Текст книги "Планета Коктебель"
Автор книги: Игорь Руденко
Жанр: Хобби и Ремесла, Дом и Семья
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Автомобильный алкотуризм
У населения одной шестой части суши на майские праздники существует две забавы: посадка картошки и шашлык под водку. Для тех счастливчиков, кто лишен огорода, из забав остается только одна. Зато при наличии денег забавляться можно в довольно экзотических местах, по крайней мере, не пить тупо за гаражом. У нас немного денег было, и пролетарский праздник мы встретили в Крыму.
Утром второго мая, когда все нормальные люди лежат пластом и мучаются похмельем, нас почему-то понесло в Ялту. Я, Леся и Инка запрыгнули в Камри и тронулись в путь. Не отъехав и нескольких километров от Коктебеля, нарвались на бравых гаишников, у которых тоже этим утром был праздник. Праздник ароматов «выхлопа» отдыхающих автолюбителей, который случается у них каждое утро с субботы на понедельник, а также в разгар новогодних и майских праздников.
– Инспектор Петренко, еще не завтракал! – представился младший по званию, пытаясь учуять носом столь драгоценное для себя амбре перегара.
– Драйвер Рудольф, уже протрезвел! – тонко намекнул я на то, что денег не будет.
Такой поворот событий никак не устраивал мента, и он попросил меня выйти из машины, номер кузова или еще там что-то посмотреть. На что был незамедлительно послан нах… то есть отправлен самостоятельно смотреть номер кузова. Из машины я не вышел и вообще чувствовал себя достаточно уверенно. Хотя вчера и устраивали маёвку, но без фанатизма и, учитывая влияние целебного морского воздуха на процесс «приема», запаха практически не осталось. Это «практически» никак не давало покоя гаишнику. Он как конь топтался на месте минут пять, но так ничего и не натоптав, пошел за старшим по званию. Подойдя к машине, старший мигом оценил всю бесперспективность ситуации и с грустным лицом вернул документы. Это мне напомнило наших клоунов Гепу и Допу: «Миша, у тебя скучное лицо! Тебе никто денег не даст!»
Через несколько минут въехали в Щебетовку – поселок, где производится лучший в Украине коньяк. Не зря Коктебель называют Страной Коньяков, а закрома этой страны как раз и находятся в Щебетовке.
Здесь хочется сказать несколько слов о коньяке – самом благородном из крепких напитков, который, строго говоря, должен производиться только в районе французского города Коньяк. С легкой руки Шустова, в 1900 году получившего от французов официальное разрешение именовать свою продукцию коньяком, это название закрепилось и у нас.
С коньяком я познакомился в начале 90-х и сразу с французским Camus хорошей выдержки. После у меня были разные напитки: трех-пятилетние VS и VSOP, шестилетние и старше XO, но хотелось более выдержанных. А французские коньяки, более старые, чем ХО, имеют очень неприятное свойство – они жутко дорогие: от пятисот евро за бутылку и до бесконечности. Такой коньяк поперек горла станет, если за свои кровные куплен, а на шару почему-то таким не угощают. В общем, пришлось пожертвовать контролируемым регионом происхождения и ради выдержки переключиться на коньяки украинского производства, среди которых выделялись торговые марки «Таврия» и «Коктебель». Они выпускали всю линейку коньяков от ординарных трех-пятизвездочных, до марочных шести-девятилетних (КВ, КВВК) и коллекционных КС и ОС с выдержкой от 10 и 20 лет соответственно. Коньяки этих брендов производятся по классической технологии, исключающей «стахановские» методы прогона через дубовую стружку, и радуют отсутствием искусственных размягчителей. Это придает им легкую натуральную жесткость, которая с увеличением срока выдержки уходит, сменяясь естественной мягкостью и округлостью. Группы КС (коньяк старый) и ОС (очень старый) отличаются особо богатым букетом и длительным послевкусием с очень заметными тонами выдержки. Оставленный на ночь пустой бокал после такого коньяка к утру превращает комнату в дубовую бочку, настолько силен запах оставшихся на стекле миллиграммов этого божественного напитка. Мне очень нравились пятнадцатилетние «Херсон» и «Коктебель 15», которые в силу их умеренной цены (на уровне дешевых французских) я мог употреблять регулярно. Но особый восторг вызывали, конечно же, 25-летние шедевры «Кутузов» и «Империал», которые удавалось пить лишь изредка. Однажды журнал «КоммерсантЪ» опубликовал статью, в которой называлась примерная цена французских коньяков подобного уровня, и цена эта была – внимание! – три-пять тысяч евро за бутылку. Так что, если хотите сэкономить кучу денег – купуйте українське!
