Текст книги "100 великих любовников"

Поппея же вскоре поняла, что снова ждет ребенка. Она тяжело переносила беременность, постоянно болела, стала раздражительной. Нерон стал редко появляться во дворце, пропадал на пирушках, которые часто затягивались за полночь. Время от времени он освежался в купальнях, зимой теплых, летом холодных; пировал он и при народе, на искусственном пруду или в Большом цирке, где прислуживали проститутки и танцовщицы со всего Рима. Когда он проплывал по Тибру в Остию или по заливу в Байи, по берегам устраивались харчевни, где было все приготовлено для пьянства и разврата и где одетые шинкарками матроны зазывали его причалить. Устраивал он пиры и за счет друзей.

К предродовой болезни Поппеи добавились еще ревность и подозрительность. Почти каждый поздний приход мужа заканчивался скандалом. Однажды, вернувшись со скачек, разгоряченный вином Нерон не выдержал и в ответ на вопли Поппеи пнул ее ногой в живот. Через несколько часов Поппея умерла. Утром, протрезвев, Нерон понял, что натворил, и, всплакнув, приказал забальзамировать тело жены и положить ее в фамильную гробницу Юлиев. Во время погребальной процессии безутешный супруг непрерывно превозносил красоту Поппеи и ее добродетели.

Впоследствии он приказал оскопить белокурого мальчика Спора, облачил его в женские одежды, назвал Поппеей Сабиной, после чего официально женился на нем и жил с ним, как с женой. По Риму ходила шутка, что человечество было бы счастливо, если бы у отца Нерона была такая же жена.

Император еще раз подтвердил справедливость мнения римлян о себе, когда приказал утопить своего пасынка – сына Поппеи и Криспина – Руфия за то, что малыш, играя, имел неосторожность назвать себя полководцем и императором.

В том же 65 году Нерон приказал Сенеке покончить жизнь самоубийством, ибо тот, зная о заговоре против императора, не донес ему.

Такого правителя народ терпел четырнадцать лет! Скончался он на тридцать втором году жизни, в тот самый день, в который убил когда-то Октавию. Ликование в народе было таково, что «чернь бегала по всему городу во фригийских колпаках»…

АЛЕКСАНДР VI, РОДРИГО-ЛАНСОЛЬ БОРДЖИА
(1422—1503)

Самый развратный из пап со времен Оттонов. После смерти Иннокентия VIII получил папскую мантию. Талант, энергия и богатство позволили ему приобрести большое влияние. Его деятельность обнаруживает некоторые государственные способности.

Род Борджиа – это испанский род Борхо, перебравшийся в Италию в XV веке. Фамильный герб Борхо (Борджиа) – красный бык – как нельзя более подходил для них. Обуздать этого кровожадного и похотливого быка было не так просто.

Отцом Родриго был Алонсо Борхо, впоследствии ставший римским папой Каликстом III. История рода Борхо тесно связана с борьбой за папский престол, когда в мире сразу было по несколько пап, один из которых объявлялся истинным, а все остальные ложными – антипапами. Духовная карьера Алонсо началась в 1416 году, когда ему было уже 36 лет. В то время, будучи делегатом Констанского собора, где происходили выборы папы, он быстро распознал, что к чему, и проголосовал за низвержение своего благодетеля антипапы Бенедикта XIII. Действовал так Алонсо по тайному приказу короля Арагона Альфонсо V. Король Альфонсо в награду за предательство добился назначения Борхо епископом богатой Валенсийской епархии.

Семь лет Алонсо верой и правдой служил своему королю, борясь против Бенедикта XIII, и, наконец, произошло то, чего он добивался. Бенедикта низложили, а Борхо, доблестный и послушный, добился от Альфонсо новой награды – должности канцлера его величества. Спустя некоторое время Альфонсо счел нужным подружиться с очередным антипапой – Феликсом V, надеясь с его помощью посадить на трон Неаполя своего побочного сына Ферранте. Но Борхо, уже осознавший собственную значимость, мечтал отдать тепленькое местечко в Неаполе своему племяннику (а злые языки утверждали, что сыну) Педро-Луису. И как только представилась возможность, канцлер тотчас предал своего короля, за что папа Евгений IV возвел его в кардиналы.

