Текст книги "Личности и идеи в русской метафизике"

Данилевский Николай Яковлевич
1822–1885

Ученый-естествоиспытатель, мыслитель, публицист. Окончил в 1842 Царскосельский лицей, а затем естественный факультет Петербургского университета. В 1849 становится магистром ботаники. Летом того же года увлечение молодого человека социалистическими идеями Фурье привело к его аресту (в связи с делом петрашевцев). Данилевский провел сто дней в Петропавловской крепости. Его политическая невиновность была доказана, и последовало освобождение от суда. Кратковременное увлечение фурьеризмом не сделало молодого Данилевского радикалом. В дальнейшем он всегда критически относился к различным вариантам российской леворадикальной идеологии. «Все различие между нашим нигилизмом и нигилизмом заграничным, западным, – писал Данилевский в статье „Происхождение нашего нигилизма“, – заключается единственно в том, что там он самобытен, а у нас подражателен, и потому тот имеет некоторое оправдание, будучи одним из неизбежных результатов исторической жизни Европы, а наш висит в воздухе и… есть явление смешное, карикатурное» (Сборник политических и экономических статей. Спб., 1890. С. 246). После освобождения из крепости Данилевский был выслан из Петербурга и работал сначала в Вологде, а затем в Самаре. В 1853 он отправился в свою первую научную экспедицию под руководством знаменитого натуралиста Карла фон Бэра для исследования рыболовства на Волге и Каспийском море. Таких путешествий в дальнейшем он совершил множество, проведя на берегах рек, озер и морей России большую часть жизни. Данилевским было выработано законодательство о рыболовстве во всех водах европейской России. В 1860 он открыл филлоксеру, болезнь виноградных лоз, представлявшую серьезную угрозу для российского виноградарства и многое сделал для борьбы с этой болезнью. В последние годы жизни Данилевский работал над фундаментальным научным трудом «Дарвинизм» (были опубликованы два первых тома). В «Дарвинизме» он критиковал дарвинизм как теорию, «упрощающую проблему видового многообразия жизненных форм». Некоторые его критические замечания о теории естественного отбора (оценка искусственного отбора, возражения против «случайности» наследственных изменений и др.) близки к тем корректировкам, которые вносит в классический дарвинизм современная биологическая наука. Самое известное сочинение Данилевского – «Россия и Европа», в котором изложена концепция культурно-исторического процесса. Первая публикация книги – в 1869, первое отдельное издание – в 1871. Книга оказала существенное влияние на Ф. Достоевского, К. Леонтьева, Н. Страхова, К. Бестужева-Рюмина.

В этой работе Данилевский подверг критике европоцентризм, доминировавший в историографии XIX в., и, в частности, общепринятую схему деления мировой истории на периоды древней, средней и новой истории. Русский мыслитель считал подобное деление имеющим лишь условное значение и совершенно неоправданно «привязывающим» к этапам европейской истории явления совсем иного рода. Сам принцип рассмотрения истории с точки зрения «степени развития» различных форм социальной и культурной жизни он полагал вполне правомерным. Но лишь тогда, когда этот принцип помогает, а не препятствует решению главной задачи культурно-исторического исследования – определению и изучению исторического многообразия «типов развития». «Главное, – писал Данилевский, – должно состоять в отличении культурно-исторических типов, так сказать, самостоятельных, своеобразных планов религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного, одним словом, исторического развития» (Россия и Европа. Спб., 1871. С. 88). Понятие «культурно-исторических типов» центральное в учении Данилевского. Согласно его собственному определению, самобытный культурно-исторический тип образует всякое племя или семейство народов, характеризуемых отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.

