Текст книги "Убей меня своей любовью"

8. Моя Сущность

– Сейчас тебе кажется, что внутри один сплошной хаос. Словно потоки энергии беспорядочно текут по жилам вен, и им не видится конца и края. На самом деле, это естественный процесс. Ты просто ещё не умеешь распоряжаться собственными силами.

Эма стояла напротив, в нескольких метрах от меня, глядя прямо в глаза. Я не мог сосредоточиться, думая только о ней: насколько она была красивой, умной и смелой. Всё это сводило с ума.

– Как ты поняла, что будешь моим наставником?

– Это просто случилось. Объяснить, конечно, невозможно. Ты поймешь, когда станешь полноценным Бернаусом, и подобные вопросы отпадут сами по себе, – ответила она таким тоном, будто ожидала это услышать. – Ну, хватит вопросов на сегодня! Приступим к делу!

Эма отдалилась, по-прежнему сохраняя зрительный контакт. Вдруг множество предметов мелкого и среднего размера (различный мусор, обломки кирпичей, стекло, пакеты и прочее) в мгновение ока поднялись с земли и стали кружиться вьюгой над нами в воздухе. Так продолжалось пару минут, прежде чем весь этот хлам начал приобретать некие формы, создавая образы животных или слов. Вот бегущее стадо газелей, которое постепенно превращается в стаю летящих журавлей, а те в свою очередь трансформируются в слова «нет насилию». Вот пронесся смерч, сметая всё на пути, и обратился в пару, танцующую вальс.

– Ого! – только и мог воскликнуть я.

– Теперь твоя очередь. Попробуй поддержать мою энергию, не роняя ни одного предмета, – прокричала наставница, передав мне «эстафетную палочку». Я постарался встать в удобную позицию, вытянул руки по швам и сжал кисти в кулаки. Закрыв глаза, я сфокусировался на своей энергии, но разные мысли лезли в голову, мешая магической силе высвободиться наружу. После долгих попыток у меня вроде что-то начало выходить. Почувствовав энергию Эмы, я перехватил плавающие у потолка предметы и даже немного покружил их в воздухе, но затем они с грохотом в виде дождя посыпались вниз. Если бы не защитное поле в виде ауры, которое предварительно подруга установила вокруг нас, то не обошлось бы без травм.

– Мда, – промямлила Эма в задумчивости, поглаживая подбородок. – Это будет сложнее, чем я думала. По-видимому, телекинез – не твоё. Главное, чему стоит научиться в первую очередь – уметь освобождаться от засоряющих голову посторонних мыслей. Они никогда не помогут высвободиться твоей силе.

– Но как это сделать? Кажется нереальным! Невозможно ведь совсем не думать ни о чём! – недоумевал я.

– Нет ничего невозможного, если захотеть, особенно для Бернауса с его-то безграничным потенциалом. Тебе нужно поставить барьер между твоей энергией и эмоциями, чтобы они не пересекались. Пойми же, Эмилиус, если ты, используя силу, позволишь чувствам взять верх, то всё, что происходило с тобой за это время, будет повторяться постоянно. Достаточно эмоциональной мысли, чтобы уничтожить всё вокруг, даже все то, что дорого сердцу. Если ты не сумеешь противопоставить магию и чувства, не проведёшь между ними четкой границы, то никогда не сможешь контролировать свою энергию, и она будет выплескиваться наружу вместе с твоими негативными эмоциями. Магическая энергия и психическое состояние – не одно и то же. Они должны функционировать независимо друг от друга, – поучительно наставляла меня Эма, уперев руки в бока и расхаживая из стороны в сторону. – Там, где ты используешь силу, чувства должны молчать. И наоборот. Именно на этом мы сосредоточим наши усилия, а способности сами приобретут нужную форму.

– Как много времени у меня осталось? – неуверенно спросил я, на самом деле не желая знать ответа.

– Ты пройдешь определенный этап, когда почувствуешь гармонию с собственной энергией. Ощутишь себя и её как некое неразделимое целое. Это ощущение ни с чем не спутаешь. Тогда вернётся и твой прежний облик. У каждого свой переходный период по длительности. Точного срока определить никто не сможет. В целом, если считать средний период, на всё про всё месяца два-три. На это время ты прекращаешь контакты со всем окружающим миром кроме меня.

