Текст книги "Жизнь, которая улыбается. Как заниматься любимым делом и зарабатывать много"

– Зачем ты это делал?

Кому это нужно, никто же не видит? – Бог все видит…

Я перенял от сергея Исааковича много хорошего. Он учился в Израиле, а потом приехал сюда и стал делиться знаниями со мной. До него я работал на уровне ширпотреба. Клиентов моя работа устраивала, но доктор научил меня стольким тонкостям, которые я осознал гораздо позже, начав самостоятельно ездить по «заграницам». Тогда я понял, что наш уровень и их несопоставимы. Стал действительно расти как специалист, отличался от тех, кто якобы слушал зарубежные лекции и мгновенно становился знатоком. Сергей Исаакович был первым человеком, который меня подтолкнул ехать за границу учиться.

Пациент разницу не увидит, но я могу привести хороший пример. Был в древности такой мастер, который делал хорошие замки. Были заказы, но однажды один из его замков сломался. Его позвали ремонтировать, он открыл замок, а внутри все позолочено, как и снаружи, покрыто вензелями, узорами. Люди говорят: «Зачем ты это делал? Кому это нужно, никто же не видит?!», а он в ответ: «Бог все видит». Я все и всегда делаю хорошо, даже в тех местах, которые никому не видны.

Основа хорошего бизнеса – хорошая, качественная работа.

Такой метод – основа всего лечения. Человек видит только верхнюю часть айсберга, но девяносто девять процентов проблем находится во внутреннем канале. Даже когда мы смотрим на снимочки, многого не видно. А в самом канале прячется важнейшая для здоровья зуба микроработа, которую мы делаем под микроскопом. Чтобы ставить пломбу, надо знать массу нюансов, которыми я делюсь со своими учениками. Но пациенту это не видно. Результат скажется только через много лет.

Главная задача состоит в том, чтобы человек, у которого моя пломба или коронка продержалась двадцать лет, привел еще двоих клиентов. У меня нет никаких директоров по развитию, но в клинику приходит иногда до ста пациентов в день.

Основа успешного бизнеса – хорошая, качественная работа.

Если ты трудишься в обувном магазине, продаешь клиентам тапочки, которые расклеятся через неделю, то сколько ни рекламируй себя, успешный бизнес построить не удастся. В медицине – то же самое.

Когда я работал частным доктором в университетской поликлинике, меня попросили обучать молодых врачей. Начал им что-то показывать, учить их, и понял, что уровень у них – нулевой. Подумал, что должен их научить. Но меня отговорили. Из ста человек, окончивших обучение, максимум два человека способных.

Остальных и обучить-то невозможно. В этом и состоит самое большое счастье серьезных частных клиник. Эти недоученные умники открывают собственные кабинетики, а люди после их «лечения» идут к нам. За счет таких горе-врачей у нас есть работа. Своих учеников я набираю совершенно случайно. Научить можно только такого человека, у которого талант. Была у меня, например, девочка, которая ничего не умела, но сидела десять лет, как попугай на плече. За это время, само собой, она многому научилась. Недавно ее пришлось уволить: клиника быстро набирает обороты, а она тормозит весь процесс. В обычной клинике, в которую я ее устроил, эта девочка – настоящая звезда.

Многие доходят до определенного предела, выше которого никогда не поднимутся.

Взять даже художников – если человека учить рисовать еще ребенком, то, конечно, он научится. Но вопрос – как? Он, скорее всего, будет обычным художником, станет писать пейзажи и портреты и продавать свои картины. Так же и стоматолог.

Преподавая, я мог видеть, у кого есть талант. Из интернов сразу замечаю дельных людей и беру их в свою клинику на работу и обучение.

Мои ученики чаще всего работают со мной, но есть те, которых я выпустил дальше – в Италию, Австрию, Южную Корею. Когда я вижу, что человек достиг своего «потолка», я сразу с ним прощаюсь. Я уже перерос тот уровень, когда стараешься всем понравиться, поэтому расстаюсь без объяснений.