За Щебетовкой дорога пошла в гору, и после перевала нашим глазам открылась удивительно красивая долина, окаймленная с трех сторон горами и заканчивающаяся где-то далеко внизу у моря. Это была Солнечная долина, существующая в трех ипостасях: как долина, как поселок и как торговая марка вина, о котором не могу не сказать, раз выпала возможность.
Возникновение виноделия в Солнечной долине обязано всё тому же князю Льву Голицыну, который основал и новосветский завод шампанских вин. Сегодня «Солнечная Долина» выпускает два десятка сухих, крепленых и десертных вин, но ее жемчужиной, без сомнения, является «Черный доктор». Он производится из аборигенных сортов винограда и, в отличие от массандровского «доктора», является продуктом аутентичным.
С появлением названия «Черный доктор» связывают забавную историю. Когда-то это вино называлось «Рубиновое», имело невзрачную этикетку и пылилось на полках магазинов. Вино даже хотели снять с производства, но помешал этому министр пищевой промышленности, большой его любитель. Название сменили на «Черный доктор» (перевод на русский сорта винограда Эким Кара, из которого делалось вино) и в срочном порядке озадачили художника созданием новой этикетки. Художник для стимуляции творческого процесса запросил две бутылки мадеры, и к утру этикетка была готова. С новым названием и этикеткой вину сопутствовал невиданный успех, что в первую очередь объясняется его уникальными качествами: «Черный доктор» отличается удивительно богатым букетом, насыщенным вкусом и легкой терпкостью. По моему мнению – это лучшее крымское вино, наряду с массандровским «Мускатом белым Красного камня».
Путь продолжили по одному из самых крутых крымских серпантинов, что ведет к поселку Рыбачье. Посетили храм-маяк святого Николая Чудотворца, что был построен на окраине Малореченского за год до нашего визита. Без особых приключений миновали Алушту и на полдороге к Ялте наблюдали новенькое красное купе BMW 325, пронесшееся мимо нас на огромной скорости. «Наверное, тоже чей-то бойфренд – любитель полетать из Коктебеля в Ялту и обратно за два часа», – подумал я.
В саму Ялту не поехали. Мой товарищ по телефону посоветовал пообедать в ресторане «Елена» за Ялтой: пафосно, вкусно и, главное, с террасы ресторана открывается замечательный вид на Ласточкино гнездо. Товарищ не обманул: ресторан действительно произвел достойное впечатление. Морепродукты и холодные закуски под ледяную водочку на свежем воздухе при солнечной погоде произвели поистине умиротворяющее воздействие на моих дам. Они были почти счастливы. Мне же для полного счастья не хватало какого-то напитка покрепче, чем пиво.
Полюбовавшись еще какое-то время роскошным видом, отправились в обратный путь. И что вы думаете? Не доехав и до Алушты, опять встретили красную BMW только на этот раз уже в бочине у Тойоты RAV4. Долетался… Пожалев такую красивую машинку (но не ее хозяина), двинулись дальше.
В следующий раз остановились у придорожного магазина в форме бочки с вином «Солнечной Долины», продающимся навынос и в разлив. Девочки продегустировали по паре стаканчиков на месте, а мне не оставалось ничего другого, как прикупить несколько бутылок с собой. Был взят «Черный доктор» и несколько образцов вина попроще: десертная «Солнечная долина», крепленый «Черный полковник», мадера, портвейны и «сухарики» для полноты винной карты. Дома разберемся, что к чему.
Морпехи не сдаются!
Наверное, главным символом Коктебеля является гора Карадаг, что в переводе (с какого не помню языка) означает Черная гора. Карадаг действительно черной глыбой возвышался над поселком и дамокловым мечом нависал над нами с Инкой. Дело в том, что наша поездка подходила к концу, а запланированного мужем покорения Карадага еще не было. Наш турист неприостановленный категорически настаивал на своем: видите ли, это являлось главной целью нашего путешествия, и без этого мы отсюда не уедем! Пришлось купить билеты на «Морпех», что на диалекте местных аборигенов означает совсем не морской пехотинец, а «Морская-пешеходная экскурсия на Карадаг». По программе экскурсии нас по воде доставляют в поселок Курортное, что с противоположной от Коктебеля стороны Карадагского заповедника, а дальше мы в сопровождении лесничих движемся пешком к вершине.
