Текст книги "Путь души"

20

Я до сих пор люблю поездки в поездах,

Где стук колес не нарушает мысли.

Порой, дойдя до бесконечной выси,

Они находят отражения в стихах.

21

Спасибо на слове на добром —

В груди затеплили свечу…

И струны души, словно домбра,

Играют, хоть я и молчу.

Их звон, он не слышен, он тихий,

Но кажется: из далека

Доносит оркестр великий

Нехитрую песнь ручейка.

22

За стихошарж я бесконечно рад!

Не позабыт далекими друзьями.

Быть может, иногда и невпопад

Бросаемся нескладными словами,

Но сильно в них желанье теплоты

(Антагонизм льет слезы за буграми).

На подступах ликующей зимы

Мы улыбаемся веселыми цветами.

– Будь счастлив, незнакомец! – воспою,

Ан нет, уже знакомец, даже близкий…

Улыбку подарил ты. Я дарю

Тебе поклон, и даже очень низкий.

23. Кого рецензирую

Я сам готов вползти в Ваш новый стих,

Сраститься с ним, себя не опорочив,

Почуять горечь правды, не скривив

Душой… и даже больше – полюбив(!),

Презрев уколы и наветы прочих.

24

Те черти, что в душе давали бал,

Терзали, обрекая на укоры

Проснувшуюся совесть, но кристалл

Божественности дарит не позоры,

Ведь ангелы-хранители свой бой

За души наши держат поневоле,

А мы – как зрители войны с тобой

Телами ввергнуты на поле боя…

25

Потертый временем, чудак —

Пусть так, но кровь живая!

Еще работает «чердак»,

И не скрипит под ним кровать.

Живут воспоминанья.

Пока мы помним смех людей,

Давно ушедших в Лету, —

Мы словно в мире фонарей,

В среде тепла, среди друзей…

Здесь место есть поэту!

26. Муки творчества

Мне муки творчества знакомы,

Когда и рифма, вроде, прет,

Но мысль вложить, как аксиому —

Вот здесь порою не везет.

И не помогут Тютчев, Пушкин

И томик Лермонтова – нет.

И Бог целует не макушку,

Хотя кричу ему: «Привет!»

Но успокоившись, застывшись,

Я в медитацию вхожу…

И вот тогда слова я свыше —

Как будто с неба – нахожу.

27

Мы помним мудрость Окуджавы,

Где пишет каждый, коль есть слух.

Иной строчит ради забавы,

Другой – от прожитых им мук.

28

Дак то другие! Я – иной,

Блуждающий по миру странник,

Хоть нет на мне клейма – «избранник»,

Но все ж со странною судьбой.

Как будто кто-то направлял

И загонял в летящий ступор…

Тот, кто-то, дал мне в руки рупор

И что кричать, мне указал.

29

Вот так удачно написалось.

Здесь медитации поклон.

Когда пространство резко сжалось,

Слова полились в унисон.

30

Поэт свое терзает сердце, пусть до дыр!

Никак не клавиши, ведь их терзают сонмы

Любителей инета. В жизни – Поводырь,

Рискнувший окунуться в грозовые волны.

31

Затаившись, молчать?

$Лицезреть нашу жизнь обезмолвленным?

Что кипит на душе,

$никому не поведать в глаза?..

Разве может поэт

$быть холодным, как камень, – бессолнечным,

И с тоскою взирать,

$как его заберет пустота?

И останутся кисти сухими?..

$Но мысли безропотно,

Нет, не могут «вариться»,

$стесненные, будто в котле!

Энтропия сильна —

$потому и поэтам не хлопотно

Вызов зычный бросать

$вечно «босыми душами» мгле.

32

Слова, слова текут потоком,

Не успеваю шифровать,

Но век жестокий своим роком

Не устает нас направлять.

Поэт рожден, чтоб стать пророком —

Предтеча будущих эпох,

Пронзая сердце нервным током,

Доносит миру каждый вздох.

33

Как часто схожи наши думы,

Как будто мысль озарена,

Когда играют те же струны

И та же взята глубина.

Мы в звездной бездне все едины,

И информация идет

Для всех единая с вершины…

Не каждый лишь ее прочтет.

34

Где-то я согласен с Вами,

Что «читатель прав всегда».