Такие новости не могли ни порадовать, ни огорчить. Мысль, что мне придётся провести несколько месяцев в изоляции, приводила в уныние, но оттого, что я не буду расставаться с Эмой, в какой-то степени делало меня счастливым. В общем, я печалился и радовался одновременно.

– Прежде, чем мы закончим на сегодня, давай проведём небольшой эксперимент. Хочешь увидеть собственными глазами всю свою мощь? Сила, запомни, не зависит от пола, но на неё влияют гены, а также психические и личностные особенности. К тому же не существует чёрной и белой магии – есть Бернаусы, использующие абсолютно нейтральную магическую энергию в своих благих и не очень целях.

– Что будет с тем, кто не сумеет поставить барьер между магией и эмоциями? – ответ на этот вопрос, как мне казалось, я уже знал.

– Будет ликвидирован, – твёрдо ответила Эма, будто сама бы с лёгкостью поучаствовала в подобном действе, – нам не нужны неконтролируемые особи, не способные обуздать собственный характер.

Я хотел спросить ещё кое-что, но наставница опередила меня:

– Освободи энергию и посмотри на неё изнутри.

– Я не уничтожу здесь ничего?

– Освободи её неразрушительную часть. Ты сам понимаешь, что я имею в виду.

Да, понимал. Закрыв глаза, я сосредоточился на своей силе. Точно не знаю, сколько времени прошло, но когда очнулся, будто от медитации, передо мной предстало поразительной красоты зрелище. Я парил в воздухе. Мои глаза горели ярким огнем, а энергия, испуская жар всех оттенков красного цвета, распространилась, словно Магелланово облако, по помещению бывшей заводской столовой, ставшей на миг Вселенной. Где-то вдалеке от меня стояла защищённая аурой Эма. В её глазах выражалось восхищение. С помощью телепатии она передала мне мысль (первая подобная попытка нашего мысленного контакта):

«Я знаю теперь, кто ты. Ты тот, кто создан разрушать и созидать».

9. Посвящение

Мне понадобилось еще много времени, чтобы окончательно обуздать силу, подчинить энергию разуму и отключить эмоции и чувства при использовании способностей. Всё это давалось нелегко. Также нелегко, как и изменить собственный характер в угоду сложившимся обстоятельствам. После того как я научился управлять даром, мой прежний облик вернулся, и я перестал быть похожим на зомби из фильмов ужасов про Апокалипсис. Мир предстал передо мной совсем в другом свете. Зрение перестало ухудшаться и даже улучшилось настолько, что я мог различать самые мелкие детали в сплошном мраке. Исчезли проблемы со слухом. Раньше он обманывал меня. Теперь же, словно кот, я различал самые тихие шорохи и знал, кому они принадлежат. Кто-то, может, и сказал бы, что такая сверхчувствительность – не есть хорошо и что она мешала бы полноценно жить, отвлекая внимание на всякие мелочи. Да, с одной стороны, они оказались бы правы – это тяжело поначалу. А когда входит в привычку, уже воспринимается, как вторая натура. Мне, конечно, не хотелось думать, что за всё в этой жизни придется расплачиваться. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. У всего есть цена. И за новые способности ожидает ранняя и безызвестная смерть. Приходится гадать, какая участь уготована мне. Ну а пока, не всё ли равно? Прошлого ведь не изменить, а будущее не предотвратить. Остаётся только наслаждаться настоящим. Именно оно решает, что с нами станет завтра.

– Сегодня тебе предстоит знакомство со сводом «Бернаусизма», созданным Всемогущим Камнем. Язык, на котором Книга написана, не поддаётся исследованию даже нами. Его можно выучить, но использовать только в особых случаях, например при общении с Бернаусами других наций и осуществлении заклинаний. Это будет последним испытанием перед встречей с Советом. Совет – всего лишь формальность. Именно он официально осуществляет принятие новенького в касту избранных, – торжественно заявила Эма, будто сама являлась почетным участником Совета.

– Значит, отказаться нельзя? – спросил я с оттенком неудовольствия и разочарования, так как не особо любил подобные сборища. Быть в центре внимания и блистать перед обществом незнакомцев – не моя фишка.