Накануне вечером Инночка выиграла турнир по боулингу, и мы просто не могли не отметить это спортивное достижение, благо призового шампанского и других напитков покрепче было в достатке. Однако в десять утра, невзирая на гуляющие в голове пузырьки от шампанского, мы были выведены мужем на пирс и построены для утренней переклички перед отправкой в поход. Отправляться никуда не хотелось, тем более по морю: дул сильный ветер, и море орошало нас прохладными весенними брызгами.
Прибытие шхуны под алыми парусами, что должна была доставить десант «морпехов» к месту высадки, задерживалось. Переполненные надеждой, что из-за плохой погоды в этот раз туристировать не придется, мы сели на бережок покурить. Тут как тут объявился Дашкин бойфренд и принялся нас снимать: сначала всех вместе, а потом и каждого в отдельности. Перед столь экстремальным туром эта фотосессия смахивала на прощальную, так сказать, для «фото на эмали».
Тем временем на пирсе собралась достаточно большая толпа желающих испытать судьбу. Очередь мы не занимали и, сидя на берегу, автоматически оказывались в ее хвосте. Мы всё еще надеялись… Но все наши надежды были разрушены появившейся из-за мыса калошей. Кто был в Крыму, знает, что калошами именовались там рейсовые и прогулочные катера разных размеров, но при этом одинаково медленные и неуютные. Прибывшее судно было не очень большим, слегка ржавым и выглядело печально. Спустили трап, и люди, визуально оценив размер толпы и вместимость катера, принялись активно работать локтями, как в очереди за водкой времен антиалкогольной кампании. Взбираясь на борт, беспечные туристы паковались там, как сельди в бочку. Я подозреваю, что у катера всё же есть какое-то ограничение по количеству пассажиров. Когда оно было превышено вдвое, и калоша осела настолько, что чуть не черпала воду бортом, капитан сказал: «Всё!» И, о чудо, мы не поместились! Отчаливая, набитая счастливчиками «яхта» так притопила корму, что казалось, вот-вот утонет. Если бы еще мы туда загрузились, точно пошла бы ко дну!
Мы с Инкой на радостях обнялись и были готовы уже лететь сдавать билеты. Но командующий погрузкой и отправкой грозно сказал: «Куда? Стоять и ждать! За вами приедут». Кто приедет, когда приедет?.. Он с кем-то связался по рации и минут через пятнадцать на горизонте появился совсем небольшой, он очень быстроходный катерок. Через пару минут он пришвартовался к пирсу, оказавшись катером госохраны с охранником в камуфляже за штурвалом. Мы как VIP-персоны чинно взошли на борт и приказали кучеру: «Гони!». И он погнал, да так, как мы и не ожидали! У катера, судя по всему, был очень мощный мотор, который разгонял легкое суденышко до сверхзвуковой скорости (или какая это скорость, когда уши от ветра заворачиваются?). Было бы это еще летом в жару, но сейчас пелена брызг, накрывшая нас, вызывала не самые приятные ощущения. Наконец наш рулевой снизил скорость, подъехав почти вплотную к подножию Карадага, чтобы мы смогли получше всё рассмотреть.
Капитаном нашего катера оказался довольно молодой разговорчивый мужчинка, который в индивидуальном порядке ознакомил нас с кучей интересной информации о Карадагском заповеднике вообще и своей личной жизни в частности. Он подробно рассказал о прибрежных скалах и бухтах со всеми их названиями, которые тут же выдуло ветром у меня из головы. После поведал о популяции бакланов и нелегальных добытчиках карадагских самоцветов, а затем перешел, судя по всему, к любимой своей теме – «ванне молодоженов» – небольшому углублению в скале, отделенному от моря перемычкой. В жаркий летний день стоячая морская вода в ванне сильно нагревается, и по легенде, если во время свадьбы или сразу после нее в ней искупаются молодожены, то уже не расстанутся никогда! Будут жить долго и счастливо и умрут в один день, а главное, не будут друг другу изменять. Я не удержалась и тут же спросила у нашего кормчего, купался ли он со своей невестой в этой ванне? На что тот радостно ответил, что, конечно же, купался! Причем четыре раза и с разными невестами. Нравится ему это дело! Вот и верь после такого легендам. Правда, мне кажется, что он неправильно как-то купался, или невесты были ненастоящие…
Карадаг с моря, причем, с достаточно близкого расстояния, выглядел просто потрясающе! Фантастические отвесные скалы, глубокие гроты, торчащие повсюду чертовы пальцы самых причудливых форм и размеров, придавали какой-то мистический вид этому потухшему миллионы лет назад вулкану. Увидев Золотые ворота, приказали нашему мореходу держать курс на них и в обязательном порядке пройти сквозь Ворота. Загадывать желание в этот раз не стала, так как турпоездка приближалась к концу, да и главное мое желание сидело рядом со мной. Чуть дальше гид обратил наше внимание на ущелье, называвшееся «Сад неверных» или Гяур-Бах (я в интернете проверила). Так вот, «бах» в том ущелье был в прямом смысле слова! По легенде там с отвесной скалы сбрасывали неверных жен. «Вот как они, оказывается, утилизировали невест, изменявших после “ванны молодоженов”», – с ужасом подумала я и искоса взглянула на нашего Магеллана.
