Текст книги "Лилипут"

С минуту он молча смотрел на аппарат, словно пытаясь таким образом вычислить звонившего. Вполне вероятно, что это чья-то глупая шутка или с телефоном что-то не в порядке, но все же это молчание почему-то испугало мальчика. Он зашел в кухню и как бы между прочим спросил у тети:

– Скажите, тот, кто меня спрашивал, это был мальчик?

– Да. – Тетя Берта глянула на него. – Кажется, мальчик. А почему ты спрашиваешь? Ты разве не говорил по телефону?

– Ну… нет, вообще-то. Там были какие-то помехи, – соврал Дэнни. – И связь прервалась.

– Ну, ничего. Если это был кто-то из твоих друзей, то он сейчас перезвонит.

– Конечно.

Дэнни вышел из кухни немного успокоенный и направился к лестнице. Он уже взялся одной рукой за перила, когда телефон снова зазвонил. Дэнни вскрикнул от неожиданности и побежал в гостиную. В дверях он успел крикнуть тете Берте, что возьмет трубку сам. Ему стоило больших усилий заставить себя прикоснуться к аппарату. Дрожащей рукой он резко снял трубку, понес ее к уху, но задержал на некотором расстоянии, как будто опасался, что иначе может оглохнуть.

– Да! Я слушаю. – Дэнни не узнал собственного голоса. Гнетущий страх не покидал его.

– Дэнни, привет! – вопреки всем ожиданиям прозвучал голос Сида. – Ты что, спал?

– Сид! Скажи, ты только что звонил?

– Ну, я набирал твой номер. Но было занято.

– Нет, я имею в виду, что ты молчал, закрыв трубку рукой?

– Когда? Я позвонил тебе только сейчас. И как видишь, не молчу.

Дэнни чувствовал, что Сид не врет. Но вдруг? Сид тот еще парень! Кто еще мог позвонить и молчать, слушая, как надрывается Дэнни.

– Сид! Скажи честно, ведь это ты звонил?

– О чем ты?

– Ты позвонил и молчал. Я понял, что это был ты. Признайся.

– Черт! Дэнни, я звонил, но у вас было занято.

– Понимаешь, кто-то только что звонил. Тетя Берта подняла трубку, позвала меня. Но никто ни звука не произнес. Я думал, это ты…

– Нет. Я бы сказал. Дэнни, забудь!

– Сид! Ты не смейся, но все это очень странно. Я чувствую что-то… нехорошее.

– Ладно. Мы все равно ничего не можем изменить! Лучше приходи ко мне. Мои уехали к родне в Манчестер. И я кое-что узнал про Гризли Ллойда.

– Что ты узнал?

– Э-э… приходи, короче, ко мне. По телефону болтать… Ты ведь все равно собирался ко мне?

– Да. Конечно, – заверил Дэнни. И хотя его распирало от любопытства пополам со страхом, он не стал больше требовать пояснений. – Через полчаса буду у тебя. – Дэнни положил трубку.

Он быстро позавтракал, оделся и вышел на улицу. Моросил мелкий дождик. В это субботнее утро Оруэлл словно вымер. Пока Дэнни шел к дому Абинери, по Канзас-стрит проехал лишь один старый «плимут». Погода была под стать настроению мальчика. Он вдруг осознал, что за последние дни совершенно не думал о матери. А ведь прошло всего чуть больше недели со дня ее смерти. Неделя! Дэнни даже остановился. Впечатление такое, будто он всю жизнь живет без матери. Теперь ее мелкие придирки, по большей части без особых причин, казались ему чуть ли не приятными. Она же его мать. Когда у него будут свои дети, он, наверное, поймет ее. Да, несколько раз она поколотила его. Но ведь и ее можно понять. Мальчику вдруг стало мучительно стыдно и совестно: за столько дней он ни разу не вспомнил про маму! Он с отвращением подумал, с каким аппетитом съел свой завтрак. И заплакал, не в силах переносить воспоминания, наполнявшие его сердце болью. Мелкие капельки дождя смешивались с соленой влагой горя. Кое-как, спотыкаясь, он добрел до дома Абинери.

– Ты что, плакал? – спросил Сид.

– Нет, – солгал Дэнни. – Холодно сегодня, вот лицо и покраснело.

