империи, вызывал восхищение своими размерами и невероятной, какой-то многомерной архитектурой. Девушка ходила по улицам с открытым ртом, часто замирая у какого-нибудь особо поразившего воображение здания. А разумные вокруг? Трудно было поначалу привыкнуть к присутствию множества негуманоидов, порой самого дикого вида. Хорошо запомнилась встреча с лэлаи-хо – существами, похожими на три объединенных гибкими лианами столба с шишковатым мешком. Старший из них даже сделал Кене замечание, что невежливо так беспардонно разглядывать не желающих того разумных. Девушка поспешила извиниться, залившись краской смущения. И все эти негуманоиды – равноправные граждане империи?! Как ни странно, это было так.

Жили в Оделане богато и спокойно, еда и жилье были бесплатны. Конечно, по минимуму, но и этот минимум Кене, привыкшей к скромной жизни на родной планете, казался несусветной роскошью. Даже социалы имели трехкомнатные квартиры и никогда ни в чем не нуждались. Однако были сильно ограничены в правах, не допускались в благополучные районы города, не могли пользоваться инфосетью. Непонятно только, почему они предпочитают получать пособие и оставаться никем, ведь каждому гражданину Оделана по первому требованию предоставлялась возможность работать или учиться. Трудно поверить, что взрослый человек станет так вести себя, зная, что изменить свое положение очень просто – надо всего лишь пойти в социальную службу и подать заявление. Сразу найдут работу согласно психопрофилю, или предложат учебу. За счет государства! Нет же – спиваются, дебоширят, употребляют дешевые наркотики, жалуются на жизнь, но не желают ничего делать для ее улучшения. Что-то здесь сильно не так. Где-то есть подводный камень, и очень хотелось бы выяснить где, чтобы самой на него не налететь. Вот только как выяснить? В библиотеке материалов о социалах было очень мало, возникало ощущение, что они никого не интересуют.

В свое удовольствие порыться в инфосети Кене не дали – прибыл сопровождающий, холодно-высокомерный ди-эмпат по имени Гоирэн Арви. За три дня, что девушка провела на его роскошной, но крохотной яхте, он сказал всего несколько слов. Благо, хоть позволил подключиться к информаторию, а то бы Кена с ума сошла от скуки. Однако наблюдательная девушка заметила одну странность: яхта долго металась от планеты к планете – хаотично, бессистемно, как будто скрываясь от кого-то. Это заставило ее задуматься, но никаких выводов сделать не удалось, а спрашивать Кена не стала – Гоирэн вызывал у нее дрожь своей полной бесчувственностью. Будто и не человек вовсе.

– Прошу вас, – заставил девушку вздрогнуть холодный голос сопровождающего.

Поежившись, она вошла в кабинет старшей о-тиэ и неуверенно взглянула на сухощавую женщину средних лет. Впрочем, неизвестно, сколько ей лет на самом деле, возможно, больше тысячи.

– Садись, – негромко сказала та.

Кена опустилась на неудобный стул и настороженно замерла.

– Не бойся, – скользнула по губам о-тиэ тень улыбки. – Можешь называть меня госпожа Варот.

– Я постараюсь… – неуверенно ответила девушка.

– Напугал тебя Варден, вижу?

– Я просто всего этого не хотела… – понурилась Кена.

– А чего же ты хотела? – прищурилась госпожа Варот.

– Мечтала биологом и ксенологом стать, – обреченно вздохнула девушка.

– Кто тебе сказал, что одно мешает другому? – приподняла левую бровь о-тиэ. – Раз так, я вставлю в твою учебную программу больше, чем обычно, ксенологических дисциплин. Ди-эмпат обязан быть хорошим ксенологом. Но учти, требования у нас очень строгие.

– Я знаю… – поежилась девушка.

– Мало того, до окончания первой ступени воспитанник лишается даже имени, тебя с этого момента зовут Ти-129. Ясно?

– Да, госпожа Варот… – уныло буркнула девушка.

