Текст книги "100 великих афер"

Пилтдаунский человек

В 1859 году Чарлз Дарвин опубликовал работу «О происхождении видов». Ученые всего мира бросились на поиски ископаемых свидетельств, которые бы соединили человека разумного с древнейшими обезьянами и решили бы проблему «промежуточного звена». А после открытия Эженом Дюбуа в девяностых годах XIX века яванского человека охота за древними костными останками стала еще более активной.

Один из энтузиастов поиска промежуточного или недостающего звена геолог-любитель Луис Аббот предположил, что в долине реки Узы на юге Англии, где залегают геологические пласты возрастом несколько миллионов лет, могли остаться следы обитания древнейших людей. Об этом он рассказал своему знакомому Доусону.

Юрист по образованию, Чарлз Доусон с юности проявлял интерес к геологии, палеонтологии и археологии, позднее увлечение переросло в серьезное любительское занятие этими науками. Будучи членом Королевского геологического общества, он на протяжении многих лет поставлял Британскому музею научные образцы в качестве «почетного собирателя». Доусону всегда сопутствовал успех, поэтому друзья прозвали его «джентльменом удачи».

Теплым днем лета 1908 года мистер Доусон прогуливался вдоль проселочной дороги вблизи общины Пилтдаун, что расположена в Флэтчинге графства Сассекс. Он обратил внимание на рассыпанные по дороге кремни, необычные для этого района Сассекса. Чарлз выяснил, что гравий для дороги добывают на земле мистера Кенварда, арендующего ферму Баркхам Манер. Доусон отправился к месту разработок гравия и в полутора километрах от русла реки Узы обнаружил карьер.

«Во время одного из моих посещений карьера рабочий протянул мне небольшую часть теменной кости ископаемого черепа человека. Обломок поразил меня необыкновенной толщиной, – рассказывал Доусон. – Я немедленно начал поиски, но мои старания не принесли результата, в гравии ни в этот, ни в последующие дни никаких костей найти не удалось. Прошло несколько лет, и осенью 1911 года, во время моего очередного появления в карьере, в груде добытого гравия я нашел другой, больший по размеру, фрагмент лобной кости этого же массивного ископаемого черепа человека». Всего «джентльмен удачи» отыскал пять фрагментов черепной коробки. Для укрепления он вымочил их в растворе бихромата калия.

В феврале 1912 года Доусон известил о своем открытии ведущего палеонтолога сэра Артура Смита Вудворда, члена Королевского научного общества, сотрудника департамента геологии Британского музея.

24 мая Доусон прибыл в Лондон. Вудворд потом часто вспоминал, какое ошеломляющее впечатление произвели на него пять массивных обломков черепа, найденных вместе с двумя зубами гиппопотама, зубом южного стегодонового слона и несколькими кремнями со следами обработки. Обломки черепа были минерализованные, темно-коричневые по цвету, что свидетельствовало об их древности.

Череп Пилтдаунского человека

Вудворт организовал на свои средства раскопки в Пилтдауне. Работы проводились в течение всего лета 1912 года. Вудворд, Доусон и палеонтолог-любитель, слушатель местной иезуитской семинарии Пьер Тейяр де Шарден тщательно исследовали карьер. Ни один из участников раскопок не покинул Пилтдаун без потрясающей находки. Доусон наткнулся на обломок нижней челюсти с двумя коренными зубами. Вудворд нашел рядом небольшой фрагмент затылочной кости черепа человека. Тейяр де Шарден извлек из гравия обломок зуба стегодонового слона, а затем обнаружил заостренное, темно-коричневое кремневое изделие, напоминающее по форме рубило. Луис Аббот оценил это открытие как «величайшее».

Фортуна не оставляла исследователей до самого конца сезона раскопок – им посчастливилось откопать еще три обломка черепа человека, четыре зуба животных, в том числе мастодонта, носорога и бобра, а также еще один кремень со следами обработки. Кроме того, на поверхности прилегающего к карьеру поля обнаружили зуб лошади и обломки рога оленя.

