Текст книги "Сомнения@Google"

– Не помидоры, а томатная паста, вкусно, но говори правильно. Чеснок, серьезно, не с бабушкиной грядки? – показав язык, вставила Лика.

Егор посмотрел на жену, потом на младшего сына. Повернулся к Владу, который поднял руку, как в школе.

– Точно, как в Италии? Нам на уроке истории говорили, что лапшу привез венецианец, Марко Поло, возвратившись из Китая. Постепенно они сделали ее очень длинной и назвали «паста». При чем тут Цезарь?

– Как это при чем? Жил пораньше, чуть-чуть. Это не считается. Был великим, коварным политиком, порой бывал жестоким.

Егор смутился, но старался не показать этого.

– Десять веков, папа. Это тысяча лет! – не унимался ребенок.

Егор застыл над кастрюлей.

– Десять столетий. Чересчур многовато. Согласен, пусть так и будет. – Смутившись еще больше, он театрально поднял палец вверх. – Вспомнил! Для тебя лично, маленький карбонарий, он был поваром Римского Папы.

– Да? Хорошо, что не рабом на галерах султана.

На кухне стало тихо. Егор стоял у стола, пытаясь что-то найти.

– Вы большую вилку не видите? Только что в руках была!

– Она в кастрюлю упала! В соусе утонула.

Егор посмотрел на фарфоровую емкость, в которую укладывал приготовленное блюдо. Скривил губы, показывая недовольство.

– Это не кастрюля. Емкость эту, звать Марта. Готов поверить, что вилка сама туда прыгнула. Понятно? Это самая приличная посудина, которую доводилось приобрести в дом, между прочим. Не удивительно, что вилка нырнула. Вопрос, как достать?

– Папа, скажи честно, только честно! Ты читер?

В кухне воцарилась тишина, в воздухе повисло напряжение.

– Не понял.

– Вы с мамой постоянно о чем-то спорите, без конца сидите у компьютера. Вы хотите кого-то, ну как-то, выиграть деньги или обмануть Фунт.

Лика нагнулась над тарелкой, пряча глаза. Ее плечи мелко затряслись, не сдержалась и рассмеялась. Все за столом, даже Макс, который мало понял тему, тоже смеялся.

– А ну вас всех, плиниев! – пробормотал и улыбнулся Егор. – Не понял, вкусное получилось блюдо, или так – сойдет? После спагетти переезжаем в другую страну! – Посмотрел на сына и проговорил мягче: – Славик, мы не в Контр страйк режемся, как видишь. И…

– Вы хакеры? – перебил Влад.

Каждый со своего места недоуменно посмотрели на главу семейства в ожидании ответа. Рома не сводил восторженного взгляда.

– Тэ-эк. Картина Репина, которую признали рисунком Левитана! Хакер? – проронил Егор, бодрясь, продолжил – Чай будем пить из чашек «аглицкого» фарфора! Чем не переезд на чужие берега? Как купец Марко Поло! Вот ответ. Повторим путь великого путешественника! Я серьезно говорю. Дороги всякие попадаются, на них есть разбойники. Хакеры. Нет! Мы с мамой не хотим стать разбойниками, выбрось из головы. Мы присоединяемся к тем, кто продает или покупает.

После того как дети вышли с кухни, Егор стал помогать мыть посуду, подавал тарелки со стола. Лика насупилась, у нее испортилось настроение.

– Что в этот раз?

– Дети жалуются, в школе приходится говорить неправду.

– По поводу?

– Про наши придуманные места работы! Задумываешься, как им приходится. В своем кругу они говорят про родителей, а не только когда заставляют носить анкеты домой.

– Каждый день не спрашивают, – поморщившись, нашелся с ответом Егор.

– Конечно, на них можно махнуть. Выкрутятся сами! Вот наши друзья… Тоже говорить не хочется?

– Ну, хорошо. Черт с ними, с друзьями! Какие это друзья, если не понимают? Не хотят? Им смешно? Так пусть смеются, чтоб мы не слышали.

– Померещилось? Почудилось! – Она положила вилки в отодвинутый ящик с приборами. – Усердно, недоверчиво переспрашивали. Самое неприятное – пересмеивались между собой.