Данилевский выделял в качестве основных культурно-исторических типов, уже реализовавших себя в истории, египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, индийский, иранский, еврейский, греческий, аравийский и германо-романский (европейский). Уже в ближайшем будущем, считал Данилевский, огромную роль в истории предстоит играть новой культурно-исторической общности – России и славянскому миру. Необходимо отметить, он отнюдь не утверждал, что историческая миссия России должна осуществиться с какой-то фатальной необходимостью. Напротив, русско-славянский тип может как развиться и достичь необычайно высоких результатов, так в равной мере и не реализовать себя, превратившись в простой «этнографический материал». Данилевский вообще не был склонен к фатализму, причем как в его детерминистско-материалистической, так и в религиозной версии. Будучи человеком глубоко религиозным, он не ставил под сомнение роль Провидения, но и не пытался связать ее непосредственно с исторической деятельностью различных этносов. Он настаивал на том, что «государство и народ суть явления преходящие и существуют только во времени, а следовательно, только на требовании этого их временного существования могут основываться законы их деятельности» (там же, с. 32). Рассматривая понятие общечеловеческого прогресса как слишком отвлеченное, Данилевский практически исключал возможность непосредственной преемственности в культурно-историческом развитии. «Начала цивилизации не передаются от одного культурно-исторического типа другому». Речь шла именно о началах, составляющих основу своеобразия определенной культурной традиции и остающихся, по Данилевскому, всегда чуждыми иному типу культуры. Различные же формы воздействия одного культурного типа на другой не только возможны, но и фактически неизбежны. Намеченная Данилевским циклическая модель исторического процесса предвосхитила последующие весьма разнообразные опыты подобного рода как на Западе (О. Шпенглер, А. Тойнби), так и на Востоке (наиболее яркий представитель культурологического циклизма – китайский мыслитель Лян Шумин).

Н. Я. Данилевский умер 7 ноября 1885 в Тифлисе.

Сочинения:

Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. Спб., 1871; М., 1991.

Дарвинизм. Критическое исследование. Т. 1–2. Спб., 1885–1889.

Сборник политических и экономических статей. Спб., 1890.

Достоевский Федор Михайлович
1821–1881

Писатель, мыслитель. Философское значение художественных творений Достоевского признавали многие русские мыслители. Уже младший современник и друг писателя философ Вл. Соловьев призывал видеть в Достоевском провидца и пророка, «предтечу нового религиозного искусства». В ХХ в. проблема метафизического содержания его сочинений – это особая и очень важная тема русской философской мысли. О Достоевском как гениальном художнике-метафизике писали Вяч. Иванов, В. Розанов, Д. Мережковский, Н. Бердяев, Н. Лосский, Л. Шестов и др. Подобная традиция прочтения творчества Достоевского отнюдь не превращала его в «философа», создателя философских учений, систем и т. п. «В историю русской философии Достоевский входит не потому, что он построил философскую систему, – писал Г. Флоровский, – но потому, что он широко раздвинул и углубил самый метафизический опыт… И Достоевский больше показывает, чем доказывает… С исключительной силой показана вся глубина религиозной темы и проблематики во всей жизни человека». Метафизические идеи и проблемы («проклятые вопросы») наполняют жизнь героев Достоевского, становятся неотъемлемым элементом сюжетной ткани его произведений («приключение идеи»), сталкиваются в «полифоническом» (М. Бахтин) диалоге позиций и мировоззрений. Эта диалектика идей, «симфоническая диалектика» (З. Штейнберг) менее всего имела отвлеченный характер. Она в художественно-символической форме отразила глубоко личный, духовный, можно сказать, экзистенциальный опыт автора, для которого поиск истинных ответов на «последние», метафизические вопросы был смыслом жизни и творчества. Именно это имел в виду Л. Шестов, когда утверждал, что «с неменьшей силою и страстью, чем Лютер и Киркегард, выразил основные идеи экзистенциальной философии Достоевский» (Шестов Л. Киркегард и экзистенциальная философия. М., 1992. С. 225).

Испытав в молодости влияние социалистических идей, пройдя через трагический опыт каторги и пережив глубокую мировоззренческую эволюцию, Достоевский, как художник и мыслитель, в своих романах и публицистике будет следовать тем идеям, в которых он видел суть философии христианства, христианской метафизики. Его христианское миросозерцание воспринималось далеко не однозначно: имели место как резко критические оценки (например, К. Леонтьева), так и исключительно позитивные характеристики (Н. Лосский. Достоевский и его христианское миропонимание. Нью-Йорк. 1961). Но одно представляется бесспорным: изображая в своих произведениях взлеты и падения человека, «подполье» его души, безграничность человеческой свободы и ее соблазны; отстаивая абсолютное значение нравственных идеалов и онтологическую реальность красоты в мире и человеке; обличая пошлость в ее европейском и российском вариантах; противопоставляя материализму современной цивилизации и разнообразным утопическим прожектам собственную веру в путь Церкви, путь «всесветного единения во имя Христово», Достоевский искал ответы на «вечные» вопросы именно христианской мысли, выразив с поразительной художественной и философской силой присущий ей антиномизм, несводимость христианского миросозерцания ни к каким рациональным схемам.