Новый кардинал перебрался в Рим, куда к нему приехали два племянника. Один из них, Педро-Луис, второй, на год его постарше – Родриго.

Матерью Родриго была Иоанна Борджиа, женщина сластолюбивая. Поэтому, когда Родриго появился на свет, муж Иоанны, Готфрид Ленсуоли, попросту не признал его своим законным сыном, ибо давно замечал, как Иоанна бегала к своему брату Альфонсо. Это непризнание привело к тому, что супруги разошлись, и бедный Родриго, которому отказано было даже в фамилии Ленсуоли, вынужден был называться Борджиа.

Итак, два молодых испанца приехали в великолепный Вечный город, шумный, более свободный и демократичный в нравах, нежели Мадрид. Племянники быстро вошли во вкус римской жизни. Особенно им пришлись по душе итальянки, они оказались куда более покладистыми.

Поначалу молодой Родриго решил специализироваться в юриспруденции и, надо сказать, сразу же преуспел, стал признанным авторитетом по защите всяких сомнительных лиц и деяний. Однако адвокатура заставляла вести более строгий, чем ему хотелось бы, образ жизни. Для адвоката, постоянно имеющего дело с законом, очень много значила собственная репутация. Посему после не очень тягостных раздумий бравый и смазливый Родриго Борджиа поменял мантию адвоката на мундир военного.

Отныне его похождения не только не осуждали, а, наоборот, всячески приветствовали. Ведь угодить хорошенькой красотке для военного человека – своего рода отличие.

Вскоре Родриго при помощи дяди возвели в сан архиепископа Валенсии, где когда-то служил сам папа. Позже Валенсийскую епархию Родриго отдал своему сыну Чезаре, так что Валенсия буквально вскормила этот знаменитый род.

Имея сильного покровителя в Риме, Родриго не задержался на посту архиепископа. Он, как и Педро-Луис, получил кардинальскую шапку и должность вице-канцлера курии, фактически став вторым человеком после папы. Лавина милостей, обрушившаяся на незаметного прежде офицера, породила самые невероятные слухи, даже о том, что папа Каликст III питал к кардиналу не только родственные чувства.

Пять владык Ватикана сменилось за это время, и каждому он вынужден был угождать, изъявлять преданность и покорность, за что и получил в народе прозвище «слуга пяти пап». Но эта послушность и спасла его, и не только спасла, но и дала возможность стать, наконец, и самому папой.

Кардинала Борджиа хорошо знали в Риме. И не только как кардинала. Он был богат, не отказывал себе в прихотях и усладах. Любовницы менялись одна за другой, слухи о развратном образе жизни кардинала просачивались в дома римских вельмож, но тогда сие считалось вполне естественным даже для святых отцов. Кардинал Борджиа не выделялся среди остальных высших служителей церкви. Недаром Петрарка еще в XIV веке говорил: «Достаточно увидеть Рим, чтобы потерять веру».

Еще юношей Родриго сошелся с молодой вдовой Еленой Ваноцци, подозреваемой в убийстве мужа, заставшего ее в объятиях любовника. В те времена подобные убийства случались часто и считались делом обыкновенным. Более того преступление Елены Ваноцци скорее возвысило, чем унизило ее в глазах Родриго, для которого цель всегда оправдывала средства. Елена имела двух дочерей: старшую, очень некрасивую, имя которой неизвестно, и младшую – Розу, в полном смысле слова красавицу, хорошо знавшую о материнском преступлении, но до поры до времени хранившую тайну, выжидая момента, чтобы отомстить за смерть обожаемого отца… Ждать пришлось не особенно долго. По мере того как Елена Ваноцци старела и теряла обаяние, Роза с каждым днем становилась прекраснее, и сластолюбивый Родриго, сравнивая двух женщин, разумеется, отдавал предпочтение последней. Не привыкший обуздывать своих желаний, он однажды потребовал, чтобы Роза отдалась ему. Девятнадцатилетняя красавица, ничуть не поразившись требованиям материнского любовника, загадочно ответила: «До тех пор пока жива моя мать, я не могу отдаться тебе».