– Больше не звони им! Слышишь? Пусть со мной попробуют посмеяться! Все, забудь. Не нуждаемся в такой компании, в такой поддержке. Конечно, если бы работали…

– Где? В лаборатории, где препарируют собственные мозги? Устала врать. В поликлинике участковый врач устроила мне разнос, хорошо, что ее не обязали собирать справки с места работы родителей.

Он молчал, пытаясь найти ответ.

– Давай собаку купим!

– К твоей компании добавится еще один путешественник по времени? Назовем его Googleнок! Его надо выводить за дорогу, что за окном, по-настоящему! Каждый день. В Зазеркалье не отсидеться. Ты – законченный романтик! Это диагноз! Не комплимент. Мне завтра идти в щколу, не к твоему Плинию.

День закончился незаметно быстро. Укладываясь спать, они не проронили ни слова. Егор долго лежал с открытыми глазами, потом встал и сел за компьютер.

***

Она вернулась из школы, повесила пуховик в прихожей, прислушалась. В квартире было тихо, в большой комнате бубнил телевизор. Лика недоуменно втянула воздух, пахло машинным маслом.

Егор сидел на диване, перед ним стояла табуретка с горкой промасленных тряпок, стояла масленка, лежал приклад охотничьего ружья. Он зажал стволы ногами, мерно двигая шомполом, время от времени, прикладываясь, проверял чистоту.

– На весь дом пахнет оружейным маслом и грязными тряпками. На охоту собрался?

– Точно! За уткой! Лыжи осталось смазать, – ответил он, положил шомпол и посмотрел на зеркало стволов, направив их на окно. Добавил, как бы между прочим– Ветошь, так правильно говорить.

Лика щелкнула кнопкой лампы, включила и отключила ее, села в кресло у компьютера.

– Где графики? Сегодня интересные события. С каких пор уставился в телевизор?

Он неторопливо вытер ладони, стал чистой фланелью протирать металлические части.

– Евроньюс. Интересные комментарии, живые люди. Как в школе прошло?

Она выключила телевизор.

– Деньги сдать за охрану надо, – проговорила буднично, – еще на кучу всякой всячины.

– Это из житейского, а из проблем?

– Ах, да! Про деньги, «проходное», оно же житейское!! Макс не приносит спортивную форму, пропускает физру. Рома пишет СМСки на контрольной по математике. Тебя «житейское» не касается?

– А Славик?

– Еще веселее, сбегает с уроков. На гаражи! Прыгает твой сын, делает сальто в сугробы.

Он несколько раз пытался соединить замок между прикладом и стволами.

– Слушаешь или тебе интересней тупая железяка?

– Сам с гаражей бы попрыгал. Правильно делает. – Он положил несомкнутые части на табурет. Протер руки. – Железяка на изъятие поедет, в районную оружейку, комиссия оценит, и она же продаст. Я три года не платил взносы, пропустил перерегистрацию и… По правилам, уставам и наиважнейшим циркулярам у меня ее отберут. Надо предпринимать что-то, пока они сами не приехали, по своему ротозейству или лени! Они забыли про меня и мое ружье. Я лежу в какой-то стопке дел, чуть в стороне.

– Сколько стоит?

– Услуги по реабилитации ружья? Затрудняюсь ответить, прейскуранта нет, но не дороже денег! – попытался пошутить он, виновато улыбнулся, – Слушай, а давай собаку купим? В сети раскопал, что немецкий дратхаар ходит на охоту и любит детей.

Он смотрел на нее снизу вверх, Лика отвернулась в сторону окна.

– Что там делается, перед американскими новостями?

– Пес, – вставил он, – лохматый мальчик любит купаться!

– Знаешь? Потом про мохнатого пса. Заглядывал?

– Доллар делает вид, что нефтяных новостей испугался, фунт гоголем ходит, лопнет от собственной независимости, иена на корпоративных новостях от Тойоты дорожает и дрожит перед выступлением своего премьера, франк с евро кружится. Все как всегда.

– Включаем?

– На игроманию смахивает, может, он нас включает? Вообще, не мы хозяева депозита? Посылаем приказ дилеру: купить или продать, а ощущение, что деньги становятся бесхозными! – Егор встал у окна, смотря вдаль, зацепившись взглядом за какую-то точку. – Бредем в потемках, невыносимо!