Успешно добравшись до конечного пункта морской части экскурсии, мы высадились на берег, и я поймала себя на мысли, что было совсем не страшно, а очень даже интересно. Придавало уверенность то, что за штурвалом у нас был опытный морской волк: четыре жены – это, я вам скажу, солидный опыт! Я надеюсь, он их хоть со скалы не бросал?
В поселке нас первым делом определили в музей природы Карадага. Там был представлен чудесный гербарий флоры и вполне достоверные чучела фауны заповедника, который нам вскоре предстояло увидеть своими глазами. Опять рассказывали что-то про местные полудрагоценные камни, но для меня, родившейся и выросшей в городе, есть только два вида камня – это брусчатка на мостовой и бриллианты, лучшие друзья девушек. Их я достаточно хорошо идентифицирую, а остальные камни только засоряют мою блондинистую головку. На выходе из музея была дана команда: заполнить емкости для воды, надеть головные уборы и приготовить фотоаппараты. У нас с Инночкой на голове были свежие прически, у Рудольфа – фотоаппарат, так что к восхождению мы были готовы вполне.
Группа покорителей Карадага собралась немаленькая: помимо нас в ней были все, кто отчалил на калоше. Начали подъем и вдруг под деревьями рядом с тропинкой заметили чьи-то следы. Проводник беззаботно так объявил, что это дикие кабаны, но нам их бояться нечего, поскольку нападают они преимущественно ночью и исключительно в отсутствие таких смелых егерей, как он. Мне почему-то вспомнился наш юный, четырежды окольцованный Колумб, и я успокоилась. Все-таки приятно находиться под опекой опытного проводника, всеведущего Рудольфа и… господа бога, до которого с вершины Карадага уже рукой подать.
В верхней точке маршрута нашему взору открылась поистине фантастическая картина: всё вокруг в радиусе двадцати километров да еще через призму удивительных карадагских изваяний казалось каким-то сверхъестественным. Далеко внизу виднелись Золотые ворота, причем, в этот раз, освещенные лучами заходящего солнца, они были действительно золотыми.
Святая гора, ущелья и скалы, Чертов палец – всё смешалось в голове, и только одна мысль будоражила мозг: «Я устала. А еще я хочу есть и пить». После чудовищной конной прогулки, похода по новосветским бухтам и подъема на гору Волошина я вдруг ощутила ужасную слабость в ногах. Но поскольку до нашего «замка» в Коктебеле было еще далеко, я решила попросту отпустить ноги, и они пошли – нет! – побежали вниз сами собой. Вы когда-нибудь видели, как вращаются ноги у ящерицы, бегущей по воде? Я видела. По телевизору. Мои спутники могли наблюдать это воочию. Еще и кричали мне вслед: «Вон как самая уставшая ногами наворачивает!»
Мы все-таки спустились. После многокилометровой пытки для ног и бальзама для наших городских душ мы снова оказались в благословенной Стране Коньяков. И теперь я абсолютно искренне могу сказать: «Коктебель, я люблю тебя! Я знаю, что снова вернусь к тебе! И ты вернешься ко мне, ко всем нам, я в это верю!»
Часть 2. Весь этот джаз
О тонкостях дословного перевода
Однажды случился у американского режиссера Боба Фосса фильм All That Jazz, который в нашем кинопрокате перевели буквально: «Весь этот джаз». На самом деле и по смыслу и по-английски правильнее было бы «Вся эта суета», но суть не в этом. Просто всё, что происходило в Коктебеле осенью, можно смело охарактеризовать именно этими тремя словами – All That Jazz, причем и джаз и суета там присутствовали в полной мере!
