Текст книги "Японский ковчег"

Глава X
Тревоги госпожи генеральши

В Барвихе уже смеркалось, когда генерал армии Василий Алексеевич Бурдюков на служебном Роллс-Ройсе Фантом подкатил к воротам своего загородного дома. Весь день министр обороны занимался проклятым астероидным вопросом и чувствовал себя как грейпфрут, только что снятый с конуса соковыжималки.

Коричневый семиметровый забор надежно укрывал дачу от чужого взгляда. По личному указанию министра забор вокруг восемнадцати гектаров садово-паркового участка был сделан из вкопанных в землю цельных лакированных стволов молодого сибирского кедра и декорирован под старинный палисад, каким окружали некогда предки русские городища, защищая их от поганых супостатов. Супруга Татьяна Ивановна уговорила его отказаться от типовой ограды из легированной стали или модного в последнее время титанового листа в пользу дерева. И впрямь, что может быть лучше простого деревянного частокола?! Над воротами высилась затейливая сторожевая башенка в форме бревенчатого расписного терема. Внутри постоянно дежурило четверо офицеров. Сходные сторожевые башенки поменьше, на одного стрелка, оборудованные камерами с функцией ночного видения, располагались по периметру участка через каждые тридцать метров. Охрана, кроме автоматов АК-74, была вооружена пулеметами НСВ для стрельбы по наземным и воздушным целям, а также противотанковыми ракетными комплексами «Корнет» с лазерным наведением. Снаружи на палисаде ничего не было видно, но изнутри по всей окружности тянулись спиралевидные ряды колючей проволоки под высоким напряжением. Кроме того, изнутри вдоль палисада был выкопан трехметровый ров, который выглядел довольно безобидной канавкой для тех, кто не знал, что в воду опущены заголенные высоковольтные кабели. Караульные овчарки уже не раз в жаркий летний день поддавались соблазну искупаться, после чего их тела приходилось вытягивать из рва баграми.

Миновав ворота, генеральский черный Роллс-Ройс проехал еще с полкилометра по зеленой липовой аллее, потом черз сосновую рощицу на холме, миновал общежитие прислуги, семейную церковь – точную копию собора Василия Блаженного в одну третью величины – и наконец остановился на пандусе у парадного входа в основное здание резиденции. Водитель в полковничьих погонах выскочил, забежал со стороны дома и распахнул дверь, выпуская министра. Отдуваясь, Василий Алексеевич выбрался из хорошо кондиционированной машины, вдохнул свежего воздуха, насыщенного ароматом хвои, и поморщился. Дворецкий и камергер – оба в звании адъютантов и оба в майорском чине – приветствовали хозяина, вытянувшись по стойке смирно. Бурдюков небрежно кивнул и прошел в антишамбр, бросив не глядя фуражку подоспевшему лакею-прапорщику.

– Где Татьяна Ивановна? – спросил он у мальчишки, направляясь, как обычно, в свою любимую летнюю гостиную, в левый флигель.

– Отдыхала в беседке, господин-товарищ генерал армии, а сейчас должна быть в гостиной, – выпалил прапорщик, покраснев от волнения.

Бурдюков снова поморщился. Двойное обращение, принятое недавно по инициативе нового президента и уже утвержденное кабинетом министров, резало слух. Кадровые офицеры принципиально им не пользовались.

Чтобы попасть в летнюю гостиную, выходившую окнами в розарий, следовало миновать зал приемов и длинную анфиладу из двенадцати комнат в стиле ампир. Небольшая прогулка давала возможность полюбоваться интерьером, говорившем об отменном вкусе хозйки. Большая зимняя столовая с камином была в точности скопирована с версальской залы для пиров Людовика ХIV, дизайн будуара был навеян будуаром Марии Антуанетты в Малом Трианоне, кабинет до последней детали воспроизводил личные покои короля Кристиана Х в Амалиендорфе, а охотничий зал был, в сущности, и не зал, а копия деревянной галереи в Фонтенбло. Дизайн прочих комнат был навеян в основном убранством загородных резиденций саксонских курфюрстов и баварских королей.

Что касается двадцати четырех спален на втором этаже, располагавшихся в обоих крыльях усадьбы, то они были выдержаны в игривом стиле рококо и все до единой смоделированы с соответствующих помещений в екатерининском царскосельском дворце. Архитектор Министерства обороны, правда, предлагал воспользоваться испанскими образцами из Паласио Реал, но Татьяна Ивановна твердо заявила, что в спальне надо быть патриоткой. Супруг ее, разумеется, горячо поддержал. Зато домашнее мини-казино на третьем этаже, как и зал игральных автоматов, были оформлены в духе постиндустриального модерна, для чего пришлось посылать архитектора на трехмесячную стажировку в Макао.