– Выводы, предположения, сомнения! Как все знакомо!

– Будь у меня программная машина, по перекачке депозитов из одной собственности в другую, появился бы соблазн скорректировать ее алгоритм, упростить судьбу неудачников. Новичка видно по безрассудности, неуверенности. Потом несложно вычислить мандраж, страх просачивается через приказы на открытие позиции и нервозность закрытия. Зачем его выводить в рынок? Чтобы оставлять себе жалкие посреднические? Исход один – сольет в ведро с общей окрошкой. Так пусть в мое ведро сливает свои бабки!

– Дилер виноват? Твой ответ! После того как вчера прорыв был?

– И да, и нет.

Ее лицо изменилось. Она привстала, пальцы впились в спинку кресла, почти выкрикнула:

– Не может быть! – догадка озарила ее лицо. – Погоди! Чокнутый. Весь депозит? На полное плечо? На новостях? Намекал сыграть, сейчас я поняла! Словчил, выставил из дома, иди на Родительское собрание?

Егор отвел взгляд.

– Я не могла предвидеть, что способен на такое!

– Все нормально, молчи, – попытался вставить он.

– Нормально? Переводишь стрелки на дилера, на игроманию! Посмотри на свои ноги! Надел разные носки, так торопился?

– Не наговори лишнего!

– Где лишнее? Про носки?

– То, что слышу! Я не дальтоник! Так получилось! Носки очень похожи друг на друга, спутал!

Лика не обращала на его слова внимания, он сидел, опустив голову.

– Так получилось? Я в школе бегаю, учителей уговариваю, а этот… этот с ружьем уселся! Науправлялся активом? Подчистил. Иди продай эту железную палку, свое ружье. Кому она нужна?

– Мне! Угомонись!

– Не хочу слышать. Лепет! Как тебя прозвал тот типчик, помнишь? Тогда вы спорили о будущем рубля? Заковыристое прозвище. Евроэмбрион! Он прав! Ты, помешанный на газетах. Свихнутый лирик! Продул все! Всегда это делал! Верил газетам, и что тебе дадут кредит на производство, что рабочие места создашь! Ввязывался в авантюры. Тебя разводили. Всегда. Даже твой брат! Мой муж – наивный болван! Только что продул маленькую кучку долларов, на которую мы могли… Песика? Отлично! – Подражая мужу, она хлопнула ладошками. – Вот он вырастет, станет взрослым. – Егор насторожился. – Большим, как ты говоришь, лохматым. Маленький вопросик: чем будем его кормить?

– Не начинай! Ты – не ненормальная баба!

Табуретка полетела на пол, разобранное ружье клацнуло железом. Егор напрягся, вскочил. Она подняла руки, сжав кулачки, пытаясь защититься. Он прыгнул вперед, сильно обнял ее, прижал, подхватив, перенес на диван.

– Брэк! – Настойчиво и сильно спеленав ее в своих объятиях, добавил примиренческим тоном: – Угомонись же! Я расскажу! Сама себя накрутила! О, ужас, Волька… все пропало!

– Хотел ударить! Я видела твое лицо! – Она закрылась ладонями, смотрела сквозь пальцы, смелея, спросила: – Точно не трогал депозит?

– Не делай набитую дуру из себя! На тебя не похоже. Всему виной страхи. Поддаемся манипуляциям внутренней мотивации, засыпаем, просыпаемся и живем с ними. Нам деньги нужны? И что? Всем надо! С ума сходить не стоит.

– Не тяни, – сказала чуть слышно, повернула голову, посмотрела снизу вверх.

Она лежала на спине, положив голову ему на колени. Он проигнорировал ее вопрос.

– Удача последней сделки – самообман! – он порывисто скомкал пачку из-под патронов, бросил ее в перевернутую табуретку. – ФРС полвека мутит со ставками, Алан Гринспен – бог монетарных новостей. Для нас его речи – вынос мозга и смерть депозиту. Маркетмейкеры или хедж-фонды, пользующиеся инсайдом, получают инфу от продажных политиков и гоняют шары в несколько миллиардов на оттенках его речи. Хороша компания! Мы с какого боку-припеку на их празднике обменного ларька?

– Пользуемся не тем, чем надо?