– Ровным счетом ничего страшного, – хмыкнула о-тиэ, с любопытством глядя на нее. – Все мы через это прошли. Главное, чему учат на первой ступени – контролировать свои чувства. Не они должны управлять тобой, как происходит сейчас, а наоборот. Поэтому за любое внешнее проявление чувств в ди-школе следует наказание в даане – генераторе боли.

– Ой, мама… – у Кены затряслись руки.

– Вот видишь? Твой страх управляет тобой, а этого быть не должно. Два а-цикла даана!

– Как скажете…

О-тиэ выложила на стол несколько информационных кристаллов.

– Здесь – правила внутреннего распорядка и основы ди-управления, – продолжила она. – На усвоение – три малых цикла. Учти, самостоятельная работа не отменяет посещения уроков. Можешь идти. Твоя комната – двести седьмая. В первое время я позволяю тебе общаться с другими воспитанниками, после этого за лишние разговоры последует наказание. Завтра после занятий подойди ко мне. Сформируй список интересующих тебя вопросов, но только с точки зрения логики.

– Я поняла, госпожа Варот.

– И еще одно. Учись думать. Самостоятельно! Ты увидишь здесь многое, что покажется тебе несправедливым, жестоким и страшным. Попытайся осознать, для чего все это нужно – ничего в школе не происходит просто так. Вот тебе один пример. Оторванные от семей, несчастные, в первое время постоянно плачущие дети. И жизни миллионов иных детей, которые умрут, если воспитывать находящихся здесь иначе. Такая вот дилемма. Смотри вокруг широко открытыми глазами, не осуждай, а пытайся понять.

– Благодарю, госпожа! – Кена встала и поклонилась. – Я буду думать.

– Вот и хорошо, – почти незаметно улыбнулась о-тиэ. – Иди, сто двадцать девятая.

Количество информации, вывалившейся на Кену за каких-то три дня, было столь велико, что впору сойти с ума. Только теперь она поняла, что прав был тирхан, чтоб ему в ад провалиться! Программа обучения была столь насыщенной, что ни на что иное времени просто не оставалось. Непросто также оказалось привыкать к новому времяисчислению – только успела привыкнуть к оделанскому, как снова все поменялось. А даан…

Девушка нервно вздрогнула – какой садист выдумал этот проклятый даан? Она успела побывать там раз пять, и каждого нового посещения ждала с ужасом. Внешне все выглядело совершенно обыденно – воспитанник садился в удобное кресло, воспитатель пристегивал его или ее, а затем… Затем каждый нерв тела взрывался болью. Кена обычно не выдерживала и минуты, теряла сознание. Однако понимала, что если бы не страх перед дааном, она никогда бы за три дня столько не выучила.

Самым трудным оказалось все время выглядеть холодной и бесстрастной – Кена с детства была девушкой импульсивной, выплескивала все, что на душе, наружу, и никогда этого не стеснялась. Теперь вот выяснилось, что придется постоянно держать себя в руках, не позволяя ни единой эмоции отразиться на лице. Другие воспитанники казались девушке живыми роботами, говорили между собой только по делу, да и то довольно редко. Музыка и литература в ди-школе были строго-настрого запрещены. Последнее обстоятельство угнетало Кену больше всего – не мыслила она себя без хорошей книги и трогающей душу песни. Увы, придется терпеть. Да и сил не оставалось ни на что, к моменту отбоя она так выматывалась, что падала на койку без сил и мгновенно засыпала.

На память пришли не по-детски серьезные лица малышей, обучающихся в ди-школе, и Кена нервно поежилась. Вот это действительно что-то страшное. Она пыталась следовать совету о-тиэ и обдумывать все необычное, что видела вокруг. Трудно только было абстрагироваться от жалости при виде наполненных безнадежным отчаянием детских глаз. Страшно было это видеть. Хотелось подхватить несчастного ребенка на руки и утешить, сказать что-ласковое, погладить, но, увы – нельзя, накажут не только ее, но и этого ребенка. Кена очень много думала над этим, пытаясь понять, чего добиваются ди-эмпаты таким воспитанием. Кого они хотят вырастить? Ради чего так поступают?