Первое сообщение о сенсационных находках появилось в газете «Манчестер гардиан» в конце ноября 1912 года, а уже 18 декабря пилтдаунский человек был официально представлен членам Королевского геологического общества. В переполненном зале Барлингтон-Хаус царило радостное настроение: наконец-то и Англия внесет свой вклад в решение проблемы происхождения человека!

Особое внимание привлекла реконструкция черепа, выполненная Вудвордом. Обломки черепной крышки и челюсть были искусно составлены вместе, а недостающие части восполнены гипсом. «Пилтдаунский человек» явился для ученых подлинным сюрпризом. Череп у него был совсем как у современного человека, а челюсть – как у шимпанзе или орангутанга, только коренные зубы были стерты так, как у людей. К сожалению, главный признак, по которому можно точно определить, какому существу принадлежит челюсть, – клык – отсутствовал. Также не сохранился небольшой отросток кости в том месте, где челюсть сочленяется с черепом.

Вудворд торжественно объявил, что имеет честь представить новый род и вид человека. Его возраст – около миллиона лет. Следовательно, в Пилтдауне обнаружен человек третичной эпохи, то самое «недостающее звено»! По сути дела, это подлинная заря человеческой истории. Почему бы не назвать человека из Пилтдауна Eoanthropos dawsoni – «человек зари Доусона»? По древности ни одна из находок не может сравниться с «эоантропом», он – «самый первый англичанин».

Триумф Доусона и Вудворда был полным. И лишь профессор анатомии Королевского колледжа Уотерстон удивился, как можно всерьез обсуждать вопрос о сочетании чисто обезьяньей по типу челюсти и черепа, который вполне мог принадлежать «рядовому лондонцу». Уотерстон настаивал, что в Пилтдауне обнаружены кости животных разных эпох.

Раскопки в Баркхам Манер возобновились летом 1913 года. В конце августа Тейяр де Шарден нашел клык правой половины челюсти эоантропа! Его кончик был стертый и плоский, как у человека. К этому времени Пилтдаун уже превратился в мекку для туристов. Баркхам Манер посещали известные специалисты по геологии, палеонтологии, анатомии и археологии. На месте раскопок часто бывал Артур Конан Дойль, работавший над фантастическим романом «Затерянный мир».

Пилтдаун оказался щедр на сенсационные находки. В 1914 году Доусон и Вудворд откопали дубинкообразное изделие из кости гигантского древнего слона со следами сверления и обработки! А ведь до сих пор считалось, что человек научился обрабатывать кость лишь 50 тысяч лет назад, а здесь речь шла о миллионе лет!

В Англии в реальность существования эоантропа поверили практически все, а вот зарубежные ученые придерживались «дуалистической позиции» Уотерстона – они предпочитали говорить о двух, а не об одном существе, открытом в Пилтдауне. Антропологи и предположить не могли, что в 1915 году Доусон найдет останки еще одного эоантропа в нескольких километрах от карьера в местности Шеффилд Парк, среди груды камней, собранных граблями со вспаханного поля.

Чарлз Доусон прославился на весь мир. Ни одно из открытий останков предков не обходилось без сравнения с «промежуточным звеном» из Сассекса, а следовательно, и без упоминания имени первооткрывателя. Но судьба распорядилась так, что 10 августа 1916 года Доусон скончался в возрасте 52 лет. Его жена Елена передала в Британский музей обломки черепа, найденные в речном гравии Узы около местечка Баркоумб Миллз. Ученый Роберт Брум охарактеризовал обломки черепа как останки третьего эоантропа.

Эоантроп занял свое место в научной систематике эволюции человека. Открытие Доусона вошло в учебники как наиболее важное из сделанных в области антропологии. Пилтдаунский человек, сочетающий полностью развитую черепную коробку с очень примитивной челюстью, доказывал, что увеличение размеров мозга было определяющим фактором в эволюции человека. Ископаемые останки людей с маленьким мозгом из Африки были оставлены без внимания как принадлежащие к тупиковой ветви эволюции гоминидов.