После слез ему стало немножко легче.

– Я, конечно, не знаю, почему наш обожаемый Медвежонок не трогал нас больше трех недель, может, он сидел на диете и ему было не до нас. Не знаю. Но это и не важно. Вчера я встретил Грегори Доуна из моего класса. Ты знаешь его? Такой рыжий, с большим носом? – Сид сделал паузу. Дэнни кивнул. – Он чего-то болтался в нашем квартале. Он ведь живет на Солс-стрит. Мы с ним разговорились, и знаешь, что он мне сказал?

– Откуда мне знать? Не тяни, Сид! – потребовал Дэнни.

– Норм Ллойд вот уже пять дней как пропал. А в среду его родители заявили в полицию об исчезновении.

– Чертовщина какая-то! – вырвалось у Дэнни. – Как же так?

– И мама мне сегодня сказала, что у Ллойдов пропал мальчик. Спрашивала, знаю ли я этого идиота.

– И что ты ответил? – не удержался Дэнни.

– Что я ответил? – Сид хмыкнул в своей обычной ехидной манере. – Сказал, что лично не знаком.

– О Господи! Как же он пропал, если… – Дэнни замолчал.

– Если «что»? – спросил Сид. – Если ты вчера его видел?

– Послушай, Сид! Почему ты мне вчера не сказал по телефону про Гризли?

– У меня это вылетело из головы! Я забыл.

– Это не смешно, Сид! Гризли объявили пропавшим без вести, а он чуть ли не ночью шляется у меня возле дома!

– Но ведь ты сам говорил, что не уверен, Гризли ты видел или нет! – напомнил Абинери.

– Я видел Гризли, но… – Дэнни замолчал. Через несколько секунд он продолжил, выделяя каждое слово: – Это, конечно, Гризли, но… он был другим. ДРУГИМ!

– Что-то больно заумно! – заметил Абинери.

– Понимай как знаешь!

Ребята замолчали, углубившись каждый в свои мысли. Дождь начал стучать в окно чуть сильнее, делая еще уютнее небольшую комнатку Сида. Дэнни казалось, что момент, когда надо будет возвращаться домой, еще очень далеко. Нет, он хотел бы проводить как можно больше времени и с отцом, и с тетей Бертой, и даже с Джонни, не сказавшим младшему брату со дня смерти матери не единого обидного слова, не говоря уж о пощечинах и подзатыльниках. Но отец ушел в себя, как улитка в раковину, стал таким замкнутым и молчаливым, что Дэнни это даже пугало. Ко всему прочему, находиться дома означало подвергать себя ежеминутной опасности повстречаться с Лилипутом. Как странно, подумал Дэнни, несколько дней назад он сам желал встречи с человечком больше всего на свете. Теперь же чувство мести захлебнулось во всепоглощающем страхе, и он сам удивлялся, как ему хватило ума устраивать поиски этой твари в доме. Как он мог бороться с Лилипутом? Существом, убившим по крайней мере двух человек престранным способом. Его физические размеры могли служить ловушкой для наивных простаков, не осознававших разницу между обычным человеком и человечком. Мысли Дэнни начинали путаться, как будто их размывал своим шумом стучавший в окно дождь, и он понял, что вот-вот заснет. Разговор с Сидом сегодня никак не клеился, и они оба разлеглись на кровати, точно уставшие воины, исполнившие важную миссию.

4

Сон почти совсем замутил его сознание, когда Сид зашевелился и сел на кровати, явно к чему-то прислушиваясь. Дэнни тоже услышал какие-то неясные звуки. Чьи-то голоса. Сид слез с кровати, подошел к окну.

– Ну что там? – спросил его Дэнни. Он понимал, что кто-то шел к крыльцу, и в этом не было ничего особенного, но где-то глубоко внутри рождалось неприятное предчувствие. В другое время Дэнни, пожалуй, прислушался бы к нему, но сейчас он находился у Сида, а не дома, и, к счастью, Лилипут очень далеко.

– Это Миранда, – ответил Сид. Затем добавил с сарказмом: – Со своим петушком Питом! Пришли просушить свои перышки.

– Ты же говорил, что твои уехали в Манчестер!

– Говорил, – согласился Сид. – Отец с матерью. А Миранда слишком… Ей и так не хватает времени на своего волосатого супермена. Она знает, что дома никого, вот и притащила эту обезьяну.