Родриго понял ответ в желательном для Розы смысле и, не долго размышляя, поспешил уничтожить препятствие. На следующий же день Елена Ваноцци скоропостижно скончалась, отравленная своим любовником; старшую дочь сейчас же насильно постригли в один из монастырей, а младшая отдалась отравителю в награду за убийство матери.

Это случилось в 1448 году. В течение дальнейших семи лет любовники, связанные преступлением, наслаждались безмятежным счастьем, не тревожимые ни малейшими укорами совести. Более подходящей пары трудно было бы и придумать. Но вот в 1455 году кардинал Альфонсо Борджиа, дядя Родриго, воссел на папском престоле под именем Каликста III и потребовал племянника к своему двору. Перед Родриго открывалась широкая дорога к достижению всех благ земных в том смысле, как он их понимал.

Он немедленно отправился в Рим, оставив Розу в Валенсии, не рискуя взять ее с собою, опасаясь, что дядя негативно отнесется к подобной кровосмесительной связи. Мало-помалу, однако, ощутив под собою твердую почву, папский племянник, получив звание кардинала, перевез любовницу из Валенсии в Венецию и все свободное время проводил с ней, тщательно скрывая от дяди свои похождения. Роза Ваноцци жила в великолепном дворце, окруженная необыкновенной роскошью, задавая пиры и устраивая оргии. Родриго, ничего не жалел, чтобы только доставить Розе всевозможные удовольствия. Она одарила любовника дочерью Лукрецией и тремя сыновьями: Франческо, Чезаре и Джиованни.

Лукреция родилась в 1480 году. Воспитанная матерью, она, без сомнения, с младенческого возраста впитала в себя все отрицательные качества развратной Розы Ваноцци. Получив самое блестящее по тому времени образование, Лукреция уже в одиннадцать лет от роду знала, что она красива, и в совершенстве владела искусством кокетства.

В 1492 году произошло событие, возведшее семью Борджиа на небывалую высоту. Скончался Иннокентий VIII, и на папском престоле воссел Родриго под именем Александра VI.

Однако он, в свои шестьдесят лет, оставался сластолюбцем, каким был и в двадцать; его не удерживали от распутства ни седины, ни тиара. Дети его святейшества оказались вполне достойными своего родителя: в Чезаре он нашел верного себе помощника и сообщника в делах государственных и любовных. Не довольствуясь фаворитками из знатнейших семейств, дворянских и духовных, папа и сын его обратили страстные помыслы на прелестную, белокурую Лукрецию – дочь одного, сестру другого, сделавшуюся вскоре любовницей обоих! Родриго превратился в самого нежного обожателя, осыпая подарками развратную девушку и исполняя малейшие ее прихоти и капризы. Лукреция оказалась на высоте призвания и расточала свои ласки отцу, как настоящая куртизанка, оценивая их количеством и ценностью подношений. Приблизительно около 1492 года Родриго, чтобы соблюсти внешние приличия, обвенчал свою дочь с арагонским дворянином доном Эстебаном. Лукреция за короткое время сменила трех мужей.

В это же время Александр VI и Чезаре вынашивают гениальные замыслы объединения Италии. Казну истощили непрерывные войны в Италии и оргии в стенах Ватикана, поэтому Александр VI в последние два года своей жизни решился расширить круг прибыльной торговли индульгенциями, чинами и кардинальскими шапками. Последняя статья была особенно доходна; здесь папа, как говорится, одним камнем убивал двух птиц: получал деньги с нового кардинала и по закону наследовал имение покойного его предшественника.

