Текст книги "Революция"

Одним из них был знаменитый Алекс Стиллер, по прозвищу Стимбой, восходящая звезда аналитического отдела. Поговаривали, что он давно мог бы занять место руководителя отдела, но этому не суждено было случиться по причине эксцентричного характера Алекса. Любитель комиксов, проводящий в виртуальной реальности все свое время, даже во сне. Бритая наголо голова, гогглы, мятая и явно давно не стиранная одежда. И если с внешним видом Стимбоя еще можно было смириться, то его асоциальное поведение напрочь лишало его каких-либо шансов на повышение по службе. Но вряд ли его интересовали такие вещи. Окружающий мир для него сводился к двоичному коду и состоял из одних лишь нолей и единиц.

Вторым был Крис Легре, работающий в отделе технических разработок. Такие ребята, как он, заведовали обслуживанием машин времени, программированием хроноперстней и обмундированием полевых агентов.

– Я очень рад, что вы смогли так быстро собраться на это незапланированное совещание. Для тех, с кем я еще не имел честь познакомиться, спешу представиться. Меня зовут Лю Ятсен.

Стивен понял, что уже где-то слышал это имя. И тут он вспомнил, что стоящий перед ними человек возглавлял пекинский офис, являющийся одним из самых больших филиалов корпорации. Под началом мистера Ятсена находилось более десяти тысяч человек, и содержание столь многочисленного штата сотрудников было оправданно. Китай был одним из самых напряженных участков в работе «Хроноса».

– Позвольте узнать, для чего вы нас собрали? – Стивен наконец задал давно мучающий его вопрос. Хокс чувствовал, как его глаза слипаются от усталости, а мягкое кресло стало для него ловушкой. Еще чуть-чуть, и он просто уснет прямо посреди совещания.

– Мистер Хокс, если я правильно помню? – Ятсен взял с полки над камином толстую папку, открыл и бегло просмотрел несколько страниц и кивнул каким-то своим мыслям. – Все верно. Мистер Хокс, вы руководили операцией по поимке Гая Метьюза, называвшего себя Мессией.

– Он себя так не называл, – буркнул Стивен.

– Простите, что вы имеете в виду? – Хозяин кабинета эффектно выгнул бровь.

– Нет, ничего, – устало отмахнулся Хокс, – продолжайте.

– Хорошо, – Ятсен вернул папку обратно, и взял с полки пульт управления и, направив его в сторону голокамина, нажал на одну кнопок. Голографическое изображение огня исчезло, уступив место записи видеотрансляции с мыса Канаверал.

Основная съемка велась с вертолета, демонстрируя, как разозленная и разочарованная толпа, уставшая наблюдать за распятым на фоне шаттла окровавленным «мессией» и окончательно сообразившая, что обещанного чуда не будет, с остервенением принялась крушить все вокруг.

Тут и там вспыхивали все новые потасовки, мгновенно перерастающие в очаги массового побоища. Над головами собравшихся с шипением пронеслось несколько файеров. Мятущаяся, ревущая, тревожно рокочущая масса из нескончаемых человеческих тел в одном едином порыве волнами перекатывалась из стороны в сторону, словно кипела в бурлящем котле.

Держащиеся на безопасном расстоянии военные и полицейские до хрипоты что-то истошно кричали в мегафоны, усиленные динамиками, требовали, угрожали, пытались урезонивать и увещевать с грохочущих неуклюжих «чинуков», парящих над стартовой площадкой и под завязку набитыми ждущим команды десантом, – но все усилия были напрасны, все звуки тонули в неистовом реве толпы.

– Это запись последнего публичного выступления Гая Метьюза, которое закончилось кровавым побоищем, в результате которого погибло несколько тысяч человек. Думаю, многие из вас уже видели эту запись. А кое-кто присутствовал там лично. – Ятсен многозначительно посмотрел на Стивена и продолжил: – После этого след Гая Метьюза был утерян. А найти его и доставить на базу корпорации это сейчас задача номер один для всех сотрудников нашей организации.

– Почему? – Стив понимал, что ответ на этот вопрос ему не дадут, да и вообще приказы обсуждать не принято. Но усталость и напряжение последних дней будто выключили его внутренние предохранители. – Чем он так важен?

Все присутствующие в кабинете посмотрели на Хокса, кто-то с любопытством, кто-то с легким испугом. Лю Ятсен постоял некоторое время в молчании, переваливаясь с пятки на носок.