Сид продолжал наблюдать за парочкой. По-видимому, они стояли на крыльце, о чем-то советуясь. Вообще-то Дэнни не совсем понимал, почему Сид так неприязненно относится к дружку своей сестры. Наверное, свое отношение к Миранде он автоматически переносил и на ее приятелей. Как заметил Дэнни, так же вела себя и Миранда. Самому Дэнни казалось, что ее дружок – неплохой парень, во всяком случае, он не заслуживает насмешек Сида (пусть и за глаза). Разговор на крыльце смолк, послышался лязг ключа в замочной скважине. Входная дверь отворилась, и молодые люди вошли внутрь. Сид беззвучно хихикнул и застыл без движения. Дэнни показалось, уши у него прямо шевелятся, пытаясь уловить каждый звук. Сид прошептал сидевшему с открытым ртом Дэнни:

– Они не знают, что мы дома. – Сид ухмыльнулся, а Дэнни почувствовал себя неловко. Ведь им обоим был слышен почти весь разговор.

– Мы одни? – осторожно спросил Пит Андерсон, высокий худощавый парень с узким лицом и черными длинными волосами.

Миранда томно глянула в его глубокие карие глаза с длинными, как у женщины, ресницами и проворковала, подражая героине одной мелодрамы, которую видела недавно по телевизору:

– Разумеется, дорогой! – Она обняла его и громко чмокнула.

«Ого, – подумал Пит. – Неужели на нее так подействовало шампанское? Сама целует. Это что-то новое!» Вслух он для пущей уверенности спросил:

– А где все?

– Я же сказала, что мы одни, Пит! Неужели этого мало? – Не задерживая шага, она все же пояснила: – Папа и мама поехали к бабушке в Манчестер. Приедут только вечером. Часов в девять, не раньше.

– А где Сид? – поинтересовался Андерсон.

Миранда скорчила рожицу, сложив свои хорошенькие, пухлые губки трубочкой.

– Сдался тебе этот Сид! – протянула она. – Его нет, как видишь. Наверное, мой бестолковый братец где-то таскается со своим дружком, который живет в доме Треворов.

Миранда убрала от парня руки и повела его в гостиную. Девушку всегда захватывали истории типа той, что произошла в прошлом году в доме, где сейчас живут Шилдсы. Однако ее другу это было неинтересно. Всякий раз, когда Миранда заводила речь о чем-нибудь подобном, он старался перевести разговор на другое.

Как-то в конце лета Миранда пришла на свидание очень взволнованная. Как заметил Пит (к тому времени они встречались уже почти месяц), Миранда недолюбливала младшего брата. Но в тот день она переживала за него. По ее словам, Сид связался с мальчиком, чья семья купила и сейчас живет в доме Алекса Тревора. Пит, естественно, знал о кровавой бойне, учиненной парнем, учившимся в школе в одно время с ним, в параллельном классе. Но такого интереса к этому, как у Миранды, он не испытывал. Его вообще смешили истории, полные мистического ужаса, так что он постарался успокоить Миранду, уговаривая ее не забивать себе голову всякими глупостями. То, что ее брат будет ходить в дом, где год назад нашли в крови четыре трупа, ни о чем не говорит, и только идиот может чего-то бояться.

– Не знаю, как ты, дорогой, а я ни за что не согласилась бы жить в этом доме, – проворковала Миранда так ласково, словно делала Питу комплимент, а не говорила о чем-то ей неприятном. – А Сидди готов торчать там целыми днями. И только фыркает, если ему что-нибудь скажешь.

Миранда присела возле Пита. Парню не очень нравилось, когда подруга называла его «дорогой». И уж совсем не нравилось, когда она опять заводила разговор о доме Тревора. Бывшим домом Тревора она его никогда не называла. В сознании Миранды этот дом отпечатался навсегда как дом Алекса Тревора. Но сейчас Пит и не думал прерывать свою девушку. Он пытался успокоиться, унять разбушевавшееся сердце. Причиной этого волнения было то, что они с Мирандой остались одни. Нет, и раньше подобное случалось, но девушка не позволяла даже дотронуться до себя. А сегодня она сама его целует! Может, это и есть тот момент, которого он давно ждал? Они встречаются уже достаточно долго, не пора ли перейти к более тесным отношениям? Андерсон обожал свою подругу, но это обожание ничуть не уменьшало его желания. Когда он заводил речь об этом, Миранда постоянно уходила от откровенного разговора. И Пит терпеливо ждал, ведь это не было для него самоцелью. Придет время, говорил он себе. Миранда, в конце концов, без ума от него, и время обязательно придет.