Однако кое-что девушка все же поняла. Скорее всего, на первой ступени происходит отсев психологически непригодных, неспособных научиться держать себя в руках. Жестокий отсев, даже безжалостный. Опять же, в чем-то верно – нельзя давать в руки неуравновешенного существа силу, подобную силе ди-эмпата, последствия могут оказаться страшными. Владея ею, нужно уметь жестко контролировать себя, чтобы не совершить ошибки, не принести вреда другим, что очень легко.

В библиотеке школы, куда девушке дали доступ по первой просьбе, нашлось множество записей действий ди-эмпатов в разных ситуациях – ошибочных и верных действий. Разных. Ни к одной записи не давалось комментариев – смотри и делай свои собственные выводы. Что странно, почти никто из воспитанников эти записи не просматривал. Похоже, они просто не знают о существовании библиотеки. Удивительно, неужели им неинтересно? Кена не знала, что и думать.

О-тиэ сдержала слово, и в учебную программу девушки включили ксенологию, причем, на уровне, который не давали и в лучшем университете империи – Кена перед отлетом на Оделан интересовалась, что ей предстоит изучать, и в каком объеме. После просмотра записей она поняла, почему ди-эмпат обязан быть великолепным ксенологом – он должен быстро оценить любую новую расу, ее пригодность или непригодность для включения в конклав, которому служит. И не совершить ошибки. А поди быстро оцени негуманоидов, имеющих, к примеру, три пола. Или тех, для кого каннибализм естествен, у кого детеныш во время рождения медленно поедает родителя заживо. Или вообще – разумную плесень. Да и человеческие цивилизации порой такие попадаются!..

Если бы не наказания за проявления чувств, то Кене, возможно, в школе даже понравилось бы. Учеба, по крайней мере, нравилась – постижение нового всегда было для нее самым важным, а нового здесь давали столько, что только успевай брать. И что еще важно – никто не пристает, не приходится измысливать способы, как избавиться от очередного надоедливого кавалера. Понятно ведь, чего ему надо, а все красивые слова – только прикрытие грязных намерений. К физиологическим аспектам отношений полов девушка испытывала гадливое отвращение.

Внимание Кены привлекли негромкие голоса двух воспитанниц. Она как раз возвращалась из библиотеки в свою комнату. Как ни странно, библиотека располагалась в дальнем конце школы, куда мало кто забредал, и идти туда приходилось добрых треть и-цикла. Внутренняя транспортная сеть почему-то отсутствовала, воспитатели и воспитанники передвигались по гигантской космической станции пешком.

За небольшим выступом в стене пристроились Ти-76 и Ти-123 – Кена узнала их, да и трудно было бы не узнать лучших по результатам воспитанниц в их группе. Хотя сто двадцать третья отличалась удивительной наглостью, даже осмеливалась спорить с воспитателями. И ее ни разу на памяти Кены не отправили в даан! Девушка остановилась и прислушалась, собеседницы ее не заметили.

– Илоан нашел какой-нибудь выход? – глухо спросила семьдесят шестая.

– Если бы! – недовольно буркнула сто двадцать третья. – Даже метки, поставленные на него Палачом, не действуют! Что за вселенная такая шизанутая? Все законы физики перекручены!

– Вот же гадство…

– Хуже. Понимаешь, мы с Илоаном можем навести тут такого шороху, что мало не покажется. Только толку с того? Все равно отсюда не выбраться! Никак!

– И что делать? – в голосе Ти-76 звучало отчаяние. – Маленькая не выдержит долго, ее все чаще в даан отправляют, она скоро с ума сойдет. Они же ее убьют, твари такие!

– Не знаю я, что делать! – ответила Ти-123. – Стараюсь отслеживать прибытие новых воспитанников. Может, удастся узнать, где швартуются прибывающие корабли, и захватить какой-нибудь. Только учти, уходить придется с боем.

– Думаешь, выйдет? – скептически поинтересовалась семьдесят шестая. – Очень сомневаюсь.

– А зря. Ты не представляешь на что способны вместе воин Пути и ученица Барда. Тем более, что мы оба владеем пространственной магией.

– Магия – детские сказки!

– Это ты зря… – хихикнула сто двадцать третья. – Увидишь.