– Извините, я на минуту.

Широкими шагами Ятсен покинул кабинет, оставив своих гостей таиться в тягостном ожидании. Пока его не было, Стимбой выбрался из своего кресла и подошел к Стивену.

– Приятно было с вами познакомиться, мистер. Боюсь только, что наша первая встреча станет и последней, – сказал аналитик без каких-либо эмоций, после чего вернулся на свое место и вновь принялся созерцать бушующую на экране людскую толпу.

– Не волнуйтесь, мистер Хокс, – подал голос Крис Легре. – Стимбой так шутит. Чувство юмора у программистов всегда несколько специфическое.

– Угу, – рассеянно кивнул Стивен. Ему уже было все равно, сбудется ли предсказание эксцентричного аналитика или нет. Точнее, было все равно, пока на экране голокамина он не заметил в толпе женщину, внешне очень похожую на его жену, Джилл.

Наконец, Ятсен вернулся. Вид у него был немного растерянный.

– Господа, с этого момента уровень вашего допуска к секретной информации поднимается до десятого уровня. То, что вы сейчас услышите, является сверхсекретной информацией, за попытку разглашения которой вам грозит немедленное устранение, – он внимательно посмотрел на мужчин, на несколько мгновений задерживая взгляд на каждом из них. – Если вы чувствуете, что не готовы к столь тяжелой ответственности, то попрошу вас удалиться.

Никто не сдвинулся с места. Подождав еще немного, Ятсен удовлетворенно кивнул и вновь направил пульт в сторону камина.

Видеозапись массового побоища трансформировалась обратно в языки пламени. Только на этот раз огненные всполохи не просто хаотично мерцали на фоне кирпичной стены, а складывались в некое подобие лица.

Неожиданно динамики, встроенные по бокам голокамина, исторгли шумовые помехи, тут же сменившиеся мягким мужским голосом.

– Митер Хокс. Вы хотели знать, чем так важен для нас человек по имени Гай Метьюз. Я подумал, что если вы получите ответ на свой вопрос, то постараетесь его найти по собственному желанию, а не потому что вам так приказали.

Шокированные слушатели подались вперед, словно загипнотизированные огненной маской.

– Как вы знаете, интересы нашей корпорации распространяются на все эпохи и на все континенты. Нас не интересует мировое господство или материальные блага, так как это ничто по сравнению с тем, для чего создана корпорация «Хронос». Наша цель – идеальное общество. Цивилизация, которая не будет знать, что такое война, социальные неравенства и голод. Одним из основополагающих направлений в построении подобного общества является победа над болезнями. И Гай Метьюз способен дать нам оружие для этой победы.

Его организм обладает феноменальной способностью к регенерации. Способность настолько сильно развитая, что, по сути, делает его бессмертным. Представляете, каких успехов мы добьемся, если сможем изучить и воспроизвести эту способность? Это будет настоящая революция! Проблемы с раком и СПИДом исчезнут как страшный сон, не говоря о других болезнях. Люди смогут регенерировать утраченные конечности. Будут спасены недоношенные дети, пожилые люди будут иметь крепкое здоровье и ясный ум вплоть до последних дней своей жизни.

К сожалению, на пути к нашей цели стоит могущественный соперник. Корпорация, называющая себя «Хронос Два», по неизвестным нам причинам старается всячески помешать нашим планам. Так же как и мы, они обладают технологиями перемещения во времени. Они убивают наших агентов, срывают наши операции. Неудивительно, что стоило нам найти Гая Метьюза, как они тут же похитили и спрятали его. Так что я прошу вас, Стивен, верните Мессию. Не ради корпорации, а ради будущего человечества. Ради своих потомков.

Огонь в голокамине вспыхнул, и маска рассыпалась сотнями мелких искр.

В кабинете повисло минутное молчание. Собравшиеся переваривали полученную информацию. Несмотря на то что Стивен удостоился столь высокого доверия, как аудиенция, хоть и виртуальная, с одним из руководителей корпорации, червяк сомнения настойчиво грыз его разум, говоря о том, что Хоксу если и рассказали правду, то далеко не всю.

Но Стивен предпочел пока довольствоваться малым. Если сомнения не оставят его, то он всегда может копнуть глубже. А сделать это проще всего участвуя в поиске Метьюза, нежели оставаться в стороне от главных событий. Сделав глубокий вдох, он обратился к Лю Ятсену.