Когда я года три-четыре проработал доктором, мне стало скучно. Спросил своего шефа: «Может, мне пойти в ординатуру?»

Он сказал: «Напиши кандидатскую диссертацию». Я и написал, отнес начальству. А шеф был таким же искателем талантов, как я сейчас. Он мне предложил написать докторскую. Позднее выяснилось, что про кандидатскую он ляпнул, чтобы я отстал от него и не приставал с ординатурой. Но тогда мне это было интересно. Еще когда писал кандидатскую, у меня было несколько своих учебников. Но, чтобы подготовить докторскую, нужно быть преподавателем на кафедре. Я пошел к одной своей знакомой и изъявил желание преподавать. Она обрадовалась, сказав: «Самый лучший доктор Краснодара будет в моем подчинении!»

А потом все получилось не очень хорошо. В государственных структурах терпеть не могут, если кто-то лучше и ярче руководителей.

Двум звездам не блистать в одной орбите.

Уильям Шекспир

Какое-то время у меня было все великолепно, но вдруг моя жизнь прекрасная закончилась. На лекции какой-то придурок-студент задал заведующей кафедрой вопрос: «А правда, что вы скоро собираетесь уйти на пенсию, и Маланьин ваше место займет?» она схватилась за сердце, выпила валерьянку и… стала меня гнобить.

Мне всегда нравилось одно выражение: «Талант – это как эрекция: симулировать невозможно, но и скрыть тяжело».

Мне давали поручения, которые доходили до абсурда. Заведующая говорила, что на всех кафедрах есть дополнительные занятия, а у нас нет, и заставляла набрать хоть пять человек для «галочки».

Я объявил всем о наборе, а когда началось первое занятие, в аудитории сидело сорок человек. На следующий день их было около ста восьмидесяти. Места в аудитории не хватало.

Любое утро светит чуть иначе

На лица чуть иные, чем вчера.

Майкл Хэмберджер

Я постоянно учился, всю свою жизнь. Когда мне говорили: «В Москву приезжает „Американ дентал академия“, ты должен идти учиться, это стоит восемьсот долларов», я шел.

И не жалею.

Хотя мог на эти деньги уехать отдыхать на море, сидел на лекциях, слушал, мучился, зато теперь благодаря этим знаниям я отличный специалист.

Потом подвернулся удобный случай. В одной детской больнице работал заведующим брат одного знакомого бизнесмена, а жена его была стоматологом. Мне предложили взаимовыгодный бартер: для меня – кабинет в больнице за символическую цену, а взамен я беру под опеку ту самую жену бизнесмена.

Бизнес я не начинал, он появился сам собой. Сначала работал частным, если так можно сказать, врачом при медицинском университете. Одновременно числился там как преподаватель и работал.

Потом стал очень сильно увлекаться наукой: «Мир, труд, май», конференции, докторские и все подобное, добравшись, в конечном итоге, и до университетской кафедры. О том, что такое бизнес, я, честно говоря, понятия не имел.

Платил за аренду пять тысяч рублей, создал подобие частной клиники: два кабинета – зуботехническая и научная лаборатории. Там же у меня появились наемные сотрудники, лекционный зал, где я читал курсы. То есть, преподавая в университете, я практически имел свою клинику.

Это был две тысячи пятый год, я платил за аренду по американскому образцу и радовался жизни.

И вот как раз тогда мне и открыли глаза на простую истину, сказав, что я ничего не имею своего, кроме четырех человек в подчинении.

Одним принадлежит прошлое, другим принадлежит настоящее. А тем, кому ничего не принадлежит, как правило, принадлежит будущее.

