Текст книги "Антон"

XXXV

Команда «Рота, подъем!!» прозвучала, как пушечный выстрел в полной тишине. Все с непривычки вздрогнули и начали быстро соскакивать с кроватей и одеваться. Старшина уже был в роте и стоял с секундомером.

– Плохо, – сказал он, – после зарядки будем тренироваться. Сейчас десять минут на туалет и строиться на улице.

Все рванули в туалет. Не смотря на то, что кабинок было штук пятнадцать, времени катастрофически не хватало. Под конец в каждую кабинку стало набиваться по три-четыре новобранца и они оправлялись одновременно. Антон вышел на улицу. Голова гудела как бубен. Он посмотрел на Черепа. Тот стоял в стороне и, как ни в чем не бывало, разговаривал с двумя сержантами. По нему не было видно, что он лег спать далеко за полночь.

Когда рота построилась, Череп встал впереди роты и все побежали за ним вокруг плаца. Антон видел, как корчатся от боли те, кто приседал сегодня ночью в каптерке. Ему была знакома эта боль. Она возникала всегда, когда он на тренировках изнурял себя перегрузками. На следующий день он с трудом вставал с кровати. Сейчас он прекрасно понимал, что у ребят нестерпимо болят мышцы ног, но, при этом, из строя выпадать нельзя. Пробежав три круга по плацу, Череп повернул роту на спортивный городок. Здесь сделали разминку и всех распределили на разные снаряды. Новобранцы стали выполнять разные упражнения. Кто подтягивался на турнике, кто отжимался на брусьях, кто висел на трапеции, пытаясь ее преодолеть. По команде, все менялись местами и, всё начиналось заново. Так ребята, по очереди, прошли каждый спортивный снаряд. Затем опять бег по кругу.

После зарядки, некоторые обнаружили на своих ногах мозоли. Солдатская обувь была непривычна.

Антон умылся и пошел одеваться. По пути к нему подошел Слон.

– Слышь, Котов, а что от тебя нужно было Черепу?

– Вот его и спроси, – сказал Антон не останавливаясь.

– Можешь не говорить, – бросил ему в ответ Слон. Но только я слышал, что Череп ничего не делает просто так.

Завтрак был не лучше ужина, но Антон заставил себя поесть. Потом, роту повели в клуб, где им подробно объясняли, что и как им предстоит делать в ближайший год. Сказали, что через месяц они будут давать присягу Родине и, что на присягу можно пригласить своих родственников. Всем, кто будет хорошо служить, дадут увольнение на сутки.

После этого их гоняли по плацу. Это называлось «Строевой подготовкой». Затем их завели в казарму и, в течение часа продолжалась «взлет-посадка». Все это называлось короткой аббревиатурой КМБ – то есть Курс Молодого Бойца.

XXXVI

Так прошел целый месяц. Все это время основным занятием новобранцев было втягивание в суровые военные будни. Они занимались спортом, строевой подготовкой, учили Устав и учились «стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы», как это записано в «Военной присяге». Постепенно все стали привыкать к солдатской пище, к солдатской казарме и, к вездесущим сержантам.

В конце месяца всей ротой выезжали на стрельбище и все стреляли из автоматов. Это событие было самым радостным за весь месяц. Приближался день присяги. Антон уже давно отправил письма родителям и Тане, с известием о возможности повидаться в середине июля. От Тани ему пришло уже три письма, в которых она писала, что они с Димой заняли второе место на соревнованиях по бальным танцам и взяли приз зрительских симпатий. Сейчас она сдает экзамены в институт и иногда видится с его родителями. Так же она сообщила, что у крестных не все в порядке с малышом и, что, возможно, они будут переезжать в другой город. Врачи предписывают ребенку другой климат, ближе к морю. Писала Таня и о Кольке с Иринкой. Они стали неразлучны. Сейчас вместе поступают в один институт. Но, основную часть писем она заполняла теплыми фразами к Антону, воспоминаниями об их счастливых днях, до его ухода в армию и, словами, полными ее любви к нему. Она писала, что очень скучает и обязательно приедет к нему на присягу, чего бы ей это не стоило.