– Каковы наши действия и какова моя роль во всем этом?

– Вот так бы сразу, – лицо хозяина кабинета вновь озарилось радушной улыбкой. – Поговорим о деле. Вам, мистер Хокс, поручено возглавить операцию по поиску Гая Метьюза. Собственно, вы и раньше занимались этим вопросом, но после того, как в дело вступили наши конкуренты, в ваше распоряжение поступают все необходимые ресурсы корпорации. Я взял на себя смелость и подготовил для вас пару помощников. С Альбиносом вы уже знакомы.

– Угу, – кивнул молчавший все это время блондин. С того момента, как они пересекли порог кабинета Ятсена, он не проронил ни слова.

– Альбинос отвечает за силовую поддержку операции. У него большой опыт в оперативной работе агента во времени. Далее. Алекс Стиллер, аналитик. Он один из лучших наших сотрудников, и ему нет равных в поиске и анализе данных. Его помощь в этом деле будет необходима, так как похитившие Метьюза люди могут прятать его не только где угодно, но и когда угодно. Так что только Алекс сможет найти следы Мессии в информационном потоке.

Хокс бросил взгляд на Стимбоя, но тот никак не отреагировал, продолжая витать где-то в своих мыслях.

– И последний по списку, но не по значению, Крис Легре. Он обеспечит вас всем необходимым оборудованием, в том числе перстнями многоразового использования. Думаю, лучше, если он сам все расскажет.

Легре неторопливо встал и вручил Стивену и Альбиносу хроноперстни.

– По внешнему виду они ничем не отличаются от тех, что вы использовали раньше. Принципиальное отличие их заключается в том, что вы можете самостоятельно их перепрограммировать. Это на тот случай, если вам будет необходимо оперативно преследовать агентов «Хроноса Два». А вот это, – Легре достал из кармана маленькую деревянную коробочку и протянул ее Хоксу, – перстень специально для Метьюза. Когда поймаете его, просто наденьте кольцо ему на палец и активируйте. Он тут же окажется у нас на базе, в изоляторе.

– Понятно, – Стивен кивнул в знак благодарности и убрал перстень и коробочку во внутренний карман пиджака. Только сейчас он заметил, что все еще одет в изорванный костюм, перепачканный его и чужой кровью.

– Простите, мистер Ятсен, – обратился он к хозяину кабинета, а не могли бы выделить мне комнату на базе, чтобы я мог привести себя в порядок? – Стивен демонстративно потянул за левый рукав пиджака, который держался лишь на честном слове и паре стежков.

– Да, конечно. Я распоряжусь, чтобы вам доставили чистую одежду и все остальное, что вам потребуется, – Лю Ятсен продолжал играть роль радушного хозяина.

– И еще… – Стивен запнулся, – прежде чем приступить к выполнению операции, я бы хотел позвонить своей жене.

Улыбка вновь покинула лицо китайца. Своими резкими перепадами настроения Ятсен напомнил Стивену двуликого Януса.

– К сожалению, пока миссия не будет выполнена, посторонние контакты нежелательны.

– Что значит посторонние? – вскипел Стивен. – Я уже несколько дней не видел и не слышал свою жену! Всего один личный звонок, о большем не прошу.

Ятсен всего лишь развел руками.

– Прошу прощения, мистер Хокс, но это не обсуждается. Вы сами на это пошли, оставшись в кабинете, когда у вас был шанс уйти. Теперь, будьте добры, выполните свою часть обязательств, – под конец Лю все же смилостивился: – Стивен, я лично вам обещаю, что свяжу вас с женой, как только появится такая возможность. По рукам?

Ворча словно закипающий чайник, Стивен кивнул в знак согласия.

– Вот и отлично. А теперь вам нужно как следует отдохнуть и выспаться. Мистер Стиллер уже нашел первую зацепку. Сегодня вечером вы отправляетесь во Вьетнам!

