Текст книги "Убей меня своей любовью"

16. Заклинания

– Со мной такое впервые, – промолвила измождённая Аустея, когда, наконец, окончательно оправилась от удара. – Никогда прежде не сталкивалась ни с чем подобным.

– И всё же я виноват перед тобой. Не стоило просить об этом, – никак не мог я простить себе такую оплошность. Девушка подняла глаза, и наши взгляды встретились: ее – полные усталости, мои – раскаяния.

– Не нужно ни в чем себя винить. Ты ведь не мог этого предугадать. Подобное под силу только сильнейшим Бернаусам, – она сделала паузу и глубоко вздохнула. —

– Хорошо, что твои друзья не установили смертельное заклинание. Тогда ты бы увидел меня живой в последний раз.

Разве такое возможно? – моему изумлению не было предела.

– Конечно, возможно. Смертельные заклинания ставятся на случай, если кому-то всё-таки удастся проникнуть слишком глубоко в чужую тайну. В подобном случае заклинание, как яд, начинает сливаться с магической энергией и заставляет ее работать против хозяина. Другими словами, твоя собственная сила съедает тебя изнутри заживо. Избежать такой участи не по зубам большинству Бернаусов, а использовать подобное заклинание могут только могущественнейшие из них. Конечно, без последствий не обойтись. На создание заклинания затрачивается половина силы, часть которой никогда больше не восстанавливается, к тому же жизнь значительно укорачивается. Знаешь, есть тайны, которые стоят того.

– Расскажи мне о заклинаниях. Я почти ничего не знаю о них.

– Их нельзя создать в одиночку и лишь для себя (исключения составляют только смертельные). Для этого нужна группа из нескольких человек, минимум из двух. Использоваться должен только древний магический язык Всемогущей Книги. Слова должны быть просты и четки.

– Откуда вообще берутся заклинания?

– Из головы. Здесь мудрить ни к чему.

– То есть получается, что заклинание можем создать даже мы?

– Без проблем, но помни, что при этом затрачивается твоя энергия, которой потребуется немало времени на восстановление. Иногда ты можешь даже этого не почувствовать. В жизни ничто не проходит бесследно.

– Это понятно, – я решил покончить с вопросами о заклинаниях и перейти на другую тему разговора. – К кому можно обратиться за советом в моём случае?

– Я могу сказать, что магия, которая окутывает тебя, не скрывает всего, а лишь то, что считает твоим слабым местом. Таким образом, она защищает тебя. Кто это может быть, не имею ни малейшего понятия. Хотя знаешь, я думаю, что смогу кое-что сделать для тебя, – улыбнулась Аустея впервые за всё это время.

– Я буду обязан тебе до конца жизни, – с воодушевлением ответил я.

– Ловлю на слове. Я помогу тебе встретиться с одним из членов Совета. В Совете присутствуют только сильнейшие Бернаусы, которые имеют прямую связь с Книгой. Мы же можем обратиться к ней только через них. Если бы Книга пошла на прямой контакт без посредничества членов Совета, такое событие само по себе стало бы сенсацией.

Сначала я воспротивился замыслу подруги, так как боялся выдать друзей, но Аустея убедила меня, что другого выхода нет. Мне нужно посоветоваться с одним из членов Совета, который обладает всеми знаниями магии Всемогущей Книги. В конце концов, я согласился наступить на горло собственной песне. Неизвестность всегда пугает больше всего.

– С кем из членов Совета ты хочешь меня свести?

– С тем, кому ты больше всего симпатизируешь.

– Разве я кому-то там мог симпатизировать? Я даже лиц их толком не запомнил. Всё прошло, как в тумане. Неужели мне мог там кто-нибудь понравиться? – слукавил я.