Прислали письмо и родители. Они писали, что у них все хорошо и, что они контролируют процесс поступления Тани в институт. Если будут трудности, то обязательно ей помогут. Писали, что очень скучают по нему и ждут дня присяги, что бы увидеться с ним. Про крестных они ничего сообщать не стали, видимо, не желая его расстраивать.

Антон с нетерпением ждал каждого письма и носил их во внутреннем кармане, поближе к сердцу, периодически перечитывая одно за другим. Несмотря на то, что прошел уже почти месяц, время тянулось очень медленно. Но каждый прожитый день, приближал счастливый момент встречи.

* * *

И этот день наступил. Сегодня сержантам никого не надо было контролировать. Все сами приводили себя в порядок. Наглаживали стрелки на брюках, начищали до блеска обувь, подшивали белоснежные подворотнички.

Наконец началось построение. На плац запустили гостей. По строю прошло волнение. Все стали всматриваться в приближающуюся толпу родителей и родственников и, пытаться там увидеть своих.

Антон стоял в первом ряду и сразу же увидел родителей и Таню. У него захватило дыхание. Хотелось сорваться с места, подбежать к ним и обнять их крепко, крепко.

По мере их приближения, он стал отчетливо различать их напряженные лица, в попытке разглядеть его среди строя. Антон понял, что это будет не так легко, так как он сейчас без своих густых волос. Но Таня подпрыгнула от радости и стала махать ему рукой, показывая родителям, где он стоит. Они тоже заулыбались и стали махать Антону руками.

Так, постепенно, все гости, находя своих, начинали махать им руками и кричать приветствия.

Антон не мог оторвать глаз от Тани. Ему казалось, что за время разлуки она стала еще красивее. Небольшой ветерок поднимал ее волосы и, Антону не терпелось скорее уткнуться в них лицом. Он даже почувствовал их запах, вспомнив прогулку после выпускного бала.

Зазвучал военный марш и на плац внесли знамя полка. Офицеры встали напротив своих подразделений и, поочереди, вызывали новобранцев. Те выходили из строя и, стоя перед всеми, произносили слова Военной присяги. Антон среди первых произнес слова присяги и теперь стоял, не сводя глаз с родителей и Тани.

– Вот это краля, – раздался тихий голос Слона, который стоял за Антоном. Интересно, к кому он приехала? Я бы за такую хоть в огонь, хоть в воду, хоть с самолета без парашюта.

Антон не видел, на кого смотрел в это время Слон, но интуитивно понял, что речь идет о его любимой. Он еле заметным движением ноги назад, наступил, стоявшему сзади Слону, каблуком на пальцы ноги. Тот скорчился и весь покрылся капельками пота. Антон убрал ногу.

– Кот, ты что сдурел? – еле слышно проскулил Слон. Я ведь ничего плохого не сказал. Откуда я знал, что это твоя девчонка.

Наконец, последние новобранцы зачитали слова присяги, и полковник Власов поздравил всех с вступлением в ряды настоящих защитников Родины. Теперь их можно было называть полноправными солдатами.

После этого они прошли строевым шагом мимо знамени полка и, на втором круге, исполнили строевую песню. Сдав оружие в ружейную комнату, они опять построились. Всем объявили, куда можно идти с родственниками, а куда нет. А так же, что после праздничного обеда, все кто заслужил, будут отпущены в увольнение.

И, наконец, прозвучала команда «Разойдись!».

Антон, не успел еще сделать шаг, как Таня уже неслась к нему через плац, привлекая к себе всеобщее внимание. Даже полковник Власов остановился, чтобы проследить на чьей шее повиснет нетерпеливая красавица. Увидев, что это был Антон, он хмыкнул и, ничуть не удивляясь, пошел по направлению к штабу.