Глава четвертая

 
Я не способен испытывать удовольствие.
Не способен испытывать удовольствие…
Пусть я и пробую, и пробую, и пробую.
Я не способен, я не способен…
Ну, предположим, веду я автомобиль —
А на радио кто-то бубнит и бубнит,
Опрокидывает на меня ушат
Бесполезной информации,
Которая, мол, должна пробудить во мне интерес…
Я не способен, о, нет, нет, нет,
Э-ге-гей, вот что я вам скажу,
Я включаю телевизор —
И мне сразу же начинают рассказывать,
Насколько чистыми должны быть мои рубашки,
Но он даже не мужик, ведь он не курит
Те же сигареты, что и я…
Я не способен, о, нет, нет, нет, —
Э-ге-гей, вот что я вам скажу…
 

The Rolling Stones,«Satisfaction (i can't get no)»

Вьетконг, 1969

Винтокрылая машина шла над землей так низко, что, казалось, смазывающийся от стремительного движения пышный ковер джунглей вот-вот начнет царапать по днищу. Группа из Недельской, Кейт и Мешадо разместилась в салоне вертолета-«белл» вместе с несколькими солдатами.

Несмотря на всю серьезность операции, Паташика никак не удалось уговорить отправиться на войну, что, может, и было хорошо. В данной ситуации ученый лишь путался бы под ногами. Поэтому команда ограничилась его «отеческим» напутствием, подкрепленным несколькими новинками из технического инвентаря.

Вертолет периодически покачивало, отчего большая каска на голове Марины то и дело сползала на нос, девушка ее поправляла. Пока ей доводилось путешествовать во времени только в теории, и сейчас все приходилось схватывать на ходу, чтобы не служить слишком большой обузой для остальных. Из всех она единственная еще не летала на вертолете и от этого сильно нервничала, а признаться напарникам было стыдно. И так приходилось то и дело пикироваться с норовившим по любому поводу подколоть Мешадо.

К тому же Недельскую изрядно нервировало, что за штурвалом машины находился совсем молодой парнишка, может быть даже ее ровесник, которого к ним прикрепили в местном расположении базы «Хроноса».

Все члены команды, включая девушек, были в военной одежде, но местное оружие использовать не стали. Медекис с Паташиком здраво рассудили, что в сложившейся ситуации между корпорациями, при встрече с командой противника винтовки и пистолеты будут не настолько эффективны. Поэтому каждый имел при себе специальный инвентарь, выданный в штаб-квартире.

– Нет. Вы только послушайте-ка это дерьмо, – сидящий на одной из скамей, протянутых вдоль обоих бортов, долговязый солдат поправил на носу очки и зашелестел замусоленным куском газеты. – Вьетнамский способ ведения войны иной. Даже самое простое оружие в руках вьетнамца становится эффективнейшим средством ведения боя. Мы не боимся врага, имеющего более современное оружие[9]9
  Из речи Хо Ши Мина.


[Закрыть]. Как вам это, а?

– Пустая болтовня, – откликнулся сидящий напротив него дородный солдат, на котором едва не расползалась рубашка. – Бравада.

– Да? Тебе хорошо говорить – мотыги и штыки, когда ты угодишь в нежданное «эй-би»[10]10
  Альфа-браво – от сокращения «АВ»-ambush, сленговое название засады.


[Закрыть], попросту потеряются в твоему жиру, так и не добравшись до мозга, – с напускной завистью парировал очкастый. – А мне, по-твоему, чем его наращивать? Глянь на меня, я безнадежен. Уже тошнит от всего этого дерьма на гальке и ба-на-бы[11]11
  S.O.S., оно же «Shit On A Shingle» – «дерьмо на гальке», – бефстроганов и соус на тосте на завтрак. BA-NA-BA – название вьетнамского пива «33», или «Tiger Piss» (Моча Тигра).


[Закрыть].

– Пошел ты, – среагировав на подначку, фыркнул толстяк и отвернулся к иллюминатору.

– Слышали анекдот? Летит отряд морских пехотинцев в самолете, выходит к ним офицер и говорит: «Парни, президент Никсон отдал приказ! Все летим во Вьетнам воевать!» Парни помрачнели так… Но офицер им еще: «Но за голову каждого убитого чарли[12]12
  Charlie (Чарли), VC (ВиСи, Виктор Чарли) – вьетконговцы.


[Закрыть] будем выплачивать премию – тысячу долларов!» Самолет заходит на посадку, морпехи врассыпную. Офицер в одиночестве, раскрыв рот, стоит возле самолета. Через тридцать минут десантники возвращаются, тащат связки голов. Офицер падает в обморок: «Ребята, мы же сели в Детройте для дозаправки…»

Мешадо хмыкнул, Недельская натянуто улыбнулась.