Сегодня с утра пораньше он неожиданно сам для себя предложил ей выпить шампанского, и Миранда согласилась. Алкоголь подействовал на нее, и, как облегченно заметил Пит, раннее время никак не влияло на ее настроение. Более того, Миранда, улыбаясь, предложила пойти к ней домой, пояснив, что родители укатили до вечера. Уже в тот момент Пит Андерсон почувствовал, что ему трудно дышать и к горлу подкатил ком, заставив напрячься все тело. Воображение возбужденного юноши рисовало самые захватывающие картины. Когда они шли к дому Абинери, Пит, обнимая Миранду правой рукой, плавно скользнул вверх по ее телу. Ладонь почувствовала упругую девичью грудь. Но Миранда даже не подумала отстраниться, продолжая весело щебетать. Многообещающее начало. Питу требовалось прийти в себя, чтобы не наделать ошибок, которые перечеркнут его шансы. Главное – не спешить и не форсировать события. Время еще есть.

– Хочешь пива? – спросила Миранда. Левой рукой она гладила его бедро. Пит совсем растаял.

– Конечно хочу! – заявил он, широко улыбаясь подруге. Он легко обнял Миранду за плечи и притянул к себе. Но поцелуя не получилось. Миранда внезапно поднялась, и губы Пита поцеловали пустоту.

– Пошли ко мне в комнату, – предложила она, не глядя на друга. – Я включу музыку, а потом принесу тебе пива.

Сид посмотрел на Дэнни и пробормотал:

– Вообще-то надо было подать какой-нибудь знак, чтобы она со своим женишком знала, что мы дома. Черт, ну она и развоется!

Дэнни в недоумении взглянул на друга и шепотом спросил:

– Так что же будем делать? Сидеть как мыши, пока они не уйдут?

– Ты что! Они могут торчать здесь еще часов пять. Ты не одуреешь за столько времени? – Он слабо улыбнулся. Дэнни закивал в знак согласия. – Так что это не подходит.

– Придется выходить? Или что?

– Куда выходить? Уже поздно! Надо было раньше. – Сид хмурился, продолжая прислушиваться, водя ушами, как локаторами.

Тем временем Пит и Миранда поднялись на второй этаж. Как только они оказались в ее спальне, Пит крепко обнял подругу, целуя ее лицо. Миранда несколько секунд упиралась руками в его широкую грудь, но, когда их губы встретились, сама обняла его. Левая рука Пита стала спускаться все ниже и ниже, пока не остановилась на округлой ягодице. Пит немного прижал к себе аккуратный задик, прятавшийся в узких джинсах. Миранда неожиданно вырвалась и, тяжело дыша, напомнила разгоряченному поклоннику:

– Я обещала угостить тебя пивом.

– Миранда! Не…

– Подожди, Пит! – требовательно сказала девушка и вышла из спальни.

Андерсон слышал, как она спускается на первый этаж. Пит знал: Миранда капризна. Захотела принести ему пива – пусть принесет. Тем более что он сам не прочь разбавить шампанское пивом. Не удовлетвори он сейчас ее любую прихоть, даже самую пустую, и ничего с ней не получится. Нет, сегодня он будет терпеливым. Может, еще не скоро представится подходящий случай. Но его сжигало желание. Он едва высидел, дожидаясь Миранды. Ему казалось, она слишком долго возится, его так и подмывало пойти ей навстречу, но он сдержался. Пит не без оснований опасался, что этим вызовет у подруги только раздражение. Наконец Миранда появилась с банкой пива в руке.

– Прошу! – Она бросила ему банку. Пит ловко поймал ее, открыл и стал пить небольшими (пиво было холодным) глотками.

– О'кей, – сказал Пит, опустошив банку наполовину. Он похлопал рукой возле себя. – Присаживайся рядом! – предложил он. Миранда захихикала, хитро сощурившись. – Садись, – повторил Пит.