Феликс Кривин

В 2005 году я общался с одним известным олигархом, это величайший человек. Он приезжал к нам в краснодар. Тогда только вышел с конвейера «Мерседес» GL. Я, когда эту машину увидел, чуть сознание не потерял. Тогда это был просто космос. Огромный джип. В единственном экземпляре он был в России, и этот экземпляр принадлежал тому олигарху. Вообще, до неприличия богатый человек. Благодаря ему после состоявшегося между нами разговора я перенаправил свою деятельность. У меня тогда все прекрасно было: я профессор на кафедре, доктор наук, все налажено, а больше ничего и не надо. Он меня спросил: «Подожди, у тебя свой бизнес какой, сколько человек?» я ему: «Да у меня на кафедре несколько сотен человек». Он уточнил: «А твоего собственного, частного, личного?» я ответил: «Частного у меня – четыре человека». На что он мне сказал: «Так вот, твоего – четверо. А то, что государственное, какая бы у тебя должность ни была, хоть ты директор завода, фабрики, больницы – это ноль, у тебя ничего нет. То, что лично твое, частное – это твое. Все остальное – нет». Я совершенно ничего не понимал. В моем сознании «государственное» – означало «мое», но глаза постепенно открылись: зачем развивать какую-то кафедру, если это не мое? задумался, подсчитал, сколько энергии и средств вкладываю в свою деятельность, создавая, скажем, какой-то учебный центр при университете или преподавая на курсах…

Приведу маленькое высказывание, которое мне очень нравится: «Что нужно сделать миллионеру, чтобы заработать миллиард? Нужно не работать больше, нужно просто делать другое». То же самое в жизни и бизнесе: хочешь зарабатывать больше, займись другим. Если ты работаешь восемь часов, не надо работать двенадцать часов в день, чтобы зарабатывать больше. Ты можешь работать меньше по времени, но заниматься чем-то другим, что приносит больше денег. И у меня тогда все перевернулось в голове, я начал все чаще говорить университету «До свидания» и «здравствуй» – частному. С этого момента и началась всерьез моя карьера как стоматолога.

Для того, чтобы получить новые знания, сначала их нужно отдать.

Отдать – означает – обучать им других и самому применять. Если не отдашь, они остаются у тебя в голове мертвым грузом и просто занимают там место.

Чем больше ты отдаешь, тем больше получаешь, это закон природы. Чем больше ты учишь людей, тем больше у тебя открывается новых возможностей. Конкурентов этим не наплодишь, потому что далеко не факт, что найдется кто-то лучше, талантливее, чем ты.

В моей клинике работают мои лучшие ученики, но я пока не нашел среди них тех, кто смог бы меня заменить. А я бы с удовольствием это сделал. Уехал бы на кипр, посматривал бы в бинокль на море. Это ведь хорошо – читать в учебниках по бизнесу, как человек поставил вместо себя управлять бизнесом наемного руководителя, и сам ничего не делает, наслаждается жизнью.

Есть одна вещь, которую я понял, – это то, что мы можем руководить только определенным количеством людей. Сейчас у меня двенадцать или тринадцать врачей, столько же ассистентов, плюс четыре администратора. В общем, всего человек сорок. Так вот, один человек за всем этим уследить не может. Стоит только представить, что у тебя триста человек, а ты их и по фамилии не знаешь. Так же и у меня. Иногда набираю новеньких и месяца по три, сталкиваясь, спрашиваю: «Ты кто?» я не могу знать каждого работника. Мне интересны только мои заместители по лечебной работе, которых я непосредственно контролирую. У меня есть старший ассистент, старший техник, старшие по лечебной и административной работе. Это те, через кого я осуществляю руководство всем коллективом.

Уникальность

Должно быть что-то, в чем ты будешь единственный.

Мысль, которую следует воплощать…

Как вывести свой бизнес на первые позиции? Мой принцип в том, что не обязательно резко отличаться от всех по какому-то одному признаку, но по всем параметрам я чуть-чуть лучше всех.

Возьмем, к примеру, то, что мы видим: интерьер. У меня он чуть-чуть лучше, чем у всех остальных. Возьмем, допустим, оборудование: у меня оно чуть-чуть лучше, чем у всех остальных.