Но, омытую слезами,

Коль не трогает строка?

Не раскрылось сердце настежь?

И не вздрогнула душа?

Просто он – не наш читатель…

Помню Тютчева слова:

«Предугадывать нам сложно,

Отзовется слово как,

Но сочувствие возможно,

Как дается благодать».

Он найдется, наш читатель!

И прочтя иной стишок,

Он, как цепкий наблюдатель,

Свой составит монолог.

35

Бытует мнение, что Бог – творец стихов.

Он посылает их в эфир. Мы – станции

Или приемники, создавшие из снов

Слова, что часто ловим в медитации.

И словно мазь для трепетной души,

Услышанными будут пожелания!

Мы снова получаем указания

Откуда-то из космоса: «Пиши!»

Тогда, согбенно скорчившись, уходим

Глазами в стол (иль, может быть, в экран).

Из сонма красок звучных какофоний

Находим свой сверкающий кристалл.

36

Я шел проторенной дорогой,

Я видел неба синеву.

Слова, мне посланные Богом,

Ложились с нежностью в строку.

Я упивался вдохновеньем,

А вальс кружил и вел меня…

Какое чудное мгновенье —

Не просыпался б никогда!

37

Только Боже внушить неистово

Мог слова из души – красивые.

С родника словно пил я чистого,

Чтобы вновь одолеть бескрылие.

38

Читая строчки, хлынула мне в сердце благодать,

Не мог предположить стихов и продолженья ждать…

Видать, рукою правила Небесная печаль,

Где все увековечено во Вечную Скрижаль:

И мысли наши низкие, и мысли в высоту —

Душой всегда богатые, коль видим красоту.

Пестрит экран поэзией – окошко в интернет,

Из слов слагают символы, и на любой предмет.

Ныряешь, словно в океан, на самой глубине

Находишь красочный алмаз, лежавший в пустоте.

И вот в орнаменте стиха подносит мысль поэт —

Мы зрим проснувшейся души роскошный силуэт.

39

Душа покажет, что жива,

Строками – рифмами играла…

Она того еще не знала,

Что боль смывала из себя.

40

Я в ангела счастливого пророчества

Желал ночами превращаться, но

Забыл я слово колдовское «хочется»,

И грустным ангелом живу давно.

41

Звездный дождь пронижет нити мыслей.

Их, в кулон алмазный нанизав,

Дарим для прочтенья без корысти

Тем, кто был неправ и кто был прав.

Пусть прочтут, и может, зародится

Мысль другая в призрачном кругу,

Что заставит сердце снова биться

И зажечь всем новую звезду.

42

Мой внутренний душевный камертон

Настраивал – пострунно – на порывы.

И мы вдвоем в космический проем

Летели, забывая, что нарывы

Еще таят в себе отраву стрел

Горячих слов, давно ненужных…

Но умереть готовы, чтобы пел

Любовный гимн в среде бездушных.

43

Мы не писать уже не можем,

И тянется к компу рука.

Свои же мысли ловим, множим

И запускаем в облака

Инета или в заэкранье —

Туда, где полный Вавилон…

И слава Богу, чтоб сказали:

«Стихи неплохо пишет он».

44

Пусть радуют стихи, коль есть нужда,

Пусть наплывает сладкая истома

И греет душу, как далекая звезда,

Блуждающая в поднебесье снова.

Великое сияние ночи

И Млечный путь в далекой бездне неба —

Вот тайники и верные ключи,

Когда течет с поэтами беседа.

Лети, Пегас! И вести донеси

Под топот ног, пусть в виртуальном беге!

Когда огонь сжигает изнутри,

Мы дали сокращаем на планете.

45

Вашими устами мед бы пить…

А слова войдут ли Богу в уши?

Чаще размечтавшийся пиит

Близким кажется, что бьет баклуши.

Вроде, сиднем рядом находясь,

Но полет его далек по выси —

Растекается по древу вязь —

Обеспеченные Музой мысли.

46

Пардон-пардон, всегда пишу я с настроением

И верую в любовь Всевышнего.

Бывает, путаю пустышку с вдохновением,

Когда пишу чего-то лишнего.