– Увижу. Слушай, а зачем о-тиэ тебя к себе каждый день вызывает? Не надоело ей еще переливать из пустого в порожнее?

– Все надеется переубедить меня. Только для меня слова творящих такое с детьми ничего не значат! И так любому понятно, что эти ди-эмпаты – просто мразь! Ни на что толковое не способная мразь!

Последние слова сто двадцать третьей сильно задели и обидели Кену, уже считавшую себя будущим ди-эмпатом. Неправда ведь! Неправда! Вспомнилось высохшее тело О-Рикана, отдавшего свою жизнь ради спасения других. И подобных примеров в библиотеке было множество. Почему эти воспитанницы не боятся говорить о таких вещах? Не знают, что за всем вокруг наблюдает искин и отмечает любое нарушение дисциплины? Странно. Не выдержав, Кена вышла из-за угла, остановилась перед собеседницами и поздоровалась. Они настороженно замерли.

– Извините, что вмешиваюсь, – заговорила девушка, – но вы неправы. Мне тоже больно видеть этих детей, до такой степени больно, что сердце заходится. Только…

– Что? – насмешливо вздернула бровь Ти-123. – Что может может быть важнее?!

– Жизни миллионов других детей… – горько сказала Кена.

– Э-э-э… – растерянно уставилась на нее сто двадцать третья. – Не могу не согласиться… Но при чем здесь эти сволочи?

– При чем? – удивилась девушка. – А вы хоть раз в библиотеке бывали? Хоть раз просматривали записи действий ди-эмпатов? Знаете, чем они вообще занимаются? Нет? Так какое право вы имеете судить?!

Кена резко повернулась и пошла прочь. Ти-76 и Ти-123 проводили ее удивленными взглядами.

Мелодия постижения
Элифания, дочь Аринасия, ученица Безумного Барда

Элька ошарашенно смотрела вслед новенькой, только три дня назад прибывшей в школу. Одновременно она досадовала, что та услышала их с Рахель разговор, а они ее не заметили. Конспираторы, называется! А что, если донесет? Обычное здесь дело, каждый доносил на каждого. Однако почему-то девушке казалось, что новенькая не станет этого делать, не тот человек. Странное ощущение, но оно было. Да и слова ее заставили задуматься. Ведь и правда, она не знает, чем занимаются ди-эмпаты. И надо это выяснить.

Библиотека? Интересно, почему она никогда не слышала о существовании в школе библиотеки? Элька включилась в память искина, задав режимы поиска, и вскоре обалдело выругалась. Это что же получается? Библиотека не подключена к искину? Все ее инфокристаллы имеют иной формат и могут быть считаны только библиотечными голотерминалами? Их не позволено выносить наружу? Да и на посещение библиотеки требуется личное разрешение кого-нибудь из старших воспитателей. Нет, с этим надо разобраться.

Быстро обсудив с Рахель еще кое-что, Элька решительно направилась к кабинету о-тиэ. Несмотря на поздний вечер, та оказалась на месте и заинтересованно вскинула брови при виде девушки.

– Садись, – указала она на стул. – У тебя что-нибудь важное?

– Да. Прошу дать мне разрешение на посещение библиотеки.

– Ага, – откинулась на спинку кресла о-тиэ, удовлетворенно улыбнувшись. – Докопалась. Хорошо. Откуда ты узнала о библиотеке?

– Случайно, – буркнула Элька, не собираясь выдавать новенькую. – Услышала разговор воспитателей.

Госпожа Варот иронично приподняла левую бровь – врет, как сивая кобыла, ни один воспитатель не заговорит при воспитанниках о библиотеке. Ну, да ладно, неважно, главное, что выяснила ее наличие и сама выразила желание попасть туда. Умный, но очень наглый ребенок. Интересно, какое впечатление на нее произведут записи…

– А почему о библиотеке никто не знает? – хмуро спросила Элька.