– Так, значит, про нашего старину Пита теперь тоже напишут в газете? – сложив газету и засунув ее куда-то под сиденье, солдат в очках оглядел Кейт и ее спутников. – Может, даже покажут по телевидению?

– Может, и покажут, – неопределенно буркнул Мешадо. Идея прикинуться журналистами, чтобы вызвать как можно меньше возможных расспросов касательно цели своего визита в военно-полевой госпиталь, поначалу казалась ему не слишком удачной.

– И чего в нем такого исключительного, – пожал плечами солдат. – Ну, вышел из окружения с попавшей в «колечко» пехотой, но зато полностью угробил отличный «Хьюи»[13]13
  «Хьюи» – прозвище; «Ирокез» – официальное название вертолета «UH-1 Bell».


[Закрыть]. Прям вот как наш, только тот был невооруженный. Герой героем, но за птичку он еще схапает по пятое число. Вот еще и думай, выиграл он или проиграл.

– А как же то, что капитан Пит Мун за то время, что провел на фронте, перенес восемнадцать клинических смертей и до сих пор жив, – подала голос Недельская. – Разве это не чудо?

– Ну-да, – хмыкнул солдат и покрутил пальцем возле виска. – Больше слушайте. Скорее всего это не больше чем просто байки. Я тут с шестьдесят шестого и поверьте, каждый из нас умеет заливать так, что заслушаешься. Скорее у него всегда были не все дома, вот и всех делов. Чокнутый! Единственная польза, что летает, будто сам бог прилепил ему крылья. Но тут, видать, вышла осечка, вляпались по самое не могу. Та еще заваруха наклюнулась. Потрепало парней, нечего сказать. Не хотел бы я оказаться на их месте.

– Этот парень действительно так хорош? – со своего места поинтересовался пилот, и в его вопросе явственно прозвучали нотки ревности.

– Настоящий ас, – заверил солдат. – Его даже прозвали «газонокосильщик»[14]14
  «Газонокосильщик» – существует реальный факт посадки и взлета вертолета по системе «газонокосилка» со срубанием растительности лопастями несущего и рулевого винтов.


[Закрыть].

– А может, тебе просто хочется, чтобы твой собственный зад попал в газету, м? – резко поинтересовался до этого молчавший поджарый сержант с помятым землистым лицом, которого на базе «Хроноса» прикомандировали к команде сопровождающим. – Что ты скажешь на это? Может быть, Зак Уайт, ты думаешь, что ты исключительный и намного лучше того паренька?

– Нет, – пожал плечами солдат, разжевывая табачный мякиш. – Мун герой и спас несколько жизней, а я еще просто не вступил в игру. Но вот увидите, сэр, за мной дело не станет.

С этими словами он широко улыбнулся и подмигнул Недельской. Толстяк у иллюминатора снова фыркнул.

– То-то! Можно задать тебе вопрос?

– Конечно, сэр!

– Что это, мать твою, за хрень? – сержант ткнул пальцем в поставленный на пол небольшой кассетный магнитофон.

– Это мой «Филлипс», сэр!

– Какого черта он тут делает? – короткими рычащими фразами продолжал допытываться начальник, явно стремясь не отчитать, а скорее раззадорить собеседника.

– Талисман! – невозмутимо чеканил тот, покачивая головой в такт рок-н-ролльному ритму. – Поднимает боевой дух, сэр!

– Слишком много звуков, раздражающих слух, а он у меня чертовски тонкий, так тебя раз так. Вон Коллинз помалкивает, словно воды в рот набрал, а вас двоих с этой штукой слишком много на меня одного. Поэтому либо кончай не по делу трещать, либо я выкину эту шарманку к чертовой матери, в эти сраные джунгли у нас под брюхом! То-то чарли обрадуются.

 
Дикая штучка, возможно, я люблю тебя,
И хочу узнать наверняка.
Давай, прижмись ко мне крепче,
Я люблю тебя[15]15
  The Troggs «Wild Thing».


[Закрыть].
 

– Вообще, я согласна, – робея под командными криками взрослого, робко согласилась Недельская. – Можно было бы и потише. Грохота лопастей и так хватает.