47. Болезнь

Похоже, мы больны стихами,

Коль есть желание у нас

Простыми, нежными словами

Создать рифмованный рассказ.

Болезнь, похоже, не от сердца,

А от взволнованной души.

И лишь одно поможет средство —

Себе приказывать: «Пиши!»

48

Приму я стих, настроив на волну

Приема мозг, и тут же на бумаге

Возникшую картину в наяву

Изображу, а после – на экране.

Стараюсь музам я служить,

Хоть суеты они не терпят.

Но пусть не рвется с ними нить,

Когда ночами звезды светят.

49

Все перечисленные компоненты

Присутствуют, не скрою, и во мне…

Опять строчу, отбросив сантименты,

Стихи, рождающие в тишине.

50

Повеяло зимою от стиха —

Последний лист засох.

И дышит мне в лицо тоска,

Молчит природа, а строка

Выводит грустный вздох.

51

Хороший слог, хорошие стихи…

Надеюсь, будет продолженье —

И светлое увидим мы рожденье

Из родника разлившейся реки.

52

Дыхание стиха – чарующий налет —

Нас сводит вновь с ума в упрямом постоянстве,

Выплескиваем кровью мелкий бисер строк,

И оживает мысль в космическом пространстве.

53

Дрожащий робкий стих —

Он в душу мне, огрубшему, проник,

И я оттаял, разомлел под блиц

Нежнейших нитей, пойманных на миг.

54

А я за то, чтоб с нежностью в руке

Держать веселую синичку.

Пускай журавль летает вдалеке —

Он не заменит птичку-невеличку!

55

В каждой строчке перл, и

Город в грустном блюзе…

Осень неужели

Дарит счастье Музе?

– Время, не исчезни, —

Шепотом в оконце…

Реквием осенний

С ностальгией к солнцу.

56

Сильнейший стих и верные слова,

И про таксистов очень верно,

Кто совесть продавал за два рубля,

Тот скатывался к пропасти мгновенно.

57

Душа то плачет, то поет,

Читая Ваши строчки,

И сердце радость выдает —

Оно как будто бы кольнет,

Дозируя кусочки

Открытых взору фраз и форм,

И трепетные мысли…

А строчки, что душевный корм,

А свет межстрочный гонит сонм

Теней, летевших к выси.

58

Хотел экспромтом отписать, не получается.

Воздушность, нет, не передать – слова качаются…

А ревность пламенем внутри души сгорается,

Так разлилась вином – стихами откликается.

59

Словно из рога изобилия,

Текут, текут стихи…

Мной принимается религия —

Обожествление любви!

60. Стихотворцу, не соблюдавшему размеры стихосложения

Как Маяковский, говорите…

Есенин тоже гражданин,

Но размером, Вы простите,

Владел и первый господин.

Быть гражданином – Бог назначит,

Как нужно правду-матку бить.

Не хочешь быть поэтом – значит,

Не надо в рифму говорить.

Вы можете подать рассказом

Тот «Краткий курс», как белый лист.

Быть коронованным парадом,

Как самый чудный эссеист.

Ну что ж, удачи! Извините,

Я если в чем-то попенял.

Ответ взорвался на инстинкте,

Поэтов я не осквернял.

61. Читая стих

Благоговею пред стихами!..

Из подсознанья в очный ряд

Всплывают образы с чужими снами,

…И оживляется их взгляд.

И время, как песок, с ладони

Пересыпали вы в ладонь —

И мысль неслась, как мчатся кони,

И жгли слова, как жжет огонь!

62

Когда прекрасные я строки прочитал, то замер внутренне, застыл, как изваяние.

Во мне причудливо открылся старый мир, давно угасший, проклятый, и словно наказание опять своей протянутой рукой коснулось глаз моих, давно уже не зорких…

И слово «одиночество» обдало холодом арктических пустынь…

Холодный чай покрылся патинами колющего льда.

Стекавшее со стен молчанье впивалось в душу жалом богомерзкого вампира…

Но выпитое терпкое вино не согревало мне хладеющую кровь…

Какой прекрасный стих… иль мир! Я без остатка растворился в нем.

63

Себе добра Вы не просили…

Но боль исписанных страниц

Наводит мысль, что Вы любили,

И слезы капали с ресниц.