Многочисленные открытия костей обезьянообразных предков, ставших известными антропологам после 1912 года, отнюдь не нарушили уникальности эоантропа. Он явно выбивался из общего ряда. На международных симпозиумах и конгрессах все чаще вспыхивали споры между сторонниками и противниками «человека зари Доусона».

В 1949 году доктор Кеннет Окли из Британского музея решил проверить обнаруженные в Пилтдауне костные останки с помощью теста на содержание фтора. Проведенный анализ дал неожиданные результат: в черепе и челюсти оказалось примерно одинаковое содержание фтора, но их возраст не превышал… 50 тысяч лет!

Страсти в последующие три года накалились настолько, что пришлось запретить обсуждение вопросов, связанных с эоантропом. К такому соглашению пришли участники состоявшегося в июне 1953 года в Лондоне конгресса палеонтологов.

За разгадку тайны пилтдаунского человека взялись оксфордские антропологи доктор Джозеф Вейнер и Уилфред Ле Грос Кларк. По их просьбе Окли достал из хранилища Британского музея пилтдаунские образцы. Вейнер положил рядом зуб шимпанзе, который он отшлифовал и покрасил под цвет окаменелостей. Сходство этого зуба с пилтдаунским зубом оказалось просто потрясающим; возникла необходимость проведения физических, химических, радиологических и биологических тестов на образцах, найденных в Пилтдауне.

После осмотра клыка, коренного зуба из Шеффилд Парка и коренных зубов пилтдаунской челюсти ученые пришли к единодушному мнению, что все зубы имели достаточно отчетливые следы искусственной обработки, призванной имитировать естественный износ.

Но как объяснить, что пилтдаунские находки выглядели как настоящие ископаемые? В большинстве случаев мошенник использовал краску, содержащую соли железа (бихромат поташ). После искусственной обработки кремни были подброшены в гравиевую яму Пилтдауна. Судя по всему, они датировались не миллионом, а 2–3 тысячами лет. Бихроматом были также окрашены обломки зубов стегодонового слона и зуб гиппопотама, взятых из коллекций, собранных в Северной Африке и на острове Мальта.

А вот останки мастодонта и носорога имели естественный темно-коричневый цвет. Такие кости часто находили на востоке Англии. Аферист подбросил их в карьер, чтобы гравии Баркхам Манер датировались временем около миллиона лет!

Далее выяснилось, что знаменитая пилтдаунская «дубинка» обрабатывалась с помощью… железного ножа.

Наконец, был произведен радиокарбоновый анализ челюсти и черепа эоантропа на предмет определения их абсолютного возраста. Тесты принесли шокирующие результаты: челюсть датировалась временем 500 ± 100 лет, а череп – 620 ± 100 лет! Челюсть принадлежала орангутангу, который еще пятьсот лет назад резвился в тропиках Явы или Суматры, а черепная коробка – англичанину, но не «первому», как утверждал Вудворд, а средневековому, возможно, современнику Уильяма Шекспира.

После проведенных анализов изумленные ученые поняли, что в действительности никакого эоантропа в природе не существовало и они столкнулись с грандиозной мистификацией.

Но кто осуществил беспрецедентный в археологии и палеоантропологии подлог? Может, это «компания дьявольски хитрых шантажистов», ловко предусматривавшая каждый шаг Доусона, Вудворда и Тейяра де Шардена и подбрасывавшая в нужный момент очередные находки? Или «сумасшедший эволюционист», вознамерившийся поддержать доктрину Дарвина о развитии человека? Наконец, просто «человек удивительной амбиции», охваченный болезненной жаждой славы?

Кто бы ни затеял фальсификацию с пилтдаунским человеком, ему не откажешь ни в специальных знаниях, ни в богатом воображении, ни в отчаянной дерзости. Среди подозреваемых оказались геолог-любитель Луис Аббот, Чарлз Доусон, Артур Смит Вудворд, Тейяр де Шарден, антрополог Эллиот Смит, палеонтолог и зоолог Мартин Хинтон, антиквар Артур Кит и даже… Артур Конан Дойль.