– Дело в том, что люди всегда интуитивно чувствуют симпатию к одним и антипатию – к другим. Так устроена человеческая природа. Часто это случается неосознанно, и на это просто не обращается внимания. То же самое происходит и у нас, Бернаусов, и хотя мы связаны друг с другом более тесно, чем простые люди, всё-таки знакомимся ведь не со всеми, а значит, кого-то выбираем в друзья, а кого-то стараемся не подпускать близко. Насколько я вижу, заглядывая в тебя, одному из членов Совета ты бы захотел раскрыть свои тайны, и в нём ты был бы уверен, как в самом себе. Но об этом потом, а сейчас давай скроем наш секрет заклинанием.

Мы составили примерный текст, взялись за руки и, сосредоточившись на нашей силе, принялись повторять слова. Достаточно было трёх раз, чтобы почувствовать, как наши энергии переплелись в едином танце, создавая нечто вроде невидимого замка. Я получил свой первый и неповторимый опыт, который мне доставил большое удовольствие. Когда всё успешно закончилось, мы ощутили слабость, словно за раз сдали по пол-литра крови на донорство. После того, как мы немного отдохнули и пришли в себя, я помог Аустее подняться и проводил её до самого крыльца дома. Перед прощанием мы договорились встретиться вновь, чтобы вызвать того самого, понравившегося мне члена Совета.

17. Зов

Несколько недель спустя, когда Аустея окончательно поправилась, мы встретились в очередной раз. Бабье лето улетело прочь. Ему на смену пришли продолжительные холодные дожди, ночью появились первые заморозки, а утром иней покрыл тонким слоем всё вокруг. Свежесть утра бодрила лучше самого крепкого кофе. Чувствовалось приближение зимы, поэтому я находился в хорошем настроении. Больше всего я люблю зиму и искренне считаю, что нет прекраснее поры.

Настали последние числа октября. Лиственные деревья сбросили пышные разноцветные одеяния и стояли, бесстыдно демонстрируя наготу. Парк, в котором мы договорились встретиться, преимущественно состоял из хвойных деревьев, поэтому ранним утром, когда до восхода солнца оставалось лишь несколько мгновений, он выглядел сказочно. Жаль, что даже магия бессильна перед временем. Время властвует над всеми, и оно абсолютно безразлично к человеческим судьбам. В общем, поведением ничем не отличается от самих людей, равнодушных к проблемам себе подобных.

Я пробрался сквозь деревья и кустарники в глубину парка. Где-то там, у небольшого оврага на краю озерца затаилась крытая беседка – место всех тайных встреч горожан. Когда я дошёл до неё, весь с ног до головы покрытый инеем, то походил на снеговика с красным носом. В ожидании Аустеи я созерцал пейзаж и любоваться рассветом. Сколько точно времени прошло, я не знал, прежде чем услышал, как кто-то не спеша приблизился сзади. Обернувшись, я увидел девушку в коротеньком бордовом пальто, с тесно завязанным на талии ремнем, лёгкая алая шапочка покрывала её голову, скрывая под собой красивые волосы, а ноги были обуты в черные полусапожки.

– Ну привет, Красная шапочка! – я подошёл к ней и, в этот раз набравшись смелости, чмокнул по-дружески в щечку.

Лёгкий румянец смущения заиграл на ее лице. Может, причиной этого был мороз, кто знает? «Люблю ли я Аустею? – думал в тот момент я, глядя ей в глаза, – Наверное, нет». Моё сердце по-прежнему принадлежало Эме, но определенно новая подруга мне очень нравилась.

– Красный – мой любимый цвет. Он лучше всего описывает меня, – ответила она, загадочно улыбаясь. Прочитала ли Аустея мои мысли, я даже не мог догадываться. Виду она не подавала и вела себя вполне естественно.

Мы направились к беседке. Там, взявшись за руки, придумали заклинание, которое запутало бы пути любого, кто решит попытаться найти эту беседку. Заклинание являлось временным и должно было потерять силу через несколько часов.

– Как ты себя чувствуешь? – я рассматривал Аустею с любопытством.

– Всё в порядке, не волнуйся за меня, – ответила она отчужденно и холодно.

«Всё же прочла мои мысли о себе», – начал переживать я. Чувствовалось, что ей тяжело продолжать со мной беседу, и я не мог не догадаться, почему.