Ф. М. Достоевский умер 28 января 1881 в Петербурге.

Сочинения:

Полное собрание сочинений: в 30 т. Л., 1972–1990.

Зеньковский Василий Васильевич
1881–1962

Философ, богослов, педагог. Родился в г. Проскурове (ныне Хмельницкий) 4 июля 1881. Внук священника и сын учителя. Окончил гимназию в Киеве. В 1900 поступил на естественный факультет Киевского университета. Проучившись там четыре года, Зеньковский перешел на историко-филологический факультет. С 1901 участвует в Психологической семинарии философа и психолога Г. И. Челпанова, под руководством которого в дальнейшем занимается изучением философии Канта и неокантианством. Уже в студенческие годы много публикуется, в том числе в журнале «Вопросы философии и психологии» (1906). Самым серьезным образом занимается молодой Зеньковский и теорией языкознания. Работа «К вопросу о функциях сказуемого» (1908) была отмечена золотой медалью историко-филологического факультета. Нельзя не отметить также тот факт, что именно в студенческие годы формируется его религиозное мировоззрение и глубокий интерес к религиозной философии. И для киевского студента важной отправной точкой в этом процессе становится творчество Вл. Соловьева. «Соловьев впервые во мне разбудил потребность в законченном, всеохватывающем философском синтезе. Хотя я никогда не был последователем Соловьева в подлинном смысле этого слова, но меня захватили проблемы Соловьева…» (Из воспоминаний. Вестник РСХД. Париж. 1983. № 139. С. 115).

В студенческие же годы происходит его знакомство с Н. Бердяевым и С. Булгаковым. Можно сказать, что уже тогда Зеньковский становится участником религиозно-философского движения в России. С 1908 Зеньковский – секретарь Киевского религиозно-философского общества (позднее – зам. председателя и только в 1917 – последний год существования общества – председатель), регулярно выступает с докладами на его заседаниях.

В 1909 он окончил университет и был оставлен для подготовки к профессорско-преподавательской деятельности. Его научная деятельность в период написания магистерской диссертации интенсивна и носит исключительно разносторонний характер. Он работает над книгой о Гоголе для издательства «Путь». В 1911 в «Вопросах философии и психологии» публикуется большая статья Зеньковского «Принцип индивидуальности в психологии и педагогике». С 1909 читает лекции по философии и психологии на Киевских Высших женских курсах, а с 1912 – в университете. В 1914 он был избран директором Киевского Фребелевского педагогического института. Педагогическая проблематика будет в центре его внимания на протяжении всей жизни. В 1913 Зеньковский отправляется в командировку за границу для завершения магистерской диссертации (Германия, Италия, Австрия). Командировка была прервана начинающейся войной.

Диссертация «Проблема психической причинности» (среди оппонентов были Г. Челпанов и Г. Шпет) была защищена в 1915 на историко-филологическом факультете Московского университета. В 1916 Зеньковский становится профессором кафедры философии Киевского университета. В том же году в Киеве создается журнал «Христианская мысль» (выходил до 1918), с которым он тесно сотрудничает (статьи «Россия и православие», «Задачи религиозной психологии» и др.). В журнале печатаются труды ведущих представителей русской религиозно-философской мысли (С. Булгакова, В. Эрна, Н. Бердяева, С. Дурылина и др.).