О джазе (во всех смыслах) поведаю позже, а сейчас – небольшой офтопик о тонкостях дословного перевода. Говорить тут можно много, но лучше один раз почувствовать на собственной шкуре. Я почувствовал. Было это на берегу моря, но не Черного, а Средиземного, и берег назывался Лазурным. Задав навигатору своей Тойоты в качестве пункта назначения Сен-Тропе, я смело направился к самому респектабельному курорту Ривьеры. Знаменитые пляжи Сен-Тропе, о которых наш человек знал лишь по фильмам и песням, были уже в пределах моей прямой видимости. Буйная фантазия стала рисовать соблазнительные картины предстоящего отдыха. Мысленно я нежился на теплом песке Лазурного берега рядом с кинодивами, поп-звездами, наркодилерами и прочими тружениками шоу-бизнеса. А что, pourquoi бы и не pas?
Тем временем навигатор привел меня в самый центр курортного городка. С трудом найдя парковочное место среди буржуйских «бентлей» и «поршей», отправился на поиски отеля. Нашелся он почти сразу и назывался дешево и сердито – Hôtel de Ville, что в дословном переводе означает «городской отель». Ну и хорошо, подумал я, что не Ritz-Carlton, можно будет слегка сэкономить.
Зайдя в фойе, сразу же направился к стойке, за которой сидела симпатичная девушка. По тому, с какой легкостью я перевел Hôtel de Ville, вы уже поняли, что французским я владел практически в совершенстве. К девушке обратился, естественно, по-французски, попросив предоставить информацию о наличии в отеле свободных мест. В ответ – удивление в голосе и полное непонимание в глазах. Не знаю, может на нее так пагубно действовала июльская жара? Там за дверью ласковое море и роскошный пляж, а она тут, в душном предбаннике недорогого отеля. А может, виноват мой едва уловимый харьковский акцент? Я очень настойчиво и членораздельно повторил свой вопрос, при этом жестами уточнил, чем именно собираюсь заняться в номере (хотел еще добавить, что мог бы и с ней, но сдержался). Девушка покраснела, глаза ее начали постепенно вылезать из орбит, напомнив мне глаза тех омаров, что томились в прибрежном ресторанчике, ожидая моего прибытия. Однако в тот раз они меня так и не дождались. Девушка решительно заявила, что номеров здесь нет вообще, тем более для таких бесцеремонных туристов, как я. В свою очередь я тоже возмутился: как это – «городской отель», а номеров нет? В расстроенных чувствах плюнул на этот пафосный Сен-Тропе и поехал в более понятную и уже освоенную нашими туристами Ниццу. И только вернувшись в Харьков, с удивлением обнаружил в словаре, что словосочетание «Hôtel de Ville» переводится с французского как «Мэрия».
Остров Свободы
Каждый раз по приезде в Коктебель меня охватывает необъяснимое чувство легкости. Как будто с души свалился лишний груз, и она медленно, но уверенно поднимается вверх, пытаясь воспарить над суетой. Сразу признаюсь – не курю. Вообще ничего и того, что вы подумали, в частности. Но место такое, что поневоле становишься пассивным курильщиком, получая свою дозу счастья от одного присутствия там. Ах, этот сладкий запах свободы! Целебный морской воздух, прекрасный ландшафт, ласковое солнце есть во многих других местах. Нет там одного: тех людей, что наводняют поселок с приходом тепла, и являются его лицом, визитной карточкой, душой, наконец! Именно в их окружении я чувствую себя внутренне раскованно, свободно и легко. О них мне и хочется рассказать.
Еще в конце шестидесятых Коктебель и окрестные бухты облюбовали хиппи. До сих пор здесь можно встретить сохранившихся со времен существования «системы» динозавров. Длинные нечесаные волосы, седая борода, немного грустный, но отнюдь не потухший взгляд, холщовая сумка через плечо, хайратник, чтоб не срывало крышу, потрепанная гитара за спиной – вот типичный портрет настоящего коктебельского аборигена. Правда, гораздо чаще встречаются новообращенные «дети цветов», едва успевшие окончить школу, но уже густо увешанные фенечками и не мытые, кажется, с последнего школьного звонка. Лозунг «Занимайтесь любовью, а не войной!» довольно успешно претворяется ими в жизнь, судя по большому количеству совсем еще юных мамочек с младенцами в колясках, а то и просто в подоле. И мамы и дети, естественно, с головы до ног украшены яркими хипповыми аксессуарами.