Зак набычился, но послушно убавил громкость. Вертолет плавно качнуло, и каска снова сползла Недельской на нос. Пока девушка недовольно возилась, ее поправляя, сидящий напротив солдат опять-таки не упустил возможности поболтать.

– Бесплатный совет, мисс, если не хотите неприятностей, связанных с потерей вашей милой головки, я бы снял с нее этот канделябр.

– С чего это? – не поняла девушка.

– Медик, – подавшись вперед, Зак легонько постучал пальцем по красному кресту в белом круге, нарисованному на передней части каски Марины. – Снайперы чарли при случае любят отстреливать медиков. Называют их между собой дартсами, как мишени в тире для кидания дротиков. Эта же эмблема отсвечивает за версту, как тряпка для быка. Поэтому, когда им нечего делать, они просто обожают щелкать медов-поуго или зазевавшихся желторотых рео[16]16
  Поуго – военнослужащий, не вовлеченный в бой, оставшийся в тылу. Peo – новобранец, прибывший в подразделение для восполнения потерь.


[Закрыть]. Главный фокус – кто попадет ровнехонько в крест. Вот сюда. Аккуратно и быстро. Пах! И мозги из каски можно ложкой хлебать. – Недельская, бледнея, сглотнула. – Так что на этой должности у нас постоянная текучка, только сумасшедшие и полные отморозки отправляются на нее. Но женщину я вижу впервые. Какой юморист вам ее дал?

Поджав губы, Недельская хмуро посмотрела на сидящего напротив Мешадо, грозно сверкнув глазами.

– Кто-то же хотел Вьетнама и концертов «Стоунз», – Мешадо с напускной безразличностью пожал плечами. – Романтика, наслаждайся.

– Очень смешно. Но это же бесчеловечно – убивать врачей, – оглядев сидящих в салоне, сказала Марина. – Должен же существовать закон…

– Ха! Законы. Какие законы? Здесь все бесчеловечно, мисс! Это война, мать ее. И поверьте мне, тут нигде нет людей. Нет, и никогда не было – одни звери, неважно на скольких ногах они ходят! – перехватив зажатую между колен винтовку, он стал что-то нашаривать в кармане своей амуниции.

– Отцепись от нее Уайт, – снова одернул подчиненного сержант. – Чего пристал? Или у тебя в одном месте уже так звенит, что начало отдавать в голову?

– Но это же не дело, сэр! Чтобы такой ангелочек и схлопотал пулю? Не при мне. Вы ведь не хотите, чтобы вас подстрелили?

– Н-нет… – совсем растерялась Марина.

– В таком случае вот, – макнув два пальца в баночку с маскировочной краской для лица, он придвинулся к ней, несколькими мазками закрашивая на каске крест, и поправил ее, когда та снова стала съезжать девушке на нос. – Так лучше.

– Почему вы это делаете? – недоверчиво поинтересовалась Недельская.

Марину не покидало неприятное ощущение, что цепкие глаза мужчин, и особенно этого остряка солдатика, бесцеремонно изучали ее фигурку, мысленно расстегивая мешковатый военный комбинезон, под которым прятались обтянутая маечкой грудь и черные кружевные трусики. Раздражало. Она покосилась на сидящую рядом Кейт, которая, как казалось, спокойно относилась к происходящему. Что это, естественное сексуальное влечение или просто участие взрослых людей, желающих поддержать новичка в незнакомой ситуации? Адаптироваться сложно, но показывать слабость ни в коем случае нельзя. В конце концов, ее к этому готовили. Марина повела плечами и отвернулась к иллюминатору.

Она сможет. Просто не обращать внимания. Все будет о’кей.

– А вы мне понравились, – откидываясь на сиденье и пряча краску в карман, с прямотой человека, каждый день готового умереть, улыбнулся солдат. – И когда закончится вся эта никому на фиг не нужная заваруха, я бы с радостью пригласил вас на танцы с парой стаканчиков, что скажете? Вы бы надели платье, а я – костюм. Хоть я и не умею носить всю эту мудреную дребедень, чтобы там ни доказывал мой старик, но танцевать умею. Он у меня портной. Держит небольшую лавку. Можете не хмыкать, сержант, я вернусь, вот увидите. И мать больше не будет плакать. Если, конечно, какая-нибудь косоглазая сволочь завтра не отстрелит мне чертову задницу или еще что-нибудь поценнее! Я намерен выиграть эту войну, но, как знать, может, эта музыка – последнее, что я слышу в этой гребаной жизни.