– Для начала используют нас. Депозит «имеют», как им хочется, с нашего полного согласия. Позиционируют образцового посредника, подсовывают протухшие новости, вдобавок неточно переведенные, подогревающие эффект нашего присутствия: «Омэриканский рынок акций отыграл утреннюю потерю!» Какую? На какой теме? На каких ожиданиях? Это непонимание сидит внутри нас. Интуиция? К чертям! Голая интуиция – это провинциальная проститутка, кто поманит из столичных, туда и пойдет.

Она мягко убрала его руки. Встала и подняла кухонную табуретку.

Егор не мог остановиться:

– Не умеем брать нужную информацию, как безмозглые овцы, едим сено с хозяйского терминала в виде отрывочных комментариев в рваной газете новостного окошка.

– Твои умозаключения увлекательны! Посмотри за окно! Мир стремительно меняется! При чем здесь газеты?

Он не ответил, заходил по комнате, меряя ее нервными шагами.

– Не за этими стеклами. Тут часы другие. Тикают по-своему, как и вся действительность.

Он взялся за стволы ружья, погладил их, осмотрел замок, потрогал пальцем направляющие планки, стал осторожно вставлять. Легко войдя в паз, ствольная часть поддалась, замок щелкнул, две половинки сомкнулись.

– С кем предлагаешь воевать? На этот раз с новостными порталами, сайтами и всем рынком?

– Глупости! Лбом стену пробивать? – Он невольно потер свой лоб. – Технологии – не сказки.

– Общаться на форумах?

– Форум при брокере подконтролен модератору. Карманная говорильня, ему не нужно умничество. Нужна подборка речевки, слоган про возможность работать через ноутбук с открытием позиций близ пляжей Лазурного берега. Ньютрейдинг? Вери Гуд! Позже покажу собственный материал по поводу выкашивания депозитов, собираю в папочку, не с хозяйского сайта и уж тем более форума. Занятная подборка. Он кивнул сам себе, показал жестом, что не кончил говорить. Продолжил торопливо, опасаясь, что собьется с мысли.

– Пользуемся программным обеспечением, отдавая за это пять пунктов! Скачем, снуем, как собачки. Как лабораторные мыши под чужими лампочками непонятных трендов. Удаленное отображение выносит графическую картинку, мозолит глаза. Итог: рефлексируем, начинаем дергаться, используем данные поверхностно, вывешивая кусок своего депозита фиговым листком. Его сдувает. Перечень мест, откуда берется информация, очерчен Рунетом, если с этим согласиться – значит остаться в ящике на нашем балконе.

– Что менять? Брокера на брокера?

– Страна не переехала, ее не поменять. А вот появившуюся брешь, дырку во внешний мир игнорировать не стоит, она выросла до пространства.

Он поднялся с дивана, обошел стол, встал у окна.

– Натюрморт не сотрешь! Видно одно и то же и из любого окна! В любой точке мира одно и то же! – Он показал рукой в небо. – Как шагнуть в пространство? – Постучал по компьютеру. – Вот калитка! За ней нет границ и табуированных тем.

– Слишком много тем, очень! О-о-чень насыщено. Слишком абстрактно. Растворишься.

– Поисковик! Старина Google! – Он замолчал на несколько секунд. – Ему быть проводником. Ориентироваться в новостном и «говорильном» потоке, сопоставить нужную темку. Нашу темку. Открываем газету с новостями, статьями, объявлениями, в конце концов! Сравниваем с другой газетой, с ее содержанием. Простое сравнение. Выходим на сайт… Шпионим? А вот и нет. Анализируем м-а-т-е-р-и-а-л! Найти места, где витает в облаке интереса дополнительная инфа. Допустим, в соцсетях! Они растут, как грибы! Разные люди хотят выразиться, заметь, обязательно вслух. Включить воображение! Получится полет над большим количеством слов, реплик, пабликов.

Проторить тропинку! Интернет минус трафик и наше местоположение, получится, что попадем как раз под дождь Манхэттена или Лондонского Сити. Где-то уточнялось, что «случай происходит только с тем, кто заслужил его».