В период революционных событий 1917 Зеньковский (председатель Религиозно-философского общества, один из организаторов журнала «Христианская мысль») активно участвует в подготовке Всероссийского поместного Собора (1917–1918). В начале 1918 играет активную роль в работе Украинского поместного Собора. Он отклонил предложение выставить свою кандидатуру на выборах митрополита Киева, мотивировав это неготовностью принять монашеское служение. Спустя много лет, уже в эмиграции, Зеньковский сделает свой выбор, станет священником. В правительстве гетмана П. П. Скоропадского (апрель – декабрь 1918) он недолгий срок (пять месяцев) занимал пост министра исповеданий, продолжая читать лекции в университете. После взятия Киева большевиками (февраль 1919) некоторое время еще преподавал, затем скрывался от ареста, сотрудничал с Добровольческой армией (уже в Одессе). В январе 1920 Зеньковский навсегда покинул Россию.

В 1920–1923 он читает лекции на философском и богословском факультетах Белградского университета. Весной 1923 переезжает в Прагу, где возглавляет кафедру в Педагогическом институте. В 1923 в Берлине выходит его книга «Психология детства», позднее неоднократно переиздававшаяся. В том же году в Чехословакии прошел Съезд русской православной молодежи, положивший начало Русскому студенческому христианскому движению (РСХД). На съезде председателем РСХД был избран Зеньковский, который оставался на этом посту до конца жизни. В 1925 он принимает активное участие в организации в Париже Православного богословского института и становится его преподавателем. В этом же году в Париже начинает выходить журнал «Путь». Зеньковский – сотрудник и постоянный автор журнала. Окончательно он переезжает в Париж в 1927 (в 1926 находится на стажировке в США, при Йельском университете), преподает и руководит религиозно-педагогическим кабинетом в Богословском институте, а в 1944, после смерти С. Н. Булгакова, становится его деканом. В 1942 Зеньковский рукоположен в сан священника. В 1948 за труд «История русской философии» ему присваивают степень доктора философии.

Основой для книги «История русской философии» послужил курс лекций, который В. Зеньковский читал в Богословском институте. Но сама работа – это, конечно, нечто гораздо большее, чем учебное пособие. В данном случае мы имеем дело с оригинальным, исключительно содержательным историко-философским проектом. Проектом в полной мере успешно реализованным. И по сей день этот труд является наиболее фундаментальным в ряду такого рода исследований. Зеньковский не скрывал, что как историк философии видит свою задачу в рассмотрении «всех философских построений в свете христианства». Каждый читатель его «Истории» должен понимать, что этот труд принадлежит религиозному мыслителю, убежденному в том, что ответ на метафизические вопросы человека способно дать именно христианство. Но это убеждение не мешало В. Зеньковскому оставаться исследователем философской традиции, обладающим даром восприятия самостоятельной ценности философского творчества, хотя бы и достаточно далекого от его собственного идеала «христианской философии». «Я ненасытимо люблю мир идей…», – писал он уже в конце жизни. В том, что это признание полностью соответствует действительности, может убедиться каждый, кто прочтет «Историю» В. Зеньковского. Автор не беспристрастен, у него свой последовательно проводимый взгляд и на отечественную философию в целом, и на конкретные учения русских мыслителей. Но при этом он не склонен к какому бы то ни было идеологическому осуждению «чуждых» идей и взглядов. В. Зеньковский действительно с глубоким интересом и, можно сказать, с любовью исследует мир идей русской философии, стремясь раскрыть перед читателем его внутреннюю диалектику, смысл и значение идейных исканий деятелей отечественной культуры.

В своих богословских и философских трудах Зеньковский развивал идею универсальности христианской антропологии, поскольку она определяет общую цель и общее дело для каждого человека и всего человечества. Онтологического противоречия между бытием индивидуальным, личным и общественным не существует («человек единосущен человечеству»). Но подлинные связь и единство в обществе всегда имеют личностную природу. Именно на это, по убеждению Зеньковского, указывает столь ярко выраженная в русской религиозной философии идея соборности. Онтологической же и исторической основой соборности он, вполне традиционно, признавал Церковь, не отрицающую личность, но «преображающую» ее в «соборном единении любви». Идея соборности самым непосредственным образом связывает принципы христианской антропологии с задачами христианской педагогики. Религиозная природа связи личности и общества раскрывается в свете христианской антропологии, а религиозное воспитание, основанное на ее принципах, открывает перед человеком возможность полноценной общественной жизни и в то же время позволяет сохранить свободу и независимость своего личностного бытия, ни при каких условиях не измеряемого лишь «суммой общественных отношений». Зеньковский полагал, что в решении всех этих задач определяющая роль принадлежит не столько теологии, сколько религиозной философии, развитой в духе персоналистической метафизики христианства.