Его святейшество приглашал кардинала к себе на завтрак или на ужин, пожимал ему руку или приказывал отомкнуть дверь, запертую на ключ, и дня через два или через три тот отправлялся в жизнь вечную… Примешать яду в кушанье или питье было вещью простой и нехитрой, особенно для Александра Борджии, отравившего Зизима, брата султана Баязета, по просьбе последнего. Но так бесхитростно можно было избавиться только от магометанина; для устранения кандидатов на папский престол Борджиа придумал другие способы: рукопожатие и отмыкание замка. Для первого папа надевал на палец правой руки золотой перстень, из внутренней стороны которого, при легком пожатии чужой руки, выходил стальной волосок, чуть укалывавший и выпускавший каплю яду. Точно таким же механизмом были снабжены ключи у дверей или шкафов.

В августе 1503 года папа вместе с верным своим Чезаре решили отправить на тот свет трех кардиналов и с этой целью пригласили их на ужин. В числе прочих лакомств, приготовленных для дорогих гостей, были бутылки с кипрским вином. Эти бутылки, припасенные на десерт, были отданы под надзор благонадежного буфетчика… Однако еще задолго до десерта папа и Чезаре приказали подать себе вина – разумеется, не отравленного. Осушив поданные бокалы, Александр и сын его стали еще любезнее и внимательнее к гостям, предложили им последовать их примеру, и в эту самую минуту папа, изменившись в лице, испуганно, тоскливо стал ощупывать себе грудь и шею.

«Что с вами, ваше святейшество?» – заботливо спросил один из собеседников.

«Ничего, ничего… – ответил злодей и, обращаясь к секретарю, продолжил торопливо: – Потрудитесь поскорее принести из моей спальни мою наперсную ладанку; она должна быть на аналое, около кровати…»

Присутствовавшие невольно переглянулись. Каждому из них было известно, что Александр VI постоянно носил на шее ладанку, с которой была связана его судьба. Когда он был еще кардиналом, какая-то цыганка, даря ему эту ладанку, предсказала, что он не умрет до тех пор, пока будет носить ее на шее… Поглощенный мыслями об отравлении кардиналов, с утра 18 августа 1503 года, Александр VI забыл надеть на шею роковой подарок цыганки и вспомнил о нем только вечером, именно тогда, когда, должно быть, тоже по рассеянности буфетчика, выпил бокал отравленного вина, приготовленного для кардинала. Посланный в комнаты по возвращении своем в сад (ужинали на открытом воздухе) нашел гостей в страшном смятении, а папу и его сына Чезаре в предсмертной агонии. Александр умер в жестоких мучениях, но Чезаре остался жив благодаря ваннам из горячей бычьей крови.

АЛЕКСАНДР ДЮМА-ОТЕЦ
(1802—1870)

Французский писатель. Автор многочисленных исторических авантюрных романов. Наиболее известны: «Три мушкетера» (1844), «Двадцать лет спустя» (1845), «Виконт де Бражелон» (1848—1850), «Королева Марго» (1845), «Граф Монте-Кристо» (1845—1846). Герои Дюма привлекают рыцарским благородством, отвагой, верностью в дружбе и любви. Перу писателя принадлежат «Мои мемуары» в 22-х томах (1852—1854).

«Это не человек, а сила природы», – говорил о писателе историк Жюль Мишле, трудами которого Дюма восхищался. Мишле платил ему той же монетой. Гигант, живший не по средствам, широкая натура, тонкий знаток кулинарного искусства, неистощимый автор, которого всегда сопровождал успех, долги и женщины. В этом весь Александр Дюма. Более того, жизнь писателя – сплошной роман, вроде тех, что писал он сам, история о великане-обжоре, торопившемся съесть все и сразу; жизнь, в которой сменяли друг друга работа, приключения, размышления, мечты, любовь ко всем женщинам и в то же время ни к одной (за исключением, конечно, его матери Марии-Луизы).

В 1806 году, когда умер отец писателя генерал Дюма, Александру было всего три с половиной года. Ребенок схватил ружье, сказав заплаканной вдове, что идет на небо, чтобы «убить Боженьку, который убил папу».