Добро крылом заденет душу,

И наполняя чистотой,

Она безликую кликушу

Навек одарит красотой.

64

«Как заводь и как века угасанье»,

Прочел дыханье Мандельштама между строк.

И снова вспоминаю с содроганьем,

Как в вечный пепел превратил его острог.

65

Философское начало у стиха,

Может, осень где-то виновата…

Но в конце нам всем придет расплата,

Чтоб отмыть от тяжкого греха.

66

Любой катрен возьми – шедевр!

Как ностальгические вздохи.

И в слове «Русь» – открытый нерв,

Ноктюрн загубленной эпохи.

67

Какой экспромтище! Мой радуется глаз,

И мысль заложена, куда нам, сирым!

Вникаю в суть его, читая парафраз,

И пребываю в своих чувствах сильных.

68

Слова составились в колонку,

Ну, а в итоге – прямо ШТЫК!

Никак не скажешь, что «иголка»,

Не повернется мой язык.

69

Прекрасная ода любви,

Где чувства, как нерв обнаженный,

Где мысли в катрены легли

От страсти к душе обольщенной.

70

Я стих, наполненный любовью,

С грустинкой нежной проглотил…

Не отозвалось сердце болью —

Я этот страх давно испил.

71. Пегас

Конь, действительно, хорош,

Обуздать его – вот трудность.

И в душе, порою, дрожь,

А порой – слепая трусость.

Что ускачет далеко,

Где догнать – себе дороже.

Застреножить нелегко

И в сарай закрыть негоже.

72

О любви написаны тома,

О печали – может, много тоже…

Я пишу, когда идут слова

Из души иль как направил Боже.

73. Критику

Пусть буду виноват, пусть неумеха,

Пусть тычут мне в лицо: «Ты – не поэт»…

Стихи мои – уж пройденная веха,

Страстей отживших грустный силуэт.

74

Как мало Ваших прочитал стихотворений,

но много как понятно мне про Вас:

есть дар – от Бога ли, от неба ли – не важно!

Но лишь бы тот поток космических посланий,

что трансформируется в Вашей голове

в читаемый алмаз чудесных звуков,

чтоб не иссяк вовек…

Пусть дольше продолжаются мгновенья!

75

Прекрасно переданы здесь

$$оттенки чувств.

Воспоминанье – это дом,

$$живет где грусть.

76

Что-то немое проникло в стихи,

И недосказанность острой иглою

Осенью рабской тревожит мозги,

Кем-то ошибочно назван душою.

В них и печаль, и грустинка, и сон,

«Будь моим адом» без знака крещендо…

Крик из души я услышал потом —

Осень в стихах растворилась бесследно.

77

О, как лились стихи – безудержно красиво!

Их внутренней душой был очарован я.

Безропотно внимал пространству строк и живо

Внедрялся в мир стиха, как в атом бытия.

Но мне высот таких – хитросплетений строчек,

Арабской вязью стих связать тугим узлом —

Навряд ли суждено… Все чаще многоточье

Заканчивает мысль под трепетным пером.

78

Слова и музыка вплелись в один узор,

И вот уже орнамент виртуальный

Выводит восхищенный приговор:

Любовь в душе оставил след сакральный.

79

Я мастером себя навряд ли назову,

Все проще: стихоплетством занимаюсь,

Когда порой от дум тяжелых устаю,

Я в мир стиха и слова окунаюсь.

80

За Вашу радость мне легко на сердце!..

Как мало надо, чтоб вибрацию найти

Тех нежных волн, а может, герц тех,

Что мне гуру мой обозначил обрести.

81

Пиит в безумии не будет трезвым.

За Музой он летит в космический полет —

В угаре может выдать «стих железный»

И слезы…

Так пыльцу роняет мотылек.

82. О замене матерных слов

Как много значат два каких-то слова!

Убрали их – но стих не потерял

Ни смысла, ни лихого приговора,

Но глубиною мысли заблистал.

83

Нет, не множатся силы с годами,

Потихоньку они перейдут,

Видно, в мудрость, и надо стихами

Свой продолжить оставшийся путь.

Пусть читающий черпает Слово,

Где источник таинственных сил.

Хоть заложено в людях земного —

Космос Духа он все же вкусил.

