Текст книги "Богослужение. Книга для всех, кто приходит в храм"

Теперь настало время вспомнить о вечности. Как мы видели, в отличие от времени, вечность – предмет очень таинственный; и недаром все главные события в Церкви, относящиеся к вечности, именуются таинствами.

В них Бог сообщает человеку Свой особый дар – благодать. Особый, непохожий на другие Его дары, потому что благодать нематериальна, хоть и воздействует на материальный мир. И если мы принимаем этот дар, то жизнь наша меняется к лучшему, причем изменение это сказывается в вечности. К сожалению, бывает, и нередко, что мы его отвергаем…

Конечно, Божия благодать очень многообразна. Она присутствует всегда и везде, и во всем мире, и в Церкви. Таинства же – это особые явления в многообразии благодати: начало каждому таинству Церкви положил Сам Христос, и каждое таинство оказывает свое уникальное воздействие на ход нашей жизни.

Так, принятие в Церковь происходит через таинства Крещения и Миропомазания, создание семьи – через таинство Брака, возведение в священный сан через таинство Священства, исцеление от душевных и телесных болезней – через таинство Соборования (елеосвящения), разрешение от греховных поступков и намерений – через таинство Покаяния (исповеди). Все эти события имеют реальную связь с вечной жизнью человека.

Каждое из таинств представляет собою особое богослужение. Происхождение их очень древнее; век за веком приобретали они свою нынешнюю форму. Регулярными сделать их не получается: таинство может совершаться над человеком раз в жизни (крещение, миропомазание), во время болезни (соборование), при обнаружении грехов (покаяние)…

И, в отличие от регулярных богослужений, святые таинства совершает Сам Бог. Роль священника при этом очень велика, но не самостоятельна: таинство совершается Богом через священника. Есть лишь одно исключение: в неотложном случае (реальной смертельной опасности) таинство Крещения способен исполнить каждый православный христианин по самому простому чину.

Поэтому, например, когда при совершении таинства Покаяния (исповеди) священник про износит: «…Властью Его, мне данною, прощаю и разрешаю тебя от грехов…», надо помнить, что власть эта не похожа на власть начальника или чиновника: это власть Творца над инструментом, который Он держит в руке.

В этом похожи на таинства и другие богослужения, не относящиеся к числу регулярных: различные молебны, погребальные службы и панихиды, благословение домов и транспортных средств и т. п. Они выполняются священником по мере потребности прихожан и называются требами; порядок их совершения, вместе с чинами некоторых таинств, приведен в книге под названием Требник.

Кто немного знаком с церковной жизнью и внимательно прочитал предыдущую главу, тот, наверное, остался в недоумении. Известно, что Церковь в своих священнодействиях выделяет семь святых таинств; а здесь перечислено только шесть… И выше, в рассказе о регулярных богослужениях, почему-то не упомянута одна всем известная ежедневная служба.

Да, совершенно верно. И сделано так по очень веской причине: отделить это таинство от всех остальных таинств и службу этого таинства от всех остальных богослужений суточного круга. Таинство называется Евхаристией, а богослужение – Божественной литургией.

Литургию в самом деле служат каждый день (в тех храмах, где есть ежедневная служба), кроме будничных дней Великого поста. Почему же она не указана в числе регулярных богослужений? Именно потому, что богослужение литургии и совершаемое таинство Евхаристии принадлежат вечности.

Наш главный праздник, Пасха, Воскресение Христово, выходит из ряда праздников Церкви, великих и малых. Точно так же и Божественная литургия – наше приобщение воскресшему Спасителю – выходит из ряда регулярных богослужений, хоть и совершается вместе с ними.

В таинстве Евхаристии возникает живая связь между землею и Небом, между человеком и Богом. Время встречается с вечностью и растворяется в ней. Поэтому Божественная литургия находится на своем месте в расписании богослужений, обычно совершается утром или ближе к полудню. Как и другие службы суточного круга, она изменяется под воздействием кругов седмицы, Октоиха, Миней и Триоди, но главное ее содержание остается неизменным, самым древним, самым устойчивым и самым драгоценным в Церкви.

Недавно посетил нашу страну один священнослужитель из-за рубежа. Он провел несколько бесед и лекций и среди прочего рассказал такую удивительную историю.

Как-то встретился ему в Нью Йорке прохожий, далекий от христианской жизни, и стал расспрашивать о Церкви.