– Конечно, нет! Отказ обрекает тебя на жизнь изгоя. Полноценно Бернаусами становятся после одобрения Советом и внесения имени «новобранца» в летопись. Хватит пустых вопросов на сегодня! Пора завершить начатое, – подруга прервала бессмысленную беседу и направилась к выходу. В тот день Эма выглядела просто потрясающе: она была одета в узкие кожаные брюки и куртку, которые чётко прорисовывали талию и бёдра; волосы были распущены (мне всегда нравились девушки с распущенными волосами). То ли Эма не любила с ними возиться, делая различные прически, то ли ей просто нравилось чувствовать себя свободной. Я давно приметил, что если она находилась в хорошем настроении, то распускала волосы, а если в плохом – связывала лентой или резинкой. Нервничая, она имела привычку зачесывать их в правую сторону. Я знал свою наставницу как свои пять пальцев. Почувствовав, что я искоса наблюдаю за ней, подруга остановилась и оценивающе кинула на меня взгляд, а затем закатила глаза к потолку.

– Каулакис, ты ведь не собираешься в этом выходить на улицу? – неискренне возмутилась она.

– Чем тебе мой прикид не нравится? – я осмотрел себя: синяя футболка, брюки цвета хаки и белые кроссовки. Вроде я выглядел нормально.

– Совсем одеваться не умеешь. Так ты себе девушку не завоюешь, – Эма подошла к моему шкафу, порывшись минуты две-три, что-то достала и кинула мне, – держи.

Это были белая рубашка, темно-синие джинсы и серая ветровка.

– Хоть на человека стал похож, – заключила удовлетворенно Эма, когда я предстал перед ней в новом обличии, – верхнюю пуговицу расстегни.

– Есть, товарищ генерал!

Если женщина командует тобой, то она твой начальник, жена, любовница или просто та, которую ты любишь.

Мы отправились в путь. Наслышавшись про Совет, я ожидал оказаться на месте чего-то подобного саге про вампиров: средневековый замок с тысячелетней историей, подземные переходы в виде запутанных тоннелей и лабиринтов, по которым то и дело, как призраки, по своим делам снуют члены Совета и те, кто работает на него. В общем, картина, нарисованная моим воображением, оказалась не из приятных. Однако всё предстало совсем в другом свете, нежели я мог предположить. Здание Совета находилось в обычном доме на окраине города. Строение было обнесено большим каменным забором, и его территория занимала целый гектар. Двухэтажная кирпичная постройка не бросалась в глаза своей роскошью и не привлекала внимание соседей. Здесь был зарегистрирован юридический адрес какой-то фирмы. Совет собирался несколько раз в год для осуществления мероприятий определенного характера и решений насущных проблем. Он не являлся органом, который издавал указы и распоряжения, а имел лишь функцию контроля над исполнением уже существующих много тысячелетий правил и суда над их нарушителями. Очутившись внутри, мы попали в просторный зал, обустроенный в древнеримском стиле. Солнечный свет просачивался, казалось, отовсюду, придавая уют и открытость огромному пространству. Здесь мы ненадолго расстались. Уже одного меня провели в обычное подвальное помещение, пыльное и тёмное, и закрыли за мной дверь. Так я стоял несколько минут, не зная, что необходимо предпринять в первую очередь, пока не послышалось тихое дребезжание. Сначала я списал это на богатую фантазию, но постукивание повторилось уже громче. Благодаря недавно обретенному острому зрению и идеальному слуху я с лёгкостью обнаружил источник звука. Он доносился прямо из стены напротив, будто кто-то неуверенно хотел выбраться наружу, но для этого не хватало сил. Несколько кирпичей пошатывались в стене от толкающей их изнутри силы. Меня одновременно охватили чувства любопытства и страха. Что это могло бы быть? Я дотронулся до кирпичей, и звук сразу прекратился. Не успел я вытащить один из них, как нечто выскочило из стены и закружило по комнате словно птица. Налетавшись вдоволь, оно повисло над уровнем моего лица на расстоянии протянутой руки и раскрылось. Летающий предмет оказался книгой. Ярко-зеленый свет загипнотизировал мгновенно, и я стал безвольным рабом во власти древней магии. Книга заговорила со мной:

– Вихтунг им мах Бернаус, – послышался ни мужской и ни женский голос. Звучание его нельзя объяснить словами, можно только почувствовать.

– Вихтунг им мах Бернаус, – повторил я, не понимая смысла сказанного. Книга заставляла повторять странные слова вновь и вновь, и я безропотно подчинялся, – Вихтунг им мах Бернаус. Вихтунг им мах Бернаус. Вихтунг им мах Бернаус.