– Что-то не так? Я чем-то провинился? Если да, то прости меня! – мысль, что я могу потерять такую девушку, сводила с ума.

– Всё в порядке, Эмилиус. Поговорим об этом позже, – Аустея избегала смотреть мне в глаза, что являлось главным признаком лжи. – Давай работать над тем, зачем мы встретились. Сейчас я вызову члена Совета.

Опять эта чёртова недосказанность. Как трудно с женщинами: никогда не поймёшь, что у них творится в голове, хоть обладай всеми магическими способностями на земле, загадки их не разгадаешь.

Девушка присела рядом со мной и, полуобернувшись, положила свои маленькие ручки на мою голову. От прикосновения её холодных ладоней приятная дрожь пробежала по телу. Мне захотелось, чтобы это продолжалось вечно.

– Нихтунг ам каус…, – Аустея начала громко произносить слова. Её глаза загорелись желтым огнем; кисти рук запылали жаром. Так продолжалось несколько минут. Я ничего не почувствовал, но она, казалось, испытала неповторимые ощущения, так как выглядела воодушевленной. Закончив, она убрала руки с моей головы и отодвинулась.

– Нужно подождать. Думаю, процесс займет немного времени, – сказала Аустея, по-прежнему избегая смотреть мне в глаза. Я присел рядом с ней. Взял еще не успевшие остыть руки девушки в свои.

– Скажи, Аустея, что с тобой? Почему ты себя так странно ведешь? Я что-то делаю не так? – недоумевал я.

Она поднялась с места, освободив свои ладони из моих и, повернувшись ко мне лицом, высказала всё, что накопилось на душе.

– Нет, Эмилиус, скажи мне – чего ты хочешь? Я не могу понять, любишь ты меня или просто желаешь дружбы. То, что я вижу, не дает четких ответов. Определись со своими чувствами сначала, а потом обращайся ко мне, – девушка повернулась спиной и отошла к выходу беседки, скрестив руки на груди.

Для меня произошедшее не стало сюрпризом. Я ожидал, что подобный «взрыв» рано или поздно должен будет произойти. Подойдя к Аустее сзади, я обнял ее и прошептал на ухо:

– Я уже определился. Чтобы избежать недоразумений в будущем, давай придумаем нерушимое заклинание, которое не позволило бы тебе заходить в мою душу. Иначе ты никогда не обретёшь счастья и любви. Твоя способность будет постоянно вмешиваться в отношения, пока не сделает совершенно несчастной и отчужденной.

Аустея резко повернулась ко мне, не отступая ни на шаг назад. Мы стояли так близко друг к другу. Побоявшись упустить момент, я губами прикоснулся к её губам, и мы слились в едином поцелуе, который совсем уже не напоминал дружеский. Неожиданно позади раздался странный шум, который отвлек от приятного занятия. Перед нашими удивленными взорами материализовался один из членов Совета.

18. Участь

Перед нашими изумленными взглядами предстал собственной персоной Хосе Рамолис. Он сиял во все зубы широкой латиноамериканской улыбкой, которая свойственна только жителям Южной Америки, и наслаждался тем, что застал нас врасплох. Одетый в чёрный классический костюм, стоя с широко расставленными ногами, он фамильярно спрятал руки в карманы брюк. На его начищенной до блеска обуви отражался потолок беседки, а часы брендовой фирмы за несколько тысяч долларов «кричали» нам, что он выходец отнюдь не из бедной семьи. Но в первую очередь бросались в глаза его белоснежные зубы.

– Я так смотрю, что совсем не вовремя явился по вашему зову. Могу отвернуться, чтобы дать вам пару минут (весь разговор велся на английском. Языке Книги между Бернаусами использовался крайне редко, только в определенных случаях), – подмигнул Хосе. Мне определенно нравился этот парень.

– Мы уже закончили, – ответила Аустея, отстраняясь от меня. – Так что ты появился в самое подходящее время.