– Сэр! – засмеялась девушка. – Я вам помешаю допить пиво.

– Не помешаешь.

– Помешаю! – стояла на своем Миранда. Она, не приближаясь, стояла у окна, с улыбкой глядя на Пита.

– Глотни ты, Миранда, – предложил Пит, протягивая банку.

– Не-а, – проворковала девушка.

Она достала из-под стола магнитофон, поискала кассету и через минуту комнату заполнил голос Дэвида Боуи. Услышав музыку, Сид с улыбкой повернулся к Дэнни:

– Все! Сейчас уходим. Не будем мешать моей сестре очаровывать эту обезьяну.

– И вовсе он не обезьяна, – вырвалось у Дэнни.

– Что? – не понял Сид. – А-а! Это не важно, кто он!

Сид несколько минут прислушивался, затем осторожно приоткрыл дверь и махнул рукой другу. Музыка заглушала шаги, тем не менее ребята шли очень осторожно. Когда Сид уже открыл входную дверь, Джонни почудилось, будто он слышал смех. И это был смех не Пита Андерсона и не Миранды Абинери. Но музыка не давала разобраться, ошибся Дэнни или нет. Он остановился на пороге, пытаясь вновь уловить померещившийся ему смех.

– Чего ты застрял? – прошептал Сид. – Двигай.

– Сид, мне кажется…

– Пошли! – Сид потянул его за ворот куртки и закрыл входную дверь.

Больше ни Сид, ни Дэнни никогда уже не видели Миранду Абинери живой.

5

Пит уже почти допил пиво, когда Миранда замерла, прислушиваясь. Ее напряженное лицо чуть смягчилось, как только она сделала музыку тише.

– Мне показалось, кто-то смеялся. Ты ничего на слышал, Пит?

– Нет. – Пит покачал головой. Он подумал, что подруга ошиблась. Они были одни. Кто может смеяться?

– Может, Сид дома? – Миранда пожала плечами. – Подожди, схожу проверю.

Девушка вышла. Пит заметил, что она расстроена. Ну, пусть еще раз удостоверится, что они в доме вдвоем и никто не помешает в самый последний момент… Он ждал ее. Прошло уже долгих минут пять, когда девушка вернулась. Пит встревожился, увидев бледное, с расширенными глазами лицо подруги.

– В чем дело, Миранда? – Парень поднялся ей навстречу. Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Пит, я слышала смех! Я включила музыку так громко, но все-таки расслышала.

– Сид дома?

– Нет. – Она покачала головой. – Никого. – Миранда присела на кровать, Пит последовал ее примеру. – Пит! Может, мне показалось?

– Конечно показалось, – неуверенно поддакнул Пит.

– Смех какой-то странный. Как будто смеялся старик! Сид не может так смеяться.

– Глупости! – Теперь Пит был уверен, что его девушке померещилось. – У вас в доме нет стариков! – Пит улыбнулся, обнимая подругу. – У тебя папа и мама слишком молоды. – Он чмокнул ее в щеку. Но Миранда даже не улыбнулась.

– Почему никого нет? Я же слышала смех!

– Успокойся, беби! Не забивай голову чепухой. Тем более если она тебе померещилась.

Он вновь поцеловал ее, на этот раз в шею, рука стала пробираться между бедер. Девушка отстранилась. Пит решил спасать положение.

– Принеси-ка, крошка, еще одну баночку пива, пожалуйста! Если я только не ограблю твоего папу! О'кей?

– Хорошо. – Она встала и слабо улыбнулась ему.

– Вот это уже лучше! – воскликнул Пит. – Спаси меня! Я умираю от жажды! – На самом деле Питу не очень-то и хотелось пить. Ему вдруг пришло в голову, как помочь подруге расслабиться. – Миранда? Может, возьмешь и себе баночку? Выпьешь со мной за компанию! Как ты на это смотришь?

– Фи! – Она скривила свое личико. – Пит, ты что, хочешь, чтобы я совсем ничего не соображала? – Она кокетливо подмигнула ему.