Возьмем лабораторию, и снова то же самое можно утверждать.

А еще я твердо знаю, в чем я единственный. Не в чем лучше или хуже других, а в чем уникален. И это очень важно: должно быть что-то, в чем ты будешь единственный.

Допустим, сегодня я купил самую классную, самую крутую установку для лечения зубов, лучше которой нет. Подобные ей в двенадцати дворцах шейхов в Эмиратах стоят, в Белом доме, в загородной резиденции президента Америки.

Круто? Классно! Но пройдет три-четыре года…

Может выйти какая-то модель лучше?

Да! и кто-то сможет себе позволить ее купить? Конечно. Я, например, в этом году купил компьютеры, которые точат зубы. Они бешеных денег стоят.

На сегодняшний день это – лучшее. Но через два-три года что-то еще более новое, более продвинутое появится, и кто-то себе это купит. Однако догнать меня по всем параметрам мало кому под силу.

И это то, что современные маркетологи называют «уникальное предложение».

Каждое орудие труда приносит наивысшую пользу в руках того, кто его как можно глубже изучил, кто им

владеет как мастер.

Лев Успенский

Ни одна клиника не сможет повторить то, что на данный момент у меня есть около тридцати новых методик, которые я лично придумал и запатентовал.

Это не тот вариант, когда просто говорят: «У нас авторская клиника». У меня действительно есть нечто только мое, и не просто пустые слова, а то, что подтверждено патентом РФ на федеральном уровне, нигде больше в мире этого нет. То, что первым придумал я, – новые методы лечения, которых больше нет ни у кого. Это тридцать новых методик, личных, мною созданных. Такое предложение очень трудно повторить. Можно, но трудно. А еще я единственный в частной практике доктор наук, профессор и так далее. У нас ведь, если доктор наук, профессор, то это, как правило, человек, который работает в университете. А его сжирает бюрократический аппарат. И у него, как правило, не остается ни сил, ни времени на частную практику.

Мне на это жизнь открыла глаза. У сотрудника государственного учреждения огромное количество энергии уходит на поддержание своей жизнедеятельности в этой системе, и развитие невозможно. То есть, по крайней мере, у нас в краснодаре, нет ни одного доктора наук, профессора, который вел бы успешную частную практику. Академик я вообще единственный в нашем регионе и чуть ли не в россии, который занимается частной практикой. Стоматология в россии развита, в основном, как ремесло – как ремонт часов или обуви.

В какой-то ларечек зашел, тебе пластилином замазали – и все.

А есть такой уровень мастерства, который мы называем наукой и искусством.

Это повторить невозможно: абсолютно другой уровень качества. Любой человек может говорить: «я такой же». Ну, ты же прекрасно понимаешь, что когда сам себя хвалишь – это одно.

А когда есть документы, общественное признание и другие убедительные реальные подтверждения – это другое. Опять же, вот мы очень часто смотрим рекламу, и каждая клиника говорит: «Мы – лидирующая клиника, лучшая клиника, клиника номер один». С чего они это взяли? Есть рейтинг Европейской Академии, Российской стоматологической ассоциации… У меня, к примеру, десять или двенадцать медалей за науку. Реальные награды, которые может получить только доктор наук и только за серьезные научные достижения. И повторить такое очень сложно.

Маркетологи называют это «уникальным предложением».

Мы во всем на пять процентов лучше, и есть у нас то единственное, что повторить невозможно.

С точки зрения бизнеса я не всегда делаю лишь то, что приносит деньги.

Зато я знаю: могу сделать то, что другие не могут. Иногда даже себе в убыток, например, очень часто покупаю оборудование, которое не окупит себя никогда.

Вот представьте таксиста на Бентли, окупит он свою машину? Конечно, нет.

Как стрелы с разных точек в цель летят,

Как ряд путей ведет в единый город,

Как много рек в одно впадает море,

Как в центре круга многих линий встреча, —

Так тысячи предпринятых шагов

Приводят к одному с успехом полным.