Дойдя до конца анфилады, министр приостановился у двери из яванского тика, поднял руку. Фотоэлемент мгновенно сработал, пропуская хозяина в летнюю гостиную, которая, в зависимости от сезона, могла служить также и зимним садом. Стены полукруглой комнаты были сделаны из венецианского пуленепробиваемого стекла, зеркального снаружи и прозрачного изнутри. Все стеклянные панели, сдвижные, на японский манер, могли на двойных рельсах откатываться в любую сторону, открывая под разными углами виды на английский ландшафтный парк – личный подарок начальника генштаба супругам к новоселью. Впрочем, Василий Алексеевич как стратег старой советской школы предпочитал всегда держать двери и окна на замке.

Татьяна Ивановна читала, откинувшись на кушетке и держа в руках айпад. На ней было надето домашнее кимоно из киотоской парчи ручной работы, которое приглянулось генеральше во время весеннего приватного тура по стране Восходящего солнца. Министр, как всегда, был занят делами государственной важности, так что ехать пришлось без него, только с девочками, прислугой и служебным переводчиком от министерства. Дочки тоже не очень-то хотели пропускать занятия в Гарварде ради цветения сакуры, но в конце концов после долгих уговоров все-таки согласились. И правильно сделали: чудесная оказалась сакура. К тому же еще посетили в Нагое жемчужный аукцион, так что теперь не стыдно будет выйти в гости к соседям. Япония оправдала все ожидания по высшему разряду. Что вы хотите! Страна мечты!

Увидев мужа, Татьяна Ивановна привстала сняла очки и подставила лоб для поцелуя. Вот уже почти тридцать лет они сохраняли идиллические отношения, почти никогда не омрачавшиеся размолвками и ссорами. А ведь все началось с трудностей и невзгод, что довелось пережить обоим в юности. Тогда, в середине восьмидесятых, молодого капитана Бурдюкова чуть было не отправили в Афганистан. Спасибо покойному папе: отбил любимого мужа у вербовщиков, помог попасть в Германию. Там, под Дрезденом, все сложилось на удивление счастливо. Попал в интендантство генерала Коврова, быстро получил звездочки и уже к восемьдесят девятому в полковничьем чине отвечал за все имущество пятисоттысячной группы войск, включающее, кроме арсеналов, собственные заводы, объекты инфраструктуры, подсобные хозяйства, школы для офицерских детей, пионерские лагеря, санатории, торговую сеть, дома офицеров, телевизионные центры, комбинаты бытового обслуживания, клубы и спортивные комплексы. Когда Горбачев неожиданно сдал сателлитов-союзников и Восточная Германия исчезла с карты, полковнику Бурдюкову была поручена реализация военного имущества, не подлежащего вывозу в СССР. За несколько месяцев нужно было избавиться от десятков военных баз и лагерей со всем оборудованием, тысяч грузовиков и единиц бронетехники, арсеналов стрелковых вооружений. Кампания прошла настолько успешно, что полковник Бурдюков был представлен к ордену Ленина, а в банке Кредит Сюисс для него выделили специальный VIP сейф двойного размера с выгравированным изнутри именем.

По возвращении в Россию Василий Алексеевич продолжил службу. В девяносто третьем поставил амуницию и боеприпасы танковой части, направлявшейся на обстрел Белого Дома, за что получил давно заслуженные генеральские погоны. В первую кавказскую войну возглавил интендантскую службу экспедиционного корпуса, что немало способствовало процветанию доверенного швейцарского банка. Во вторую после победы успешно руководил реконструкцией нефтепромыслов и справедливым переделом собственности. Оппозицию не миловал, с населением был строг, но справедлив, с экономической элитой дружил, а главное, умел в рапорте подать начальству события в нужном свете и при этом свято соблюдал лояльность. Неплохо жил сам и давал жить другим. За столь недюжинные таланты генерала Бурдюкова ценили и продвигали в Генштабе. На нынешнюю должность он пришел с поста начальника Верхнекавказского военного округа всего полгода назад, после неожиданных трагических событий в стране.

