Текст книги "Свет на обочине (сборник)"

Деньги

Деньги движутся по кругу. Прямиком их не взять. Вот казалось бы купил на два рубля дешевле, продал на два рубля дороже. Но все это понимают. Поэтому то копейки не хватило, то время упустил. Непреодолимые обстоятельства. Поэтому источники надо скрывать. Мелочь можно собрать. Чинят же стиральные машины, и деньги платят. Специалистам платят. Без них никак. За шкуру платят, пока есть. Всё остальное уже занято. Проза жизни.

Западная жизнь

Пока ты молод, пока здоров, жизнь бьёт ключом. Всё новое. Новые игрушки, новые фильмы, новые покупки. Потом всё проходит. Остаётся одна страсть. Жизнь как повторение пройденного. Жизнь только материальная. Земная. Образы как отдушина от жизни. Страсть – огонь в котором сгорает душа. Жажда нового и невозможность восприятия. Один набор знаков на всех – Латиница. Одна логика на всех – Аристотелева. Один бог – Христос. Лишь иезуитская правда денег разъедает изнутри. Как кислота разъедает металл так и деньги рвут душу. Людей становится всё больше и больше, а жизни всё меньше и меньше. Они уже готовы жить смертью. Убивать друг друга, лишь бы было что-то новое, лишь бы было что-то думать. Но пусть убивают другие, убивают других, а они будут упиваться смертью по телевизору, в безопасности, в тёплом жилище. Рабы страсти. Они ещё прошипят в ответ. Но это пока. Это чуть-чуть. Это совсем.

Лето

Лето, как скоротечно оно. Ещё вчера гремели свадьбы, и очередной Отелло ревновал свою Дездемону, а теперь остались лишь яркие цветы, пустые остановки, да витрины магазинов. Всё те же ленивые котики, ждущие свою рыбку. Всё те же одинокие старики и занятые детьми мамаши. Одни лишь пустые автобусы делающие круги, да молодые девицы, зевающие по сторонам, ещё подают признаки жизни. Но уже где-то ученики готовятся к новым свершениям, отдыхающие вспоминают свою работу, а артисты готовят новое шоу для нового сезона. Ведь жизнь она везде такая разная.

Осень

Santa fe

Он всё продумал. Он его изучил. Он сильнее. Он его задавит и убьёт. Большой зверь и маленькая добыча. Но в последний момент кто-то подумал за маленького зверя и тот достал пистолет развернулся и выстрелил врагу в голову. Большой зверь упал. Его не стало. Система работает. Люди бывают большие и маленькие, но система уравняла всех.

France Ami[54]54
  Фр. Французский друг


[Закрыть]

Французский друг это друг Франции или друг из Франции. Ведь что France Ami[55]55
  Фр. Французский друг


[Закрыть] что Ami France[56]56
  Фр. Друг Франции


[Закрыть] пишется почти одинаково, да и звучит похоже. Но Франция это мир капитала. Там любят нянечек и домохозяек, а садовник лучший друг. Не то что у нас. У нас любят идеал, или на крайний случай слабых. Все эти позёры и интриганы это у них. У нас благодать божья. Борщ нужен всем. Пусть говорят, что он везде этот мир чистогана, но он везде такой разный. Всё-таки у нас садовников мало, да и кто их любит.

Garden worker[57]57
  Садовник


[Закрыть]

У каждого свои достоинства. У каждого кулика свои прелести. Никто не хвалит себя просто так. Если ничего нет то хоть деньги есть. У садовника тоже есть работа на свежем воздухе. У банкиров своя игра. Хочешь сыгрануть на шкуру? Пусть это только метафора. Пусть это только слова. Но для кого-то главное это деньги. У них всё хорошо только денег нет. Они ценят жизнь, поэтому у них много детей. Дети просят у мамки игрушку, но денег нет. Зато как они счастливы, когда им дают дешёвую плюшку – не за какие деньги не купишь. И все эти слова про сладкую жизнь, про рай на земле, про небо в алмазах.

Comedy France[58]58
  Театр комедии Франции


[Закрыть]

Здесь играют Одалиску. Но что это за спектакль. В чём суть, в чем соль. Но как звучит. Как завораживает слух. Тот самый белый конь, как под седлом у атамана, запечатлённый в меди. Он всё летит и летит, и как не посмотришь он не похож на настоящего из деревни. Так и французское шоу оно столь далеко от жизни что кажется сказкой.