Уильям Шекспир

Мы можем сейчас наговорить здесь, что люди хотят читать, что никогда не поздно развиваться. Можно привести пример. Есть у меня один знакомый, до этого всю жизнь ходил, бутылки собирал, и тут вдруг он как начал в шестьдесят четыре года себя заставлять делать с утра зарядку, обливаться холодным душем, читать Коэльо, и теперь на «Роллс Ройсе» ездит. Но это как раз обман. Нужно реально оценивать свои возможности. Нельзя ведь сказать, что этот человек настолько ущербный, что бутылки собирал. Эти люди в своем положении вполне хорошо себя чувствуют. Зайди в магазин «Магнит», они там стоят и говорят: «Безобразие, окорочка опять подорожали».

Они не ущербные, они так живут, и их все устраивает. Он купил копченый окорочок, две бутылки «Балтики 9», пачку сигарет, и у него жизнь удалась, ему больше ничего не надо.

Ну, допустим, нас читают те несколько процентов людей, которые хотят развиваться. Что им можно порекомендовать, чтобы они развивались быстрее и лучше?

Первое, что нужно сделать, – определиться, чего ты хочешь. Девяносто процентов людей хотят денег. Спроси: «Для чего?», – никто не скажет. «Чтобы было».

Другой пример: ты, допустим, хочешь сто двадцать кафешек в течение трех лет открыть. Казалось бы, конкретная цель. Что я вижу из минусов: нужно реальнее задачи ставить. Если ты уверен, что это осуществимо и посильно – да, хорошо. Сначала нужно поставить ту цель, которая тебе действительно нужна. Вот что самое трудное. Потому что очень часто бывает: что-то делаешь, прикладываешь огромное количество усилий, а потом выясняется, что тебе это вообще не интересно.

Главное – не смотреть, как у других. Иногда мы думаем: «О, классно, у него сто двадцать магазинчиков, и он весь в шоколаде. А мне бы сто двадцать кафешек, и я тоже буду отлично жить». А чем придется реально заниматься и понравится ли это тебе, ты не знаешь.

Мой сын говорит: «Наснимаю арендных помещений, посажу врачей, у меня будет клиника». Я хохотал. У него уже лет пять то одни планы, то другие.

Это хорошо, что он развивается, не пьет, не курит, бизнесом занимается, но… Если бы он меня слушал, я бы советовал ему: «Делай так, так и так». Через год он бы объект купил. Но это его путь. Купил себе «опель», разбил его, врезался в кого-то. Бедный-несчастный, но зато он – директор. Мой сын должен это сам пройти, это его жизнь. Сначала нужно понять, чем тебе интересно заниматься. Вот, допустим, у тебя эти сто двадцать кафешек есть. Какое это принесет удовольствие? Если возникает мысль: «Я смогу распространять комиксы, например», то задай себе вопрос: «А для этого нужны кафешки, чтобы комиксы распространять?» – И ты поймешь, что ответ будет: «Нет». Значит, цель задана неправильно, нужно думать дальше. Нужно сделать такие комиксы, чтобы люди их ждали: «Когда же выйдет следующий?» и не нужны для этого кафешки. Есть, например, фанаты Лукьяненко. Вышла новая книжка – без разницы, о чем она, если он автор. Ему нужны для продажи книг сто двадцать кафешек? конечно, нет. Когда ставишь цель, надо четко понимать, для чего тебе это нужно. У меня была проблема: не мог бросить курить. Почему? не мог себе поставить цели, для чего это нужно? я курил много лет. Проблем со здоровьем у меня не было, его такой запас, что на шесть жизней хватит. Поэтому я мог курить сколько угодно. Финансовых проблем тоже не было, такие затраты для меня просто смешны. Запах сигаретный? кому не нравится – не нюхайте. Вот поэтому и не мог бросить.