Татьяна Ивановна всегда умела как никто понять мужа, поддержать его в годину испытаний. Вот и сейчас, глядя на усталое полное лицо генерала армии с глубоко залегшими у рта складками под пухлой опарой щек, она мягко, но требовательно спросила:

– Что случилось, Васик? Неприятности на работе?

– Да, Тусик, есть маленько, – кивнул печально министр, бросая на кресло китель, щедро украшенный орденскими планками. – Астероид замучил, будь он неладен!

– Этот ваш Веритас? О котором сейчас весь интернет трубит? Надо же, назвали, как старую швейную машинку! Только сегодня его по каналу «Культура» показывали. Но, Васик, вы же сумеете его сбить, правда? У нас же есть ракеты?

– Ракеты у нас есть, но мы никогда не пробовали. А если он развалится на несколько частей, может быть только хуже. Вот и ломаем головы всем Генштабом.

– Как же так? А что американцы? У них же есть какие-то специальные штучки, да? Ну, что-то такое лазерное? И у нас, кажется, тоже?

– Есть, но они тоже не пробовали и ничего наверняка сказать не могут. Никто ничего толком не может сказать, понимаешь?!

– А он действительно так опасен? Может разрушить большой город вроде Москвы?

– Может разрушить всю Европу и Азию в придачу. Да и Америке не поздоровится, и Африке, и Австралии…

– Это просто ужас какой-то! Но у нас ведь есть убежища, да? В крайнем случае мы с тобой и с девочками отправимся в бункер. Подождем там, пока все кончится. Конечно, будет непросто. Наверное, будет много жертв, как на чеченской войне. Но мы будем с тобой, наша семья справится со всеми испытаниями. А потом мы вернемся и станем здесь все восстанавливать. Как Скарлет вернулась в свою Тару… Придется, наверное, делать капитальный ремонт, менять стекла в оранжерее. Ну ничего, ведь за счет министерства. Они пришлют солдатиков.

– Тусик, ты не совсем понимаешь, – покачал головой генерал. – Тут ничего не останется.

– Как это ничего? А наш домик? А мебель? А картины? А мой Ламборгини? А твои Порш и Бентли?

– Ничего, Тусик. Все сгорит синим пламенем.

– Ты такой пессимист, Васик! Но мы справимся. Не стоит так переживать. Сгорит – так сгорит. Плакать не будем, да? Я ведь жена солдата! Главное сохранять присутствие духа, что бы ни случилось. Съездишь в Швейцарию, возьмешь сколько надо – и начнем с тобой новую жизнь!

– Вряд ли, Тусик. Скорее всего, и Швейцарии не будет. И банка нашего не будет. Может быть, и денег тоже вообще не будет. Ничего…

– Хватит меня пугать, Васик! Ты же все-таки у нас министр обороны. Ну, придумай что-нибудь. Бункер-то у тебя есть?

– У меня есть командный пункт. Это вроде такого блиндажа метров триста под землей. Там, наверное, можно несколько месяцев пересидеть, но очень тесно. И без удобств. Вообще-то туда гражданским нельзя…

– Мы твоя семья, а не какие-то там гражданские! И куда же нам, по-твоему деваться, если туда гражданским нельзя?!

– Тусик, пожалуйста, не волнуйся. Есть еще правительственный бункер. Туда, наверное, немножко гражданских можно, хотя он всего на пятьсот человек. А строили его в шестидесятые и с тех пор не очень-то проверяли. Там такие кубрики. Одно место общего пользования человек на сто. Наука и техника, конечно, ушли вперед, но мы как-то не думали…

– Ты что, Васик, издеваешься?! – впервые за много лет повысила голос Татьяна Ивановна. – Ты хочешь меня и девочек запихнуть бессрочно в общагу с мужиками?! В какую-то подземную хрущобу?! Почему ты раньше не построил для нас нормальный современный бункер по последнему слову вашей проклятой военной техники?! Прямо здесь, у нас на даче. Министр ты или не министр?! Разве нельзя было найти на это средства в бюджете?!

– Но Тусик, – беспомощно развел руками Бурдюков. – Я же их нашел. В бюджете. Только вместо бомбоубежища – вот… Все, что имею, всё твоё. Ты же знаешь, все на тебя записано. А на бункер не хватило. Кто же мог подумать?..

– Надо было думать! Министр обороны называется! В Москве у него палаты, в Барвихе у него дача, на Кипре вилла, в Майями квартира, в Агридженто дом, в Пукете бунгало, в Бостоне для девочек особнячок – только убежища своего нет. И в чужое не пускают. Просто король Лир, да и только! Да ты на свои мог пять таких бункеров построить! И что же теперь с нами будет?