– Ну, раз с амурными объяснениями покончено, перейдём к делу. Зачем вы меня вызвали? Чем могу служить? – он подошёл к скамейке, щелкнул пальцем и сел на из ниоткуда появившуюся подушку. Хосе определенно любил власть, хотел чувствовать себя важным и уважаемым, но, несмотря на его вызывающее поведение, я действительно чувствовал к нему симпатию и, казалось, мог довериться с любой тайной.

– Дело в том… – начала Аустея, но была прервана Хосе, который пристально всматривался в меня черными, как уголь, смеющимися глазами.

– Пусть он сам всё расскажет.

Я не знал, с чего начать. Мысли снова роем пчёл зажужжали и закружились в моей голове, только ещё больше запутывая слова. Пришлось досчитать до десяти, чтобы заставить себя успокоиться и прояснить голову.

– Со мной творится что-то неладное, – начал я свою речь, – странное видение приходит ко мне уже не первый раз и просит помочь остановить кого-то. А ещё мои друзья скрывают тайну, охраняемую сильным заклинанием. Никто не может толком объяснить, что происходит, и это просто сводит меня с ума.

До конца излив душу, я поймал на себе два острых взгляда. Первый выражал удивление и непонимание, а второй был испытующим и над чем-то раздумывающим. Несколько секунд тянулась тишина, но Аустея опередила Хосе, который уже намеревался что-то сказать.

– Ты мне ничего не говорил о видении! – сказала она обиженно.

– Прости! Я просто не хотел зря беспокоить и впутывать тебя во всё это, – виновато ответил я.

– Интересно, интересно, – пробормотал Хосе, не обращая внимания на нашу перепалку и, встав со своего места, подошел ко мне, положил горячие ладони на мои виски и будто принялся к чему-то прислушиваться. Ему понадобилось несколько минут, чтобы разобраться с ситуацией. Убрав с меня руки, Хосе отступил на несколько шагов назад, но уже не стал садиться на место. Из его глаз исчез смешок, уступая место любопытству и интересу.

– Всё, что я узнал, останется между нами, – наконец, он прервал тягостное ожидание. – Совет не должен быть в курсе этих дел. Похоже, что Всемогущая Книга является твоим покровителем. Она хочет, чтобы ты раскрыл тайну того, чего сама не ведает, так как является заложницей собственных заклинаний. Книга не вездесуща, как многие из нас думают. Ее власть ограничена.

– Как такое возможно? – воскликнула, не веря услышанному, Аустея.

– Однажды Книга отдала людям половину силы, которая оказалась ей в тягость. Это лишило её многих способностей. При этом энергии могущественного артефакта достаточно, чтобы противостоять всем Бернаусам вместе взятым. Но решить каждую проблему, связанную с магией, она не в силах, поэтому в подобных ситуациях Книга обращается за помощью к одному из нас. Тому, кому доверяет больше всего. В данном случае – это ты, – Хосе кивнул в мою сторону.

– Так что же мне нужно предпринять в первую очередь? С чего я должен начать? – до меня никак не доходил смысл слов участника Совета, что выводило из себя.

– Здесь тебе никто не советчик. Слушай своё сердце. Найди способ общения с Книгой, и она предложит тебе пути решения. Если она уже вмешалась в ситуацию, то значит, всё очень серьёзно.

Только я захотел спросить о друзьях, как Хосе опередил меня:

– Насчёт твоих друзей. Не могу ничего сказать определенного. Они оградили свою тайну от проникновения сильным заклинанием, но им же хуже от него. Оно съедает изнутри их самих, и, к сожалению… – он сделал паузу, переводя взгляд, уже полный сострадания и жалости, на Аустею, – тех, кто хоть раз соприкоснулся с ней.

Я заметил, как глаза девушки расширились от ужаса. Её ноги подкосились, и она, попятившись, опустилась на скамейку. Румянец вновь сменился бледностью.