В конце концов, я бросил курить, только когда понял, что курение отрицательно влияет на энергетику. Именно это оказалось для меня важным настолько, что я серьезно поставил себе такую цель и стал ее добиваться. Надо действовать, делать каждый день хотя бы маленький шаг в направлении своей цели.

Что ты сегодня сделал для того, чтобы у тебя было кафе? А вчера чего добился? А завтра что для этого сделаешь? сидеть, мечтать – это не дело. Как говорят: «Дурак думками богат». Глупо сидеть на месте и мечтать, что после тренинга у меня будет собственный остров и личный самолет… Главное в получении результата – для достижения своей цели что-то делать каждый день.

Сколь многие недостойны света, и все-таки день начинается.

Сенека

Всему свое время, и время всякой вещи под солнцем.

Книга Экклесиаста

На определенном этапе, назовем его условно «первые шаги», очень помогает то, что мы называем гордыней, – это великолепный двигатель.

Но гордыня, с точки зрения Библии, это плохо. Тебя бьют по правой щеке – ты подставь левую, нагнись пониже, и теперь можешь говорить: «Я бедный-несчастный»… А как связаны Библия и бизнес? Это совершенно разные понятия. Гордыня помогает в бизнесе на начальных этапах показать всем вокруг, что ты лучше их.

Один из примеров, почему я защитил докторскую. Когда у меня с заведующей кафедрой начались конфликты, я говорил проректору: «Да она же ничего не понимает». Мне заявили: «Она доктор наук, а ты – нет».

– «Ну и что?»

Мне ответили: «Если человек этого добился, без разницы, как – он смог. А ты – нет. Докажи, что можешь».

Когда ты где-то внизу тявкаешь: «Я такой же крутой, я умный, просто у меня на это бумажки нет», – можешь говорить что угодно: сотни и тысячи человек считают себя умными. А когда тебя считают умным другие – это совсем другое дело.

В молодом возрасте у меня был «звездный час гордыни». И это вовсе неплохо. Это очень даже хорошо. Иногда говорят: «ты нескромный». А мне нравится такая поговорка: «Если у человека есть такое положительное качество, как скромность, то очень часто оказывается, что это единственное его положительное качество».

Есть и другие жизненные этапы, они все сами по себе приходят, это у людей в подсознании заложено.

Есть период в жизни – «быть как все». Пример одного моего сотрудника. Он сначала хотел быть, «как все». Купил одну квартиру, потом вторую, потом в двух уровнях, потом «кабриолет» спортивный – все как у всех. А теперь ему тридцать три исполнилось, и первый этап успешно завершился. Настал следующий: «отличаться, выделиться». И он купил машину не как у всех – «кадиллак»-купе. Непрактично, стоит безумных денег, маленький. Я в него сел, огромнейшая машина, а внутри – малюсенькая! Но не как у всех.

И следующий этап: после сорока шести – человек должен прекратить работать. И я действительно это сделал, перестал принимать пациентов. Хотя до этого ставил пломбочки, короночки и работал по тринадцать часов в день: с восьми утра до девяти вечера, а летом с семи утра до восьми – девяти. Да, я был востребованным, высокооплачиваемым. Был определенный момент, когда я был самым дорогим в городе, с огромным отрывом, дороже меня никого не было. Теперь я просто получаю удовольствие от жизни. Я сейчас больше учитель, преподаватель, учу своих докторов, как надо работать, их контролирую.

Помните, в сериале «Доктор Хаус» многие пациенты даже не видели этого доктора. Так же и у меня. Многие пациенты меня не видят. Но я вижу все в своей клинике: все снимки на компьютере, под контролем все сложные случаи. Бывает, я где-то дома, в ванной лежу или на пляже, мне звонят. На охоте был, только прицелился – мне звонок: «Алло, с имплантатом что делать?», я в 3D все контролирую, но сам, руками уже не работаю. Конечно, многие вещи у меня получаются лучше, чем у любого из моих врачей. Но я все же ушел от того, чтобы работать. Потому что наступил новый этап: «Хоть умри в сорок шесть лет, но прекрати работать».