– Да заткнись ты уже, – буркнул Билл, не отворачиваясь от иллюминатора.

Магнитофон продолжал напевать.

 
О, давай, дикая штучка,
Зажигай, дикая штучка…
 

– Если здесь будешь молчать, тебе начнет нашептывать Дьявол, – ни к кому конкретно не обращаясь, констатировал Зак, засовывая за щеку новый мякиш табака. – Мы все у него под пятой, парни. Мы все у него под пятой.

Невольно вслушиваясь в беззлобную перебранку солдат, сопровождаемую воплями музыки и грохотом лопастей, Кейт посмотрела на несущиеся под ними джунгли, по которым кроваво расплескался закат.

Девушка вздохнула. Сейчас они тоже были на своей войне и тоже были солдатами.

К госпиталю они прибыли, когда уже совсем стемнело. Несколько армейских джипов, встречавших их на посадочной площадке, быстро доставили группу к главному зданию медицинского комплекса.

Кейт никогда в жизни так близко не видела войну.

По пути им попадались отдельные группы солдат, которые, вытянувшись в цепочку, что-то тихо распевая, неторопливо брели вдоль дороги, разрушенная сторожевая вышка, от которой остались только опоры и фрагмент лестницы. Окопы с защитой из мешков с песком, укрытые кусками листового металла, с бойницами для круговой обороны.

А на одном отрезке пути стелящийся по обеим сторонам дороги лес внезапно кончился, словно срезанный огромным ножом, уступая место унылой выжженной местности.

– Напалм, – буркнул Мешадо, отвечая на немой вопрос Недельской, которая, присмирев после разговора с солдатом в вертолете, пугливо смотрела по сторонам. – Скорее всего, авиационный удар, ррраз! – и как не было ничего.

– Я видела… фотографии. Но не думала, что все так… – Марина сглотнула подкативший к горлу ком.

– Жестоко, страшно, обыденно? – закончил за нее Мешадо. – А как оно должно быть? Солдат в вертолете был прав – это война. Или ты, как Никсон, думаешь, что все эти снимки подделки?[17]17
  Снимок, на котором запечатлена девочка Ким Фук, «Напалм во Вьетнаме», стал одной из двух самых известных фотографий вьетнамской войны. Примечательно, что президент Никсон практически сразу назвал фото умелой фальсификацией.


[Закрыть] – Он хмыкнул. – Всем поначалу кажется, что мир на фотографиях где-то далеко, что это чья-то другая жизнь и чьи-то проблемы. Но когда ты сталкиваешься с этим лицом к лицу, многое невольно пересматриваешь по-новому. На нашей работе всегда так, это неизбежная часть ремесла. Привыкнуть сложно, но со временем получается. – Он снова невесело хмыкнул своему каламбуру. – Со временем…

Военно-полевой госпиталь состоял из нескольких больших палаток, столовой, автостоянки и склада медикаментов. Затормозив, джипы остановились на стоянке перед вертолетной площадкой, возле которой были сложены бочки с топливом.

– Хэй, капрал! – сидящий в первой машине сержант окликнул спешащего куда-то паренька, пока Кейт наблюдала, как в медицинский вертолет загружают носилки с лежащим на них спеленатым простынями человеком. – В какой из палаток находится послеоперационное отделение?

– Вон в той, сэр!

Ночные джунгли пахли сыростью, со сладковатым привкусом авиационного топлива. Мешадо хлопнул себя по щеке, прибив какого-то насекомыша. По знаку сержанта выбравшись из джипов, Кейт и ее команда отправились вслед за своим провожатым в одну из палаток.

– Сержант Грант, мэм. Нам нужно увидеть Пита Муна, капитана 1-го батальона, 9-го разведывательного эскадрона, – потребовал сопровождающий команду Кейт сержант, подойдя к столу, тускло освещаемому настольной лампой, на которую была накинута салфетка, приглушавшая свет, за которым дежурила медсестра, что-то бегло вносившая в тетрадь мелким убористым почерком. – Эти люди хотят говорить с ним.

– Вы, наверное, из газеты, – оторвавшись от письма, женщина закрыла тетрадь и оглядела вошедших. – Мне говорили, что вы придете. А Питти у нас теперь настоящий герой. К нему часто наведываются. Будете брать интервью?