– Теперь мне понятна причина постоянной слабости и утомляемости. Заклинание всё-таки оказалось ядовитым. Я думала, что просто потратила слишком много энергии, – в голосе Аустеи чувствовалось отчаяние. Я подошёл к ней и, присев рядом, принялся успокаивать взволнованную подругу.

– К сожалению, нет. Заклинание изначально было не смертельным, но его неумелое создание привело к тому, что оно трансформировалось в крайне опасное, – говорил Хосе деловым тоном всезнающего эксперта, сведения которого не может оспорить ни одно живое разумное существо на Земле. – Остановить этот процесс можно, и способов много, но спешить не обязательно, так как яд действует годами. Если бы оно относилось к числу прямых смертельных заклинаний, то противоядия не нашлось бы. А так девушка может погибнуть в результате одного из множества несчастных случаев, прежде чем яд доделает свое дело.

– Хосе, ты можешь нам помочь? – спросил я с надеждой в голосе.

– Если я вмешаюсь, это станет известно Совету, и последствия будут не столь благоприятными: как в мою пользу, так и в вашу. Прежде всего, пострадают твои друзья. Попытайтесь решить эту проблему по-семейному, не вынося сор из избы, и постарайтесь больше не связываться со мной, иначе я буду вынужден открыть всё Совету, и тогда вы столкнетесь с серьезными последствиями. А сейчас мне пора. Я получил вызов на очередную инициацию.

Хосе пожелал нам удачи и, горячо попрощавшись, исчез также неожиданно, как и появился. Мы с Аустеей остались вновь одни.

– Наверное, ты теперь ненавидишь меня? – спросил я, ожидая услышать много нелестных слов в свой адрес, но вместо этого встретил нежный и любящий взгляд.

– Вовсе нет, – чуть слышно промолвила она. – Я верю, ты… мы найдем способ избежать этой участи. К ней приспосабливаться я не собираюсь.

Мы направились прочь из парка. Я не знал, о чем думала Аустея в ту минуту, мне же на ум пришел образ Эмы.

19. Первая жертва

Она подошла сзади и закрыла мои глаза своими тёплыми и нежными ладонями. От прикосновения мягких и гладких рук у меня побежали приятные мурашки по телу. Её имя действовало подобно заклинанию. Достаточно произнести один раз, чтобы я превратился в безвольного раба раз и навсегда. Но, к сожалению, я всегда знал, что она не испытывала ко мне ответных чувств. Для этой девушки я оставался «просто другом» и не более того. И всё же что-то подсказывало, что в ней сейчас произошли какие-то необъяснимые изменения.

Она казалась чересчур нежной, заботливой и внимательной ко мне. С одной стороны, этот факт окрылял, но с другой, заставлял задуматься над тем, что могло стать причиной столь резкой перемены. Не вернётся ли всё потом на круги своя? Я мог бы зацепиться за второй вариант и испортить минуты скоротечного счастья, которое пройдет безвозвратно, не прощаясь и не обещая вернуться вновь. Я решил наслаждаться тем, что испытывал сейчас, а не любоваться потом издалека и страдать из-за недосягаемости. Как говорится, лучше синица в руках, чем жаворонок в небе.

Я повернулся, шепча имя Эмы как молитву. Её глаза блестели от возбуждения и тайных желаний. Полуоткрытые губы откровенно напрашивались на поцелуй: на самый пламенный и страстный, какой только я ей мог подарить. Происходящее не казалось сном, но и реальность не напоминало вовсе. То было что-то между ними. Мы долго сжигали друг друга огненным пламенем любви и страсти. Мир вокруг перестал существовать. Мы остались совершенно одни и могли без страха и стеснения проявлять чувства даже самого интимного характера. И вот уже Эма и я стоим полностью освобождённые от рабства одеяний, но это уже неважно. Мы могли принадлежать друг другу без остатка вечно. Красотою она могла сравниться только с самой Афродитой, и это сводило меня с ума. Я просто был не в силах оторвать глаз от неё и готов целовать каждую клеточку тела любимой.