– Незачем, – скользнула по губам о-тиэ ехидная усмешка. – Это один из экзаменов. Воспитанник сам должен заинтересоваться библиотекой, о которой нет никаких данных, кроме самого факта ее существования. Это – один из этапов взросления. Ты не задумывалась, почему, например, двадцать восьмая и шестьдесят четвертый учатся уже пятнадцать лет, но все еще не перешли на второй уровень? Ведь по всем показателям, как будто, хороши…

– Нет, – покачала головой девушка. – Не задумывалась. Но теперь, похоже, понимаю. Отсутствие любознательности?

– Это только один аспект, – возразила госпожа Варот. – Еще – отсутствие предприимчивости, нежелание делать что-нибудь свыше требуемого.

– Но вы же изо всех сил выдавливаете из нас предприимчивость! – удивилась Элька.

– Выдавливаем, – согласилась о-тиэ, продолжая иронично смотреть на нее. – Еще не поняла?

– Постойте-ка… – прикусила губу девушка. – Значит, потерявший предприимчивость не способен стать ди-эмпатом?

– Не способен, конечно. Ди-эмпат обычно принимает решения самостоятельно и в режиме жесткого дефицита времени.

– Но зачем же тогда ее выдавливать?!

– Думай.

О, точь в точь, как Дин. Что ни спросишь, один ответ – думай.

– То есть, необходимо сохранить в себе любопытство, несмотря ни на какое давление?

– Именно, – покивала госпожа Варот. – Но это далеко не все. Больше я тебе ничего не скажу, до этих вещей нужно доходить самостоятельно.

– Почему?

– Опять же, подумай. О разнице понятий «выучить» и «осознать».

– Я подумаю… – медленно наклонила голову Элька. – Так что с разрешением?

– Оно у тебя уже есть, – едва заметно усмехнулась о-тиэ. – Для его получения необходимо было только попросить. Заинтересоваться. Ты заинтересовалась, этого вполне достаточно. На завтра я освобождаю тебя от практических занятий, сходи в библиотеку. Тебе не помешает ознакомиться с имеющимися там материалами. Может, научишься смотреть на происходящее с разных сторон.

– Постараюсь, – поежилась Элька. – Наставник тоже…

Она замолчала, досадуя на себя за то, что заговорила о Дине.

– Что – наставник? – заинтересованно прищурилась о-тиэ.

– Старался научить меня этому… – недовольно буркнула Элька. – Только не получается у меня. Наверное, слишком молода, опыта никакого.

– Хорошо, что ты это понимаешь. Значит, и Барды учат тому же?

– Учат… – нервно повела плечами девушка, понимая, что сегодня о-тиэ переиграла ее по всем статьям. – Обычно они берут в ученики людей за сорок, давно понявших такие вещи. Да вы знаете, видели, наверное, считку моей памяти.

– Видела, конечно, – согласилась госпожа Варот. – Но считка считкой, а твои личные впечатления – совсем иное дело.

– Наверное, – вздохнула Элька. – Но вы все равно действуете слишком грубо и жестоко. Есть ведь другие методы, многого можно добиться иначе.

– Результат обычно нужен как можно скорее, – во взгляде о-тиэ появилась грусть. – А нас слишком мало, да и возможностей у нас, по сравнению с контролирующими, немного. До посещения тобой библиотеки говорить об этом смысла не имеет. Сама многое поймешь. Жду тебя завтра вечером.

– Хорошо, – встала девушка. – Я еще одно хотела сказать.

– Говори.

– Я изучала историю множества конклавов, в большинстве своем, погибших. И знаете, какие гибнут чаще всего?

– Какие?

– Забывшие о понятии «доброта». Как ни странно, но факт.

– Вполне возможно, – о-тиэ окинула Эльку задумчивым взглядом. – Повторяю, сходи в библиотеку, а потом обсудим эти вопросы. Иди отдыхай, скоро отбой.

Девушка исподлобья посмотрела на нее и вышла.

Весь следующий день Элька провела, как на иголках, настолько ей не терпелось попасть в эту самую библиотеку. Она даже не спорила с преподавателями, как обычно. Едва дождавшись обеда, девушка быстро поела и понеслась в дальнюю часть станции. О-тиэ не солгала – едва Элька дотронулась до сенсора, как дверь библиотеки отъехала в сторону. Есть доступ! Ее встретили удивленные глаза давешней новенькой, сидевшей напротив входа с ментопластинами[39]39
  Ментопластины – внешнее устройство проецирующего голотерминала, служащее для передачи информации напрямую в мозг


[Закрыть] на висках.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась она. – Решили все-таки зайти?