Образ отца был возведен в семье в культ: внебрачный ребенок, к тому же мулат, и такой свирепый, что немцы в Тироле в 1797 году прозвали генерала «черным дьяволом». Он обладал неимоверной силой: подвешенный к люстре, он мог подтянуть к себе лошадь, ставил в вертикальное положение сразу четыре ружья, вдев в дула пальцы. Сын небогатого маркиза Александра Антуана де Ла Пайетри и рабыни, «ветреной женщины», как говорили в Сан-Доминго (ныне Гаити), отец одарил Александра и гигантским ростом, и силой Геркулеса, и мужественной внешностью (у него было смуглое лицо и курчавая шевелюра). Все это приводило женщин в экстаз, бесило соперников и выводило из себя критиков, не скупившихся на оскорбительные расистские выпады по его адресу. Бальзак, например, говорил: «Только не сравнивайте меня с этим негром!» Один из завсегдатаев литературного салона, дерзнувший пошутить на эту тему, получил от Дюма резкий ответ: «Мой отец был мулатом, моя бабушка была негритянкой, а мои прадедушки и прабабушки вообще были обезьянами. Моя родословная начинается там, где ваша заканчивается».

Об обычном детстве, проведенном в местечке Вилле-Котре, где он жил со своей любимой матерью, но где ему уже не хватало простора, об учебе, весьма поверхностной из-за страстного увлечения театром, писатель поэтично рассказал в книге воспоминаний «Мои мемуары». В них сквозит ненасытная жажда жизни, неистовое стремление одержать верх над всем и вся. И вот в 20 лет он оказался в Париже! Этот неуч Александр, говорили о нем кумушки Вилле-Котре, уже служит писателем у герцога Орлеанского, то есть у будущего короля Луи-Филиппа. Александр был уверен: он завоюет Париж, Францию, весь мир своим пером. Будущее показало его правоту.

После нескольких бесплодных попыток написать произведение для театра наконец пришел успех: на сцене была поставлена первая драма Дюма «Генрих III и его двор». Герцог Орлеанский лично способствовал успеху премьеры ради привлечения на свою сторону романтической молодежи. Пьеса, правда, вызывала гнев сторонников классицизма, но годом позже Дюма вновь одержал победу во время легендарной битвы вокруг пьесы Виктора Гюго «Эрнани». Дюма активно поддержал своего друга, кричал в партере вместе с другими, участвовал в словесной перепалке, доходившей порой до рукопашной. Театр дал Дюма первый билет к славе. Бедный молодой человек, в 16 лет игравший Гамлета (некоего Дюси, а не Шекспира) на чердаке Вилле-Котре, сочиняя пьесу за пьесой, скоро начал завоевывать парижские салоны, великосветских дам и известных актрис. После драмы «Христина», он написал драмы «Антони», а затем «Ричард Дарлингтон»…

22 мая 1832 года в театре «Порт-Сен-Мартен» пьесу «Нельская башня» (не подписанную автором) встретили бурными аплодисментами. К этому времени за неполных 17 месяцев на сцене было поставлено семь пьес Александра Дюма, пять за его подписью и две без. И ему уже стало скучно. С театром у Дюма все происходило как с женщинами: пылкая страсть вначале и безразличие потом, когда они сдались. Он был подобен охотнику, для которого главное – погоня. И Дюма отошел от театра, чтобы открыть для себя жанр повести и рассказа, а затем исторического романа. Один или с помощью «литературного негра» Огюста Макэ он создал «Трех мушкетеров», «Графа Монте-Кристо», «Королеву Марго», «Двадцать лет спустя», «Шевалье де Мезон-Руж», «Графиню де Монсоро», «Жозефа Бальзамо» и «Сорок пять» (эти восемь романов написаны меньше чем за четыре года, с 1844 по 1847-й).

Но не следует думать, будто он в то время только писал. В его жизни большое место занимали друзья – Виктор Гюго, Альфред де Виньи и герцог Фердинанд Орлеанский. К тому же еще женщины. Сколько внебрачных детей Дюма оставил повсюду, но признал лишь старшего, Александра, и то с семилетним опозданием. А, кроме того, еще путешествия, охота на косуль, сеансы спиритизма, интерес к недвижимости…

В июле 1830 года Дюма вместе с восставшими стрелял, воздвигал баррикады на улицах Парижа. Когда народ волнуется, писатель не может оставаться в стороне. Дюма был республиканцем, но это не мешало ему дружить с аристократами и восхищаться империей, сочувствовать представителям младшей (Орлеанской) ветви династии Бурбонов, и, как и Виктор Гюго, встать на сторону Луи-Наполеона Бонапарта в 1858 году, а затем не отойти от него, предвидя революцию. Он симпатизировал Трем Славным революциям. Правда, в 1848 году писатель выдвигал на парламентских выборах свою кандидатуру от лагеря умеренных, но не прошел.