Сомнения – вот что нужно определять! Google сам сомневается. Его потеребить надо, пощипать за задницу, пятку, в подмышку залезть! – Она приподняла брови. – Ой, вот только не надо про интим, я, говорю образно, нюхать не собираюсь под чужими подмышками. Все основывается на данных и простых обсуждениях, если хочешь, слухах. Увидеть, услышать, вовремя понять. Новостные таблоиды дают инфу, но это постфактум, а окошко в конторском терминале новостей похоже на завалинку у огорода для бабы Шуры. Иллюзия соучастия. Нам методично вдалбливают причастие к какому-то делу. Врут! У серьезного действия в медиавбросе есть антреприза. Да! Как в театре. Посмотри на шоу, творившееся на графиках во время сольного выхода главы ФРС. Кульминация. Надо понять желание антрепренера.

– Языковый барьер перепрыгивать босиком будешь? А как же графики? Где возьмешь столько площадок от разных брокеров?

Егор поморщился. Набрал воздух, собираясь возразить:

– Как граница между светом и тенью незнания…

– Хватит пороть чушь! – Лика перебила. – С чего начинать? В форточку полезем?

– Отморожу уши назло бабушке! В этом вся. Мы утонем в наших спорах. Предлагаю план действий. Босиком? Босиком по тренду! Давай! Депозит сокращаем! Обменный пункт, нашего доброго брокера садим на урезанную стипендию, оставляем небольшую сумму, чтоб не осушать счет. – Он погладил цевье вертикалки. – Надо берданку выручать, а бескорыстных решальщиков не бывает! Тебя командируем на курсы, графики по твоей части останутся, пару сотен долларов отдадим за твои тренинги по техническому построению, Рабфак! Из затрат – только твои тренинги и ружье! Я остаюсь со стариной Google, потреплю нервы запросами.

– Распределил роли, всех по местам? Новостной поток в эксель вставишь? Создашь графу под названием «случайность»?

– Случайности буду искать на болоте, весной на утку пойдем! – попробовал пошутить Егор. – Как насчет мохнорылого друга семьи?

– Значит – не шутишь!– Лика занервничала, прикусила нижнюю губу, потом выпалила. – Я или псина!

В двери позвонили. Она торопливо вышла в коридор.

– Иметь жену с техносферным мышлением нелегко. При чем здесь пес? – громко проговорил ей вслед, с облегчением в голосе добавил – Мне всегда везло! Я согласен! Выбираю обоих!

***

Предстояло пройти своеобразные экзамены, которые предшествовали выдаче сертификата. В режиме реального времени выдержать двухнедельную гонку. Отбор был прост – аутсайдеры вылетали.

– Создать систему? Легче сказать! – Егор сидел у компьютера ранним утром бесчисленных понедельников. – По учебным брошюрам, как по нотам! В реале «сливания»! Потратили кучу времени и нервов. Переворачивали позицию! Балансировали в нескольких пунктах, от своего нуля, вытягивали депозит. На учебном счету, что не сделай, – прибыль! Деваться некуда от виртуальных денег! Где-то читал сравнение: по доске, лежащей на земле, пройдет любой! По доске положенной между крышами двух домов, – десять человек из сотни! Другие не смогут преодолеть страх, он не дает сдвинуться, пропасть пугает!

День проходил, принятие решения откладывалось.

– Смотри! Прочерчена линия тренда. Так? Утром пошел наверх, видно невооруженным глазом. Отчетливо читается: не хватило прыти, жара не хватило. Новостей, значимых, не услышал, как результат – начал проваливаться! Что это значит? Правильно, сил у него нет, быки тормозят процесс, засомневались. Смотрим дальше. Объемы сделок падают, на покупку «народ» не очень идет. Не откатывал! – Егор водил тупой частью карандаша по монитору. – Фигура, изображенная на часовых графиках, по определению умницы Элдера. Пресловутая «голова и плечи». Так! Какие у нее признаки?

– Памятью берешь? – Лика шелестела страницами небольшого пособия в мягкой обложке. – Остынь!

– В жмурки наигрался! – Егор вскочил. – Моя голова устала копошиться в своих внутренностях! Все заканчивается формулировкой: вот из этого следует… Что следует? Что? Черт меня дери!

– Конфигурация на графике? Есть! Мы ее видим собственными глазами, читаем объемы. Не хватает решимости.