Неожиданно ей захотелось сообщить мне что-то срочное. Но прежде чем Эма успела открыть рот, я положил пальцы на её алые губы, ясно давая понять, что слова сейчас ни к чему. В жизни есть мгновения, когда общение между двумя влюблёнными осуществляется без помощи речи или жестов, а за счет взглядов и прикосновений. Кто хоть раз в жизни по-настоящему любил, испытал это. Именно сейчас настали такие мгновения, и мне хотелось, чтобы они длились бесконечно. Но Эме не терпелось сообщить мне важную информацию. Она убрала мою руку со своих губ и заговорила голосом рингтона моего мобильного телефона. Прошло ещё несколько секунд, и я проснулся. Я так разозлился, что захотел с помощью силы разнести мобильник на мелкие кусочки. В ту минуту я поблагодарил судьбу, что способности Бернаусов не действует, когда нами овладевают эмоции. Полежав немного и отойдя ото сна, я дотянулся до мобильника и ответил голосом, дающим понять, что меня разбудили в самый неподходящий момент.

– Алло! – я даже не взглянул на имя звонившего.

– Привет! Извини, что бужу в столь ранний час, но у нас случилось несчастье, – прозвучал встревоженный голос Лукаса.

– Неужели сбылось предсказание Леи? – от волнения я аж вскочил на ноги.

– Сбылось, – ответил парень, не скрывая дрожи и страха в голосе.

– Кто это? – моё сердце забилось в учащенном ритме. Я больше всего боялся услышать имя, которое мне дороже всех на свете.

– Наш Ангел. Нас сегодня трясло так, что думали, копыта отбросим.

– Не может быть!

Что я испытывал в тот момент: чувство облегчения или не сравнимую ни с чем боль потери близкого друга? Сложно сказать. Я думаю, одновременно и то, и другое.

– Мы встречаемся через час у Соснового Бора напротив университета. Хотим, чтобы и ты пришёл, так как ты был для Лиепы не последним человеком.

– Конечно. Без вопросов. Я буду на месте.

Закончив разговор, я стал спешно собираться. От моего дома до Соснового Бора было чуть больше получаса езды на автобусе, но так как настало воскресенье, общественный транспорт ходил редко и с длинными интервалами. Уже не в первый раз я пожалел, что продал машину пару лет назад, чтобы собрать нужную сумму для открытия бизнеса, о котором так долго мечтал. Я владел кафе-баром в центре города. Дело ещё не приносило ощутимого дохода, но я чувствовал себя счастливым, так как обрел независимость от всех и мог распоряжаться данной мне жизнью по своему усмотрению.

Когда я добрался до места, все уже собрались и что-то бурно обсуждали. Мой приход прекратил оживленную дискуссию и даже охладил пыл ее участников. Мы углубились в лес до места трагедии. В общем-то, смотреть там было не на что. Небольшую территорию, огороженную жёлтой лентой по всему периметру, ограничили для доступа посторонних, кроме сотрудников полиции и следственного комитета. Мы заметили поломанные ветки деревьев и кустов. У одной засохшей сосны виднелась сломленная ветвь и внизу на траве кровь. Вокруг столпилось немало народа, который уже принялся распространять самые нелепые слухи. Каждый пытался выделиться собственной историей. Слушать всё это было неприятно, так как речь шла не о чужом нам человеке, а об одном из самых лучших друзей.

– Что же теперь будем делать? – спросил первым Габриэлюс. Его голос дрожал, а руки тряслись то ли от холода, то ли от волнения.

– Нам теперь не столь важно место смерти, сколько тело Лиепы, – ответила Миля. Она, как и все, побледнела, выглядела уставшей и взволнованной.

Мы перевели взгляды на Лею, которая переживала смерть подруги больше всех нас, так как была особенно близка с покойной. Они проводили вместе много времени, делились друг с другом самыми сокровенными секретами и тайнами. Лея даже стала крестной матерью единственного сына девушки. Смерть Лиепы сразила близкую подругу наповал. В данный момент ей хотелось просто лечь на землю и умереть, а не копаться в причинах и расследованиях. Но всё же она понимала, что главное – отомстить тому, кто убил Ангела. Поэтому, превозмогая боль утраты, Лея решила не бросать друзей на полпути.