Может, аферу придумал Вудворд? Ведь он нашел несколько фрагментов черепной коробки пилтдаунского человека. Если они были преднамеренно и заранее заложены в грунт, он как специалист обязательно должен был бы это заметить.

Майкл Кремо и Ричард Томпсон, авторы книги «Неизвестная история человечества», предложили свою версию событий. Рабочий действительно нашел в карьере череп эпохи среднего плейстоцена. Фрагменты находки были переданы Доусону, а тот сообщил об этом Вудворту. Последний, в то время занимавшийся разработкой собственной теории эволюции человека и очень озабоченный отсутствием научных свидетельств в ее пользу, замыслил и осуществил подлог. Но он действовал не в одиночку, а вместе с группой связанных с Британским музеем ученых, которые помогли ему получить и таким образом подготовить необходимые образцы, чтобы те смогли выдержать обследование со стороны других ученых, в их тайну не посвященных…

Остается еще иезуит Тейяр де Шарден, чья подготовка в области естественных наук, особенно химии, навлекает на него сильные подозрения. Несмотря на то, что воссоединение эволюционной теории с доктринами христианства стало делом всей его жизни, он удивительно мало писал о Пилтдауне, и это интерпретировалось почти как молчаливое признание вины. С другой стороны, это могло означать, что он сам сомневался в подлинности находок.

И все же большинство исследователей, в том числе Вейнер и Окли, придерживаются мнения, что мистификатором является палеонтолог-любитель Доусон. Из всех подозреваемых именно он получал наибольшую выгоду от находки. В качестве любителя-энтузиаста он стремился к научному признанию, и открытие «недостающего звена» само по себе было отличным способом повысить его статус. Вудворд лично обессмертил имя Доусона, назвав его именем «пилтдаунского человека». Палеонтолог-любитель имел доступ к ископаемым находкам и обладал достаточными знаниями анатомии и химии, чтобы надлежащим образом обработать фрагменты, найденные в Пилтдауне. То обстоятельство, что после смерти Доусона в 1916 году находки в Пилтдауне полностью прекратились, едва ли можно считать простой случайностью.

В палеоантропологии нередки случаи неосознанного обмана, однако пилтдаунская история является примером преднамеренного и хорошо подготовленного мошенничества. Она нанесла науке значительный ущерб. Люди по крайней мере двух поколений считали пилтдаунского человека дарвиновским «промежуточным звеном».

«Заменитель бензина» Луиса Энрихта

Луис Энрихт почти всю свою сознательную жизнь занимался мошенничеством, но стал известен всему миру только в 1916 году, когда ему было за семьдесят. Энрихт предложил заменить бензин на обычную воду с добавлением некоего секретного химического вещества. Смесь, по его утверждению, стоила не более цента за галлон.

В полдень 11 апреля 1916 года шумная толпа репортеров собрались на небольшой лужайке перед домом Энрихта на Лонг-Айленд. Они уже успели обменяться едкими замечаниями по поводу импозантной внешности изобретателя (роскошные седые усы) и высказать сомнения в здравости его рассудка.

«Я научился делать то, о чем химики мечтали многие годы, – заявил Луис Энрихт скептически настроенной аудитории. – А именно: нашел заменитель бензина, который дешевле обычного горючего в десятки раз».

Изобретатель позволил недоверчивым репортерам обследовать автомобиль. Они убедились, что бензобак пуст и в нем нет второго дна. Затем Энрихт дал им попробовать воду из ведра, после чего залил два галлона воды в бензобак, добавил какую-то зеленоватую жидкость из пузырька, сел за руль автомобиля, завел мотор и поехал.