– Только не волнуйся так, Тусик. Все будет хорошо, – оправдывался Василий Алексеевич. Мы сейчас пытаемся добыть у японцев их технологии строительства подземных убежищ. Они ведь там все свои острова заглубили на километр в землю. Громадные такие модерные эко-комплексы, каждый на пятнадцать-двадцать тысяч человек. Постараемся один такой здесь построить.

– Вот как? Настоящий японский эко-комплекс? Со всеми удобствами? – при воспоминании о японских отелях и спа в голосе Татьяны Ивановны проскользнули ностальгические нотки. – И у нас там будет свой номер? Апартаменты сюит-люкс, надеюсь? А где будет жить прислуга?

– Не знаю, Тусик, не знаю. Сначала нам еще надо получить у них технологии и построить все это, а времени остается очень мало, меньше полугода. При нашем-то долгострое…

Министр печально махнул рукой и потянулся к бутылке «Курвуазье VSOP».

Глава XI
Казначей Конторы

Звонок не застал Махмуда Курбанова врасплох. Он почему-то был уверен, что вся президентская рать и на сей раз без него не обойдется. Астероид-андроид-полароид, а без Махмуда никуда вам, господа-товарищи, не деться. Ну что ж, правильный выбор: в такое время не на каждого можно положиться, и там хорошо это знают. А на него можно. Столько раз уже полагались, что давно со счета сбились, наверное. В списках Форбса он, конечно, только на восемьдесят пятом месте… был до недавнего времени. После скоропостижной кончины прежнего властителя России некоторые аналитики почему-то сразу переместили его на третье. Поторопились, конечно, джигиты. Если хороший казначей, это совсем не обязательно владелец, да? Это скорее эконом, опекун. Всяк сверчок… Если он, Махмуд, признает за собой третье место или даже тринадцатое, Контора по головке не погладит, да? Эти свое, кровное, не отдадут, и лучше их на вшивость не проверять. Тем более, что и казначеем, простым банкиром быть совсем не так плохо. Аллах учит скромности и честности. Ибо сказано в священном Коране в суре «Покаяние»:

Когда же Он одарил их из Своих щедрот, они стали скупиться и отвернулись с отвращением. Он наказал их, вселив в их сердца лицемерие до того дня, когда они встретятся с Ним, за то, что они нарушили данное Аллаху обещание, и за то, что они лгали.

Знакомый голос в трубке многозначительно произнес:

– Махмуд, есть важный разговор. Ты сейчас свободен?

– Для тебя, брат, я всегда свободен. Зачем спрашиваешь? Приезжай, барашка зарэжем, шашлык кушать будем!

– Извини, нам тут сейчас не до шуток. Ладно, сейчас приеду. Жди.

Через двадцать минут в зеленом трехэтажном особняке на Ордынке раздался звонок, и камера внешнего наблюдения показала черный шестисотый Мерседес у ворот.

Махмуд сам нажал кнопку. Стальные створки плавно открылись, пропуская машину во двор, и также плавно закрылись за ней. Еще через три минуты в кабинет Курбанова входил высокий плотный шатен лет пятидесяти с массивным черепом, цепким взглядом глубоко посаженных маленьких глаз и легкой приклеенной улыбкой на губах.

– Ну, здравствуйте, Махмуд Казибекович!

– Здравствуйте, дарагой палковник Игорь Юрьевич Шемякин, новый начальник Службы экономической безопасности и Службы собственной безопасности, что почти одно и то же. Садитесь, гостем будете. С чем пожаловали в нашу бедную саклю? – с наигранным акцентом тепло приветствовал посетителя хозяин.

Впрочем, акцент в исполнении Махмуда Курбанова вполне гармонировал с его импозантной внешностью бравого джигита. Только проблески ранней седины в жгучей вороной шевелюре говорили о том, что кавказский антрепренер с французской Ривьеры уже разменял пятый десяток и немало повидал на своем веку.

– Дело есть, Махмуд. Большое дело.

– Что ты говоришь? Дело на миллион?

– Брось свои шуточки. Дело на миллиард. Да нет, на много миллиардов.

– Это уже интересно. Излагай, дарагой, я весь внимание.

Гость полез за айфоном и, используя его как блокнот, начал свою презентацию.