– Мне надо прикоснуться к её телу. Только так мы сможем восстановить события прошлой ночи, – бедная девушка осознавала, что это даться очень тяжело.

– Возможно, я увижу ее призрак. Но так странно: я совсем ничего не чувствую, как обычно бывает со мной при появлении душ умерших», – сказал Габриэлиус.

Через час мы уже стояли перед зданием городского морга. Серая невзрачная двухэтажная постройка советского периода могла ввести в уныние и депрессию даже самого жизнелюбивого и оптимистичного человека. При её виде у меня заскребли кошки на душе.

– Об охранниках и других сотрудниках позабочусь я, – сказал Лукас безрадостным голосом, прервав всеобщее оцепенение. – Отправлю их туда, куда им больше всего хочется попасть.

– А я разберусь с видеокамерами, – настала моя очередь внести свою лепту в общее дело. Ко всему прочему, являясь Разрушителем мне хотелось показать остальным, на что был способен и из какого теста сделан.

Найти тело погибшей не составило труда. Оно лежало на столе, приготовленное к вскрытию. Придя вовремя, мы не позволили искромсать тело нашей близкой подруги. Я вспомнил свое знакомство с Лиепой. Оно состоялось лет десять назад. Я возвращался из университета, когда мимо пробежала девушка, похожая на ангела, только без крыльев. На высоких каблуках, в мини-юбке и с длинными, развевающимися волосами. Не заметив друг друга, мы столкнулись. Ее листы с трудом написанной курсовой работой разлетелись на ветру в разные стороны. У нас заняло минут десять, чтобы собрать их все, но вместо того, чтобы расстроиться из-за потери времени, незнакомка громко и звонко засмеялась, заражая меня неунывающим настроем. «Я Лиепа», – прочирикав, она чмокнула меня в щёчку и улетела дальше по своим делам, но прежде выкрикнула, обернувшись на ходу: «Ещё увидимся».

Пару дней спустя, когда мы с Лукасом сидели в студенческом баре, я вновь ее увидел. Она зашла с Леей и, заприметив нас, подошла к столику. Оказалось, что ребята её уже знали, я оставался почти последним, кто познакомился с Ангелом и её подругой Леей. Вспоминая всё это, слёзы невольно потекли у меня по лицу. В эти минуты их никто не боялся. Лиепы нам всем не будет хватать.

Пересиливая боль, мы принялись тщательно рассматривать изуродованное тело. Его покрывали ссадины, порезы и синяки, а посреди груди зияла огромная дыра. Кровь уже почти вся вытекла из раны, поэтому девушку невозможно было бы опознать без генетической экспертизы, но мы знали, что эта она. Магическая энергия еще теплилась в теле, и её ощущал каждый из присутствующих. Лея накрыла простынею девушку до самых плеч и попросила нас стать вокруг стола и взяться за руки.

– Энергия, как вода на солнце, постепенно испаряется из нее. Куда она уходит, никто не знает, но пока она в теле – это нам на руку. Она поможет увидеть прошлое. Если бы мы пришли на день позже, уже бы не удалось ничего выведать. Но не надейтесь, что видения будут следовать друг за другом, как кадры в кино. Скорее, это будут отрывочные и нелогично выстроенные фрагменты, из которых мы сможем составить последовательную цепочку событий. А теперь закройте глаза, сконцентрируйтесь на своей силе и свяжите ее с моей и силой Лиепы.

Мы последовали указанию Леи и несколько минут спустя почувствовали переплетение энергий в наших телах. Это неповторимое ощущение, которое нельзя передать словами. Вскоре перед нами предстало прошлое, последние минуты жизни подруги. Лея оказалась права, из увиденного мы мало что поняли, но сумели сложить в общую картину всё то, что пережила жертва. Первая жертва неизвестно чего.