Раб

Он жил работой. У него не было других интересов. Он работал чтобы семья жила хорошо, чтобы дети были всем довольны. Когда он уставал он хватался за бутылку. Он болел, он страдал, но продолжал работать. Его лучшим другом была работа. Она избавляла его от всего. Ему не было и пятидесяти когда он умер. Родственники погоревали, и забыли. Дети выросли и стали зарабатывать на хлеб себе сами. Они не любили этих помешанных на работе они любили своего папу и то время когда он был жив, и даже в глубокой старости они вспоминали как они жили когда отец был ещё жив. Как говорил классик мы не ценим того что имеем, и понимаем ценность всего когда уже ничего нет.

В вихре вальса

Вальс дождя

Какие раньше красивые были женщины. Какие остались картины. Может это фантазия художника, а может, были красивые натурщицы. Одалиски. Что сейчас, молодые поп-дивы обижаясь на весь мир, жалуются, – «В этом мире лучше не устроишься». Ещё вчера они были как все, а сегодня проснулись знаменитым. Теперь они сидят поутру на застеклённой веранде и разглагольствуют о сложности бытия, – «Да какая тебе разница, что наверху воруют – больше украдут больше тебе достанется. Они много не съедят. Бедные им запах хорошей жизни ненавистен. Чернь всегда недовольна». Ещё что-то лапочат опуская ложку в фарфоровую чашку. Потом бегут по своим гламурным делам. Но не забывают чтобы счёт регулярно пополнялся, иначе откуда эта роскошная жизнь, откуда культурный налёт, и показной шик. Все они дети перестройки, все вышли из советского прошлого, где официально все были равны, и богатых не было.

Девочка

Она медленно переступая ногами шла домой. Пол часа назад все горести отступили и она мчалась в толпе ребят к финишу, а теперь всё уже закончилось и она молча брела домой. От всего праздника осталась лишь развевающийся клочок материи прикреплённый на её спине. Клочок был новый и выглядел празднично на заношенном коричневом свитере. Дома её ждала убогая обстановка и мать алкоголичка, вечно недовольная, и вечно под градусом. Два мальчика идущих рядом молча смотрели по сторонам. Осень. Унылые лица, и грязные машины не вызывали никаких эмоций. Вот она молодость как безрадостная старость, ничего не обещает. Эти старожилы как сантехник гордящиеся своими познаниями всё на что-то надеяться, но и они уже не те, почти не замечают осень сейчас или зима. Какой-то полнейший мрак без надежды на надежду. Компания перешла дорогу и скрылась вдали. Осень.

Победитель

Дали старт и старшеклассники рванули вперёд. Четверо оторвались от остальных и бежали впереди. Вдруг где-то сбоку показался фотограф. Один из бегущих кавказского происхождения уловив напряжение с той стороны, прибавил ходу. Используя энергию зрителей, он бежал ещё сильнее, ещё быстрее. Остальные остались равнодушны к зрителям и далеко отстали. На финише победитель широко улыбался им в лицо и советовал им больше тренироваться. Те были сильно недовольны проигрышем, но не могли отделаться от назойливых мыслей, что поединок нечестный. Но всё, по их мнению, было просто, и всё решали мышцы. На том они и остановились, и стали думать, как лучше тренироваться. Спорт есть спорт, и побеждает сильнейший.

Её Величество

Они должны знать кто в мире главный. Деньги, регалии, статус это всё условно. Когда речь идёт о власти это уже не важно. Главное чтобы боялись. Главное чтобы слушали. Это всё средства, а цель жизнь. Кто как живёт. Их много, они могут себе позволить играть в порядочность. Но всему есть мера, всему есть предел. Человек ко всему привыкает, но поддаётся дрессировке. Западный мир это цивилизация, остальные это животные, которым нужен уход. У них нет гениев, нет философов, нет звёзд. Есть только животные инстинкты, да псевдожизнь, которую они принимают за жизнь. Всё равно всё будет как должно быть, и никак не иначе. Вот уже телевидение заговорило афоризмами, вот уже лица стали худые, ещё чуть-чуть подожди, и они пойдут куда скажешь, лишь бы стало легче, лишь бы не сойти с ума, надо только подождать. Они уже говорят общим языком, уже в общем процессе, они не хотят, но они не могут по-другому. Останутся лишь изгои, но они слабые, они некому не нужны, да выскочки, которых не понимают. Мир вращается вокруг идеи, главное это ум. Вера основа всего. Главное во что верят люди, а верят они в то что знают.