– Обрезанная информация, которую формируют и выкидывают в табло новостей. Я не могу увидеть людей и их полные мнения. Какие-то отголоски хотелок. Все равно, что спросить в магазине: «Можно сварить щи со шкварками в тостере который вы продаете?» Продавец тостера будет заверять, добавит при этом: «Конечно можно. Вот рецепт, его приложил производитель. Никто не жалуется!»

– Ты – не доктор Элдер! Он – психолог, а не псих. Делать что-нибудь заставляешь? Хватит! Не мешай смотреть спокойно. Сходи за детьми, проветрись! Они у бабушки…

Одетый Егор выглянул из коридора со словами:

– Пока ты была на Рабфаке, я пообщался кое с кем. В общем и целом, все только подтвердило опасения. В двух словах не объяснить.

Через некоторое время дом наполнился шумом и гамом. Толкаясь и галдя, как вспугнутая стая воробьев, дети ввалилась в коридор во главе с отцом.

– Хватит кричать! Одежду по местам. – Егор раздраженно бросил шапочку на вешалку. – Невозможно по улице идти! Как с цепи сорвались…

Лика с озабоченным видом вышла из комнаты, прошла на кухню. Звуки включенного чайника и гул микроволновки подсказывали, что ужин готов.

– Что? Не в своей тарелке? – Егор прошел на кухню вслед за сыном. – Просятся за компом поиграть, разрешил до ужина.

Вскоре все собрались за столом.

– Молчи, не молчи… не знаешь, что делать! Ушел, перед этим набаламутил. Сама рассматривай, угадывай…

– Не пойму… – Вопросительно глядел на нее, отставив вилку со спагетти. – Думаешь, я спокойно хожу, снежком поскрипываю?

– Егор…

– Успеем?

– На обед не закрывают! Чьи слова?

– Спагетти мотать на вилку? Муторно.

– Чаю предложишь? – Лика налила чаю, ребятишки выпорхнули из-за стола, затеяли шумный спор в своей комнате, громко кричали.

Егор глянул, как будто увидел ее впервые, медленно кивнул головой, про себя подумав: «Чего хочет женщина, того хочет Бог!»

– Пока мы одни. – Она протянула ему исписанный лист. – Тут все написано, сходится! Настораживает, с какой легкостью нынешняя ситуация похожа на стандартную. По всем признакам фунт рухнет! Я линейкой померила расстояние до поддержки, куда он должен упасть. Цель далеко! На сто двадцать пунктов вниз!

Окно с новостями щелкало обновлениями, шло «горячее» время, американская сессия сливалась с европейской. Сплетни и слухи, высказывания экономистов, заявления политиков, прозрачные намеки крупных спекулянтов и технические прогнозы известных трейдеров высекали искры при столкновении мнений. Все это давало импульс для стремительного движения котировок.

– Разбор предстоящих полетов? – проговорил он внимательно, смотря на листок, – Посмотрим вокруг? – Откинувшись на спинку кресла, не сводя глаз с экрана. Егор продолжил – Предлагается входить ордером, вот отсюда. Правильно показываю? Выход из позиции, опять по ордеру.

Вопреки ожиданиям, иначе выглядела картинка вечера. Рынок оставался глух к событиям и сводкам, игнорировал новости.

– Что в самом-то деле происходит? Тенфор и Рейтер не могут подтолкнуть? Поддакнуть в строчку! Во время открытой позиции, как сговорившись и наперегонки, льют негатив! «Кабель» на всплесках делает десять пунктиков, в такое-то время!

– «Шею» пробить не просто! Снизу бился в эту линию, сейчас отскакивает сверху! – Лика смотрела на монитор, как под гипнозом. – Ну! Он пошел, Егор! Сейчас нас схватит! Есть!

– Поздравляю, мадам! Мы в рынке! Как пел Шариков: «Говори, Москва, разговаривай, Рассея!» Полетел сердешный британец! – Он вытянул пальцы, они вздрагивали. – Чудно! Иена, узкоглазая чертовка, как подстегнутая дергается! Кросс-курсы жару поддают!

– Доллар раскачивает, все прекрасно! Что евро? – Лика переключилась на другой график. – В треугольнике! Тяготеет к прорыву! Открываемся по евро? Они обычно рядом с фунтом ходят, ей «не с руки» держать верх…

Он не стал отвечать, стучал по клавишам калькулятора.