Я повторил непонятную фразу сотню раз, пока озарение не появилось из ниоткуда, и я начал осознавать сказанное: «Я есть тот, кого именуют Бернаусом. Вихтунг ам калах паркрекус… Я обязуюсь подчиняться установленным правилам… Те ем сангех тонакус… Нарушивших их – ждет смерть…» И так далее в подобном духе. Я уже не смогу вспомнить всего, что произносил, как в бреду, но каждое слово откладывалось в моей памяти без какой-либо зубрежки. Они сами придут на язык, когда в них появится необходимость. Что-то Книга сделала ещё. Её свет будто вошёл в меня и слился с моей энергией. Когда всё закончилось, я словно пробудился ото сна, хоть и не засыпал вовсе, и почувствовал себя полным сил и готовым к действиям. Последнее, что мне оставалось сделать на сегодня – встретиться с Советом.

10. Совет и Начало

Совет состоял из пяти представителей. Так как Бернаусы не доживают до старости, все члены Совета были молоды, но мудры не по годам. Только через поединок можно занять место в Совете до достижения 25-летнего возраста, а с 25 лет передается по наследству.

Верховные Бернаусы расположились за большим дубовым столом в комнате, служившей библиотекой. Самый старший Бернаус выглядел лет на сорок, а самому младшему я бы дал чуть больше двадцати. Они поприветствовали меня, поднявшись со своих мест, и тут же уселись обратно. Я, как нашкодивший школьник, стоял неподвижно перед ними, ожидая оглашения «строгого наказания от педагогического совета».

– Нертакунг ам талах литанге ликатак Бернаус («Мы приветствуем тебя, новый Бернаус»), – наконец, подняв правую руку в знак доброжелательности, произнёс Дапирул в лице эстонца Эймо Вэркелом, одного из самых могущественных и влиятельных Бернаусов. О нем ходило много слухов, от самых героических до непопулярных, но я предпочитал не верить сплетням до тех пор, пока сам не убеждался в их правдивости или ложности. Главное то, что я лично встретился с великим магом, и уже этот факт являлся большой честью. Весь наш разговор шёл на языке Таинственной Книги. Вслед за Эймо меня поприветствовали остальные члены Совета: ирландка Дженнифер Льюис (30-летняя добродушная тетенька с пухлыми щечками и звонким голосом); аргентинец Хосе Рамолис (молодой человек лет 20 с черными, как уголь, волосами и серыми глазами); итальянец Джозепе Варлеконе (мужчина лет 25—27 с атлетическим телосложением и грозным лицом); японка Микути Накамури (маленькая и щупленькая женщина лет 30 с вечно улыбающимися глазами и нахмуренным выражением на физиономии). Каждый из них продемонстрировал возможности и силы, которыми они владели. Также напомнили об основных правилах, знакомых мне еще до начала инициации, и поделились участью, которая мне грозила, как и всем им. Видимо, запугивание считалось обычным методом при принятии новичков в свой круг. С первого дня меня пытались держать в страхе. В общем, удалось разведать, что Книга определяет жизненный путь и решает, сколько времени мне будет отведено. Но даже ей, как выяснилось, подвластно не всё. В неведении для нее остаются мои замыслы и поступки, и поэтому то, что не способна видеть она, входит в функции Совета. Главное, что от меня требовалось – строго следовать правилам. В целом, мало нового я открыл для себя на встрече со «старейшинами» (один из которых в будущем сыграет особую роль в моей жизни). Больше нервотрепки, чем практической пользы. Хоть и сложно мне давалось скрыть разочарование, я всё же надел маску довольства и восхищения, чтобы угодить Эме, которая всем своим существом выказывала удовлетворение и гордость за меня.

– На этом моя миссия окончена, – заявила Эма, по-дружески приобняв меня и чмокнув в щёчку. – Теперь мы с тобой равны.

– Что-то похожее слышал от тебя и раньше, – ответил я, прижав девушку крепче к себе, – только не говори, что собираешься меня бросить.

– Этого не произойдет до тех пор, пока ты будешь сохранять дистанцию, – отстранившись, Эма направилась к выходу, но что-то её вдруг остановило.

– Эма, что случилось? – я подошёл к ней. Она показалась мне чересчур побледневшей. – Ты в порядке?

– Да… да, всё хорошо, просто… предчувствие, – неуверенно пролепетала она. – Хотя нет, мы связаны. Что-то произошло с… – не успев договорить фразу, она потеряла сознание. Я успел подхватить её ослабевшее и охваченное жаром тело.