На Антона обрушился целый вихрь эмоций, слез радости и впечатлений. Он вдыхал Танин запах и его уносило туда, в прошлую жизнь. Беззаботную и уютную. Как ему хотелось в эту жизнь и, как все это было уже далеко!

Подошли родители Антона. Они обнялись и мама, как всегда, пустила слезу. Антон не знал, на кого ему смотреть. У него разбегались глаза. Он так соскучился, что готов был держать их в объятиях бесконечно.

Они пошли на спортплощадку и сели там на скамейке. От бесчисленных Таниных вопросов, не было отбоя. Поначалу, родители не могли даже вставить слово. Они просто сидели и улыбались, глядя на них. А Антон, готов был слушать и слушать этот любимый голос.

После того, как Таня вылила на Антона весь поток накопившихся вопросов, она немного утихла и прижалась к нему. Теперь Антон мог немного поговорить с родителями.

А Таня сидела и смотрела на него. Ей было не привычно видеть его коротко стриженным. На лице у Антона стали проявляться еле заметные черты взрослости. Ей казалось, что он вообще стал старше ее.

Так они просидели час. Родители Антона пошли пообщаться к командиру роты, а Антон с Таней, остались одни. Антон стал замечать, что многие сослуживцы периодически поглядывают в их сторону, отвлекаясь от общения со своими родителями и родственниками. Это его немного смущало. Таня же, чувствуя всеобщий интерес, наоборот вся светилась и улыбалась Антону.

– А это кто? – спросила Таня, глазами показывая на, поглядывающего на них, Черепа.

Он стоял недалеко от них в спортивной форме и, периодически запрыгивая на турник, подтягивался.

– Это наш сержант Гирин, – сказал Антон, – по прозвищу Череп.

Таня засмеялась, отметив, что он полностью оправдывает свое прозвище.

Она стала рассказывать, как у нее обстоят дела с институтом, как она сдавала экзамены и все сдала, причем сама. Теперь только ждет, когда объявят зачисление. И еще о многом и многом. Казалось, что она весь этот месяц молчала и теперь, весь накопившийся запас слов, хотела вылить на Антона. А Антон, смотрел на нее и мог так сидеть и слушать сколько угодно. Ему не было никакого дела, ни до заглядывавшихся на Таню сослуживцев, ни до маячившего рядом Черепа.

Наконец пришли родители Антона и сказали, что они договорились с командиром части, забрать Антона с собой до утра понедельника. Это означало, что Антон попадет более чем на целые сутки домой. Радости Антона и Тани не было предела. Антон тут же побежал в роту за увольнительной.

XXXVII

Машина шла плавно и быстро. Антон дышал воздухом свободы. Рядом не было сержантов, старшины и офицеров. Он сидел на заднем сиденье, в обнимку с Таней и наслаждался возможностью побыть среди родных и любимых людей. Прошел всего один месяц, как он ушел из дома, а казалось, что пролетела целая вечность. Он смотрел в окно и чувствовал, что воспринимает все окружающее совсем по-другому. Ему казалось, что трава вокруг зеленее, чем в их части, что деревья шумят более дружелюбно, а птицы щебечут веселее.

– Все познается в сравнении, – подумал Антон. Разве раньше я обратил бы внимание на траву, деревья, птиц и все остальное? Да и такой радости от присутствия родителей не испытывал наверно с первого класса.

Они въехали в город. Антон смотрел по сторонам и его удивляло, что город живет своей жизнью. Люди, как и прежде, куда-то идут, едут, или просто стоят на остановках. Им и дела нет, что Антона уже месяц не было в городе. Ему трудно было принять то, что он по городу скучал, а городу было все равно. Антон стал отгонять от себя, начавшие появляться мысли, что он что-то теряет. Что жизнь проходит без него и, в ней, потом, не будет для него места.