– Ну что ты! – Пит изобразил легкое негодование. – Совсем нет. – Как раз этого он и хотел. Ну, не совсем, чтобы она отключилась, но хотя бы расслабилась, не убирала его руку во время путешествия по бедрам и выбросила из головы разную чушь вроде стариковского смеха. – От одной баночки ничего не произойдет! – успокоил он девушку. – Ну пожалуйста, Миранда! За компанию…

– Хорошо, я подумаю! – Она вышла из спальни.

– Теперь главное, чтобы в самый неподходящий момент не приперлись ее предки, – пробормотал себе под нос Пит. Парень вновь почувствовал возбуждение и нервными движениями стал тереть разгоряченное лицо.

Миранда спустилась по лестнице почти до первого этажа, когда ее слух уловил звук нескольких мелких шажков, вроде бы раздавшийся наверху. Девушка резко остановилась. С минуту она прислушивалась, потом негромко позвала:

– Пит! Это ты? – Но в ответ, естественно, ничего не услышала.

До нее вдруг дошло, что, если бы Пит приоткрыл дверь, музыка звучала бы громче. Значит, он не выходил из спальни. Тогда кто же наверху? Или ей опять показалось? Миранда неожиданно вспомнила про Сида. А что, если ее тупоголовый братец решил подслушать, чем они с Питом будут заниматься, и прячется где-то в доме? Тогда ему не позавидуешь, если, конечно, он попадется ей в руки. Хотя нет! Он не настолько туп. Вообще-то у Миранды были на сегодняшний вечер грандиозные планы. Пит – сообразительный парень, отметила она про себя, коли предложил ей с утра пораньше выпить шампанского, от которого она перестала чувствовать себя так скованно. Правда была в том, что Миранде надоело ходить в девственницах. Нет, она не сгорала от физического желания, точнее, его вообще не было. Было любопытство. Хотя нет, однажды она почувствовала что-то похожее на желание. Это было в конце сентября, на вечеринке у одной подруги. Пит тогда так долго терся об нее и так часто целовал, что и у нее пробудилось какое-то смутное желание. И вот сегодня ей хотелось испытать еще раз это ощущение. Она считала себя достаточно взрослой, а по-настоящему распрощаться с детством можно, лишь когда Пит станет не просто ее парнем, а ее МУЖЧИНОЙ. Чем он не подходящая кандидатура? Тем более что обожает ее и всегда готов выполнить любой ее каприз. После «этого» их отношения станут еще лучше. Конечно, Пит не очень опытен, но уж две-три девушки у него было. Поэтому чувство, что в доме кто-то есть, испортило девушке настроение, а главное – убило в ней желание заниматься какими бы то ни было (пусть даже очень приятными) экспериментами.

Из спальни по-прежнему доносились звуки музыки, а в остальной части дома царила тишина. Миранда пожала плечами и отправилась в кухню. Она не заметила, что из-за вазы с искусственными цветами, стоявшей на столике в прихожей, за ней наблюдают два желтых глаза. Миранда вошла на кухню, открыла холодильник и достала банку «Будвайзера». Она не удержала дверцу, и та сильно хлопнула. От этого неожиданного хлопка она вздрогнула и… вспомнила. Вспомнила, как позавчера мать рассказывала ей про Сида.

Она пришла утром будить его в школу, он спал и разговаривал во сне. Он бормотал что-то непонятное, мать разобрала странные слова: «Лицо как у старичка». Миранда еще посмеялась – ну и сны снятся ее брату! Сейчас ей вдруг стало не до смеха. Ее бил озноб. Она слышала смех (как ей показалось), когда была у себя в комнате. Как будто смеялся… старичок. Именно старичок. Почему-то в сознании этот дробный смех вызывал представление о маленьком старичке. Что же бормотал во сне ее брат? О каком старичке? Все это казалось глупостью, но почему-то сейчас, в эти минуты, у девушки появилась уверенность, что в доме действительно кто-то смеялся.

Миранда сглотнула и почувствовала такую боль в горле, словно у нее была тяжелая ангина. У нее замерзла рука, сжимавшая банку пива, она переложила ее в другую. Музыка доносилась словно откуда-то издалека. Где-то там ее Пит, ее Пит, и она хочет быть рядом с ним, пусть он согреет ее. Боже, как ей холодно! Дом вдруг стал чужим и негостеприимным. Ее спальня, наверное, сейчас не ближе, чем Атлантическое побережье Джорджии. Может, ей стоит взять и себе баночку пива, как советовал Пит? Это поможет ей расслабиться, ведь действие шампанского уже почти закончилось. Хорошая мысль. Зубы у девушки стучали, кожа покрылась пупырышками, но не от страха перед молчаливым домом, который словно тянулся на десятки миль между ней и Питом, а от холода. Черт! Почему сегодня такой холодина? Словно январь на дворе. Ладно, сейчас она возьмет еще одну банку пива, поднимется к Питу и признается, что хочет его. Пусть он согреет ее. О да, он ее согреет как следует! Пит это умеет.