84

Догорал огарок свечи,

И тепло поглощалось светом.

Но остались в душе лучи,

Нам воспетые человеком.

85

Стараюсь музам я служить,

Хоть суеты они не терпят.

Но пусть не рвется с ними нить,

Когда ночами звезды светят.

86

Пииты мы, быть может, неизвестны,

Но верю я, что отзовется звук.

Иначе нам зачем Отец небесный

Душевных посылает столько мук.

87

Я согласен полностью о тризне —

Хочется, чтоб помнили о нас.

Когда долг поэт отдал Отчизне,

Право он имеет на указ.

Пусть цитируют и пусть читают,

Пусть горят от чтения сердца.

Чтоб душа его, от края и до краю,

Улыбалась Миру без конца.

88

Проникновенный стих, наполненный любовью,

Вобрал в себя весь опыт бездорожных лет…

Кладу букет цветов (от сердца!) к изголовью

И пожелаю душам творческих побед.

89

Как много грусти я в стихах

Нашел,

$$$как много грусти!

Читал сначала впопыхах,

Потом

$$$дошел до сути.

Присуще человеку жить,

Да чтоб пожить от пуза…

Но будут и потом любить,

И грусти ждать от блюза.

90

Очень раздольно в стихах,

Словно в огромной степи.

Ночь отразилась в глазах —

Светятся звезды в горсти.

91

Ода материнству… Как не восхищаться!

Счастья те моменты образует жизнь.

В каждом поколении будем возрождаться,

Ведь в потомках точно часть меня лежит.

92

И мысли летят в пустоту, где уж сорваны песни,

И крик посиневший так рвался из горла в тоску…

И я умирал… много раз… в безнадежности встречи…

Но я замирал от восторга, вживаясь в строку.

93

От Вас пришло великое тепло,

Оно, как шарф, меня обволокло.

Я окунаюсь в фразы Ваших слов,

Где чистотой является любовь.

И нет награды выше, краше той —

Слова добра с непрошенной слезой.

94

Что есть такого у ольхи?

Я ветки трогаю без страха.

Но вот когда писал стихи,

Я у экрана часто плакал.

95

Интересно подан стих,

$$$$$словно вихрь…

Надо присмотреться, так,

$$$$$чтоб «чердак»

выдать мог порой слова

$$$$$навсегда —

за полшага от рая,

$$$$$догорая.

96

Зело прекрасная поэма!

И слог воздушен, и строка.

Еще пленит большая тема,

И мысль, как притча, глубока.

97. Отклик на поэму Вячеслава Рязанцева

Как ярко здесь нам расписали

Свой ученический подъем,

Какие книжки прочитали

В далеком детстве Вы своем.

Поэма как писалась трудно

И вместе с драмой безрассудно

Была навеки сожжена…

Но искра Божия жила!

Она зачем-то всколыхнула

Всю душу Вашу, и Любовь

Не зря пришла, и Лира вновь

Объятья в думах распахнула.

И гений русский ожил вдруг —

И осенил сей скромный труд.

98. О любви к стихам гениев

В стихах я никогда не сомневался.

Да будет вечен Храм классических стихов!

И кто вошел – не разочаровался, —

Тот в сердце навсегда несет свою любовь.

99

Ах! Как все знакомо: тире, запятые,

И след многоточья бежит за строкой…

Пусть ночи проходят! Ведь мысли простые

На белых листочках находят покой.

100

Я прочитал. Скажу с печалью:

– Как короток был этот стих.

Но продолжайте, заклинаю!

Ведь Лерма в душу Вам проник.

Вы так доходчиво и верно

Его нам образ донесли…

Я покорен и непременно

Дождусь концовки, Mon Cheri.

101

Слезами Вашими омытая страница —

Итог страстей души, ума и сердца плач.

Но пусть глаза слезятся!

Влажная ресница

Есть доказательство на жизнь.

Всем вам – удач!

102

Я за «Удачу» Вас благодарю —

Летит она ко мне синицей

При каждой утренней зарнице.

Вот-вот возьму, но… канет за межу.

103

Надеждой куцей стекает вечность,

И все ж надежда есть,

Мы не умрем, а в бесконечность

Стечем.

Имею честь.

(2008–2017)

«Восторг красотою природы!..»