– Скажите, – спросил он у священника, – вы ведь не верите, что у вас в храме на престоле хлеб и вино становятся Телом и Кровью Иисуса Христа?

– Верю! сказал священник без всякого сомнения, ничуть не покривив душой.

Но ваши прихожане, конечно, не верят?

Почему же?.. И они тоже верят, точно так же.

– Но тогда они, наверное, никогда не уходят домой!?

– С чего бы это? Кончается служба, и все уходят домой.

– Послушайте! – воскликнул прохожий. Если бы я только мог поверить, что в храме находится Сам Бог, я бы никогда не ушел оттуда!

История эта в устах священника звучала взволнованно, почти трагично. И вправду, случайный прохожий вскрыл распространенный у нас грех, слепоту и глухоту к присутствию Христа посреди нас, неспособность принять Его, непростительную неблагодарность к величайшему чуду Евхаристии (а ведь слово евхаристия как раз и означает благодарение)…

Доля истины есть в пафосе рассказанной не тории – но лишь небольшая доля, поскольку связана она не с Церковью, а с нашими личными недостатками. И мысль о том, что для христианина зазорно будет вернуться из храма домой, может возникнуть лишь по недоразумению. Сейчас мы с вами в этом убедимся.

Что такое литургия, наше главное богослужение? Что за общее дело (таков смысл этого греческого слова) совершается в храме? При глядимся к нему внимательно: ведь без него все, что бы мы ни делали в Церкви, теряет смысл, как теряет смысл пустая скорлупа яйца.

…За несколько часов до Своего ареста – самой трагической минуты Своей земной жизни – Спаситель ужинал со Своими учениками. Он взял хлеб, преломил его, как это было принято, роздал им и сказал:

Вот Мое тело, оно отдается за вас в жертву. Так поступайте, вспоминая обо Мне.

А затем подал им чашу с вином:

Вот Моя кровь Нового Завета, она проливается за многих ради прощения грехов.

И с тех пор, вот уже почти две тысячи лет, следуя этим словам Спасителя, по всему лицу земли, на разных языках народов мира совершается Божественная служба – литургия. Она не повторяет того последнего ужина (это невозможно) и не обозначает его (это бесполезно); она приобщает нас к нему, выводит из времени и открывает вечность.

На блюде лежит хлеб, в чаше налито вино, и Бог Отец претворяет их в Тело и Кровь Своего Сына. При этом природные свойства хлеба и вина остаются теми же, что и прежде: так же некогда в Лице Иисуса Христа человеческая природа соединилась с Божественной. И люди, молившиеся в храме вместе со священником, с благодарностью идут навстречу своему Спасителю, приступают к Святым Дарам, причащаются преображенного Тела и Крови воскресшего Бога, таинственно соединяясь с Ним во оставление грехов и в жизнь вечную.

Человек – это единство души и тела. Исцеление от греха, избавление от смерти – это наше телесное воскресение вслед за воскресшим Христом. И чтобы стать участником этой победы, каждый из нас должен измениться по существу, последовать за Ним всем существом, душою и телом, соединиться с Ним духовно и материально, в едином таинственном действии.

Это великое таинство Евхаристии – благо дарения, таинство Причащения Тела и Крови. нем воссоздается Тело Христово Святая Церковь; почему и участвовать в нем может лишь тот, кто родился заново, стал частью этого Тела, то есть принял святое Крещение и восстановил в таинстве Покаяния нарушенное грехом единство с Церковью.

…И вот теперь дадим ответ тому любопытному, ответ, которого мы не услышали в возбужденном рассказе зарубежного гостя:

– Как же нам не вернуться домой из храма?? Ведь Господь Бог приходит к нам сего дня – как и две тысячи лет назад – не для того, чтобы мы рассуждали о Нем, смотрели на Него и даже слушали Его поучения. Нет, Он приходит отдать Себя на смерть из любви к этому миру, воскреснуть и соединить нас, Своих детей, с Собою в таинстве Евхаристии. Приняв этот святой Дар с любовью и благодарностью, мы идем по Его следам, по Его примеру, идем домой, идем в этот мир и несем туда Его любовь.