11. Новая Тайна

Эму всю трясло, как в лихорадке. Глаза её то и дело открывались, озаряясь ярко-зеленым пламенем. Подруга бессвязно повторяла какие-то слова, но разобрать хотя бы одно из них было невозможно.

– Кто-нибудь, на помощь! – крикнул я. На зов сбежались все, кто еще находился в доме после инициации. Это были служащие Совета, члены которого уже давно покинули особняк, телепортировавшись. К счастью, присутствующие оказались опытными Бернаусами. Они сразу поняли природу странного недуга и стали успокаивать меня, уверяя, что в этом нет ничего страшного. Если в дело вмешивается магия, помочь ничем нельзя. Она может разрушить что угодно до основания, но вместе с тем воссоздать уничтоженное с нуля. Ничего не оставалось, кроме как ждать, пока воздействие магии не прекратится. Единственное, что мне предложили, так это отнести бредившую, находившуюся в бессознательном состоянии девушку в одну из комнат особняка на втором этаже. Как выяснилось, у Совета не имелось в наличии постоянного места пребывания, вроде главного штаба, а собирался там, где в нём появлялась необходимость. Для этих целей брали в аренду на длительный срок жилое помещение и нанимали служащих, которые работали на Совет на постоянной основе.

Что же насчёт Всемогущей Книги? Она появлялась из ниоткуда сразу там, где в ней нуждались и также бесследно исчезала в никуда. Вызвать ее могли только члены Совета. Одни придерживались мнения, что Совет не мог обратиться к Книге напрямую, а делал это с помощью определенного заклинания. Другие же утверждали, что Книга знала всё сама и просто появлялась в нужную минуту в нужном месте. Третьи верили, что никакой Могущественной Книги не существовало. Либо кто-то магией создает ее иллюзию, либо она представляет собой просто сборник заклинаний (надо сразу учесть, что заклинания используются Бернаусами для создания магии, которой у них нет от природы, то есть используют магическую силу языка Книги в сочетании с собственной энергией, что в симбиозе создает необходимую способность). В любом случае всё это догадки, которым нет достоверных подтверждений и доказательств. Размышления о Книге бессмысленны, ведь помочь Эме они никак не могли. Часы на стене комнаты, куда я отнес девушку, пробили полдень. На улице царила солнечная и не по-осеннему теплая погода. Наступила пора бабьего лета. Октябрь – любимый месяц Эмы, а я предпочитал зиму. На меня вдруг сильной волной нахлынула ностальгия. Воспоминания о времени, проведенном в детском доме, стали выплывать из далеких закоулков памяти и визуализироваться. Вот мой первый поцелуй с девушкой, которую я, как мне казалось, всегда любил. Это произошло в лесу. Мы с группой отправились по ягоды. Так получилось, что Эма и я отстали от остальных, голоса которых доносились издалека, словно из другой жизни. Эма, расположившись прямо на траве, облокотилась спиной о ствол сосны и будто погрузилась в сон. Этот образ не потерял красочности даже годы спустя. Я его с точностью до последней детали мог воспроизвести в памяти, стоило закрыть глаза. Мы оба молчали: подруга о чём-то думала, а я любовался ею. Внезапно я нагнулся к ней и поцеловал в губы. Девушка, как ошпаренная, вскочила на ноги и влепила мне такую смачную и звонкую оплеуху, что звук эхом прокатился по лесу. «Больше никогда не смей этого делать!» – в ярости прошипела она и бросилась от меня прочь. Урок этот я выучил на всю жизнь. Подобной ошибки уже не повторил впредь ни с одной девушкой (не буду лукавить, появится еще одна, из-за которой я наступлю на те же грабли). Хотя именно тот поцелуй окончательно убедил меня в том, что я безнадежно пал под чары Эмы. Меня же она не полюбила, несмотря даже на тот факт, что внешне я всегда считался привлекательным. Девушки с завидным постоянством строили мне глазки, поэтому я не был против разных любовных интрижек. Тем не менее Эму боготворить я не переставал ни в подростковом, ни во взрослом периодах жизни. И вот подруга лежала передо мной, такая беспомощная и слабая. В ту минуту ничто не могло мне помешать поцеловать её вновь, но не хотел делать этого без её ведома. Потом просто не смог бы простить себе такого опрометчивого поступка. Я желал взаимности и понимал, что для создания отношений инициативу в большинстве случаев проявляет мужчина, но выбор всегда остаётся за женщиной. И каким бы настойчивым кавалер ни был, дама никогда не выберет его, если только не отчается встретить идеал, соответствующий грезам. Эма не любила меня той любовью, которую я испытывал по отношению к ней. И с этим ничего не поделать. Все мои ухаживания оставались тщетными. В конце концов, я сдался. Я встречался со многими женщинами, но ни с одной из них мне не удалось построить длительных отношений. В каждой я пытался найти схожие с Эмой черты, а, разочаровавшись, вовсе прекращал отношения и бросался в новые поиски, чтобы всё вернулось на круги своя. Узнав, что Эма встретила Каюса, и между ними вспыхнуло пламя страсти, я впал в депрессию, а позже и вовсе отстранился от подруги детства на неопределённое время, чтобы совсем не сойти с ума от ревности и безответной любви. Сблизила девушку со мной смерть её любимого, но я уже не питал никаких иллюзий насчет нас двоих. Каждый пошёл своей дорогой. Я погладил Эму по голове. Она вся побледнела в лице, как первый снег. Мне вспомнился зимний вечер. Заходящее кровавое солнце отражалось на снегу, который переливался в его лучах всеми оттенками розового цвета. Мы, дети, толпой с санками в руках бежим за территорию детского дома к крутому склону в лесу. Поднимаемся в гору, бросаемся кучей малой на несколько саней. «Держи меня крепко, – слышится голос сидящей впереди Эмы, и я, обняв ее крепко, прижимаю к груди. Кто-то отталкивает сани, и мы с криками восторга и ужаса летим вниз, теряя кого-то по пути, пока не остались лишь мы вдвоем и совсем одни. Сани, подпрыгивая, поднимали нас до седьмого неба от счастья. В итоге мы переворачиваемся и летим кувырком вниз, а я по-прежнему не отпускаю Эму из цепких объятий. Внезапно вокруг всё темнеет, и я нахожу себя посреди комнаты, которая оказывается подвалом, где произошла моя встреча со Всемогущей Книгой. Вместо Эмы я сжимаю в объятиях пустоту. Вдруг слышу, как несколько голосов одновременно окликают меня по имени со всех сторон: «Эмилиус… Эмилиус». Ледяной холодок пробегает по спине.