Миранда открыла дверцу, потянулась к банке и… отдернула руку. Банка была такая ледяная, что обожгла ей руку. Миранда застыла в полнейшем недоумении. Что за бред? Разве может быть банка такой холодной, даже если б она находилась в морозилке? Но в следующую секунду девушка забыла и про пиво, и про холодильник. Ее тело внезапно атаковал холод. Было такое ощущение, будто она вдруг очутилась на Северном полюсе накануне Рождества, хотя перед глазами по-прежнему была кухня родного дома. Дверца холодильника осталась открытой. Миранда в ужасе хотела закричать, но страшная ангина, которой не было еще и пять минут назад, так сдавила горло, что девушка с трудом сама расслышала свой хрип. В мозгу, охваченном паникой, осталась только одна мысль: «К Питу, к нему. Он поможет». Но ступать было очень больно. Каждый шаг обмороженных ступней отдавался в голове невыносимой болью. Не дойдя двух-трех футов до двери, Миранда упала, не удержавшись на ногах, которых уже не чувствовала. Сознание еще работало. Девушка понимала, что не сможет позвать на помощь, поэтому попыталась ползти. Но заледеневшие пальцы лишь скользили по линолеуму. Все ее существо пропитал страх. Казалось, кто-то понижает температуру по своей таинственной схеме, и спешит, спешит…

Сквозь пленку, мутную серую пленку, застлавшую глаза, Миранда видела, что кругом нет инея, вообще ничего такого, что бы указывало на резкое похолодание в кухне. Мороз сковал лишь ее тело. Это было единственное, что она понимала, страх за собственную жизнь не давал ей думать ни о чем другом. Каждая клеточка ее тела стонала от боли и всепроникающего холода. В конце концов она прекратила тщетные попытки выбраться из кухни: ей казалось, что ее пальцы просто-напросто сломаются, как сосульки. Она перестала скользить руками по полу и застыла неподвижно, свернувшись калачиком. Внезапно боль уменьшилась, превратившись из невыносимо жгучей в тупую, далекую. Постепенно и она прошла. Было уже не холодно. Наоборот – девушка почувствовала разливающееся по телу тепло. Как хорошо… а она боялась, что замерзнет. Но все позади, сейчас она согреется и пойдет к своему Питу. Все позади. Но почему она замерзала, ведь она дома? Миранда не могла этого понять. К счастью, теперь ей тепло. Нет, даже жарко! Миранде было жарко. Ей казалось, она покрывается потом. Ничего страшного – она примет душ. Только совсем немножко отдохнет – и в ванную. Пит не должен остаться хоть чем-то недоволен. Но почему так жарко? Как будто лежишь на солнцепеке. Тело словно плавится.