– Что-то вроде того, – стаскивая с головы тяжелую каску и с облегчением встряхивая непослушными волосами, Недельская наморщила носик, когда мимо проскользнула сестричка с наполненной уткой в руках, от которой разносился резкий аммиачный запах.

Кейт же насторожилась, услышав из-за перегородки, отгораживающей вход от основного помещения, где содержались проходящие курс реабилитации солдаты, обрывочные трели губной гармошки. Что-то в них показалось ей смутно знакомым.

– Идите за мной, – встав из-за стола, медсестра отогнула внутренний полог палатки, делая приглашающий жест.

– Проведайте парня, а я пока займусь документами о его переводе, – кивнув агентам, сержант Грант покинул палатку.

Кейт, Мешадо и Недельская прошли в палату вслед за медсестрой, которая подвела их к смежным койкам, которые занимали двое солдат с забинтованными головами. У одного из них – чернокожего – была ампутирована рука.

– Вот они, наши герои, – с ноткой гордости доложила сестра.

– Девочка, ты ничего не напутала? Рука это, конечно, хорошо, – понижая голос, проговорил Мешадо, покосившись на Недельскую. – Но Гай Метьюз белый.

– А он нас и не интересует, – пожала плечами Марина. – Нам нужен его сосед.

– Но у него же забинтовано лицо.

– Именно! – Недельская подняла вверх пальчик с холеным ноготком. – Вражеская корпорация наверняка знает Гая в лицо, поэтому бинты только играют нам на руку. Кейт, что с тобой?

– Пока не знаю, – неопределенно откликнулась та, обводя палату настороженным взглядом.

– Пит, к тебе снова журналисты, – тем временем приветствовала пациента сестра.

– Опять, да? Кто на этот раз? – настороженно зашевелился на койке пилот.

– «Старз энд страйпс»[18]18
  Stars & Stripes – ежедневная газета Министерства обороны США. Издается с 1861 года. Предназначена для контингентов вооруженных сил США, дислоцированных за рубежом.


[Закрыть].

– Опять пришли раздувать байки? – устало поинтересовался Пит. – У меня уже взяли интервью восемь газет, и все они врали. Обманывали про то, что я умирал и воскресал снова…

– А что, то, что про вас говорят, это неправда? – настороженно поинтересовалась Недельская.

– А что вы хотите, чтобы я вам рассказал?

– Правду, – коротко обозначила Кейт.

– Мы были на задании. – Посетителям пришлось придвинуться ближе, чтобы лучше слышать пилота, едва шевелящего бледными губами, видными сквозь марлевые прорези бинтов. – Боевой вылет. Заранее было ясно, что зона высадки находилась под интенсивным огнем. Но приказ есть приказ. Их не обсуждают. Мы угодили в самое пекло. Вспышки, пламя… С погодой не повезло, лил дождь. Нас подбили, мы упали… Я приложил все свое умение, чтобы посадить «птичку» и спасти парней. Получилось, но при посадке потеряли Виннига. Моего друга… Потом мы заняли оборону у вертолета, и вот тут чарли поперли со всех сторон. Окружили нас. Джунгли словно ожили лицами сотен людей. А когда мы поняли, что самим не отбиться, Шкипер[19]19
  Шкипер – лидер или командир патруля, взвода (сленг).


[Закрыть] вызвал огонь на себя и запросил напалм. Мы забрали с собой все, что можно унести, и рванули через джунгли, словно сам черт кусал нас за пятки. Мы почти вышли из зоны поражения, когда все к чертовой матери накрыло огнем… Простите, мэм.

– И вы правда восемнадцать раз умирали? – уточнила Недельская.

– Ну что вы, – с нотой грусти усмехнулся Пит. – Просто повезло пару раз. Тоже собираетесь писать неправду?

– Нет, что вы. Вы герой, – пылко возразила Марина.

– Я не герой. – Он задумчиво помолчал. – Погибли люди. Моя вина, что не посадил вертолет как следует. Ребята… все мы, кто там был… Еле ноги унесли. Я не пытаюсь оправдать себя…

Повисшую паузу разрезал тягучий пассаж губной гармошки.

– Оставьте его в покое. – Пит жестом остановил сестричку, решительно направившуюся к соседней койке, где лежал чернокожий калека. – Не трогайте его. Мне нравится, как он играет. Это успокаивает. Напоминает о доме.