– Ты, конечно, в курсе относительно астероида Веритас, которого мы все с нетерпением ожидаем. Если ни наши, ни американцы не достанут его ракетами, всех накроет где-то в октябре. Масштабы предполагаемых разрушений тебе известны?

– Известны.

– Так вот, на Совбезе пришли к выводу, что наши бункеры никуда не годятся – отстали от времени по крайней мере на полвека и не соответствуют никаким современным стандартам. Решено любой ценой выгрызать новые технологии у японцев и строить подземный эко-комплекс для нашей политической элиты и капитанов бизнеса. Примерно на десять-пятнадцать тысяч мест. Строить ускоренными темпами и по первому разряду. Ты понял?

– Я понял, дарагой, не дурак. И вы хотите, чтобы ваш бункер строил я, да? Чтобы я создал трастовый фонд, строительную корпорацию и начал уже сейчас собирать инвестиции под строительство, да? А потом мы вместе с тобой и с твоими уважаемыми коллегами будем продавать части этого убежища из остаточной площади по цене миллион долларов за квадратный метр, да?

– Можно сказать, что да. Мне нравится ход твоих мыслей. Примерно это мы и имели в виду.

– Вот видишь, дарагой, Махмуд всегда правильно оценивает перспективные проекты.

Et tu sais bien, mon vieux, que je suis toujour prêt de vous supporter. Alors, si nous commançons tout de suite, il faut d’abord choisir des investeurs, n’est pas[13]13
  И ты ведь знаешь, старина, что я всегда готов вас поддержать. Ну, если мы начнем прямо сейчас, надо сначала подобрать инвесторов, так? (фр.)


[Закрыть]?

– Брось ты свой французский, – отмахнулся гость. – Я плохо улавливаю. Тут бы с русским и матерным справиться… И так знаю, что ты по полгода живешь в Антибе, а зимуешь в Монте-Карло. Черновой список основных инвесторов мы уже наметили, но он будет меняться по ходу дела. В основном люди из нашей Конторы, из смежных ведомств, команда кремлевских, рублевский контингент, кое-кто из оборонки. Всего человек пятьсот. Вот имена, а точнее, кодовые имена пользователей для авторизации в проекте. И ожидаемые суммы инвестиций. Из бизнеса можешь сам кому-то предложить, хотя вряд ли тебе нужны помощники, а тем более конкуренты. Реальную стоимость мы пока не знаем, но, по прикидкам наших экспертов, строительство может потянуть на пару миллиардов. Во всяком случае не больше. А если удастся сторговаться с японцами, то намного меньше. Может быть, еще и даром отдадут, если провернем бартер. Проблема только во времени и в качестве технологий. Но рыночную стоимость мы назначаем сами – и тут уж нет никакого потолка. Половина мест зарезервирована. Остальные несколько тысяч наши. Каждое место предлагаем по тарифам космического туризма – от десяти до двадцати миллионов зеленых. Умножаем пятнадцать миллионов на пять тысяч…

– Молодец, дарагой, хорошо считаешь. Конечно! Я в деле. Тем более, что хороший бункер нам самим не помешает, да? Давай построим эту вавилонскую башню наоборот! Передай своим, чтобы не беспокоились. Пусть подгонят саперов и мобилизуют метрострой, пока мои основные силы не подоспели. Работы по монтажу начнем, когда технологии будут у вас в руках, а пока будем подводить к месту инфраструктуру. Кстати, место уже выбрали?

– Нет. Думаем. Может, опять под Ленинские горы зарыться?

– Воробьевы, дарагой, Воробьевы. Можешь своего Ленина засунуть очень глубоко, сам знаешь куда. Но там же все старыми шахтами и тоннелями изрыто. Зачем лишать народ такой коммунальной квартиры, да? Пусть категория В пользуется – тоже за деньги.

– Как ты сказал? Категория В? Это в каком смысле?

– А в таком, дарагой, что нам сейчас надо поделить всё население на социальные и имущественные категории, чтобы строить бункер уже с целевым решением, ориентируясь на конкретного потребителя. Азы, можно сказать, девелоперского ремесла. С твоего позволения, дарагой, я всех сам поделю. Примерно так себе это представляю…

Махмуд ткнул в экран огромного монитора на столе и стал пальцем выводить на дисплее начальные буквы алфавита:

Категория А – члены правительства, высший командный состав армии, полиции и спецслужб, губернаторы федеральных округов и прочие сенаторы, олигархи с семьями, лидеры думских фракций с семьями, члены Думы без семей, по жеребьевке.