Здание церковной службы

Для богослужебного обряда в пределах одной службы, одного храма, епархии и всей Православной Церкви в целом нужен какой-то общий проект, общий источник, чей авторитет принят всеми. Здесь мы встречаемся еще с одной книгой-руководством, которая передает нам наследие Церкви, приобщает нас усвоенному от предшественников закону молитвы. Книга эта называется Типикон, а по-русски Устав.

Если книги, о которых шла речь выше, содержат главным образом тексты различных богослужений и их частей, то содержание Устава существенно шире. Оно охватывает общее устройство богослужения, принципы, на которых основан закон православной храмовой молитвы.

Надо понимать, что, хоть мы и говорим об Уставе в единственном числе, в истории Церкви известно немало разных уставов. Каждый из них складывался в своих условиях, в монастырях или особо значительных храмах, причем зачастую в связи друг с другом. Нынешний Устав, принятый всей Православной Церковью, носит название Иерусалимского: он ближе всего к уставам монастырей Святой Земли (которых там некогда было очень много). то же время немало торжественных элементов унаследовано нашим Уставом из храма Святой Софии – императорской «великой церкви» Константинополя. Формировался он очень долго, начиная с апостольских времен, а окончательный вид приобрел к XVI веку.

Русское слово устав, хоть и прочно вошло в церковный обычай, иной раз становится причиной досадных недоразумений. Вооруженные Силы знают строевой устав, устав караульной службы и т. п., гражданское законодательство – уставы юридических лиц: это документы, которые требуют точного, формального исполнения, а отклонения от них влекут за собой взыскания разного рода. К сожалению, бывает, что богослужебный устав пытаются трактовать в таком же ключе.

Делать этого нельзя. За словом типикон стоит совсем иной смысл: эталон, образец. Представьте себе инструменты: портняжную ленту, школьную линейку, штангенциркуль и микрометр. Все они предназначены для измерения длины – но дико было бы требовать от них одинаковой точности. Каждый из них имеет свой класс точности, не выше и не ниже необходимого, который зависит от конкретных условий: одно дело измерять отрез ситца, совсем другое – калибр ствола орудия. Обеспечивается же точность за счет эталона длины и средств поверки.

То же самое можно сказать и про закон молитвы – с той лишь очевидной разницей, что высокий класс точности измерений недоступен невооруженному глазу, а богослужебный обряд в своей стройности, вразумительности и красоте открыт для всех и предназначен для восприятия каждому.

Эталоном здесь служит сам Типикон, древний монастырский Устав: ведь монашеская жизнь более любой другой направлена к Небу, к Богу. А лаборатория, где выполняется поверка, – это ученые богословы, историки, гимнографы, которые изучают принципы и практику богослужения, букву и дух Устава, составляют новые и редактируют существующие богослужебные тексты, издают руководства и учебные пособия, готовят ежегодные выпуски «Богослужебных указаний», о которых мы говорили в начале книги. Конкретные условия, в которых совершается служба, – монастырь или приход, город или село, кафедральный собор или маленький храм, – требуют разных решений по применению уставных норм.

Помимо указаний о богослужении, Устав содержит немало и других сведений: о личной молитве, о сне и бодрствовании, о составе и количестве еды и питья и прочих особенностях повседневной жизни… Какой именно жизни? о-первых, монастырской, во вторых, в странах Средиземноморья и, в третьих, около тысячи лет тому назад. И если закон христианской веры и нравственные нормы остаются неизменными, этого никак не скажешь про быт и хозяйство!

В то время как традиционный монашеский закон молитвы служит незаменимым эталоном православного богослужения, сообщая ему логику, красоту и стройность, христианская жизнь во всем ее многообразии постоянного эталона иметь не может. По этой причине Патриарху Кириллу пришлось сделать такое строгое официальное предупреждение: «Частой ошибкой… является возложение неудобоносимых бремен поста и молитв на прихожан. Сегодня порой в светских средствах массовой информации повторяются слово в слово указания Типикона… Духовенству не следует предъявлять подобные требования к прихожанам, но надлежит руководствоваться в этой теме разнообразной и очень осторожной многовековой практикой Русской Православной Церкви».

Прежде чем строитель возьмется за дело, он должен выяснить, с чем ему предстоит работать, из каких материалов возводить здание. Также и мы, прежде чем вести речь о конструкции богослужения, познакомимся вкратце со «строительными материалами», из которых оно составляется.