Мистика времён

Домик у дороги

Бессмыслица. Должна быть весть и должна быть мысль. Дым над трубой и жители должны думать, чтобы путники заглянули. Конечно, неприлично навешиваться на других, но цивилизационный излом всё позволяет. Чужие мысли, конечно, сбивают с толку, но тайнопись сакрального языка манит туда, где люди. Значит кто-то придёт. Значит будут гости. Надо только ждать, и всё получится.

Солдат

«Соперник – паскудный пёс тебе соперник», – солдат вспомнил свою невесту и передернул затвор. Она его ждёт. Она надеется на лучшую жизнь. Расставание это проверка отношений на прочность. Солдат прицелился и выстрелил. Мишень упала. «Любовь это привычка, или понимание, или почитание», – солдат потерялся в своих мыслях, и так не к чему не придя вернулся к мишени. Ещё выстрел. Отлично. Офицер улыбнулся, – «Ещё один снайпер будет». Солдат отогнал дурную мысль об убитых людях, и снова прицелился. Выстрел. Мимо. «Бери правее», – офицер расстроился. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Всё. Рота подъём. Строится. По машинам. В часть. Домой. Армия.

Общество вечной молодости

Больных не должно быть. Старые больные, значит, старых не должно быть. Должны быть только молодые. Куда тогда девать старых. Отвозить на остров, вроде Австралии. Это конечно нелицеприятно смотреть в их старые лица, но что делать. Будут жить все вместе. Еду будут сбрасывать с вертолётов взлетающих с кораблей. Зато как будет хорошо молодым. Никого не надо лечить. Все будут иметь сияющий вид. Никому не надо будет уступать место в автобусе. Все довольны и счастливы. Наверное будут боятся только попасть на остров, а в остальном всё будет как у лучших людей.

На пороге Осень

Дождь ещё не пошёл, но листья деревьев стали уже не такими зелёными. Ещё спрятаны куртки. Ещё не куплена обувь. Но стало холоднее, и память напоминает, где лежит старый свитер. Осень близко. Лето как локомотив с грохотом пролетело и скрылось за поворотом. Феб погнал свою колесницу дальше, и на небе появились тучки. Ещё немного, ещё чуть-чуть и наступит Осень.

Метаморфозы

Подлецу всё к лицу, они все гнилые изнутри. У них своя стезя. Они ходят по лезвию бритвы. Что там слова, словишки. Коты котики, или котищи. Дома, домики, или домишки. Кроты, кротики или кротища. Вот только банк, и есть банк, не какой-нибудь бантик или жилище. Блажен, кто верует, и баста.

Фаэтон

Слова

Чудик и чудище. Молодые прелестницы, старые развратницы, укротительницы тигров и белые мышки. Они всё время кого-то убивают. Ты тля, когда голодный. Не колеблясь, ешь, барскую колбаску от Дымова, хотя подвергаешься смертельной опасности. Сумасшедший автобус и его инновационный мотор. Где свобода слова. Слово обладает определённой свободой – если слово свободное, куда повернётся о том человек и думает. Тостер тоже машина и кофемолка тоже, а интернет орудие Пентагона. Он понёс инструмент домой – скрипку надо беречь. Числа и комбинации. У водителя регион, у родителя вагон, погон, и гон. Я у мамы умничка, а жизнь только начинается. Не так сварила кофе и всё давай до свиданья. Слова, слова, слова…

Памятник

Мэр приказал установить новый памятник, но времени было мало. Деревенского мужика Валеру одели в костюм взятый из музея и сфотографировали 3D фотоаппаратом. Затем внесли данные в компьютер и на станке с ЧПУ сделали его деревянную модель. Потом погрузили модель в ящик с гипсом и сделали оправку для памятника. После этого памятник отлили, и Валера в бронзе был установлен у дороги. Водители ехали и думали, – «Какие раньше были люди!!!», а Валера крутил баранку своего КАМАЗа, и посмеивался, – «Да, такие они и были».

Игра слов

Встреча с инопланетным разумом или с иным разумом, в общем с другим разумом. Это случайность или закономерность? Может это активная жизненная позиция. Жизнь удивительна. Это сатана восстал из ада. Ему и не надо ничего. Подлецу всё к лицу, он гнилой изнутри. Или, просто напрасные страдания, или всё нипочём. Но, незнание закона не освобождает от наказания. Козлик – Злюк. А может с головой не в порядке – птичка накакала. Но, не стоит забывать, что любовь это чистые и светлые чувства, и кто ничего не знает тот всех учит. Котик – пушистый друг. Бобик – нечистый дух.