Известно, во что обошлась ему эта свобода, которой он пользовался с безумной смелостью.

Жорж Санд назвала Александра Дюма «гением жизни». К этой прекрасной характеристике вполне можно было бы прибавить слова «… и любви».

Дюма мог иметь одновременно сразу нескольких любовниц, правда, он не требовал постоянства и от своих женщин. Однажды с ним произошел курьезный случай, который на следующий день обсуждал весь Париж.

Автор «Трех мушкетеров» жил на улице Риволи с Идой Феррье, актрисой, весьма легкомысленной особой, на которой он только что женился. Она занимала квартиру на втором этаже, а он – три комнаты на пятом этаже.

В один из вечеров писатель отправился на бал в Тюильри. Не прошло и часа, как он вернулся весь в грязи, прошел в квартиру своей жены и с ругательствами ворвался в спальню Иды. Оказалось, он поскользнулся и упал в грязь, настроение его было безнадежно испорчено, и он отказался от увеселения. Он взял бумагу, чернила и перо и углубился в работу.

Через полчаса дверь, ведущая в туалетную комнату, с шумом распахнулась, на пороге появился Роже де Бовуар, почти совсем голый, и сказал: «С меня хватит, я совершенно продрог!»

Изумленный Дюма, вскочив, с яростной бранью набросился на любовника своей жены. Как человек, привыкший писать для театра, он обрушил на его голову гневную тираду, которой сам остался очень доволен. Наконец писатель решил сменить гнев на милость: «Я не могу выгнать вас на улицу в такую непогоду. Садитесь поближе к огню. Вы переночуете в этом кресле». И он снова уткнулся в свои бумаги.

В полночь он лег рядом с Идой и задул свечу. Через некоторое время огонь в камине потух, и он услышал, как у Роже де Бовуара стучат зубы от холода. Дюма бросил ему одеяло. Но это не помогло, неудачливый любовник пытался поворошить угли в камине. Тогда писатель разрешил ему лечь в постель. Бовуар не заставил себя ждать и устроился между Идой и Александром.

Утром Дюма взял руку Роже, опустил ее на интимное место супруги и торжественно провозгласил: «Роже, примиримся, как древние римляне, на публичном месте».

Дюма часто дарил своим любовницам непристойные эпиграммы и стихи собственного сочинения. Если дама обижалась, он успокаивал ее тем, что «все, что вышло из-под пера папаши Дюма, когда-нибудь будет стоить очень дорого».

Когда Дюма-отца навещал подросший Дюма-сын, что бывало не так уж и часто, в доме поднимался переполох, отец метался по комнатам, пытаясь спрятать в чуланах и комнатах для слуг многочисленных полуодетых женщин.

Вскоре между отцом и сыном возникло полное взаимопонимание. Насколько они сблизились, показывает беседа, которую случайно услышал один из общих знакомых. «Послушай-ка, отец, – сказал Дюма-младший, – но это уже просто скучно. Ты всегда даешь мне своих прежних любовниц, с которыми я должен спать, и свои новые туфли, которые я должен разнашивать».

«Так на что же ты жалуешься? – воскликнул удивленный отец. – Это же огромная честь. Это лишний раз доказывает, что у тебя большой фаллос и маленькая нога!»

Говоря о Дюма, трудно обойтись без цифр. Дотошные биографы подсчитали, будто у творца «Трех мушкетеров» было 500 любовниц; это впечатляет, но меньше количества созданных им произведений, которых всего 647. В Париже ходили легенды о бурном темпераменте Дюма; «Поговаривают о моих "африканских страстях"», – признавался он. Создатель бессмертного гасконца даже бравировал своей любвеобильностью: «Много любовниц я завожу из человеколюбия; если бы у меня была одна любовница, то она умерла бы через неделю».