Для начала заметим: все, каждое слово в составе богослужений написано людьми и исходит из Церкви, ветхозаветной или новозаветной. С облаков ничего не падало, в колдовских ритуалах не являлось. Разумеется, многое было сказано Самим Господом (например, знакомая всем молитва «Отче наш») или открыто Им в таинственной форме, но в любом случае принято и записано конкретными лицами, имена которых известны. Так же бережно по возможности сохраняются имена авторов богослужебных текстов: учителей Церкви, мыслителей, проповедников и поэтов. Поэтому любое богослужение – это символическая связь с жизнью и историей Церкви.

Понятно, что Священное Писание, особенно Нового Завета, занимает в христианском богослужении особое место. Например, только что упомянутая молитва «Отче наш» входит в состав всех без изъятия богослужений. Повсюду встретите вы и другие цитаты и ссылки: читайте регулярно и внимательно Новый Завет и станете узнавать их без труда.

Помимо них, однако, в ходе богослужений с особой торжественностью выделяется чтение последовательных отрывков из Нового Завета. Для этого в храме существуют две книги: одна, особо почитаемая, лежащая на престоле – напрестольное Евангелие с четырьмя повествованиями евангелистов, а другая – Апостол с остальными частями Нового Завета (кроме Апокалипсиса, который за богослужением не читается).

Так и называются новозаветные чтения: евангельские и апостольские. Им отводится место на литургии, причем так, чтобы в течение года полностью прочитать все Евангелие и весь Апостол: повторим, что еще сравнительно недавно у прихожан не было иной возможности познакомиться со Священным Писанием. Также, как было сказано выше, на воскресной утрене по очереди читаются евангельские отрывки о воскресшем Спасителе.

Евангелие в храме читают дьякон, священник или епископ, Апостол – чтец, реже дьякон. начале всегда объявляется источник: «От Матфея святаго Евангелия чтение», «Соборного послания Иоаннова чтение» и т. п.

* * *

Переходя от Нового Завета к Ветхому, мы также встречаем чтение связных библейских отрывков. Чтец точно так же возглашает: «Бытия чтение», «Пророчества Исайина чтение» и т. п. Это так называемые паримии (от греческого слова притча, поскольку отрывки эти часто берутся из Книги Притчей и сходных с нею библейских книг). Паримии читаются в основном на вечер не, посвященной великим праздникам, Пресвятой Богородице, выдающимся святым.

Ветхозаветных цитат и параллелей, как и новозаветных, очень много в любом богослужении. Но, конечно, о том, чтобы читать за богослужением всю Библию, речи быть не может. Да это было бы и не к месту: в Ветхом Завете огромный объем исторических, практических и бытовых сведений, не имеющих прямого касательства к закону христианской веры. Поэтому книги Ветхого Завета не рекомендуют читать подряд без руководства квалифицированного преподавателя.

…Но при всем том в составе Ветхого Завета есть одна книга, без которой немыслима не только православная служба, но и вся христианская жизнь! Это книга молитв – Псалтирь. Сто пятьдесят псалмов, из которых она состоит, буквально наполняют собою богослужение, так что все остальные части как бы опираются на нее. Сказано это обо всех богослужениях, кроме литургии: как вы помните, на литургии совершается таинство Евхаристии и состав ее по существу новозаветный.

В православном богослужении псалмы занимают столь обширное и разнообразное место, что обо всем в этой книжке не рассказать. Бывает чтение Псалтири подряд, по одной, по две или три кафизмы кряду (Псалтирь разделяется на 20 частей, называемых кафизмами, от греческого сидение, поскольку псалмы слушали сидя; разделение на кафизмы показано в разделе «Славянская Псалтирь» в третьей части книги.) течение седмицы Псалтирь прочитывают полностью от начала до конца, а во время ели кого поста – дважды. Бывает чтение отдельных псалмов, по одному, по два, по три, по шесть; бывает пение некоторых псалмов или отрывков из них; бывает чтение псалма, стих за стихом, перемежающееся с другим текстом; бывает торжественное возглашение выбранных из псалма стихов в виде прокимнов, аллилуиариев, киноников, о чем пойдет речь во второй части.

В отличие от других новозаветных и ветхозаветных чтений, о которых мы рассказали, никто никогда не объявляет, что, дескать, сейчас будут читать Псалтирь… Почему? Судя по всему, знание Псалтири наизусть было нормой в эпоху становления Устава. Огромную пользу во всех отношениях получите вы, если станете сами регулярно читать и разбирать Псалтирь, учить на память псалмы, которые особенно близки вашему сердцу: и, конечно, это очень поможет вам в освоении православного богослужения.