Программист

Кто понимает программистов? Может иностранцы? Они всё время напряжены. Но что это за жизнь в среде страстей. Не жизнь, а страсть. Даже деньги, которые они получают не спасают от одиночества. Лучше быть начальником. Руководить людьми. Хорошо жить. Не то что этот жестокий мир простых людей, жестокий мир рабочих. Надо быть снисходительным. Боже, как мило. Им и нужно только охмурить женщину. Но если он её бросит, и она сопьётся. Вот тебе и счастливая семейка, идиллическая картина. Программист он как змей-искуситель, деньги у него есть, а понимания…одни ядовитые мысли. Они провоцируют страсти. Но всё это пустяки. Разве это важно для семейной жизни. Как хорошо искать с детьми котика, который потерялся. Все искали, и к вечеру нашли. И, какая разница какая у папы работа. У него свой мир.

Охотник

В лесу было холодно. Он шёл не выбирая дороги. Где-то здесь живут утки. Надо только поискать и будет что есть. Краем уха он услышал шорох, какое-то неясное движение и насторожился. Ничего не было видно но чутьё ему подсказывало рядом какой-то зверь. Он снял ружьё с плеча и стал смотреть по сторонам. Где-то впереди промелькнула тень. Он прицелился в то место где она должна по его мнению быть сейчас и выстрелил. Что-то упало. Осторожно он подошёл ближе. В траве лежал молодой олень. Он отметил это место и пошёл домой за брезентом. Утром он его оттащит к времянке. Сейчас уже поздно. «Никуда он не денется», – думал он шагая по старым деревьям.

Утка

Мир иллюзий тоже существует на деньги. Газетная утка проплачивается не просто так. Заказчик ждёт результата. Утка создаёт общественную волну, и тех кто плохо держится на воде выносит на берег. Люди верят людям, а если таких много то безоговорочно. С обществом не поспоришь. Это жизнь.

Колокольный звон

Вопрос

Пришёл внук к бабушке пообедать. Бабушка приготовила супчик и подала на стол. Так как пенсия у бабушки маленькая, то суп получился жиденький, и внучку не понравилось, и у них произошёл следующий разговор.

– Бабушка, что ты мне это дерьмо подаёшь, – сказал внук.

– А, жизнь, внучок, она такая – дерьмо, – ответила бабушка.

– Почему у других жизнь светлая и чистая, а у меня дерьмо? – завопил внук.

– Да, ты ещё молодой, внучок. Поживёшь с моё, ты всё поймёшь. Кушай, кушай. Супчик полезный, – запричитала бабушка.

Цветы

Жёлтые листья и холодный дождь это осень. И, пусть настроение не то, пусть грусть, пусть всё вместе навсегда. Но будет весна, будет новая жизнь, будет всё по новому. Всё впереди. Будут цвести деревья, тянуться тюльпаны, распускаться розы. Ведь цветы, это та самая светлая и самая чистая жизнь, которая идёт от бога. Мимолётная красота застывшая на цветных фотоснимках это лишь частица того божественного света идущего из ниоткуда. И, пусть спорят что такое бог из всего на земле цветы это самое новое, самое неповторимое.

Артисты

Кумиры молодых. Кто они? Разнузданные девицы и пошлые лицедеи. Клоуны, которые никак не уймутся. Все как один клоны. Только и умеют, что гадить на цветы. Гипотетически они все хорошие, как укротительница тигров для зверей. Художественная правда для слепцов. И, общие фразы, вроде, – «Такие времена». Всё на потребу публики, всё во благо народа, всё ни для кого. И, как сладко звучало слово – «Артист», и как теперь вроде самодура, – «А, это не смешно мужики пляшут на сцене? Это как то не серьёзно, не по людски. Идиоты какие-то. Им бы трубу потяжелее. Артисты».

Мыльные пузыри

Он

Он делал чудовищное оружие, которое должно было уничтожить весь мир. От этого ему было плохо. Он болел, но не бросал своё дело. Шаг за шагом, он стремился к своей цели. Он болел. Он страдал. Но он шёл к своей цели. Человек ставший легендой. Он всё сделал, что должен был сделать. Он успел, и люди ему были благодарны. Он спас людей. Он спас будущее. Он спас себя.

Такая ночь

«Развращённые барыги», – водитель фуры смотрел в ночь через лобовое стекло грузовика. «Раз ты сука то думай за кобелей», – выругался он, и объехал грязный Порш стоящий у бордюра. «Нервы наверное шалят», – добавил он про себя. Скучная и однообразная дорога стелилась в свете фар. Лучистый свет фар встречных автомобилей бил в глаза. Одинокий прохожий промелькнул в темноте. «Топчет», – подумал шофёр, и включил радио. До города осталось совсем немного и он решил немного отдохнуть.