Не менее колоритно, чем «дети цветов» выглядят и «дети травы» – доморощенные последователи Растафари, облаченные в традиционные наряды зеленого, желтого и красного цветов. Я уж не знаю, есть ли среди них истинные растаманы с богом Джа и Сионом в душе, но поклонников регги, дредов и плана – хоть отбавляй! Неофиты предпочитают курить не просто так, а с неким глубоким философским смыслом. Хотя уже после первой затяжки музыка Боба Марли начинает у них медленно сплетаться с философией всеобщей любви в один непрерывный поток сознания, который улетает куда-то в космос, чтобы оттуда осчастливить всех живущих на Земле.
Украшением яркого букета из трав и цветов коктебельских «конфессий», безусловно, являются кришнаиты – оранжево-шумные, ставшие непременным атрибутом не только Коктебеля, но и других, совсем не курортных городов. Кришнаиты надеются освободить человечество от всех тревог и печалей, повторяя тысячу раз имя бога Кришны. Растаманы обещают достичь того же результата, покуривая коноплю, а хиппи, занимаясь любовью. С удовольствием предался бы этим занятиям, особенно, с целью спасения человечества, но у меня есть и свой проверенный метод достижения гармонии во Вселенной. Недаром Коктебель называют «Страной Коньяков».
Но, видимо, самым большим раздражителем для приверженцев строгой морали являются нудисты. В Коктебеле они не особо заморачиваются поиском уединенных мест, беспечно демонстрируя свои прелести почти повсеместно. Понимаю возмущение некоторых неравнодушных товарищей и сам немало возмущен, но… не нравится – не смотри, нечем похвастаться – не показывай! Руководствуясь этими нехитрыми принципами и еще какой-то там философией жизни в гармонии с природой, нудисты чувствуют себя вполне комфортно среди обычных «непросветленных» туристов. А те, в свою очередь, совсем не против единения с природой своих экстравагантных соседей по пляжу.
После первого глотка свободы, вскружившего голову незадачливому туристу, впервые оказавшемуся в объятиях Коктебеля, он начинает постепенно приходить в себя и оглядываться по сторонам. На набережной сразу же бросается в глаза пестрая толпа уличных торговцев, продающих буквально всё: от полотняных сумок хиппи до модных шляпок и парео, от причудливых морских раковин до старинных монет и орденов, от трофейной губной гармошки до африканских тамтамов неопределенного возраста и сомнительного происхождения. Устойчивым спросом пользуются яркие фенечки, футболки и платья с узором из листьев конопли и веселые растаманские шапочки. При этом места хватает всем, и никто никого не гоняет за незаконную торговлю без кассового аппарата.
– А где же магнитики? – истерично вскричит наш турист.
– Не боись, – спокойно ответит стихийный коктебельский рынок, – для таких пассажиров, как ты, нам и магнитики завезли.
Кого только не встретишь на набережной Коктебеля: бродячие циркачи и уличные музыканты, самодеятельные поэты и художники-передвижники, которые с наступлением сезона толпами «передвигаются» из каменных джунглей своих городов к теплому морю. За ваши деньги они исполнят что угодно, как угодно и в каком угодно месте, даже в самом интимном и на виду у всех (это уже о мастерах тату, разрисовавших моих спутниц-распутниц в следующей части повествования). Самые талантливые обитатели набережной могут быть одновременно философами и торговцами, поэтами и попрошайками, хиппи и растаманами, а если поймают приход, то в порядке межконфессионального обмена могут и с кришнаитами пройтись под звуки бубна. И, конечно же, все здесь поголовно являются музыкантами: даже если бог не дал ни слуха, ни голоса, то под рукой всегда есть барабан! Коктебель не случайно был выбран местом проведения сразу двух международных джазовых фестивалей: Live in Blue Bay и Jazz Koktebel. Живая музыка в Коктебеле звучит на каждом углу, во всех кафе и ресторанах, на набережных и пляжах. В любой уважающей себя забегаловке есть свой ансамбль или на худой конец исполнитель под минусовку. Жанры представлены все: от старого доброго рок-н-ролла до современного интеллектуального джаза, от авторской песни до тяжелого рока. Нет лишь шансона. «Правильные пацаны» предпочитают оттягиваться на более пафосных курортах: понты в Коктебеле не катят. Зато доброжелательное отношение друг к другу и чувство юмора приветствуется всегда. Как-то раз в глубине поселка я набрел на живописный кемпинг «Ранчо», стилизованный под Дикий Запад. Из его ворот вышли двое прилично одетых мужчин и направились в мою сторону. Недолго думая спросил их:
– Мужики, вы с ранчо?