Пораженные журналисты застыли, раскрыв рот. На следующий день все газеты написали о сенсационном открытии, благодаря которому автомобиль может ездить на воде. Новость потрясла всю Америку и вскоре докатилась до Европы. Словом, гениальное изобретение наделало много шума по обе стороны океана. Во-первых, бензин в то время продавался по 30 центов за галлон, во-вторых, из-за войны в Европе его поставки были нерегулярными. За «секретной формулой» стали охотиться воюющие державы. Телефон в доме Энрихта не замолкал ни на минуту. Ему звонили представители крупнейших фирм и предлагали контракты на невероятные суммы. Он вежливо отклонял все предложения, а в интервью охотно объяснял суть своего открытия: «Я нашел вещество, способное отбирать кислород у воды, оставляя чистый атомарный водород. Вот он-то и взрывается в цилиндрах моего автомобиля, соединяясь с кислородом воздуха».

Ученые подняли его на смех. Томас Фриз, знаменитый профессор химии из Колумбийского университета, объяснил: «Нет такого химического соединения, которое способно отделить водород от кислорода в воде. Это можно сделать только с помощью электролиза, но в данном случае количество затраченной энергии будет равно количеству энергии, полученной… Возможно, правда, выделение из воды водорода при добавлении металлической соды, но она стоит слишком дорого и должна добавляться в огромных количествах…» Словом, ученые-химики выступили против Энрихта единым фронтом.

Изобретатель только усмехался: «Хорошо, что я не использую металлическую соду в своей формуле, не правда ли? После каждого крупного открытия всегда объявляются теоретики, объясняющие, почему это невозможно…»

Энрихта посетил корреспондент газеты «Чикаго гералд» Уильям Хаскелл, страстный автолюбитель. Он сразу заявил хозяину, что не верит в его открытие. Изобретатель ответил, что тоже не верит Хаскеллу, поскольку тот может оказаться шпионом нефтяной компании, которого подослали выведать секрет магической формулы. Хаскелл попросил показать ему чудо-топливо. Энрихт протянул ему пузырек с темной жидкостью. Смесь отдавала миндалем. Поймав удивленный взгляд репортера, изобретатель пояснил: «Это синильная кислота. Я добавляю ее, чтобы замаскировать формулу. Она отбивает все другие запахи. Моя формула поддается простому химическому анализу. Любой химик легко определит ее составляющие. Однако ему не удастся синтезировать вещество, не зная технологического процесса».

Хаскелл написал об изобретателе восторженную статью. Он признался, что никогда не поверил бы, что мотор может работать на воде, если бы сам не принимал участие в эксперименте.

Правда, от дальнейших демонстраций изобретения Энрихт упорно отказывался, ссылаясь на отсутствие необходимых компонентов. «Я хотел купить их в Нью-Йорке, – поведал он журналистам, – но по дороге обнаружил за собой слежку, и счел за благо вернуться домой».

Заменителем бензина заинтересовался автомобильный король Генри Форд. После приватной беседы с Энрихтом магнат выразил желание купить патент на производство заменителя, но при условии, что вещество пройдет испытание в заводской лаборатории.

Автомобиль «форд»

Через три дня нью-йоркская газета обнародовала скандальные факты из жизни Луиса Энрихта. Журналисты выяснили, что никакой он не изобретатель, а прожженный аферист. В 1890 году Энрихт собрал с доверчивых жителей штата Колорадо деньги якобы на строительство железной дороги от Каньон-сити до Крипл-Крик, после чего пытался скрыться, но был задержан. В тот раз суду не удалось доказать его вину. За плечами Энрихта целая серия афер. К примеру, он продал 45 тыс. акров чужой земли; в другой раз убедил английскую фирму приобрести у него патент на производство сверхпрочного искусственного камня.

Громкие разоблачения в прессе не смутили Генри Форда. Для него не имело значение прошлое человека, поэтому деловые переговоры с Энрихтом продолжались. Магнат подарил изобретателю новейшую модель автомобиля «форд» и пообещал финансировать дальнейшие его исследования.