– Добрый день, – поморщилась Элька, рассчитывавшая разобраться с библиотекой в одиночестве. – Да, решила.

– Советую тогда для начала просмотреть историю О-Рикана. Кристалл номер триста восемьдесят три.

Девушка пожала плечами, взяла указанный кристалл, положила его в считыватель голотерминала, прилепила к своим вискам ментопластины и мысленно приказала начать воспроизведение. Свет медленно погас в ее глазах, и Элька погрузилась в иной мир.

Когда запись закончилась, она долго сидела, пытаясь осмыслить увиденное. Вот тебе и ди-эмпаты… Этот О-Рикан сознательно пошел на смерть ради спасения людей, пошел, зная, что ему не выжить ни в каком случае. Это что же получается? Она ошибалась? Не такие уж они и сволочи, раз способны пожертвовать собой ради других… Выстроенная за последние дни психологическая защита дала основательную трещину.

Взяв наобум еще один кристалл, Элька просмотрела и его. Затем еще один, и еще, и еще. Примеры попадались разные – иногда ди-эмпаты спасали, иногда губили целые народы, иногда занимались чем-то совсем уж непонятным. Девушка терялась все больше, пытаясь понять мотивы их действий в каждом конкретном случае, но не понимала. Так же, как в свое время не понимала, почему Барды делают то или иное. Больше всего Эльке не нравилось поведение ди-эмпатов во время ассимиляции новых миров в конклавы. Жесткое преобразование эгрегоров на самом низком уровне без учета особенностей каждого. Неудивительно, что их действия часто вызывают диссонанс, вынуждая Бардов вмешиваться. Но одновременно ди-эмпаты многим помогали, спасали, выручали из беды, совершенно не думая о себе. И довольно часто гибли при этом.

Да, они не сволочи и не святые, они просто такие, как есть. Эта истина внезапно дошла до Эльки, заставив ее задохнуться. И среди ди-эмпатов очень разные люди, и не только люди. И они нужны, никуда от этого не денешься… Они являются скрепляющим конклавы цементом. Не станет ди-эмпатов – распадутся многие огромные государства, начнется такое, что не дай Владыка Небесный. Но почему они такие? Почему всегда идут самым простым путем? Те же дети… Зачем так жестоко ломать их? Можно ведь иначе. Только времени и труда придется потратить значительно больше. Изначальная ошибка, похоже, в том, что отсев непригодных производится прямо в школе, тогда как Барды берут в ученики тех, кто уже готов. Это если не принимать во внимание саму Эльку, но она – исключение из правил.

Особенно поразили девушку два примера. В первом случае ди-эмпаты спасли гибнущую в страшной войне цивилизацию. Два родственных народа вышли в космос, освоили по несколько планет, обнаружили друг друга, и – не нашли ничего лучшего чем начать войну. Через несколько лет они оказались на грани коллапса: экономика разрушена, начались голод и эпидемии. Наверное, оба народа вымерли бы, если бы не появились корабли зонирования империи Оделан.

Ди-эмпаты направленным воздействием на эгрегоры изменили нравственный климат, заставив эти народы вернуться к мирной жизни под патронажем империи. Они работали на пределе, падали от истощения, досуха выпивали источники, но сумели спасти миллиарды и миллиарды разумных. Да, империи это было выгодно, но все-таки.

Зато второй случай был совсем иным. Произошло столкновение с молодой, агрессивной цивилизацией религиозных фанатиков, свято верящих, что Бог возложил на них миссию очистить вселенную от иных форм разумной жизни. Решив, что изменить их невозможно, ди-эмпаты нанесли удар, спровоцировав войну группировок. Фанатики не постеснялись применить оружие массового поражения и вскоре прекратили свое существование. Все было проделано быстро и до предела жестоко. Странно, что Барды не вмешались. Или диссонанса не возникло? Вполне возможно. Вот только как понять: почему?