Миранда неожиданно увидела себя маленькой, лет пяти, не больше. На ней ярко-желтые трусики, лифчика еще нет – она слишком мала для него, так как грудь совсем не отличается от мальчишеской. Сид еще не родился, она в семье единственная. Когда ей было пять лет, родители взяли ее с собой в Атлантик-Сити. Но, как ей кажется, сейчас перед глазами все происходит не так, как было на самом деле. Или, быть может, она уже просто забыла, как они тогда отдыхали? Ведь столько лет прошло! Миранда лежит на песочке и смотрит на волны, лижущие берег, как какое-то лакомство, толк в котором никто, кроме них, не понимает. Солнце. Оно печет бледную, незагоревшую кожу. Еще минута, и пора вставать. Родители сидят на пластиковых стульчиках под большим зонтом, таким же ярко-желтым, как трусики Миранды. До зонтика футов тридцать. «Миранда, хватит на сегодня!» – доносится до девочки голос матери. «Еще чуть-чуть, ма!» – кричит Миранда. Еще немного, ведь она такая белая, прямо как покойник. Солнце обволакивает тело густым горячим саваном. Лежать жарко до невозможности, однако упрямства Миранде не занимать. Она должна быть загорелой, словно провела все лето на Багамах. Жарко, конечно, но она потерпит. Внезапно она чувствует на себе чей-то взгляд. Девочка подымает голову. На нее смотрит Сид. Ничего себе, когда это он успел появиться? Господи! Да ему никак не меньше девяти, он на четыре года старше своей сестры, которая на самом деле старше его на семь лет. Разве может такое быть? «В этом мире может быть все!» – слышит она голос родного брата, хотя его губы даже не шевелятся. «Миранда! Ты многого еще не знаешь, хотя старше меня, – говорит Сид, девятилетний Сид пятилетней Миранде. – Встань, иначе обгоришь!» Девочка начинает злиться. Мало того, что родился раньше времени, так еще вздумал командовать. «Подымайся, Миранда, а то будет поздно!» О Господи, как надоел ей этот тупоголовый братец. Какого черта он мешает загорать? Она сама знает, когда ей укрыться под зонтиком. Внезапно Миранда замечает, что ярко-желтый зонт исчез вместе с родителями. Вдруг куда-то подевались все пляжники. Теперь она загорает одна. «Вот видишь, Миранда, – продолжает Сид. – Одна ты такая глупая, что паришься на таком солнцепеке!» – «Заткнись», – хочет сказать она брату, но у нее ничего не получается. Конечно же, как она могла забыть? Ведь у нее ангина, и говорить она не может. Тем более ей нужно прогреть свои косточки. «Вставай, Миранда!» Как же надоел этот Сидди! Но неожиданно она понимает, что это совсем не голос брата. Неужели это Пит? С трудом она поднимает голову, тяжелая лень не дает ей двинуться. Хочется лежать без движения, лежать, лежать… Точно – это Пит Андерсон. Собственной персоной. Но откуда он ее знает? Ведь ей всего пять лет, и они еще не познакомились. Да и ему должно быть не больше семи, но она видит перед собой симпатичного парня, да и оттопырившиеся плавки говорят о том, что он не ребенок. Как он прекрасен! Девочка удивлена его появлением, но, с другой стороны, какое это имеет значение? И все-таки приятно, что он знает ее так давно. «Миранда, вставай! Ты же замерзнешь насмерть!» – В голосе Пита слышится неподдельная тревога. Он что – шутит? Как она может замерзнуть на обжигающем песке под палящим солнцем Атлантик-Сити? «Ты умрешь, Миранда! Вставай немедленно!» Вот уж не ожидала такого упрямства от Пита. Мало того, что родители требуют, чтобы она перестала загорать, и Сидди-тупоголовый, так еще и Пит туда же. Миранда хочет, чтобы ее оставили в покое. Она лучше знает, когда укрыться от солнца. Ей необходимо загореть. К тому же приятно лежать вот так, не двигаясь.

«Миранда, вставай! Хочешь, займемся любовью? Только подымайся, пожалуйста. Тебе нужно встать, иначе умрешь! Тогда мы займемся любовью». Хочет ли она заняться любовью с Питом? Конечно, она сгорает от желания. Родителей нет, Сидди исчез, один только Пит. Замечательно! Очень скоро они с Питом займутся любовью. Но ей необходимо загореть. Она просто обязана избавиться от бледности. Ее кожа должна быть шоколадной. Еще немножко, и она обязательно встанет… и бросится на шею Питу. Только вот как его предупредить, чтобы подождал несколько минут? Проклятая ангина! Из-за нее Миранда не может говорить. «Миранда, подымайся и займемся любовью!» – требует Пит. Миранда приподнимает голову и видит сердитое лицо Пита Андерсона. «Пит, милый, еще несколько минут, и я встану». Она улыбается, пытаясь убедить его, что скоро встанет, но внезапно улыбка гаснет. Миранда смотрит на свое тело и… видит, что оно бело словно у мертвеца. Почему она так долго не загорает? Сколько можно жариться как на сковороде? Все напрасно. Миранда хочет заплакать и не может. Она хотела загореть и загорит. Голова бессильно опускается. Слабость парализует все части тела. Лежать, лежать, лежать… несмотря ни на что.