Егор комментировал свои действия: « Евро на продажу! Считаем величину треугольника, втыкаем профит на закрытие! Есть! Дилер принял ордера, готовимся к прыжку! – Егор открыл балконную дверь и смотрел на припорошенную снегом крышу пятиэтажки. Морозный воздух ударил струей холода, было приятно ощутить каждой клеткой кожи. – Баржа с утюгами сдвинулась вниз по реке… идем по сильному течению, прямо на водопад катим! – Притворил дверь, добавил с ухмылкой – Или технический анализ прав, или его нет, или мы – дураки!»

– Последнее. Особенно, когда вдвоем надумали, – она говорила быстро, нервно посмотрев в его сторону. – Топтание должно быть долгим и нудным. – Запрокинув голову, собрала волосы в хвост.

Весь остаток вечера старались не поминать выставленную позицию. Уложив детей спать, помечтав, куда поедут с палаткой летом, не договариваясь, чуть ли не наперегонки, заторопились в комнату.

– Как доктор говорю: всем жителям палаты приготовить утки! – подзадорил он, пока затаенно слушали трель соединения. Красная табличка программы замигала, «ноу коннектинг». – Скотина! Бездумная машина!

Пришлось перезагружать компьютер.

– Есть деньги за интернет? Карта кончилась?

– Специально смотрел, с запасом!

Наконец, они получили доступ, миновав трель модема, запрос на сервер полетел по телефонным проводам. Белое поле графика заполнило экран монитора.

Черные свечи падения британского фунта пересекали его сверху вниз.

– Есть! Ай да Элдер! Фунт с изюмом!

– Ордера сработали, закрылись с прибылью! Евро пробила треугольник вниз! Сто двадцать пунктов…

Через открытую форточку послышались звуки первого троллейбуса, Егор задумчиво произнес:

– Меня часто преследует мысль: что нас держит? Мы просиживаем деньги, теряем время, не видим, что происходит вокруг нас! Одержимые, но чем? Тут что-то не то… преимущество и фора неоспоримая, что мы вдвоем.

Алика слушала внимательно, долго не отвечала.

– Еще неделя! Забыл? Надо удержаться!

Удачное начало внесло уверенность и чувство сознательного присутствия на рынке, допустимости расчетов. Толчок положительных эмоций стал драйвером, конкурсный счет начал расти. Многочасовое присутствие на рынке, прежние бдения у компьютера, визуальное восприятие происходивших событий дали знать с положительной стороны. Слепить старое или наложить его на новое не удавалось. Найти схожесть и ряд закономерностей в поведении рынка, смоделировать предполагаемый ход стало возможным.

Они сделали несколько удачных сделок, открывая позиции ордером «на вход».

С четверга, когда узнали, что их солидно пополнившийся счет подпирают конкуренты. Как в любой гонке сформировалась группа, где первая четверка наступала друг другу на пятки.

– Ладно, умники! Поглядим – увидим, кто на тенденцию сработает – тот в дамках! – Егор приговаривал скороговоркой, нервно расхаживая за спиной у жены.

– Перестань бормотать! Знаю…

Настал последний день конкурсной недели.

– Что смотришь? Мультики из свечей – вот туда пошла, вот сюда. Не надоело?

– Я брошу смотреть! Егор, ты достал с этими «мультиками», надо же, как это приходит в голову? Google дергаешь, не лезу с советами! Что там нашел? Свитки Google? – резко ответила ему.

– Брэк! Больше не буду! Не могу найти места себе, ничего не думается. Сколько раз сгорали. Не надо себя насиловать!

Звонок трубки телефона, брошенной в изголовье постели, не сразу был услышан. Алика не могла понять, кто мог так официально разговаривать утром. Она слушала и кивала, как-то неуверенно улыбнулась, сказала невидимому собеседнику: «Спасибо!»

Продолжая держать телефон в руке, она потрясла плечо мужа.

– Егор, Егор! Мы – первые!

Золотое сечение.

Беги по небу, беги по небу,

Только-только не упади …

Слова песни

Дома привыкли к жужжанию компьютера, дети засыпали под разговоры о непонятных вещах, происходящих в далеких городах, знакомых по названиям из телепередач и учебников. Они росли незаметно для родителей, перешедших на время по Гринвичу.