Славы Александр Дюма – до кончика ногтей человек театра – прежде всего добился как драматург. Если верна старинная метафора, что мир – театр, то для Дюма на его подмостках всегда разыгрывалась увлекательная, вечно новая драма – драма любви. В любви и литературе он не изменял завету Вольтера: «Все жанры хороши, кроме скучного». Среди множества пережитых писателем сердечных авантюр были трагедии и комедии, романтические мелодрамы и легкие веселые водевили. Поэтому большинство героинь его любовных романов – актрисы. В бесконечной пьесе о любви, в которой для него самым важным была захватывающая интрига страсти, Александр Дюма сумел сыграть все роли – от пылкого первого любовника до обманутого мужа.

Знаменитая актриса эпохи романтизма Мари Дорваль, подруга Дюма, удивлялась: «Ну где же ты так хорошо узнал женщин?» Теперь можно ответить на ее вопрос: он постиг их в жизни своим гением. Дюма понимал душу женщин, а самое главное – он их любил и всегда был благодарен им за любовь. Этот страстный донжуан имел доброе сердце, что чувствовали и ценили все его возлюбленные. Одна из них, Мелани Вальдор, после смерти Александра Дюма писала его сыну: «Если существовал мужчина, который был неизменно добр и великодушен, то это, конечно, твой отец».

…Приехав в 1823 году из своего родного городка Вилле-Котре в Париж, молодой Дюма поселился в доме на площади Итальянцев. Его соседкой оказалась добрая, милая и кроткая женщина – портниха Лор Лабе, которая была старше Александра на восемь лет. Мари-Катрин-Лор Лабе родилась в 1794 году в Бельгии, но родители ее были французами. До приезда в Париж она жила в Руане, где вышла замуж, но быстро разошлась с мужем, который был сумасшедшим. По свидетельству одного мемуариста, «Мари не была красавицей, но в ее лице сквозила какая-то прелесть, которая нравилась». Прелесть эта не ускользнула от пылкого провинциала, сумевшего быстро покорить сердце своей соседки. 27 июля 1824 года Лор Лабе подарила Александру Дюма сына Александра, который остался в истории литературы как автор романа «Дама с камелиями». Дюма-отец признал ребенка в 1831 году, но с матерью не поддерживал почти никаких отношений. Правда, в 1832 году он помог Лор Лабе открыть так называемый «кабинет для чтения» (на них в разгар романтизма была мода).

26 мая 1864 года Лор Лабе и Александр Дюма встретились в мэрии на бракосочетании их сына с княгиней Надеждой Нарышкиной. У Дюма-сына возникла мысль поженить престарелых родителей, но успеха он так и не добился.

Мари-Катрин-Лор Лабе скончалась в Париже 22 октября 1868 года.

3 июня 1827 года в салоне ученого и литератора Матье Вильнава Дюма познакомился с его дочерью Мелани Вальдор.

Судьба и личность Мелани романтичны. Она родилась в Нанте 28 июня 1796 года, ее детство прошло в поэтичном поместье отца в Вандее. В феврале 1818 года внезапно умерла лучшая подруга Мелани, в брата которой она была безответно влюблена. От отчаяния она вышла замуж за лейтенанта Франсуа-Жозефа Вальдора, служившего в Нанте ком гарнизоне, у них родилась дочь. Но супруги не жили вместе; мужа служба бросала из гарнизона в гарнизон, а жена стала хозяйкой парижского литературного салона отца.

Дюма, с бешеной энергией, покорившей Париж, заодно покорил, но гораздо быстрее, за сто с небольшим дней, и 30-летнюю поэтессу, замужнюю даму с доселе безупречной репутацией. Известна даже дата, когда свершилось это: 23 сентября 1827 года; десятью днями раньше произошло бурное объяснение в любви – обе эти даты должны были быть высечены, согласно ее завещанию, на белом могильном мраморе.