И тут в газетах промелькнуло сообщение, будто оружейная фирма «Максим» купила права на секретную формулу за миллион долларов, причем Энрихт получил стотысячный аванс. Генри Форд заявил, что патент на заменитель бензина давно принадлежит ему. Хирам Максим обвинил его во лжи. В конце концов автомобильный король, положившийся на честное слово изобретателя, вынужден был признать свое поражение. Он порвал все отношения с Луисом Энрихтом. Во время скандала биржевой курс акций «Максима» заметно повысился. Оружейная фирма заработала миллионы долларов, когда Хирам Максим признался, что никакого контракта с Энрихтом он не подписывал.

Несмотря на то что и Форд, и Максим публично отказались иметь дело с изобретателем чудо-топлива, Энрихт не испытывал недостатка в средствах. Он начал строить дом для своей семьи, оборудовал лабораторию. В перспективе собирался открыть химический завод по производству нового горючего. Однако демонстраций заменителя бензина больше не проводилось, и постепенно интерес к топливу начать угасать.

Об изобретении Энрихта вспомнили в конце Первой мировой войны в ноябре 1917 года, когда финансист Бенджамин Йоакум, разбогатевший на строительстве железных дорог, обвинил Энрихта в измене родине. Йоакум подписал с изобретателем тайное соглашение, по которому приобретал все права на заменитель бензина. Финансист заплатил ему аванс в размере ста тысяч долларов, а взамен получил запечатанный конверт, в котором якобы находилась магическая формула. Вскрыть конверт Йоакум обязался в установленный соглашением срок. А пока, чтобы не терять времени даром, он начал переговоры с правительствами США и Англии о поставке им нового вида топлива. Подозрительный Йоакум на всякий случай нанял частных детективов, чтобы те понаблюдали за Энрихтом. Они выяснили, что изобретатель тайно встречался с бывшим военным атташе германского посольства, капитаном Францем фон Баттеном.

«У нас появились серьезные подозрения, – заявил Йоакум, – что Энрихт раскрыл свой секрет германской разведке. Немцы начали производить топливо в промышленных масштабах. Только этим можно объяснить, что Германия, не имея нефтяных месторождений, не испытывает недостатка в бензине».

Йоакум вскрыл запечатанный конверт, нарушив тем самым договорные обязательства, но там была лишь пара двухдолларовых облигаций Займа свободы.

Луис Энрихт был задержан. На следствии изобретатель заявил, что Баттен предлагал ему десять тысяч долларов за предательство, но он указал ему на дверь. «И вообще, – заявил Энрихт, – моего заменителя бензина больше нет. Я сжег единственный экземпляр формулы вещества, чтобы она не досталась врагу».

Окружной прокурор в действиях Энрихта состава преступления не нашел, и Йоакуму пришлось отказаться от всех обвинений и смириться с финансовыми потерями.

В начале двадцатых годов Энрихт объявил, что нашел способ производства бензина из… торфа. И снова объявились инвесторы, поверившие мошеннику. Среди них оказался даже окружной прокурор Нассау. Впрочем, именно он и вывел Энрихта на чистую воду. По распоряжению прокурора была устроена проверка банковских расходов изобретателя, в результате чего выяснилось, что Энрихт, вместо того, чтобы разрабатывать новый вид топлива, просаживал деньги инвесторов в игорных заведениях.

На этот раз суд приговорил мошенника к семи годам лишения свободы. Он отбывал наказание в тюрьме Синг-Синг, пока не был освобожден условно досрочно по состоянию здоровья. В 1924 году аферист скончался в возрасте 79 лет.

До сих пор остается тайной, каким образом Луису Энрихту удалось обмануть репортеров в апреле 1916 года. Возможно, «секретной жидкостью» была смесь на основе ацетона и жидкого ацетилена. Синильная кислота использовалась для того, чтобы отбить запах ацетона. А трубку бензопровода Энрихт установил так, чтобы она брала горючее с поверхности бензобака. Это позволило мотору «форда» проработать несколько минут. Другие предполагают, что где-то был спрятан тайный бензобак. А некоторые до сих пор верят, что весной 1916 года гениальным Энрихтом было продемонстрировано великое открытие, однако изобретателю не дали развернуться нефтяные монополии.