– Не переживай сынок, – сказал Антону папа, как будто прочитав его мысли. Пока твои сверстники ходят по ночным клубам, пьют пиво и орут песни, по ночам во дворах, ты занимаешься настоящим мужским делом. В отличие от них, ты уже сейчас будешь ценить время, дружбу и жизнь. Им пока этого не понять, так как нет причин над этим задуматься. Чем позже они это поймут, тем больше в жизни потеряют. Когда ты придешь домой, ты увидишь, насколько изменится твое отношение ко всему, что тебя окружает. Ты будешь зрелой личностью, а не рослой дитятей у маминой юбки. А все, что ты можешь потерять сейчас – ты легко наверстаешь потом.

Они приехали. Антон поднимался домой с ощущением какой-то нереальности. Ему казалось, что он спит и сейчас проснется. Но его задумчивое состояние нарушила Таня, подтолкнув его к открывшимся дверям лифта.

– Ты чего задумался? – улыбнулась она. От лифта уже отвык?

– Да нет. Просто не верится, что я приехал домой.

Дома было все по-прежнему. Антон прошелся по всей квартире, как бы здороваясь. Таня ходила за ним, как тень и ее глаза сияли. Антон зашел в комнату и переоделся. Мама позвала всех ужинать. Антон очень соскучился по домашней еде и наелся до отвала. Ему глазами хотелось съесть что-нибудь еще, но физически он сделать этого уже не мог. Он встал и, отдуваясь, пошел в свою комнату. Таня, подшучивая над ним, шла следом.

Антон посмотрел на часы. Было без четверти двадцать два. Время летело с пугающей скоростью.

Зашла мама и сказала, что она звонила Таниным родителям и договорилась, что бы Таня осталась у них ночевать. Увидев их, вмиг просиявшие лица, она уточнила, что Тане постелет в гостиной, а Антон будет спать у себя.

– И никаких ночью самоволок, – хитро улыбаясь, пояснил папа.

Когда Антон и Таня остались одни, Антон, подошел к ней и, обняв ее, лукаво спросил:

– Танюш, как ты думаешь, если я дал присягу и, якобы, не могу идти в самоход, то на тебя это тоже распространяется?

– Не думаю милый, – ответила она, глядя в упор ему в глаза. Я обязательно нарушу ночью устав, вторгнусь на твою территорию и захвачу тебя в плен.

Когда родители Антона легли спать, Таня положила себе под одеяло подушку и покрывало, изобразила спящую себя и на цыпочках прокралась к Антону. Она тихо подошла к нему и хотела его напугать. Антон, казалось, спал «мертвецким» сном.

Как только Таня потянулась к его голове, ее кто-то схватил сзади и заткнул рукой рот. От перепуга она пыталась закричать, но не тут-то было. Ее повалили прямо на Антона и тут, она почувствовала, что это лежал не Антон, а какие-то вещи под одеялом. Антон ее перехитрил и в плен попала она. Таня, для вида еще посопротивлялась и потом сдалась на волю победителя.

В эту ночь, родители Антона долго не могли уснуть. Они вспоминали молодость и боялись высунуть нос из своей комнаты. В настоящем плену, этой ночью, были все-таки они.

XXXVIII

Утром родители потихоньку зашли на кухню и увидели сидевшего там Антона, пьющего чай. По нему было видно, что он не выспался, но настроение у него было прекрасное. Родители, как ни в чем не бывало, стали собирать на стол, чтобы позавтракать. Антон пошел будить Таню. Он подошел к ней и стал стаскивать с нее одеяло. Таня что-то пробурчала во сне, но не проснулась. Он убрал одеяло и погладил ее по голове. Потом провел рукой по спине, ниже и… так до самых пяточек. Красавица спала. Антон стал целовать ее в шею. Таня засмеялась во сне от щекотки и проснулась. Антон взял ее на руки и, как пушинку, стал кружить по комнате. Наконец, спящая красавица окончательно пришла в себя, после бессонной ночи и пошла умываться. Антон ждал ее к завтраку и строил планы на этот воскресный день.