Восторг красотою природы!

И помнится, будто вчера…

И дождик грибной непогоды

Нам видится, словно игра.

Там капли дождя превращались

В алмазы, в бриллианты камей…

И лучики солнца смеялись

Над радостью светлой детей.

(06.06.2012)

«На слово женственное «Да»…»

На слово женственное «Да»

Смотрю я пристально, любуясь…

Но бегу жизни повинуясь,

Мы разминулись навсегда.

(10.06.2012)

«Я – зритель драмы с той стороны стекла…»

Я – зритель драмы с той стороны стекла,

Непреднамеренный киллер, стрелявший в упор,

Мальчик-провал с сединою почти у виска,

Скорбно свершивший нечаянно свой приговор.

Молча впиваются в память любимых черты

И пустоту наполняет тягучестью джаз,

Но только музыки нет! Ведь мосты сожжены:

«Нет» на стекле – выстрел с точностью в глаз.

(06.07.2012)

Душа

Поэту Татьяне Керстен

Безудержно стучится в нас душа,

Беспомощная в острые моменты,

Но обретая силу, иногда,

Подобно силе атомов ядра,

В себе разрушить может континенты.

И не помогут линии судьбы,

Прописанные роком на ладонях,

Закончить манускрипты без борьбы…

Сжигая за собою все мосты,

Конечность обретается в погонях.

Необратимость больно сознавать,

Седеющий январь перед глазами —

Ее не обойти, не миновать

И жизнь, как киноленту, вспоминать

Приходится пред вечными ночами.

Но призраки прозрений, как лучи,

Иглой входя в трансферное сознанье,

Взрывают мысль, скользнувшую вдали,

И обрамляется она в стихи,

Наполненные смыслом мирозданья.

(01.08.2012)

«Любовь дается, как клеймо…»

Любовь дается, как клеймо —

Ожог на коже душ, к примеру.

И носим бренное ярмо

Всю жизнь свою, как крест и веру.

(05.08.2012)

«Вчера рыдал аккордеон…»

Поэту Тамаре Малевич

Вчера рыдал аккордеон,

Как лейтмотив судьбы волнительной,

Басы проигрывали стон,

И напевал аккорд пронзительно.

Порою музыка вела

К блаженству муки упоительной,

Тарелки бились на ура,

Но жизнь, как миг, прошла стремительно.

Все было в ней: паденье, взлет

И даже вальс с той юной девочкой…

Прав Соломон, что все пройдет,

Прошли и битые тарелочки.

(06.08.2012)

Почти самураи

Рассвет нам ссужает глаза и

Лучом расширяет зрачки…

Мы в боли почти самураи —

Себя же и рвем на клочки!

А сердце встревоженной болью

Пытается нас удержать

Отвергнутой старой любовью,

Но время приходит прощать.

Ведь что волновало – уходит,

Хоть прошлое с нами всегда.

Оно ностальгию наводит,

Как в небе осеннем звезда.

(17.08.2012)

Привет

– Иду к тебе, – шептали твои губы,

– Иду на ты, – ответили уста.

И вот уже тот взгляд, что встречен хмурым,

Надеждой ожил робкого листа.

– Иду к тебе, – и сердце, вздрогнув током,

Затрепетало радостно в ответ…

Была нам недосказанность уроком,

Но ты услышала знакомое: «Привет!»

(06.09.2012)

Мельчает дух

Михаилу Лермонтову

Гарун, как трус, бежал от битвы

И проклят был своей родней.

Он пролежал, как зверь убитый,

Принявший смерть своей рукой

Перед порогом сакли-дома.

Теперь, предание гласит,

Ему не будет в Рай приема,

Он – призрак, вечный паразит.

Отец и два родные брата

Погибли в битве за страну,

Чтобы свободной от сатрапа

Она была, а не в плену.

Героика тех дней далеких

Напоминает слово «честь»:

Вольнолюбивые высоко

Отвагу чтили, как и месть.

Теперь же горца дух мельчает:

Детей в заложники берет,

И терроризмом промышляет,

И деньги требует вперед.

Так мелко пасть в горах Востока

Мог только купленный наймит,

Не чтит заветы кто пророка

И только лютости творит.

(11.09.2012)