Мелани – натура страстная, безумно ревнивая, романтичная – мечтала стать музой-вдохновительницей молодого таланта. Она поняла, что Дюма ждет великое будущее, и поощряла его стремление всерьез отдаться театру и поэзии. Мелани была очень талантливой женщиной и сама писала стихи, которые ее возлюбленный печатал в издаваемом им журнале «Психея».

Роман Мелани и Александра был бурным, грозовым и пылким; Мелани терзала ревность, потому что ее кумир не пропускал ни одной хорошенькой актрисы, которые оказались не способны «сопротивляться такой огромной любви». Одной из них была величайшая трагическая актриса Мари Дорваль, другой – актриса Белль Крельсамер. Последняя родила ему дочь.

Мечтала о ребенке от Александра и Мелани. У замужней женщины и вольнолюбивого Александра это стремление обзавестись совместным младенцем носило кодовое название «вырастить герань». Но случилась беда: герань сломалась. В 1830 году у нее случился выкидыш.

Несчастная женщина слегла от потрясения. Дюма успокаивал подругу: «Не терзайся из-за сломанной герани… Наши бурные объяснения привели к этому преступлению – потому что это было преступление».

В начале 1831 года произошел мучительный разрыв. Мелани угрожала покончить жизнь самоубийством (тогда и появилось завещание), писала своему любовнику умоляющие письма («О, как ты жесток! Какой позор моя любовь к тебе, и как я презираю себя!», «И вдали от тебя я думаю только о тебе»), однако Дюма остался непреклонным.

Писатель обессмертил Мелани Вальдор в своей самой прославленной драме «Антони», премьера которой состоялась 3 мая 1831 года. Автор пригласил на премьеру отвергнутую им возлюбленную. Герой драмы «Антони» в финале убивает замужнюю Адель, которую любит. Мужу жертвы он бросает самую знаменитую фразу французского театра XIX века: «Она не уступала мне, я убил ее!»

Дюма признавался, что перенес на сцену свой бурный роман с Мелани. «"Антони" – это пятиактная любовная сцена ревности и ярости. Антони – это я, но без убийства. Адель – это она…» – писал он.

Безутешная Мелани Вальдор после разрыва с Дюма вела светскую и литературную жизнь. Она писала стихи и романы, в 1841 году была поставлена ее пьеса «Школа девушек», где в одном из героев легко угадывается Дюма. Она была принята в салоне Виктора Гюго, переписывалась с Готье, Сент-Бевом и Флобером.

Ярая бонапартистка, Мелани Вальдор восторженно приветствовала государственный переворот Наполеона III, который произошел 2 декабря 1851 года. Она много писала в газетах под псевдонимом Синий Чулок; ее панегирики новому режиму обратили на себя внимание императора, который назначил ей пенсию 6000 франков.

Мелани Вальдор ненамного пережила Дюма. Она умерла весной 1871 года. После смерти автора «Антони» она писала Дюма-сыну: «Я никогда не забуду твоего отца».

30 марта 1830 года состоялась премьера пьесы Александра Дюма «Христина, или Стокгольм, Фонтенбло и Рим». На следующий день Дюма шел по площади Одеон. Неожиданно рядом с ним остановился фиакр, дверца распахнулась, и его окликнула незнакомая женщина: «Так это вы и есть месье Дюма?» – «Да, мадам». – «Прекрасно. Садитесь ко мне и поцелуйте меня… Ах, какой же вы талантливый и как хорошо вам удаются женские образы!»

Этой восторженной поклонницей молодого драматурга оказалась прославленная актриса французского театра эпохи романтизма Мари Дорваль.

Мари Дорваль (настоящая фамилия Делоне) родилась в 1798 году. Внебрачная дочь бродячих комедиантов, она в пятнадцать лет вышла замуж за актера Дорваля, который вскоре умер. Другой актер, Шарль Потье, привез Мари в Париж и устроил ее в театр «Порт-Сен-Мартен». Именно здесь, в 1823 году, юный Дюма впервые увидел на сцене Мари: она играла в мелодраме Шарля Нодье «Вампир».