Категория Б – обслуживающий персонал группы А, небольшие спецподразделения Службы охраны президента, ФСБ, СВР, ГРУ и других силовых структур по нашему выбору, усиленные частями ОМОНА, молодые женщины и девушки в достаточных количествах. Немного детей по специальным рекомендациям.

Категория В – технические и научные специалисты по обеспечению ремонтно-реставрационных работы, трудовые резервы.

Категория Е – все, кто приобрел индивидуальную или семейную платную путевку.

Категория Ж – все остальное население.

– Конструктивный подход, – одобрил Шемякин. – А кого же под Воробьевы горы?

– Трудовые резервы, я думаю. Всякий там научный и технический контингент, который может понадобиться не сразу, а через некоторое время. Например, когда уже твоя ядерная зима кончится и весна начнется.

– Почему моя? – обиделся Шемякин. – Я, что ли, виноват?

– Это я так, зима общая, конечно. Значит, отправим туда второй эшелон, да? Но это уже ваши проблемы, а я буду только по японскому бункеру работать. Чтобы наши уважаемые коллеги и партнеры в накладе не остались. Кстати, духовных пастырей не забыть! В категорию А, конечно. Патриарха с парой священников, муллу там, раввина…

– Может, без раввина обойдемся?

– Нет, не обойдемся. В общем, составляй списки, дарагой. А уж я как-нибудь займусь строительством.

– Не подведи, Махмуд. А то ведь сам знаешь…

– Обижаешь, брат! Конечно, знаю, поэтому не подведу, да? Не первый день замужем.

Но вы мне гарантируете, во-первых, полную свободу действий, во-вторых, контроль над финансовыми потоками, в-третьих, полную изоляцию и строгую секретность объекта. Чтобы ваши люди туда ко мне не совались. Так сказать, военная тайна, да? Договорились?

– Это почему же тебе такой полный контроль и свобода действий? А если мы захотим проверить?

– Потому что у вас в Конторе тоже кротов полно. И коррупционеров. И саботажников. И просто дебилов. Сколько там срубили на строительстве космодрома «Восточный»? Сколько напилили на долгострое «Зенит-Арены» в Питере? Сколько пустили на распыл в наукограде Сколково? Про Москва-Сити я уж и не говорю. А таможенные аферы! Может, там ваших людей вообще не было? Все эти ваши опера с сундуками долларов… Не смеши меня, Игорь Юрьевич. Честное слово, если только увижу вашу наружку, поймаю какого-нибудь топтуна или найду в компе жучок, все брошу к чертовой матери. Я так вести дела не привык.

– А как ты привык?

– Я привык работать на доверии. Сам должен знать. Кто ваши активы по швейцарским сейфам распихивал? На мне десятки, сотни миллиардов висят – и ничего, никто еще претензий не предъявлял. У меня свои каналы, свои люди, свои методы. Вот так, Игорь Юрьевич! Играем на моих условиях. Если хотите получить вещь, конечно. А не нравится, можете другого менеджера поискать – пускай он вам на Чукотке в вечной мерзлоте чум построит. Может, там лучше получится.

– Ладно. Махмуд, не гони волну. Мы же все решаем по понятиям, – примирительно кивнул Шемякин.

– Вот это правильно! А я тебе буду регулярно отчеты посылать – если надо, с фото и видеоматериалами. Так что будешь держать руку на пульсе. Только без личных указаний и партийного контроля.

– Так где будем копать?

– Ясно где – в Яхроме по Дмитровке. Красивые горки, да? От города недалеко – пятьдесят пять километров. Там сейчас парк и лыжный курорт, так что все будет выглядеть как генеральная реконструкция комплекса. На дворе ведь лето, да?

– Пожалуй. Но я еще насчет места с начальством посоветуюсь. Попозже тебе перезвоню.

Думаю, одобрят. А сейчас пора на службу.

– Иди, иди, дарагой. Небось, заждались тебя. Salut à ton chef. Dit lui qu’il est toujours bienvenu à Antibes[14]14
  Привет твоему шефу. Передай, что ему всегда будут рады в Антибе. (фр.)


[Закрыть].

– Спасибо, передам. Но ему сейчас не до Лазурного берега. Будь здоров, Махмуд.

После ухода Шемякина Махмуд Курбанов еще некоторое время сидел в раздумье, потом достал айфон и стал сосредоточенно листать адресную книгу.