Многие примеры нельзя было отнести ни к добрым, ни к злым. Ди-эмпаты просто делали свое дело, служили своим странам. Или все же корпусу? Элька почти убедилась, что ди-эмпатические структуры множества конклавов постепенно слились в одно целое, о чем правительства этих конклавов даже не догадываются. Вполне возможно, что корпус со временем станет контролирующей структурой, если ди-эмпаты поймут, что цель не оправдывает средства. Да и их дикий рационализм тоже не даст перейти на более высокий уровень, Сеть просто не пустит их выше.

Равновесие! Равновесие во всем. Постепенно до Эльки дошло значение этого термина, столь часто употребляемого Дином. Ди-эмпаты постоянно нарушают равновесие в ту или иную сторону, даже не осознавая этого. Вот что страшно – не осознавая! Но они все же не зло, на своем уровне они необходимы. Если бы только не воспитывали себе смену таким образом…

И кто все-таки ответствен за нападение на Бардов в Сети? Вспомнив о двухстах с чем-то погибших, девушка нахмурилась. Кто-то ведь это сделал. А кто? Все же ди-эмпаты? Слабоваты они для этого. Или нашли способ сливать силы вместе? Тогда да, тогда смогли бы.

– Убедились? – внезапно спросила новенькая, заставив Эльку вздрогнуть.

– Кое в чем, – осторожно ответила она.

– Здесь можно говорить совершенно свободно, – улыбнулась сто двадцать девятая. – За библиотекой не наблюдают, это единственное место в школе, где можно побыть собой.

Элька удивленно вздернула брови, не поверив ей, и просканировала помещение. Как ни странно, новенькая оказалась права – ни одной камеры или микрофона. Странно. Видимо, заинтересовавшиеся библиотекой сразу переходят на иной уровень, и им позволяется много больше, чем остальным.

– Тебя как зовут? – поинтересовалась она. – Меня Элькой.

– Кена, – ответила новенькая.

Внезапно она застыла, лицо задергалось, взгляд резко изменился, будто изнутри нее выглянул совсем другой человек.

– Тебе плохо? – встревожилась Элька.

– Все в порядке, – ровным голосом отозвалась Кена. – Ты Элифания, дочь Аринасия? Ученица Дина Стрейджера?

– Да… – Элька медленно поднялась на ноги. – А…

– Потом! Меня послал Риден. Твое имя послужило катализатором включения программы смены личности. Обнаружить твое местонахождение так и не удалось. Единственный выход – выбраться за пределы мини-вселенной и дать о себе знать через Сеть. Больше десяти сегментных станций ждут сигнала, чтобы сразу прийти на помощь. Внимательно слушай, Риден велел передать еще кое-что. Затем я снова уйду – в моем теле сейчас живет псевдоличность, иначе ди-эмпаты заподозрят неладное.

Кена начала излагать план Палача, Элька внимательно слушала, торжествуя в душе. Ее не оставили на произвол судьбы! Хотя – как они с Илоаном справятся со всем этим?! Придется справиться, выбора все равно нет – оставаться в ди-школе никакого желания не было.

– Формула «Эктэ а лиа лонх» временно разбудит мою основную личность в случае необходимости, – продолжила Кена. – А пока – все.

Закончив говорить, новенькая передала ученице Барда несколько сжатых ментальных пакетов информации, встряхнулась и растерянно оглянулась.

– Что это со мной? – недоуменно спросила она. – Дурно вдруг стало…

– Ничего страшного, бывает, – успокаивающе улыбнулась Элька, поняв, что псевдоличность вернулась.

Еще немного поговорив с Кеной о нравственных императивах ди-эмпатов, девушка попрощалась и отправилась на поиски воина Пути, чтобы изложить ему план Палача. Как ни странно, план вполне реальный. Нелегко только будет воплотить его в жизнь, не больше половины шансов на успех. Ничего, справится! Элька едва сдерживала смех, ее глаза горели лихорадочным блеском. Она вырвется отсюда, все равно вырвется! И подруг выведет.