Завтракали все вместе. Таня периодически краснела, когда ловила на себе взгляды родителей Антона. Ей казалось, что они ночью все слышали и ей было неудобно.

* * *

После завтрака Антон и Таня встречались с Колей и Ириной. Они немного изменились. Стали более серьезными и оба как-то подтянулись. Коля бросил футбол и стал ходить в тренажерный зал в институте. Ирина же, продолжала заниматься танцами вместе с Таней.

На обед ребят пригласили Танины родители. Анатолий Иванович отметил изменения, произошедшие с Антоном. Он от души был рад встрече и, похоже, видел в Антоне будущего зятя. Тетя Маша хлопотала на кухне и старалась повкуснее накормить Антона.

После обеда, друзья еще погуляли вместе, и Антон с Таней пошли к крестным Антона.

Дяди Васи еще не было дома, а тетя Катя была ребятам очень рада. Казалось, что рождение сына, пошло ей на пользу. Она снова расцвела и помолодела. Степан Васильевич лежал в кроватке и насасывал палец. Таня взяла его на руки и он заулыбался своей беззубой улыбкой.

Тетя Катя сказала, что они скоро будут переезжать в Ростовскую область, поближе к морю, так как малышу не подходит этот климат и у него есть проблемы со здоровьем. Они уже нашли вариант обмена и теперь ждут, когда дядя Вася отработает положенное время на работе и уволится. Ребятам было очень жаль, что крестные скоро уедут и, возможно, навсегда.

Вечером Антон и Таня долго гуляли по городу. Антон с удовольствием ходил по знакомым улицам и слушал приятный и любимый голос. А Таня рассказывала и рассказывала Антону о том, как она жила этот месяц без него, о танцевальном конкурсе, об учебе в институте и вообще про все, что приходило в ее молоденькую головку.

Уже ночью Антон проводил Таню до двери ее квартиры и они еще долго не могли расстаться. Они не знали, удастся ли им увидеться еще раз в течение этого года. А ведь это в одиннадцать раз дольше, чем прошедший, бесконечно долгий месяц.

Помня бурное расставание у военкомата, Антон решил попрощаться с Таней сейчас, что бы утром не трепать нервы ни себе ни ей. Он постарался ее успокоить и внушить ей, что одиннадцать месяцев – это уже не год, а гораздо меньше. Таня слушала любимого, кивала ему в ответ, а сама прижималась к нему все крепче и крепче, не желая его отпускать.

Домой Антон вернулся под утро. Ложиться спать, уже не было смысла. Он пошел на кухню и заварил чай.

XXXIX

– Что, никак не налюбуешься своей красоткой? – спросил Слон, подсаживаясь к Антону.

– А тебе то что? – сказал Антон, убирая Танину фотографию.

– Да я просто никак в толк не возьму, – продолжал Слон, – я вроде тоже не урод и здоровьем не обижен, девки за мной бегали перед армией, а вот чтобы такая красавица, да так сильно полюбила… Вот почему так? Чего мне не хватает?

– Не знаю чего тебе не хватает, – сказал Антон. Разве что уважения к окружающим. Ты в отношениях с людьми видишь только себя, а они тебе не интересны. Теперь поставь себя на их место. Тебе хотелось бы общаться с человеком, у которого нет к тебе ни малейшего интереса?

– Ну, я ведь с тобой общаюсь, – сказал Слон, – хотя у тебя ко мне нет ни малейшего интереса.

Антон хлопнул Слона по плечу, с едва заметной улыбкой и пошел строиться. Роту строили на ужин.