Умер о. Василий Зеньковский 5 августа 1961 в Париже. Религиозно-философские идеи Зеньковского нашли отражение в его трудах: «Психология детства» (1923), «Русские мыслители и Европа» (1926), «Проблемы воспитания в свете христианской антропологии» (1934), «История русской философии» (1948–1950), «Апологетика» (1957), «Н. В. Гоголь» (1961), «Основы христианской философии» (1960–1964) и др.

Сочинения:

Русские мыслители и Европа. Париж, 1926.

Дар свободы. Париж, 1928.

О чуде. Париж, 1928.

О мнимом материализме русской философии. Мюнхен, 1956.

Н. В. Гоголь. Париж, 1961.

Иваск Юрий Павлович
1907–1986

Литератор, историк русской мысли. Родился в 1907 в Москве в купеческой семье. После революции семья жила в Эстонии. Ю. Иваск окончил юридический факультет университета в Тарту. В дальнейшем продолжил образование в Гамбургском университете, где изучал философию. В 1949 защитил докторскую диссертацию о творчестве П. А. Вяземского в Гарвардском университете (США). Преподавал в Канзаском и Вашингтонском университетах.

Он поддерживал дружеские отношения с Г. В. Флоровским, был близок с Г. П. Федотовым (ему принадлежит одна из первых работ о творчестве Федотова: Г. П. Федотов // Русская религиозно-философская мысль ХХ века. Питсбург, 1975). В течение многих лет Ю. Иваск занимался исследованием жизни и творчества К. Н. Леонтьева.

Умер Ю. П. Иваск 13 февраля 1986 в г. Амхерст в США.

Сочинения:

Константин Леонтьев. Жизнь и творчество. Берн. Франкфурт. 1974.

Иларион
конец Х/начало XI в. – около 1054/1055
Митрополит Киевский

Святитель Иларион Киевский. Икона

Богослов. Первый русский митрополит Киева (с 1051), сподвижник Ярослава Мудрого, один из создателей Печерской обители. Среди его сочинений «Слово о законе и благодати», «Молитва», «Исповедание веры». Наибольшее значение в истории древнерусской мысли имеет «Слово о законе и благодати». В русле традиции христианской апологетики Иларион утверждал в качестве центральной для христианства темы – тему сотериологическую (учение о спасении). В этом контексте он противопоставлял ветхозаветному «закону» христианство как религию «благодати». «Иудейство посредством тени и закона оправдывалось, но не спасалось. Христиане же поспешением истины и благодати не оправдываются, но спасаются… И к тому же оправдание иудейское… было убого, ибо не простиралось на другие народы, но свершалось лишь в Иудее. Христианское же спасение благодатно и изобильно, простирается на все края земные» (Слово о законе и благодати // Златоструй // Древняя Русь X–XIII вв. М., 1990. С. 109). Благодать, согласно киевскому митрополиту, – духовный дар, обретение которого возможно для человека независимо от его национальной принадлежности. Кроме того, благодать для Илариона неотделима от духовной свободы личности, от свободы нравственного выбора и поиска истины. Благодать «живит» ум, а ум познает истину. Согласно его историософским воззрениям, важнейшим событием мировой истории является смена эпохи закона эрой благодати, что фактически равнозначно смене рабства свободой. Но и духовная свобода, связанная с христианством, и истина, обретенная через благодать, требуют немалых усилий для их утверждения и защиты. Для этого понадобятся как интеллектуальные усилия, предполагающие «благие помыслы и остроумие», так и государственно-политические: необходимо, чтобы «благочестие» «сопряжено было с властью». Именно такой тип власти, доказывал в своем трактате Иларион, был утвержден на Руси князем Владимиром, не только лично исповедовавшим христианство, но и претворявшим основные христианские принципы в общественной жизни.

Сочинения:

Идейно-философское наследие Илариона Киевского. Ч. 1–2. М., 1986.