– Кто это? Кто здесь? – я, как юла, кручусь по сторонам, но даже при своём сверхчувствительном зрении ничего не могу разглядеть во мраке.

– Эмилиус! Эмилиус! Эмилиус! – голоса в унисон повторяют моё имя.

– Что вам от меня надо? Представьтесь! – страх охватывает всего меня.

– У нас много имён, но ни одно из них не расскажет о нас ничего, – шептали голоса.

– Покажитесь!

– Обернись! – прозвучал ответ. Повернувшись, я увидел перед собой не то видение, не то призрак, витающий над землёй. От него исходили странное свечение и энергия, которую я не ощущал никогда ни до, ни после.

– Ты и есть Книга? – я больше констатировал факт, чем задал вопрос. Застыв на месте, я не мог пошевельнуться. Руки и ноги не слушались. Я словно не чувствовал их больше. Существо ничего не произнесло, а лишь продолжало переливаться разными цветами.

– Чего ты хочешь от меня? Зачем я здесь? – крикнул я то ли от злости, то ли от досады.

– Эмилиус, останови его!

И в ту самую секунду я проснулся. Я даже не заметил, как заснул в кресле, а сон показался настолько настоящим, что в его реальности не приходилось сомневаться. Из него я ничего не понял, но решил не ломать голову. Мне и так хватало забот на сегодня. Может, это просто психическое переутомление. Я настроился забыть на время о сновидении, как вдруг голоса, раздаваясь в моей голове, так ясно повторили знакомую фразу: «Останови его!» От неожиданности я вскочил с места.

– Эмилиус! – прозвучал слабый голос Эмы. Он рассеял страхи и возвратил меня в действительность. Улыбка просияла на моём лице. Я сел на краешек кровати и взял её правую руку в свои ладони. Жар начал спадать, бледность уступила место румянцу, а глаза обрели естественный цвет. – Я должна тебе кое в чём признаться… Мы сове… – Договорить она не успела, так как громко заиграл рингтон сотового телефона из её сумочки.