Профессор

«Там Север, а там Юг», – сказал профессор водя руками. «Ты понял, а другие не поняли», – с интонацией авторитета заключил он. «Учись, сынок, – радостно заключил светоч, – …и дети тебя не забудут». Тут он задумался. Затем поглядел в окно. Про себя подумал, что все они хотят быть великими руководителями, думать за дух, а себе на хлеб заработать не могут, и изрёк, – «Главное ребята это чтобы семья была крепкой, а остальное придёт. Вот у меня трое внуков, и пять правнуков, и все они хорошо устроились в жизни, но сколько это мне стоило», – и стал медленно рассказывать про свою жизнь. Студенты притихли. Студентки стали зевать. Лекция началась.

Вечный двигатель

Его создали в секретной лаборатории. Это был вечный двигатель работающий на энергии бога. Эта энергия пульсировала в небытие создавая мир. Когда волна вечности прибывала невидимая деталь конвейера передвигалась к волне и задвигалась в мир. По прошествии какого-то времени деталь выходила с другой стороны мира, и становилась в начало конвейера. Потом приходила новая волна и первая в ряду конвейера вновь отправлялась в мир. Этот двигатель работал вечно, потому что детали вращались по кругу, волн вечности было бесконечно. Двигатель работал и работал, и мир менялся. Пока людям не стало хорошо жить, и на земле наступила вечность.

Старик

Ему было плохо. Нет, он не был больным и старым, нет, его просто мучила смертная тоска, и он хотел быть старым. Старики спокойные и довольные жизнью по его мнению хорошо устроились, а он молодой не мог заработать себе на хороший мобильник. У стариков была пенсия, а он вымогал у родителей мелочь на вкусный завтрак. Может ему хотелось быть умнее, но он этого не понимал, он хотел мобильник. Пусть другие удавятся, но у него будет мобильник. Эти женщины насмехающиеся над его скудоумием, они ничего не понимают в его жизни. Вот они посмотрят когда он его купит. Как они будут глядеть ему через плечо на его тачскрин. Работать, еще работать, работать и работать, на новую жизнь, на новый мобильник.

Небесная рапсодия

Слова

Lock My Way. Кофеин. Тропа времени. Волны времени. Хам. После сорока трудно устроится А ля франце. Новая реальность. Казак-центрум. Lacky day. Волшебное заклинание. Скайнет. У них люди разъединены поэтому они катают образ. А у него бывают просветления? Если не понимаешь то выглядит как полнейший бред. Эти бездушные твари, эти жители преисподни. Народ спихнули из социальных сетей, народ чумной и не организуешь. Тебе плохо, надо сменить власть и тогда будет лучше. Это старики боятся перемен. Дорогу осилит идущий. Хороший директор без пенсии не оставит. То там где-то, а то здесь рядом. Полтергейст.

Правда

Одним повезло, а другим нет. Рабочий скажет – плохие руководители. Банкир скажет – это жизнь. Бандит скажет – люди разные. ФСБ-шник скажет – начальство не слушают. Полицейский скажет – законы плохие. Учитель скажет – не научили. Стивен Сигал скажет – надо что-то делать. Коммерсант скажет – надо помогать малоимущим, быть милосердным. Инвалид скажет – так жизнь любят. У каждого своя правда.

Кто есть кто?

Фотограф – это простой человек, окончил восемь классов, купил фотоаппарат, чему-то научился и делает деньги. Артист – это неуч развлекающий публику. Там за границей к ним относятся конечно по-другому, типа все пляшут, а на него посмотреть идут, но у нас считают это занятие несерьёзным. Писатели – это культура, там книги, читатели, и конечно писатели. Тоже, что-то далёкое от настоящей жизни. Банкиры – это люди у которых есть деньги. Они хорошо живут и им завидуют, но туда не пролезешь. Чиновники – это кормушка, там тоже всё занято. Полицейские – это бедные, которые не нашли себе другой работы. Учителя – одинокие женщины, которым некуда девать свои материнские чувства. Военные – это армия, и этим всё сказано. Инженеры – это нищая интеллигенция. Профессора – это ум народа. Судьи – совесть народа. Все остальные – это народ, в том числе водители, повара, уборщики, сантехники, рабочие, электрики, продавцы, крестьяне, посудомойки, дворники, официантки, и прочие, прочие, прочие…