Семья Старицких несколько лет жила по графику, где точки отсчета ставились на события, далекие от того места, где жили они сами. Ранним утром будильник поднимал детей в школу, Алика помогала им встать и собраться. Нередко сыновья замечали, что она не ложилась спать.

***

Наступил Новый год. За столом собралась вся семья. Радость царила в доме, Егор переоделся в Деда Мороза, как раньше, а дети не отказывались читать стихи. Кто-нибудь из них, подкравшись, дергал за бороду: «…хватит дурачиться, мы знаем, кто ты!». Приводя в неописуемый восторг остальных, Дед Мороз в шутку злился, стучал посохом по полу, его задабривали бутербродами с красной икрой и обязательным коньяком. Он строил ребятишек в шеренгу, и по команде они палили в елку из хлопушек.

Отдуваясь, подобрав полы наряда, Егор бухнулся на табурет, снял шапку вместе с бутафорской бородой.

– Музыкальная пауза! Компаха смотрит новогоднюю премьеру. Мы свободны и можем…

– Под Оливье?

Алика составила тарелки в раковину. Задумчиво посмотрев на поднос с наполовину разделанным гусем.

– Твоя мама опять пугала ребятишек, что елка загорится от хлопушек. Не обратил внимания, как по-взрослому смотрел Ромка? Не торопился искать подарки под елкой, уступил их младшим. Ты мог бы реже подносить рюмку, залил всю бороду.

– В Лапландии только то и делаем, что отогреваемся…

– Перестань. Сколько входит?

– Бутербродов с икрой? Надо считать по ним, сколько бутеров, столько коньяка! И, наоборот, сколько коньяка, столько и рюмок с бутербродами! Неважно. С Новым годом! – пробовал отшутиться Егор, в глазах появилась озабоченность. – Помнишь, как перед Рождеством попали в буран и не смогли доехать до деревни, как развернулись и возвращались сквозь заносы. Тогда действительно они были маленькими, уже дома, попросили включить Тома и Джерри. Они радовались ночному просмотру, а мы – что не замерзли на дороге.

Она молчала.

Он подвинулся к столу, налил вина в ее фужер, стал читать название на этикетке бутылки с высоким горлышком.

– Интересно, а сами французы такое пьют?

– Запомни марку, спроси у друзей. Заодно сравнишь, сколько ушло денег на праздники.

– Прозит! – ухмыльнувшись, он поднял пузатую рюмку, с удовольствием рассматривая ее содержимое на свет. – Мои собеседники разбросаны по разным частям света, если честно, я чаще только догадываюсь, кто и откуда. Рецепт «Русского салата» – вот что они спрашивали у меня!

– Не знают про Оливье? Я с ними не знакома, мне интересно и странно, мало рассказываешь.

– Бывает непросто! Сам туда зашел, как командированый. Россия? Для них это бесконечный простор. Скорее, бывший СССР, чем то, что мы пытаемся показать. Тематику с политической окраской стараемся не поднимать. За мной большой сектор! По размеру территории, но не по насыщению, полезности размахов. Они попросту пусты, просторы то…. Там, где говорят на русском, – все мое. Так что Русский салат!

Он забарабанил пальцами по столу, подвинул к ней высокий бокал.

– Егор, сидишь за чтивом, перевернул кучу сайтов! Из Google не выходишь! Мудришь, молчишь все время! Мне приходится по графикам лазить! Раньше это «разбором» называл. Разбираюсь одна! – Она отодвинула, чуть не опрокинув фужер. – Не хочу! Вино кислое!

Егор порывисто встал, заходил вдоль стола. Кто-то из домашних заглянул к ним, он не дал сказать – мягко, но сильно нажал на дверь.

– Стал мало спорить? А зачем? Тебя с полуночи толкни и спроси: «Где канадский доллар был неделю назад? А где сегодня?» Ответишь: «Стоял на сопротивлении полуторагодичной давности, спустился на поддержку такую-то, но отскочил! Доллар Америки слабеет, нефтеносные пласты их соседа представляют интерес для инвесторов, следовательно, надо выбирать момент на покупку Луньки». Так я говорю? В цифрах по памяти все основные валюты помнишь!