«Мужики» переглянулись, оценивая некоторую двусмысленность вопроса, и улыбаясь, ответили:
– Ну в каком-то смысле – «сранчо».
Раньше я слышал много рассказов о том, как из Питера и Москвы приезжали в Коктебель вполне состоятельные люди, успешные бизнесмены и просто дети небедных родителей и на месяц-другой превращались в настоящих бомжей. Они полностью отключались от мирской суеты, напряженной работы и прочих условностей, рабами которых им приходилось быть в остальное время. Общение с природой, полный релакс и никаких телефонов, интернетов и других раздражителей. Быть может, такая форма психологической разгрузки предпочтительнее комнаты с чучелом шефа, на котором вымещают эмоции сотрудники некоторых фирм. А кроме того, Коктебель – это не только эмоционально-психологическая, но и физическая разгрузка: здесь можно легко отказаться от тяжелой пищи, крепкого спиртного, антидепрессантов, наконец! Солнечные ванны, водные процедуры, многокилометровые прогулки, чашка кофе с утра и бокал вина вечером – это все, что вам нужно знать о бодрости духа и стройной фигуре. Здесь легко можно сбросить унылую маску менеджера среднего звена, а заодно и груз ответственности перед клиентами, кредиторами, начальниками и прочими кровопийцами. Можно больше не притворяться незаменимым работником, послать куда подальше опостылевший дресс-код и вообще весь корпоративный этикет. Но если вы не в силах так сразу распрощаться с атрибутами офисной жизни, то можно расставаться с ними постепенно: к примеру, выйти на пляж в своем любимом галстуке и… только в нем одном!
А иногда на набережной Коктебеля можно встретить шикарную даму в вечернем платье и на каблуках под руку с мужчиной в строгом костюме и шляпе. Навстречу им с большой долей вероятности может шагать утомленный долгим отдыхом и сильно заросший турист в одной панаме, без лишней одежды и ложной скромности. При этом обе стороны будут чувствовать себя вполне комфортно и легко, прекрасно понимая, где они находятся. А завтра не исключено, что дама сбросит каблуки и растянется на берегу под камнем, подставив утренним лучам свое упругое нагое тело, и будет пить сухарь, возможно, прямо из горла́, покуривая при этом травку. Все это Коктебель!
Коктебель, в котором фрики всех мастей, попрошайки и бродяги никогда не считались изгоями и отбросами общества. Наоборот, на свалке истории оказалась «новая историческая общность» опрятно одетых и аккуратно подстриженных советских людей, так самозабвенно строивших коммунизм в одной, отдельно взятой и благополучно канувшей в лету стране. Вся та коммунистическая идеология и ханжеская мораль, которую насаждали большевистские шаманы, чуть ли не с бубном танцуя вокруг мумии вождя, оказалась обыкновенным духовным мусором, призванным узаконить их власть над нами!
И раз речь зашла о «мусоре», не могу не отметить терпимость коктебельской милиции к публике, наводнявшей поселок в сезон. Такого я не видел больше нигде в Крыму. На набережной Ялты, к примеру, патрульные при мне свинтили парня только за то, что тот курил и пил из банки пиво. Здесь же можно было пить хоть из горла́ коньяк и пыхать косячком при всех – никто тебя не тронет пальцем! Конечно, если в процессе своего погружения в нирвану, ты сам не будешь трогать никого.
Удивительную атмосферу счастья и любви, царящую повсюду в Коктебеле, незримо осеняет дух свободы. Не только внешней, но в первую очередь свободы внутренней, которая возвышает человека, раскрепощает его, позволяя делать все, что не ограничивает свободу других людей. Такая степень свободы, наверное, была присуща Вудстоку и Казантипу, но там она привязана не к месту, а к событию и существовала лишь во время фестиваля. Коктебель же стал постоянным источником свободы, ярким и неиссякаемым, настоящим Островом Свободы в огромном человеческом море.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