Содействие в добром и необходимом деле знакомства со Священным Писанием вам окажут два раздела в третьей части книги. Один даст вам общие сведения о библейских книгах Ветхого и Нового Заветов, а другой поможет освоиться со славянской Псалтирью.

* * *

Конечно, богослужение не ограничивается Священным Писанием: за две тысячи лет своей истории Церковь вложила – и продолжает вкладывать – бесчисленные бриллианты в сокровищницу своего духовного наследия. Кому под силу их перечислить и описать?.. Здесь мы всего лишь продолжим краткий перечень строительных материалов – тех элементов богослужения, с которыми нам предстоит повстречаться во второй части книги.

Всякое богослужение начинается с возгласа, который произносит священник. Если же служит дьякон, он может «подготовить» возглас священника своим собственным: «Благослови, владыко!» Заметим, что «владыко» – это обращение к архиерею, но произносится оно в любом случае, напоминая нам о том важном факте, что любое священнодействие совершается с санкции правящего архиерея, по его «доверенности». Так, собственно, и возник в древности священнический сан, когда стало возрастать число верующих, и архиерей (епископ), не успевая на все богослужения, вынужден был назначать себе заместителей.

Вслед за возгласом часто следует обычное начало, состоящее из нескольких кратких молитв, в том числе «Отче наш», после которой священник снова произносит возглас: «Яко Твое есть Царство…» Вообще, словом возглас в богослужении обозначают очень много различных молитвенных обращений священнослужителей, совсем не обязательно громких. Обычное начало – одна из самых устойчивых частей богослужения, хотя в зависимости от времени года (три-одного круга) и оно тоже может меняться.

От начала богослужения перейдем сразу к концу, где священник произносит отпуст – заключительное молитвенное прошение. Различных отпустов довольно много; они зависят от отмечаемых событий и праздников, могут содержать имена святых, в честь которых освящей данный храм и совершалось сегодняшнее богослужение.

Как уже было сказано, каждое богослужение, как правило, состоит из нескольких служб суточного круга, идущих подряд: способы их соединения далеки от единообразия. Бывает поэтому, и нередко, что в богослужении один за другим идут два начальных возгласа или два отпуста: не удивляйтесь.

Теперь заглянем в середину службы. Помимо чтений из Священного Писания, о которых мы говорили выше, есть еще одна часть богослужения, которую ни с чем не спутаешь: это ектения (от греческого усердие).

Ектения – это всегда диалог: дьякон или священник произносит прошения и призывает к молитве, а хор откликается: «Господи, помилуй», «Подай, Господи» и т. п. Ектений бывают разные; среди них выделяется малая ектения, которая начинается со слов «Паки и паки…» (снова и снова) и содержит всего три прошения.

Устойчивое место в богослужениях занимает великая (она же мирная) ектения: «Миром Господу помолимся…»: всегда, и в будни и в праздники, она звучит в начале утрени, вечерни и литургии. Другие ектений могут добавляться, исчезать, меняться местами, приобретать многочисленные дополнительные прошения, особенно при совершении таинств и треб. Каждое прошение ектений – это призыв к общей молитве всех верующих по определенному поводу.

Ектения завершается священническим воз гласом, а иногда и особой молитвой; но нередко священник читает ее вполголоса, пока дьякон произносит ектению, так что молящиеся слышат только возглас после молитвы. Заметим, что священнические молитвы, возгласы и отпусты, а также и ектений мирянами не произносятся; если служба идет без священника, то все ектений заменяются молитвой «Господи, помилуй», повторяемой несколько раз подряд.

…Возможно, все это вам кажется не в меру сложным: удивляться не стоит. Сложность, многогранность, неисчерпаемость закона православ ной молитвы символически отражает саму жизнь – как любого из нас в отдельности, так и всего мироздания в целом. К тому же мы еще не начали говорить о гимнографии – о стихирах, канонах, ирмосах, катавасиях, тропарях, седальнах, кондаках, экзапостилариях и о многом другом. Кое-что о них вы найдете во второй части книги. А пока перейдем к следующей главе и узнаем, по какому принципу и в каком порядке составляется из них богослужение.