Вечером Антона опять вызывал к себе в каптерку Череп. Уже два месяца прошло после присяги. Все это время Антон чувствовал, что Череп не сводит с него глаз. Он был – как под колпаком. Череп, как будто изучал Антона. Еще больше Антона напрягала завеса неизвестности и таинственности вокруг Черепа. Антон прекрасно помнил слова Слона о том, что Череп ничего не делает просто так. Об этом Слону сообщил его знакомый прапорщик. Кроме того, один из сослуживцев Антона сказал, что когда он бегал ночью в самоход, то случайно наткнулся на группу офицеров, среди которой стоял Череп в штатской одежде и называли его там – майором. Парня все засмеяли, сказав, что у него, с перепуга, в голове все заглючило. Но Антон стал понимать, что Череп, не совсем тот человек, каким его все считают в роте. Он приметил, что тот пользуется абсолютными привилегиями среди сержантов, что все без исключения офицеры, здороваются с ним за руку и, что он, единственный из сержантов, уходит ночевать куда-то домой. Кроме того, Череп был явно старше других сержантов по возрасту. Все занятия, с применением спецсредств, проводил исключительно Череп. Причем делал он это настолько профессионально, что всем казалось, будто он родился уже в военной форме и с автоматом в руках. Даже на занятиях по рукопашному бою, Антон чувствовал себя не очень уютно, когда его вызывал на спарринг Череп, хотя кроме него, никто устоять против Черепа, больше десяти секунд, не мог.

И вот сегодня вечером, Череп опять хотел поговорить с Антоном. У Антона было какое-то смешанное чувство. С одной стороны ему было приятно ощущать интерес к себе такой загадочной личности. С другой – сложно было предугадать, что творится в голове этого явно профессионального головореза.

* * *

– Проходи Котов, – сказал Череп, указывая Антону на стул, около своего стола.

Он посмотрел своими немигающими серыми глазами на Антона. У Антона, этот взгляд, всегда вызывал мурашки на спине.

– В общем так, Антон, – начал Череп, впервые обратившись к Антону по имени. У меня есть к тебе серьезное предложение… Я не буду требовать от тебя ответа сегодня. Я не буду требовать от тебя ответа и завтра…, и через неделю, и через месяц. Ты дашь мне ответ тогда, когда сам поймешь, что созрел для дальнейшего разговора. На следующей неделе я формирую группу спецназа в нашем полку. Ты однозначно переводишься в нее. Если ты сумеешь себя зарекомендовать с нужной стороны, то в дальнейшем, тебе поступит предложение перейти в спецшколу ГРУ. Там ты получишь высшее образование. Кроме того, получишь специальное образование и необходимые навыки, которые тебе понадобятся в дальнейшей службе в спецназе ГРУ.

Антон посмотрел на Черепа с явным недоверием.

– Это что, товарищ сержант, такая шутка, или розыгрыш?

– Я здесь, как уполномоченное лицо, – спокойно продолжал Череп. Причем, надолго я здесь не задержусь. Если будет интерес к моему предложению, то у тебя есть время до конца твоей службы. Но потом, ты должен будешь забыть об этом разговоре. Теперь можешь идти спать. Но морально готовься. Со следующей недели, ты переходишь в мою новую группу.

В эту ночь, Антону было очень трудно заснуть. У него были иногда мысли стать военным. Но это было связано только с Санькиными уговорами поступать вместе с ним в военное училище. Здесь же, предложение было очень неожиданным и совершено другого уровня.

Это предложение не оставляло ни малейшего шанса осуществить уже намеченные планы на послеармейскую жизнь. К тому же, как отнесутся к этому его родители? Ведь отец строил на Антона вполне определенные планы в своем бизнесе. А как к этому отнесется Таня? Ведь она не хочет, что бы он был военным. В то же время Антон понимал, что такие предложения делают далеко не всем. Радовало одно, у него еще было время на обдумывание. Антон решил не торопиться пока с выбором, и с этой мыслью заснул.